Хочешь стать писателем стань им. Творческие профессии: как становятся писателями? Чинуа Ачебе: О том, чтобы делать всё возможное…
Как и в любой профессии, в писательстве врожденный талант имеет второстепенную важность. Писательские способности – это один из ключевых элементов успеха, но далеко не самый главный. Больший вес имеет жизненный опыт, образование (и тут мы говорим не об университетском образовании, а о личностном) и, конечно же, практика.
Как и любой вид искусства, писательское дело основывается на четких правилах. Конечно, некоторые писатели сами выводят эти правила со временем, но изучить их гораздо проще. И если вы хотите зарабатывать на жизнь писательством, то будьте готовы к тому, что, несмотря на романтизм профессии, вам придется загонять себя в четкие рамки сроков и тематик.
Итак, начнем с советов профессионалов начинающим писателям. Ведь у кого учиться, как не у тех, кто добился признания в желаемой сфере.
Стивен Кинг
Король ужасов знает, как написать действительно шедевральную книгу. От его произведений невозможно оторваться, а плавность и гармоничность повествования, даже у далеких от писательского ремесла людей, вызывает восхищение. И вот несколько советов начинающим писателям от Стивена Кинга:
Нил Гейман
Весьма талантливый английский фантаст тоже может сказать пару весомых и полезных советов новичкам. Его советы достаточно просты, но вместе с тем очень полезны:
Рэй Брэдбери
Пару кратких советов дает начинающим писателям и всеми любимый создатель более восьмисот литературных произведений. Классик научной фантастики считает, что:
Курт Воннегут
Один из наиболее значимых американских писателей также имеет в запасе несколько наставлений о том, как правильно и главное хорошо писать короткие рассказы:
Эрнест Хемингуэй
Несмотря на то, что сам Хемингуэй говорил, что рассуждать о его ремесле – совершенно бесполезное понятие, все же у него проскакивали некоторые мысли по этому поводу в его произведениях, интервью, статьях и письмах:
Марк Твен
Эксцентричный и поистине гениальный писатель дает новичкам весьма острые и ироничные советы, которые точно будут чертовски полезны каждому из вас:
Чак Паланик
Создатель легендарной книги “Бойцовский клуб” дает своим коллегам практические и действенные советы, к которым, мы считаем, стоит прислушаться:
1. Справочник писателя
Начало – это всегда самый сложный этап в карьере писателя, так как за неимением опыта он попросту не знает, как грамотно оформить свою рукопись. Писательница Эльвира Барякина создала книгу, в которую она вложила все свои знания о том, как нужно писать, и о том, как правильно подать свое произведение, чтобы оно стало успешным.
2. Как стать писателем
Еще одна книга-пособие от опытного и одного из самых издаваемых фантастов. В этой книге Юрий Никитин передал свой бесценный опыт, в который входит многолетнее общение с другими писателями, лекции Литинститута и масса секретных писательских приемов.
3. Как писать книги
После того, как мэтр ужасов был сбит машиной, ему довелось переосмыслить свои взгляды на жизнь. Именно в этот период и вышла его книга, в которой Стивен Кинг рассказывает молодым писателям о тонкостях и особенностях писательского ремесла. Сложно не согласиться, что у Кинга есть чему поучиться.
4. Золотая роза
В этой книге Константин Паустовский рассказывает о том, где же писателю взять вдохновение, какую роль играет его внутренний мир и как происходит накопление “золотой пыли” бесценного опыта и жизненных приключений, из которых и создается “золотая роза” – книга.
5. Стилистика и литературное редактирование: Учебник
Конечно, мало кто будет в восторге от изучение скучной теории, но так построен любой вид искусства, что именно теория является его краеугольным камнем. Поэтому в наш список полезных книг для писателей мы включаем учебник, подготовленный учеными двух ведущих лингвистических школ – московской и петербургской.
На самом деле, чтобы стать писателем, все, что вам нужно делать, - это писать. Но есть и другой совет: не стоит раздавать всем подряд свои визитные карточки и рекламировать свое имя. Например, - известный писатель, он создает захватывающие книги, одной из которых является публицистическое произведение "Неординарные: История успеха". В нем Малкольм рассказывает о так называемом правиле 10 000 часов. Проще говоря, он отметил, что всех успешных людей объединяет то, что каждый из них посвятил своему делу более 10 000 часов. Поэтому, уделяя в день час или два писательской карьере, вы вряд ли увидите свое творение в списках самых захватывающих бестселлеров года. Но все-таки как становятся писателями? Именно этой теме посвящена данная статья.
Конечно, важно не только количество часов, которые вы тратите на писательство, нужно еще и иметь какие-то исходные навыки, а затем постоянно их совершенствовать. Необходимо уметь грамотно выражать свои мысли, при этом делать это ярко, чтобы сюжет и характер произведения были интересными. Запомните, что эрудиция и наблюдательность - ваши лучшие друзья.
После того как вы изучили всевозможные статьи на тему "как становятся писателями", или прежде чем начать писать будущий бестселлер, нужно, соответственно, найти исходный материал. В любом случае лучше писать о знакомой тематике, о том, в чем вы ориентируетесь. Сразу свыкнитесь с тем, что придется читать много литературы, изучать новую информацию, много времени уделять сбору материала. Без этого ваша будущая книга может получиться сумбурной, и читатель, скорее всего, не уловит ту самую мысль, которую вы своим произведением пытались до него донести.
Представьте, что вы пишете статью, только очень большую. Систематизируйте все, что делаете, работайте так, как вам удобно. Но при этом помните, что нельзя просто сказать три слова "хочу стать писателем" - и сразу же оказаться обладателем литературной премии "Золотое перо Руси". Нужно непременно работать, стараться, изучать произведения других писателей, постоянно развивать свою наблюдательность и индивидуальность. Бестселлерами становятся уникальные книги, лучшие в своем жанре, в которых есть что-то такое, чего нет в других, поэтому вырабатывайте собственный стиль, собственный почерк.
Написав произведение, не нужно торопиться сдавать его в издательство. Перечитайте текст несколько раз, подредактируйте, приведите его к идеальному, на ваш взгляд, состоянию и только тогда, когда вы уже точно будете уверены в том, что это творение готово "выйти в свет", сдавайте его в печать.
Примерно так пишется хорошая книга. Но мы все еще не ответили на вопрос, как становятся писателями. Мы только объяснили сам процесс. А как становятся писателями? На самом деле, не существует определенного секрета, при помощи которого вы за считанные дни станете писать захватывающую мистику или душераздирающие романы. Все требует времени и правильного подхода, все только в ваших руках. Поэтому запаситесь терпением, соответствующей литературой, положительными эмоциями и начинайте трудиться, так вы точно сможете стать современным Джеймсом Джойсом или Джоан Роулинг.
Литературное творчество, как и всякое другое, невозможно втиснуть в какие-то технологические регламенты. Придумать универсальный рецепт, действуя по которому автор сможет гарантированно получить шедевр, нельзя, иначе пропал бы смысл самого процесса, и каждый смог бы стать сочинителем. Однако есть свои правила и в этом деле. Каждый, кто берет в руки перо с целью изложить на бумаге свои мысли, непременно сталкивается с вопросом о том, и с чего начать.
Лиха беда начало
Способности у людей разные. Предположим, что некий человек с детства ощущал трепетную любовь к литературе и мечтал сам создавать романы, повести или рассказы. Есть и идеи, и яркие персонажи, почерпнутые из собственной жизни или рассказов других людей. Требуется решительный шаг, но человек этот не знает, как начать писать книги. Близким людям стоит ободрить начинающего автора, а собратьям по творческому цеху самое время дать ему несколько ценных советов. При этом рекомендации условно можно разделить на две основных категории, условно обозначив их как положительные и отрицательные. К первым относятся советы, касающиеся того, как писать нужно. Вторые (более обширные) носят противоположный характер и указывают на опасные подводные камни, которые лучше миновать, или грабли, на которые наступать не стоит. Обычно и то, и другое выстрадано на собственном опыте, а положительные примеры почерпнуты из сокровищниц мировой и отечественной литературы.
На этапе замысла
Тот, кто впервые сел перед чистым листом бумаги и взял ручку с целью создать какое-то произведение, чаще всего не думает о том, как стать писателем и получать высокие гонорары. В его сознании возникли некие образы, общая сюжетная линия и желание все это изложить. На самом деле книга (особенно первая) не строится запланированно, ее появление подобно рождению ребенка, а значит, началу непосредственного творческого процесса предшествует долгое вынашивание замысла, происходящее порой незаметно. В тот момент, когда плод раздумий достигает некой критической массы, сюжет начинает проситься на бумагу. Спешить, однако, не стоит. Искусство невозможно без азов мастерства. Молодые писатели начинают, как правило, с малых литературных форм, то есть миниатюр и новелл. Только разобравшись, как писать рассказы, можно переходить к повестям, романам и сагам.
Сюжетная линия
Рассказ, повесть или роман без сюжета - это все равно, что песня без мелодии. Помимо него, любому литературному произведению свойственна основная идея, то есть мысль, которую автор хочет донести до читателя. Это как бы начинка того пирога, который печет талантливый кулинар. Это остов сложной машины, скрытый под обшивкой. В чистом виде изложение основной идеи вряд ли заинтересует широкий круг читателей, слишком уж похоже будет на занудное нравоучение. Авторы, хорошо знающие, как правильно писать книгу, умеют придать своему главному замыслу увлекательную, интригующую, а порой и таинственную форму, благодаря которой удерживают внимание читателя до самого финала, оставляя порой простор для домыслов и фантазии. В таком подходе есть залог того, что персонажи будут жить какой-то самостоятельной жизнью и после прочтения произведения в умах многих людей.
Составление плана
Как бы ни был прост замысел, он должен быть ясен всем, а в особенности самому автору. Для того чтобы не сбиться с линии, которую профессиональные литераторы именуют сюжетной, очень важно составить план, по которому будут протекать события повествования. Не всегда они происходят в хронологическом порядке, ретроспективные отступления служат весьма распространенным приемом, но все это автору нужно расписать на отдельном листе бумаги. Есть, конечно, исключения. Лев Толстой писал некоторые свои романы прямо «из головы», без плана. Но на то он и гений. Тем же, кто только размышляет о том, как начать писать книги, без этого этапа никак не обойтись.
Как увлечь читателя
Итак, все готово. Основная идея сформулирована, план составлен, чернила в авторучку заправлены, на столе пачка бумаги. Не повредит и чашка чаю или кофе. Пора приступать. И вот проблема: первая строчка никак не хочет складываться. Как начать писать книги, если первые несколько слов маленькой новеллы между собой связать трудно? Вот и первый урок. Будущий читатель с самого начала должен попасть под обаяние автора, иначе, скорее всего, так и бросит занудную книгу. Нужно его заинтересовать сразу, а дальше развивать успех.
Теоретически все ясно, а как на практике? Готовых рецептов нет, но поучиться у опытных и маститых литераторов стоит. Во-первых, начало должно быть хоть немного необычным, тем самым приковывая глаза читателя к бумаге. Во-вторых, очень важно, чтобы из начала текста можно было сделать однозначные выводы о времени событий и жанре произведения. Детективы начинаются по-детективному, а романы - романтически. И переборщить в этом тоже нельзя. Если криминальная история сразу же начинается с горы трупов и луж крови, читатель с хорошим вкусом бросит такую книжку в лучшем случае под диван, а в худшем - прямо на помойку. О редакторах (а их мнение тоже очень важно) и говорить излишне, их время дорого, и если с первых же строк они не увлекаются, то участь рукописи решена, и она плачевна. Для того чтобы получилась интересная книга, начало ее должно хватать читателя цепко, а продолжение - держать крепко.
Сюжетные перипетии
Очень интересный способ составления сюжета описан у одного американского классика. Однажды он взял пачку цветных карандашей и на рулоне ненужных обоев стал чертить линии, которые время от времени пересекались и расходились. Каждый персонаж имел свой цвет. Если карандаш ломался, то герой умирал. Вся эта многолинейная фантазия потом подсказывала автору, как правильно написать книгу и не запутаться в хитросплетении жизненных коллизий.
Описанный графический метод не для всех удобен, но сделать важный вывод он позволяет. События в интересном романе, рассказе или повести развиваются бурно. Нет лучшего способа усыпить собственного читателя, как навязать ему статичную картину. Если ничего не происходит, то и писать не о чем. Если ритмика изложения поддерживает высокий уровень адреналина в крови, то читать будет интересно. При этом нет никакой разницы, о чем идет речь, о драме из жизни аляскинских эскимосов или полусветском французском фарсе.
Современные требования к сюжету предполагают непременное участие в нем антагониста (отрицательного персонажа), протагониста (положительного героя) и конфликта между ними. Однако процесс борьбы добра со злом может быть подан в смягченной форме, а расстановка сил показана неявно. Это дело автора, он лучше знает, как правильно писать книгу, и у него свои представления о том, что такое хорошо.
Конец - делу венец
Финал произведения - очень ответственный момент. От того, насколько он мастерски прописан, зависит то послевкусие, которое испытает искушенный читатель. Молодому литератору нужно знать не только то, как начать писать книги, но и то, как их завершать. Очень неплохо, если останется некоторая неясность судьбы персонажей, дающая право читателю представить их жизнь после того, как описанная часть сюжета подошла к концу. Ведь это так интересно - увидеть в случайном прохожем или давнем знакомом героя прочитанной книги. Благополучный финал в большей степени способствует коммерческому успеху произведения, но если он оправданно трагический, то это тоже неплохо. Ведь порой важнее моральная победа, чем явное торжество справедливости.
Форматы, форматы
Современное литературное творчество находится в плотной связке с издательским бизнесом. Форматы книг в нынешнем понимании подразумевают не столько геометрические размеры страниц, сколько характер содержания. Коммерческие соображения диктуют правила, согласно которым покупатель должен уже в момент приобретения вполне достоверно представлять себе товар, за который он платит деньги. Подспудно это настраивает автора на то, как писать рассказы, а как - повести. При этом новичок в своих творческих исканиях часто чувствует себя куда свободнее, чем иной уже добившийся признания литератор, чьи книги издаются массовыми тиражами. Этим объясняется и тот прискорбный факт, что многие известные писатели не могут похвастаться ростом своего мастерства, а, самоповторяясь, создают произведения все более блеклые. Часто о таких говорят, что они исписались, то есть утратили талант. На самом деле они слишком хорошо знают, чего ожидают от популярного автора издательства, да и читатели тоже. «Того же самого, только нового», - примерно так.
Мемуары
Несмотря на всеобщую унификацию, и в наше время существуют разнообразные форматы книг. Помимо художественной литературы, на рынке востребованы и воспоминания, и исторические исследования, и сборники очерков на актуальные темы. Большой читательский интерес вызывают мемуары. Как писать воспоминания знаменитостей, знают их многочисленные референты и помощники, причем чем выше ранг отставного руководителя или военачальника, тем их больше. Известному участнику исторических событий достаточно просто наговорить эпизоды своего славного прошлого на диктофон, а опытные литобработчики все остальное доделают. Человеку чином пониже придется всю эту работу производить самостоятельно, но его воспоминания могут оказаться не менее интересными. Во-первых, в них, скорее всего, отсутствует политическая ангажированность. Во-вторых, большая часть читателей - люди тоже простые, а не начальники, и им намного ближе эмоции солдата или младшего офицера, чем переживания маршала.
А правила все те же: хороший слог и интересный материал. Так что, если есть о чем вспомнить, смелее за дело!
Очерки и репортажи
Отличным способом оттачивания пера заслуженно считается публицистика. Этот жанр - один из древнейших видов литературы. Владение им свидетельствует о наличии гражданской позиции, наблюдательного взгляда и острого ума (если автору известно, как писать очерк или фельетон). Общие правила, касающиеся сюжетной целостности, хорошего слога и интересной тематики, остаются в силе и здесь, но к ним добавляются дополнительные требования.
Во-первых, настоящий публицист берется лишь за те темы, с которыми знаком не понаслышке. Необходим конкретный жизненный опыт. Если уж решил описать жизнь рыночных торговцев, то, будь любезен, отстой за прилавком денек-другой, а лучше месяц. Тема касается экономики - овладей наукой (приветствуется высшее профильное образование), а потом уже рассуждай об отличиях акций и облигаций. Фельетон невозможен без юмора, иначе из него получится сухое перечисление негативных явлений нашей жизни, которое читать охотников найдется немного. Из стилистических особенностей следует выделить обыкновение некоторых авторов использовать слово «я». Очерк - жанр особый, те, кто решил остановиться на нем, претендуют на объективное освещение событий. Делать выводы автор благоразумно предоставляет читателю. Другой вопрос, что собственные убеждения вполне можно выразить завуалированно, и чем тоньше это будет сделано, тем лучше. Вот написание агиток - совсем другой жанр. Тут намеки не нужны.
А вообще-то, наиболее одаренные публицисты вполне заслуживают издания сборников, в которые входят самые удачные фельетоны, очерки и эссе. Иногда эти произведения накапливаются годами, и если они написаны на высоком уровне, то не теряют актуальности и через десятилетия.
Начинающим авторам современных жанров
Русские книги последнего десятилетия во многом напоминают произведения зарубежных (главным образом англоязычных) авторов. Персонажи имеют непривычные имена, произошедшие от слов, заимствованных из школьного курса иностранного языка, или их славянские корни снабжены окончаниями того же происхождения. Сюжеты книг, написанных в стиле фэнтези, представляют собой классическую голливудскую схему, согласно которой «хорошие парни» сражаются с «плохими» и по безжалостности добро часто превосходит злые силы. Впрочем, и это не ново. Согласно европейской традиции, даже детские сказки пестрят сценами казней колдуний и прочей нечисти, знаменующих победу света над тьмой. Жанр очень популярен среди представителей юного поколения, им кажется, что во всех необычных существах, населяющих страницы этих книг, есть что-то необычное, оригинальное и самобытное. В чем секрет успеха? Как писать фэнтези, чтобы это было интересно?
Ответ видится достаточно простым. О чем бы ни рассказывал автор: о фантастических драконах, гоблинах, разумных насекомых или даже представителях нематериального мира - он все равно описывает отношения между существами, имеющими все признаки гуманоидной личности. Иными словами, независимо от витиеватости имен персонажей и необыкновенности их внешнего облика, речь идет о людях. Боле того, если автор книги родом, скажем, из США, то и герои его книги похожи на американцев. Ну а если он из России, то ясно, кем они являются.
Такое наблюдение отнюдь не умаляет достоинств жанра фэнтези. Напротив, наличие экстраординарных способностей позволяет порой ярче выразить стремления к добру, а сверхмогущественное зло труднее победить. И пусть форма изложения будет очень специфичной, главное, чтобы она была близка юному (или не очень) читателю, которого, увы, все реже можно увидеть с книгой в руках. Плохо, если автор, увлекшись экзотическими приемами и стараясь писать «прикольно», забывает о собственной сверхзадаче и цели всего искусства - постоянно улучшать человеческую «породу». Это трудно, и порой кажется, что усилия бесплодны, но стремиться к этому надо.
https://www.сайт/2017-02-15/kak_stat_uspeshnym_pisatelem_instrukciya_ot_kritika_otkryvshego_alekseya_ivanova
«Если автор хочет большой славы и больших денег…»
Как стать успешным писателем. Инструкция от критика, открывшего Алексея Иванова
«Бытование писателя чрезвычайно проблематично. Он находится в конкуренции со всем, что написано раньше, со всеми современными информационными потоками, с другими досуговыми формами. Поэтому любой способ заставить читать себя, заставить услышать, что такой писатель существует, уже большая удача», — просвещал на лекции в книжном магазине «Пиотровский» (Ельцин Центр) Александр Гаврилов, литературный критик и редактор, телерадиоведущий и культуртрегер, знаменитый, в частности, тем, что открыл звезду писателя Алексея Иванова. По окончании лекции мы поподробнее расспросили Александра Феликсовича: как стать известным и успешным писателем в наши дни и в ближайшем будущем?
«Продавцы и охранники почти полностью перешли на видео и почти ничего не читают»
— Александр Феликсович, поговорим о будущем писательского труда, причем будущем на расстоянии вытянутой руки. Вы в своих лекциях обращаете внимание на то, что электронный текст, не тождественный классическому, законченному произведению, постоянно изменчив. Значит ли это, что значение первоначального автора оригинального текста уменьшается? Что первоначальный текст сможет отредактировать кто угодно, при этом, не исключено, оказавшись даже успешнее автора-демиурга?
— Пока что европейское и даже российское право устроено так, чтобы охранять, защищать и поддерживать автора. И я убежден, что, как и прежде, количество авторов и пассивных потребителей в любом жанре повествования и в любом канале распространения будет различаться многократно.
В этом году я оказался в лондонском музее съемок фильмов про Гарри Поттера. И увидел поразительную историю. Мир Гарри Поттера в книгах Роулинг прописан довольно детально, но это не идет ни в какое сравнение с тем, какой детализации требует киноэпопея: все эти движущиеся портреты, книги на полках библиотеки, и у каждой что-то написано на корешке и так далее. В этом, мне кажется, ответ на ваш вопрос: Роулинг сочинила мир настолько большой, энергичный, заряженный, что когда сотни людей вкладываются в то, чтобы развить некоторые его области, он не теряет ни цельности, ни самоценности, ни принадлежности автору.
— Именно в этом секрет поразительного успеха Роулинг, в том, что она в придумала и подробно описала целую самодостаточную реальность?
— Начнем с того, что сегодняшнее авторствование связано с новыми типами взаимодействий и новыми типами текстов. Тип книги и книжного авторствования, который сделал Европу такой культурно мощной и экспансивной, какой она была до конца XX века, возникает в один конкретный момент — когда Сократ говорить своему ученику: не надо ничего записывать, надо запоминать; если человек будет записывать, он не запомнит важных вещей, не будет тренировать память и постепенно утратит ее. Рядом как бы стоит другой его ученик, Платон и, ослушавшись учителя, записывает этот диалог. Платон сохранил эти слова Сократа для нас и отправил их путешествовать сквозь время. Именно с этого момента в Европе начинается использование книги как технологии капсулирования смысла и пронесения его неизменным сквозь времена. Мы также хорошо знаем, когда заканчивается эта эпоха — когда появляется YouТube, когда каждый, кому нужен какой-то кусок устной речи — образовательной, развлекательной и так далее, — может запросить именно его и увидеть его неизменным, не в чьем-то пересказе, а без «сводника», запечатленным непосредственно.
— Что это принципиально меняет?
— С платоновских времен и на протяжении очень долгого периода книга обладала абсолютной монополией на существование сквозь время, есть только два типа авторов, которые оставались в веках, — писатели и художники. Но сейчас все меняется, так как движущиеся картинки отжирают у книги эту монополию, занимают все новые и новые территории, отвоевывают сферу переобучения и вообще становятся основанием будущего культурного тезауруса.
Какие-то смешные полвека назад советским человеком считался тот, кто знал, кто такой Павка Корчагин и Базаров (последний пример, по-моему, в особенности смешон, потому что «Отцы и дети» один из худших текстов Тургенева, он не нужен ни для чего, кроме как показать, каким демократическим и народолюбивым был Тургенев, якобы предвосхитивший Октябрьскую революцию). В наши дни человек, принадлежащий большой европейской культуре, скорее знает, кто такой Хан Соло из «Звездных войн», чем героев [писателя] Филипа Пулмана, которые не вошли в экранизацию его романа «Янтарный телескоп». Сегодня сериалы выполняют ту же роль и функционируют в точности так же, как в XIX веке — романы. Это тот же тип культурного поведения, когда люди собираются в гостиной, садятся в кружок, раскрывают книгу или журнал и читают очередную главу диккенсовской истории про Крошку Доррит. Сегодня такой тип поведения непредставим по отношению к тексту: ну кто будет слушать устное чтение? А вот собраться вокруг движущихся картинок, сериала — вполне. Мы будем продолжать смотреть фильмы, становящиеся франшизным повествованием, снова и снова возвращаться в миры, которые нам любезны, но уже с помощью движущихся картинок.
Писатель Игорь Сахновский — о своем новом романе и неискоренимой проблеме России
Мы видим, что чтение серьезное, основательное, чтение больших массивов текста с интеллектуальным и эмоциональным анализом конкурирует и с потоком движущихся картинок, которые отжирают территорию у книги, и с потоком новых досуговых форм. В России очень быстро сокращается сегмент развлекательного массового чтения, детективов и фантастики, которые еще недавно занимали огромную долю художественного чтения. Потребитель, который нуждался только в развлекательных историях, начал смотреть очень улучшившееся и ставшее доступным видео. Продавцы и охранники почти полностью перешли на видео и почти совсем ничего не читают. Что проще — читать книгу или смотреть движущиеся картинки? Что интереснее — почитать книгу или сходить с друзьями в квест-рум? Именно это, с моей точки зрения, объясняет сегодняшний слом типов, технологий, объемов чтения. Верными книге остались те, для кого книга не только и не просто досуг.
Поэтому автор, если он хочет большой славы и больших денег, должен быть готов к тому, чтобы создать не просто литературное произведение, а большой мир, который может быть представлен как литературными произведениями, так и другими формами рассказывания об этом мире. И хорошо, если найдутся пара сотен человек, одни из которых будут строить декорации к фильму-экранизации, а другие — писать фанфики, сидя душной ночью на своем подростковом чердаке.
«Сегодня сериалы выполняют ту же роль и функционируют в точности так же, как в XIX веке — романы. Это тот же тип культурного поведения, когда люди собираются в гостиной, садятся в кружок, раскрывают книгу или журнал и читают очередную главу диккенсовской истории про Крошку Доррит»
— То есть писатель еще больше становится маркетологом, специалистом по продвижению своих произведений, декоратором, шоуменом, в конце концов. Как следствие, ему остается все меньше времени на собственно писательский труд?
— Знаете, меня постоянно ругают за то, что обо всех изменениях в культуре я рассказываю в нетрагическом ключе. Что поделать, я не люблю этот модус: какие же мы бедняжки, как же мы до сих пор не погибли! Я вижу ситуацию так: у автора появляется возможность впрямую влиять на то, что происходит с его текстами. Есть такой интересный американский писатель Хью Хауи, который сначала выпустил с большим издательством серию бестселлерных триллеров и детективов, а потом, посмотрев, что делает издательство, осерчал и открыл собственное. Более того, создал сайт «Заработки автора», по пути дает мастер-классы, публикует анализ ситуации на рынке книжных продаж в Америке и в мире. Так получилось, что Хауи талантливый маркетолог и вполне приличный писатель.
Если все так удивительно сплелось, у автора есть возможность все это делать самому. Если не сплелось, можно не делать, но при этом помнить, что ты не сделал. Какие-то 20 лет назад автор говорил: моя книжка непопулярна, потому что издатели идиоты: никому ее не показали, не разместили цитаты в прессе, не договорились с критиками, не засунули меня на радио… Сегодня же он должен признать: а еще я не процитировал свою книгу в соцсетях, не разместил ее фрагменты на «Амазоне» и так далее. Может ли писатель по-прежнему не делать всего этого? Разумеется, может. Но если раньше считалось, что он должен заниматься только литературой, а дальше ему может повезти, а может не повезти с издательством (известно множество примеров, когда писателю не везло с первым издательством, а везло со вторым-третьим), то сегодня заниматься или не заниматься продвижением своей книги — это авторский выбор.
«Начинающему писателю немножечко проще, чем его коллеге пятьдесят лет назад»
— Сегодня писателем может стать кто угодно: не нужно заканчивать Литературный институт имени Горького, становиться членом Союза писателей…
— И никогда не было нужно. Гомер спокойно обошелся без того и другого. И Достоевский как-то справился.
— …Иметь связи в кругу издателей и критиков. Чтобы быть востребованным, «достаточно» иметь гаджет и выход в Сеть и быть талантливым или удачливым. Сегодня бриллианту тяжелее блистать из-под кучи навоза, или наоборот, запрос на подлинное мастерство — головокружительный сюжет, сложную композицию, изящную стилистику и так далее — становится сильнее?
— «Взрослому» писателю — тяжелей. В первую очередь потому, что еще совсем недавно массив чтения был жестко разделен на бестселлеры и новинки — это то, что можно увидеть в приличном книжном магазине, на широкую классику — это то, что можно получить в библиотеке, и на все остальное — это огромный архив хранения, то, что можно затребовать по межбиблиотечному абонементу, чтобы через три недели вам это доставили из Гамбурга на лошадях. Сегодня, по мере формирования всемирного информационного облака и перемещения библиотеки туда, доступ к литературе прошлых лет стремительно упростился и убыстрился. Не нужно идти в библиотеку — достаточно щелкнуть на приложение в телефоне. Это означает, что современный писатель оказывается в гораздо более конкурентной среде. С каждым днем, по мере того, как новый тип книг и чтения расширяет свое присутствие, тяжелее становится любому, кто хочет писать и обнародовать текст.
Почему немножечко проще начинающему писателю, чем его коллеге пятьдесят лет назад? Когда писатель начинает, он в состоянии почти отчаяния: услышит ли хоть кто-нибудь, что я скажу?! Сегодня он может сразу получить доступ если не ко всему массиву читателей, то к читателям, интересующимся именно тем типом литературы, который ему интересен и важен. Условно говоря, в рамках одного и того же жанра фэнтези некоторые любят Роджера Желязны, а другие — Уильяма Гибсона. Те, кто упивается Ремарком, не переносят Селина, и наоборот.
— Углубляется сегментирование читательской аудитории?
— Сегментация происходила всегда. Разница с предыдущими временами в том, что еще совсем недавно считалось, что есть всеядный читатель. И вот однажды, будучи одним из создателей и на протяжении нескольких лет программным директором Московского книжного фестиваля, я в большом книжном магазине «Москва» на Тверской несколько дней по несколько часов наблюдал за потребительским поведением покупателей книг. И был потрясен. Один и тот же человек совершенно по-разному ведет себя в отделе художественной литературы и в отделе деловой литературы. В первом случае он всерьез реагирует на цену, но покупает много, мало доверяет авторитетам и оценку произведения откладывает до его прочтения: дайте мне свежую фантастику (или все свежие детективы), я потом разберусь, какие хорошие. В отделе деловой литературы тот же самый человек начинает очень доверять авторитетам и прессе («я читал в газете «Коммерсантъ», что эта книга по маркетингу лучше всего, что было раньше»), он принципиально иначе относится к цене, готов выкладывать приличные деньги, потому что расценивает их как инвестицию в переобучение, он покупает мало книг, потому что их нужно читать медленно и въедливо. В одном человеке — совершенно разные люди, разные читатели и разные читательские стратегии.
И сетевые сервисы типа Facebook, «ВКонтакте», ЖЖ позволяют писателю говорить не со всей совокупностью читателей, а с выборкой. Иногда это губительно, потому что раньше, когда разговор о любой книжке начинался с жесткой критики, молодой автор, прежде чем предстать перед «злобными судьями», очень долго шлифовал свое высказывание, надеясь выразиться так, чтобы поняли, написать так, чтобы не придирались. Сегодня же легкие социальные «поглаживания» в соцсетях («Молодчина, книжку написал!») подталкивают многих дебютантов, скажем так, к недостаточному напряжению в выделке текста. Это, кстати, касается и зрелых писателей, которые уже получили свою аудиторию, «поглаживания» и поощрения от нее. Поздний Пелевин пишет уже даже не ногами, а мажет хвостом по клавиатуре компьютера, и все, что получилось, отправляет в издательство.
— В своих лекциях вы говорите про кастомизацию современной литературы, ее подстраивание под нужды потребителя. Эта качество будет развиваться? Литература все чаще будет удовлетворять прежде всего текущие, даже моментальные потребности аудитории, приносить практическую пользу читателям?
— Дело в том, что, кроме ситуации перемены книгой своего основного носителя (а это в жизни общества всегда очень большое событие), кроме потери буквами монопольной функции передавать информацию в неизмененном виде сквозь века, кроме появления мира движущихся картинок, есть еще один процесс такого же значения. Просто поскольку он идет давно, примерно с начала XX века, то мы реже замечаем его и думаем о нем. Я говорю о массовизации культуры — о чем Ортега-и-Гассет писал в своем знаменитом эссе «Восстание масс», а Корней Чуковский — в предреволюционной литературной критике. Потом он никогда не афишировал эту публицистику, чтобы не напоминать Советам о своем сотрудничестве с эсерской прессой, а там были соображения изумительной тонкости и глубины.
Корней Иванович довольно много говорит о том, что массовый потребитель требует себе совсем другой культуры, чем та, к которой мы привыкли (Советский Союз пытался законсервировать элитарный тип потребления культуры, поэтому «мы» можно употребить и сегодня). Европейская культура от ее начала до середины XX века была рассчитана на очень небольшой круг людей, очень образованных и очень оторванных от основной массы своих сограждан. С начала XX века, с того момента, как заводской рабочий численно становится основным типом горожанина и основным потребителем культуры, она вынужденно меняется.
И когда мы восклицаем: «Как так! Произведения, которые определяли язык эпох и способны менять взгляд на жизнь, оказываются в тени, их затмевают ничтожные поделки!» — то упускаем из виду, что так было всегда. Булгарин был гораздо более тиражным автором, чем Пушкин, «Иван Выжигин» был куда более тиражной книжкой, чем «Борис Годунов». Правда, тогда они были хотя бы сопоставимы по влиянию на читательскую аудиторию, а сегодня комфортное чтение, комфортное зрелище заполняют собой огромные пространства, а чтение-работа, смотрение фильмов как работа ради развития, духовного и интеллектуального обогащения все плотнее накрываются тенью этой огромной махины массового культурного потребления.
— Классика становится «мертвым» складом?
— Абсолютно. Классику почитают, но не читают. У меня есть два «бессовестных» приятеля, которые однажды, в день рождения Пушкина, вышли на Арбат напротив его музея-квартиры и громко читали стихи Лермонтова. Замечательно, что ни один из слушателей не усомнился в том, что происходит. А один из прохожих, прослушав несколько стихотворений, чмокнул губами и сказал: «Нет, все-таки Пушкин скучноват. Я вот Лермонтова больше люблю». То есть дело не только в том, что мы их почитаем, не читая, а в том, что есть какие-то их имиджи, которые функционируют вне текстов. И что? Хорошо это? Плохо. Есть у нас другая культура? Нет, и давно. Это ситуация почти вековой давности.
— Еще к вопросу о кастомизации. Если рассуждать логически, писатель недалекого завтра будет писать под заказ своей аудитории?
— Не больше, чем сейчас. Так часто бывает в процессе перехода книжного мира в Сеть: мы думаем, что это технология завтрашнего дня, а она уже здесь, буквально у нас под ногами. Абсолютное большинство писателей уже довольно энергично общаются со своими читателями в Сети. Примеры — Олег Дивов, Сергей Лукьяненко, Нил Гейман, Нил Стивенсон, Фредерик Бегбедер. Именно Сеть с ее мгновенным читательским откликом, с ее постоянным чувством контакта с аудиторией изменила писательские практики и позволила в большой мере вести тестирование языка, сюжета, персонажа практически в режиме on-line. Автор книги «Мнимое сиротство. Хармс и Хлебников в контексте европейского модернизма», и тот пишет под заказ своей аудитории, правда, это те три человека, которые прочитали книжку еще до начала ее тиражирования.
«Книга достигла состояния абсолютной платоновской идеи, это вечный образец»
— Александр Феликсович, все, что вы говорите, верно в том случае, когда гаджет станет доступнее бумаги…
— Даже если мы посмотрим на бедные страны, то обнаружим, что гаджеты уже существенно дешевле и доступнее. Последнее исследование ЮНЕСКО говорит об экспоненциальном росте чтения на Африканском континенте — в связи с тем, что некоторые благотворительные организации раздают смартфоны африканской малышне. И это единственная книга — в доме, деревне, саванне, — которая доступна ребенку.
— Это сразу миллион книг!
— Совершенно верно. Поэтому у меня нет ощущений, что сдерживающим фактором является именно финансовый ресурс.
Сейчас мы видим переход от одного типа чтения к другому типу, как и в случае перехода от папируса к пергаменту, от свитка к кодексу, от рукописи к машинописи. В период перехода становится ясно, как много в деле чтения значат ритуалы, сколь многое они определяют. Лечь с хорошей книжкой под теплый клетчатый плед и, слушая капли дождя, читать о прекрасной любви — это готовый ритуал, который мы можем взять из культуры и «надеть» на себя. Сейчас же, во время перехода к новому типу чтения, его ритуалы еще не готовы. Когда я общаюсь с людьми, много читающими «электронно», первый вопрос, который задают всегда, без исключений: как отключиться от информационного потока? У нас нет даже этого навыка. Книга — это своеобразная индульгенция: если люди видят в моих руках раскрытую книгу, они понимают, что не стоит ко мне приставать. А если у меня в руках смартфон, кто его знает — то ли я «гуглю» какие-то глупости, то ли лазаю в Facebook, то ли действительно читаю книгу.
«Число людей, которые отдают электронному чтению все больше времени, будет расти не в связи с дешевизной приборов, а в связи с установлением ритуалов. Условно говоря: когда я надеваю красную шапку и беру в руки смартфон — значит, я читаю книжку, отвяньте все от меня»
— Манипуляции со смартфоном не воспринимаются как серьезное, интеллектуальное занятие?
— Да, и окружению непонятно, надо ли от меня в этот момент отстать? Не факт. Поэтому я думаю, что число людей, которые практикуют электронное чтение и отдают ему все больше времени, будет расти не в связи с дешевизной приборов, а в связи с установлением практик, ритуалов чтения. Условно говоря: когда я надеваю красную шапку и беру в руки смартфон — значит, я читаю книжку, отвяньте все от меня.
Второй важный момент связан с социальным положением, в котором мы оказались вместе с европейской частью человечества, отличаясь от читателей, скажем, Индии и Китая, где, кстати, довольно быстрыми темпами растет чтение бумажных изданий и чтение вообще. Дело в том, что это единственные крупные территории, где большие массы людей в настоящий момент переходят от нищеты к бедности, от аграрного труда к индустриальному. А такое продвижение всегда сопровождается ростом чтения (вспомним Всеобуч), конкретно «бумажного» чтения, потому что оно предполагает больше контроля и обязательности.
Так вот, мы, в свою очередь (и это подтверждение того, что Россия часть мира, объединяющего Европу и Северную Америку), видим, что самым важным ограничителем, жестко лимитирующим чтение, является дефицит не финансов, а времени. Сегодня можно получить доступ ко всей литературе, начиная с шумеров и заканчивая современными писателями Северной Африки. Прочтете? Нет. Мы живем в состоянии чудовищного информационного переизбытка. А голова у нас по-прежнему одна, часов в сутках по-прежнему 24, и это ужасно обидно. В очередной раз, когда исполнилась мечта человека, он оказался к ней не готов, он — самое «слабое звено» всей информационной цепочки.
— В конце 80-х, в 90-е, во время перестройки и сразу после нее, на нас тоже обрушился бурный поток информации, которую советская власть скрывала все 70 лет до этого. И ничего, не только выжили, но и были счастливы…
— Да, это было полезно и хорошо. Мы помним ситуацию информационного дефицита в советские годы. Либо ты «достал» за огромные деньги синий томик Цветаевой — либо у тебя нет Цветаевой. Либо ты урвал виниловый пласт Альбинони, либо не слушаешь Альбинони, а слушаешь песню «Валенки». Конец истории. И 90-е для меня как читателя были пиром, я прочитал книги, о которых и не мечтал.
Художник-акционист Оля Кройтор — об одиночестве, разговорах с публикой и зависти к 90-м
Пострадала только современная литература: бедняга «Пупкин» как раз написал дебютный роман «Как мы играли в песочнице», но оказалось, что ему некуда всунуться между Пильняком, Набоковым, Платоновым, Оруэллом и Хаксли. Для писательского сообщества это время было настолько конкурентным, мучительным и трудно переносимым, что премия «Дебют», придуманная Дмитрием Липскеровым для молодых российских писателей, пришлась как нельзя кстати. Когда я его спросил: «Дима, а почему вы этим занимаетесь?» — Липскеров, человек, надо сказать, угрюмый и не замеченный в чрезмерном человеколюбии (что видно по его романам, а в личном общении первым бросается в глаза), предельно серьезно ответил: «Мне страшно оказаться представителем последнего поколения русских писателей, я хочу, чтобы следующее поколение русских писателей — было». И премия действительно многих поддержала.
— Как, с учетом информационного мельтешения, изменится сама книга, ее объем? Она станет меньше, тоньше?
— Этот вопрос давно задают себе как теоретики книги, так и практики-издатели. Базовая посылка состояла в том, что электронная книга даст возможность жизни очень маленьким литературным формам — миниатюре, рассказу, короткому нон-фикшн повествованию типа «как это устроено». А практика показала: нет, люди, перелистывая на экране микространички, крошечными кусочками читают огромные тексты. Выяснилось, что читатели хотят долго находиться внутри пространства повествования, которое им полюбилось, не хотят выходить из него, заново инвестировать свое читательское внимание и время, которое необходимо, чтобы обжиться в мире книги и присвоить его себе.
Обратите внимание: в последнее время основную дискуссию вызывают именно такие бестселлеры, не только американские, как «Щегол» Донны Тартт или «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары, но и наши — «Вилы» и «Тобол» Алексея Иванова, романы Михаила Шишкина, «Дом, в котором» Мариам Петросян, главный подростковый бестселлер последнего времени. Все они огромные, 700-800 страниц — это стандарт. Электронная книга сняла совсем другое ограничение: это не маленькая книга, а легкая. Книжку в 800 страниц таскать тяжело, айфон, в который закачана эта книга, носить существенно удобнее.
«Электронная книга — это не маленькая книга, а легкая. Книжку в 800 страниц таскать тяжело, айфон, в который закачана эта книга, носить существенно удобнее»
— Еще одно, последнее сомненье. Вы полагаете, «электронщина» надежнее бумаги? Гаджету нужен доступ к электричеству, интернету, комплектующие, он хрупкий, его легко разбить. А бумагу не разобьешь.
— Ответ на вопрос — Сеть. Тексты, которые мы читаем на терминальных устройствах — смартфонах, планшетах, десктопах и так далее, — они ведь не находятся внутри этих маленьких штучек. Помните, Карлсон никак не мог понять, как такая большая тетенька попала внутрь такой маленькой коробочки. Тетеньки в коробочке не было, и это важно иметь в виду. Книга достигла состояния абсолютной платоновской идеи. Это вечный образец, который отпечатывается столько, сколько нам будет нужно. Прочитав что-то у Достоевского и в гневе расколотив телефон, мы, протрезвев, продолжим чтение на компьютере, ровно с той же страницы.
Сеть гораздо более устойчива, чем мы привыкли о ней думать. А если глобальное информационное облако вдруг схлопнется, то недоступность электронных книжек будет самой меньшей из наших проблем. Встанут автомобили, упадут самолеты, умолкнут телефоны, и только после того мы подумаем: что бы нам почитать? И конечно, найдем старые добрые бумажные книжки. Надеюсь, к тому моменту они еще не догорят.
Если вы решили стать писателем и уже обдумываете, куда поступать, чтобы получить соответствующее образование, не спешите. И вот почему.
Образование – это замечательно. Все, что вы узнаете, несомненно пригодится вам в будущем, потому что бесполезных знаний не бывает. Концептуально я полностью поддерживаю либеральное образование, даже если вы и не сразу найдете очевидное и непосредственное применение тому, чему научились, в повседневной жизни. Тем не менее, учитывая нынешнее состояние современной экономики, становится все труднее оправдать затраты на обучение, а потому я все больше начинаю сомневаться в необходимости высшего образования, по крайней мере, для такого рода деятельности, как писательство.
Это сугубо личное мнение, но поразмыслите над следующим: все важные вещи о том, как нужно писать, я узнал от писателя, который был обычным профессором колледжа. Более того, лучшими уроками по написанию рассказов, историй и прочего для меня стали интервью, которые я смотрел по телевизору или читал в книгах. И в этом есть смысл, верно? Ведь кто, как не писатели, лучше всего расскажет вам о писательстве? Они любят поговорить о своем ремесле, похвастаться успехами и давать советы. Советы, приведенные ниже, абсолютно бесплатные и проверены на собственном опыте. Читайте и запоминайте.
5. Нет такой вещи, как флешбэк – это флешпрезент
Будучи подростком, я посмотрел документальный фильм о сценаристе, обладателе премии Академии кинематографических искусств и наук (Оскара) Уальдо Солте под названием «Уальдо Солт: Путь сценариста». Работа Солта заключалась в адаптации романов для кино, а для этого нужно понимать суть этих двух понятий и разницу между ними. Тем не менее, совет, который он дал, в равной степени относится и к кино, и к романам: «Нет такой вещи, как флешбэк – это флешпрезент». Другой гигант этой индустрии, Сид Филд, поясняет, что флешбэки, по сути, несут в себе весьма важную информацию и, если применены правильно, раскрывают определенные детали о герое.
Если вам кажется, что флешбэк выполнен неудачно, в таком случае он представляет собой обычный сюжетный прием – нагромождение второстепенной информации, которая обычно носит поясняющий характер и содержит какие-либо общие факты.
Задача состоит в том, чтобы использовать флешбэк не как сюжетный прием, а больше как воспоминание. Мы несем воспоминания через всю нашу жизнь. Их вызывают вещи, которые мы делаем в настоящий момент. Вот что имел ввиду Уальдо Солт. Чтобы оправдать свое существование, флешбэк должен быть связан с тем, что происходит «здесь и сейчас». Если вы используете его именно таким образом, вы не только освобождаете свою историю от излишней, пустой информации – что очень важно для написания как киносценария, так и романа – но и позволяете читателю глубже понять характер героя.
Есть еще один секрет: если вы будете использовать флешбэки правильно, как советует Солт, тогда вы сможете лучше понять как прошлое, так и теперешнюю жизнь вашего героя, и найти ответ на вопрос «Почему он так думает и что он чувствует?». Вы должны создать связь между тем, что было, и тем, что происходит в его жизни в данный момент. «Такое ощущение, что это действие происходит в настоящем», – написал мой литературный редактор, встретив в моем романе самый первый случай использования флешбэка. И это самый лучший комплимент, который я когда-либо получал.
4. Скрывайте элементы сюжета при помощи юмора
Джон Клиз, член-основатель комик-группы «Монти Пайтон», создатель, пожалуй, величайшего ситкома всех времен «Башни Фолти», писатель, автор сценария кинофильма «Рыбка по имени Ванда», ставшего классикой, в последнее время переключился на чтение лекций на тему креативности и творческого процесса, однако самые бесценные знания я получил из одного его интервью, которое он дал еще в 80-х годах по поводу телесериала «Башни Фолти». Клиз пояснил, что не хотел создавать нечто, похожее на стандартные ситкомы, где они просто обрушивают на вас весь сюжет целиком уже в первые пять минут после начала.
Клиз говорит, что когда он писал сценарий для шоу со своей тогдашней женой Конни Бут, они всегда старались «замаскировать» весьма важные элементы сюжета при помощи юмора. Цель такого приема заключалась в следующем: преподнести зрителю значимую информацию таким образом, чтобы он даже и не осознал, не заметил этого. А вызвать смех – это самый прекрасный способ сделать это.
Из этого вытекает следующий важный момент: вы должны признать, что писательство – это одна сплошная уловка. Каждый раз, когда читатель смеется или плачет, вы задействуете для этого манипуляцию. Пусть это вас не расстраивает. Читатели хотят, чтобы их вводили в заблуждение. Именно поэтому нам нравится смотреть всякого рода магические шоу. Мы знаем, что та девушка на самом деле не может парить в пространстве, но мы жаждем этого момента, жаждем магии. То же самое касается и читателей. Мы считаем, что истории пишутся для нашего наслаждения. И писатели, которые скрывают свои хитрости – вовсе не подлые обманщики. Они волшебники, которые делают это для того, чтобы подарить нам чудо.
3. Не давайте иссякнуть вашему колодцу
Я научился никогда не опустошать свой творческий колодец и всегда останавливаться, когда там, на дне, еще что-то осталось, дабы источники, что питают его, смогли за ночь снова наполнить его живительной влагой.
Эрнест Хемингуэй
Из всех советов великого писателя этот я ценю превыше всего. Его слова действительно имеют смысл. Все мы слышали о принципах, которых придерживаются писатели при создании своих произведений. Например, Стивен Кинг пишет со скоростью 1,2 миллиона слов в день на специально приспособленной печатной машинке, которая позволяет ему, используя свои верхние и нижние конечности (и не только), сразу же превращать напечатанные страницы в готовые книги, с обложкой и в твердом переплете. И где же предел? Нужно ли вообще останавливаться, делать перерывы? Думаю, да. Это весьма важно.
Произведение должно обладать целостностью и связностью. Его можно сравнить с ромашковым венком: цветы – это события, которые сплетаются между собой одно за другим, образуя полноценное, гармоничное повествование. Более того, писать получается лучше тогда, когда вы только на 85 процентов уверены, в каком направлении двигаться дальше. Порой, если вы чересчур отчетливо представляете себе развитие сюжета, исчезает вся магия, и вы из волшебника превращаетесь в обычного репортера. Но если вы остановитесь в тот момент, когда на дне творческого колодца осталась хоть какая-то капля, и не станете записываете каждую вещь, которую диктует вам ваше воображение, но будете продолжать думать об этом – произойдет нечто удивительное.
Джером Дэвид Сэлинджер говорил: «Роман разрастается в темноте». Это значит, что даже тогда, когда вы не работаете активно над ними, ваше подсознание все равно продолжает выстраивать детали. Если объединить мысли Хемингуэя и Селинджэра воедино, то та малость, которая остается «на дне колодца» всякий раз, когда вы пишите, станет «разрастаться в темноте», и, в идеале, когда Вы снова вернетесь к написанию, ваша голова будет полна хороших, новых идей. Следуя одна за другой, на бумаге они постепенно начнут превращаться в «полноценное, гармоничное повествование».
2. Не зацикливайтесь на оригинальности
Я никогда не испытывал творческого кризиса: это ужасно, и я не хочу, чтобы это происходило со мной. Но за период приблизительно с 18 до 28 лет я беспощадно отверг очень большое количество собственных идей только из-за того, что они были не достаточно оригинальными. Это не был творческий кризис. Просто я принял решение писать только о том, что мне по душе. И это было плохое решение, потому что «недостаток оригинальности» – это не причина что-то не любить. В мире есть бесчисленное множество важных историй, которые повторяют друг друга, будь то Библия, «Супермен» или «Звездные войны». Не позволяйте сходствам сдерживать вас. Будьте свободными. Вы можете нарушать правила и делать все, что захотите. И помните: существует масса возможностей быть собой.
Но как вы узнаете, когда вы являетесь плагиатором, а когда просто заимствуете определенные элементы, при этом привнося в них что-то свое, сохраняя свою душу? Я пришел к осознанию этого, будучи уже писателем, с помощью Джоан Роулинг, точнее ее известных романов о Гарри Поттере. Разве магглы не похожи на персонажей Роальда Даля, разве черное перо Долорес Амбридж не напоминает орудие пыток из произведения Ф. Кафки «В исправительной колонии», разве поиски крестражей, чтобы уничтожить их, не перекликаются с путешествием Фродо, чтобы уничтожить Кольцо? Да, да и да. Однако все эти схожие детали являются частью собственной, оригинальной истории писательницы о школе, где установлены строгие правила поведения, которые впоследствии неоднократно нарушаются во благо одного особенного мальчика.
Так что перед тем, как вы убьете свои идеи, лучше запишите их все где-нибудь, а потом внимательно изучите. Возможно, среди них и найдется что-то действительно стоящее.
1. Задайте себе вопрос: «Какие чувства вы хотели бы вызвать у читателей в том месте, где пробел?»
Из всех советов в данном списке это единственный совет, который дал мне преподаватель университета – профессор Дэн Макколл. Мне несказанно повезло, что именно он обучал меня основам писательского мастерства и был моим научным руководителем. В отличие от большинства других преподавателей писательского мастерства, Дэн всегда вслух зачитывал рассказы, написанные студентами, перед всей аудиторией. Он вынуждал вас слушать, как звучат ваши слова не на бумаге, а вживую, давал понять, как они влияют на окружающих.
Дэн Макколл говорил, что каждый писатель должен спросить себя, какие чувства он хотел бы вызвать у читателей в том месте, где «пробел». Под пробелом он имел в виду пустое пространство, которое остается на странице после последней отпечатанной строки в конце произведения. Если произведение действительно написано хорошо, оно обязательно оставит след в вашей душе.
Отсюда напрашивается вывод, что для того, чтобы вызвать у читателя определенные чувства, достаточно просто эффектно завершить историю. В конце концов, людям ведь нравится мощный финал? Нравится, но… Если вас действительно беспокоит то, что почувствуют читатели после прочтения вашего произведения, тогда вся ваша книга, от начала и до конца, должна быть мощной, волнующей.
Дэн умер в прошлом году. Я не успел сказать ему, что скоро выйдет мой первый роман, но успел попросить разрешения назвать своего героя его именем. Он обладает даром ясновидения, широчайшими знаниями в области науки, истории и поп-культуры, однако ему все равно далеко до настоящего Дэна Макколла, человека, который одним только взглядом или саркастическим смехом мог дать вам понять, что не так в вашем произведении и куда нужно двигаться дальше…
