Кентерберийские рассказы цитаты. Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы. Возвращение в Афины
Пестунья всех грехов - ее народ
То называет Праздностью, то Ленью -
Всех смертных к адовым вратам ведет;
Лишь тот окажет ей сопротивленье,
Кто в силах ей противоставить Рвенье.
И к этому стремиться мы должны,
Чтоб избежать засады сатаны.
Опутать нас он может постоянно
Бесчисленными тысячами пут;
Предайся праздности - и окаянный
Уж подстерег тебя, он тут как тут.
Тебя за ворот он - жесток и лют -
Хватает, и дрожат твои колени.
Не предавайся ж праздности и лени.
Хоть нас угрозы смерти не страшат,
Однако разум говорит нам ясно,
Что праздностью рождается разврат,
Всех мерзостей источник преопасный.
Кто власти подчинен ее ужасной,
Весь день лишь есть, и пить, и спать готов,
И пожирать плоды чужих трудов.
Чтоб оградить себя от этой власти,
Которая нас к гибели ведет,
Решил я житие твое и страсти
Пересказать, дав близкий перевод.
Речь о тебе, Цецилия, идет,
Святая мученица, что к могиле
Пришла с венком из дивных роз и лилий.
Тебя, всех дев наичистейший цвет,
О ком святой Бернард писал так чудно
И без кого нам утешенья нет,
Прошу я просветить мой разум скудный
И мне про путь поведать многотрудный
Той, что снискала рая благодать,
О дева-мать, рожденная от сына,
Что грех нам помогаешь побороть,
Всех милостей источник и причина,
В чьем лоне воплотился сам господь!
Так взнесена тобой людская плоть,
Что сына своего творец вселенной
В нее облек для этой жизни бренной.
В твоей утробе вечная любовь
Обличие приобрела людское;
Она, одета в нашу плоть и кровь,
Царит над морем, небом и землею,
Что ей хвалу поют без перебоя;
Девичьей не утратив чистоты,
Творца всех тварей породила ты.
Величие в себе соединила
Ты, дева дев, с такою добротой,
Что - совершенства дивное светило -
Взор благодатный обращаешь свой
Не только к тем, кто с жаркою мольбой
Лежит у ног твоих, - ты милосердна
К тем даже, чьи уста замкнула скверна.
Так помоги же, чудо естества,
Мне, твари, брошенной в юдоль печали!
Припомни хананеянки слова:
«Щепки себе все крохи подобрали,
Что со стола господнего упали».
Мне в доблесть веру жаркую вмени.
Без дела вера не мертва ль, однако?
Даруй мне силу труд исполнить мой,
Чтоб мог я вырваться из царства мрака,
О доброты источник неземной!
Будь мне, молю, заступницей святой
Там, где творца все славит неустанно,
О мать Христа, о дочь блаженной Анны!
Твой свет небесный в душу мне пролей,-
Она лежит больной в темнице тела,
Придавленная тяжестью страстей,
Томясь в тенетах плотского удела,
К тебе, благая, прибегаю смело:
Ты для страдальцев - пристань и приют,
Благослови меня начать мой труд.
У вас, читатели, прошу прощенья
За то, что неискусен мой рассказ,
Что он не вызывает восхищенья
Разнообразием своих прикрас.
Но я его пересказал для вас,
Легенде следуя, ее словами.
Коль плох мой труд, его исправьте сами.
Смысл имени Цецилии святой
Истолковать сначала тут уместно.
Перевести на наш язык родной
Его мы можем «лилией небесной».
Душою целомудренной и честной
И чистотой, прозрачною до дна,
Не заслужила ли его она?
А можно в этом имени «Дорога
Ведь многим помогла она у бога
Снискать себе навеки благодать.
Позволено еще предполагать,
Что рядом с небом названа здесь Лия -
Стремленье совершать дела благие.
Отсутствие душевной слепоты,
Быть может, это имя означает:
Что взор ее был полон остроты
И мудрости, об этом кто не знает?
Да нет же, имя дивное включает
Словечко Леос, и не зря народ
Святую небом всех людей зовет.
С народом равнозначно слово это,
И как нам с неба солнце, и луна,
И хор созвездий льют потоки света,
Так, бесконечной святости полна,
Всем людям в душу свет лила она
Своею мудростью, своею верой
И добротой, не ведающей меры
Как наделяет мудрецов чреда
Свод неба быстротою и гореньем,
Так и Цецилия в делах всегда,
Сердечно каждым дорожа мгновеньем,
Неутомимым отличалась рвеньем
И пламенной горела добротой.
Вот объясненье имени святой.
В семействе благородном, в граде Риме,
Цецилия узрела божий свет;
Евангелья лучами неземными
Был в колыбели дух ее согрет.
Богобоязненная с юных лет,
Она молила небо неустанно
Оставить девственность ее сохранной.
Когда година в брак вступить пришла
И в храм она, на радость прихожанам,
Венчаться с женихом своим пошла,-
Он молод был и звался Валерьяном,-
Она, охваченная пылом рьяным,
Под белым платьем с золотой каймой
Во власяницу стан одела свой.
Цецилия молилась богу так
«Остаться чистой дай, чтоб окаянный
Не мог мной овладеть навеки враг»,
Дабы распятому любви дать знак,
Пред свадьбой через день она постилась
И горячо всевышнему молилась.
Когда же новобрачные для сна
В опочивальню удалились вместе,
Шепнула мужу на ухо она:
«О милый мой, внемли своей невесте!
Я тайну некую тебе по чести
Должна поведать, но прошу тебя
Ее не разглашать, меня любя».
Поклялся Валерьян, что тайны этой
Он никогда не выдаст никому,
Нигде, ни за какие блага света,
И молвила тогда она ему:
«И днем, и сквозь густую ночи тьму
С собою ангела я чую рядом
С пылающим любовью горней взглядом.
Заметь он, что тебя ко мне влечет
Нечистое, земное вожделенье,
Чтоб защитить меня, он пресечет
Младую жизнь твою без сожаленья.
Но если чистое в тебе горенье
Увидит он, то, как и я, любим
За чистоту души ты будешь им».
В ответ, руководим господней волей,
Воскликнул Валерьян: «Твоим словам
Я не могу довериться, доколе
Лик ангела я не увижу сам.
Узрев его, я тайны не предам,
Но если мил тебе другой мужчина,
Вас ждет обоих горькая кончина».
Цецилия промолвила в ответ:
«Его увидишь, и Христовой славы
Прольется на тебя небесный свет.
Дорогой Аппиевой от заставы
Пройдя три мили, в хижине дырявой
Ты бедняков найдешь. Поведай там
То, что сейчас тебе я передам.
Скажи, что к ним затем ты послан мною,
Чтобы святой Урбан тебе помог
Найти стезю к душевному покою,
И только переступит он порог,
Все расскажи ему в кратчайший срок.
Когда очистит он тебя от скверны,
Тебе предстанет ангел, страж мой верный».
И Валерьян в дорогу поспешил,
Как только свет забрезжил, утром рано,
И за заставой средь святых могил,
Нашел святого старика Урбана.
Тот, выслушав признанье Валерьяна,
Весь просиял, и руки вверх простер,
И увлажненный поднял к небу взор.
«Исусе, - он воскликнул, - боже правый
Всех страждущих опора и оплот,
Бессмертной веры сеятель и славы,
Посева, что в Цецилии живет.
Подобна рвением пчеле примерной,
Она тебе рабыней служит верной.
Ее супруг, что словно гордый зверь,
Готов был прежде драться с миром целым,
Явился от нее сюда теперь,
Как агнец, мирен и душой и телом».
Тут некий старец вдруг в наряде белом
Вошел и рядом с Валерьяном стал;
В руках он книгу дивную держал.
У Валерьяна помутилось зренье,
И он упал, а тот, подняв его,
Из досточтимой книги начал чтенье:
«Един господь, создавший естество,
Един завет и пастырь у всего,
Что в мире этом, бездной зла объятом».
Начертаны слова те были златом.
Прочтя их, старец вопросил: «Сему
Ты веришь или нет, - я жду ответа».
И Валерьян ответствовал ему:
«Да, верю, ибо правды выше этой
На свете нет и нет за гранью света».
И старец вдруг исчез, как некий сон,
И Валерьян Урбаном был крещен.
Домой вернувшись в полдня час пригожий,
Жену застал он в комнате своей,
И два венка прекрасных ангел божий
Пред ней держал - из роз и из лилей.
И вот один венок он подал ей,
Другой же юному ее супругу;
Потом обоих их подвел друг к другу.
«Венки храните эти, - молвил он,-
Ни тел своих, ни душ не оскверняя.
Не страшен увядания закон
Цветам, что я принес для вас из рая.
Им смертью не грозит зима седая.
Но зримы лишь для тех они, чей дух
Пороку враг, к земным соблазнам глух.
Ты, Валерьян, за то, что назиданью
Святому не противился, открой,
Какое в сердце ты таишь желанье».
«Есть у меня, - тот молвил, - брат родной,
Которого люблю я всей душой.
Я буду счастлив, если и на брате
Почиет дух небесной благодати».
И ангел рек: «Войдете в райский сад
Вы оба; вам, за муки в небо взятым,
Там предстоит отрада из отрад».
Тут брат Тибурций вдруг предстал пред братом,
Чудесным пораженный ароматом
Лилей и роз, дивился в сердце он
Благоуханию со всех сторон.
«Откуда, молвил, в это время года
Такое благовоние лилей
И роз могла еще найти природа?
Когда б я их держал в руке своей,
Их благовонье не было б сильней.
Я в сердце благовонье это чую,-
Оно в меня вдыхает жизнь иную».
«У нас венки, - услышал он в ответ,-
Из алых роз и белоснежных лилий;
От глаз твоих сокрыт их нежный цвет,
Хоть запахом они тебя пленили.
Но если ты, не пожалев усилий,
Отыщешь путь, ведущий к небесам,
Ты будешь видеть их, подобно нам».
Тибурций молвил: «Наяву ль, во сне ли
Твои слова я слышу, брат родной?»
«Во сне, - ответил Валерьян, - доселе
Теперь нас пробудил». - «О брат, открой,-
Вскричал Тибурций, - слов твоих значенье».
И тот в ответ: «Внемли же объясненью.
Мне ангелом указан к правде путь;
Отринув идолов душою честной,
Ты тоже можешь на него свернуть».
Венки созданием любви небесной
Считал святой Амвросий, как известно.
О нем глаголет в повести своей.
Чтоб заслужить страстной венец нетленный,
Цецилия, всевышнему верна,
Отринула соблазны плоти бренной;
В признаньях и Тибурций и она
Нам подтвердили это все сполна.
С небес тогда создатель всеблагой им
Чрез ангела послал венки обоим.
Был обращен супруг и брат его
Младою девственницей для начала.
Вот чистоты святое торжество!
Тибурцию Цецилья доказала,
Что идолы глухие стоят мало,
Что им живое слово не дано
И бросить их пора уже давно.
«Кто думает иначе, - тот ничуть, -
Ответил юноша, - не лучше зверя».
Она его поцеловала в грудь
И молвила: «Мне братом будь по вере!
Перед тобой открыты в небо двери».
Потом, к нему приблизившись на шаг,
Она ему еще сказала так:
«Как мне стать брата твоего супругой
Велел закон Христовой доброты,
Так я в тебе нашла сегодня друга,
Когда от идолов отрекся ты.
Себя смирив обетом чистоты,
Прими крещенье - и прозревшим взглядом
Увидишь ангела с собою рядом»,
Тибурций молвил: «Дорогой мой брат,
Куда пойду я, перед кем предстану?»
А тот в ответ: «Спокоен будь и рад,
Я к папе поведу тебя Урбану».
Тибурций, подошедши к Валерьяну,
Воскликнул: «Странны мне твои слова,
И верю я ушам своим едва.
Ты не о том ли говоришь Урбане,
Что, к смерти осужденный столько раз,
Живет в норах, - подобно дикой лани,
От человеческих скрываясь глаз?
Его бы на костре сожгли тотчас,
Когда б могли найти, и в это пламя
Мы, как сообщники, попали б сами.
Покуда, в небеса вперяя взор,
В глуби мы ищем истинного бога,
Тут, на земле, поглотит нас костер».
Цецилия его прервала строго:
«Поверь, тогда лишь стоила бы много
Земная жизнь, исполненная зла,
Когда б она единственной была.
Но есть иная жизнь в ином пределе,
Которая не ведает конца.
Нам к этой жизни, как к блаженной цели,
Путь кажет сын небесного отца,
Благого вседержителя-творца,
Чей дух святой бессмертною душою
От века наделяет все земное.
Благая и торжественная весть
Принесена на землю божьим сыном,
Что, кроме этой, жизнь иная есть».
«Сестра, - вскричал Тибурций, - ты единым
Не назвала ли бога властелином?
Я понял, что один над нами бог,-
А ты мне говоришь теперь о трех».
Она на это: «Слушай разъясненье:
Как состоит разумный дух людской
Из памяти, ума, воображенья,
Так может быть присущ состав тройной
И божеству, Тибурций дорогой».
Затем ему Цецилья в поученье
Про жизнь Христа, про все его мученья
Поведала, про гибель на кресте:
О том сказала, как людскому роду,
Погрязшему в грехе и суете,
Сын божий вечную предрек свободу.
И вот Тибурций, что впервые сроду
О сыне божьем услыхал рассказ,
К Урбану с братом двинулся тотчас.
Урбан, вознесши господу молитву,
Всегда готовым на святую битву.
На юношу такая благодать
Тогда сошла, что мог он созерцать
Всечасно ангела; ни на мгновенье
Его не покидало провиденье.
Всех знамений, что дал им свет Христов,
Не перечислить, - было их немало.
Но день пришел, когда в конце концов
Их городская стража разыскала.
Префект Алмахий, допросив сначала,
Их к статуе Юпитера послал
И слово им в напутствие сказал:
«С тех головы долой, кто богу Рима
Не пожелает жертву принести».
Потом, корникулярия Максима
Призвав, ему велел их отвести;
Святых на их страдальческом пути
Сопровождая, тот душой умильной
Им сострадал и слезы лил обильно.
Когда он слово услыхал святых,
От них велел он катам отступиться,
Затем позвал к себе он на дом их.
И не успело солнце закатиться,
Как светом веры озарились лица
У катов и Максима, - их сердца
Очистили святые до конца.
Цецилья позже, под ночным покровом,
Священников к Максиму привела
И вновь крещенным именем Христовым
Промолвила, душою весела:
«Оставьте ваши темные дела,
Оружьем света препояшьтесь ныне,
О рыцари небесной благостыни!
Вы можете гордиться, о друзья,
Одержанной победою отменной.
Вам в небе справедливый судия,
Все видящий из глуби сокровенной,
Венец готовит радости нетленной».
На площадь братьев повели святых.
На площади они ни воскурений,
Ни жертвы идолу не вознесли;
Благочестиво преклонив колени,
Они беседу с господом вели,
Далекие от помыслов земли,
И отсекла их головы секира,
И души их взнеслись к владыке мира.
Потом Максим, присутствовавший там,
В слезах сказал, что видел, как вспарили
Бессмертные их души к небесам
Под сенью светлых ангельских воскрылий.
И те слова премногих обратили.
Префектом к бичеванью присужден,
Под плетью отдал богу душу он.
Цецилия его похоронила
Под камнем; где покоился супруг
И где Тибурция была могила.
А вслед за тем велел Алмахий вдруг
Отряду воинов своих ж слуг
Цецилью привести для воскуренья
Пред идолом и жертвоприношенья.
Но воины и слуги, как один,
Уверовали все в ее ученье
И, плача, восклицали: «Божий сын -
Бог истинный, и только в нем спасенье.
В него мы верим, раз он в услуженье
Таких рабынь имеет, как она;
Отныне пытка нам уж не страшна».
Префект потребовал, чтобы святая
Пред ним тотчас предстала, и едва
«Ты что за женщина?» - спросил сперва.
«Патрицианка родом и вдова»,-
С достоинством Цецилья отвечала.
«Да нет же, веру назови сначала!»
«Зачем же ты вопрос поставил так.
Чтоб им предполагалось два ответа?
Так задает вопросы лишь простак».
Префект Алмахий, в гордости задетый,
Спросил ее: «Откуда резкость эта?»
«Откуда? - молвила Цецилья. - Внушена
Мне совестью и верою она».
«А не страшит тебя, - спросил Алмахий,-
Префекта власть?» Она ж ему в ответ:
«Земная власть держать не может в страхе
Того, кому открылся правды свет.
Ведь ничего в ней, кроме спеси, нет,
Как в пузыре: проткни его иглою -
И сморщенный комок перед тобою».
Рассказ купца
«Ты на плохом пути стоишь сейчас,-
Он молвил, - и упорствуешь напрасно;
Про августейший слышала приказ?
Смерть христианам! - говорит он ясно.
В том только случае, коль ты согласна
Немедленно отречься от Христа,
Жизнь у тебя не будет отнята».
Впасть, как и все, - ответила она.-
Несправедливы ваши обвиненья.
Скажи, в чем наша состоит вина?
Не в том ли, что душа у нас полна
Любви к Христу, что мы всегда готовы
Святое имя защищать Христово?
Дороже жизни имя это нам».
Префект ответил, помолчав немного:
«Иль нашим жертву принести богам,
Или от вашего отречься бога
Должна ты, - вот к спасению дорога»,
С улыбкой, осветившей ей уста,
Ответила любимица Христа:
«Судья мой, принуждая к отреченью
От горней чистоты, меня ты сам
На тяжкое толкаешь преступленье.
Лукавит он, - ужель не ясно вам?
Ведь это видно по его глазам».
«Молчи! - вскричал префект, - ни слова боле!
Про власть мою ты не слыхала, что ли?
Что воле ты подчинена моей,
Тебе - скажи! - ужели неизвестно?
В моих руках и жизнь и смерть людей.
Гордыню брось, - гордыня неуместна».
Она в ответ: «Я говорила честно,
Не гордо, - ибо гордости порок
Нам ненавистен и от нас далек.
Коль не боишься правды, то скажу я
Тебе во всеуслышанье, судья:
Сейчас изрек ты похвальбу пустую,
Сказав: «И жизнь и смерть дарую я».
Не так уж безгранична власть твоя.
Что жизнь отнять ты можешь, я согласна
Но в остальном ты хвастаешь напрасно.
Скажи, что смерть в руках своих несешь,
И прав ты будешь; все же остальное -
Лишь похвальба бесстыдная и ложь».
Префект сказал: «Смирись передо мною
И жертву принеси! Глаза закрою
На то, что ты со мной груба была;
Закон философа - не помнить зла.
Но не стерплю, чтоб ты мне поносила
Богов, которыми гордится Рим».
Она ответила: «Судья немилый,
За время, что с тобой мы говорим,
Ты каждым словом убеждал своим,
Что как чиновник ты годишься мало
И быть тебе судьею не пристало.
Поражены, должно быть, слепотой
Твои глаза. Тому, кто видит, - ясно,
Что это камень, камень лишь простой,-
Беспомощный, недвижный и безгласный,
А для тебя он божество, несчастный!
Слепец, к нему рукою прикоснись
И в том, что это камень, убедись.
Смеются над тобою повсеместно,
Ах, не позор ли это и не стыд?
Ведь даже простолюдину известно,
Что в небе бог от взора смертных скрыт.
А идол, что на площади стоит,-
Он и себе и людям бесполезен
И лишь безумцу может быть любезен».
Разгневала префекта эта речь,
И он тотчас же отдал приказанье
Домой святую отвести и сжечь
Ее в натопленной отменно бане.
И в пекло, раскаленное заране,
Была Цецилия заключена,
Чтоб задохнулась там в чаду она.
Однако ночь прошла и день за нею.
А страшный банный жар бессилен был
Осуществить преступную затею;
На лбу ее и пот не проступил.
Но все же рок ей в бане смерть судил:
Убийцу подослал Алмахий злобный,
Чтоб тот ее отправил в мир загробный.
Ей шею трижды полоснув, рассечь
Ее не смог он - не хватило силы
Снять голову мечом кровавым с плеч.
А власть в те дни недавно запретила
Удар четвертый, если пощадила
Три раза смерть, и потому злодей
Из страха не дерзнул покончить с ней.
Цецилию, всю залитую кровью,
Оставил он и удалился прочь,
А христиане, движимы любовью,
В платки сбирали кровь ее всю ночь.
Боль страшную; собой пренебрегая,
Любить Христа учила их святая.
Она им отдала добро свое
И молвила, их приведя к Урбану:
«Услышал бог моление мое,
Дал мне три дня сносить тройную рану,
И, прежде чем дышать я перестану,
Их души в руки я тебе отдам:
Мой дом да будет превращен во храм».
Ее Урбан и причт похоронили,
Когда спустилась ночь на землю, там,
Где прах других святых лежит в могиле.
Стал дом ее - святой Цецильи храм,
Где и поныне, как известно нам,
Христу и всем святым его усердно
Молитвы люд возносит правоверный.
«Кентерберийские рассказы» - самое известное произведение Джеффри Чосера, которое, к сожалению, осталось не завершено. Оно было написано в конце 14 века. Книга является сборником, объединяющим ряд новелл. Все истории рассказываются паломниками, которые направляются в Кентербери на поклон святым мощам Томаса Беккета.
Произведение имело успех уже при жизни Чосера, однако все его достоинства были оценены лишь в эпоху романтизма.
Джеффри Чосер, «Кентерберийские рассказы»: краткое содержание
Весной со всех областей Англии стекаются паломники в аббатство Кентербери, чтобы поклониться святым мощам. Как-то в Соуерке в небольшой харчевне «Табард» собралась компания из 20 человек. Все они принадлежали к разным сословиям, но смогли найти общий язык. Среди них были: Рыцарь, прославившийся своими подвигами и доблестью; Сквайр, его сын, успевший добиться благосклонность свое возлюбленной, получив славу верного оруженосца, несмотря на юные годы; спутником Рыцаря был Йомен, в прошлом отличный лучник; их сопровождала аббатиса Эглантина, присматривающая за послушницами. Аббатиса о чем-то постоянно разговаривала с Монахом, который был весельчаком и заядлым охотником.
Краткое содержание («Кентерберийские рассказы») повествует и о других героях. Монаха сопровождал сборщик податей Кармелит. Здесь же был богатый Купец в бобровой шапке. На старой кляче в Кентербери направлялся и Студент, тратящий последние сбережения на книги. Поклониться мощам ехали и Юрист, шериф Франклин, Шапочник, Красильщик, Обойщик, Плотник, Ткач, Шкипер, Батская ткачиха, Доктор и Повар.
Другие герои
Большое внимание описанию своих героев уделяет Чосер. «Кентерберийские рассказы» (краткое содержание которых мы сейчас рассматриваем) считались новаторскими именно из-за того, что автор удел так много внимания проработки их образов. Такое отношение к персонажам было несвойственно для литературы 14 века.
В харчевне расположился и другие персонажи: Священник, Пахарь, Мельник, Кулачный боец, Эконом, Мажордом, Пристав церковного суда, Продавец папских индульгенций.
Все перечисленные выше весело проводили время, а когда собрались уходить, то Хозяин трактира предложил им рассказывать друг другу истории по дороге к Кентербери. Паломники согласились. Первым рассказывать истории по жребию выпало Рыцарю.
Рассказ Рыцаря
Начинается с истории Рыцаря основная часть произведения «Кентерберийские рассказы». Краткое содержание повествует о том, что не так давно Афинами правил Тесей. Он захватил Скифию, земли амазонок, и женился на их предводительнице Ипполите. Когда Тесей возвращался домой ему стало известно о нападении Креона на Фивы. Решив отомстить, он немедленно отправился на поле боя, оставив Ипполиту и ее сестру Эмилию в Афинах. Тесей победил Креона и захватил в плен знатных рыцарей Паламона и Арсита.
Прошли годы. Как-то Эмилия гуляла неподалеку от башни, где были заточены узники. Ее увидели Паламон и Арсит и оба влюбились. Тут между ними началась драка, но поняв, что они все равно взаперти, воины успокоились.
В это же время погостить в Афины прибыл знаменитый военачальник Перитой, давний приятель Тесея. Перитий связан узами дружбы с пленником Арситой. Узнав о том, что его друг томится в заключении, военачальник начал просить Тесея освободить Арсита. Тесей согласился, но велел Арситу никогда больше не появляться на земле Афин. Освобожденный Арсит вынужден был, проклиная судьбу за разлуку с Эмилией, бежать в Фивы. В тоже время Паламон завидовал Аристу, который оказался на свободе и теперь сможет обрести счастье.
Возвращение в Афины
Рассказывает о том, что после освобождения Арсита прошли годы, краткое содержание. «Кентерберийские рассказы» включают в себя и истории о языческих богах. Так, Рыцарь рассказывает о том, как к Арситу во сне явился Меркурий, советуя вернуться в Афины. Рыцарь решил послушаться бога. Он проник во дворец под именем Филостратом в качестве слуги. Арсит был учтив и стал приближенным Тесея. В это же время Паламону удается сбежать. Он собирается отправиться в Фивы, чтобы собрать войско и пойти войной на Афины. Паламон спрятался в роще, где встретил Арсита. Друзья решили, что лишь один достойнейший должен остаться в живых, и начали схватку.
Шум сражения привлек Тесея, который проезжал мимо рощи. Увидев сражающихся, он узнал слугу-обманщика и бежавшего пленника. Тесей, выслушав объяснения, решил убить братьев. Но слезы Эмилии и Ипполиты смягчили его сердце. Тогда он приказал рыцарям сражаться за право быть мужем Эмилии, для чего братья должны будут встретиться на этом же месте через год. Услышав приговор, рыцари возликовали.
Окончание истории Рыцаря
Переносит читателя в события, произошедшие через год после встречи у рощи, краткое содержание («Кентерберийские рассказы»). На месте битвы раскинулся большой амфитеатр, подготовленный для проведения поединка. Его окружали храмы Венеры, Марса и Дианы. Когда воины появились, амфитеатр был уже заполнен зрителями.
Паламон привел с собой сотню витязей, а рядом с ним шел фракийский военачальник Ликург. Против него выступил Арсит, также возглавивший сто бойцов, и сопровождал его Эметрий, индийский властитель. Воины возносили молитвы, покровительствующим им богам - Арсит Марсу, а Паламон Венере. А красавица Эмилия взывала к Диане, чтобы та дала ей в мужья того, кто любит ее сильнее. Началось состязание. В битве проиграет тот военачальник, который покинет ристалище. В сражении победу одержал Арсит.
Но на пути к возлюбленной на Арсита напала фурия, и конь рыцаря придавил своего хозяина. Окровавленного воина отнесли в палатку Тесея.
Прошли недели, а Арсит не выздоравливал, его раны воспалились. Чувствуя, что умирает, рыцарь позвал к себе невесту и просил ее стать женой для своего брата. После этих слов он умер. Рыцаря похоронили в той самой роще, где он получил смертельную рану.
После окончания траура Эмилия вышла замуж за Паламона. И жили они долго и счастливо. На этом окончился рассказ Рыцаря.
Рассказ Мельника
Теперь обратимся к рассказу Мельника и приведем его краткое содержание. «Кентерберийские рассказы» - произведение, включающие совершенно разные по содержанию и тематике новеллы. Так, история Мельника совершенно не похожа на рассказ Рыцаря.
Когда-то в Оксфорде жил плотник, прослывший мастером на все руки. Он был богат и пускал к себе нахлебников. Среди них был бедный студент по прозвищу Душка Николас. Жена плотника скончалась, и он женился на молодой девушке по имени Алисон. Она был столь красива, что влюбляла в себя всех, исключением не стал и студент.
Как-то, когда старого плотника не было дома, Душка Николас выпросил у Алисон поцелуй, который девушка обещалась ему подарить при первом же удобном случае. Питал страсть к Алисон и развратник Авессалом, церковный причетник. Однако самой девушке больше нравился студент.
Проделка студента
«Кентерберийские рассказы» повествуют о том, как Николас решил обхитрить плотника. Сговорившись предварительно с Алисон, он, запасшись провизией, никуда не выходил из своей комнаты несколько дней. Добрый плотник забеспокоился о здоровье юноши и когда тот не открыл на стук дверь, велел ее выбить. В комнате плотник обнаружил Николаса, который неподвижно сидел на кровати. Старик в испуге потряс юношу за плечи, после чего студент замогильным голосом просил оставить их с плотником наедине.
Когда это было исполнено, Николас открыл плотнику страшную тайну - в понедельник, то есть на следующий день, мир ожидает потоп, который сравнится с тем, что был при Ное. Студенту было же Божественное откровение, согласно которому он должен спасти себя, плотника Джона и его жену. Николас велел плотнику втайне от всех купить три бочки, в которые и влезут избранные, когда начнется ливень. Старик в ужасе кинулся исполнять приказания студента, ничего никому не сказав.
Развязка
Наступила ночь. Все трое забрались в бочки. Когда плотник заснул, влюбленные вылезли из укрытия и направились в спальню, где решили провести остаток ночи. Авессалом, заметив, что плотник отсутствует, решил наведаться под окна Алисон. Услышав его просьбы о поцелуи, девушка решила подшутить. Алисон высовывает в окно свой голый зад, который и целует Авессалом. Поняв, что его обманули, церковник решает отомстить. Он идет к кузнецу и берет у того раскаленный сошник.
Вернувшись, Авессалом вновь просит поцелуя. На этот раз подшутить решает Николас и высовывает свой зад в окно. Тогда-то Авессалом ударяет его сошником так сильно, что лопается кожа.
От крика, поднятого студентом, просыпается плотник и решает, что начался потом. Но в итоге он падает вместе с бочкой. На его крики сбегается весь дом. Все смеются над стариком, ждавшим Так хитрый студент смог обмануть плотника и заполучить его жену.
Рассказ Врача
Переходит к рассказу Врача Джеффри Чосер («Кентерберийские рассказы»). Когда-то в Риме жил Виргиний, знатный рыцарь, который прославился своей щедростью. У него была единственная дочь, которая красотой могла сравниться с богинями. История, которая будет здесь рассказана, случилась, когда девушке исполнилось 15 лет. Она была чиста помыслами, разумна и прекрасна. Не было тех, кто не восхитился бы ею при встрече, однако девушка избегала веселых пирушек и наглых кавалеров.
Трагический исход
Теперь переносит читателя в Рим Дж. Чосер. «Кентерберийские рассказы» (краткое содержание представлено здесь) - произведение, которое очень часто обращается к теме любви, исключением не стала и эта новелла. Как-то жена Виргиния вместе с дочерью отправились в храм. Здесь девушку увидел Аппий, судья округа, и возжелал ее. Понимая, что к девушке не подступиться, он решает действовать хитростью. Он призвал к себе отъявленного негодяя Клавдия, с которым заключил сделку.
Через несколько дней в суд, где заседал Аппий, вошел Клавдий и заявил, что рыцарь Виргиний украл его рабыню, которую теперь называет своей дочерью. Выслушав обвинение, Аппий призвал в суд Виргиния, а затем обязал того вернуть Клавдию его собственность, то есть «рабыню». Вернувшись домой, Виргиний рассказал все дочери и решил умертвить ту, чтобы избавить от позора. После этого Виргиний достал меч и отрубил девушке голову, которую и принес в судейскую палату, где ждал Клавдий.
Увидев подношение, Аппий разгневался и велел казнить Виргиния, но народ вознегодовал, с криками ворвался в суд и освободил рыцаря. Аппия заточили в тюрьму, где он покончил жизнь самоубийством. Клавдия же пожизненно изгнали из Рима.
Рассказ Эконома о вороне
Подходят к концу «Кентерберийские рассказы». Краткое содержание по главам излагает историю, рассказанную Экономом.
В давние времена Аполлон, он же Феб, жил среди людей. Он был весел, смел, красив, силен, умел играть на различных инструментах и петь. Жил Феб в красивом доме, где в одной из комнат стояла золотая клетка, в которой жила ворона белого цвета с чудесным голосом. В этом же доме жила жена Аполлона, которую бог любил и ревновал, поэтому не выпускал из дома. Однако все думы девушки были заняты другим мужчиной. И когда Феб надолго отлучился, в его дом проник любовник жены. Когда Аполлон вернулся, ворона, которая видела любовников, рассказала все своему хозяину. Тогда Феб взял свой лук и убил жену.
Проклятие
Увлекательные истории представляет в своей книги Дж. Чосер («Кентерберийские рассказы»). После убийства жены Феб начал сожалеть об этом. В приступе гнева он сломал лук и кинулся на ворону, обвинив ее во лжи. Тогда он проклял птицу, обрекая ее вечно быть черной, и заменил прекрасный голос на уродливое карканье. С тех пор все вороны черные и громко каркают. Как и вороне, человеку следует взвешивать свои слова, чтобы не оказаться на месте белой вороны.
«Кентерберийские рассказы»: отзывы
Произведение остается популярным и по сей день. Читатели отмечают, что несмотря на то, что написаны рассказы были еще в 14 веке, читать их интересно и сегодня. Особенно радует то, что каждая новелла написана в другом стиле. Кроме того, отмечается то, насколько выразительными и запоминающимися у Чосера получились персонажи.
Янв 20, 2017Кентерберийские рассказы Джефри Чосер
(Пока оценок нет)
Название: Кентерберийские рассказы
О книге «Кентерберийские рассказы» Джефри Чосер
«Кентерберийские рассказы» — это главное произведение одного из первых поэтов и писателей, которые творили на новом английском языке – Джефри Чосера. К сожалению, оно осталось незавершенным, но даже в этом виде считается величайшим произведением Англии эпохи Средневековья. Книга представляет собой собрание из 22 стихотворных произведений и двух прозаических новелл, которые имеют общую идею и сюжетную линию.
Джефри Чосер известен всему миру как «отец английской литературы». Это был первый поэт, перешедший с латыни на английский язык. В его произведениях просматривается предвосхищение литературы эпохи Возрождения, а сборник «Кентерберийские рассказы» пронизан духом реализма. В этой работе автор рассказывает о паломничестве самых разных людей, которые направлялись к мощам святого Томаса Беккета для поклонения. Они находятся в городе Кентербери, куда и направились двадцать пять героев истории.
История утверждает, что Джефри Чосер задумывал длинное произведение, которое бы охватило время путешествия персонажей и в город, и из него. Но жизнь писателя сложилась таким образом, что он успел представить миру только четверть из них. Книга «Кентерберийские рассказы» охватывает рассказы из жизни англичан конца четырнадцатого века, принадлежащим к различным сословиям. Среди встречавшихся были: рыцарь, купец, студент, монах, священнослужитель, врач, мореход, ткачиха, аббатиса и другие.
Сюжет повествования развивается вокруг их встречи в гостинице, где паломники договариваются вместе держать путь в город и обратно. Все это время они должны были рассказывать истории о своей жизни, а лучшая из них была бы вознаграждена. В качестве подарка герои истории выбрали вкусный ужин, а судьей стал хозяин той самой гостиницы, где все встретились. Оплатить его должны проигравшие.
В книге «Кентерберийские рассказы» Джефри Чосер раскрывает разнообразие личностей и их характеров, показывая истинное лицо английского общества своего времени. Каждая индивидуальная история является уникальной и интересной. В ней прослеживается отношение к жизни, привычки и ценности, которые превалировали в конце четырнадцатого века. Отдельно прослеживается философско-этическая линия, которая отображается в ответах на вопросы о добродетелях и пороках, взаимоотношении добра и зла, силы духа и желания.
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Кентерберийские рассказы» Джефри Чосер в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Цитаты из книги «Кентерберийские рассказы» Джефри Чосер
Но таковы мужья: к жене смиренной
Они безжалостны обыкновенно.
Скажите мне, какое в том сомненье,
Что к дружбе ключ – взаимоподчиненье.
Друзья должны в согласье полном жить, —
Насилье может дружбу задушить.
Его не терпит бог любви: тотчас,
Его почуяв, покидает нас.
Как все духовное, любовь вольна,
И всякая достойная жена
Свободной хочет быть, а не рабыней.
Мила свобода ей, как и мужчине.
Быть снисходительным велит любовь,
Себе не портить раздраженьем кровь,
Высокой добродетелью, по мненью
Людей ученых, надо счесть терпенье:
Оно сильнее строгости стократ.
Но в жизни всё мы испытать хотим,
Не в юности, так в старости дурим.
Долги всегда оплате подлежат,
И не напрасно люди говорят:
«Кто для других законы составляет,
Пусть те законы первым соблюдает».
Мы слабы, правда, но господь взамен
Нам даровал коварство для измен,
Обман и слезы. Мы оружьем этим
Мужскую силу оплетем, как сетью.
Стыд тому владыке,
Что жалости не знает к горемыке
И одинаково, как грозный лев,
Рычит на тех, что плачут, оробев,
И на упорного душой злодея,
Который зло свершает, не краснея.
Да, неразумен всякий властелин,
Который мерит на один аршин
Гордыню и смирение людей.
Ты знаешь, древний вопрошал мудрец:
«Кто даст закон для любящих сердец?»
Любовь сама – закон; она сильней,
Клянусь, чем все права земных людей.
Любое право и любой указ
Перед любовью ведь ничто для нас.
Помимо воли человек влюблен;
Под страхом смерти все же служит он
Вдове ль, девице ль, мужней ли жене.
Вы видите, не безнаказан грех,
Но час небесной кары скрыт от всех.
Тебе неведомо, когда и как
Зашевелится совести червяк,
Хоть о твоем не знает преступленье
Никто, – лишь ты один и провиденье.
Ученому и неучу равно
Расплаты час предвидеть не дано.
Грех из души гоните же скорей,
Покуда он не укрепился в ней.
Теперь я знаю, как мирить буянов,
Как врачевать любой обиды раны.
С собой в дорогу бочку буду брать —
Вином вражду и ссоры заливать.
Великий Бахус! Вот кому хвала!
Вот с кем ни скуки нет и нету зла.
Печаль и скорбь в веселье обращает,
Врагов мирит и жажду утоляет.
Мы слабы, правда, но господь взамен
Нам даровал коварство для измен,
Обман и слезы. Мы оружьем этим
Мужскую силу оплетем, как сетью.
Долги всегда оплате подлежат,
И не напрасно люди говорят:
«Кто для других законы составляет,
Пусть те законы первым соблюдает».
Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы
Разнообразье люди любят тоже,
Они весьма, весьма на птиц похожи,
Которых в клетках держат у себя,
Пекись о птице день и ночь, любя,
Ей устилай хотя бы шелком клетку,
Давай ей мед и сахар на заедку,
Но лишь открылась дверца – и тотчас,
Ногами чашку сбросивши, от вас
Она умчится в лес искать червей.
Нужна, как воздух, перемена ей.
Птиц даже самой благородной крови
Манит и радует лишь то, что внове.
Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы
Хоть ревновать мужья не перестанут,
Но им скажу: друзья, напрасный труд.
Вас все равно супруги проведут,
Как бы ни заперли вы клетку прочно.
Когда в делах и мыслях непорочна
Жена, зачем ее вам запирать?
Развратницу ж не тщитесь охранять,
Всегда найдется для нее лазейка.
А там поди-ка укори, посмей-ка.
Чем жен стеречь… да лучше прямо в ад!
Вам это все преданья подтвердят.
Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы
«Где мало слов, там мир и больше склада».
Коль ты смолчал, бояться слов не надо,
Которые ты мог не так сказать.
А кто сболтнул – тому уж не поймать
Спорхнувшей мысли. Коль сказал ты слово,
То, что сказал, – сказал. Словечка злого,
Хотя б оно и стало ненавистно,
Нельзя исправить. Помни днесь и присно,
Что при враге не надобно болтать.
Ты раб того, кто сможет передать
Слова твои.
Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы
Но в жизни всё мы испытать хотим,
Не в юности, так в старости дурим.
Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы
Но таковы мужья: к жене смиренной
Они безжалостны обыкновенно.
Джеффри Чосер. Кентерберийские рассказы
Тот в бедности богат и тот свободен,
Кто не смущен и нищетой своей.
Скупой завистник нищего бедней:
Его алчбы ничто не утоляет.
А тот бедняк, что денег не желает,
Богаче тех, кто на мешках сидит
И за сокровища свои дрожит.
Кто нищ, тот по природе щедр и весел,
И Ювенал, свое он слово взвесил,
Сказав: «С ворами хоть бедняк идет -
Он беззаботно пляшет и поет».
Питер Акройд
Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера
Введение
Джеффри Чосер, автор «Кентерберийских рассказов», был типичным лондонцем XIV века. И точно так же, как его оригинальные истории служат зеркалом средневекового общества, так и жизнь самого Чосера отражает многообразие движущих сил его эпохи. Так, он был заметной фигурой при королевском дворе – он служил, по крайней мере, трем королям и двум принцам. На таможне, в Лондонском порту, собирал налоги. Был дипломатом и чиновником, надзиравшим за строительными работами для нужд короля. Недолгое время прослужил солдатом. Однажды его назначили судьей и членом парламента. А в промежутках между разнообразными служебными обязанностями он умудрялся сочинять стихи, которые стали самым законченным и мощным выражением духа средневековой Англии.
Разумеется, Чосер знаменит прежде всего «Кентерберийскими рассказами» – поэмой, над которой он работал до конца своей кипучей творческой жизни.
В ранние годы он писал притчи, легенды и сказки в стихах; а несколько позже сочинил поэму «Троил и Хризеида» – ее справедливо считают первым английским романом нового времени. До него еще ни один писатель не был так многолик и так сложен. Характер Чосера и его творчество трудно поддается определению. В стихах он демонстрирует робость и сдержанность, но ведь таможенник не может быть робким. Ему нравилось представлять себя ученым затворником, однако на него подавали в суд за долги и обвиняли в изнасиловании. Он прославился скабрезными сюжетами и непристойными шутками, но при этом сохранял глубоко религиозное видение мира.
Чосер родился в Лондоне между 1341 и 1343 годами, в богатой купеческой семье. Его отец, Джон Чосер, был преуспевающим виноторговцем; их дом и торговый склад находились у реки, на Темз-стрит, а в нескольких ярдах от него была верфь Трех кранов, где выгружали гасконские вина. Всю жизнь Чосер прожил вблизи реки и слышал ее звуки. Его детство и юность проходили в шумном, людном и деловом мире, и этот энергичный городской дух дает о себе знать во всех его сочинениях. Среди зачастую величественных и искусных стихотворных строк у него то и дело проскакивают разговорные словечки и выражения лондонских улиц: «Да ну тебя совсем!..а ну-ка поглядим…давай кончай эту канитель…что ты там сказал…а ну посторонись…дурень ты, дурень!»
Хотя Чосера главным образом воспитала улица, поэт получил серьезное образование. Возможно, у мальчика был домашний учитель, а кроме того, он мог посещать благотворительную школу Святого Павла, что в сотне ярдов от его дома. Своим знанием латыни и латинских авторов, вроде Овидия и Вергилия, он обязан основательной подготовке по предмету, который тогда назывался «грамматикой». Чосер знал еще и французский с итальянским, правда, и тем и другим он вполне мог овладеть в житейской обстановке. В четырнадцать – пятнадцать лет его отправили к королевскому двору.
При короле Эдуарде III отец Джеффри был назначен помощником дворецкого, и, разумеется, свои честолюбивые планы в отношении сына он блестяще осуществил не без помощи влиятельных персон мира сего. В 1357 году Чосер поступил в пажи к невестке короля Эдуарда – принцессе Елизавете; так началась его карьера на королевской службе, а завершилась она с его смертью. При дворе он обучился искусству переписки и красноречию. А его знание риторики, в особенности, служит нам ключом к пониманию «Кентерберийских рассказов». Будучи слугой короля, Чосер отправился на войну, однако вблизи Реймса попал в плен к французам, но спустя четыре месяца его выкупили за 16 фунтов. С тех пор он больше не воевал, и, по правде говоря, у него не было особой склонности к военному делу. Он предпочитал мирные занятия. В двадцать с небольшим Чосер поступил на королевскую дипломатическую службу, и его не раз отправляли с миссией к правителям Европы. Но дипломат был еще и поэтом. По его собственным словам, он сочинил «множество песен и игривых лэ». Иными словами, он сделался придворным поэтом и развлекал дам и вельмож изящным исполнением стихотворных ламентаций и рондо, баллад и посвящений. Предполагают, что эти ранние сочинения пользовались успехом. Его современник Джон Гауэр рассказывал, будто Чосер наводнил всю страну своими стишками и песенками.
После смерти отца Чосер унаследовал изрядную часть имущества и вскоре женился на Филиппе де Роэ, фрейлине из свиты королевы. Это был придворный брак, о котором практически ничего не известно. Чосер всегда умалчивал о своей частной жизни: предпочитая держаться в тени, он порой казался невидимкой. Нам известно лишь имя его жены и ее положение в обществе. В последние годы они месяцами жили порознь, но, похоже, ни одного из супругов это не огорчало.
Его связи с двором все больше укреплялись. Он вошел в свиту Джона Гонта, одного из сыновей короля Эдуарда, и получал ежегодные вознаграждения за оказываемые услуги. В число этих услуг входило и сочинение стихов для нового покровителя. Когда умерла жена Джона Гонта, Чосер написал «Книгу Герцогини» – поэму-фантазию в память о ее добродетелях. По-видимому, это сочинение предназначалось для устного исполнения, и, возможно, Чосер декламировал его во время панихиды, состоявшейся в соборе Святого Павла.
Важно отметить, что эта поэма написана по-английски. Королевский двор в Вестминстере в ту пору еще оставался французским, и говорили там преимущественно по-французски, однако стихи Чосера – наилучшее доказательство того, что статус английского языка быстро повышался. Чосер стал мастером, который избавил английский от прежнего униженного положения просторечного языка покоренного народа.
И не случайно, что при жизни поэта английский вытеснил французский язык из сферы школьного обучения, а в царствование следующего монарха стал даже языком королевского двора. Все эти обстоятельства, словно сговорившись, сделали Чосера самым представительным и самым авторитетным поэтом своего времени. Одна из характерных черт гения заключается в том, что он олицетворяет мировоззрение людей своей эпохи.
И все же гений Чосера произрастал не только на родной почве. Будучи королевским посланником, он не раз оказывался по делам службы в Италии, где участвовал в торговых переговорах с Генуей и Флоренцией. И там его интересовала не только торговля. Так, во Флоренции он прежде всего получил возможность окунуться в культурную жизнь города. Он познакомился с манускриптами литературных произведений. Флоренция, которая была поистине кормилицей и матерью тогдашней итальянской поэзии, в значительной степени повлияла на творчество Чосера. Он читал в подлиннике Данте, Боккаччо и Петрарку. Данте, как известно, прославился «Божественной комедией», но был у него и трактат De vulgari eloquentia («О народном красноречии»), где он превозносил достоинства родного языка. И этот урок не прошел даром для английского поэта.
В ту пору, когда Чосер посещал Флоренцию, Петрарка жил в ста милях от нее – в Падуе. Однако его влияние ощущалось повсюду: он был мастером красноречия, олицетворением великолепия, он был человеком, который поднял материальный и духовный статус поэта. Его пример мог бы навести Чосера на мысль, что поэзия – это не просто приятное занятие на службе у какого-нибудь вельможи, не развлечение, а жизненное призвание. Если бы не ошеломительный успех этих двух итальянских писателей, то весьма мала вероятность, что Чосер вообще бы поддался такому соблазну, как сочинение «Кентерберийских рассказов». Важен здесь был и пример Боккаччо, который создавал произведения самых разных жанров – романтические, мифологические и исторические – и прибегал к самым разным стилям. Сами «Кентерберийские рассказы» во многом навеяны его «Декамероном» – оба сочинения являются перипатетическими шедеврами эпического масштаба.
Итак, Чосер возвратился в Англию, имея уже более ясные и возросшие поэтические амбиции. И почти немедленно принялся работать над «Храмом Славы» – еще одной поэмой-фантазией, очевидно, пародировавшей «возвышенный» стиль Петрарки. Чтобы передать картину мира, непрочного и далеко не идеального, Чосер использовал свои излюбленные авторские приемы – остроумие и острословие. Ничто не вечно под луной. Потому-то и не следует отрываться от приземленных жизненных дел. 8 июня 1374 года Чосера назначили таможенным инспектором по шерсти в одном из самых важных ведомств в Лондонском порту. Это была тяжелая и неприятная работа. Он должен был осматривать и взвешивать товар, пересчитывать мешки с шерстью, улаживать споры между купцами. Ему также приходилось взимать пошлину, к которой, по средневековым обычаям, присовокуплялись взятки и различные «льготы». В «Храме Славы», законченном уже после вступления в должность таможенного инспектора, Чосер так описывал свою трудовую жизнь.
