Музыкальный тур за рубежом: тактика ближнего боя. Артисты на экспорт, или как был устроен советский госконцерт Проще запретить, чем решить проблему
Мы им - сибирские меха и каспийскую икру, они нам - югославские ботинки и венгерский горошек. Мы им - фотокамеры и часы, они нам - магнитофоны и видеокассеты. Мы им - матрешек с балалайками, они нам - баночное пиво и эротическую литературу. Импорт и экспорт в СССР: история великого обмена, грандиозных экономических побед, а порой и скандальных провалов.
1956 год. Королевский балет Лондона прилетает в Москву , а труппа Большого театра, впервые за свою историю, дает концерты в столице Великобритании . Этот культурный обмен был очень важен не только для двух стран, но и для двух миров: капиталистического и социалистического. Этакая надежда на мир в самый разгар «холодной войны». Это были не первые зарубежные гастроли Галины Улановой , но именно они сделали ее знаменитой на весь мир. Многие артисты впоследствии отмечали, что иностранные организаторы относились к ним гораздо более трепетно, чем советские чиновники.
Живой товар из СССР
С тех пор советские артисты стали в Америке частыми гостями. Даже в условиях «холодной войны» это было очень выгодное сотрудничество. Западные зрители платили любые деньги, чтобы живьем увидеть певцов и танцоров из «империи зла». А советское правительство остро нуждалось в валюте. Культура на экспорт - дело доходное!
«На экспорт шел живой товар: ансамбль Моисеева, ансамбль «Березка», Зыкина, Рихтер, Гигельс, пластинки обязательно, потому что, во-первых, на пластинках можно было услышать концерт Чайковского в исполнении Гигельса. Елена Образцова , Большой театр - вот что любили. И любят до сих пор», - отметила бывший редактор фирмы звукозаписи «Мелодия» Юлия Сапрыкина.
Кажется, что именно Америка больше всего полюбила советских артистов. Не удивительно: там проживали миллионы эмигрантов из царской России. С трепетом к русской культуре относился и Париж, и Лондон.
Гастрольбюро - так изначально называлась организация, которая ведала всеми концертными делами советских артистов. В 1957 году ее переименовали в Госконцерт.
Чиновники Госконцерта отбирали артистов для заграничных гастролей по нескольким принципам. Один из них - национальный колорит советских республик, который мог быть интересен иностранцам. Но главный принцип отбора на гастроли - популярность.
На свои первые зарубежные гастроли артисты выезжали и с восторгом нетерпения, и с опаской. Ведь это был иной мир, который разительно отличался от советских реалий. И не всегда гастроли были радужными. Напряженная политическая обстановка в соцлагере влияла даже на мирных артистов.
Beatles из Беларуси
В 70-е по всему миру вырос интерес не только к высоким жанрам (опере, балету, классической музыке), но и к советской поп-культуре. Ну а самыми сенсационными стали выступления за рубежом вокально-инструментального ансамбля из Белорусской ССР.
К середине 70-х ансамбль достиг вершины успеха: представил СССР в США и собрал там огромную кассу.
Турне по Америке было невероятно успешным: репортеры преследовали музыкантов в течение всей поездки. Да и на родине еще год после возвращения мучили расспросами, интервью, съемками. Однако «Песняров» еще не раз выпускали на гастроли - зарабатывать для страны деньги. Ради гастрольных доходов советские чиновники готовы были выпустить за границу даже тех артистов, которые попадали к ним в опалу. За сборный концерт советский артист получал по ставке: в среднем 10-15 рублей. За сольный концерт - вдвое больше.
«Наша стоимость была 300, 400, 500 рублей, по-моему, всего коллектива. А собирали мы… Билет стоил три рубля. Если было 5 тыс. народу, то считайте. Приличные деньги зарабатывали Москонцерт и филармония. А если на стадионах, то еще больше. Стадионы собирали полные», - рассказал руководитель ВИА «Самоцветы», народный артист РФ Юрий Маликов.
Билет в западную мечту
Во время своих первых американских гастролей артисты Большого театра не скучали: их свозили в музей «Метрополитен», на Ниагарский водопад, в гости к кинодиве Бэтт Дэвис и даже в «Диснейленд». Но бытовые условия в поездке вовсе не были радужными. Балерина Майя Плисецкая даже вспоминала про голодные обмороки артистов.
Чемодан советского гастролера: красная икра, водка, матрешки, фотоаппарат «Зенит» с отличной оптикой, которая ценилась за границей. Это все - на обмен или продажу. Тушенка, суповой концентрат, чай, сахар в кульке - это для себя. Чтобы сэкономить скромные суточные марки или доллары.
На сэкономленные суточные артисты везли в СССР все то, что было на родине в дефиците. Роскошных гостиниц советские артисты тоже не видали - тогда еще не существовало райдеров в их современном понимании.
На гастролях важно было не только артистов перевезти и разместить, но и все сопутствующие вещи: костюмы, аппаратуру, инструменты.
«Около трех тонн аппаратуры мы все время возили с собой. Колонки, усилители, микрофоны. В демократические страны мы, в основном, выезжали, или на фестиваль. Там, конечно, аппаратура была своя. В зависимости от зала. Если зал большой, то и местную ставили аппаратуру. А так - костюмы, инструменты, аппаратуру возили. Поезд, багажный вагон. Потом, когда уже увеличилось количество аппаратуры, мы заказывали трейлеры большие. И перевозили из города в город», - отметил Маликов.
В июне 1961 года произошло невероятное: находясь на гастролях в Париже, молодой танцор Рудольф Нуреев отказался вернуться в СССР. Он стал первым «невозвращенцем» среди советских артистов. Дальше - больше. В 1974 году во время гастролей остался в Канаде танцор Михаил Барышников . В 79-м не вернулись из Швейцарии фигуристы Олег Протопопов и Людмила Белоусова . С тех пор за большинством артистов присматривали сотрудники КГБ.
После Перестройки советские артисты смогли свободно перемещаться по всему миру и требовать любые ставки за свои концерты, не отчитываясь перед Госконцертом. Главное - найти энергичного и относительно честного администратора. И предложить искушенному иностранному зрителю что-то большее, чем советская экзотика, которая быстро выходила из моды. Но это уже совсем другие времена.
ПОЗНАЙ ДЗЕН С НАМИЧИТАЙ НАС В ЯНДЕКС. НОВОСТЯХ
Нуриев стал первым невозвращенцем. В июне 1961 года Кировский (ныне Мариинский) театр поехал на гастроли в Париж. Нуриев очень ждал этой поездки, он давно мечтал увидеть Европу и даже несколько раз подавал прошения о туристической визе, но каждый раз получал отказ.
После гастролей во Франции Нуриев должен был продолжить выступления в Англии, имя артиста уже было внесено в списки на поездку в Лондон, но властям ничего не стоило задержать Нуриева в последний момент и снять с гастролей, что, собственно, и случилось.
Во Франции артист балета очень быстро сдружился с парижской богемой, что раздражало сотрудников КГБ, которые всегда следили за соотечественниками в зарубежных поездках. 3 июня в отчётах КГБ появилась такая запись: “Нуриев Рудольф Хаметович нарушает правила поведения советских граждан за границей, один уходит в город и возвращается в отель поздно ночью. Кроме того, он установил близкие отношения с французскими артистами, среди которых имелись гомосексуалисты”.
Только мне стоило высунуть нос из двери отеля, как тут же мелькала быстро исчезающая тень полицейского, которому было поручено не спускать с меня глаз. Однажды мой друг весь вечер прождал меня на нижнем этаже отеля, пока я тщетно пытался избавиться от наблюдения. Я понимал, что только и ждут, чтобы поймать меня на каком-нибудь ошибочном шаге, результатом которого была бы немедленная отправка домой
из автобиографии Рудольфа Нуриева
Балетовед Виолетта Майниеце подтверждает, что Нуриев жил так, как он хотел, и в Париже вёл себя так, как советским людям не разрешалось.
Это и стало одной из причин его невозвращения. А вообще он был в восторге от датского премьера Эрика Бруно, которого увидел во время его гастролей в России. Оказавшись на Западе, он с ним познакомился, и между ними возникла долголетняя дружба и любовь, - говорит Майниеце. - Нуриев понимал, что если он ведёт себя не так, как положено советскому человеку, и возвращаться назад ему не следует.
16 июня, когда труппа театра должна была вылететь на дальнейшие гастроли в Лондон, КГБ задержал Нуриева в аэропорту Лё Бурже и хотел насильно отправить его в Советский Союз. По словам балетоведа Натальи Зозулиной, именно тогда артист принял решение не возвращаться.
Он понял, что в СССР его ждут трудности: если он вернётся - ему грозит арест сроком до 7 лет. До гастролей Нуриев не думал об эмиграции. Есть несколько фактов, подтверждающих это: он собирался домой, мыслил о творчестве в труппе, покупал костюмы, - говорит Наталья.
И Нуриев, без багажа и с 30 франками в кармане, совершил знаменитый "прыжок к свободе" из зоны контроля в аэропорту в руки парижской полиции и попросил политического убежища у французских властей. По словам Виолетты Майниеце, с итуация в Лё Бурже была несколько приукрашена журналистами:
Никакого прыжка он не делал! И вообще, это была заранее оговорённая ситуация - что он должен отдаться в руки французских полицейских и попросить политического убежища.
Нуриев остался в Париже, но Парижская опера не пригласила его работать по той простой причине, что Франция не хотела осложнений с Советским Союзом. Не побоялась предоставить ему место в труппе "Ковент-Гардена" Англия, у которой были плохие отношения с Москвой. Там он стал главной звездой.
Наталья Макарова
Когда осенью 1970 года Макарова приехала на гастроли в Лондон с труппой Кировского театра, то у неё не было мыслей не возвращаться в Советский Союз. Балерина никогда не ругала свою страну и не выдвигала политических лозунгов. Для этого и не было причин - Макарова была ведущей балериной Мариинского театра. Лондонские гастроли прошли с успехом, имя Макаровой было первым в списке гастролёров. Она купила себе автомобиль, родным - подарки. Но когда приехала в аэропорт, чтобы лететь вместе с труппой обратно в Ленинград, неожиданно попросила у властей политического убежища.
Балетовед Виолетта Майниеце считает, что Макарова так поступила в силу того, что она импульсивный человек:
Она решила внезапно, что останется там, и осталась. Посчитала, что на Западе жизнь будет лучше и интереснее. У неё там были знакомые, но уверенности, что сразу же ей предоставят работу, не было.
В труппе на следующий день, разумеется, поднялся переполох - начались пересуды, для всех известие о моём defection было как удар грома. Ещё бы, и я сама не ожидала такого оборота. Особенно, как мне рассказывали, убивалась моя костюмерша Валечка. Она напилась и рыдала, приговаривая: "Кто бы мог подумать, что Наташка, наша Наташка останется! Все думали - Барышников, Барышников
из автобиографии Натальи Макаровой
По мнению балетоведа Натальи Зозулиной, причина невозвращения Макаровой кроется в том, что в СССР у неё не было возможности себя раскрыть.
Творческому человеку очень сложно жить, когда нет работы, нет нового, когда заставляют существовать без развития. И когда человек понимает, что есть возможность совершенно по-другому реализовать себя в творчестве, он принимает подобное решение, до этого не предполагая, что так сделает. А она и не могла предполагать, ей была неизвестна западная жизнь, - считает Зозулина.
Макарова хотела танцевать в лондонском "Ковент-Гардене", но артисты королевского театра заявили дирекции, что не выйдут с Макаровой на сцену. Наталья Зозулина считает, что труппа отказалась с ней работать, потому что Макарова была лучше, а они просто испугались конкуренции - никто не хотел такой соперницы.
Вскоре Макарова отправилась в США, откуда получила приглашение от Американского балетного театра. И там она смогла добиться мирового признания.
В СССР все видели в ней потенциал, но не было хореографов, которые поставили бы балет, рассчитанный на её талант, - говорит Зозулина. - Когда с ней начали работать гениальные западные хореографы - Джордж Баланчин, Джером Роббинс, Энтони Тюдор, Серж Лифарь, Глен Тетли - тогда она раскрылась и стала мировой звездой. Но ей, как и другим невозвращенцам, удалось сделать карьеру на Западе, потому что она была прекрасно выучена у нас в стране.
Михаил Барышников
Летом 1974 года гастрольная группа из самых знаменитых артистов балета СССР отправилась в Канаду, от Кировского театра в ней участвовали только Ирина Колпакова и Михаил Барышников. Через несколько дней к Барышникову прилетел его бывший коллега Александр Минц, эмигрировавший в США двумя годами раннее. Минц хотел не просто повидать друга, но и передать, что Барышникова хотят принять в труппу Американского балетного театра, он не стал уговаривать артиста, а просто дал ему время подумать.
Барышников всю жизнь мечтал быть американцем, - рассказывает Виолетта Майниеце. - Он знал, что он великолепный танцовщик, и хотел, чтобы его ценили не только в плане творческого успеха, но и материально. Миша говорил: "Я всё танцую-танцую, а еле-еле на какую-то машину заработал".
Окончательное решение не возвращаться в Советский Союз Барышников принял за два дня до завершения гастролей в Торонто. Артист сильно нервничал: на последних спектаклях во время поддержек у него даже дрожали руки.
Мне было ясно, что мне легче прыгнуть, как говорят в России, очертя голову с моста в воду сейчас, чем вернуться
Михаил Барышников
29 июня перед заключительным концертом Барышников встретился с адвокатом и подписал бумаги, где просил политического убежища. После спектакля его должны были встретить на машине друзья и отвезти в безопасное место. После выступления Барышников оставил в гримёрке записку для Колпаковой: "Прости и прощай. Не будь злой на меня", - а далее по плану труппы артист должен был ехать на банкет в сопровождении агентов КГБ.
Когда Барышников вышел из театра, его ожидала толпа зрителей. Он подписал несколько программок, а потом извинился и сказал, что ему нужно отойти на минутку, и пошёл вдоль улицы. Из машины, в которой его ждали агенты КГБ, закричали: "Ты куда?". И тогда Барышников побежал.
Артист так разнервничался, что пробежал мимо автомобиля, где его ждали друзья. Машина поехала за ним, и Барышников на ходу вскочил в неё. Преследователи их не догнали, и они благополучно доехали до фермы под Торонто. Как только были сделаны все необходимые документы, Барышников переехал в США.
Валерий Панов
Желание эмигрировать в Израиль у артиста балета Кировского театра Панова и его жены Галины Рогозиной появилось ещё в 1972 году. Они подали прошение на визу в Израиль, и их тут же сделали невыездными. Балетовед Наталья Зозулина считает, что нельзя точно сказать, думал ли Панов о последствиях или нет.
Он просто хотел выехать. В то время было огромное количество людей еврейской национальности, которые хотели уехать из СССР, - Израиль их принимал. Это был единственный путь на Запад, - говорит Зозулина. - Панов мечтал о новых творческих возможностях. Поэтому и пошёл этим путём и получил по полной программе: увольнение с работы, угрозы, избиения, удержание выезда и неизвестность - с ним играли как кошка с мышкой. Всё для того, чтобы он испугался и забрал прошение на визу.
Карьера Панова и его жены оборвалась, они не могли устроиться на работу, перебивались случайными заработками. По словам Виолетты Майниеце, для артиста балета невозможность тренироваться и быть в форме подобна смерти.
Теряется профессиональный фон, который очень тяжело вернуть назад, он занимался дома, но это не то, - рассказывает Майниеце. - Многие друзья и коллеги перестали с ним общаться, потому что боялись, что тень неугодного антисоветского человека ляжет и на них. Идеологические нормы в то время были очень чёткие.
Но Панов не отступал, как не отступала и советская власть: артист был арестован и провёл несколько месяцев в тюрьме. Но его ситуацию обсуждали в компаниях, слухи из которых дошли и до мировой общественности. Из разных балетных театров мира Панову стали поступать приглашения о работе. Но только после 24-дневной голодовки Панову и его жене разрешили уехать в Израиль, где он сразу же получил гражданство. В последующие годы он выступал с гастролями по всему миру.
Александр Годунов
Четыре года Годунов был невыездным, когда труппа уезжала на гастроли, он оставался в Москве. А всё потому, что всем было понятно: он тоже не вернётся, если выпустят. У него был материальный стимул: он считал, что будет жить на Западе лучше, чем в Советском Союзе.
В Большой театр его взял Юрий Григорович, но артисты балета п остарались, чтобы у них испортились отношения, а потом труппа и вовсе распалась на три группировки, где велись междоусобные бои, - рассказывает Майниеце. - Годунов начал выступать с Плисецкой, это был "контр" Григоровичу, и он уже не давал ему партии в своих спектаклях. Саша был доведён.
Перед гастролями Большого театра в Нью-Йорке в 1979 году Григоровича вызвали в КГБ, где спросили, может ли он гарантировать, что Годунов вернётся назад, на что он ответил: "Нет". Но эти гастроли были очень важными, без Годунова обойтись не могли. И ему разрешили выехать в США.
19 августа Годунов сыграл в спектакле "Ромео и Джульетта" в Нью-Йорке, после чего у него было три дня выходных, поэтому его исчезновение никому не бросилось в глаза. Даже его жена Людмила Власова не была в курсе, она думала, что он заночевал у друзей. Но когда на следующее утро Годунов не вернулся домой, стало понятно, что он договаривается о предоставлении политического убежища. Руководители делегации спросили Власову, что намерена делать она, и балерина попросила отправить её домой, к матери.
Ещё до известия в американской прессе о том, что советский артист балета Годунов попросил политического убежища, у отеля, где жила Власова, появились агенты ФБР. Но 23 августа, когда Годунов попросил предоставить политическое убежище, КГБ вывез артистку из отеля незаметно для американских спецслужб и доставил её на борт самолёта, вылетавшего в Москву. Когда про это узнали американские власти, они заблокировали полосу для вылета советского авиалайнера. Американцы были уверены, что Власову вывозят насильно, но она утверждала обратное. Наталья Зозулина считает, что жена Годунова вернулась в Россию, только потому что её не выпустили из самолёта:
Рядом с ней стояли наши доблестные органы, что она ещё могла сказать, как не то, что хочет вернуться в Советский Союз. Власти США не давали самолёту вылететь, правильно понимая, что её задерживают насильно.
Виолетта Майниеце, хорошо знакомая с супругами, подтверждает, что изначально, они вместе должны были остаться в Америке.
Три дня советскому самолёту с 112 пассажирами на борту не разрешали вылететь. Всё это время Годунов вместе со своим другом Иосифом Бродским сидел в аэропорту и умолял жену через американские власти вернуться. Но противостояние закончилось и самолёт всё-таки вылетел в Москву. Годунова и Власову назвали "Ромео и Джульетта" холодной войны. Артист пытался добиться возвращения жены, но безуспешно. Через год был оформлен их развод. Власова продолжила танцевать в Большом театре, а Годунов устроился в труппу Американского балетного театра, где выступал как ведущий танцор.
Пустить за железный занавес выступать артиста из капиталистической страны - это было просто уму непостижимо! Но когда это случалось, советские граждане ликовали.
Андрей Белоконь
Поль Мориа, Москва, май 1978 года
Французский композитор и дирижер Поль Мориа долго готовил советского зрителя к личной встрече. В середине 1960-х он записал альбом «Russie de toujours» («Вечная Россия»), в 1967 году впервые приехал на гастроли в СССР в качестве аккомпаниатора Мирей Матье, а в мае 1978 года приехал в Москву со своим оркестром «Гранд-оркестр Поля Мориа».
Аншлаг на концертах маэстро был обеспечен, билеты раскупили за несколько месяцев до выступления. Поль искренне удивлялся своей популярности в стране, где у него не было официальных контрактов: зал был полон на всех восьми концертах.
Ситуация стала проясняться, когда Поль Мориа заглянул в ГУМ и обнаружил там пластинки с записями своего оркестра, выпущенные фирмой «Мелодия». После гастролей появились первые лицензионные пластинки «Гранд-оркестра Поля Мориа», но знаменитый музыкант уже не приедет в эту страну.
«Большая часть гонорара за концерты выплачивалась в рублях, которые надо было пытаться расходовать как можно приятнее», - вспоминал с иронией дирижер. По рассказам звукорежиссера Доминика Понсе, чтобы потратить рубли, коллектив ввел в ежедневный рацион «бутерброды с икрой слоем в один сантиметр» и раздавал «княжеские чаевые». «Люди были счастливы», - неизменно добавлял он.
Элтон Джон, Москва, Ленинград, май 1979 года
В мае 1979 года в Советский Союз приехал Реджинальд Кеннет Дуайт, чтобы отыграть восемь концертов в двух столицах: четыре в Ленинграде, где его встречал БКЗ «Октябрьский», и четыре в Москве в концертном зале гостиницы «Россия». Помимо прочего музыкант запланировал посетить со своей матерью «Эрмитаж» и раствориться среди обычных болельщиков на футбольном матче ЦСКА – «Динамо» (Минск).
Широкой аудитории об этом событии не сообщалось, шансов попасть на концерт не было, а вот люди осведомленные основательно подготовились к встрече Элтона Джона. В качестве сувенира была изготовлена большая матрешка из 12 отделений высотой 1,5 метра с изображением певца, также предоставлена «Чайка» из правительственного гаража, номер в «Интуристе» и персональный переводчик из штата «Госконцерта». Тогда еще мистер Элтон Джон признавался журналистам, что сомневался в успехе шоу. Возможно, волнение передалось и публике, но позже все настроились на нужный лад.
Его пребывание в Союзе продлилось чуть более недели и, помимо положительных впечатлений о благодарном слушателе, были и конструктивные замечания. Например, певец, жаловался на отсутствие в номере кондиционера, а также сильно удивился, узнав, что в СССР не продаются его записи. Был у Элтона и свой кумир: он очень хотел встретиться с легендой советского футбола Львом Яшиным. Встреча не состоялась. Наиболее вероятная причина исключается, так как о своей ориентации исполнитель заявил только в 1988 году.
Paris France Transit, с/к «Олимпийский», 1983 год
17 июня 1983 года по приглашению министра культуры в Москву прилетел Дидье Маруани со своей командой Paris France Transit, больше известной как группа Space. Музыканты привезли с собой 17 тонн аппаратуры, лазерные установки и дымовые пушки использовались впервые на территории СССР. В «Олимпийском» Дидье спустился на сцену прямо из-под потолка, как бы появляясь из космоса.
Шоу подобного масштаба стало революцией в сознании советских меломанов. Более чем 300 тысяч человек посетило концерты на олимпийских стадионах Москвы (8), Ленинграда (7) и Киева (6) менее чем за месяц, с 21 июня по 14 июля. А двум самым преданным поклонницам повезло особенно (цитата из официального доклада): «...постоянно искали контакты с женщинами легкого поведения, а двух из них увезли с собой в Ленинград без билетов, что было обнаружено в поезде при контрольной проверке». Дидье разделяет мнение бдительных наблюдателей: «Этот тур навсегда останется в моем сердце как одно из самых больших и эмоциональных воспоминаний».
Вспоминает Дидье и о желании выступить на Красной площади и последовавшем ответе советских властей: «Господин Маруани, вы сможете выступить с концертами на самых больших стадионах страны, но вы даже можете и не думать о том, чтобы дать концерт на Красной площади. Вы хоть знаете, кто находится на Красной площади?»
Билли Джоэл, Москва, Ленинград, 1987 год
Музыка американской рок-звезды Билли Джоэла, вероятно, входила в плей-лист искушенных чиновников из Кремля, ведь именно по их велению в июле -августе 1987 года состоялось масштабное рок-действо из шести концертов в Москве, Ленинграде и Тбилиси.
По другой версии, обладатель шести «Грэмми» приехал в СССР с концертной программой The Bridge, чтобы сделать очередной свадебный подарок своей жене Кристи Бринкли, которой очень нравилось путешествовать по экзотическим странам. Вместе с Джоэлом, его женой и двухлетней дочкой развеять миф о врагах-коммунистах в Советский Союз приехала команда из 130 человек.
Затея музыканта обошлась ему в 2,5 миллиона долларов, но, собрав на концертах более 100 тысяч зрителей и миллионы слушателей у радиоприемников, Билли получил гораздо больше: «Советские люди абсолютно такие же, как мы. Они любят друг друга, рожают детей, им может быть хорошо или плохо, грустно или весело».
Энергичный рок-н-ролл покорил сердце отечественного зрителя. Советский студент сказал в интервью Reuters после концерта: «Я еще никогда не видел, чтобы советская публика так себя вела на концертах. Он сам (Джоэл. - Прим. ред.) и музыка настолько энергичны, что просто невозможно усидеть на месте, хочется вставать и прыгать».
Славянский тур Джоэла останется в истории и в виде документального фильма, который снимался во время концертов для канала НВО, и одной из лучших антивоенных песен «Ленинград» (1989), основой для которой стала биография американского музыканта и жителя Ленинграда Виктора Разина.
Uriah Heep, Москва, с/к «Олимпийский», 1987 год
В декабре 1987 настал черед поклонников хард-рока: столица встречала Uriah Heep. Музыканты были наслышаны о «зверствах» КГБ и еще во время перелета стали бороться со страхом по старой русской традиции - пить водку из стаканов. Историческая серия из десяти концертов в СК «Олимпийский» собрала более 185 тысяч поклонников «классики», а могла бы и больше: комплекс поделили на две части в связи с проходившим в это же время хоккейным турниром.
Благодаря венгерскому промоутеру Ласло Хегедюшу (англ. Laszlo Hegedus) гастроли в СССР вдохнули новую жизнь в коллектив, вышел третий концертный альбом «Live in Moscow», а на родине снова вспомнили о былых успехах рокеров. По признанию вокалиста группы Берни Шоу, прием, устроенный группе, напоминал «нечто близкое к битломании», и это во времена острого дефицита! «Все нужно было покупать на рынке. В магазинах ничего не было. В булочной можно было купить только батон хлеба. У нас было с собой несколько коробок с нашими промофотографиями. Русские использовали их как валюту. Они могли обменять фотографию с нашим автографом на меховую шапку».
Ударник Ли Керслейк в своих воспоминаниях ностальгирует о коктейле - черный кофе с водкой «Смирнофф». А Тревор Болдер, бас-гитарист, считает самым ярким выступлением в Москве импровизацию коллектива, когда они под видом саундчека отыграли полноценный концерт для настоящих рок-фэнов.
Pink Floyd, Москва, с/к «Олимпийский», 1989 год
Зимой 1988 года солист группы Дэвид Гилмор сделал запись старта ракеты на космодроме Байконур и заявил о давнем желании приехать с концертом в СССР. Партия сделала исключение, и формулировка «за извращение внешней политики СССР» (в песне «Get Your Filthy Hands Off My Desert» есть слова «Брежнев взял Афганистан») сменилась традиционным гостеприимством.
3 июня 1989 года в СК «Олимпийский» первый и последний раз организаторы убирают перегородку, чтобы 30 тысяч человек на протяжении пяти дней чувствовали живую легенду рок-музыки. Со слов очевидцев: «Это неописуемо словами. Для нас это был первый раз - такое масштабное звуковое шоу». Говорят, что студенты Художественного института им. В.И. Сурикова рисовали билеты и некоторым даже удалось попасть на концерт.
140 тонн аппаратуры на двух самолетах из Афин в Москву поместили в себе невероятное шоу. Огромных размеров проектор с психоделическим пинк-флойдовским видеорядом, летающая свинья и рассекающая воздух над залом взрывающаяся кровать в поддержку альбома «A Momentary Lapse of Reason» повергли зрителей в эйфорию. Группе, чьи пластинки были занесены в различные черные списки советских спецслужб, поклонники подпевали пять концертов по четыре часа со слезами на глазах. «Мы хотели сделать не самое большое в мире шоу, а самое лучшее», - сказал Дэвид Гилмор, отвечая на вопросы журналистов о концерте в Москве 1989 года.
Sonic Youth, Москва, к/з «Орленок», 1989 год
Весной 1989 года инициативу взял в свои руки комсомольский актив, который пригласил юный квартет из Нью-Йорка Sonic Youth, будущих звезд инди-рока. Музыканты отыграли по одному концерту в гостинице «Орленок» (Москва) и Доме молодежи (Ленинград), а также в Киеве и Вильнюсе. Но танцы революции не состоялись: советские меломаны кидали в группу помидорами и дрались в Ленинграде, а в Москве бросили пивной банкой в басистку и жену Терстона Мура Ким Городон, которая поклялась никогда больше не приезжать в Россию.
На молодых рок-н-ролльщиков пришли посмотреть всего 200-500 человек и те остались в недоумении: «Они довольно долго настраивали свое хозяйство, зато потом со сцены шел такой звук, какого я не слышал никогда - ни до, ни после». Смешанные чувства остались и у фронтмена группы, который на вопрос о своих впечатлениях о гастролях сказал: «Как это было в 1989-м? Мы тогда еще были детьми! Я рад, что у меня была возможность побывать на Красной площади в восьмидесятых».
С большим восторгом отзывался о советской гитарах «Урал»: «Это были замечательные инструменты. С их помощью можно было создать по-настоящему новый звук. Я пытался играть на них нетрадиционным способом, не как на обычной гитаре. Я обращался с «Уралами» как с невиданным ранее средством звукоизвлечения. Я еще подумал: «Черт, как же они свежо звучат! Никогда такого не слышал». Альбом «Daydream Nation», который привозил коллектив в СССР, включен в Национальный реестр звукозаписи Библиотеки конгресса США.
Послесловие
Само собой, список не полон. Побывали в Советском Союзе и UB-40, и Клифф Ричард, а английский ансамбль New Seekers даже выпустил на фирме «Мелодия» пластинку с записью московского концерта. Тем не менее именно перечисленные шоу вкупе с самыми первыми фестивалями стали вехами культурной советской жизни. Пусть даже многие советские граждане из тех, кто побывал на этих концертах, и сами не понимали, где они находятся и что тут делают!
выходит книга «Истории чемпионатов мира». Известный тележурналист Георгий Черданцев работал над ней два года: съездил в несколько дальних командировок, пообщался с героями и перечитал главные футбольные энциклопедии. В результате получился не сухой справочник, а сборник увлекательных рассказов о важных событиях в истории футбола. Издание появится в продаже в конце апреля, а пока Forbes публикует главу о самой успешной сборной СССР - на чемпионате мира 1966 советская команда стала четвертой.
На чемпионате мира в Англии сборная СССР добилась своего самого значительного успеха на этих турнирах, завоевав бронзовые медали. О том, как команде удалось достичь этого результата, в интервью специально для этой книги рассказал мне бронзовый призер чемпионата мира 1966 года Владимир Алексеевич Пономарев.
«Никто про сборную КНДР, с которой мы играли первый матч на чемпионате, ничего не знал. Николай Петрович Морозов (главный тренер сборной СССР, - прим.авт. ) проник к ним на тренировку. Они никого не пускали - говорят, Морозов сидел в каком-то черном плаще, чтобы его не заметили. Что он там увидел, Петрович команде не доложил, но привел такие факты, из которых выходило, что у них команда легкоатлетов - стометровку все бегут за 10,5 и 10,6 секунд. Мы не поверили. У нас Алик Шестернев бежал за 10,8–11 в бутсах, самый быстрый был игрок. Но у него дистанционная скорость была, а так чтобы 100 метров бегать как легкоатлеты, мы не поверили, просто посмеялись. Установка на игру была обычная - никого мы не знали, команду не видели, просто вышли и сыграли. Сыграли без мандража, увидели, что ничего особенного корейцы из себя не представляют».
«Возвращаясь к самому началу, вспоминаю, что у нас перед отъездом на чемпионат мира не было ощущения, что это большое событие для нашей страны. Нас и провожали так - ничего особенного не ждали. Мы и праздника-то никакого спортивного там в Англии не увидели, и даже не понимали, что мы в эпицентре такого большого события. Мы жили далеко, на севере страны под Сандерлендом. Были оторваны от всего. Даже телевизор толком не смотрели. Играли в пин-понг целыми днями и на бильярде, да книжки читали.
Самое интересное было не во время чемпионата, а до него: во время турне по Южной Америке. Там ответственности никакой не было, играли в свое удовольствие, шутили, хулиганили и деньги зарабатывали. В то время оплата была такая необычная: $80 за страну, не важно сколько матчей там играешь. Чем больше стран, тем больше денег, поэтому мы любили длинные южноамериканские турне с разъездами. У нас был импресарио - швед, и мы все время просили купить его кока-колы. Он говорит: «Ребята, что вы все время просите, вы же зарабатываете кучу денег!» - «Какую кучу?» - «Да по $20 000 за матч вам же платят!» - «Да ничего нам не платят». - «Ну тогда я буду вам по $10 за победу доплачивать, пойдет?» - «Отлично!»
«В Южной Америке игры были очень серьезные, но мы специально к ним не готовились, выходили на расслабоне и всех обыгрывали: обыграли Аргентину, Чили. К команде начала приходить уверенность, но режим по-прежнему никто не соблюдал, и сборная продолжала жить с таким, я бы сказал, туристическим настроением. Играли как-то со сборной полиции Бразилии вместо тренировки. Выиграли с крупным счетом, и после матча полицейские в знак благодарности и дружбы подарили каждому нашему игроку по ящику бразильской водки. Крокодил там еще на бутылке нарисован. Ну, гадость! Ужас! Всю морду воротило! Петрович испугался, говорит, давайте сюда все коробки. Мы ему - Петрович, ну что ты, это же сувениры, домой привезем! К концу поездки не осталось ни одной бутылки».
За месяц турне, конечно, накопилась усталость. Игроки сборной СССР все придумывали, как бы себя развлечь. А в то время с любой советской делегацией, в том числе спортивной, за границу обязательно ездили сотрудники особого отдела КГБ. Со сборной СССР в Южной Америке было два сотрудника: постарше и помоложе. «Оба в фетровых пальто до пят и главное в шляпах, - вспоминает Владимир Алексеевич, - Бразилия, плюс 30, а они в шляпах. Ну и мы решили пошутить над молодым. Валера Воронин распустил слух, что Пономарь с Хмелем (Пономарев и Хмельницкий - прим.авт. ) хотят остаться в Бразилии, и у них есть предложение от одной местной команды. Молодой особист сидит, уши развесил, а Воронин все заливает, что Пономарь и Хмель вечером хотят свалить. Мы с Хмелем договорились, напихали в сумки всякого барахла, газет старых и вечером часов в девять спускаемся вниз.
А там вся компания во главе с Ворониным уже готовится к представлению, делать-то нечего, и вот они в предвкушении. Мы с Хмелем с сумками крадучись идем к выходу, и вдруг этот черт в шляпе (правда, он без шляпы был тогда), выскакивает: «Ну-ка стойте, вы куда это собрались?» Ну тут вся эта наша компания, которая сидела в холле, как грохнула от смеха, особист все понял. Это я сейчас понимаю, чем мы рисковали, и как эта шутка могла для нас закончиться, но время было такое, что ходу этой истории не дали».
«В Чили команду «Коло-Коло» тренировал Диди. Мы каждый год приезжали в Южную Америку и всякий раз с ней играли. Подружились, они нам подарили визитные карточки ночного клуба, кото- рый принадлежал владельцу команды, и говорят: ребята, для вас там всё бесплатно.
И вот раз ночью после отбоя поехали. Вернулись под утро. И вдруг видим, около отеля ходит Петрович, такой вроде тревожный. Мы думаем, ну все, спалились, видимо обнаружил, что нас нет в отеле после отбоя. Вдруг подъезжает такси, Петрович с помощником туда - прыг и уехали в неизвестном направлении. Мы переглянулись - этот день был выходным без игр и тренировок - ах так, ну и отлично. Говорим таксисту: давай, разворачивайся, поехали обратно».
В таком режиме сборная провела в Южной Америке целый месяц и сыграла около 20 матчей. И, как говорит Владимир Пономарев, команда перед чемпионатом мира в Англии была «спаяна и споена». Но это было не все. Перед Англией у сборной СССР оказалась еще одна возможность поработать в раскрепощенной, расслабленной обстановке. Накануне чемпионата мира команда приехала ночью на тренировочную базу на сбор в Швецию. Куда их привезли, футболисты не разобрали. А утром, когда проснулись, выяснилось, что они в женском спортивном лагере. Кругом одни девушки - шведки. Николай Морозов как это увидел, обалдел, говорит: все, уезжаем. Но футболисты уговорили тренера остаться и провели в этом малиннике целый месяц. Общались, ходили на танцы, тренеры не возражали. Единственное, запрещено было купаться в бассейне, но наши все равно купались.
«Раз в выходной пришли к бассейну, - продолжает вспоминать бронзовый призер чемпионата мира 1966 года Владимир Пономарев, - несколько игроков сели на трибуну, а я забрался на вышку в шерстяном спортивном костюме, которые нам выдали, хотя на дворе лето. Стою, смотрю на воду, никого в бассейне нет. Высота 5 метров. Воронин снизу кричит - ну что, Крэйзи (а мы так отрывались в Южной Америке, что ко мне как-то прилипло английское crazy - «ненормальный») - прыгнешь? Я им говорю - давайте, собирайте по $20. Их там пять человек, а я в шерстяном костюме и в таких довольно тяжелых кроссовках. Воронин внизу собрал деньги, показывает: $100. Хорошие деньги по тем временам. Ладно, думаю, черт с ним, прыгну.
Подхожу к краю, уже прыгаю и вдруг вижу: Петрович выходит из отеля прямо к бассейну, а я в шерстяном костюме и в обуви падаю с вышки в воду. Купаться-то строго-настрого запрещено. Бултыхнулся. Рукава вытянулись, ткань же шерстяная, костюм тянет вниз, кроссовки мешают, еле доплыл до края бассейна, а там Петрович: «Ну что, сиганул?» - «Да нет, Петрович, что вы! Упал - поскользнулся на вышке». Ребята угорают. Число (Численко - прим.авт ) даже в кусты уполз от смеха. Ну, думаю, сейчас мне влетит по полной программе. Пошел, переоделся - и к тренерам. Петрович спрашивает: «Ты зачем купаться полез?» - «Петрович, я упал», - «Да не выдумывай ты, я все видел! Премиальные получил?» - «Да». - «Сколько?» - «$100». - «Ну молодец, иди».
Современному читателю, наверное, сложно во все это поверить, ведь советские спортивные команды всегда отличались в первую очередь строжайшей дисциплиной. По крайней мере, у них была такая репутация, особенно при выезде за границу. Но здесь, конечно, стоит напомнить о том, что дело происходило во время так называемой «хрущевской оттепели», которая продолжалась и в первые годы после избрания председателем ЦК КПСС Леонида Брежнева, как считают историки, до «пражской весны» 1968 года. Возможно, сами футболисты той сборной СССР и ее главный тренер Николай Морозов не отдавали себе в этом отчета, но к бронзовым медалям чемпи- оната мира в Англии их вело в том числе и какое-то внутреннее ощущение свободы.
«Мы поехали в Англию без какой бы то ни было накачки, не было даже никакого разговора перед отъездом, - вспоминает Владимир Пономарев, - в нас никто в СССР и не верил. Никто даже в аэропорту не провожал, приехал вдруг только Леонид Осипович Утесов (Народный артист СССР, - прим.авт. ). Один... Мы были уверены в себе. Мы прошли горнило Южной Америки и никого не боялись. Когда прилетели туда, первую игру ведь сыграли со сборной Бразилии во главе с Пеле. Улетели в конце ноября, в Москве минус 30, прилетели в Бразилию, там плюс 30. И через два дня игра на «Мара- кане» - аншлаг. Ажиотаж был невероятный. Ехали на игру, такое впечатление было что весь Рио направлялся туда же. Нам дорогу расчищали восемь полицейских мотоциклов, а мы смотрели в окна, разинув рты. Жили прямо на пляже Копакабана. Все было хорошо, только Алик Шестернев чуть не утонул. Там же подводное течение. Мы пошли в первый день купаться, а нас никто не предупредил. Зашли в воду. Алик стоит в метре от меня и вдруг: а-а-а! Хорошо, с вышки спасатель увидел и его вытащил. Вот так чуть было капитана сборной не лишились!
В раздевалке особого мандража не было, вышли на игру. Тяжело, конечно - жара, духота, горим 0:2. Но во втором тайме игру удалось выровнять, и сыграли 2:2. После этого результата нам уже никто не был страшен, поэтому потом, уже в Англии, на матч второго тура с Италией вышли уверенно и выиграли, и вот уже четвертьфинал! Снова никакой накачки. Перед игрой с Чили к Петровичу пришла делегация КНДР просить играть основным составом. Он им сказал, что и так Чили обыграем, и свое обещание сдержал. И вот тут, когда уже вышли на Венгрию, наше руководство здорово зашевелилось. Команде объявили, что каждый получит звание ЗМС за победу (за- служенный мастер спорта, звание, которое давало спортсмену в СССР некоторые привилегии и надбавку к зарплате - прим.авт) . Это было хорошим стимулом. О деньгах или премиальных речь, как обычно, не зашла - играли за Родину».
«Наверное, это было правильно сделано со стороны руководства, что мы весь чемпионат провели на севере и фактически атмосферу чемпионата не чувствовали. С венграми тоже было все спокойно, никакого напряжения. Ту команду мы знали, и были к ней хорошо готовы. Мы были уверены, что не пропустим. Я был в защите справа, Вася Данилов слева, и мы могли играть плотнее со своими нападающими, потому что были уверены, что Алик Шестернев со своей сумасшедшей скоростью нас сзади, если что, подстрахует. Так игра и сложилась. Не дали им развернуться, сыграли плотно, потом венгры даже жаловались, что русские грубили. Нет, грубости не было, но встречали мы их очень хорошо. Во втором тайме сели назад. Вот тогда, наверное, у всех, ну у меня уж точно, впервые застучало в голове: елки-палки, мы же выходим в полуфинал чемпионата мира! И стали только отбиваться, Венгрия могла сравнять счет, но нам повезло дотянуть матч до свистка. Вот тут, конечно, радость была потрясающая, и Петрович допустил тогда словесную ошибку. Зашел в раздевалку и сказал: «Спасибо, ребята, молодцы, в ближайшие 50 лет никто ваш результат не повторит».
«После матча особенно никто не поздравлял, а вот телеграммы пошли перед полуфиналом с ФРГ, и Петрович зачитывал их перед матчем. Я одну хорошо запомнил: она пришла из тюрьмы. Там было так сказано: «Мужики, не обыграете немцев, объявляем голодовку!»
Полуфинал со сборной ФРГ проходил в упорной борьбе с равными шансами. У сборной СССР были все основания рассчитывать на выход в финал чемпионата мира, но тут в дело вмешался судья, который удалил с поля нападающего советской команды Игоря Численко. Все это произошло прямо на глазах Владимира Пономарева.
«Немцы нас опасались. Это было очевидно, но я думаю, что была установка судье, чтобы русских дальше не пускать. Я даже успел крикнуть Численко: «Игорь, не надо!» Их левый защитник Шнеллингер все время Игоря провоцировал. Это же все на моем фланге, я же правого защитника играл! И вот Шнеллингер все время Игоря провоцирует, и я чувствую - Число заводится.
В одном из эпизодов Игорь получил мяч, и Шнеллингеру как-то удалось этот мяч выбить и еще зацепить ногу Игоря. Я так думаю, что сыграл он против Игоря с нарушением, иначе тот бы не замахнулся. Они стояли рядом. Все на моих глазах. Игорь замахнулся, но не ударил. Я кричу: «Игорь, не надо!», а Шнеллингер подскочил театрально, ноги кверху и рухнул как подкошенный. Я был метрах в пяти. Все видел. Отвечаю: Игорь его не трогал! Судья находился спиной к эпизоду, а когда обернулся, то увидел лежащего на газоне корчащегося немца. Боковой тоже не видел. Удаление. Спорить никто не стал. Мы готовы были играть и вдесятером, но во втором тайме получил травму Сабо и ушел на фланг. Замен тогда не было, и фактически мы доигрывали матч вдевятером. Тем не менее даже вдевятером чуть не сравняли счет в самой концовке, но Паркуян не использовал верный момент».
Переехав в Лондон и потеряв из-за травмы капитана Альберта Шестернева, сборная СССР фактически закончила выступление на чемпионате мира, хотя еще предстоял матч за 3-е место на «Уэмбли» с Португалией. Как и в последующие годы, обе команды - участницы подобных матчей - понимали, что это не более чем утешительная игра, и соответствующим образом к ней готовились. Лучше сказать, не готовились. К тому же защитник сборной СССР Хурцилава, опекавший двухметрового Торреша, уже на 12-й минуте сыграл рукой, борясь с ним за верховой мяч, и Португалия повела в счете, забив с пенальти. Как потом вспоминал Хурцилава, накануне матча ему приснилось, что он сыграет рукой, и он даже поделился своими переживаниями с товарищами по команде, но ему никто не поверил.
После матча с Португалией выяснилось, что организаторы чемпионата приготовили медали и проигравшим в борьбе за третье место - малые бронзовые. Таким образом, в первый и пока в последний раз в своей истории наша сборная вернулась с чемпионата мира с медалями.
В Москве, как вспоминает Владимир Пономарев, команду никто не встречал, правда троих, и его в том числе, пригласили на телевидение, и всё. Приехали, разъехались по своим командам и о чемпионате мира, о бронзе забыли. Даже обещанных ЗМС футболистам не дали. Наверное, тоже забыли. Владимир Алексеевич Пономарев по- лучил свое звание только три года спустя.
Слова Николая Морозова, сказанные в раздевалке после победы над Венгрией, оказались пророческими: на момент написания этой книги прошло более 50 лет, и действительно - ни сборная СССР, ни ее преемница Россия такого успеха, как участие в полуфинальном матче чемпионата мира, с тех пор не добивались.
На момент побега - худ. рук. Мариинского театра. Первый заслужил звание народного артиста Республики.
Когда
: в июне 1922 г. остался в США после гастролей (его импрессарио там был знаменитый Сол Юрок). В СССР его невозвращение приняли очень болезненно. В. Маяковский даже сочинил стихи: «Вернись теперь такой артист назад на русские рублики - я первый крикну: - Обратно катись, народный артист Республики!» В 1927 г. Ф. Шаляпина лишили гражданства СССР и отобрали звание.
Чего достиг
: много гастролировал, перечислял деньги в том числе в фонды помощи русским эмигрантам. В 1937 г. у него обнаружили лейкоз. Умер в 1938 г. в Париже. На Родину его прах вернулся лишь в 1984 г.
Рудольф Нуреев, балетный танцовщик, балетмейстер
Одна из ярчайших звёзд Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова (ныне - Мариинский театр).
Когда
: в 1961 г. во время гастролей Кировского театра в Париже отказался возвращаться в СССР.
Чего достиг
: сразу был принят в Королевский балет Лондона, звездой которого был 15 лет. Позже работал директором балетной труппы парижского Гранд-опера. В последние годы был дирижёром. Собрал роскошную коллекцию произведений искусства. Умер в 1993 г. от СПИДа в Париже. Его могила до сих пор является культовым местом для его поклонников.
, балетный танцовщик
В Большом театре этому танцовщику прочили великую карьеру.
Когда
: в 1979 г. во время гастролей Большого театра в Нью-Йорке обратился с просьбой о политическом убежище. В инцидент оказались вовлечены президент США Дж. Картер и генсек ЦК КПСС Л. Брежнев. По мотивам тех событий был снят фильм «Рейс 222».
Чего достиг
: танцевал у М. Барышникова в Американском театре балета. После скандала с М. Барышниковым в 1982 г. ушёл из труппы. Пытался делать сольную карьеру.
Женившись на голливудской актрисе Ж. Биссет, пробовал себя в кино. Его тело нашли через несколько дней после смерти в 1995 г. Прах А. Годунова развеян над Тихим океаном.
, кинорежиссёр
Когда
: в 1984 г. во время командировки в Стокгольм, где должен был обсуждать съёмки фильма «Жертвоприношение», прямо на пресс-конференции объявил, что на Родину не вернётся.
Чего достиг
: год провёл в Берлине и Швеции, начал съёмки фильма «Жертвоприношение». В конце 1985 г. у него диагностировали рак. Умер в 1986 г. Его третий сын родился уже после его смерти.
Наталия Макарова, балерина
Была ведущей солист-кой Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова (ныне - Мариинский театр).
Когда
: в 1970 г. во время гастролей театра им. С.М. Кирова в Великобритании попросила политического убежища.
Чего дости
гла:
с декабря 1970 г. - прима Американского театра балета, танцевала в лучших балетных труппах Европы. В 1989 г. вновь ступила на сцену Ленинградского театра. В данный момент работает как драматическая актриса, живёт в США.
Михаил Барышников, балетный танцовщик
Солист Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова (ныне - Мариинский театр).
Когда
: в феврале 1974 г. во время гастрольной поездки балета двух столиц (Большого и Кировского театров) по Канаде и США под конец гастролей попросил политическое убежище в Соединённых Штатах.
Чего достиг
: сразу получил приглашение от Джорджа Баланчина стать солистом Американского театра балета. Вскоре стал директором театра, а ещё чуть позже (и поныне) - миллионером. Сейчас работает и как драматический артист. Живёт в США. Является совладельцем знаменитого ресторана «Русский самовар» в Нью-Йорке.
Виктория Муллова, скрипачка
Победительница международных конкурсов (в том числе конкурса имени П.И. Чайковского).
Когда
: в 1983 г. во время гастролей в Финляндии вместе со своим гражданским мужем, дирижёром Вахтангом Жордания, сбежала на такси из Финляндии в Швецию, где два дня просидела, запершись в гостиничном номере, в ожидании, Когда откроется американское посольство. В своём номере в Финляндии В. Муллова оставила «заложницу» - драгоценную скрипку Страдивари. Она рассчитывала на то, что сотрудники КГБ, обнаружив скрипку, её саму уже искать не будут.
Чего достиг
ла:
сделала блестящую карьеру на Западе, некоторое время была замужем за известнейшим дирижёром Клаудио Аббадо.
, филолог
Дочь И. Сталина. Филолог, работала в Институте мировой литературы.
Когда
: в декабре 1966 г. С. Аллилуева улетела в Индию с прахом своего гражданского мужа Браджеша Сингха. Через несколько месяцев, в марте 1967 г., обратилась к послу СССР в Индии с просьбой не возвращаться в страну. Получив отказ, пошла в посольство США в Дели и попросила политического убежища.
Чего достиг
ла:
опубликовала в США книгу «Двадцать писем к другу» - об отце и кремлёвском окружении. Книга стала бестселлером и принесла С. Аллилуевой более 2,5 млн долл. В 1984 г. предприняла попытку вернуться в СССР, но неудачно - её родившаяся в Америке дочь не говорила по-русски, а оставшиеся в СССР дети от предыдущего брака встретили её прохладно. В Грузии С. Аллилуеву ждал такой же холодный приём, и она вернулась в Америку. Объехала весь мир. Умерла в 2011 г.
