Как называется японское искусство. Искусство японии. Средний и Поздний Хэйан, или период Фудзивара
Формирование чайной церемонии (тяною) как одного из величайших явлений японской культуры происходило в очень тяжелое, смутное для страны время, когда междоусобные кровавые войны и распри феодальных кланов делали жизнь людей невыносимой. Чайная церемония возникла под влиянием эстетики и философии дзен-буддизма и стремилась противопоставить настроению безысходности поклонение Красоте.
В те времена властители из военного сословия и богатые торговцы, собираясь для политических и торговых дискуссий, часто пользовалисьслучаем для того, чтобы подать чай. Считалось утонченным удовольствием сидеть на досуге в тихой чайной комнате, отстранившись от жизненных забот и волнений, и внимать звукам воды, кипящей на жаровне. Великий учитель Сэн-но-Рикю возвел чаепитие в искусство. Он смог развить искусство чайной церемонии в том виде, в котором он это сделал, отчасти из-за существовавшего вышеупомянутого социального фона.
Чайная комната, сооруженная Сэн-но-Рикю, на первый взгляд казалась очень простой и даже слишком маленькой. Но планировалась она самым тщательным образом, с тонкой разборчивостью, вплоть до самой мельчайшей детали. Она была оформлена скользящими дверями, покрытыми белоснежной полупрозрачной японской бумагой. Потолок был отделан бамбуком или тростником, а открытая фактура стен высоко ценилась. Опоры в большей своей части были деревянными, сохраняющими свою естественную кору. С целью создать эффект жилища отшельника при оформлении чайной комнаты все бесполезное убранство и чрезмерные украшения были отброшены.
Сегодня чайная церемония - это наиболее самобытное, уникальное искусство. Она играет важную роль в духовной и общественной жизни японцев уже на протяжении нескольких веков. Со временем ритуал проведения чайной церемонии канонизировался, заданными стали последовательность действий и поведения. Уже войдя в простые деревянные ворота, гости погружались в особый мир, оставляя за спиной все мирское и в молчаливой сосредоточенности подчиняясь лишь законам действа.
Классическая тяною - это строго расписанный ритуал, в котором участвует мастер чая (человек, который заваривает и разливает чай) и остальные участники церемонии. По существу мастер чая - это жрец, совершающий чайное действо, остальные - приобщающиеся к нему. У каждого свой определенный стиль поведения, включающий как позу при сидении, так и каждое движение, вплоть до выражения лица и манеры речи.
Во время чаепития произносятся мудрые речи, читаются стихи, рассматриваются произведения искусства. Для каждого случая с особой тщательностью подбираются букеты цветов и специальная посуда для заварки напитка.
Соответствующее настроение создает и сама обстановка, которая на удивление проста и скромна: медный чайник, чашки, бамбуковая мешалка, ящичек для хранения чая и т. п. Японцы не любят ярких блестящих предметов, им импонирует матовость. Д. Танидзаки пишет по этому поводу: «Европейцы употребляют столовую утварь из серебра, стали либо никеля, начищают ее до ослепительного блеска, мы же такого блеска не выносим. Мы тоже употребляем изделия из серебра... но никогда не начищаем их до блеска. Наоборот, мы радуемся, когда этот блеск сходит с поверхности предметов, когда они приобретают налет давности, когда они темнеют от времени... Мы любим вещи, носящие на себе следы человеческой плоти, масляной копоти, выветривания и дождевых отеков». Все предметы для чайной церемонии несут на себе отпечаток времени, но все безукоризненно чисты. Полумрак, тишина, самый простой чайник, деревянная ложка для насыпания чая, грубая керамическая чашка - все это завораживает присутствующих.
Самым важным элементом в интерьере чайного домика считается ниша - токонома. В ней обычно помещен свиток с живописью или с каллиграфической надписью и ставится букет цветов, курильница с благовониями. Токонома располагается напротив входа и сразу же привлекает внимание гостей. Свиток для токонамы подбирается с особой тщательностью и является непременным предметом обсуждения во время церемонии. Он написан в дзенбуддийском стиле и такой архаичной каллиграфией, что немногие могут разобрать и понять смысл написанного, например: «Бамбук зеленый, а цветы красные», «Вещи есть вещи, и это прекрасно!» или «Вода есть вода». Присутствующим разъясняется смысл этих изречений, внешне простой, но в то же время очень глубокий в философском отношении. Иногда эти мысли выражены в поэтической форме хайку, иногда отражены в картине старого мастера, как правило, с соблюдением принципа «ваби».
В Японии уществует множество форм чайной церемонии, но строго установлено лишь несколько: ночной чай, чай с восходом солнца, утренний чай, послеобеденный чай, вечерний чай, специальный чай.
Ночной чай начинается при луне. Гости приходят примерно в половине двенадцатого и уходят около четырех часов ночи. Обычно заваривают порошкообразный чай, который готовят на глазах у гостей: листья освобождают от прожилок и измельчают в порошок в ступе. Такой чай бывает очень крепким, его не подают на пустой желудок. Поэтому сначала гостей немного угощают различной едой. Чай с восходом солнца пьют около трех или четырех часов утра. Гости остаются при этом до шести часов. Утренний чай практикуется в жаркую погоду, гости собираются к шести часам утра. Послеобеденный чай обычно подается только с пирожными примерно после часа дня. Вечерний чай начинается около шести часов вечера. Специальное чаепитие (риндзитя-ною) устраивают по каким-либо торжественным случаям: встреча с друзьями, праздники, смена времени года и т. п.
По мнению японцев, чайная церемония воспитывает простоту, естественность, опрятность. Это, конечно, так, но в чайной церемонии заключено и нечто большее. Приобщая людей к точно установленному ритуалу, она приучает их к строгому порядку и безусловному исполнению социальных правил. Чайная церемония является одной из важнейших основ культивирования национальных чувств.
Огромный регион, условно именуемый Дальним Востоком, включает в себя Китай, Японию, Корею, Монголию и Тибет -- страны, имеющие ряд сходных черт, но одновременно и значительные различия в культуре.
Все страны Дальнего Востока испытывали воздействие древних цивилизаций Китая и Индии, где ещё в 1мтысячелетии до нашей эры возникли философско-религиозные учения, положившие начало представлению о природе как всеобъемлющем Космосе -- живом и одухотворённом организме, который живёт по своим собственным законам. Природа оказалась в центре философских и художественных исканий всего средневекового периода, а её закономерности считались универсальными, определявшими жизнь и взаимоотношения людей. С многообразными проявлениями природы сопоставлялся внутренний мир человека. Это повлияло на развитие символического метода в изобразительном искусстве, определив его иносказательный поэтический язык. В Китае, Японии и Корее под влиянием подобного отношения к природе формировались виды и жанры искусства, строились архитектурные ансамбли, тесно связанные с окружающим ландшафтом, зарождалось садово-парковое искусство и, наконец, происходил рассвет пейзажной живописи. Под влиянием древнеиндийской цивилизации стал распространяться буддизм, а в Монголии и Тибете -- также индуизм. Эти религиозные системы принесли в страны Дальнего Востока не только новые для них идеи, но и оказали непосредственное влияние на развитие искусства. Благодаря буддизму во всех странах региона появился неизвестный прежде новый художественный язык скульптуры и живописи, были созданы ансамбли, характерной особенностью которых стало взаимодействие архитектуры и изобразительного искусства.
Особенности изображения буддийских божеств в скульптуре и живописи складывались на протяжении многих веков как особый язык символов, выражавший представления о мироздании, нравственных законах и предназначении человека. Таким образом закреплялись и сохранялись культурный опыт и духовные традиции многих народов. В образах буддийского искусства воплощались идеи противоборства добра и зла, милосердия, любви и надежды. Все эти качества определили своеобразие и общечеловеческую значимость выдающихся творений дальневосточной художественной культуры.
Япония расположена на островах Тихого океана, протянувшихся вдоль восточного побережья Азиатского материка с севера на юг. Японские острова находятся в зоне, подверженной частым землетрясениям и тайфунам. Жители островов привыкли постоянно быть настороже, довольствоваться скромным бытом, быстро восстанавливать жилище и хозяйство после стихийных бедствий. Несмотря на природные стихии, постоянно угрожающие благополучию людей, японская культура отражает стремление к гармонии с окружающим миром, умение видеть красоту природы в большом и малом.
В японской мифологии родоначальниками всего в мире считались божественные супруги, Идзанаги и Идзанами. От них произошла триада великих богов: Аматэрасу -- богиня Солнца, Цукиёми -- богиня Луны и Сусаноо -- бог бури и ветра. По представлениям древних японцев, божества не имели зримого облика, а воплощались в саму природу -- не только в Солнце и Луны, но и в горы и скалы, реки и водопады, деревья и травы, которые почитались как духи-ками (словоками в переводе с японского означает божественный ветер). Такое обожествление природы сохранялось на протяжении всего периода Средневековья и получило названиесинто -- путь богов, став японской национальной религией; европейцы называют её синтоизмом. Истоки японской культуры уходят корнями в глубокую древность. Самые ранние произведения искусства относятся к 4...2-му тысячелетиям до нашей эры. Наиболее длительным и самым плодотворным для японского искусства был период Средневековья (6...19й века).
Конструкция традиционного японского дома сложилась к 17...18-м векам. Он представляет собой деревянный каркас с тремя подвижными стенами и одной неподвижной. Стенами не несут функций опоры, поэтому они могут раздвигаться или даже сниматься, служить одновременно и окном. В тёплый сезон стены представляли собой решётчатую конструкцию, оклеенную полупрозрачной бумагой, пропускавшей свет, а в холодное и дождливое время их прикрывали или заменяли деревянными панелями. При большой влажности японского климата дом необходимо проветривать снизу. Поэтому он приподнят над уровнем земли на 60 см. Чтобы предохранить опорные столбы от гниения, их устанавливали на каменные основания.
Лёгкий деревянный каркас обладал необходимой гибкостью, что уменьшало разрушительную силу толчка при частых в стране землетрясениях. Кровля, черепичная или тростниковая, имела большие навесы, которые предохраняли бумажные стены дома от дождя и палящего летнего солнца, но не задерживали низких солнечных лучей зимой, ранней весной и поздней осенью. Под навесом кровли располагалась веранда.
Пол жилых комнат покрывали циновками -- татами, на которых главным образом сидели, а не стояли. Поэтому и все пропорции дома были ориентированы на сидящего человека. Поскольку в доме не было постоянной мебели, спали на полу, на специальных толстых матрацах, которые убирали днём в стенные шкафы. Ели, сидя на циновках, за низкими столиками, они же служили для различным занятий. Раздвижные внутренние перегородки, обтянутые бумагой или шёлком, могли делить внутренние помещения в зависимости от потребностей, что позволяло использовать его более разнообразно, однако полностью уединится внутри дома каждому его обитателю было невозможно, что повлияло на внутрисемейные отношения в японской семье, а в более общем смысле -- на особенности национального характера японцев. Важная деталь дома -- располагавшаяся у неподвижной стены ниша -- токонама, где могла висеть картина или стоять композиция из цветов -- икэбана. Это был духовный центр дома. В украшении ниши проявлялись индивидуальные качества обитателей дома, их вкусы и художественные наклонности.
Продолжением традиционного японского дома был сад. Он исполнял роль ограждения и одновременно связывал дом с окружающей средой. Когда раздвигали наружные стены дома, исчезала граница между внутренним пространством дома и садом и создавалось ощущение близости к природе, непосредственного общения с ней. Это было важной особенностью национального мироощущения. Однако японский города росли, размеры сада уменьшались, нередко его заменяла небольшая символическая композиция из цветов и растений, которая выполняла ту же роль соприкосновения жилища с миром природы. японский мифология дом икэбана нэцкэ
Искусство расстановки цветов в вазах -- икэббна (жизнь цветов) -- восходит к древнему обычаю возложения цветов на алтарь божества, который распространился в Японии вместе с буддизмом в 6м веке. Чаще всего композиция в стиле того времени -- рикка (поставленные цветы) -- состояла из ветки сосны или кипариса и лотосов, роз, нарциссов, установленных в старинных бронзовых сосудах.
С развитием светской культуры в 10...12мвеках композиции из цветов устанавливали во дворцах и жилых покоях представителей аристократического сословия. При императорском дворе стали популярны особые состязания по составлению букетов. Во второй половине 15говека появилось новое направление в искусстве икэбаны, основателем которого был мастер Икэнобо Сэнъэй. Произведения школы Икэнобо отличались особой красотой и изысканностью, их устанавливали у домашних алтарей, преподносили в качестве подарков. В 16м столетии с распространением чайных церемоний сформировался специальный вид икэбаны для украшения ниши-токономав чайном павильоне. Требование простоты, гармонии, сдержанной цветовой гаммы, предъявлявшейся ко всем предметам чайного культа, распространялись и на оформление цветов-- тябана (икэбана для чайной церемонии). Знаменитый мастер чая Сэнно Рикю создал новый, более свободный стиль -- нагэирэ (небрежно поставленные цветы), хотя именно в кажущейся беспорядочности заключалась особая сложность и красота образов этого стиля. Одним из видов нагэирэ была так называемая цурибана, когда растения помещались в подвешенном сосуде в форме лодочки. Такие композиции подносили человеку, вступавшему в должность или оканчивающему учёбу, так как они символизировали “выход в открытое житейское море”. В 17...19мвеках искусство икэбаны получило широкое распространение, возник обычай обязательного обучения девушек искусству составления букетов. Однако из-за популярности икэбаны композиции упростились, пришлось отказаться от строгих правил стилярикка в пользу нагэирэ, из которого выделился ещё один новый стиль сэйка или сёка (живые цветы). В конце 19го века мастер Охара Усин создал стиль морибана, основное новшество которого заключалось в том, что цветы размещались в широких сосудах.
В композиции икэбаны присутствует, как правило, три обязательных элемента, обозначающие три начала: Небо, Землю и Человека. Они могут воплощаться цветком, веткой и травой. Их соотношение друг с другом и дополнительными элементами создаёт разные по стилю и содержанию произведения. Задача художника состоит не только в том, чтобы создать красивую композицию, но и наиболее полно передать в ней собственные раздумья о жизни человека и его месте в мире. Произведения выдающихся мастеров икэбаны могут выражать надежду и грусть, душевную гармонию и печаль.
По традиции в икэбане, обязательно воспроизводится время года, а сочетание растений образует общеизвестные в Японии символические благопожелания: сосна и роза -- долголетие; пион и бамбук -- процветание и мир; хризантема и орхидея -- радость; магнолия -- духовная чистота итп.
Миниатюрная скульптура -- нэцкэ получила широкое распространение в 18...19 веках как один из видов декоративно-прикладного искусства. Появление её связано с тем, что национальный японский костюм -- кимоно -- не имеет карманов и все необходимые мелкие предметы (трубка, кисет, коробочка для лекарствитп) прикрепляются к поясу с помощью брелока-противовеса. Нэцкэ поэтому обязательно имеет отверстие для шнурка, с помощью которого к нему прикрепляется нужный предмет. Брелоки в виде палочки и пуговицы употреблялись и раньше, но с конца 18говека над созданием нэцкэ уже работали известные мастера, ставившие свою подпись на произведениях.
Нэцкэ -- искусство городского сословия, массовое и демократичное. По сюжетам нэцкэ можно судить о духовных запросах, повседневных интересах, нравах и обычаях горожан. Они верили в духов и демонов, которых часто изображали в миниатюрной скульптуре. Они любили фигурки “семи богов счастья”, среди которых наиболее популярны были бог богатства Дайкоку и бог счастья Фукуроку. Постоянными сюжетами нэцкэ были следующие: растрескавшийся баклажан со множеством семян внутри -- пожелание большого мужского потомства, две уточки -- символ семейного счастья. Огромное число нэцкэ посвящено бытовым темам и повседневной жизни города. Это бродячие актёры и фокусники, уличные торговцы, женщины за разными занятиями, странствующие монахи, борцы, даже голландцы в их экзотической, с точки зрения японцев, одежде -- широкополых шляпах, камзолах и брюках. Отличаясь тематическим разнообразием, нэцкэ сохраняли свою изначальную функцию брелока, и это предназначение диктовало мастерам компактную форму без хрупких выступающих деталей, округлённую, приятную на ощупь. С этим связан и выбор материала: не очень тяжёлого, прочного, состоящего из одного куска. Самыми распространёнными материалами были разные породы дерева, слоновая кость, керамика, лак и металл.
Японская живопись очень разнообразна не только по содержанию, но и по формам: это настенные росписи, картины-ширмы, вертикальные и горизонтальные свитки, исполнявшиеся на шёлке и бумаге, альбомные листы и веера.
О древней живописи можно судить лишь по упоминаниям в письменных документах. Самые ранние из сохранившихся выдающихся произведений относятся к периоду Хэйан (794...1185 годы). Это иллюстрации знаменитой “Повести о принце Гэндзи” писательницы Мурасаки Сикибу. Иллюстрации были выполнены на нескольких горизонтальных свитках и дополнены текстом. Их приписывают кисти художника Фудзивара Такаёси (первая половина 12 века).
Характерной особенностью культуры той эпохи, созданной довольно узким кругом аристократического сословия, был культ красоты, стремление найти во всех проявлениях материальной и духовной жизни свойственное им очарование, под час неуловимое и ускользающие. Живопись того времени, получившая в последствии название ямато-э (в буквальном переводеяпонская живопись), передавала не действие, а состояние души. Когда пришли к власти суровые и мужественные представители военного сословия, наступил закат культуры Хэйанской эпохи. В живописи на свитках утвердилось повествовательное начало: это полные драматических эпизодов легенды о чудесах, жизнеописания проповедников буддийской веры, сцены сражений воинов. В 14...15 веках под воздействием учения секты Дзэн с его особым вниманием к природе начала развиваться пейзажная живопись (первоначально под влиянием китайских образцов).
В течение полутора веков японские художники осваивали китайскую художественную систему, сделав одноцветную пейзажную живопись достоянием национального искусства. Её наивысший расцвет связан с именем выдающегося мастера Тоё Ода (1420...1506), больше известного под псевдонимом Сэссю. В своих пейзажах он, пользуясь одними лишь тончайшими оттенками чёрной туши, сумел отразить всю многоцветность мира природы и её бесчисленных состояний: насыщенную влагой атмосферу ранней весны, невидимый, но ощущаемый ветер и холодный осенний дождь, неподвижную застылость зимы.
16 столетие открывает эпоху так называемого позднего Средневековья, продолжавшегося три с половиной столетия. В это время получили распространение настенные росписи, украшавшие дворцы правителей страны и крупных феодалов. Одним из основоположников нового направления в живописи был знаменитый мастер Кано Эйтоку, живший во второй половине 16 века. Гравюра на дереве (ксилография), расцвет которой относится к 18...19 векам, стало ещё одним видом изобразительного искусства Средневековья. Гравюру, как и жанровую живопись, назвали укиё-э (картины повседневного мира). В создании гравюры помимо художника, который создавал рисунок и писал своё имя на готовом листе, участвовали резчик и печатник. Сначала гравюра была однотонной, её раскрашивал от руки сам художник или покупатель. Затем изобрели печать в два цвета, а в 1765 художник Судзуки Харунобу (1725...1770) впервые применил многоцветную печать. Для этого резчик накладывал на специально подготовленную доску продольного распила (из древесины груши, вишни или японского самшита) кальку с рисунком и вырезал необходимое количество печатных досок в зависимости от цветового решения гравюры. Иногда их было больше 30и. После этого печатник, подбирая нужные оттенки, на особой бумаге делал оттиски. Его мастерство состояло в том, чтобы добиться точного совпадения контуров каждого цвета, получаемых с разных деревянных досок. Все гравюры подразделялись на две группы: театральные, на которых изображали актёров японского классического театра Кабуки в различных ролях, и бытописательные, посвященные изображению красавиц и сцен из их жизни. Самым знаменитым мастером театральной гравюры был Тосюсяй Сяраку, который крупным планом изображал лица актёров, подчёркивая особенности исполнявшейся ими роли, характерные черты человека, перевоплотившегося в персонаж пьесы: гнев, страх, жестокость, коварство.
В бытописательной гравюре прославились такие выдающиеся художники как Судзуки Харунобу и Китагава Утамаро. Утамаро был создателем женских образов, воплощавших национальный идеал красоты. Его героини как будто застыли на мгновение и сейчас продолжат своё плавное грациозное движение. Но эта пауза -- наиболее выразительный момент, когда наклон головы, жест руки, силуэт фигуры передают чувства, которым они живут.
Самым известным мастером гравюры был гениальный художник Кацусика Хокусай (1776...1849). Творчество Хокусая основывается на многовековой живописной культуре Японии. Хокусай исполнил более 30 000 рисунков и проиллюстрировал около 500 книг. Будучи уже семидесятилетним стариком, Хокусай создал одно из самых значительных произведений -- серию “36 видов Фудзи”, позволяющую поставить его в один ряд с самыми выдающимися художниками мирового искусства. Показывая гору Фудзи -- национальный символ Японии -- из разных мест, Хокусай впервые раскрывает образ родины и образ народа в их единстве. Художник увидел жизнь как единый процесс во всём многообразии её проявлений, начиная от простых чувств человека, его повседневной деятельности и заканчивая окружающей природой с её стихиями и красотой. Творчество Хокусая, вобравшее в себя многовековой опыт искусства своего народа, --последняя вершина в художественной культуре средневековой Японии, её замечательный итог.
С древнейших времен для японского искусства было характерно активное творческое начало. Несмотря на зависимость от Китая, где постоянно возникали новые художественные и эстетические направления, японские художники всегда вносили новые черты и изменяли искусство своих учителей, придавая ему японский облик.
История Японии как таковой начинает приобретать определенные формы только в конце 5 в. Предметов, относящихся к предшествующим столетиям (архаическому периоду), обнаружено сравнительно мало, хотя некоторые находки, сделанные во время раскопок или при строительных работах, говорят о замечательном художественном таланте.
Архаический период.
Древнейшие произведения японского искусства - глиняные горшки типа дзёмон (оттиск шнура). Название происходит от украшения поверхности спиральными оттисками шнура, обмотанного вокруг палочек, которые использовал мастер при изготовлении сосуда. Возможно, вначале мастера случайно обнаружили оттиски плетенки, но затем их стали применять сознательно. Иногда на поверхность налепляли шнуровидные глиняные завитки, создававшие более сложный декоративный эффект, почти рельеф. В культуре Дзёмон возникла первая японская скульптура. Догу (букв. «глиняное изображение») человека или животного, вероятно, имели какое-то религиозное значение. Изображения людей, в основном женщин, очень похожи на глиняных богинь других примитивных культур.
Радиоуглеродный анализ показывает, что некоторые находки из культуры Дзёмон могут относиться к 6-5 тыс. до н.э., однако столь ранняя датировка не является общепринятой. Безусловно, такую посуду изготавливали на протяжении длительного времени, и хотя точные датировки пока не могут быть установлены, выделяют три периода. Древнейшие образцы имеют заостренное основание и почти не орнаментированы, если не считать следов орудия горшечника. Сосуды среднего периода более богато орнаментированы, иногда налепными элементами, создающими впечатление объемности. Формы сосудов третьего периода очень разнообразны, но декор снова уплощается и становится более сдержанным.
Приблизительно во 2 в. до н.э. керамика Дзёмон уступила место керамике Яёй, характеризующейся изяществом форм, простотой рисунка и высоким техническим качеством. Черепок сосуда стал тоньше, орнамент менее причудливым. Этот тип преобладал до 3 в. н.э.
С художественной точки зрения, возможно, лучшими произведениями раннего периода являются ханива, глиняные цилиндры, датирующиеся 3-5 вв. н.э. Характерные памятники этой эпохи - огромные холмы, или курганы, погребальные сооружения императоров и могущественной знати. Часто очень большого размера, они являются свидетельствами могущества и богатства императорской семьи и придворных. Постройка такого сооружения для императора Нинтоку-тенно (ок. 395-427 н.э.) потребовала 40 лет. Наиболее примечательной чертой этих курганов были окружающие их наподобие забора глиняные цилиндры, ханива. Обычно эти цилиндры были совершенно простыми, но иногда украшались человеческими фигурами, реже - фигурками лошадей, домов или петухов. Их назначение было двойным: предотвращать эрозию огромных масс земли и снабжать умершего тем необходимым, чем он пользовался в земной жизни. Естественно, цилиндры изготавливались сразу в большом количестве. Разнообразие тем, выражений лиц и жестов украшающих их фигурок - в значительной мере результат импровизации мастера. Несмотря на то, что это скорее произведения ремесленников, а не художников и скульпторов, они имеют большое значение как собственно японская художественная форма. Постройки, закутанные в попоны лошадки, чопорные дамы и воины представляют интересную картину военной жизни раннефеодальной Японии. Возможно, прототипы этих цилиндров появились в Китае, где различные предметы клали прямо в захоронения, но исполнение и способ применения ханива принадлежат местной традиции.
Архаический период часто рассматривают как время, лишенное произведений высокого художественного уровня, время доминирования вещей, обладающих в основном археологической и этнологической ценностью. Однако следует помнить, что произведения этой ранней культуры в целом обладали большой жизнеспособностью, поскольку их формы выжили и продолжали существовать как специфические национальные особенности японского искусства в более поздние периоды.
Период Асука
(552-710 н.э.). Введение буддизма в середине 6 в. внесло существенные изменения в образ жизни и мышления японцев и стало толчком для развития искусства этого и последующих периодов. Приход буддизма из Китая через Корею традиционно датируется 552 н.э., однако, вероятно, он был известен и раньше. В первые годы буддизм столкнулся с политической оппозицией, с противодействием национальной религии синто, но всего через несколько десятилетий новая вера получила официальное одобрение и окончательно утвердилась. В первые годы проникновения в Японию буддизм был относительно простой религией с небольшим числом божеств, которые нуждались в изображениях, но через каких-нибудь сто лет он набрал силу, а пантеон чрезвычайно разросся.
В этот период основывались храмы, которые служили не только целям пропаганды веры, но были центрами искусства и образования. Монастырь-храм в Хорюдзи является одним из наиболее важных для изучения раннебуддийского искусства. Помимо других сокровищ там находится статуя великой триады Сяка-Нерай (623 н.э.). Это произведение Тори Бусси, первого известного нам великого японского скульптора, представляет собой стилизованное бронзовое изображение, подобное аналогичным группам в больших пещерных храмах Китая. В позе сидящего Сяки (японская транскрипция слова «шакьямуни», исторического Будды) и двух стоящих по сторонам его фигур соблюдается строгая фронтальность. Формы человеческой фигуры скрыты тяжелыми симметричными складками схематично переданных одежд, а в гладких удлиненных лицах чувствуются мечтательная самоуглубленность и созерцание. Скульптура этого первого буддийского периода основана на стиле и прототипах с материка пятидесятилетней давности; она верно следует за китайской традицией, пришедшей в Японию через Корею.
Некоторые из наиболее важных скульптурных изображений этого времени делались из бронзы, однако использовали и дерево. Две наиболее известные деревянные скульптуры - статуи богини Каннон: Юмэдоно Каннон и Кудара Каннон, обе - в Хорюдзи. Они представляют собой более привлекательный объект для поклонения, чем триада Сяки, с их архаическими улыбками и мечтательными выражениями лиц. Хотя у фигур Каннон расположение складок одежд тоже схематично и симметрично, они легче и полны движения. Высокие стройные фигуры подчеркивают одухотворенность лиц, их абстрактную доброту, отдаленную от всех мирских забот, но чуткую к мольбам страждущих. Скульптор уделил определенное внимание очертаниям фигуры Кудара Каннон, скрытой складками одежды, и в отличие от зубчатого силуэта Юмэдоно движение и фигуры, и ткани направлено в глубину. В профиль Кудара Каннон имеет изящные S-образные очертания.
Единственный сохранившийся образец живописи, дающий представление о стиле начала 7 в., - роспись Тамамуси Дзуси, «крылатого святилища». Это миниатюрное святилище получило название от радужных крыльев жуков, вставленных в перфорированную металлическую окантовку; позднее оно было украшено религиозными композициями и фигурами отдельных персонажей, выполненными цветным лаком. Подобно скульптуре этого периода, некоторые изображения свидетельствуют о большой свободе рисунка.
Период Нара
(710-784). В 710 столица была перенесена в Нара, новый город, построенный по образцу китайской столицы Чанъань. Там были широкие улицы, большие дворцы, многочисленные буддийские храмы. Не только буддизм во всех его аспектах, но вся китайская культурная и политическая жизнь воспринималась как образец для подражания. Никакая другая страна, возможно, не ощущала в такой мере недостаточности собственной культуры и не была столь восприимчива к влияниям извне. Ученые и паломники свободно перемещались между Японией и континентом, а управление и дворцовая жизнь строились по образцу, существовавшему в Китае времен династии Тан. Однако надо помнить, что, несмотря на подражание образцам танского Китая, особенно в искусстве, воспринимая его влияние и стиль, японцы почти всегда приспосабливали чужие формы к своим собственным.
В скульптуре строгая фронтальность и симметрия предшествующего периода Асука уступили место более свободным формам. Развитие представлений о богах, возросшее техническое мастерство и свобода владения материалом позволяли художникам создавать более близкие и доступные культовые изображения. Основание новых буддийских сект расширило пантеон, в который были включены даже святые и основатели буддизма. Кроме бронзовой скульптуры известно большое количество произведений из дерева, глины и лака. Камень был редкостью и почти никогда не использовался для скульптуры. Сухой лак был особенно популярен, возможно, потому, что при всей сложности процесса приготовления состава произведения из него выглядели эффектнее деревянных и были прочнее, чем более простые в изготовлении глиняные изделия. Лаковые фигуры формировались на деревянной или глиняной основе, которая затем удалялась, или на деревянной или проволочной арматуре; они были легкими и прочными. Несмотря на то, что эта техника диктовала некоторую жесткость поз, в изображении лиц допускалась большая свобода, которая частично способствовала развитию того, что может быть названо собственно портретной скульптурой. Изображение лица божества исполнялось в соответствии со строгими предписаниями буддийских канонов, но популярность и даже обожествление некоторых основателей и проповедников веры предоставляли прекрасные возможности для передачи портретного сходства. Такое сходство прослеживается в скульптуре из сухого лака почитавшегося в Японии китайского патриарха Гэндзина, находящейся в храме Тосёдайдзи. Гэндзин был слеп, когда прибыл в Японию в 753, и его невидящие глаза и просветленное состояние внутреннего созерцания прекрасно переданы неизвестным скульптором. Эта реалистическая тенденция наиболее ярко выразилась в деревянной скульптуре проповедника Куя, созданной скульптором Косё в 13-14 вв. Проповедник одет как странствующий нищий с посохом, гонгом и колотушкой, а из его полуоткрытого рта выходят маленькие фигурки Будды. Не удовлетворившись изображением поющего монаха, скульптор предпринял попытку выразить сокровенный смысл его слов.
Большим реализмом отличаются и изображения Будды периода Нара. Созданные для постоянно увеличивавшегося числа храмов, они не столь невозмутимо холодны и сдержанны, как их предшественники, обладают более изящной красотой и благородством и обращены к поклоняющимся им людям с большей благосклонностью.
Сохранилось очень мало живописных произведений этого времени. На многоцветном рисунке на бумаге изображены прошлые и настоящие жизни Будды. Это - один из немногих древних образцов эмакимоно, или живописи на свитках. Свитки медленно разматывались справа налево, и зритель мог наслаждаться только тем участком картины, который находился между разворачивающими свиток руками. Иллюстрации находились прямо над текстом, в отличие от более поздних свитков, где участок текста чередовался с пояснительным изображением. В этих древнейших сохранившихся образцах свитковой живописи очерченные контуром фигуры располагаются на фоне едва намеченного пейзажа, причем центральное действующие лицо, в данном случае Сяка, появляется в различных эпизодах.
Ранний Хэйан
(784-897). В 784 столица временно была перенесена в Нагаока, отчасти чтобы избежать преобладания буддийского духовенства Нары. В 794 она переместилась в Хэйан (ныне Киото), уже на более длительный срок. Конец 8 и 9 вв. были периодом, когда Япония успешно ассимилировала, приспосабливая к своим особенностям, многие заграничные новшества. Буддийская религия тоже переживала время перемен, появление новых сект эзотерического буддизма, с его разработанным ритуалом и этикетом. Из них наибольшим влиянием пользовались секты Тэндай и Сингон, которые зародились в Индии, достигли Китая и уже оттуда были привезены в Японию двумя учеными, вернувшимися на родину после долгого ученичества. Секта Сингон («Истинные слова») особенно понравилась при дворе и быстро заняла господствующее положение. Ее главные монастыри располагались на горе Коя близ Киото; как и другие важные буддийские центры, они стали хранилищем огромных коллекций памятников искусства.
Скульптура 9 в. была в основном деревянной. Изображения божеств отличались суровостью и недоступным величием, что подчеркивалось торжественностью их облика и массивностью. Драпировки искусно вырезались по стандартным образцам, волнами ложились шарфы. Стоящая фигура Сяки из храма в Муродзи - пример этого стиля. Для этого и подобных ему изображений 9 в. характерна жесткая резьба с более глубокими четкими складками и другими деталями.
Увеличение количества богов создавало большие трудности для художников. В сложных, похожих на карты мандалах (геометрический рисунок с магическим значением) божества в соответствии с иерархией располагались вокруг помещенного в центр Будды, который сам был лишь одним из проявлений абсолюта. В это время появилась новая манера изображения окруженных пламенем фигур божеств-охранителей, ужасных по виду, но благодетельных по природе. Эти божества располагались асимметрично и изображались в подвижных позах, с грозными чертами лиц, яростно защищающими веру от возможных опасностей.
Средний и Поздний Хэйан, или период Фудзивара
(898-1185). Перенос столицы в Хэйан, имевший целью уклониться от трудновыполнимых требований духовенства, вызвал перемены и в политической системе. Знать была доминирующей силой, и наиболее характерными ее представителями стала семья Фудзивара. Период 10-12 вв. часто ассоциируется с этим именем. Начинался период особой власти, когда настоящим императорам «настоятельно советовали» оставить в стороне дела государства ради более приятных занятий поэзией и живописью. До достижения совершеннолетия императором руководил строгий регент - обычно из семьи Фудзивара. Это был век роскоши и замечательных достижений в литературе, каллиграфии и искусстве; во всем чувствовалась томность и эмоциональность, которая редко достигала глубины, но в целом была очаровательна. Элегантная утонченность и бегство от действительности отразились в искусстве этого времени. Даже приверженцы буддизма искали более легких путей, и особенно популярным стало поклонение небесному Будде, Амида. Представления о сострадании и спасительной милости Будды Амида глубоко отразились в живописи и скульптуре этого периода. Массивность и сдержанность статуй 9 в. в 10-11 вв. уступили место неге и очарованию. Божества изображаются мечтательными, задумчиво-спокойными, резьба становится менее глубокой, поверхность - более красочной, с богато разработанной фактурой. Наиболее важные памятники этого периода принадлежат скульптору Дзётё.
Произведения художников тоже приобрели более мягкие черты, напоминая рисунки на ткани, и даже ужасные божества - защитники веры стали менее устрашающими. Сутры (буддийские тексты) писали золотом и серебром на бумаге глубокого синего тона, прекрасной каллиграфии текста часто предшествовала небольшая иллюстрация. Наиболее популярные направления буддизма и связанные с ними божества отражают предпочтения аристократии и постепенный отход от суровых идеалов раннего буддизма.
Атмосфера этого времени и его произведения частично связаны и с прекращением формальных отношений с Китаем в 894. Буддизм в Китае в это время подвергался гонениям, и коррумпированный танский двор находился в состоянии упадка. Последовавшее за этим прекращением связей замкнутое островное существование побудило японцев обратиться к собственной культуре и выработать новый, более чистый японский стиль. Действительно, светская живопись 10-12 вв. была почти полностью японской - и в технике, и в композиции и сюжетах. Отличительной особенностью этих японских свитков, называвшихся ямато-э, было преобладание сюжетов энги (происхождение, история). В то время как на китайских свитках чаще всего изображалась необъятная удивительная природа, панорамы гор, потоков, скал и деревьев, а люди представлялись относительно незначительными, на повествовательных свитках японцев в рисунке и тексте главным был человек. Ландшафт играл лишь роль фона для рассказываемой истории, подчиненного главному действующему лицу или лицам. Многие свитки представляли собой рисованные летописи жизни известных буддийских проповедников или исторических деятелей, их путешествия и военные походы. Другие повествовали о романтических эпизодах из жизни знати и придворных.
Явно своеобразный стиль ранних свитков происходил от простых набросков тушью на страницах буддийских тетрадей. Это искусные рисунки, карикатурно передающие человеческое поведение через образы животных: обезьяна в монашеской одежде, поклоняющаяся надутой лягушке, состязания между зайцами, обезьянами и лягушками. Эти и другие свитки позднего Хэйана послужили основой более сложных повествовательных свитков развитого стиля 13-14 вв.
Период Камакура
(1185-1392). Конец 12 в. принес серьезные изменения в политическую и религиозную жизнь Японии и, конечно, в ее искусство. Элегантность и эстетизм двора Киото сменился или, в традициях «особого» правления, «получил дополнение» в виде нового, сурового и мужественного правления - сёгуната Камакура. Хотя столицей номинально оставался Киото, сёгун Минамото-но Ёритомо (1147-1199) учредил свою штаб-квартиру в городе Камакура и всего за 25 лет установил жесткую систему военной диктатуры и феодализма. Буддизм, который стал столь сложным и ритуализованным, что был малопонятен для простых мирян, также претерпел серьезные изменения, отнюдь не обещавшие покровительства искусствам. Секта Йодо («Чистая Земля»), разновидность почитания Будды Амида, под руководством Хонэна Сёнина (1133-1212) реформировала иерархию будд и божеств и дала надежду на спасение всем, кто просто верил в Амида. Эта доктрина легко достижимого рая позже была упрощена другим монахом, Синраном (1173-1262), основателем секты Син, признававшей, что снисхождение Амиды столь велико, что нет необходимости в совершении религиозных актов, достаточно просто повторять заклинание «Наму Амида Бутсу» (первое слово означает «подчиняться»; вторые два - «Будда Амида»). Такой простой способ спасения души был крайне привлекателен, и сейчас им пользуются миллионы. Поколением позже воинствующий проповедник Нитирен (1222-1282), именем которого названа секта, отказался от этой упрощенной формы религии. Его последователи почитали Сутру Лотоса, которая не обещала мгновенного и безусловного спасения. В проповедях он нередко касался политических тем, а его убеждения и предлагаемые реформы церкви и государства пришлись по душе новому воинскому классу в Камакуре. Наконец, философия дзэн, возникшая еще в 8 в., начала играть все большую роль в буддийской мысли этого периода. Дзэн подчеркивала важность медитации и презрение к любым изображениям, которые могли помешать человеку в его стремлении соединиться с богом.
Итак, это было время, когда религиозная мысль ограничила количество произведений живописи и скульптуры, прежде необходимых для культа. Тем не менее в период Камакура были созданы одни из прекраснейших произведений японского искусства. Стимулом служила присущая японцам любовь к искусству, но ключ к разгадке - в отношении народа к новым вероучениям, а не в догматах как таковых. Действительно, сами произведения подсказывают причину своего создания, ведь многие из этих полных жизни и энергии скульптур и живописных произведений - портреты. Хотя философия дзэн могла счесть обычные предметы религиозного культа преградой на пути к просветлению, традиция почитания учителей была вполне приемлема. Портрет сам по себе не мог быть предметом поклонения. Такое отношение к портрету было свойственно не только дзэн-буддизму: многие служители секты Чистой Земли почитались почти как буддийские божества. Благодаря портрету даже появилась новая архитектурная форма - миэйдо, или портретная капелла. Бурное развитие реализма было полностью в духе времени.
Несмотря на то, что живописные портреты жрецов, очевидно, действительно являлись изображениями конкретных людей, они часто представляли собой переработки картин с изображением китайских основателей буддизма. Их рисовали проповедующими, рты открыты, руки жестикулируют; иногда изображались нищенствующие монахи, совершающие трудный путь во славу веры.
Одним из самых популярных сюжетов был райго (желанный приход), где изображался Будда Амида со своими спутниками, спускающийся на облаке, чтобы на смертном одре спасти душу верующего и перенести ее в рай. Краски таких изображений часто были усилены накладным золотом, а волнистые линии, развевающиеся накидки, клубящиеся облака придавали ощущение движения сошествию Будды.
Ункэй, работавший во второй половине 12 и начале 13 в., был автором новшества, которое облегчило резьбу по дереву, остававшемуся в период Камакура излюбленным материалом скульпторов. Прежде мастер был ограничен размерами и формой колоды или бревна, из которого вырезалась фигура. Руки и элементы одежды накладывались отдельно, но законченное произведение часто напоминало исходную цилиндрическую форму. В новой технике десятки мелких кусочков тщательно подгонялись друг к другу, образуя полую пирамиду, из которой затем подмастерья могли начерно вырезать фигуру. Скульптор получал в свое распоряжение более податливый материал и возможность создавать более сложные формы. Мускулистые храмовые стражи и божества в развевающихся накидках и одеждах казались более живыми еще и оттого, что в их глазные впадины стали вставлять хрусталь или стекло; статуи начали украшать позолоченной бронзой. Они стали более легкими и реже растрескивались по мере высыхания дерева. Упоминавшаяся деревянная статуя Куя Сёнина, работы Косё, сына Ункэя, демонстрирует высшее достижение реализма эпохи Камакура в портретной скульптуре. Действительно, скульптура в это время достигла апогея в своем развитии, и впоследствии она уже не занимала столь видного места в искусстве.
Светская живопись также отражала дух времени. Повествовательные свитки позднехэйанского периода в сдержанной колористической гамме и изящных линиях рассказывали о романтических эскападах принца Гэндзи или о развлечениях ведущих затворнический образ жизни придворных дам. Теперь яркими красками и энергичными мазками художники эпохи Камакура изображали битвы враждующих кланов, охваченные пламенем дворцы и испуганных людей, бегущих от нападающих войск. Даже когда на свитке разворачивалась религиозная история, изображение было не столько иконой, сколько историческим свидетельством о путешествиях святых людей и сотворенных ими чудесах. В оформлении этих сюжетов можно обнаружить растущую любовь к природе и восхищение родными пейзажами.
Муромати, или период Асикага
(1392-1568). В 1392, после более чем 50 лет раздоров, третий сёгун семейства Асикага, Йосимицу (1358-1408), вновь объединил страну. Местом расположения правительства снова стала номинальная столица Киото, где сёгуны Асикага в квартале Муромати построили свои дворцы. (Этот период называют то Муромати, то Асикага.) Военное время не пощадило многих храмов - хранилищ японского искусства, которые были сожжены вместе с находившимися там сокровищами. Страна была жестоко разорена, и даже мир не принес большого облегчения, так как враждующие кланы, добиваясь успеха, раздавали милости по своей прихоти. Казалось бы, ситуация была крайне неблагоприятной для развития искусства, однако в действительности сёгуны Асикага покровительствовали ему, особенно в 15-16 вв., когда процветала живопись.
Наиболее значительным явлением искусства этого времени были монохромные поэтические изображения тушью, поощрявшиеся дзэн-буддизмом и находившиеся под влиянием китайских образцов династий Сун и Юань. В период династии Мин (1368-1644) с Китаем были возобновлены контакты, и Йосимицу, коллекционер и покровитель искусств, поощрял коллекционирование и изучение китайской живописи. Она стала образцом и отправной точкой для одаренных художников, которые легкими и беглыми мазками кисти рисовали пейзажи, птиц, цветы, изображения священнослужителей и мудрецов. Японская живопись этого времени характеризуется экономностью линии; художник словно извлекает квинтэссенцию изображаемого сюжета, предоставляя взору зрителя наполнить его деталями. Переходы серой и блестящей черной туши в этих картинах очень близки философии дзэн, которая, безусловно, вдохновляла их авторов. Хотя это вероучение достигло значительного влияния еще при военной власти Камакура, оно продолжало быстро распространяться в 15-16 вв., когда возникли многочисленные дзэнские монастыри. Проповедуя в основном идею «самоспасения», оно не связывало спасение с Буддой, но более полагалась на суровую самодисциплину человека для достижения внезапного интуитивного «просветления», объединяющего его с абсолютом. Экономное, но смелое использование туши и асимметричная композиция, в которой неокрашенные части бумаги играли значительную роль в изображениях идеализированных ландшафтов, мудрецов и ученых, соответствовали этой философии.
Одним из наиболее знаменитых представителей направления суми-э, стиля монохромной живописи тушью, был Сэссю (1420-1506), дзэнский священник, чья долгая и плодотворная жизнь обеспечила ему длительное почитание. В конце жизни он стал применять манеру хабоку (быстрой туши), которая, в противоположность зрелому стилю, требовавшему четких, экономных мазков, доводила традицию монохромной живописи почти до абстракции.
На этот же период приходится деятельность семьи художников Кано и развитие их стиля. По выбору сюжетов и использованию туши он был близок к китайскому, однако по выразительным средствам оставался японским. Кано при поддержке сёгуната стал «официальной» школой или художественным стилем живописи и процветал еще и в 19 в.
Наивная традиция ямато-э продолжала жить в произведениях школы Тоса, второго важного направления японской живописи. На самом деле в это время обе школы, Кано и Тоса, были тесно связаны, их объединял интерес к современной жизни. Мотонобу Кано (1476-1559), один из выдающихся художников этого периода, не только выдал свою дочь за известного художника Тоса, но и писал в его манере.
В 15-16 вв. появилось всего несколько достойных внимания произведений скульптуры. Надо отметить, однако, что развитие драмы ноо, с ее разнообразием настроений и эмоций, открыло перед скульпторами новое поле деятельности - они вырезали маски для актеров. В классической японской драме, исполнявшейся аристократией и для аристократии, актеры (один или более) носили маски. Они передавали гамму чувств от страха, тревоги и растерянности до сдержанной радости. Некоторые маски были так великолепно вырезаны, что малейший поворот головы актера вызывал тонкие изменения выражения чувств. Замечательные образцы этих масок хранились годами в семьях, для членов которых они были изготовлены.
Период Момояма
(1568-1615). В 1593 великий военный диктатор Хидэёси построил свой замок на Момояме, «Персиковом Холме», и этим именем принято определять период в 47 лет от падения сёгуната Асикага до утверждения Токугава, или периода Эдо, в 1615. Это было время доминирования совершенно нового воинского класса, чье большое богатство способствовало процветанию искусства. Впечатляющие замки с обширными залами для аудиенций и длинными коридорами вошли в моду в конце 16 в. и требовали украшений, соответствующих их величию. Это было время суровых и мужественных людей, и новые покровители, в отличие от прежней аристократии, не особенно интересовались интеллектуальными поисками или тонкостями мастерства. К счастью, новое поколение художников вполне соответствовало своим покровителям. В этот период появились замечательные ширмы и подвижные панели яркого малинового, изумрудного, зеленого, фиолетового и синего цветов. Такие буйные цвета и декоративные формы, часто на золотом или серебряном фоне, были очень популярны в течение ста лет, а их создателей весьма справедливо называли «великими декораторами». Благодаря тонкому японскому вкусу пышный стиль не перерос в вульгарность, и даже когда сдержанность и недосказанность уступили место роскоши и декоративным излишествам, японцам удавалось сохранить элегантность.
Эйтоку Кано (1543-1590), один из первых великих художников этого периода, работал в стиле Кано и Тоса, расширив представления о рисунке первого и сочетая их с богатством красок второго. Хотя сохранилось всего несколько произведений, автором которых можно с уверенностью назвать Эйтоку, он считается одним из основателей стиля Момояма, и большинство из художников этого периода были его учениками или находились под его влиянием.
Эдо, или период Токугава
(1615-1867). Долгий период мира, наступивший для снова объединенной Японии, называется или временем Токугава, по фамилии правителя, или Эдо (современный Токио), поскольку в 1603 этот город стал новым центром власти. Два знаменитых генерала непродолжительного периода Момояма, Ода Нобунага (1534-1582) и Тойотоми Хидэёси (1536-1598), при помощи военных действий и дипломатии сумели наконец примирить могущественные кланы и воинствующее духовенство. Со смертью Хидэёси в 1598 власть перешла к Иэясу Токугава (1542-1616), который завершил начатые совместно мероприятия. Решительная битва при Сэкигахара в 1600 укрепила позиции Иэясу, падение замка Оска в 1615 сопровождалось окончательным крахом дома Хидэёси и установлением безраздельного владычества сёгуната Токугава.
Мирное правление Токугава длилось 15 поколений и завершилось лишь в 19 в. Это был в основном период политики «закрытых дверей». Декретом 1640 иностранцам был запрещен доступ в Японию, а японцы не могли выезжать за границу. Единственная коммерческая и культурная связь была с голландцами и китайцами через порт Нагасаки. Как и в другие периоды изоляции, наблюдался подъем национальных чувств и возникновение в конце 17 в. так называемой школы жанровой живописи и гравюры.
Быстро растущая столица Эдо стала центром не только политической и деловой жизни островной империи, но и центром искусств и ремесел. Требование, чтобы даймё, провинциальные феодалы, в течение определенной части каждого года находились в столице, порождало потребность в новых, в том числе дворцовых сооружениях, а значит, и в художниках для их убранства. Одновременно возникший класс богатых, но не принадлежащих к аристократии купцов оказывал новое и часто непрофессиональное покровительство художникам.
Искусство раннего периода Эдо отчасти продолжает и разрабатывает стиль Момояма, усиливая в нем тенденции к роскоши и великолепию. Продолжает развиваться унаследованное от предшествующего периода богатство причудливых образов и полихромия. Этот декоративный стиль достиг наивысшего расцвета в последней четверти 17 в. в т.н. эру Генроку периода Токугава (1688-1703). В японском декоративном искусстве он не имеет параллелей по экстравагантности и богатству цвета и декоративных мотивов в живописи, тканях, лаке, в художественных мелочах - атрибутах роскошного образа жизни.
Поскольку речь идет об относительно позднем периоде истории, неудивительно, что сохранились имена многих художников и их произведения; здесь возможно назвать лишь несколько наиболее выдающихся. Среди представителей декоративной школы, живших и работавших в периоды Момояма и Эдо, - Хоннами Коэцу (1558-1637) и Нономура Сотацу (ум. 1643). Их работы демонстрируют замечательное чувство рисунка, композиции и цвета. Коэцу, талантливый керамист и художник лаковых изделий, был известен красотой своей каллиграфии. Вместе с Сотацу они создавали модные в то время поэмы на свитках. В этом сочетании литературы, каллиграфии и живописи изображения не были простыми иллюстрациями: они создавали или предполагали настроение, соответствующее восприятию текста. Огата Корин (1658-1716) был одним из наследников декоративного стиля и вместе со своим младшим братом Огата Кэндзан (1663-1743) довел его технику до совершенства. Кэндзан, более известный как керамист, чем как художник, обжигал сосуды с нанесенными на них рисунками своего знаменитого старшего брата. Возрождение этой школы в начале 19 в. поэтом и художником Сакаи Хоицу (1761-1828) было последним всплеском декоративного стиля. Красивые свитки и ширмы Хорицу сочетали чувство рисунка Корина с интересом к природе, присущим натурализму школы Маруяма, что выразилось в богатстве цвета и декоративных мотивов, присущем более раннему периоду, которое сдерживалось великолепием и изяществом мазка.
Вместе с полихромным декоративным стилем продолжал оставаться популярным традиционный рисунок тушью школы Кано. В 1622 Кано Танъю (1602-1674) был назначен придворным художником сёгуна и вызван в Эдо. С его назначением на эту должность и созданием школы живописи Кано в Эдо, в Кобикито, наступил полувековой период художественного лидерства этой традиции, который вернул семейству Кано выдающееся положение и сделал произведения периода Эдо наиболее значительными в живописи Кано. Несмотря на популярность расписанных золотом и яркими красками ширм, создававшихся «великими декораторами» и соперниками, Танъю благодаря силе своего таланта и официальному положению смог сделать популярной среди знати живопись возрожденной школы Кано. К традиционным особенностям школы Кано Танъю добавил мощь и простоту, основанную на жесткой прерывистой линии и продуманном расположении элементов композиции на большой свободной поверхности.
Новое направление, в котором главной чертой был интерес к природе, стало преобладать в конце 18 в. Маруяма Окё (1733-1795), глава новой школы, был крестьянином, затем стал священнослужителем и наконец художником. Первые два занятия не принесли ему ни счастья, ни успеха, зато как художник он достиг больших высот и считается основателем реалистической школы Маруяма. Он учился у мастера школы Кано Исида Ютэи (ум. ок. 1785); на основе привозных голландских гравюр он постиг западную технику перспективного изображения, а иногда просто копировал эти гравюры. Он изучал также китайские стили времен династий Сун и Юань, в том числе тонкий и реалистичный стиль Чэнь Суаня (1235-1290) и Шен Нанпина; последний жил в Нагасаки в начале 18 в. Окё сделал много работ с натуры, и его научные наблюдения послужили базой для восприятия природы, на котором основывалась школа Маруяма.
Кроме интереса к натурализму в 18 в. возобновилось влияние китайской художественной традиции. Представители этого направления тяготели к живописной школе художников-ученых эпохи Мин (1368-1644) и Цин (1644-1912), хотя, вероятно, их представления о современном состоянии искусства в Китае были ограниченны. Искусство этой японской школы называлось будзинга (искусство образованных людей). Одним из наиболее влиятельных мастеров, работавших в стиле будзинга, был Икэно Тайга (1723-1776), известный художник и каллиграф. Для его зрелого стиля характерны толстые контурные линии, заполненные легкими перистыми штрихами светлых тонов и туши; он писал и широкими, свободными мазками черной туши, изображая склоненные под ветром и дождем стволы бамбука. Короткими изогнутыми линиями он достигал эффекта, напоминающего гравюры, в изображении туманных гор над окруженным лесом озером.
17 в. породил еще одно замечательное направление искусства периода Эдо. Это так называемое укиё-э (картины меняющегося мира) - жанровые сцены, создававшиеся простым народом и для него. Ранние укиё-э появились в старой столице Киото и были в основном живописными. Но центр их изготовления скоро переместился в Эдо, и внимание мастеров сосредоточилось на гравюре на дереве. Тесная связь гравюры на дереве с укиё-э привела к неверному представлению, что гравюра на дереве была открытием этого периода; на самом деле она возникла еще в 11 в. Такие ранние изображения носили вотивный характер, на них изображались основатели буддизма и божества, а в период Камакура некоторые повествовательные свитки воспроизводились с резных блоков. Однако особенно популярным искусство гравюры стало в период с середины 17 и вплоть до 19 в.
Предметами изображения гравюр укиё-э были прекрасные куртизанки веселых кварталов, любимые актеры и сцены из драм. Ранние, т.н. примитивные гравюры были исполнены в черном цвете, с сильными ритмичными волнистыми линиями, и отличались простым рисунком. Их иногда раскрашивали от руки в оранжево-красный цвет, называвшийся тан-э (ярко-красные картины), с отметками желто-горчичного и зеленого цветов. Некоторые из «примитивных» художников использовали ручную роспись, называвшуюся урусю-э (лаковая живопись), в которой темные участки усиливались и становились более яркими благодаря добавлению клея. Ранняя многоцветная гравюра, появившаяся в 1741 или 1742, называлась бэнидзури-э (малиновая гравюра) и обычно использовала три цвета - розово-красный, зеленый и иногда желтый. По-настоящему многоцветные гравюры, использовавшие всю палитру и называвшиеся нисики-э (парчовые изображения), появились в 1765.
Кроме создания отдельных оттисков многие из граверов иллюстрировали книги и зарабатывали изготовлением эротических иллюстраций в книгах и на свитках. Следует иметь в виду, что гравюра укиё-э складывалась из трех видов деятельности: это был труд рисовальщика, чье имя носил оттиск, резчика и печатника.
Родоначальником традиции создания гравюр укиё-э считается Хисикава Моронобу (ок. 1625-1694). Другие «примитивные» художники этого направления - Киёмасу (1694-1716) и группа Кайгэцудо (странное содружество художников, время существования которого остается неясным), а также Окумура Масанобу (1686-1764).
Художниками переходного периода, создавшими гравюру бэнидзури-э, были Исикава Тоёнобу (1711-1785), Тории Киёхиро (работал ок. 1751-1760) и Тории Киёмицу (1735-1785).
Произведения Судзуки Харунобу (1725-1770) открывают эпоху полихромной гравюры. Исполненные мягкими, почти нейтральными красками, населенные изящными дамами и галантными любовниками, гравюры Харунобу имели большой успех. Примерно в одно время с ним работали Кацукава Сюнсё (1726-1792), Тории Киенага (1752-1815) и Китагава Утамаро (1753-1806). Каждый из них внес свой вклад в развитие этого жанра; мастера довели гравюры с изображением изящных красавиц и знаменитых актеров до совершенства. За несколько месяцев в 1794-1795 таинственный Тосусаи Сараку создал потрясающе сильные и откровенно жестокие портреты актеров тех дней.
В первые десятилетия 19 в. этот жанр достиг зрелости и начал клониться к упадку. Кацусика Хокусай (1760-1849) и Андо Хиросигэ (1797-1858) - величайшие мастера эпохи, творчество которых соединяет закат искусства гравюры 19 в. и его новое возрождение в начале 20 в. Оба были в первую очередь пейзажистами, фиксировавшими в своих гравюрах события современной жизни. Блестящее владение техникой резчиков и печатников позволяло передавать в гравюре прихотливые линии и малейшие оттенки заходящего солнца или поднимающегося на заре тумана.
Реставрация Мэйдзи и современный период.
Часто бывает так, что древнее искусство того или иного народа бедно именами, датами и сохранившимися произведениями, поэтому какие-либо суждения можно выносить лишь с большой осторожностью и условностью. Однако судить о современном искусстве не менее трудно, поскольку мы лишены исторической перспективы, чтобы верно оценить масштаб какого-либо направления или художника и его творчества. Изучение японского искусства не представляет исключения, и самое большее, что можно сделать, это представить панораму современного искусства и сделать некоторые условные предварительные выводы.
Во второй половине 19 в. были вновь открыты для торговли японские порты, на политической сцене произошли серьезные изменения. В 1868 был упразднен сёгунат и восстановлено правление императора Мэйдзи. Официальная столица и резиденция императора были перенесены в Эдо, а сам город стал называться Токио (восточная столица).
Как это случалось и в прошлом, конец национальной изоляции вызвал большой интерес к достижениям других наций. В это время японцы совершили огромный скачок в сфере науки и техники. В художественном отношении начало эпохи Мэйдзи (1868-1912) демонстрирует приятие всего западного, включая технику. Однако это рвение продолжалось недолго, и за ним последовал период ассимиляции, возникновения новых форм, сочетающих возвращение к собственным традициям и новые западные веяния.
Среди художников приобрели известность Кано Хогай (1828-1888), Симомура Кандзан (1873-1916), Такэути Сэйхо (1864-1924) и Томиока Тэссай (1836-1942). Первые трое придерживались традиционного японского стиля и сюжетов, хотя и стремились проявить оригинальность в настроении и технике. Сэйхо, например, работал в спокойной и консервативной атмосфере Киото. Его ранние произведения созданы в натуралистической манере Маруяма, но позже он много путешествовал по Китаю и испытал глубокое влияние китайской живописи тушью. Его поездки по музеям и ведущим художественным центрам Европы также оставили след в его работах. Из всех выдающихся художников этого времени только один Томиока Тэссай близко подошел к разработке нового стиля. В его энергичных и полных силы произведениях грубые искривленные неровные линии и пятна черной туши сочетаются с тонко выписанными участками цвета. В более поздние годы некоторые молодые художники, работавшие маслом, добились успеха там, где их деды потерпели неудачу. Первые попытки работы с этим непривычным материалом напоминали парижские холсты и не отличались ни особой ценностью, ни специфически японскими чертами. Однако в настоящее время создаются работы исключительной привлекательности, в которых через абстрактные темы просвечивает характерное японское чувство цвета и уравновешенности. Другие художники, работая с более естественной и традиционной тушью и иногда используя каллиграфию как исходный мотив, создают энергичные абстрактные произведения в блестящих черных тонах с оттенками серого.
Как и в период Эдо, в 19-20 вв. скульптура не была популярной. Но и в этой области представители современного поколения, обучавшиеся в Америке и Европе, экспериментировали весьма успешно. Небольшие бронзовые скульптуры, абстрактные по форме и со странными названиями, демонстрируют свойственное японцам чувство линии и цвета, что проявляется в использовании мягкой зеленой или теплой коричневой патины; резьба по дереву свидетельствует о любви японцев к фактуре материала.
Сосаку ханга, японская «творческая печать», появилась лишь в первое десятилетие 20 в., но как особое направление искусства она затмила все другие области современного искусства. Эта современная гравюра, строго говоря, не является преемницей более старой гравюры на дереве укиё-э; они различаются по стилю, сюжетам и способам создания. Художники, многие из которых находились под сильным влиянием западной живописи, осознали важность собственного художественного наследия и нашли в дереве подходящий материал для выражения своих творческих идеалов. Мастера ханга не только рисуют, но и вырезают изображения на деревянных блоках и сами их печатают. Хотя в этом виде искусства наивысшие достижения связаны с работами на дереве, применяются все современные западные техники гравюры. Эксперименты с листьями, бечевками и «найденными предметами» в некоторых случаях позволяют создать уникальные эффекты фактуры поверхности. Вначале мастера этого направления были вынуждены добиваться признания: ведь даже лучшие достижения школы укиё-э художники-интеллектуалы связывали с неграмотной толпой и считали плебейским искусством. Такие художники, как Онти Косиро, Хирацука Унъити и Маэкава Сэмпан, много сделали для того, чтобы вернуть уважение к гравюре и утвердить это направление как достойную ветвь изящных искусств. Они привлекли много молодых художников в свою группу, и граверы сейчас исчисляются сотнями. Среди мастеров этого поколения, достигших признания в Японии и на Западе, - Адзэти Умэтаро, Мунаката Сико, Ямагучи Ген и Сайто Киёси. Это мастера, чье новаторство и бесспорный талант позволили им занять достойное положение среди ведущих художников Японии. Многие из их ровесников и других, более молодых художников ханга, тоже создали замечательные гравюры; то, что мы не упоминаем здесь их имена, не означает низкой оценки их творчества.
ДЕКОРАТИВНО-ПРИКЛАДНОЕ ИСКУССТВО, АРХИТЕКТУРА И САДЫ
В предыдущих разделах речь шла преимущественно о живописи и скульптуре, которые в большинстве стран считаются главными видами изобразительного искусства. Может быть, несправедливо относить в конец статьи декоративное искусство и народные ремесла, искусство садов и архитектуру - формы, которые составляли важную и неотъемлемую часть японского искусства. Однако, возможно, за исключением архитектуры, они требуют особого рассмотрения вне связи с общей периодизацией японского искусства и с изменениями стиля.
Керамика и фарфор.
К наиболее важным видам декоративно-прикладного искусства в Японии относятся керамика и фарфор. Керамическое искусство естественно делится на две категории. Прекрасный полихромный фарфор Имари, Набэсима и Какиэмон получил название от мест производства, и его богатая роспись на кремовой или голубовато-белой поверхности предназначалась для знати и придворных кругов. Процесс изготовления настоящего фарфора стал известен в Японии в конце 16 или начале 17 в.; тарелки и чаши с гладкой глазурью, с асимметричным или напоминающим парчу рисунком, ценятся как на родине, так и на Западе.
В отличие от фарфора в грубой посуде из глины или каменной массы невысокого качества, характерной для Сино, Орибэ и Бидзена, внимание акцентируется на материале, казалось бы небрежном, но продуманном расположении декоративных элементов. Создававшиеся под влиянием концепций дзэн-буддизма, такие сосуды были очень популярны в интеллектуальных кругах и широко использовались, особенно в чайных церемониях. Во многих чашках, чайниках и чайницах, атрибутах искусства чайной церемонии, воплотилась сама суть дзэн-буддизма: жесткая самодисциплина и строгая простота. В период расцвета японского декоративного искусства талантливые художники Корин и Кэндзан занимались декором керамических изделий. Следует вспомнить, что слава Кэндзана связана более с его талантом керамиста, а не живописца. Некоторые из наиболее простых типов и техник изготовления сосудов происходят из традиций народного ремесла. Современные мастерские, продолжая старые традиции, изготавливают прекрасные изделия, восхищающие своей элегантной простотой.
Лаковые изделия.
Уже в 7-8 вв. лак был известен в Японии. От этого времени сохранились крышки шкатулок, украшенные изображениями людей и геометрическими мотивами, нанесенными тонкими золотыми линиями. Мы уже говорили о важности техники сухого лака для скульптуры 8-9 вв.; в это же время и позднее делались декоративные предметы типа шкатулок для писем или коробочек для благовоний. В период Эдо эти изделия изготавливались в большом количестве и с наиболее пышным декором. Роскошно украшенные коробочки для завтраков, для пирожных, для благовоний и лекарств, называвшиеся инро, отражали богатство и любовь к роскоши, присущие этому времени. Поверхность предметов украшалась узорами из золотого и серебряного порошка, кусочков золотой фольги, отдельно или в комбинации с инкрустациями раковинами, перламутром, сплавом олова и свинца и т.п.; эти узоры контрастировали с лакированной красной, черной или коричневой поверхностью. Иногда рисунки для лаков делали художники, например Корин и Коэцу, однако вряд ли они лично участвовали в этих работах.
Мечи.
Японцы, как уже было сказано, в течение значительного периода своей истории были народом воинов; оружие и доспехи считались предметами первой необходимости для большой части населения. Меч был гордостью мужчины; как сам клинок, так и все остальные части меча, особенно рукоятка (цуба), украшались в различных техниках. Цуба из железа или бронзы украшали инкрустациями из золота и серебра, покрывали резьбой или отделывали и тем, и другим. На них изображали пейзажи или фигуры людей, цветы или фамильные гербы (мон). Все это дополняло работу изготовителей мечей.
Ткани.
Богатые узорчатые шелковые и другие ткани, любимые двором и духовенством во времена пышности и изобилия, а также простые ткани с почти примитивным рисунком, характерным для народного искусства, также являются выражением национального японского таланта. Достигнув высшего расцвета в богатую эпоху Генроку, искусство текстиля вновь расцвело в современной Японии. В нем идеи и искусственные волокна с Запада удачно сочетаются с традиционными расцветками и декоративными мотивами.
Сады.
В последние десятилетия интерес к японским садам и архитектуре усилился благодаря более широкому знакомству западной публики с этими формами искусства. Сады в Японии занимают особое место; они являются выражением и символом высоких религиозных и философских истин, и эти неясные, символические обертоны, сочетающиеся с очевидной красотой садов, вызывают интерес западного мира. Нельзя сказать, что религиозные или философские идеи были главной причиной создания садов, но при планировании и создании сада художник-планировщик обдумывал такие элементы, созерцание которых приведет зрителя к размышлению о различных философских истинах. Здесь созерцательный аспект дзэн-буддизма воплощается в группе необычных камней, волнах выровненного граблями песка и гравия, сочетающихся с дерном, или растениях, расположенных так, что ручеек за ними то исчезает, то вновь появляется, - все это побуждает зрителя самостоятельно завершить заложенные при сооружении сада идеи. Предпочтение неясному намеку перед доходчивым объяснением характерно для философии дзэн. Продолжением этих идей стали популярные сейчас на Западе карликовые деревья бонсай и крошечные садики в горшках.
Архитектура.
Главные архитектурные памятники Японии - это храмы, монастырские комплексы, феодальные замки и дворцы. С давних времен и по сей день дерево является главным строительным материалом и в большой степени определяет конструктивные особенности. Древнейшие религиозные постройки - святилища национальной японской религии синто; судя по текстам и рисункам, они были относительно простыми строениями с соломенной крышей, как и древние жилища. Храмовые постройки, возводившиеся после распространения буддизма и связанные с ним, по стилю и планировке основывались на китайских прототипах. Буддийская храмовая архитектура менялась в зависимости от времени, а декор и расположение построек были различными в разных сектах. Японские сооружения отличаются обширными залами с высокими крышами и сложной системой консолей, а их декор отражал вкус своего времени. Простая и величественная архитектура комплекса Хорюдзи, построенного близ Нара в начале 7 в., столь же характерна для периода Асука, как красота и элегантность пропорций Хоодо, «Зала феникса» в Удзи, отражающегося в Лотосовом озере, для эпохи Хэйан. Более сложные постройки периода Эдо приобрели дополнительные украшения в виде богато раскрашенных раздвижных дверей и ширм, изготовленных теми же «великими декораторами», которые украшали интерьеры окруженных рвами замков и дворцов феодалов.
Архитектура и сады Японии связаны настолько тесно, что могут считаться частями друг-друга. Особенно это справедливо в отношении построек и садовых домиков для чайной церемонии. Их открытость, простота и тщательно продуманная связь с ландшафтом и перспективой оказывают большое влияние на современную архитектуру Запада.
ВЛИЯНИЕ ЯПОНСКОГО ИСКУССТВА НА ЗАПАД
В течение всего одного века искусство Японии стало известно на Западе и оказало на него значительное влияние. Были и более ранние контакты (например, голландцы вели торговлю с Японией через порт Нагасаки), однако предметы, доходившие до Европы в 17 в., были в основном произведениями прикладного искусства - фарфор и лаковые изделия. Их охотно коллекционировали как диковинки и копировали различными способами, но эти предметы декоративного экспорта не отражали сути и качества японского искусства и даже породили у японцев нелестное представление о западном вкусе.
Впервые западная живопись испытала прямое влияние японского искусства в Европе в 1862 во время огромной Международной выставки в Лондоне. Представленные на Парижской выставке пятью годами позже японские гравюры на дереве вновь возбудили большой интерес. Сразу же возникло несколько частных коллекций гравюр. Дега, Мане, Моне, Гоген, Ван Гог и другие восприняли японские цветные гравюры как откровение; часто отмечается легкое, но всегда распознаваемое влияние японской гравюры на импрессионистов. Американцев Уистлера и Мэри Кассат привлекли сдержанность линии и яркие колористические пятна гравюр и живописи укиё-э.
Открытие Японии для иностранцев в 1868 породило увлечение всеми западными вещами подряд и заставило японцев отвернуться от их собственной богатой культуры и художественного наследия. В это время многие прекрасные живописные произведения и скульптуры были проданы и оказались в западных музеях и частных коллекциях. Выставки этих предметов познакомили Запад с Японией и стимулировали интерес к путешествиям на Дальний Восток. Безусловно, оккупация Японии американскими войсками в конце Второй мировой войны открыла более широкие, чем раньше, возможности для знакомства и более глубокого изучения японских храмов и их сокровищ. Этот интерес отразился и в посещаемости американских музеев. Интерес к Востоку вообще вызвал организацию выставок произведений японского искусства, отобранных из японских государственных и частных коллекций и привезенных в Америку и Европу.
Научные исследования последних десятилетий сделали много для опровержения мнения, что японское искусство является лишь отражением китайского, а многочисленные японские публикации на английском языке познакомили Запад с идеалами Востока.
Япония – самая маленькая страна Дальнего Востока - 372 тысячи квадратных километров. Но вклад, который Япония внесла в историю мировой культуры, не меньше, чем вклад больших древних государств.
Истоки искусства этой древней страны восходят к 8 тысячелетию до Р.Х. Но наиболее значительным этапом во всех областях её художественной жизни явился период, начавшийся в 6-7 веках от Р.Х. и затянувшийся до середины 19 века. Развитие японского искусства протекало неравномерно, но оно не знало слишком крутых переломов или резких спадов.
Японское искусство развивалось в особых природных и исторических условиях. Япония расположена на четырех крупных островах (Хонсю, Хоккайдо, Кюсю и Сиоку) и многих мелких. Долгое время она была неприступной и не знала внешних войн. Близость Японии к материку сказалась в установлении в древние времена контактов с Китаем и Кореей. Это ускорило развитие япоснкого искусства.
Японское средневековое искусство выросло под воздействием корейской и китайской культур. Японией была усвоена китайская письменность и черты китайского мировосприятия. Буддизм стал государственной религией Японии. Но японцы по-своему преломляли китайские идеи и приспосабливали их к своему образу жизни.
Японский дом, японский интерьер
Японский дом внутри так же ясен и прост, как и снаружи. В нем поддерживалась постоянная чистота. Отшлифованный до блеска пол покрывали светлыми соломенными циновками – татами, разделявшими комнату на ровные прямоугольники. Обувь снимали у порога, вещи содержали в стенных шкафах, кухня находилась отдельно от жилого помещения. В комнатах, как правило, не было постоянных вещей. Их вносили и уносили по мере надобности. Но каждая вещь в пустом помещении, будь то цветок в вазе, картина или лаковый столик, притягивала внимание и приобретала особую выразительность.
С оформлением пространства дома, храма, дворца или замка в средневековой Японии связанны все виды искусства. Каждый из них служил дополнением другого. Например искусно подобранный букет дополнял и оттенял настроения, переданные в пейзажной картине.
В изделиях декоративного искусства ощущалась та же безупречная точность, то же чувство материала, что и в отделке японского дома. Недаром при чайных церемониях, как самая большая драгоценность употреблялась посуда, вылепленная руками. Её мягкий и неровный черепок хранил след пальцев, лепивших сырую глину. Розово-жемчужный, бирюзово-лиловый или серо-голубой цвета поливы не были броскими, но в них ощущалось сияние самой природы, с жизнью которой связан каждый предмет японского искусства.
Японская керамика
Неглазурованные, вылепленные от руки и обожженные при невысокой температуре глиняные сосуды походили на керамику других древних народов. Но в них уже были особенности, присущие только японской культуре. В узорах разнообразных по форме кувшинов и блюд отразились представления о стихиях ураганов, морей и огнедышащих гор. Фантастика этих изделий словно была подсказана самой природой.
Массивные, достигающие почти метровой высоты кувшины с налепленным узором из выпуклых глиняных жгутов напоминают то извилистые раковины, то ветвистые коралловые рифы, то сплетения водорослей, то неровные края вулканов. Эти величественные и монументальные вазы, чаши служили не только бытовым, но и ритуальным целям. Но в середине 1-го тысячелетия до Р.Х. вошли в обиход изделия из бронзы и керамическая утварь утратила свое ритуальное назначение.
Рядом с керамическими появились новые изделия художественного ремесла – оружие, украшения, бронзовые колокола и зеркала.
Предметы быта японцев
В 9-12 веках нашей эры вкусы японской аристократии раскрылись в декоративных искусствах. Гладкие, не боящиеся влаги изделия из лака, присыпанные золотой и серебряной пудрой, легкие и нарядные, как бы освещали полумрак японских комнат, и составляли огромный круг предметов повседневности. Из лака создавались чаши и шкатулки, сундучки и столики, музыкальные инструменты. Каждая мелочь храмового и бытового обихода – серебряные приборы для еды, вазы для цветов, узорчатая бумага для писем, вышитые пояса – выявляла поэтическое и эмоциональное отношение японцев к миру.
Живопись Японии
С развитием монументального дворцового зодчества значительно активнее стала деятельность живописцев придворной школы. Художникам приходилось расписывать большие поверхности не только стен, но и многостворчатых бумажных складных ширм, которые играли в помещении роль и картин, и переносных перегородок. Особенностью творческой манеры талантливых мастеров стало выделение на обширной плоскости стенной панели или ширмы крупной, многоцветной детали пейзажа.
Исполненные Кано Эйтоку на золотых сияющих фонах густыми и сочными пятнами композиции цветов, трав, деревьев и птиц обобщали представления о мощи и великолепии мироздания. Представители школы Кано наряду с природными мотивами включали в росписи и новые сюжеты, отражающие жизнь и быт японского города 16 века.
На дворцовых ширмах располагались и монохромные пейзажи. Но в них появилась большая декоративная эффектность. Такова ширма, расписанная последователем Сэссю, Хасэгава Тохаку (1539-1610). Её белая матовая поверхность осмыслена живописцем как густая пелена тумана, из которого, как видения, внезапно вырываются силуэты старых сосен. Всего лишь немногими смелыми пятнами туши создает Тохаку поэтическую картину осеннего леса.
Монохромные пейзажные свитки с их неяркой красотой не могли соответствовать стилю дворцовых покоев. Но они сохранили значение как непреложная часть чайного павильона-тясицу, предназначенного для духовного сосредоточения и умиротворения.
Произведения искусства японских мастеров не только хранят верность древним стилям, но и всегда имеют в себе то новое, что нет ни у одного другого произведения искусства. В японском искусстве нет места штампам, шаблонам. В нем, как и в природе нет двух совершенно одинаковых творений. И даже сейчас произведения искусства японских мастеров нельзя спутать с произведениями искусства других стран. В японском искусстве время замедлило свой ход, но оно не остановилось. В японском искусстве традиции далекой древности дожили до наших дней.
Этой статьей я начинаю серию статей об истории японского изобразительного искусства. Эти посты будут посвящены в основном живописи, начиная с периода Хейан, а эта статья является вступлением и описывает развитие искусства до 8 века.
Период Дземон
Японская культура имеет очень древние корни - наиболее ранние находки датируются 10 тысячелетием до н. э. но официально началом периода Дземон принято считать 4500 год до н. э. Об этом периоде nekokit
написала очень хороший пост .
Уникальность керамики Дземон в том, что обычно появление керамики, наряду с развитием сельского хозяйства, свидетельствует о наступлении эпохи неолита. Однако еще в эпоху мезолита, за несколько тысяч лет до появления сельского хозяйства, охотники-собиратели Дземон создавали глиняную посуду достаточно сложной формы.
Несмотря на очень раннее появление глиняной посуды, люди эпохи Дземон очень медленно развивали технологию и оставались на уровне каменного века.
В Средний период Дземон (2500-1500 до н.э), появились керамические статуэтки. Но и в Средний и в Поздний (1000-300 до н.э) периоды они остаются абстрактными и очень стилизованными.
From Ebisuda, Tajiri-cho, Miyagi.H. 36.0.
Jomon Period, 1000-400B.C.
Tokyo National Museum
Кстати, уфологи считают, что это изображения пришельцев. В этих фигурках они видят скафандры, на лицах очки и кислородные маски, а изображения спиралей на "скафандрах" считают картами галактик.
Период Яёи
Яёи - это короткий период в японской истории, длящийся от 300 до н.э до 300 нашей эры, в который произошли самые драматические культурные изменения в японском обществе. В этот период племена, пришедшие с материка и вытеснившие коренное население японских островов, принесли свою культуру и новые технологии, такие как возделывание риса и обработка бронзы. Еще раз отмечу, что большая часть искусств и технологий периода Яёи была импортирована из Кореи и Китая.
Период Кофун
В период между 300 - 500 годами племенных вождей хоронили в курганах, называемых "Кофун". Этим именем и назван этот период.
В могилы клались вещи, которые могут понадобиться мертвому. Это пища, инструменты и оружие, драгоценности, глиняная посуда, зеркала и самое интересное - глиняные статуэтки называющиеся "ханива".
From Kokai, Oizumi-machi, Gunma.H.68.5.
Kofun Period, 6th century.
Tokyo National Museum
Точное назначение статуэток остается неизвестным, но их находят во всех могильниках эпохи Кофун. По этим небольшим фигуркам можно представить как жили люди того времени, так как люди изображены с инструментами и оружием, а иногда рядом с домами.
Эти скульптуры, находясь под влиянием китайских традиций имеют самостоятельные элементы, присущие только местному искусству.
Female dancer, Western Han dynasty (206 B.C.–A.D. 9), 2nd century B.C.
China
Metropolitan Museum of Art, NY
В течение периода Кофун, статуэтки становятся более утонченными и все более разными. Это изображения солдат, охотников, певиц, танцовщиц, и так далее.
From Nohara, Konan-machi, Saitama.Present H. 64.2, 57.3.
Kofun Period, 6th century.
Tokyo National Museum
Есть другая особенность этих скульптур. Ханива представляют не только социальную функцию, но и настроение фигуры. Воин например, имеет суровое выражение лица. а на лицах крестьян огромные улыбки.
From Iizuka-cho, Ota-shi, Gunma.H. 130.5.
Kofun Period, 6th century.
Tokyo National Museum
Период Асука
Начиная с периода Яёи, японское изобразительное искусство не отделимо от корейского или китайского искусства. Это становится наиболее заметно в седьмом и восьмом столетиях, когда японское искусство начало стремительно развиваться в разнообразие визуальных жанров.
В 6 веке произошли кардинальные изменения в японском обществе: окончательно оформилось первое японское государство Ямато, а так же, в 552 году в Японию пришел Буддизм, принеся с собой буддистскую скульптуру и понятие храма, что и послужило причиной появления храмов в Японии - как синтоистских, так и буддистских.
Синтоистские храмы повторяли архитектуру зернохранилищ (Самые первые Синтоистские храмы и были зернохранилищами, где проводились празднования сбора урожая. Во время ритуальных пиров, люди считали, что боги пируют вместе с ними.)
Синтоистские боги - прежде всего естественные силы, так что архитектура этих святынь объединена с естественной природой, типа рек и лесов. Это важно понять. В архитектуре Синто, искуственые постройки, сделанные человеком, должны были быть продолжением естественного мира.
Первый Буддистский храм, Shitennoji , был построен только в 593 году в Осака. Эти ранние храмы были имитациями корейских Буддистских храмов, состоящих из центральной пагоды, окруженной тремя зданиями и крытым коридором.
Распрастронение буддизма способствовало контактам между Японией и Кореей с Китаем и интеграции китайской культуры в японскую.
