Первый генерал фельдмаршал русской армии. Первый среди равных: генерал-фельдмаршал Федор Алексеевич Головин. в царствование Николая I
Юные годы Бориса Петровича как представителя родовитой знати ничем не отличались от сверстников: в 13 лет он был пожалован в комнатные стольники, сопровождал царя Алексея Михайловича в поездках по монастырям и подмосковным селам, стоял рындой у трона на торжественных приемах. Должность стольника обеспечивала близость к престолу и открывала широкие перспективы для повышения в чинах и должностях. В 1679 г. для Шереметева началась военная служба. Он был назначен товарищем воеводы в Большой полк, а через два года - воеводой одного из разрядов. В 1682 г. с восшествием на престол царей Ивана и Петра Алексеевичей Шереметев был пожалован в бояре.В 1686 г. в Москву прибыло посольство Речи Посполитой для заключения мирного договора. В составе четырех членов русского посольства находился и боярин Шереметев. По условиям договора за Россией были окончательно закреплены Киев, Смоленск, Левобережная Украина, Запорожье и Северская земля с Черниговом и Стародубом. Договор послужил также основой русско-польского союза в Северной войне. В награду за успешное заключение "Вечного мира" Борису Петровичу были пожалованы чаша из серебра, атласный кафтан и 4 тыс. рублей. Летом того же года Шереметев отправляется с русским посольством в Польшу для ратификации договора, а затем в Вену для заключения военного союза против турок. Однако австрийский император Леопольд I решил не обременять себя союзническими обязательствами, переговоры не привели к желаемым результатам.
После возвращения Борис Петрович назначается воеводой в Белгород. В 1688 г. он принял участие в Крымском походе князя В.В. Голицына. Однако первый боевой опыт будущего фельдмаршала оказался неудачным. В сражениях в Черной и Зеленой долинах отряд под его командованием был смят татарами.
В борьбе за власть между Петром и Софьей Шереметев занял сторону Петра, однако в течение долгих лет он не был призван ко двору, оставаясь белгородским воеводой. В первом Азовском походе 1695 г. участвовал на отдаленном от Азова театре военных действий, командуя войсками, которые должны были отвлекать внимание Турции от главного направления наступления русских войск. Петр I поручил Шереметеву сформировать 120-тысячную армию, которая должна была отправиться к низовьям Днепра и сковать действия крымских татар. В первый год войны после длительной осады Шереметеву сдались четыре укрепленных турецких города (в том числе Кизы-Кермень на Днепре). Однако до Крыма он не дошел и вернулся с войсками на Украину, хотя почти все татарское войско в это время находилось под Азовом. С окончанием Азовских походов в 1696 г. Шереметев возвращается в Белгород.
В 1697 г. в Европу отправилось Великое посольство во главе с Петром I. В составе посольства находился и Шереметев. От царя он получил послания к императору Леопольду I, Папе Римскому Иннокентию XII, дожу Венеции и великому магистру Мальтийского ордена. Целью визитов было заключение антитурецкого союза, однако он не увенчался успехом. Вместе с тем Борису Петровичу были оказаны высокие почести. Так, магистр ордена возложил на него Мальтийский командорский крест, приняв его тем самым в число рыцарей. В истории России это был первый случай пожалования русскому иностранного ордена.
К концу XVII в. значительного могущества достигла Швеция. Западные державы, справедливо опасаясь ее агрессивных устремлений, охотно шли на заключение союза против нее. В антишведский союз, помимо России, вошли Дания и Саксония. Такая расстановка сил означала резкий поворот во внешней политике России - вместо борьбы за выход к Черному морю предстояла борьба за побережье Балтийского и за возвращение земель, отторгнутых Швецией еще в начале XVII в. Летом 1699 г. в Москве был заключен Северный союз.
Основным театром военных действий должна была стать Ингрия (побережье Финского залива). Первоочередной задачей являлось овладение крепостью Нарва (древнерусский Ругодев) и всем течением реки Наровы. Борису Петровичу поручается формирование полков дворянского ополчения. В сентябре 1700 г. с 6-тысячным отрядом дворянской конницы Шереметев дошел до Везенберга, но, не вступая в сражение, отошел к главным русским силам под Нарву. Шведский король Карл XII с 30-тысячным войском в ноябре подошел к крепости. 19 ноября шведы начали наступление. Их атака была неожиданной для русских. В самом начале сражения иностранцы, находившиеся на русской службе, перешли на сторону противника. Только Семеновский и Преображенский полки упорно держались в течение нескольких часов. Конница Шереметева была смята шведами. В сражении под Нарвой русская армия потеряла до 6 тыс. человек и 145 орудий. Потери шведов составили 2 тыс. человек.
После этого сражения Карл XII направил все свои усилия против Саксонии, считая ее своим основным противником (Дания была выведена из войны еще в начале 1700 г.). В Прибалтике был оставлен корпус генерала В.А. Шлиппенбаха, которому поручалась оборона приграничных районов, а также овладение Гдовом, Печорами, а в перспективе - Псковом и Новгородом. Шведский король низко оценивал боеспособность русских полков и не считал нужным держать против них большое количество войск.
В июне 1701 г. Борис Петрович назначается главнокомандующим русскими войсками в Прибалтике. Царь приказал ему, не ввязываясь в крупные сражения, посылать конные отряды в области, занятые врагом, чтобы уничтожать продовольствие и фураж шведов, приучать войска к борьбе с обученным противником. В ноябре 1701 г. был объявлен поход в Лифляндию. И уже в декабре войска под командованием Шереметева одержали первую победу над шведами при Эрестфере. Против 7-тысячного отряда Шлиппенбаха действовало 10 тыс. конницы и 8 тыс. пехоты при 16 орудиях. Первоначально сражение складывалось для русских не совсем удачно, поскольку в нем участвовали только драгуны. Оказавшись без поддержки пехоты и артиллерии, не подоспевших к месту боя, драгунские полки были рассеяны неприятельской картечью. Однако подошедшие пехота и артиллерия резко изменили ход баталии. После 5-часового боя шведы начали бежать. В руках русских оказалось 150 пленных, 16 орудий, а также провиант и фураж. Оценивая значение этой победы, царь писал: "Мы дошли до того, что шведов побеждать можем; пока сражались двое против одного, но скоро начнем побеждать их и равным числом".
За эту победу Шереметев награждается орденом Св. Андрея Первозванного с золотой цепью и алмазами и возводится в чин генерал-фельдмаршала. В июне 1702 г. он разгромил уже основные силы Шлиппенбаха при Гуммельсгофе. Как и при Эрестфере, шведская конница, не выдержав напора, обратилась в бегство, расстроив ряды собственной пехоты, обрекая ее на уничтожение. Успех фельдмаршала опять отмечается Петром: "Зело благодарны мы вашими трудами". В том же году были взяты крепости Мариенбург и Нотебург (древнерусский Орешек), а в следующем - Ниеншанц, Ямбург и др. Лифляндия и Ингрия полностью оказались в руках русских. В Эстляндии был взят штурмом Везенберг, а затем (в 1704 г.) - и Дерпт. Бориса Петровича царь заслуженно признал первым победителем шведов.
Летом 1705 г. вспыхнуло восстание на юге России, в Астрахани, во главе которого стали стрельцы, высланные туда в большинстве своем после стрелецких бунтов в Москве и других городах. Шереметев отправляется на подавление восстания. В марте 1706 г. его войска подошли к городу. После бомбардировки Астрахани стрельцы сдались. "За который ваш труд, - писал царь, - Господь Бог вам заплатит, и мы не оставим". Шереметев был первым в России пожалован графским титулом, получил 2400 дворов и 7 тыс. рублей.
В конце 1706 г. Борис Петрович вновь принял командование войсками, действовавшими против шведов. Тактика русских, ожидавших шведского вторжения, сводилась к следующему: не принимая генерального сражения, отходить в глубь России, действуя на флангах и в тылу противника. Карлу XII к этому времени удалось лишить Августа II польской короны и возложить ее на своего ставленника Станислава Лещинского, а также вынудить Августа порвать союзнические отношения с Россией. В декабре 1707 г. Карл покинул Саксонию. Русская армия численностью до 60 тыс. человек, командование которой царь поручил Шереметеву, отходила на восток.
С начала апреля 1709 г. внимание Карла XII было приковано к Полтаве. Овладение этой крепостью позволяло стабилизировать коммуникации с Крымом и Польшей, где находились значительные силы шведов. А кроме того, королю открылась бы дорога с юга на Москву. Царь приказал Борису Петровичу двигаться к Полтаве на соединение с находившимися там войсками А.Д. Меншикова и тем самым лишить шведов возможности разбить русские войска по частям. В конце мая Шереметев прибыл под Полтаву и сразу вступил в обязанности главнокомандующего. Но в ходе сражения он был главнокомандующим лишь формально, руководил же всеми действиями царь. Объезжая перед боем войска, Петр обратился к Шереметеву: "Господин фельдмаршал! Поручаю вам мою армию и надеюсь, что в начальствовании оною вы поступите согласно предписанию, вам данному...". Активного участия в битве Шереметев не принимал, но царь остался доволен действиями фельдмаршала: первым в наградном списке высших офицеров значился Борис Петрович.
В июле он во главе пехоты и небольшого отряда конницы был отправлен царем в Прибалтику. Ближайшая задача - овладение Ригой, под стены которой войска прибыли в октябре. Царь поручил Шереметеву овладеть Ригой не штурмом, а осадой, полагая, что победа будет достигнута ценою минимальных потерь. Но свирепствовавшая эпидемия чумы унесла жизни почти 10 тыс. русских солдат. Тем не менее бомбардировки города не прекращались. Капитуляция Риги была подписана 4 июля 1710 г.
В декабре 1710 г. Турция объявила России войну, и Петр велел двинуть на юг войска, расположенные в Прибалтике. Плохо подготовленный поход, нехватка продовольствия и несогласованность действий русского командования поставили армию в тяжелое положение. Русские полки попали в окружение в районе р. Прут многократно превосходивших по численности турецко-татарских войск. Однако турки не стали навязывать русским генерального сражения, и 12 июля был подписан мир, по которому Турции возвращался Азов. В качестве гарантии выполнения обязательств со стороны России в заложниках у турок остались канцлер П.П. Шафиров и сын Б.П. Шереметева Михаил.
По возвращении из Прутского похода Борис Петрович командует войсками на Украине и в Польше. В 1714 г. царь отправляет Шереметева в Померанию. Постепенно царь стал терять к фельдмаршалу доверие, подозревая его в сочувствии к царевичу Алексею. Под смертным приговором сыну Петра поставили подписи 127 человек. Подпись Шереметева отсутствовала.
В декабре 1716 г. он был освобожден от командования армией. Фельдмаршал просил царя дать ему должность более подходящую его возрасту. Петр хотел назначить его генерал-губернатором земель в Эстляндии, Лифляндии и Ингрии. Но назначение не состоялось: 17 февраля 1719 г. Борис Петрович умер.
Ю.В. Рубцов
Генерал-фельдмаршалы в истории России
Моему внуку Кириллу Соловьеву
Введение
В боях воспитаны,
средь бранных непогод
Эпиграф этой книге, содержащей жизнеописание всех без исключения российских генерал-фельдмаршалов, дала строка из широко известного стихотворения А.С. Пушкина «Воспоминания в Царском Селе»: «Бессмертны вы вовек, о росски исполины, // В боях воспитаны средь бранных непогод!» И хотя поэт обращался к полководцам-сподвижникам Екатерины II, его патетика, по мнению автора, уместна в отношении если не всех, то очень многих носителей высшего военного чина Российской империи.
«В своем исполинском тысячелетнем деле созидатели России опирались на три великих устоя – духовную мощь Православной Церкви, творческий гений Русского Народа и доблесть Русской Армии» .
Истину, отлитую военным историком русского зарубежья Антоном Антоновичем Керсновским в завидно чеканную формулу, невозможно не принять! А если вспомнить, что она была высказана всего за несколько лет до нападения Гитлера на Советский Союз, накануне одного из самых жесточайших в истории нашего народа столкновений двух цивилизаций – славянско-православной и тевтоно-западноевропейской, то невольно думаешь о бесспорной символичности свершенного историком-патриотом. Он поверх идеологий и политических режимов передавал соотечественникам в СССР от давно ушедших поколений воителей за Землю Русскую, словно эстафету, представления о вечных основах и источниках силы нашей Родины.
Присутствие в их ряду армии, вооруженных сил – более чем закономерно. Необходимость отражать агрессию многочисленных соседей, желавших поживиться несметными богатствами страны, заинтересованность в расширении границ, защита геополитических интересов в различных регионах мира заставляли Россию постоянно держать порох сухим. Только за 304 года правления династии Романовых страна пережила около 30 крупных войн, в том числе с Турцией – 11, Францией – 5, Швецией – 5, а также Австро-Венгрией, Великобританией, Пруссией (Германией), Ираном, Польшей, Японией и другими странами.
С. Герасимов. Кутузов на Бородинском поле.
В бою и сражении побеждает солдат, но, известно, что масса даже отменно подготовленных бойцов немногого стоит, если у нее нет достойного командира. Россия, явив миру удивительный тип рядового солдата, чьи боевые и нравственные качества стали легендой, породила и немало первоклассных военачальников. Сражения, проведенные Александром Меншиковым и Петром Ласси, Петром Салтыковым и Петром Румянцевым, Александром Суворовым и Михаилом Кутузовым, Иваном Паскевичем и Иосифом Гурко, вошли в анналы военного искусства, их изучали и изучают в военных академиях во всем мире.
До образования регулярной армии Петром I в Московском царстве для обозначения поста главнокомандующего официально существовала должность дворового воеводы, которому вверялись все войска. Он первенствовал над главным воеводой Большого полка, т. е. армии. В петровскую эпоху эти архаичные титулы были заменены на европейские чины: первый – генералиссимуса, второй – генерал-фельдмаршала. Названия обоих чинов производны от латинского «generalis», т. е. «общий». Генеральство во всех европейских (а позднее и не только) армиях означало высшую степень военных чинов, ибо его владельцу доверялось командование всеми родами войск.
О генералиссимусе в Воинском уставе Петра I 1716 г. говорилось так: «Сей чин коронованным главам и великим владеющим принцам только надлежит, а наипаче тому, чье есть войско. В небытии же своем оный команду сдает над всем войском своему генерал-фельдмаршалу». Этого чина в российской императорской армии удостоились всего три человека: светлейший князь А.Д. Меншиков в 1727 г., принц Антон-Ульрих Брауншвейг-Люнебургский (отец малолетнего императора Ивана Антоновича) в 1740 г. и князь А.В. Суворов в 1799 г.
Генералиссимус находился вне системы офицерских чинов. Поэтому высшим военным чином фактически являлся генерал-фельдмаршальский. По петровской «Табели о рангах» он соответствовал гражданскому чину канцлера и относился к 1-му классу. В Воинском уставе Петра I юридически он был закреплен следующим образом: «Генерал-фельдмаршал или аншеф есть командующий главный генерал в войске. Его ордер и повеление должны все почитать, понеже вся армия и настоящее намерение от государя своего ему вручено».
«Военная энциклопедия» И.Д. Сытина так разъясняет происхождение термина «фельдмаршал»: в его основе лежит соединение немецких слов «feld» (полевой) с «march» (конь) и «schalk» (слуга). Термин «маршалк» постепенно перекочевал во Францию. Поначалу так звали обычных конюхов. Но поскольку они были неразлучны со своими господами во время многочисленных походов и охот, их общественное положение со временем резко возросло. При Карле Великом (VIII в.) маршалками, или маршалами, уже называли лиц, командовавших обозом. Постепенно они прибирали к рукам все больше власти. В XII в. маршалы – это ближайшие помощники главнокомандующих, в XIV – инспекторы войск и высшие военные судьи, а в первой трети XVII в. – высшие командиры. В XVI столетии поначалу в Пруссии, а затем и других государствах появляется чин фельдмаршала (генерал-фельдмаршала) .
Воинским уставом Петра I был предусмотрен и заместитель генерал-фельдмаршала – генерал-фельдмаршал-лейтенант (таковых в русской армии было всего двое, это – приглашенные Петром I из-за границы барон Г.-Б. Огильви и Г. Гольц). При преемниках первого русского императора этот чин значение полностью утратил и был упразднен.
С момента введения в русской армии в 1699 г. чина генерал-фельдмаршала и до 1917 г. его удостоились 63 человека:
в царствование Петра I:
граф Ф.А. ГОЛОВИН (1700)
герцог К.-Е. КРОА де КРОИ (1700)
граф Б.П. ШЕРЕМЕТЕВ (1701)
светлейший князь А.Д. МЕНШИКОВ (1709)
князь А.И. РЕПНИН (1724)
в царствование Екатерины I:
князь М.М. ГОЛИЦЫН (1725)
граф Я.-К. САПЕГА (1726)
граф Я.В. БРЮС (1726)
в царствование Петра II:
князь В.В. ДОЛГОРУКИЙ (1728)
князь И.Ю. ТРУБЕЦКОЙ (1728)
в царствование Анны Иоанновны:
граф Б.-Х. МИНИХ (1732)
граф П.П. ЛАССИ (1736)
в царствование Елизаветы Петровны:
принц Л.-И.-В. ГЕССЕН-ГОМБУРГСКИЙ (1742)
С.Ф. АПРАКСИН (1756)
граф А.Б. БУТУРЛИН (1756)
граф А.Г. РАЗУМОВСКИЙ (1756)
князь Н.Ю. ТРУБЕЦКОЙ (1756)
граф П.С. САЛТЫКОВ (1759)
в царствование Петра III:
граф А.И. ШУВАЛОВ (1761)
граф П.И. ШУВАЛОВ (1761)
герцог К.-Л. ГОЛШТЕЙН-БЕКСКИЙ (1761)
принц П.-А.-Ф. ГОЛШТЕЙН-БЕКСКИЙ (1762)
принц Г.-Л. ШЛЕЗВИГ-ГОЛШТИНСКИЙ (1762)
в царствование Екатерины II:
граф А.П. БЕСТУЖЕВ-РЮМИН (1762)
граф К.Г. РАЗУМОВСКИЙ (1764)
князь А.М. ГОЛИЦЫН (1769)
граф П.А. РУМЯНЦЕВ-ЗАДУНАЙСКИЙ (1770)
граф З.Г. ЧЕРНЫШЕВ (1773)
ландграф Людвиг IX ГЕССЕН-ДАРМШТАДСКИЙ (1774)
светлейший князь Г.А. ПОТЕМКИН-ТАВРИЧЕСКИЙ (1784)
князь ИТАЛИЙСКИЙ, граф А.В. СУВОРОВ-РЫМНИКСКИЙ (1794)
в царствование Павла I:
светлейший князь Н.И. САЛТЫКОВ (1796)
князь Н.В. РЕПНИН (1796)
граф И.Г. ЧЕРНЫШЕВ (1796)
граф И.П. САЛТЫКОВ (1796)
граф М.Ф. КАМЕНСКИЙ (1797)
граф В.П. МУСИН-ПУШКИН (1797)
граф И.К. ЭЛЬМПТ (1797)
герцог В.-Ф. де БРОЛЬИ (1797)
в царствование Александра I:
граф И.В. ГУДОВИЧ (1807)
князь А.А. ПРОЗОРОВСКИЙ (1807)
светлейший князь М.И. ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ-СМОЛЕНСКИЙ (1812)
князь М.Б. БАРКЛАЙ де ТОЛЛИ (1814)
герцог А.-К.-У. ВЕЛЛИНГТОН (1818)
в царствование Николая I:
светлейший князь П.Х. ВИТГЕНШТЕЙН (1826)
князь Ф.В. ОСТЕН-САКЕН (1826)
граф И.И. ДИБИЧ-ЗАБАЛКАНСКИЙ (1829)
светлейший князь ВАРШАВСКИЙ,
граф И.Ф. ПАСКЕВИЧ-ЭРИВАНСКИЙ (1829)
эрцгерцог Австрийский ИОГАНН (1837)
светлейший князь П.М. ВОЛКОНСКИЙ (1843)
граф Р.-Й. фон РАДЕЦКИЙ (1849)
в царствование Александра II:
светлейший князь М.С. ВОРОНЦОВ (1856)
князь А.И. БАРЯТИНСКИЙ (1859)
граф Ф.Ф. БЕРГ (1865)
эрцгерцог Австрийский АЛЬБРЕХТ-Фридрих-Рудольф (1872)
кронпринц Прусский ФРИДРИХ-ВИЛЬГЕЛЬМ (1872)
граф Х.-К.-Б. фон МОЛЬТКЕ Старший (1871)
великий князь МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ (1878)
великий князь НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ Старший (1878)
в царствование Николая II:
И.В. ГУРКО (1894)
граф Д.А. МИЛЮТИН (1898)
король Черногории НИКОЛАЙ I НЕГОШ (1910)
король Румынии КАРОЛЬ I (1912)
Даже при беглом взгляде этот столбец фамилий может многое сказать. Кому-то покажется парадоксальным, но большинство российских генерал-фельдмаршалов были не только и даже не столько профессиональными военными, сколько политиками, и большую часть «сражений» дали не на поле боя, а при высочайшем дворе и в великосветских салонах, в коллегиях и министерствах. Подлинных полководцев среди них как раз меньшинство. Конечно, Суворов или Гурко не потеряются ни в каком самом многочисленном окружении, но все же сколькими совершенно неизвестными (и не только рядовому любителю старины) именами окружены они. А ведь только подлинный, от Бога полководец знает, как тяжел он, фельдмаршальский жезл.
Учтиво дал понять это великий полководец и насмешник Суворов Екатерине II, когда после Измаила предстал перед нею. Императрица, желая по достоинству наградить героя, предложила ему на выбор любое из генерал-губернаторств.
– Я знаю, – любезно ответствовал полководец, – что матушка-царица слишком любит своих подданных, чтобы мною наказать какую-либо провинцию. Я размеряю силы с бременем, какое могу поднять. Для другого невмоготу фельдмаршальский мундир…
За иносказанием, столь характерным для речи Александра Васильевича, скрывалось то высокое мнение, которого придерживался он, прирожденный военный, о фельдмаршальском чине. И хоть тонкий, но очевидный упрек в том, что по прихоти самодержицы лавры нередко доставались ничем на поле брани не отличившимся. Тем более кому-кому, а уж Суворову-то фельдмаршальское «бремя» было, безусловно, по плечу. Но даже после Измаила великому полководцу пришлось ждать его еще четыре года.
Российские правители себя, правда, не возводили в этот высокий чин, но в их руках он был универсальным орудием. Фельдмаршальским жезлом платили за помощь, оказанную в борьбе за трон (А.Б. Бутурлин, Н.И. Салтыков), жаловали августейших родственников (К.-Л. Голштейн-Бекский, Г.-Л. Голштейн-Шлезвигский, Людвиг IX Гессен-Дармштадский), вербовали союзников (Я.-К. Сапега, И.Ю. Трубецкой), ублажали фаворита, устроившегося рядом с троном (А.Г. Разумовский, А.И. Шувалов), поощряли за многолетнюю государственную службу (В.В. Долгорукий, З.Г. Чернышев, П.М. Волконский). Генерал-фельдмаршалы, особенно находившиеся в столице, при дворе (а таких было большинство), составляли значительную часть правящей элиты, от их поддержки часто зависела судьба, а подчас и жизнь царствующего лица. Поэтому правители, естественно, стремились привязать их к себе наградами и титулами, за их счет усилить свою партию и ослабить соперничающую.
Так, совершенно не случайно целая группа генерал-аншефов екатерининского времени была возведена Павлом I, как только он стал императором, в генерал-фельдмаршалы – Н.И. Салтыков, Н.В. Репнин, И.Г. Чернышев, И.П. Салтыков. Все они еще при жизни Екатерины примыкали к малому двору Павла и теперь, получив высший чин, значительно укрепляли его режим. Есть основания предполагать, что в свое время Екатерина II не удостоила таким чином хотя бы некоторых из них, например, Н.В. Репнина за победу при Мачине (28 июня 1791 г.), вполне сознательно по той же самой причине: чтобы не усиливать партию своего сына.
Насколько важно поддерживать в правящих кругах баланс сил, императрица очень явственно почувствовала еще весной 1776 г. в период обострения личных отношений с Г.А. Потемкиным. Тогда двоюродные братья Никита Петрович и Петр Иванович Панины, князь Н.В. Репнин, княгиня Е.Р. Дашкова, заручившись поддержкой в гвардейских и церковных кругах, задумали по достижению наследником престола совершеннолетия совершить в его пользу переворот, отстранив от власти Екатерину. Дворцовый переворот готовился с согласия Павла Петровича, а его супруга великая княгиня Наталья Алексеевна была душой заговора.
Плану Паниных не было суждено сбыться. Екатерина Алексеевна помирилась с Потемкиным и, опираясь на него и других выходцев из среднего дворянства – Орловых, сумела развалить заговор аристократов и сохранить власть в своих руках. Естественно, она не была заинтересована укреплять противостоящий ей лагерь наследника престола и позднее.
Не исключено, что и А.В. Суворов не получил чин генерал-фельдмаршала непосредственно после Измаила в связи с тем, что Екатерина подозревала полководца в симпатиях к ее противникам. Дело в том, что Суворов сватал дочь за сына Н.И. Салтыкова, известного сторонника Павла Петровича, а «сплел» их (слова самого Александра Васильевича) главный фигурант придворной интриги против Потемкина князь Н.В. Репнин.
Многие российские фельдмаршалы принадлежали к древним и родовитым фамилиям, были возведены (за редчайшим исключением) в графское и княжеское достоинство. Но поскольку далеко не все российские государи исповедывали, подобно Екатерине II, политику просвещенного абсолютизма, никакие заслуги, никакой самый пышный военный или придворный чин, никакая высокая награда не оберегали их владельца от гнева или неудовольствия самодержца, случись полководцу сделать опрометчивый шаг или даже сказать лишнее слово. Монарший гнев испытали на себе многие фельдмаршалы – Меншиков, Миних, Долгорукий, Апраксин, Бестужев-Рюмин, Суворов, Каменский, Прозоровский… В этом явлении сполна отразилась вовлеченность высшей военной элиты в большую политику и борьбу придворных партий.
Нередко в пожалование высшего воинского чина Российской империи вмешивались и высокие дипломатические и династические соображения. Именно поэтому каждый четвертый российский генерал-фельдмаршал – иностранец, большинство из которых никогда на российской службе не состояли (А. Веллингтон, Й. Радецкий, К. Мольтке Старший).
Не требуется специальных подсчетов, чтобы убедиться: полководцев, удостоенных фельдмаршальского чина за действительно выдающиеся победы и ратные заслуги – заметное меньшинство. Тем более они заслуживают особого внимания. Автор разделяет позицию историков прошлого Д.Ф. Масловского, А.К. Баиова, А.А. Свечина, А.А. Керсновского, говоривших о самобытности национальной военной школы как об одном из главных условий побед русского оружия. Следование ее идеалам, а не заимствование зарубежных доктрин, не копирование иноземных армий позволило российским вооруженным силам на протяжении трех веков обеспечивать (пусть и с разной долей успеха) решение задач по обороне рубежей и расширению геополитического пространства империи.
По праву таланта и военных побед удостоились фельдмаршальского чина Б.П. Шереметев, А.И. Репнин, М.М. Голицын, Я.В. Брюс, Б.-Х. Миних, П.П. Ласси, П.С. Салтыков, А.М. Голицын, Н.В. Репнин, М.Ф. Каменский, И.В. Гудович, М.С. Воронцов…
В драгоценной россыпи всегда есть самородки. Они весьма редки – так уж устроено природой, и потому особенно дороги. Чтобы посчитать подлинно выдающихся полководцев – генерал-фельдмаршалов, по мнению отечественных военных историков, хватит пальцев двух рук. Это – А.Д. Меншиков, П.А. Румянцев, Г.А. Потемкин, А.В. Суворов, М.И. Кутузов, М.Б. Барклай де Толли, А.И. Барятинский, И.И. Дибич, И.Ф. Паскевич, И.В. Гурко.
Кто-то, возможно, сократит этот список, кому-то он наоборот покажется излишне скупым. Но одно неоспоримо: каждый из названных здесь лиц проявил основные, если следовать наблюдениям Наполеона, достоинства истинного полководца – прежде всего соизмеримость воли и ума. Кроме безусловной личной храбрости, готовности и умения вести за собой войска, железной рукой повелевая ими, они демонстрировали также широкие познания в военной теории (исключая разве что Меншикова), способность предвидеть действия противника, подлинное новаторство в искусстве вождения войск.
Целая плеяда полководцев выросла на противостоянии с Османской империей, почти непрерывно продолжавшемся с XVII по XX в. Особенно ожесточенными были войны второй половины XVIII столетия, в которых бессмертную славу стяжали П.А. Румянцев, Г.А. Потемкин, А.В. Суворов, М.И. Кутузов. Они же энергично двинули вперед и военное искусство.
Взять учителя великого Суворова графа Петра Александровича Румянцева. В ходе войны 1768–1774 гг. он решительно отказался от установившейся на Западе так называемой кордонной стратегии. В противовес маневрированию, направленному на вытеснение противника и стремлению овладевать городами и крепостями, Румянцев выдвинул и отстаивал идею решительного поражения живой силы противника в генеральном сражении. Новое слово он сказал и в тактике. Еще в ходе Семилетней войны 1756–1763 гг. обозначился кризис линейного построения войск. Российский полководец чутко уловил эту тенденцию и через пять лет в войне с Турцией стал смело переходить от линейной тактики действия пехоты к тактике колонн (дивизионных каре) и рассыпного строя. В триумфально завершившихся сражениях на реках Ларга и Кагул (1770) Румянцев в полной мере использовал ее преимущества.
Если Бог возлюбил кого-то, он наделяет избранника всевозможными достоинствами. Правоту такого житейского наблюдения своей боевой практикой в еще большей степени, чем Румянцев-Задунайский, подтвердил его ученик Суворов-Рымникский. В области военного искусства он пошел значительно дальше. В новой войне с Турцией 1787–1791 гг. будущий генералиссимус отказался от проявлявших громоздкость дивизионных каре и стал широко применять полковые, батальонные и даже ротные каре, сильные своей подвижностью и мощью удара. Это позволяло воевать в полном смысле не числом, а умением.
В 1789 г. на реке Рымник 25-тысячный отряд русско-австрийских войск под командованием Суворова сразился со 100-тысячной турецкой армией и разгромил ее. В этом сражении наш полководец мастерски применил различные формы наступательного боя, руководствуясь принципами – глазомер, быстрота, натиск. Им были использованы все возможности, которыми обладал каждый род войск. Пехота действовала в каре и рассыпном строю. Кавалерия вела атаку колоннами и лавой – в развернутом строю с охватом противника. Артиллерия громила турок, совершая маневр колесами и огнем. Войска проявили высокий моральный дух. О необычайном успехе говорит соотношение потерь: семь тысяч человек у турок и всего двести у союзников. И это при четырехкратном преимуществе врага!
Достоинства Суворова как полководца были настолько ярки, что заставили Екатерину II, которая при известных оговорках берегла статус фельдмаршальского чина, нарушить порядок его присвоения. «Вы знаете, – писала она в 1794 г. в рескрипте Суворову, – что я не произвожу никого через очередь, и никогда не делаю обиды старшим (у девятерых генерал-аншефов, в том числе у обоих Салтыковых, Репнина, Прозоровского и других, выслуга в этом чине была больше, чем у Суворова. – Ю.Р .); но вы… сами себя сделали фельдмаршалом».
Многие войны Россия вела в составе коалиций или союзов. Потому нередко нашим фельдмаршалам приходилось отвечать за совместные действия войск, а нередко и руководить ими. Россия (и ее военачальники) всегда была верна союзническим обязательствам. Увы, ей далеко не всегда платили взаимностью.
Блестяще проведенная в ходе Семилетней войны кампания 1759 г., вершиной которой стали победы войск П.С. Салтыкова при Пальциге и Кунерсдорфе, должна была завершиться взятием Берлина. Прусский король Фридрих II уже приказал начать эвакуацию столицы, поскольку, как он писал военному министру, «у меня больше нет никаких средств, и, сказать по правде, я считаю все потерянным». Однако замысел Салтыкова захватить прусскую столицу сорвало австрийское правительство, отказавшее ему в помощи артиллерией и продовольствием. Союзников – Францию и Австрию явно встревожили успехи русского оружия, они не хотели укрепления позиций Петербурга в Европе.
Нечто подобное произошло и через 40 лет, когда гением Суворова французы (теперь уже противник России) были успешно изгнаны из Северной Италии. Австрийцы (они вновь были союзниками и все такими же «надежными») при поддержке еще одного члена коалиции – Англии добились от Павла I согласия на удар по Франции через Швейцарию силами русских войск. Можно лишь представить, что должен был чувствовать при этом Суворов, хорошо понимавший, за чьи интересы придется сражаться соотечественникам, и признававшийся: «Я уже с неделю в горячке, больше от яду венской политики…»
Швейцарский поход явил миру выдающиеся примеры полководческого гения Суворова, недаром противник Александра Васильевича французский генерал Массена, по собственному признанию, отдал бы за него все свои победы. В конце концов, именно он, этот поход, увенчался для великого полководца чином генералиссимуса. Но при возможности выбора более любезной Суворову стала бы наверняка другая награда – не отдавать жизни своих там, где «бремя кровопролития на одних россиян пасть может».
Источником высочайшего победного духа для российского воинства была православная вера. Этот деликатный момент историки советского периода старались не замечать. Между тем слова Святого Благоверного князя Александра Ярославовича (Невского) «Не в силе Бог, а в правде! Не будем бояться врага, ибо с нами Бог!» вели в бой и Александра Меншикова, и Петра Салтыкова, и Григория Потемкина, и Александра Суворова. И дело, разумеется, не в том, что, например, переписка того же Суворова полна фраз: «Надеюсь на Всемогущего», «Ежели Бог изволит», «Увенчай его Господь Бог лаврами»… Главное: обращение к Всевышнему составляло саму суть духовных исканий всего русского воинства и его вождей.
Очень ярко проявилось это в Отечественную войну 1812 года. Генерал Н.Н. Муравьев-Карский вспоминал: «…Мы в ночь отступили, и запылал позади нас Смоленск. Войска шли тихо, в молчании, с растерзанным и озлобленным сердцем. Из собора вынесли образ Божией матери, который солдаты несли до самой Москвы при молитве всех проходящих полков» .
Почин мемуариста подхватил писатель. Откроем «Войну и мир» Льва Толстого: «Из-под горы от Бородина поднималось церковное шествие…
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!!
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
…За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчими. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных…
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колени, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски-наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы».
И вот финал войны с Наполеоном, союзные войска в Париже. Пасха 1814 г. пришлась на 10 апреля. На площади Согласия был воздвигнут алтарь, вокруг которого собралась вся русская армия, богослужение совершали семь священников. Тысячеустое христолюбивое воинство грянуло: «Христос воскресе! Воистину воскресе!»
Историк приводит слова Александра I: «Торжественная это была минута для моего сердца, умилителен и страшен был для меня момент этот. Вот, думал я, по неисповедимой воле Провидения, из холодной отчизны Севера привел я православное мое русское воинство для того, чтобы в земле иноплеменников, столь недавно еще нагло наступавших в Россию, в их знаменитой столице, на том самом месте, где пала царственная жертва от буйства народного, принести совокупную, очистительную и вместе торжественную молитву Господу».
Война с Наполеоном завершилась в день Воскресения Господня. Не забудем: и Великая Отечественная война 1941–1945 гг. также закончилась в Светлую Христову Пасху. Кто-кто, а русские военачальники не в пример их атеистически воспитываемым в ХХ в. потомкам хорошо понимали: такие совпадения не могут быть случайными.
Веруя в Бога, подлинные полководцы России в то же время знали, что нельзя, в соответствии с поговоркой, и самим плошать. Яркой чертой, выгодно отличавшей их от противников (да и союзников тоже) на Западе и Востоке, была опора не только на силу приказа, но и на разум, волю, патриотизм подчиненных, забота о них. Примеры того, как добивался Суворов, чтобы «каждый солдат знал свой маневр», того, как питался фельдмаршал из солдатского котла и даже 70-летним стариком переносил тяготы дальних переходов наравне со своими чудо-богатырями, давно стали хрестоматийными. Но князь Италийский был в этом отношении не одинок.
«Его не все любили, но все уважали и почти все боялись, – говорилось, например, в одной из статей памяти Иосифа Владимировича Гурко. – Все, кроме солдат, которые верили в “Гурку” и любили его безгранично». И было от чего. Осуществленный под его командованием переход через Балканы в страшную стужу, по обледенелым тропам потребовал максимального напряжения всех сил. Гурко лично руководил подъемом и спуском артиллерии, которую несли буквально на руках, по-суворовски подавал пример выносливости и энергии. Спустившись в долину, отряд в двух сражениях разбил турок и занял Софию. «Этот поистине беспримерный в летописях военной истории поход вплел новые лавры в победный венок доблестного Гурко», – писал современник.
Многие российские фамилии, имевшие в своем составе генерал-фельдмаршалов, состояли в близком родстве. Так, брат петровского фельдмаршала и генерал-адмирала графа Федора Алексеевича Головина Алексей женился на родной сестре генералиссимуса князя А.Д. Меншикова – Марфе Даниловне. Посредством брака своего сына Ивана с графиней Анной Борисовной Шереметевой Ф.А. Головин стал сватом другого петровского полководца Б.П. Шереметева. Еще один сын Ф.А. Головина – Николай Головин, адмирал и президент Адмиралтейств-коллегии, выдал дочь за губернатора Ревеля генерал-фельдмаршала принца Петра-Августа Голштейн-Бекского. В свою очередь, родившаяся от этого брака принцесса Екатерина Голштейн-Бекская вышла замуж за князя И.С. Барятинского и была бабушкой генерал-фельдмаршала князя Александра Ивановича Барятинского, усмирителя Кавказа .
М.М. Голицын имел сына генерал-фельдмаршала (Александра Михайловича) и был тестем двух других генерал-фельдмаршалов: графа А.Б. Бутурлина и графа П.А. Румянцева-Задунайского. У И.Ю. Трубецкого генерал-фельдмаршалом был племянник Н.Ю. Трубецкой, дочь вторым браком была замужем за принцем Л.-В. Гессен-Гомбурским, а племянница – за П.С. Салтыковым.
Сегодня, спустя столетия, с неподдельным волнением вглядываешься в лица этих людей, вознесенных на самую вершину военной иерархии, всматриваешься в их форму одежды, многочисленные знаки отличия… Как, в самом деле, выглядели элементы фельдмаршальского военного костюма?
Кому доводилось бывать в Зимнем дворце Санкт-Петербурга, тот не мог не обратить внимание на портрет светлейшего князя М.С. Воронцова. Наместник Кавказа, генерал-фельдмаршал изображен на фоне горных круч в полный рост. На нем – общегенеральская форма, введенная за год до написания портрета: мундир-кафтан с традиционным золотым шитьем, красные брюки с золотыми лампасами, в руках он держит каску с белыми, черными и оранжевыми петушиными перьями. На эполетах – скрещенные фельдмаршальские жезлы и вензель Александра I, свидетельствующий о том, что при нем Воронцов вступил в царскую свиту и носил придворное звание генерал-адъютанта. Костюм дополняют золотой аксельбант и шарф без кистей. На груди генерал-фельдмаршала – андреевская лента, говорящая о том, что ее хозяин – кавалер высшего ордена Российской империи – Св. Андрея Первозванного, звезды этого ордена, а также орденов Св. Георгия и Св. Владимира, на шее – портрет Николая I в алмазном обрамлении и крест ордена Св. Георгия 2-й степени. На валуне поверх карты лежит еще один символ военного чина Воронцова – отделанный золотом и эмалью фельдмаршальский жезл. Что и говорить – впечатляет!
Правда, со всеми атрибутами военного костюма разобраться бывает нелегко и специалисту, учитывая прямо таки болезненную страсть русских императоров, начиная с Екатерины II, к бесчисленным переменам в форме одежды. До 1764 г. даже у генералов не было определенной формы. Они одевались в произвольно расшитые галунами кафтаны и камзолы. Екатерина Великая ввела особую генеральскую форму, отличавшуюся золотым или серебряным шитьем по бортам и воротникам кафтанов, а также по бортам камзолов. Чины различались по обилию орнамента: у бригадиров шитье представляло собой одну линию лавровых листьев, у генерал-майоров – два ряда, составлявших как бы гирлянду, у генерал-поручиков – две гирлянды, у генерал-аншефов – две гирлянды с половиной. А вот у фельдмаршалов к этому добавлялась еще расшивка по швам рукавов спереди и сзади и по швам кафтанов на спине.
В 1807 г. в русской армии в качестве знаков различия для всего генеральского и офицерского состава были введены эполеты. На протяжении двадцати лет видимых знаков отличия между генерал-майором и полным генералом, однако, не было. И лишь в 1827 г. в этих целях установили определенное количество звездочек. Новый тип эполет появился и для фельдмаршалов – с двумя накладными скрещенными жезлами. Наконец, с 1854 г. в армии началось введение погон, вытеснивших эполеты: последние остались принадлежностью лишь парадной формы. На погонах генерал-фельдмаршалов, наряду с особым рисунком их «рогожки» – зигзагом, как у всех генералов, красовались все те же скрещенные жезлы.
Среди ценностей Екатерининского дворца в Пушкине (Царском Селе), вывезенных гитлеровцами в годы Великой Отечественной войны, до сих пор числится экспонат, описанный следующим образом: «Эполеты золоченой парчи с накладными серебряными перекрещивающимися фельдмаршальскими жезлами и вензелем “Н” под короной». Размеры: длина 170 мм, ширина 120 мм.
Эмблемой высшей власти фельдмаршала считался жезл. Он представлял собой стержень, вроде сложенной подзорной трубы, обтянутый бархатом и украшенный драгоценными камнями и золотыми государственными символами. Твердого порядка его вручения не существовало, как не было и единообразия в его внешнем виде. Здесь многое зависело от личного расположения государя. В любом случае фельдмаршальский жезл был подлинным произведением ювелирного искусства.
Сохранился жезл, полученный Петром Александровичем Румянцевым-Задунайским. Изготовлен он из золота, длиной 12 вершков (приблизительно 53 см) и толщиной в диаметре – один вершок (4,4 см). Украшен накладными двуглавыми орлами, вензелями Екатерины II и знаками ордена Св. Андрея Первозванного – каждых по семь штук, изготовленных из золота. Оконечности жезла осыпаны бриллиантами и алмазами, соответственно – 705 и 264 штуки. Жезл обвивает золотая лавровая ветвь о 36 листочках, на которых размещено 11 бриллиантов.
Все генерал-фельдмаршалы удостоились высших орденов Российской империи и иностранных государств. Многие из них были пожалованы и другими видами наград – золотым оружием в алмазах, нагрудными портретами государей, тоже украшенными алмазами, удостоились памятников в камне, бронзе и на холсте. Первый в России монументальный памятник не царственной особе появился как раз в честь генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева – обелиск на Марсовом поле Санкт-Петербурга. В персональных памятниках были увековечены Г.А. Потемкин, А.В. Суворов, М.И. Кутузов, М.Б. Барклай де Толли, великий князь Николай Николаевич Старший.
Были и коллективные памятники. Широко известна Военная галерея Зимнего дворца, где вместе со своими боевыми товарищами увековечены в живописных портретах фельдмаршалы, принимавшие участие в Отечественной войне 1812 года.
Менее известен Фельдмаршальский зал Эрмитажа, который открывает Большую парадную анфиладу Зимнего дворца. В оформлении входов в зал и продольных стен, в декоре люстр из золоченой бронзы и росписях зала использованы мотивы воинской славы. До революции в нишах зала были помещены парадные портреты русских фельдмаршалов, чем объясняется его название. Сегодня здесь представлены памятники западноевропейской и русской скульптуры.
Невозможно не упомянуть и еще об одном мемориальном сооружении, в котором увековечены некоторые фельдмаршалы. Речь идет о памятнике «Тысячелетию России», поставленном в 1862 г. по проекту М.О. Микешина в Великом Новгороде. История нашей страны представлена в нем главнейшими событиями и лицами. Основную мысль монумента, общими чертами напоминающего колокол, выражает венчающая его скульптурная группа – ангел с крестом и преклонившая перед ним колена женская фигура, олицетворяющая Россию. Нижний ярус представляет собой горельеф, на котором помещены 109 фигур деятелей Русского государства с древнейших времен до середины XIX в.
Отдел «Военные люди и герои» состоит из 36 фигур и открывается изображением князя Святослава. Из генерал-фельдмаршалов здесь увековечены Б.П. Шереметев, М.М. Голицын, П.С. Салтыков, Б.-Х. Миних, П.А. Румянцев, А.В. Суворов, М.Б. Барклай де Толли, М.И. Кутузов, И.И. Дибич, И.Ф. Паскевич.
Наконец, многие носители высшего воинского чина увековечены на бумаге – в вышедшем в середине XIX в. капитальном издании «Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов» историка и писателя Д.Н. Бантыш-Каменского, до сих пор не потерявшем научное и литературное значение .
Однако за прошедшие полтора века имена большинства фельдмаршалов не выдержали пронесшихся над страной социальных бурь – революций и войн, строек нового общества и перестроек старого. К счастью, никакие катаклизмы не в состоянии совершенно стереть след от деяний наших предков. И если мы не лукавим сегодня, говоря о невозможности построить новую Россию без учета исторического опыта, то настала пора отдать долг памяти отечественному фельдмаршальскому корпусу.
Каждый солдат носит в своем походном ранце маршальский жезл – говорит старая поговорка. Давно утратила она буквальный смысл, и прибегают к ней, говоря о честолюбивом человеке, желающем достичь вершин в любой, совсем не обязательно военной сфере деятельности. Но ведь для того, чтобы поговорка родилась, в свое время нужны были люди, которые в буквальном смысле грезили именно маршальскими лаврами.
Хочется, чтобы над этим поразмышляли суворовцы, курсанты военных вузов, учащиеся школ, лицеев, гимназий, колледжей, студенты вузов. В их лице автор рассчитывает найти наиболее внимательных читателей уже потому, что именно они, юные, образно говоря, хранят в ранцах маршальский жезл. Не вечно же ему пребывать там в тиши!
О росс! Вся кровь твоя Отчизне – довершай!
Не Риму – праотцам великим подражай.
Смотри, перед тобой деяний их зерцало;
Издревле мужество славян одушевляло.
(А.Ф. Воейков. К Отечеству .)
Эрцгерцог Австрийский Альбрехт-Фридрих-Рудольф (1817–1895)
Лишь четыре полководца за два с половиной века существования в императорской России ордена Святого Великомученника и Победоносца Георгия стали его полными кавалерами. Их имена говорят сами за себя – Кутузов, Барклай де Толли, Паскевич и Дибич. Полагаем, лишь случайность не позволила пополнить эту славную кагорту Суворову, Румянцеву, Потемкину. И… – эрцгерцогу Австрийской империи Альбрехту. Случись такое – это была бы не ирония судьбы, а злая гримаса.
Альбрехт, герцог фон Тешен, старший сын эрцгерцога Карла, родился в Вене. Систематического военного образования не получил, овладев начальными знаниями под руководством отца. С 19 лет он на службе, а уже через четыре года получил генеральское звание. До 1848 г. эрцгерцог командовал венским гарнизоном, а с началом австро-итальянской войны и национальной революции в Италии поступил под начало фельдмаршала Р.-Й. фон Радецкого. Николай I поторопился наградить эрцгерцога орденом Св. Георгия 4-й степени. Такое награждение явно должно было продемонстрировать солидарность двух партнеров по Священному союзу – Петербурга и Вены. Этой же цели послужило и возведение в 1849 г. самого австрийского главнокомандующего Радецкого в чин российского генерал-фельдмаршала (см. очерк о Р.-Й. фон Радецком).
В марте 1849 г. Альбрехт во главе дивизии участвовал в сражениях при Мортаре и Наваре, и уже собственный император удостоил его высшей награды – ордена Марии Терезии.
Шло время, росли чины и посты эрцгерцога. Во время австро-прусской войны 1850 г. он уже командовал армейским корпусом, правда, из-за «несвоевременного» заключения мира принять участия в боевых действиях не смог. Тем не менее Николай I вновь проявил плохо мотивированную «союзническую» щедрость: в июне 1851 г. Альбрехт был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени.
С сентября того же года он – военный и гражданский генерал-губернатор Венгрии. Это назначение военачальник принял без особого восторга, поскольку не любил и не знал политики. Сохранилось письмо, написанное эрцгерцогом после того, как он провалил некую дипломатическую миссию в Берлине: «Я не дипломат и чрезвычайно рад, что покинул темные пути дипломатии. Я вернулся к своим военным интересам – и вновь солдат и только солдат…» .
В войну с Пруссией и Италией 1866 г. он вступил уже фельдмаршалом Австрийской империи. На его долю выпало командование армией, действовавшей в Италии. Здесь 24 июня Альбрехт одержал важную для австрийского оружия победу при Кустоцце. После этого ему было доверено командование уже всей имперской армией, а осенью 1866 г. он занял пост генерал-инспектора.
В этой должности Альбрехт находился почти 20 лет и оставил о себе память, как активный военный реформатор. При нем были осуществлены реорганизация и перевооружение австрийской армии. Военачальник проявил себя и в качестве военного теоретика.
Как участник франко-прусской войны 1870–1871 гг. на стороне Берлина был удостоен генерал-фельдмаршальского чина Пруссии.
И российская корона вновь не осталась в стороне. На сей раз эрцгерцог Альбрехт заслужил от нее орден Св. Георгия уже 1-й степени. Александр II наградил его в июне 1870 г. в знак признания «военных талантов и мужества». (К деяниям отечественных полководцев бы приложить такую формулировку – список кавалеров высшего военного ордена увеличился бы в несколько раз. Но куда Багратионам, Барятинским, Гурко, Брусиловым до таких выдающихся полководцев, как Альбрехт!)
Кроме того, эрцгерцог в 1872 г. был удостоен чина российского генерал-фельдмаршала. Дипломатические соображения сыграли свою роль и в предложении Альбрехту стать шефом 5-го уланского Литовского полка.
Степан Федорович Апраксин (1702–1758)
…Низкие своды полуподвального помещения таяли в сумерках. В косых лучах заходящего солнца был виден лишь покрытый сукном стол да стоявший перед ним тучный человек в потертом, но хранившем следы былой пышности камзоле. Сидевший во главе стола генерал-прокурор Н.Ю. Трубецкой, склонившись к соседу, зашептал ему что-то на ухо и не сразу заметил, как стоявший стал оседать на пол. К нему подбежали, вынесли на открытый воздух. Срочно вызванный дворцовый лекарь лишь развел руками…
Так 6 августа 1758 г. прямо во время суда скоропостижно оборвался земной путь генерал-фельдмаршала С.Ф. Апраксина. А ведь судьба вроде бы не сулила такой жестокий исход.
Сын стольника царя Алексея Михайловича, он рано потерял отца и воспитывался в семье родственника – боярина, сенатора и действительного тайного советника П.М. Апраксина, родного брата генерал-адмирала Ф.М. Апраксина. Для его будущей карьеры оказался не лишним и повторный брак его матери Елены Леонтьевны, вышедшей замуж за влиятельного графа А.И. Ушакова – начальника зловещей Тайной канцелярии.
Как было заведено в те годы, Степан еще ребенком был зачислен рядовым солдатом в лейб-гвардии Преображенский полк. Ко времени воцарения Петра II он был уже капитаном, позднее перешел в лейб-гвардии Семеновский полк. В его составе Апраксин участвовал в войне с Турцией 1735–1739 гг.
Действуя при штурме Очакова 2 июля 1737 г. непосредственно под началом главнокомандующего Б.Х. Миниха, он стал очевидцем того, как изменчива была в тот день военная удача. Когда турки отбили первый натиск русских и стали преследовать их, добивая раненых, Миних в отчаянии сломал шпагу и вскричал: «Все пропало!». Неожиданно одно из последних, выпущенных наудачу ядер попало в пороховой погреб турок, и половина крепости взлетела на воздух. Воодушевленные московиты вновь пошли на штурм, в ходе которого отличился и Апраксин, за что был произведен в премьер-майоры.
В последний год войны он был произведен в армейские генерал-майоры, принял участие в сражении при Ставучанах и взятии Хотина (см. очерк о Б.Х. Минихе) . Главнокомандующий направил его с докладом о взятии турецкой крепости к императрице, которая на радостях удостоила посланца ордена Св. Александра Невского.
Когда произошел дворцовый переворот, возведший на престол Елизавету Петровну, Апраксин находился на персидской границе. При новой императрице он, хотя и не участвовал в перевороте, явно попал в «фавор». Причину этого многие современники видели в его умении находить сильных покровителей и друзей. Так, он сошелся с канцлером А.П. Бестужевым-Рюминым, благодаря поддержке которого был направлен в 1742 г. в Персию на заметный пост посланника. Любопытно, что он умудрился находиться на дружеской ноге и с братьями А.И. и П.И. Шуваловыми, врагами Бестужева-Рюмина.
По возвращении из Персии в 1743 г. императрица произвела его в генерал-поручики, подполковники лейб-гвардии Семеновского полка и назначила вице-президентом Военной коллегии. Через три года он получил новый чин – генерал-аншефа, в 1751 г. был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. А с началом Семилетней войны в сентябре 1756 г. Апраксин пожалован в генерал-фельдмаршалы и поставлен во главе войск, предназначенных для действий против Пруссии.
Русская армия к этому моменту не воевала уже полтора десятка лет. Солдаты, офицеры и даже многие генералы не имели боевого опыта. С военной точки зрения трудно назвать удачным выбор главнокомандующего, учитывая, что Степан Федорович имел явно недостаточный для главнокомандующего боевой и военно-административный опыт, не отличался должной решительностью и настойчивостью. А ведь не стоит забывать, что ему противостоял один из лучших полководцев того времени король Фридрих II.
Однако особого выбора у Елизаветы Петровны не было. Бывшие в России, кроме Апраксина, фельдмаршалы еще меньше подходили для руководства армией. А.Г. Разумовский в армии не служил вовсе, Н.Ю. Трубецкой, хотя и участвовал в войне с Турцией 1735–1739 гг., но лишь на интендантских должностях, полной бездарностью в военном отношении был А.Б. Бутурлин.
Между тем подготовить и сосредоточить на Немане, у польской границы, как было намечено, армию в 90–100 тысяч человек оказалось чрезвычайно трудно. В полках отмечался большой некомплект личного состава (в Бутырском полку, например, штаб-офицеров недоставало 60%, обер-офицеров – 50%), конский состав был запущен, продовольственное и финансовое обеспечение крайне ограничено. Что говорить, если заранее даже не был разработан план военной кампании.
Сам Апраксин поначалу воспринимал предстоящие события без должной серьезности. Прослыв франтом, он не изменял привычкам и в прифронтовой обстановке. Находясь в штаб-квартире в Риге, не преминул послать адъютанта в Петербург за дюжиной новых кафтанов. Остряки шутили, что фельдмаршал намеревается открыть кампанию против не пруссаков, а рижских дам.
Оказалось, однако, что главное препятствие состояло даже не в личных качествах главнокомандующего, а в постоянном давлении на него со стороны Конференции при высочайшем дворе. Этот высший орган военного руководства в составе канцлера А.П. Бестужева-Рюмина, фельдмаршала А.Б. Бутурлина, генерал-прокурора Н.Ю. Трубецкого, вице-канцлера М.И. Воронцова и братьев А.И. Шувалова, начальника Тайной канцелярии, и П.И. Шувалова, вице-президента Военной коллегии, крайне сковывал инициативу командующих войсками, которые превращались в исполнителей, почти полностью лишенных самостоятельности. По каждой мелочи Апраксин должен был сноситься с Петербургом и без согласия оттуда не мог даже двинуть войска с места (см. очерк о А.Б. Бутурлине ). К тому же, как писал историк А.А. Керсновский, Конференция сразу попала под австрийское влияние и, командуя армией за тысячу верст от Петербурга, руководствовалась в первую очередь соблюдением интересов венского кабинета.
Чтобы не показаться голословным, достаточно привести ее инструкцию на имя Апраксина, составленную канцлером Бестужевым-Рюминым и выражавшую основной замысел кампании 1757 г.: маневрировать так, чтобы «все равно, прямо ли на Пруссию или влево чрез всю Польшу в Силезию маршировать» . Цель похода состояла вроде бы в овладении Восточной Пруссией, но Апраксин не без основания опасался, что часть войск может быть послана в Силезию для подкрепления австрийской армии.
По инструкции выходило, что русской армии одновременно предписывалось и двигаться, и стоять на месте, и брать крепости, и не отдаляться от границы. Одно лишь указание было предельно определенным: обо всем докладывать и ждать указаний из Петербурга. При этом вся политическая и военная ответственность за любые действия ложились на Апраксина.
Все это заставило запаниковавшего главнокомандующего оттягивать начало боевых действий как можно дольше. Только к июню 1757 г. русская армия смогла сосредоточиться на Немане. Управление войсками осложнялось тем, что у Апраксина не было штаба, отсутствовал даже помощник. Для передачи приказаний по армии он собирал всех старших начальников на многочасовые военные советы, подменив коллегиальностью единоначалие.
Сигналом к открытию кампании стало взятие 25 июня корпусом генерал-аншефа В.В. Фермора крепости Мемель. 10 июля главные силы русских перешли границу Восточной Пруссии и медленно двинулись на Вержболово и Гумбинен. Марш затруднялся несовершенством управления, обилием артиллерии и… личным обозом главнокомандующего. Недаром писал современник: «…В походе все спокойствия, все удовольствия ему последовали. Палатки его величиною город составляли, обоз его более нежели 500 лошадей отягчал, и для его собственного употребления было с ним 50 заводных, богато убранных лошадей».
Для противодействия русским Фридрих направил 30-тысячный корпус Х. Левальда. Постепенно сближаясь, обе стороны подошли к 17 августа к деревне Грос-Егерсдорф. Русская армия заняла укрепленную позицию, и Апраксин стал выжидать противника. Не имея о нем достоверной информации, Степан Федорович решил с утра 19 августа сняться с позиции. На рассвете русская армия была атакована пруссаками. Силы последних насчитывали 22 тысячи человек, Апраксин располагал 57 тысячами, из которых в сражении участвовало не больше половины.
Левальд не сумел воспользоваться своими преимуществами, и виной тому был генерал-майор П.А. Румянцев. Когда пруссаки прорвали фронт, будущий фельдмаршал, зная недостаточную решительность своего главнокомандующего и потому не дожидаясь его приказа, во главе полков авангарда пробился через лес, вышел в тыл прусской пехоте и ударил в штыки (см. очерк о П.А. Румянцеве ). Это была первая победа, показавшая войскам, что суеверный страх перед «немцем», появившийся в годы правления Анны Иоанновны, напрасен: пруссак так же точно боится русского штыка, как швед или турок.
Степан Федорович доносил в Санкт-Петербург: «Всепресветлейшая державнейшая великая Государыня императрица и Самодержица Всероссийская, Государыня всемилостивейшая! Божьей споспешествовавшей милостью, управлением всемогущей его десницы и счастьем Вашего Императорского Величества вчера совершенная и славная над гордым неприятелем одержана победа… в сей между местечком Норкитеном, деревнями Гросс-Егерсдорфом и Амелсгофом жестокой акции, какова по признанию чужестранных волонтеров… еще в Европе не бывала…» .
Узнав о победе, Елизавета Петровна повелела внести в фамильный герб Апраксина две перекрещенные пушки. Очевидно, что фельдмаршала ждали большие почести, если бы он решился развить свой успех. Но он не стал преследовать разбитого противника. На военном совете было принято решение из-за отсутствия продовольствия и большого числа заболевших отступить за Неман и расположиться в Курляндии на зимние квартиры. Отступление приобрело беспорядочный и поспешный характер, бросили даже часть обоза и уничтожили много вооружения. В среде рядового состава, терпевшего большие лишения, глухо заговорили об измене главнокомандующего, и, зная его страсть к роскоши, не исключали подкупа со стороны Фридриха.
Поспешное отступление после блестящей победы вызвало подозрения и в придворных кругах. 28 сентября Апраксин получил указ императрицы сдать армию Фермору и спешно выехать в Нарву. Здесь он был обвинен в государственных преступлениях и арестован. У Елизаветы Петровны, которая только что оправилась от тяжелой болезни, возникло подозрение, что маневры Апраксина объяснялись не столько военно-стратегическими, сколько политическими причинами. А именно: стремлением канцлера А.П. Бестужева-Рюмина, оказывавшего большое влияние на Апраксина, иметь не в далекой Пруссии, а под рукой военную силу на случай кончины императрицы.
Степана Федоровича вместе с Бестужевым-Рюминым привлекли к следствию. Часть допросов провел лично глава Тайной канцелярии граф А.И. Шувалов, с которым фельдмаршала связывала близкая дружба, как и с его братом генерал-фельдцейхмейстером П.И. Шуваловым. Этот фактор стал решающим в следствии. Обвинение в государственной измене слабело. Тянувшееся почти год следствие показало, что решение об отступлении Апраксин принял не единолично, а на военном совете с генералитетом. Фермор также свидетельствовал в пользу своего бывшего главнокомандующего, показав, что войска испытывали большой недостаток в людском и конском составе, голодали. Дело, хоть и неспешно, шло к оправданию фельдмаршала, но 6 августа 1758 г. неожиданно, прямо во время допроса сердце не выдержало.
Рассказывали, что сработал иезуитский план давнего недруга Апраксина – князя Никиты Трубецкого. Именно он, как генерал-прокурор, возглавлял следствие. Поскольку свидетели показывали в пользу опального фельдмаршала, Трубецкой получил от Елизаветы предписание: если и сам фельдмаршал сможет отвести предъявленное обвинение, ему следует объявить монаршее прощение. И вот когда допрос Апраксина подходил к концу, и генерал-прокурору не оставалось иного, как объявить волю императрицы, Никита Юрьевич намеренно зловещим тоном вопросил: «Что ж, господа, приступим к последнему?» Бедный узник решил, что его собираются пытать…
Похоронен он был как подследственный, без подобающих его чину почестей. «С ним поступили несправедливо, – считал А.А. Керсновский. – Апраксин сделал все, что мог бы сделать на его месте любой начальник средних дарований и способностей, поставленный действительно в невозможное положение и связанный по рукам и ногам Конференцией» .
К слову, второй подследственный, Бестужев-Рюмин, тоже не дождался оправдательного приговора. Будучи осужденным и едва не потеряв – в буквальном смысле – голову, он был лишен всех чинов и сослан в деревню.
Обвинение в тяжком преступлении тяготело над Апраксиным вплоть до начала 90-х годов XIX в., пока его не снял известный военный историк Д.Ф. Масловский. В капитальном исследовании «Русская армия в Семилетнюю войну» ему удалось неопровержимо доказать, что вины за Апраксиным нет и все его действия были вызваны обстановкой на театре военных действий. Вывод ученого в 1891 г. разделило высшее военное руководство: повелением императора Николая II имя генерал-фельдмаршала С.Ф. Апраксина стал носить 63-й пехотный Углицкий полк.
Князь Михаил Богданович Барклай де Толли (1761–1818)
«В то время, когда происходила самая жаркая битва в Смоленске, который переходил на глазах наших несколько раз из рук в руки… я увидел Барклая… Какая злость и негодование были у каждого на него в эту минуту за наши постоянные отступления, за смоленский пожар, за разорение наших родных, за то, что он не русский!.. Крики детей, рыдания раздирали нашу душу, и у многих из нас пробилась невольно слеза, и вырвалось не одно проклятие тому, кого мы все считали главным виновником этого бедствия».
И сегодня, когда без малого двухсотлетний пепел времени покрыл раскаленные угли Отечественной войны 1812 г., нельзя без волнения читать эти воспоминания одного из ее участников И. Жиркевича. А каково было тому, кто, стиснув зубы, стоически сносил эти проклятия в свой адрес, зная, насколько они несправедливы? Неумение современников судить объективно и по справедливости – частый удел великих людей, но немногие убедились в верности этой истины столь сильно, как Михаил Богданович Барклай де Толли.
От службы под его командованием отказывались самые блестящие полководцы и преданные делу люди. В тяжелейшие дни отхода двух русских армий под Смоленск 29 июля 1812 г. П.И. Багратион писал А.А. Аракчееву: «Воля государя моего: я никак вместе с министром (Барклай де Толли, командуя 1-й Западной армией, одновременно занимал пост военного министра. – Ю.Р .) не могу. Ради Бога пошлите меня куда угодно, хотя полком командовать – в Молдавию или на Кавказ, а здесь быть не могу, и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно…» А после взятия французами Смоленска в новом письме предупреждал, что «министр нерешителен, трус, бестолков, медлителен» и «самым мастерским образом ведет в столицу за собой гостя», т.е. Наполеона.
Немец, нерешительный, трусливый, изменник… Как много в этих словах о Барклае запальчивости, слепого гнева и элементарной неправды. Начнем с происхождения. Никаким «немцем» он не был: родовые корни связывали его с Шотландией. А родился Михаил в российской провинции – Лифляндской губернии в семье отставного поручика. Княжеский титул получил, уже будучи в зените славы . К вершинам ратной славы пробивался сам, не имея ни состояния, ни влиятельных родственников или покровителей.
Чины поначалу получал медленно. Поступив на действительную военную службу в 15 лет и в 17 получив первый офицерский чин, следующего – капитанского – он удостоился только через десять лет. Но стоило молодому человеку оказаться в настоящем деле, где главное слово за пулей и штыком, рост по службе пошел куда быстрее: следующего десятилетия хватило, чтобы стать генералом. Не было войны из тех, которые тогда вела Россия – с Турцией (1787–1791), Швецией (1788–1790) и польскими конфедератами (1794), не известной Михаилу Богдановичу по личному участию.
Крестился огнем он в русско-турецкой войне. Под командованием самого Суворова, проявил завидное мужество при штурме в декабре 1788 г. Очакова, был награжден. А полный успех в бою при штурме Вильно и под Гродно (июль 1794 г.) – с подчиненными он истребил превосходивший силами отряд поляков – командование оценило новым чином подполковника и орденом Св. Георгия 4-й степени. И такого человека потом брались называть трусом?
Генерал-майору Барклай де Толли (он получил этот чин в 1799 г. за отличное состояние вверенного ему 4-го егерского полка) предстояло доказать командирскую зрелость в войнах с Францией (1805, 1806–1807). Как это ему удалось, свидетельствует орден Св. Георгия 3-й степени за кампанию 1806 г. 14 декабря Барклай, мастерски командуя под Пултуском передовым отрядом, не только отразил атаку маршала Ланна, но и, перейдя в наступление, опрокинул французскую дивизию.
В январе следующего года ему довелось прикрывать отход русской армии, которой командовал генерал Л.Л. Беннигсен, к Ландсбергу и Прейсиш-Эйлау (территория современной Калининградской области России, а тогда Восточной Пруссии). Михаила Богдановича не смутило четырехкратное превосходство французов. В ходе сражения при Прейсиш-Эйлау 26–27 января 1807 г. он отличился вновь. Был ранен. В Мемеле, куда генерала отправили на излечение, его посетил Александр I. Барклай поделился с августейшим визитером мыслями о том, как следовало бы действовать в случае войны с Наполеоном на земле России – отступать, увлекая врага в наши бескрайние просторы, истощить его там и заставить, подобно Карлу XII, где-нибудь на берегах Волги «найти вторую Полтаву». Ровно через три года они встретятся в Санкт-Петербурге: император и его новый военный министр.
А пока новоиспеченный генерал-лейтенант Барклай де Толли вступил в командование 6-й пехотной дивизией. Начавшаяся в следующем, 1808 г. война со Швецией позвала его с вверенной дивизией на театр военных действий. Здесь из свершенного Михаилом Богдановичем достоин упоминания 100-верстный переход русских войск по льду Ботнического залива Балтийского моря на территорию Швеции (до этого война шла в пределах Финляндии). Колонна в 3 тысячи человек сосредоточилась у местечка Васы и в ночь на 7 марта выступила через Кваркенский пролив к городку Умео. «Переход был наизатруднительнейшим, – писал позднее полководец. – Солдаты шли по глубокому снегу, часто выше колен… Понесенные в сем походе трудности единственно русскому преодолеть только можно» . 12 марта отряд атаковал Умео и захватил его. Вскоре сюда пришло известие о заключении перемирия.
Генерал от инфантерии Барклай де Толли был в мае 1809 г. назначен финляндским генерал-губернатором и главнокомандующим расположенными здесь войсками. А спустя чуть более полугода последовало новое назначение – военным министром (вместо Аракчеева).
Михаил Богданович смотрел, образно говоря, далеко за горизонт. Он предвидел новую войну с Наполеоном и готовился к ней. Уже в первые месяцы пребывания на новом посту он представил царю несколько докладных записок, в которых обосновывал меры по укреплению обороноспособности страны.
В результате таких усилий численность вооруженных сил Российской империи выросла до 1,3 млн человек – цифры ранее небывалой. Была усовершенствована система набора и обучения рекрутов, на западных границах усиливались старые крепости и создавались новые.
С деятельностью Барклая на посту военного министра связана еще одна, в высшей степени полезная мера. По его докладу царю с 1810 г. в России стала действовать (кстати, впервые в мире) система военного атташата. Специальные военные агенты прикомандировывались к заграничным посольствам и под прикрытием дипломатического иммунитета вели негласную разведывательную деятельность.
Главное внимание, разумеется, было уделено Франции. Сюда направили одного из талантливейших русских разведчиков полковника (в будущем – генерала от кавалерии, военного министра и председателя Государственного совета) А.И. Чернышева. В течение полутора лет доставлял он в Санкт-Петербург важнейшую информацию о военных приготовлениях Наполеона. Русской разведке удалось сделать своим осведомителем даже бывшего министра иностранных дел Франции Ш.М. Талейрана, так что планы Бонапарта относительно нашего Отечества не были для русского правительства тайной.
Но как конкретно действовать в случае нападения французов? Предложения были разными. Генерал Беннигсен, относившийся к разряду «горячих голов», предлагал, например, напасть первыми, атаковав французские части на территории Герцогства Варшавского и Восточной Пруссии. На подобный опрометчивый шаг русского командования, кстати, весьма надеялся Наполеон, готовивший таким образом ловушку. И в том, что его надежды не сбылись, велика роль Барклая де Толли. Именно он, став военным министром, усиленно развивал перед царем идеи, которые собеседники впервые обсудили в лазарете Мемеля: вести вначале оборонительную войну, изматывая противника, избегая генерального сражения, при этом прикрывая все три стратегических направления – на Санкт-Петербург, Москву и Киев.
Царь принял эту стратегию. Соответственно ей в западных приграничных районах были размещены западные армии: 1-я (главнокомандующий – Барклай де Толли) – между Вильно и верхним течением реки Неман, 2-я (П.И. Багратион) – южнее, с интервалом в 100 км, 3-я (А.П. Тормасов) – еще южнее, на Волыни, в районе Луцка.
12 июня 1812 г. 600-тысячная «великая армия» Наполеона начала переправу через Неман. Барклай, верный намеченной заранее стратегии, отвел свои войска из Вильно на север, к местечку Свенцяны, а затем к Дрисскому лагерю. Наполеон направил для преследования свои лучшие части – кавалерию Мюрата и пехоту Удино и Нея. Безусловно, 1-я Западная армия представлялась французскому императору, стремившемуся сразу же к решительному сражению, наиболее лакомым куском: разгромив ее (120 тысяч солдат при 550 пушках), он больше чем наполовину сокращал численность всех русских войск. Но Барклай, используя несогласованность французских генералов, методично и организованно отводил войска. Задержка в Дрисском лагере, устроенном столь неудачно, что он становился настоящей ловушкой, грозила поражением, и главнокомандующий 1-й Западной армией двинулся в Полоцк, а затем к югу в Витебск, стремясь к соединению со 2-й армией Багратиона. Он хорошо помнил слова Александра I во время их последней встречи: «Поручаю вам мою армию. Не забывайте, что у меня нет другой, и пусть эта мысль никогда вас не покидает».
К 13 июля Мюрат догнал преследуемых у деревни Островно. Двухдневный бой не дал французам преимущества. Наполеоновский маршал ожидал подкреплений, чтобы наверняка покончить с упрямцами. Но не тут-то было! Бивуачные костры в русском лагере, поддерживаемые специально оставленными солдатами, продолжали гореть всю ночь, притупляя внимание французов, но вокруг огня уже никого не было: под покровом темноты Барклай увел армию к Смоленску. 20 июля войска вошли в древний российский город пусть и утомленные (за спиной с 12 июня осталось более 500 километров), но вдохновляемые надеждой наконец-то по-настоящему ударить по врагу.
Не следует преуменьшать полководческий гений Наполеона. Он с первых дней войны воспользовался 100-километровым разрывом между 1-й и 2-й армиями и, вводя в него войска, словно клином пытался рассечь отходящих, чтобы разгромить их по частям. Но ему достались достойные противники. Багратион, как и Барклай, получив приказ императора идти на соединение, не лез, что называется, напролом, а изобретательно маневрировал. Вступая в бой, не ввязывался в него намертво и стремился оторваться от французов. 22 июля две русские армии, наконец, соединились в районе Смоленска. Главная задача – сохранить войска, не распылить их в приграничных сражениях – была решена.
Но что следовало делать дальше? Как и прежде отступать? В армии, однако, все чаще звучал вопрос: доколе? Центральным он оказался и на военном совете в Смоленске, состоявшемся 6 августа. Багратион горячо, даже яростно ратовал за переход в наступление. Барклай, вступивший в командование обеими соединившимися армиями, стоял за дальнейший отход, но остался в меньшинстве. Тем не менее, он нашел в себе мужество, чтобы провести в жизнь свой замысел.
Смоленское сражение (4–6 августа), вопреки желанию Багратиона и других «горячих голов», как, впрочем, и Наполеона, не стало генеральным. После жарких боев и стычек в окрестностях города и под его стенами, в которых французы потеряли только убитыми 20 тысяч человек, а русские вдвое меньше, Барклай приказал отходить…
Принимая стратегически верное решение, Михаил Богданович одновременно предвосхитил свою отставку. Влияние на царя тех, кто требовал убрать «немца» – генералов П.И. Багратиона, Л.Л. Беннигсена, А.П. Ермолова, брата царя великого князя Константина, было слишком велико. Новым главнокомандующим всей русской армией 17 августа стал М.И. Кутузов, которого Александр I был вынужден назначить, невзирая на давнюю неприязнь к полководцу. Барклай же, жестоко страдая от двусмысленного положения, накануне Бородинского сражения 24 августа направил императору письмо, в котором просил увольнения от службы: «Я не нахожу выражений, чтобы описать ту глубокую скорбь, которая точит мое сердце, когда я нахожусь вынужденным оставить армию, с которой я хотел и жить и умереть. Если бы не болезненное мое состояние, то усталость и нравственные тревоги должны меня принудить к этому…»
Хрестоматия по русской военной истории. Сост. Л.Г. Бескровный. М., 1947. С. 171–172.
Керсновский А.А . Указ. соч. Т. 1. С. 99.
История родов русского дворянства. В 2 кн. М., 1991. Кн. 2. С. 13.
Цит. по: Бескровный Л.Г . Русское военное искусство XIX в. М., 1974. С. 87.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
Федор Алексеевич Головин. Художник Петер Шенк, гравюра на меди 1706 г.
Эпоха Петра I замечательна преобразованиями грандиозного масштаба, затронувшими практически все отрасли государственной и общественной жизни Русского государства – от строительства военных кораблей и литья пушек до бритья бород и употребления табака. Молодой царь обладал не только кипучей энергией и огромной работоспособностью, но и требовал этого от других. На протяжении всего царствования Петра окружали такие же незаурядные соратники. Многие из них были активными участниками детских и юношеских забав будущего правителя, другие стали его сподвижниками позже. Разумеется, фигура царского фаворита Александра Меньшикова своей величиной и значимостью затмевала многих молодых удальцов, в равной степени виртуозно владеющих шпагами и кубками. Бесстрашных храбрецов и кутил, спутников Петра на бесшабашных пирушках и соратников на беспощадных полях многочисленных сражений. Государь был молод и порывист, как и его окружение.
Федор Алексеевич Головин к моменту начала единоличного правления Петра Алексеевича был уже величиной значительной, хоть и не принадлежал к числу его «молодежного клуба». В другом месте и в другое время наиболее точным определением для Головина было бы «старший товарищ». Роль первого русского фельдмаршала и первого кавалера Ордена Андрея Первозванного в России сложно переоценить.
Ранние годы
К началу царствования Петра I Федор Алексеевич Головин был уже человеком зрелым, опытным и немало повидавшим. Точная дата его рождения неизвестна, но с большой долей вероятности это примерно 1650 год, самый рассвет далеко не тихого царствования Алексея Михайловича Тишайшего. Происходил из старинного и знатного рода Ховриных-Головиных, истоки которого восходят к небольшому православному крымскому княжеству Феодоре или Крымской Готии. Это государственное образование располагалось на юго-западе Крыма с XIII по XV век и прекратило свое существование после гибели Византийской империи.
В русских летописях упоминается Степан Васильевич Ховра и его сын Григорий, которые в конце XIV века покинули полуостров и прибыли в Москву, где были достойно приняты князем Дмитрием Донским и его сыном Василием. Вновь прибывшим, которые находились в дальнем родстве с императорской династией Комнинов, было жаловано подворье в Кремле, и вскоре Ховрины стали значительным боярским родом – именно представители этой фамилии были наследственными казначеями Московского княжества. Кроме того, Ховрины являются основателями Симонова монастыря. В XVI веке род разделился на две ветви: Третьяковых и Головиных. Одного из правнуков греко-крымской фамилии, Ивана Васильевича Ховрина, за выдающиеся умственные способности уважительно называли Головою. С тех пор его потомки стали уже Головиными. В 1565 г. при Иване IV семья Головиных, как и многие другие боярские роды, попала в немилость и опалу. Впоследствии положение исправилось, однако вплоть до периода царствования Петра I род не имел былого влияния на государственные дела.
Отцом будущего первого русского фельдмаршала был Алексей Петрович Головин, занимавший за время своей службы важные, но не ключевые должности. Из значительных вех его карьеры стоит упомянуть заведование Ямским приказом, воеводство в Астрахани в 1682–1683 гг., а также службу воеводой в Тобольске, именно при нем состоялось первое размежевание Сибири. Алексей Петрович был исправным служакой, пользовавшимся расположением царя, что позволило и его сыну находиться вблизи трона. Семья Головиных обладала одним из крупнейших землевладений в России и располагала достаточными финансовыми средствами.
Сын Алексея Петровича Федор Алексеевич Головин получил весьма хорошее по тем временам образование и был знаком с трудами античных авторов. Как многие юные представители знатных боярских фамилий, с ранних лет он находился при дворе, где в силу своих способностей сумел обратить на себя внимание. По некоторым сведениям, именно ему наряду с Нарышкиным и Прозоровским умирающий Алексей Михайлович поручил оберегать малолетнего царевича Петра, как зеницу ока. А ведь тогда Федору Головину не было еще и тридцати лет.
Царствование наследника царя Федора III было довольно непродолжительным. Новый правитель был хорошо образован, имел внушительную по тем временам библиотеку более чем из двухсот томов, слыл ценителем искусств и наук. Федор III вынашивал обширные реформистские планы, стремясь упорядочить и заставить эффективно работать весь государственный аппарат, привести в порядок армию и финансы. Он очень хорошо относился к своему младшему брату по отцу, царевичу Петру, который в отличие от других детей Алексея Михайловича мужского пола имел отменное здоровье и живой темперамент. Есть предположение, что именно царь Федор привил будущему императору любовь и интерес к военному делу, уча стрелять того из лука и подарив ему игрушечное и амуницию.
Однако все эти несомненные достоинства перекрывались чрезвычайно слабым здоровьем и болезненностью правителя. Начатые им преобразования так и не были завершены – 27 апреля 1682 г. Федор III Алексеевич скончался бездетным, не оставив к тому же завещания о престолонаследии. Начался государственный кризис – в борьбу за трон вступили могущественные боярские кланы Милославских и Нарышкиных, родственников разных жен Алексея Михайловича, продвигающих разных претендентов. Поскольку старший из здравствующих сыновей, царевич Иван, страдал не только физическими, но и умственными недостатками, Боярская дума и представители церкви решили окончательно определиться в пользу младшего, но здорового Петра. Однако политический вес родовитых Милославских значительно превосходил своих конкурентов, менее знатных Нарышкиных. В сложившейся ситуации вожди Милославских решили отодвинуть конкурентов, используя для этого войска стрельцов, как ударную силу. Эти некогда элитные части ко второй половине XVII столетия выполняли скорее полицейскую, нежели военную функцию, утратив былую значимость. Общий финансовый кризис государства и злоупотребления властью командиров привели к большой задолженности по выплате жалования стрельцам, чем немедленно воспользовались Милославские.
15 мая 1682 г. зреющее недовольство, сдобренное систематической агитацией, принесло свои взрывоопасные плоды – стрельцы взбунтовались. Эмиссары Милославских умело направили всю энергию выступления против конкурентов Нарышкиных, запустив слух о том, что те, дескать, удавили царевича Ивана Алексеевича. Стрельцы быстро заняли Кремль, смяв охрану. Напрасно царица Мария Кирилловна вышла перед беснующейся толпой с царевичами Иваном и Петром, живыми и невредимыми. Кровь уже пролилась, и глубина ее потока только увеличивалась. Начались расправы над кланом Нарышкиных. Жизнь малолетнего Петра оказалась под серьезной угрозой, поскольку именно он являлся их протеже. В сложившейся кризисной ситуации Федор Головин порекомендовал царевичу и его ближайшему окружению укрыться в Троицком монастыре. Стрелецкий мятеж и сопутствующие ему волнения оказали некоторое влияние на государственные дела: в конце июня по настоянию восставших состоялось помазание на царство одновременно двух царевичей – Ивана и Петра. К осени этого же года протестные настроения были постепенно сведены на нет. Мстиславским удалось добиться некоторых своих целей, Нарышкины были нейтрализованы, регентом при обоих царевичах теперь была умная и властная царевна Софья Алексеевна. Ее правление продлилось без малого семь лет.
На восточных рубежах
Несмотря на волнения и мятежи в столице, необходимость вести государственные дела, как внутренние, так и внешние, никуда не делась. В 1684 г. Федор Головин был направлен наместником в Брянск. У него сложились непростые отношения с Василием Васильевичем Голицыным, фаворитом Софьи, человеком, чувствовавшим себя возле трона как в собственных палатах. Царевич Иван не отличался достаточными умственными способностями, а Петр был еще слишком юн. Большую часть времени Петр Алексеевич проводил вместе с матерью и верными приближенными в селе Преображенском, поскольку были серьезные основания опасаться всесильных на тот момент Милославских. У Василия Голицына вызывали недовольство интенсивные контакты умного, пользовавшегося уважением со стороны придворных и иностранных послов Федора Головина с Петром, к которому царевич испытывал явную симпатию.
Вскоре нашелся весомый предлог, чтобы удалить неудобную для фаворита персону подальше. Головину, дослужившемуся уже из стольников в окольничие, было поручено заключить договор с Китаем. 26 января 1686 г. посольство, возглавляемое Головиным, вместе с сопровождающими его нерчинским воеводой Иваном Власовым и дьяком Семеном Корницким на пятидесяти подводах покинуло Москву и направилось в Тобольск. В качестве вооруженного эскорта ему было придано пятьсот стрельцов, а в Сибири присоединились еще 1400 солдат местных гарнизонных войск. 24 марта посольство прибыло в Тобольск и дальше направилось водным путем, вплоть до Рыбного острога. Путь на Восток был длительным и трудным – достигнув этого места, посольству пришлось задержаться, проведя зиму 1686–1687 гг. в построенных тут же землянках и избах. Из Рыбного острога по реке Тунгуске Головин продолжил свой путь к Братскому острогу. Летом 1687-го посольство добралось на подводах к Иркутску.
Достигнув осенью того же года Селенгинска, посольство направило к пограничным китайским властям посланников с предложением встречи. Русско-китайские отношения тогда были весьма непростыми. Россия вела активную внешнюю политику, постоянно нуждаясь в финансовых средствах. Одним из самых доходных промыслов того времени была торговля пушниной, в большом количестве добываемой в Сибири. Занимающиеся пушным промыслом охотники продвигались все дальше на восток, к побережью Тихого океана. Русские активно осваивали Приамурье, где были обнаружены хорошо приспособленные для земледелия территории. В середине XVII столетия интересы России начали пересекаться с нуждами Циньского Китая, который имел собственные планы на регион Приамурья, обложив местное население данью и имея от этого неплохой доход. Противоречие состояло в том, что отряды казаков начали обкладывать ясаком местные племена дауров, и это совсем не понравилось китайским властям.
Русско-китайское противостояние в Приамурье вылилось в ряд военных конфликтов и столкновений, в центре которых в конце XVII века стал все чаще мелькать укрепленный поселок Албазин. Ко времени появления Головина с его посольской миссией в регионе происходило очередное пограничное обострение. В условиях очень проблематичных отношений с Крымским ханством и Османской империей русское правительство не хотело тратить ресурсы на периферийный конфликт в отдаленном регионе, который к тому же являлся одним из источников пополнения казны.
Пока китайские власти думали над дальнейшим сценарием своих действий и о том, уведомлять ли высочайшее начальство об инициативе противной стороны, Федор Головин не терял времени даром. Его первоначальная дипломатическая миссия плавно перетекла в формальную военную экспедицию, поскольку местные племена давали знать о своем присутствии далеко не самым гостеприимным способом. Китай же в тот период переживал тяжелые времена маньчжурского завоевания, и все же, хотя в нем самом не прекращалась война, новые маньчжурские правители продолжали держать ситуацию на Амуре под контролем. Для укрепления пограничных территорий в ожидании реакции на свои письма Головин построил небольшую крепость Удинск. В январе и феврале 1688 г. ему пришлось с ограниченными силами оборонять Селенгинск от союзного цинским властям монгольского войска. Стойкость гарнизона, к которому двинулись подкрепления из других острогов, и ограниченное количество огнестрельного оружия у нападавших вынудило монголов снять осаду и уйти ни с чем.
Китайская сторона не подавала сигнала о своем желании вести переговоры, и Головин почти целый год провел больше в боевых операциях, чем в дипломатических переговорах. Одних местных князьков он склонял к русскому подданству, с другими боролся вооруженной силой. Отбивал набеги и отвечал на них вылазками. Соратником Федора Головина во всей этой деятельности был не кто иной, как бывший гетман Демьян Многогрешный, находящийся в этих местах в ссылке.
В начале июня 1688 г. китайские власти, наконец, соизволили уведомить Головина, что согласны на проведение переговоров и выбирают для этой цели Селенгинск. Однако к этому времени из Москвы прибыл специальный гонец, подьячий Посольского приказа Иван Логинов с новыми инструкциями, согласно которым местом встречи с китайцами должен стать поселок Албазин. Получив от русской стороны подобные предложения, представители Поднебесной заупрямились, жаловались на кризисное положение удерживаемой русскими после долгой осады крепости Албазин и заявили о своем желании перенести переговоры на лето следующего года.
В январе 1689 г. Головин отправил Логинова в Пекин с новыми предложениями и заодно поторопить явно никуда не спешащих китайцев. В столице русскому посланнику соизволили сообщить, что местом переговоров будет считаться не Албазин или Селенгинск, а город Нерчинск. Особо подчеркивалось, что господ послов будет сопровождать маленький отряд из тысячи воинов. Русской стороне предлагалось не заботиться о провианте, поскольку император Кань-Хи милостиво берет на себя заботу о пропитании высоких договаривающихся сторон. Не успел Логинов вернуться из Пекина, как Головин получил сведения о том, что китайская делегация находится вблизи Нерчинска. Послов сопровождала «скромная» свита, которую оценили не менее чем в 15 тыс. пеших и конных воинов. Дополнительную комфортную атмосферу китайским переговорщикам должны были обеспечить находящиеся при этой армии 50 орудий. В качестве переводчиков вместе с китайцами прибыли два испанских иезуита.
Переговоры с самого начала шли нелегко – на все просьбы русской стороны отвести многочисленную «свиту» от Нерчинска, китайцы отвечали непонимающими улыбками. Аппетиты представителей Пекина поражали своими размахами: они просили уступить им все Приамурье и территории вплоть до озера Байкал. Головин же настаивал, что граница между двумя государствами должна проходить по Амуру. Чтобы придать своим аргументам большего веса, китайская армия окружила Нерчинск со всех сторон. Проживающие в окрестностях города племена, которые формально состояли в русском подданстве, начали от него отказываться и всячески показывали лояльность китайцам. Для обороны Нерчинска у Головина было не более 2 тыс. воинов, так что нужны были какие-то иные способы донести свою точку зрения.
Слабым звеном китайской договаривающейся стороны оказались уроженцы далекой Испании. С ними были проведены доверительные беседы, сдобренные подарками и подношениями. Вдохновленные вниманием к своим скромным персонам, иезуиты с благодарностью передавали Головину все, о чем говорят в китайском лагере. Переговоры шли очень тяжело, и наведенные на Нерчинск пушки не способствовали достижению компромисса. Тем не менее Головину удалось значительно смягчить требования представителей Поднебесной, которые чувствовали себя весьма уверенно, утверждая, что русское войско может прийти сюда не ранее чем через два года, а их армия уже здесь.
Весь август 1689 г. прошел в изнурительных дипломатических баталиях, пока не завершился, наконец, подписанием 27 августа Нерчинского договора. Согласно ему граница между Россией и Китаем проходила по реке Аргуни и далее по Становому хребту к берегам Охотского моря. Русское царство отдавало крепость Албазин, лишаясь тем самым уже освоенного Приамурья. Отдельными статьями разрешалась торговля между подданными двух стран, и оговаривался запрет на прием перебежчиков. Обменявшись экземплярами документа, Головин и китайский посол Сонготу попрощались друг с другом, и делегация Поднебесной вместе со своей многотысячной «свитой» отправилась восвояси. Домой Федор Алексеевич Головин вернулся только в январе 1691 г., озаботившись об укреплении Нерчинска и улаживании всех местных дел. Его дальневосточная миссия продлилась практически пять лет.
В новую эпоху
За время отсутствия Федора Головина в Русском царстве произошли значительные перемены. В 1689 году Петру исполнилось 17 лет, и по меркам того времени он считался уже совершеннолетним. Противостояние между Преображенским, где располагался Петр и его приближенные вместе с набиравшей силой потешной армией, и Кремлем, где продолжала распоряжаться Софья, нарастали. Иван абстрагировался от любых государственных дел и в политике фактически не участвовал. Власть регентши постепенно слабела, вокруг младшего из царственных братьев сосредотачивалось все больше сторонников. Кризис завершился осенью 1689 г., когда оставшуюся практически в одиночестве Софью отстранили от дел и отправили в монастырь. Теперь никто не препятствовал Ивану и Петру управлять государством, но фактически вся полнота власти сосредоточилась у последнего.
Прибывшего из Сибири Головина возвели в боярское звание, назначив одновременно Сибирским наместником. Ему было поставлена в вину уступка китайцам Албазина, однако это не испортило их отношений с Петром. Царь подолгу выслушивал рассказы боярина о Сибири, ее богатствах и стратегическом значении для России. Это укрепляет решимость Петра в необходимости дальнейшего ее освоения. Из друзей царя Головин наиболее сблизился с Лефортом, одобряя многочисленные нововведения Петра. Есть мнение, что он первым из бояр сбрил традиционную бороду и перестал впредь ее носить. Однако перемены в Русском государстве назревали не только в тонкостях внешнего вида.
Новый государь был увлечен обретением страной выходов к морям, которые надежно стерегли Османская империя на юге и Швеция на севере. Первой военной кампанией Петра стал Азовский поход с целью отбить у турок одноименную крепость. Первая экспедиция, имевшая серьезные недостатки в подготовке и организации, лишенная поддержки еще не построенного флота, закончилась неудачей. Штурмом поддерживаемый османскими военно-морскими силами Азов взять не удалось. Но Петр, показавший, что он умеет держать удар, стал с большим рвением и присущей ему энергией готовить новый поход.
Специальным указом Головин первым в истории русской армии был назначен генерал-комиссаром, в функции которого входило снабжение, вещевое и денежное довольствие войск. В феврале 1696 г. царь Петр прибыл в Воронеж, чтобы организовать там строительство флота. В качестве образца для постройки была выбрана купленная в 1694 г. галера. Из Голландии ее доставили в Архангельск на торговых судах в разобранном виде. Потом транспортировали различными способами через Вологду и Москву на верфь в Преображенское. Построенные там корабли переправляли в Воронеж и там уже достраивали на плаву. Масштаб приготовлений был впечатляющим – Петр планировал нанести удар по туркам наверняка. Головину пришлось много поработать, обеспечивая строительные работы и формируемую к походу армию. К слову сказать, во втором Азовском походе он и сам принял участие, командуя авангардом галер. Общее руководство морскими силами экспедиции было возложено на Лефорта, которому присвоили звание адмирала.
Азовский флот
В мае Азовский флот вышел из Воронежа. С его приходом в середине июня под стены турецкой крепости Азов оказался полностью блокирован и с суши, и с моря. Русский флот вышел в Азовское море с целью недопущения подвоза подкреплений и предметов снабжения противником. Подошедшая турецкая флотилия вступить в бой не решилась. Сам Головин находился во главе отряда галер, осуществляя поиск неприятеля и обеспечивая блокаду крепости. Обстановка для гарнизона Азова, непрерывно обстреливаемого осадной артиллерией, постепенно ухудшалась. Попытка крымских татар, чье войско находилось на дальних подступах к Азову, атаковать русский лагерь не увенчалась успехом.
Положение осажденных стало безнадежным, и турки начали переговоры о сдаче. Условия для турок были вполне приемлемы: гарнизон покидал крепость с оружием, а население с имуществом. Турецкая сторона обязывалась выдать перебежчиков. 19 июля Азов сдался. В качестве трофеев были взяты, кроме всего прочего, 92 пушки и 4 мортиры. Оставив в крепости сильный гарнизон, Петр вернулся в столицу. 30 сентября состоялся торжественный въезд победителей в Москву. Федор Головин участвовал в процессии, находясь в карете, запряженной шестеркой лошадей. За участие в походе и деятельность по его обеспечению он был награжден золотой медалью, кубком, парчовым кафтаном на соболях. Также ему было пожаловано село Молодовское городище в 57 дворов.
Несмотря на подчеркнутую пышность церемонии первой победы молодого государя, сам Петр вовсе не питал иллюзий на этот счет. Османской империи был нанесен болезненный, но вовсе не смертельный удар. Азовская виктория была локальной, тактической победой и не решала полностью проблемы выхода России к морю. Дальнейшее осуществление стратегических замыслов требовало от Русского государства создания военно-морского флота и армии – и уже отнюдь не потешных. 20 октября 1696 г. Боярская дума кроме вопроса о заселении Азова постановила «морским судам быть».
Для быстрого развития кораблестроения России были нужны не только внушительные ресурсы, но и квалифицированные кадры, знания, технологии. Все это можно было найти, по мнению Петра и его окружения, в Европе. Весной 1697 г. туда отправилось Великое посольство, формально возглавляемое генерал-адмиралом Лефортом. Вторым человеком в этом предприятии был генерал-комиссар и сибирский наместник Федор Алексеевич Головин. Сам Петр ехал инкогнито, под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова. На посольство в первую очередь возлагалась масштабная дипломатическая миссия по поиску поддержки в войне против Османской империи и зондированию почвы на предмет нахождения союзников в перспективной войне со Шведским королевством. Для вербовки необходимых специалистов и различных закупок посольство располагало внушительными финансовыми возможностями.
Великому посольству предстояло проехать целый ряд государств. Через шведскую Эстляндию и Лифляндию, где русских встретили довольно холодно, оно достигло Пруссии и, посетив Берлин, в августе 1697 г. прибыло в Амстердам. Здесь урядник Петр Михайлов и сопровождавшие его лица задержались на несколько месяцев. Голландия на тот момент наряду с Англией являлась одним из мировых судостроительных центров и сосредоточением передовых технологий. Царь Петр, тайна личности которого давно уже была секретом Полишинеля, посещал заводы и верфи, изучая кораблестроение и другие науки.
Въезд русского посольства в Амстердам. Гравюра по рисунку Изака де Мушерона
В начале 1698 г. по приглашению английского короля Вильгельма III, который был по совместительству еще и правителем Соединенных Провинций Нидерландов, царь вместе с небольшой свитой посетил Англию. Русская делегация, в которой находился и Федор Алексеевич Головин, пробыла там около трех месяцев. Большую часть времени царь провел в Лондоне, где огромное внимание уделил посещению королевской верфи в Детфорде. Федор Головин тем временем работал по дипломатической линии: он встретился с лордом Кармартеном, заключив при его посредничестве договор о свободном ввозе в Россию табака. Лорд Кармартен, будучи большим знатоком мореплавания, порекомендовал царю нанять ряд ценных специалистов – инженера Джона Пери и математика Фергесона.
Распрощавшись с королем Вильгельмом III, на подаренной им яхте Петр и его спутники вернулись в Голландию. Тамошние переговоры, однако, ни к чему не привели. Голландцы не желали ввязываться в войну с Турцией и ограничились стандартными проявлениями вежливости: русских послов одарили золотыми цепями с гербом Голландии, причем цепь, подаренная Головину, весила восемь фунтов. Пресытившись гостеприимством Соединенных Провинций, посольство отправилось попытать счастья в Вене, поскольку Габсбурги являлись старыми и последовательными врагами Османской империи. В столице Священной Римской империи их доброжелательно встретил император Леопольд I.Федор Головин имел с ним долгие беседы на международные темы и сумел завоевать расположение монарха. Петр собирался посетить еще и Италию, однако из России пришли тревожные вести об очередном стрелецком бунте, и, отобедав на прощанье с Леопольдом, Петр спешно отправился на Родину, взяв с собой самых приближенных людей: Лефорта, Меньшикова и Головина.
С большего больше и взыщется
За время пребывания в Европе расположение Петра к Федору Головину еще больше возросло. По приказанию царя в честь него была выбита серебряная медаль с профилем сановника на одной стороне и с фамильным гербом – на другой. 8 марта 1699 г. был учрежден высший российский орден Андрея Первозванного, и Федор Головин стал первым его кавалером. После смерти Лефорта 21 апреля 1699 г. Головин был возведен в звание генерал-адмирала. С новыми почестями росла и нагрузка по службе: в 1700 г. кроме существующих обязанностей (ближнего боярина, генерал-адмирала, руководителя Оружейной палаты и наместника Сибирского) добавилась должность Президента Посольских дел, руководителя Монетного двора и Малороссийского, Смоленского, Новгородского и нескольких других приказов. Во время руководства Монетным двором Головин увеличил чеканку серебряной монеты – серебряные месторождения были им открыты в районе Нерчинска.
С началом Северной войны Головина возводят в звание генерал-фельдмаршала и назначают командовать новонабранной 45-тысячной армией, предназначенной для действий против Нарвы. В ходе осады Петр, получив сведения о подходе армии Карла XII, решил усилить осаждающие город войска подкреплениями, формируемыми в Новгороде, и направился туда, взяв с собою Головина. Командование армией было поручено герцогу де Круа, имевшему хорошие рекомендации от императора Священной Римской империи. В январе 1701 г., уже после поражения под Нарвой, Головин сумел заключить в Москве выгодный для России договор с Данией о помощи в войне со Швецией. В конце февраля того же года аналогичное соглашение было подписано и королем польским Августом II Сильным. В 1702 году Головин сопровождал Петра I в его поездке в Архангельск, наблюдал за доставкой по государевой дороге войск и пушек, принявших участие в осаде Нотебурга (крепости Орешек), участвовал в осаде Шлиссельбурга.
Первым из русских сановников Головин был возведен в графский титул указом императора Священной Римской империи. В 1703 г. 10 мая как главный кавалер возложил орден Андрея Первозванного на Петра I, бывшего тогда в чине бомбардирского капитана и на поручика Меншикова, показавших храбрость в бою при захвате шведских кораблей бота «Гедан» и шнявы «Астрильд» в устье Невы. В ведении Головина находилась и знаменитая Навигацкая школа, кузница кадров для военно-морского флота России. В 1704 г. Головин подписал новый договор с польской стороной, обещая поддержку России борьбе со шведским ставленником, выбранным в короли, Станиславом Лещинским. Петр обязывался выставить около 12 тыс. пехоты и артиллерию для изгнания шведов из Польши.
В июне 1706 г. Петр I отправился в Киев и приказал Федору Головину последовать туда же для проведения важных совещаний. Генерал-фельдмаршал, занимавшийся в тот момент заключением важного соглашения между Россией и Пруссией, пустился в путь. Однако в дороге заболел и 30 июля 1706 г. скончался в Глухове. Лишь через 7 месяцев его останки были доставлены в семейную усыпальницу в Симоновом монастыре. Государь на протяжении всей жизни высоко ценил своего соратника, называя его другом. Головин много сделал для превращения Русского государства в Российскую империю, заложив основы прочности во многие ее институты.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Шереметев
Борис Петрович
Сражения и победы
Выдающийся русский полководец времени Северной войны, дипломат, первый русский генерал-фельдмаршал (1701). В 1706 г. также первым возведен в графское Российской империи достоинство.
В народной памяти Шереметев остался одним из основных героев той эпохи. Свидетельством могут служить солдатские песни, где он фигурирует исключительно как положительный персонаж.
С именем Шереметева связано много славных страниц времен царствования императора Петра Великого (1682-1725). Первый в истории России генерал-фельдмаршал (1701), граф (1706), кавалер ордена Святого Иоанна Иерусалимского, один из богатейших помещиков, он всегда, в силу своего характера оставался на особом положении у царя и его окружения. Его взгляды на происходящее часто не совпадали с позицией царя и его молодых соратников. Он казался им человеком из далекого прошлого, с которым так яростно боролись сторонники модернизации России по западному образцу. Им, «худородным», была непонятна мотивация этого голубоглазого, грузного и неторопливого человека. Однако именно он был нужен царю в самые тяжелые годы Великой Северной войны.
Род Шереметевых был связан с царствующей династией кровными узами. Семья Бориса Петровича относилась к числу влиятельных боярских родов и даже имела общих предков с царствующей династией Романовых.
По меркам середины XVII века его ближайшие родственники были людьми весьма образованными и не чурались, общаясь с иностранцами, брать от них все положительное. Отец Бориса Петровича - Петр Васильевич Большой в 1666-1668 гг., будучи киевским воеводой, отстоял право на существование Киевской Могилянской Академии. В отличии от современников воевода брил бороду, что было страшным нонсенсом, и носил польское платье. Однако его не трогали по причине его полководческих и административных дарований.
Родившегося 25 апреля 1652 г. сына Петр Васильевич, определил на учебу в Киевскую Могилянскую Академию. Там Борис научился говорить по-польски, по-латыни, получил представление о греческом языке и узнал много того, что было неведомо подавляющему большинству его соотечественников. Уже в ранней молодости Борис Петрович пристрастился к чтению книг и к концу жизни собрал большую и хорошо систематизированную библиотеку. Боярин прекрасно понимал, что России нужны поступательные реформы и поддержал молодого царя Петра.
Однако свою «государеву службу» он начал в традиционном московском стиле, будучи в 13-летнем возрасте пожалованным в комнатные стольники.
Военная карьера молодого дворянина началась только в царствование Федора Алексеевича (1676-1682). Царь определил его в помощники отца, командовавшего одним из «полков» в русско-турецкой войне (1676-1681). В 1679 году он уже исполнял обязанности «товарища» (заместителя) воеводы в «большом полку» князя Черкасского. А спустя всего два года возглавил только что образованный Тамбовский городовой разряд, что в сравнении с современной структурой вооруженных сил можно приравнять к командованию военным округом.
В 1682 г. в связи с восшествием на престол новых царей Петра и Ивана ему был пожалован титул боярина. Правительница царевна Софья Алексеевна и ее фаворит князь Василий Васильевич Голицын вспомнили о Борисе Петровиче в 1685 г. Правительство России вело тяжелые переговоры с Речью Посполитой о заключении «Вечного мира». Вот тут и потребовался знавший европейский этикет и иностранные языки боярин. Его дипломатическая миссия оказалась чрезвычайно успешной. После долгих переговоров удалось-таки заключить с Польшей «Вечный мир» и добиться юридического признания факта завоевания Москвой Киева 20-летней давности. Затем, по прошествии всего нескольких месяцев, Шереметев уже единовластно возглавил посольство, направленное в Варшаву для ратификации договора и уточнения деталей создаваемого антиосманского альянса. Оттуда потом пришлось заехать и в Вену, также готовившуюся продолжить борьбу против турок.
Дипломатическая стезя лучше военной соответствовала наклонностям и дарованиям умного, но осторожного Бориса Петровича. Однако своевольная Судьба решила иначе и повела его по жизни далеко не самой удобной дорогой. По возвращении из Европы в Москву боярину вновь пришлось надеть военный мундир, который он уже не снимал до самой смерти.
В инфантерии первым из русских по праву может быть назван фельдмаршал Шереметев, из древнего дворянского рода, высокий ростом, с мягкими чертами лица и во всех отношениях похожий на большого генерала.
Швед Эренмальм, противник Шереметева
Борис Петрович командовал полками своего Белгородского разряда во время неудачного второго крымского похода (1689). Его отстраненная позиция по отношению к событиям в Москве летом 1689 г., когда к власти пришел Петр I, сыграла с ним плохую шутку. Боярин был взят под «подозрение». Опалы не последовало, но вплоть до 1696 г. Борис Петрович будет оставаться на границе с Крымским ханством, командуя своим «разрядом».
Во время первого Азовского похода 1695 г. Шереметев возглавил армию, действовавшую против турецких крепостей на Днепре. Борис Петрович оказался удачливее царя и его сподвижников. В кампании 1695 г. русско-украинское войско взяло у турок три крепости (30 июля - Кызы-Кермень, 1 августа - Эски-Таван, 3 августа - Аслан-Кермен). Имя Шереметева стало известно всей Европе. При этом Азов так и не взяли. Нужна была помощь союзников. Летом 1696 г. Азов пал, но этот успех показал, что дальнейшая война с Османской империей возможна только при объединении усилий всех стран - участниц «священной лиги».
Пытаясь угодить царю, Борис Петрович по собственной воле и за свой счет отправился в путешествие по Европе. Боярин покинул Москву через три месяца после отъезда на Запад самого Петра и путешествовал более полутора лет, с июля 1697-го по февраль 1699-го, истратив на это 20500 рублей - огромную сумму по тем временам. Истинная, так сказать, человеческая цена подобной жертвы становиться понятной из характеристики, данной Шереметеву известным советским исследователем эпохи XVIII века Николаем Павленко: «...Борис Петрович бескорыстием не отличался, но не отваживался красть в масштабах, дозволяемых себе Меншиковым. Представитель древнейшего аристократического рода если и воровал, то настолько умеренно, что размеры украденного не вызывали зависти у окружающих. Но Шереметев умел попрошайничать. Он не упускал случая напомнить царю о своей «нищете», и его стяжания являлись плодом царских пожалований: вотчин он, кажется, не покупал...»
Проехав через Польшу, Шереметев вновь побывал в Вене. Затем направился в Италию, осмотрел Рим, Венецию, Сицилию, и, наконец, добрался до Мальты (получив аудиенции за время поездки у польского короля и саксонского курфюрста Августа, императора Священной Римской империи Леопольда, папы римского Иннокентия XII, великого герцога тосканского Козимо III). В Ла-Валетте его даже посвятили в рыцари Мальтийского ордена.
Таким европейским «шлейфом» не мог похвастаться еще ни один россиянин. На следующий же день после возвращения, на пиру у Лефорта, одетый в немецкое платье с Мальтийским крестом на груди Шереметев смело представился царю и был им с восторгом обласкан.
Однако милость оказалась недолгой. Подозрительный «герр Питер», согласно вскоре изданному «боярскому списку», опять повелел Борису Петровичу отправляться подальше от Москвы и быть «у города Архангельского». Вновь вспомнили о нем лишь через год, с началом Северной войны (1700-1721 гг.). Война началась в августе походом главных сил русской армии к Нарве. Боярин Шереметев был назначен командующим «поместной конницы» (конного дворянского ополчения). В нарвском походе 1700 г. отряд Шереметева действовал крайне неудачно.
Во время осады проводивший рекогносцировку Шереметев доложил о приближении большого шведского войска к Нарве. Русских военачальников, как сообщают шведские историки, охватила паника. Пленный майор шведской армии, лифляндец Паткуль, якобы рассказал им, что с Карлом ХII подошла армия численностью от 30 до 32 тысяч человек. Цифра показалась вполне достоверной, и ей поверили. Поверил и царь - и впал в отчаяние. В ходе сражения под Нарвой 19 (30) ноября 1700 г. доблестная «поместная конница», не вступая в бой, позорно бежала, снеся в воду Бориса Петровича, который отчаянно пытался ее остановить. Более тысячи человек утонуло в реке. Шереметева спас конь, а царскую опалу отвратила печальная судьба всех остальных генералов, в полном составе оказавшихся в плену у торжествующего противника. К тому же после катастрофической неудачи царь пошел на временный компромисс с настроениями своей аристократии и выбрал нового командующего в среде наиболее родовитой национальной верхушки, где Шереметев на тот момент являлся единственным сколько-нибудь знающим военное дело человеком. Таким образом, можно сказать, что, по сути, сама война в конце 1700 г. поставила его во главе основных сил русской армии.
С наступлением второго военного лета Борис Петрович в адресованных к нему царских письмах стал именоваться генерал-фельдмаршалом. Это событие закрыло затянувшуюся грустную главу в жизни Шереметева и открыло новую, ставшую, как потом выяснилось, его «лебединой песней». Последние неудачи пришлись на зиму 1700-1701 гг. Побуждаемый нетерпеливыми царскими окриками, Борис Петрович попробовал осторожно «пощупать саблей» Эстляндию (первый указ с требованием активности Петр отправил спустя всего 16 дней после катастрофы у Нарвы), в частности, захватить небольшую крепость Мариенбург, стоявшую посреди скованного льдом озера. Но везде получил отпор и, отойдя к Пскову, занялся приведением в порядок имевшихся у него войск.
Боеспособность русских была еще крайне невелика, особенно в сравнении с пусть и немногочисленным, но европейским противником. Силу шведов Шереметев хорошо представлял, поскольку познакомился с постановкой военного дела на Западе во время недавнего путешествия. И подготовку он вел в соответствии со своим основательным и неторопливым характером. Существенно ускорить события не смогли даже визиты самого царя (в августе и октябре), рвавшегося возобновить боевые действия как можно скорее. Шереметев, постоянно подталкиваемый Петром, начал совершать свои опустошительные походы в Лифляндию и Эстонию из Пскова. В этих боях русская армия закалялась и накапливала бесценный воинский опыт.
Появление в Эстляндии и Лифляндии осенью 1701 г., спустя 9 месяцев после Нарвы, достаточно крупных русских воинских соединений высшим шведским военным командованием было воспринято с некоторым скепсисом - во всяком случае, такая реакция была отмечена у верховного главнокомандующего короля Карла XII. Местные лифляндские военачальники сразу забили тревогу и попытались донести ее до короля, но успеха в этом не имели. Король дал понять, что Лифляндия должна была обходиться теми силами, которые он им оставил. Рейды русских отрядов Шереметева в сентябре 1701 г. носили пока вроде бы эпизодичный характер и, на первый взгляд, большой угрозы для целостности королевства не несли.
Бои под Ряпиной мызой и Рыуге были для русских лишь пробой сил, серьезная угроза для шведов в этом регионе таилась в будущем. Русские убедились, что «не так страшен швед, как его малюют», и что при определенных условиях над ним можно будет одерживать победы. Кажется, в штабе Петра осознали, что Карл махнул рукой на Лифляндию и Ингерманландию и предоставил их собственной судьбе. Было решено использовать эти провинции и как своеобразный полигон для приобретения боевого опыта, и как объект для достижения главной стратегической цели - выход к балтийскому побережью. Если эта стратегическая цель и была шведами разгадана, то адекватных мер по противодействию ими принято не было.
Петр, довольный действиями фельдмаршала в Прибалтике, писал Апраксину:Борис Петрович в Лифляндии гостил изрядно довольно.
Эта пассивность развязала русской армии руки и дала возможность открыть новые, неудобные для неприятеля театры военных действий, а также перехватить стратегическую инициативу в войне. Боевые действия русских со шведами до 1707 года носили странный характер: противники как бы наступали друг другу на хвост, но в решающее сражение между собой не вступали. Карл XII с главными силами гонялся в это время по всей Польше за Августом II, а окрепшая и ставшая на ноги русская армия от опустошения балтийских провинций перешла к их завоеванию, отвоевывая один за другим города и шаг за шагом незаметно приближаясь к достижению своей главной цели - выходу к Финскому заливу.
Именно в этом ключе и следует рассматривать все последующие бои в этом районе, в том числе и сражение при Эрастфере.
|
|
|
|
В декабре 1701 г., генерал от кавалерии Б. Шереметев, дождавшись подхода подкреплений и сосредоточения всех войск в один кулак, принял решение нанести новый внезапный удар по Лифляндской полевой армии генерал-майора В.А. фон Шлиппенбаха, расположившейся на зимних квартирах. Расчет строился на том, что шведы будут заняты празднованием Рождества. В конце декабря внушительный корпус Шереметева численностью 18 838 человек при 20 пушках (1 мортира, 3 гаубицы, 16 пушек) выступил из Пскова в поход. Для переброски войска через озеро Пейпус Шереметев использовал около 2000 саней. Шереметев действовал на сей раз не вслепую, а располагал разведданными о силах и дислокации частей Шлиппенбаха: об этом ему в Псков сообщили шпионы из Дерпта. Согласно полученным сведениям, основные силы шведов были дислоцированы в этом городе и в его окрестностях.
Командующий Лифляндским полевым корпусом генерал-майор Шлиппенбах, против которого были направлены действия русских, располагал примерно 5000 регулярных и 3000 нерегулярных войск, разбросанных по постам и гарнизонам от Нарвы до озера Лубана. Из-за необъяснимой то ли беспечности, то ли нераспорядительности Шлиппенбаха шведы слишком поздно узнали о движении крупных сил неприятеля. Лишь 28/29 декабря движение русских войск у мызы Ларф было замечено разъездами батальона ландмилиции. Как и в предыдущих операциях, элемент тактической внезапности для корпуса Шереметева был утерян, но в целом его стратегический замысел удался.
Шлиппенбах, получив наконец достоверные известия о движении русских, был вынужден дать им решительное сражение. Взяв с собой 4 пехотных батальона, 3 полка кавалерии, 2 драгунских полка и 6 3-фунтовых орудий, он двинулся навстречу Шереметеву. Так 1 января 1702 г. началось встречное сражение у Эрастфера, первые часы которого для войска Шереметева сложились неудачно. Встречный бой - вообще материя сложная, а для не вполне обученного русского солдатского и офицерского состава он оказался сложным вдвойне. В ходе боя возникли замешательство и неуверенность, и русской колонне пришлось отступить.
Трудно сказать, как вообще закончилась бы эта операция Шереметева, если бы вовремя не подоспела артиллерия. Под прикрытием артиллерийского огня русские оправились, снова выстроились в боевой порядок и решительно атаковали шведов. Завязался упорный четырехчасовой бой. Шведский командующий собирался отступить за укрепленные палисадом позиции у мызы Эрастфер, но Шереметев разгадал план противника и приказал атаковать шведов во фланг. Русская артиллерия, установленная на санях, стала обстреливать шведов картечью. Как только шведская пехота стала отходить, русские стремительной атакой опрокинули эскадроны противника. Шведская кавалерия, несмотря на попытки некоторых офицеров поставить ее в боевой строй, в панике бежала с поля боя, опрокинув собственную пехоту. Наступившая темнота и усталость войск заставили русское командование прекратить преследование; только отряд казаков продолжал гнаться за отступающими шведскими войсками.
Преследовать отступившего противника Шереметев не рискнул и вернулся назад в Псков, оправдавшись перед царем усталостью лошадей и глубоким снегом. Так русские войска одержали свою первую крупную победу в Северной войне. Из 3000-3800 шведов, участвовавших в сражении, было убито 1000-1400 чел., 700-900 чел. разбежалось и дезертировало и 134 чел. попали в плен. Русские, кроме того, захватили 6 пушек. Потери войск Шереметева по мнению ряда историков составляют, от 400 до 1000 чел. Е. Тарле приводит цифру 1000.
Эта победа принесла Шереметеву звание генерал-фельдмаршала и орден Святого Андрея Первозванного. Солдаты его корпуса получили по серебряному рублю. Значение Эрастферской победы было трудно переоценить. Русская армия продемонстрировала свою способность громить грозного противника в поле, пусть и превосходящими силами.
К решительным действиям в новой кампании на территории Эстляндии и Лифляндии русская армия была готова перейти лишь к началу июля 1702 г. Располагая примерно 24 000 драгун и солдат, Шереметев 13 июля перешел, наконец, русско-шведскую границу.
18/19 июля корпус Шереметева сошелся со шведами в сражении у Гуммельсгофа. Первыми бой начали шведы. Шведская кавалерия обрушила удар на 3 полка русских драгун. Действенную помощь кавалерии оказывала шведская артиллерия. Русские части стали отступать. В это время высланные для ликвидации предполагаемого флангового охвата шведские кавалеристы сами зашли в тыл и во фланги русской конницы и атаковали ее. Положение для русских создалось критическое, шведская кавалерия захватила у нас 6 пушек и почти весь обоз. Положение спасли драгуны. Они задержали натиск противника и отчаянно дрались у моста через реку. В самый критический момент к ним на помощь подошли еще 2 драгунских полка (около 1300 чел.) из состава основных сил Шереметева, и это решило исход боя. Шлиппенбах мог разбить неприятеля по частям, но упустил возможность двинуть на помощь своей кавалерии пехоту и пушки.
Вскоре военное счастье, как показалось, опять стало склоняться в пользу шведов. К ним тоже подошли два батальона, которые прямо с марша вступили в бой. Но переломить ход сражения в свою пользу им так и не удалось. Исход его был решен с подходом к полю боя главных сил русского корпуса.
После эффективной артподготовки, расстроившей ряды шведской кавалерии, русские войска перешли в общее наступление. Фронт шведской кавалерии рухнул. Ее передовые части обратились в паническое бегство, смяли свою пехоту и бросились бежать по дороге в Пернау. Попытки отдельных небольших отрядов пехоты и кавалерии сдержать натиск русских войск были сломлены. Большинство пехотинцев тоже бежало с поля боя и укрылось в окрестных лесах и болотах.
В результате шведы потерпели тяжелое поражение. Соотношение сил в сражении было 3,6: 1 в пользу русских. В бою с нашей стороны приняли участие около 18, а со стороны шведов - около 5 тысяч человек.
О. Шегрен считает, что на поле боя пало до 2 тыс. шведских воинов, но эта цифра кажется заниженной. Русские современные источники оценивают потери противника в 2400 убитых, 1200 дезертиров, 315 пленных, 16 пушек и 16 знамен. Потери русских войск оцениваются в 1000-1500 человек убитыми и ранеными.
После Гуммельсхофа Шереметев стал практическим хозяином всей южной Лифляндии, но Петр I считал закрепление за собой этих земель преждевременным - он еще не хотел ссориться Августом II. Согласно договоренности с ним, Лифляндия после отвоевания ее у шведов должна была отойти к Польше.
После Гуммельсхофа корпус Шереметева совершил ряд опустошительных рейдов по прибалтийским городам. Были разорены Каркус, Гельметь, Смильтен, Вольмар, Везенберг. Зашли также в г. Мариенбург, где комендант Тилло фон Тиллау сдал город на милость Шереметеву. Но не все шведы одобрили эту идею: при входе русских в город капитан артиллерии Вульф со своими товарищами взорвал пороховой склад, и под обломками зданий вместе с ними погибло много русских. Обозленный за это Шереметев не выпустил никого из оставшихся в живых шведов, а всех жителей приказал взять в плен.
Русская армия и Россия в целом при походе в Мариенбург обогатилась еще одним необычным приобретением. Полковник Р.Х. Бауэр (Боур) (по сведениям Костомарова, полковник Бальк) присмотрел там для себя смазливую наложницу - 16-летнюю латышку, служанку пастора Глюка, и увез ее с собой в Псков. В Пскове на Марту Скавронскую положил глаз сам фельдмаршал Шереметев, и Марта послушно служила ему. Потом ее увидел Меншиков, а после него - уже сам царь Петр. Дело кончилось, как известно, тем, что Марта Скавронская стала женой царя и императрицей России Екатериной I.
После Гуммельсгофа, Борис Петрович командовал войсками при взятии Нотебурга (1702) и Ниеншантца (1703), а летом 1704 г. неудачно осаждал Дерпт, за что опять попал в опалу.
В июне 1705 г. Петр прибыл в Полоцк и на военном совете 15 числа поручил Шереметеву возглавить еще один поход в Курляндию против Левенгаупта. Последний сидел большой занозой в глазах русских и постоянно привлекал их внимание. В инструкции Петра фельдмаршалу Шереметеву говорилось: «Идти в сей легкой поход (так, чтоб ни единого пешего не было) и искать с помощию Божиею над неприятелем поиск, а именно над генералом Левенхауптом. Вся же сила сего походу состоит в том, чтоб оного отрезать от Риги».
В начале июля 1705 г. русский корпус (3 пехотных, 9 драгунских полков, отдельный драгунский эскадрон, 2500 казаков и 16 орудий) двинулся в поход из Друи. Неприятельская разведка работала настолько плохо, что графу Левенгаупту пришлось довольствоваться многочисленными слухами, а не реальными данными. Первоначально шведский военачальник оценил силы противника в 30 тысяч человек (Adam Ludwig Lewenhaupt berättelse. Karolinska krigare berättar. Stockholm. 1987).
Курляндский корпус каролинов, стоявший у Риги, насчитывал около 7 тыс. пехоты и кавалерии при 17 орудиях. В подобных условиях графу было очень сложно действовать. Однако русские не оставили ему выбора. Инструкции царя были недвусмысленными. Шереметев должен был запереть корпус Левенгаупта в Курляндии. Задача более чем серьезная.
В ожидании противника граф отступил к Гемауэртгофу, где и занял выгодные позиции. Фронт шведской позиции прикрывал глубокий ручей, правый фланг упирался в болото, а левый - в густой лес. Корпус Левенгаупта по своим качествам значительно превосходил Лифляндскую полевую армию Шлиппенбаха.
Созванный 15 июля 1705 г. Шереметевым военный совет решил атаковать неприятеля, но не в лоб, а с применением военной хитрости, имитируя отступление во время атаки, чтобы выманить противника из лагеря и ударить по нему с фланга спрятанной в лесу кавалерией. Из-за нескоординированных и спонтанных действий русских военачальников первая стадия сражения была проиграна, и русская кавалерия в беспорядке стала отступать. Шведы энергично ее преследовали. Однако их прикрытые ранее фланги обнажились. На этой стадии сражения русские проявили стойкость и смелый маневр. С наступлением темноты бой прекратился, и Шереметев отступил.
Карл XII был чрезвычайно доволен победой своих войск. 10 августа 1705 г. граф Адам Людвиг Левенгаупт был произведен в чин генерал-лейтенанта. В то же время Шереметев остро переживал неудачу. Потребовалось утешение самого царя Петра, отметившего, что воинское счастье бывает переменчиво. Однако этот шведский успех мало что менял в расстановке сил в Прибалтике. Вскоре русские войска взяли две сильные курляндские крепости Митаву и Бауск. Ослабленный корпус Левенгаупта в это время отсиживался за стенами Риги, не смея выйти в поле. Таким образом, даже поражение принесло огромную пользу русскому оружию. Вместе с тем, Гемауэртгоф показал, что русским военачальникам предстояло еще много работы - врежде всего, по подготовке кавалерии и отработке слаженности между родами войск.
С этого времени начнется закат карьеры Шереметева. В 1708 г. он будет объявлен одним из виновников поражения русской армии в сражении при Головчино. В победной Полтавской баталии (1709) Борис Петрович будет номинальным главнокомандующим. Даже после полтавского триумфа, когда награды хлынули щедрым потоком на большинство генералов, ему пришлось довольствоваться очень скромным пожалованьем, более похожим на формальную отмашку - захудалой деревенькой с прямо-таки символическим названием Черная Грязь.
В то же время нельзя сказать, что Петр уж совсем плохо стал относиться к фельдмаршалу. Достаточно вспомнить один пример. В 1712 г. по достижении 60-летия Борис Петрович впал в очередную депрессию, потерял вкус к жизни и решил удалиться от мирской суеты в монастырь, чтобы там в полном покое провести остаток своих дней. Даже обитель выбрал - Киево-Печерскую лавру. Петр, узнав про мечту, рассердился, посоветовав соратнику «выкинуть дурь из головы». А, что бы ему легче было это сделать, приказал немедленно жениться. И не откладывая дело в долгий ящик, тут же лично подыскал невесту - 26-летнюю вдову собственного родного дяди Льва Кирилловича Нарышкина.
Некоторые современные исследователи, оценивая реальные достижения Шереметева с точки зрения европейского военного искусства, соглашаются с царем, ставя фельдмаршалу не слишком лестную отметку. Например, Александр Заозерский - автор самой подробной монографии о жизни и деятельности Бориса Петровича - высказал следующее мнение: «...Был ли он, однако, блестящим полководцем? Его успехи на полях сражений едва ли позволяют отвечать на этот вопрос положительно. Конечно, под его предводительством русские войска не раз одерживали победы над татарами и над шведами. Но можно назвать не один случай, когда фельдмаршал терпел поражения. К тому же удачные сражения происходили при перевесе его сил над неприятельскими; следовательно они не могут быть надежным показателем степени его искусства или таланта...»
Но в народной памяти Шереметев навсегда остался одним из основных героев той эпохи. Свидетельством могут служить солдатские песни, где он фигурирует только как положительный персонаж. На этот факт, наверное, повлияло и то, что полководец всегда заботился о нуждах рядовых подчиненных, выгодно отличаясь тем самым от большинства других генералов.
В то же время Борис Петрович прекрасно ладил с иностранцами. Достаточно вспомнить, что одним из лучших его приятелей являлся шотландец Яков Брюс. Поэтому европейцы, оставившие письменные свидетельства о России петровского времени, как правило, хорошо отзываются о боярине и относят его к числу наиболее выдающихся царских вельмож. Например, англичанин Уитворт считал, что «Шереметев самый вежливый человек в стране и наиболее культурный» (хотя тот же Уитворт не слишком высоко оценивал полководческие способности боярина: «...Величайшее горе царя - недостаток в хороших генералах. Фельдмаршал Шереметев - человек, несомненно обладающий личной храбростью, счастливо окончивший порученную ему экспедицию против татар, чрезвычайно любимый в своих поместьях и простыми солдатами, но до сих пор не имевший дела с регулярной неприятельской армией...»). Австриец Корб отмечал: «Он много путешествовал, был поэтому образованнее других, одевался по-немецки и носил на груди мальтийский крест». С большой симпатией отзывался о Борисе Петровиче даже противник - швед Эренмальм: «В инфантерии первым из русских по праву может быть назван фельдмаршал Шереметев, из древнего дворянского рода, высокий ростом, с мягкими чертами лица и во всех отношениях похожий на большого генерала. Он несколько толст, с бледным лицом и голубыми глазами, носит белокурые парики и как в одежде, так и в экипажах он таков же, как любой офицер-иностранец...»
Но во второй половине войны, когда Петр все же сколотил крепкий конгломерат из европейских и собственных молодых генералов, он стал все реже доверять фельдмаршалу командование даже небольшими корпусами на главных театрах боевых действий. Поэтому все основные события 1712-1714 гг. - борьба за северную Германию и завоевание Финляндии - обошлись без Шереметева. А в 1717 г. он заболел и вынужден был просить долгосрочный отпуск.
Из завещания Шереметева:тело мое грешное отвезти и погребсть в Киево-Печерском монастыре или где воля его величества состоится.
В армию Борис Петрович больше не вернулся. Болел он два года, и умер, так и не дожив до победы. Уход из жизни полководца наконец-то окончательно примирил с ним царя. Николай Павленко, один из самых тщательных исследователей петровской эпохи, по данному поводу написал следующее: «Новой столице недоставало своего пантеона. Петр решил создать его. Могила фельдмаршала должна была открыть захоронение знатных персон в Александро-Невской лавре. По велению Петра тело Шереметева было доставлено в Петербург и торжественно захоронено. Смерть Бориса Петровича и его похороны столь же символичны, как и вся жизнь фельдмаршала. Умер он в старой столице, а захоронен в новой. В его жизни старое и новое тоже переплетались, создавая портрет деятеля периода перехода от Московской Руси к европеизированной Российской империи».
БЕСПАЛОВ А.В., д.и.н., профессор
Источники и литература
Бантыш-Каменский Д.Н. 3-й Генералъ-Фельдмаршалъ Графъ Борисъ Петровичъ Шереметевъ. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. В 4-х частях. Репринтное воспроизведение издания 1840 года. Часть 1–2. М., 1991
Барсуков А.П. Род Шереметевых. Кн. 1-8. СПб., 1881-1904
Беспалов А.В. Битвы Северной войны (1700-1721 гг.). М., 2005
Беспалов А.В. Битвы и осады Великой Северной войны (1700-1721 гг.). М., 2010
Военно-походный журнал генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева. Материалы военно-ученого архива Главного штаба. т. 1. СПб., 1871
Заозерский А.И. Фельдмаршал Б. П. Шереметев. М., 1989
История государства Российского: Жизнеописания. XVIII век. М., 1996
История Северной войны 1700-1721 гг. Отв. ред. И.И. Ростунов. М., 1987
Мышлаевский А.З. Фельдмаршал граф Б.П. Шереметев: Военно-походный журнал 1711 и 1712 гг. СПб.: Воен.-учен. к-т Гл. штаба, 1898
Масловский Д. Северная война. Документы 1705-1708. СПб., 1892
Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова: [Б. П. Шереметев, П. А. Толстой, А. В. Макаров]. 2-е изд. М., 1988
Письма Петра Великого, писанныя к генерал-фельдмаршалу… графу Борису Петровичу Шереметеву. М. Имп. университет, 1774
«Русский биографический словарь». т. 23. СПб.: Имп. ист. об-во, 1911
Письма и бумаги императора Петра Великого. т. 1-9. СПб., 1887-1950
Северная война 1700- 1721 гг. Сборник документов. т. 1., ИРИ РАН. 2009
Советская историческая энциклопедия. 1976. т. 16
Интернет
Пожарский Дмитрий Михайлович
В 1612 году тяжелейшее для России время возглавил Российское ополчение и освободил столицу от рук завоевателей.
Князь Дми́трий Миха́йлович Пожа́рский (1 ноября 1578 года - 30 апреля 1642 года) - русский национальный герой, военный и политический деятель, глава Второго народного ополчения, освободившего Москву от польско-литовских оккупантов. С его именем и с именем Кузьмы Минина тесно связан выход страны из Смуты, который в настоящее время в России празднуется 4 ноября.
После избрания на российский престол Михаила Федоровича Д. М. Пожарский играет ведущую роль при царском дворе как талантливый военачальник и государственный деятель. Несмотря на победу народного ополчения и избрание царя, война в России всё ещё продолжалась. В 1615-1616 гг. Пожарский по указанию царя был направлен во главе большого войска на борьбу с отрядами польского полковника Лисовского, который осадил город Брянск и взял Карачев. После борьбы с Лисовским, царь поручает Пожарскому весной 1616 года сбор в казну пятой деньги с торговых людей, так как войны не прекращались, а казна истощилась. В 1617 году царь поручил Пожарскому вести дипломатические переговоры с английским послом Джоном Мериком, назначив Пожарского наместником Коломенским. В этом же году в пределы Московского государства пришёл польский королевич Владислав. Жители Калуги и соседних с ней городов обратились к царю с просьбой прислать им для защиты от поляков именно Д. М. Пожарского. Царь исполнил просьбу калужан и дал наказ Пожарскому 18 октября 1617 года о защите Калуги и окрестных городов всеми доступными мерами. Князь Пожарский наказ царя с честью выполнил. Успешно защитив Калугу, Пожарский получил приказ от царя идти на помощь Можайску, а именно - в город Боровск, и стал летучими отрядами тревожить войска королевича Владислава, нанося им значительный урон. Однако в это же время Пожарский сильно заболел и по велению царя возвратился в Москву. Пожарский, едва оправившись от болезни, принял самое деятельное участие в защите столицы от войск Владислава, за что царь Михаил Фёдорович наградил его новыми вотчинами и поместьями.
Рюрикович (Грозный) Иван Васильевич
В многообразии восприятия Ивана Грозного зачастую забывают о его безусловном таланте и достижениях как полководца. Он лично руководил взятием Казани и организовывал военную реформу, руководя страной, которая одновременно вела по 2-3 войны на разных фронтах.
Рюрикович Ярослав Мудрый Владимирович
Посвятил свою жизнь защите Отечества. Разгромил печенегов. Утвердил русскую державу, как одно из величайших государств своего времени.
Ермак Тимофеевич
Русский. Казак. Атаман. Разбил Кучума и его сателлитов. Утвердил Сибирь, как часть русского государства. Всю свою жизнь посвятил ратному труду.
Голени́щев-Куту́зов Михаи́л Илларио́нович
(1745-1813).
1. ВЕЛИКИЙ русский полководец, он был примером для своих солдат. Ценил каждого солдата. "М. И. Голенищев-Кутузов - не только освободитель Отечества, он - единственный, кто переиграл доселе непобедимого французского императора, превратив «великую армию» в толпу оборванцев, сохранив, благодаря своему полководческому гению, жизни многих русских солдат".
2. Михаил Илларионович, будучи человеком высокообразованным, знавшим несколько иностранных языков, ловким, утончённым, умевшим одушевлять общество даром слова, занимательным рассказом, послужил России и как великолепный дипломат - посол в Турции.
3. М. И. Кутузов - первый, кто стал полным кавалером высшего военного ордена св. Георгия Победоносца четырёх степеней.
Жизнь Михаила Илларионовича пример служения отечеству, отношения к солдатам, духовной силы для российских военноначальников нашего времени и конечно же для молодого поколения - будущих военных.
Деникин Антон Иванович
Русский военачальник, политический и общественный деятель, писатель, мемуарист, публицист и военный документалист.
Участник Русско-японской войны. Один из наиболее результативных генералов Русской императорской армии в период Первой мировой войны. Командир 4-й стрелковой «железной» бригады (1914-1916, с 1915 года - развёрнута под его командованием в дивизию), 8-го армейского корпуса (1916-1917). Генерал-лейтенант Генерального штаба (1916), командующий Западным и Юго-Западным фронтами (1917). Активный участник военных съездов 1917 года, противник демократизации армии. Выразил поддержку Корниловскому выступлению, за что арестован Временным правительством, участник Бердичевского и Быховского сидений генералов (1917).
Один из основных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны, его лидер на Юге России (1918-1920). Добился наибольших военных и политических результатов среди всех руководителей Белого движения. Первопоходник, один из основных организаторов, а затем командующий Добровольческой армией (1918-1919). Главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России (1919-1920), заместитель верховного правителя и верховного главнокомандующего Русской армии адмирала Колчака (1919-1920).
С апреля 1920 года - эмигрант, один из основных политических деятелей русской эмиграции. Автор воспоминаний «Очерки русской смуты» (1921-1926) - фундаментального историко-биографического произведения о Гражданской войне в России, воспоминаний «Старая армия» (1929-1931), автобиографической повести «Путь русского офицера» (издана в 1953 году) и ряда других произведений.
Антонов Алексей Иннокентьевич
Прославился как талантливый штабной офицер. Участвовал в разработке практически всех значимых операций советских войск в Великой Отечественной войне с декабря 1942 года.
Единственный из всех награждённых советских военачальников орденом «Победа» в звании генерала армии, и единственный советский кавалер ордена, которому не было присвоено звание Героя Советского Союза.
Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович
Являлся Верховным Главнокомандующим всех вооружённых сил Советского Союза. Благодаря его таланту Полководца и Выдающегося Государственного деятеля СССР выиграл самую кровавую ВОЙНУ в истории человечества. Большинство сражений Второй Мировой войны были выиграны при его непосредственном участии в разработке их планов.
Сталин Иосиф Виссарионович
Председатель ГКО, Верховный Главнокомандующий ВС СССР в годы Великой Отечественной Войны.
Какие ещё могут быть вопросы?
Багратион, Денис Давыдов…
Война 1812 года, славные имена Багратиона, Барклая, Давыдова, Платова. Образец чести и мужества.
Ватутин Николай Фёдорович
Операции "Уран", "Малый Сатурн" ,"Скачок" и т.д. и т.п.
Настоящий труженик войны
Маргелов Василий Филиппович
Спиридов Григорий Андреевич
Стал моряком еще при Петре I, офицером участвовал в Русско-турецкой войне (1735-1739), Семилетнюю войну (1756-1763) закончил контр-адмиралом. Вершину его флотоводческий и дипломатический талант достиг в ходе русско-турецкой войны 1768-1774 годов. В 1769 г. возглавил первый переход русского флота из Балтийского в Средиземное море. Несмотря на трудности перехода (среди умерших от болезней оказался и сын адмирала - его могила найдена недавно на о.Менорка), быстро установил контроль над Греческим архипелагом. Чесменский бой в июне 1770 г. остался непревзойденным по соотношению потерь: 11 русских - 11 тысяч турок! На острове Парос была оборудована военно-морская база Ауза с береговыми батареями и своим собственным Адмиралтейством.
Российский флот ушёл со Средиземного моря после заключения Кучук-Кайнарджийского мира в июле 1774 г. Греческие острова и земли Леванта, включая Бейрут, были возвращены Турции в обмен на территории в Причерноморье. Тем не менее, деятельность русского флота в Архипелаге была не напрасной и сыграла заметную роль в мировой военно-морской истории. Россия, совершив стратегический манёвр силами флота с одного театра на другой и добившись ряда громких побед над противником, впервые заставила говорить о себе как о сильной морской державе и важном игроке в европейской политике.
Князь Святослав
Юденич Николай Николаевич
Лучший русский полководец во время Первой Мировой войны.Горячий патриот своей Родины.
Чапаев Василий Иванович
28.01.1887- 5.09.1919 г.г. жизни. Начальник дивизии Красной армии, участник Первой мировой и Гражданской войны.
Кавалер трёх Георгиевских крестов и Георгиевской медали. Кавалер ордена Красного Знамени.
На его счету:
- Организация уездной Красной гвардии из 14 отрядов.
- Участие в походе против генерала Каледина (под Царицыном).
- Участие в походе Особой армии на Уральск.
- Инициатива о реорганизации отрядов Красной гвардии в два полка Красной Армии: им. Степана Разина и им. Пугачева, объединённых в Пугачевскую бригаду под командованием Чапаева.
- Участие в боях с чехословаками и Народной Армией, у которых отбил Николаевск, переименованный в честь бригады в Пугачевск.
- С 19 сентября 1918 года командир 2-й Николаевской дивизии.
- С февраля 1919 - комиссар внутренних дел Николаевского уезда.
- С мая 1919 года - комбриг Особой Александрово-Гайской бригады.
- С июня - начальник 25-й стрелковой дивизии, участвовавшей в Бугульминской и Белебеевской операциях против армии Колчака.
- Взятие силами своей дивизии 9 июня 1919 года Уфы.
- Взятие Уральска.
- Глубокий рейд казачьего отряда с нападением на хорошо охраняемый (около 1000 штыков) и находившийся в глубоком тылу г. Лбищенск (ныне село Чапаев Западно-Казахстанской области Казахстана), где находился штаб 25-й дивизии.
Слащёв Яков Александрович
Максимов Евгений Яковлевич
Русский герой Трансваальской войны.Был добровольцем в братской Сербии,учавствуя в русско-турецкой войне.В начале 20 века англичане начали вести войну против маленького народа- буров.Евгений упешно воевал против оккупантов и в 1900 году был назначен военным генералом.Погиб на русско-японской войне.Кроме военной карьеры,он отличился и на литературном поприще.
Черняховский Иван Данилович
Единственный из командиров, кто 22.06.1941 выполнил приказ Ставки, контратаковал немцев, отбросил их на своем участке и перешел в наступление.
Воронов Николай Николаевич
Н.Н. Воронов - командующий артиллерией Вооружённых Сил СССР. За выдающиеся заслуги перед Родиной Воронову Н.Н. первому в Советском Союзе были присвоены воинские звания "Маршал артиллерии" (1943) и "Главный маршал артиллерии" (1944).
...осуществлял общее руководство ликвидацией окружённой под Сталинградом немецко-фашистской группировки.
Сталин Иосиф Виссарионович
"Как военного деятеля И. В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошел всю войну. И. В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и в больших стратегических вопросах...
В руководстве вооруженной борьбой в целом И. В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим"
(Жуков Г.К. Воспоминания и размышления.)
Светлейший князь Витгенштейн Пётр Христианович
За разгром французских частей Удино и Макдональда у Клястиц, тем самым закрыв дорогу для французской армии на Петербург в 1812 г. Затем в октябре 1812 года разгромил корпус Сен-Сира у Полоцка. Являлся Главнокомандующим российско-прусской армий в апреле-мае 1813.
Котляревский Петр Степанович
Генерал Котляревский, сын священника села Ольховатки Харьковской губернии. Прошел путь от рядового до генерала в царской армии. Его можно назвать прадедушкой российского спецназа. Он проводил поистине уникальные операции... Его имя достойно внесения в список величайших полководцев России
Сталин Иосиф Виссарионович
Беннигсен Леонтий Леонтьевич
Удивительным образом не говоривший по-русски русский генерал, составивший славу русского оружия начала 19-го века.
Внёс значительный вклад в подавление Польского восстания.
Главнокомандующий в Тарутинском сражении.
Внёс значительный вклад в кампанию 1813 г. (Дрезден и Лейпциг).
Ушаков Федор Федорович
В ходе русско-турецкой войны 1787-1791 годов Ф. Ф. Ушаков сделал серьёзный вклад в развитие тактики парусного флота. Опираясь на всю совокупность принципов подготовки сил флота и военного искусства, вобрав в себя весь накопленный тактический опыт, Ф. Ф. Ушаков действовал творчески, исходя из конкретной обстановки и здравого смысла. Его действия отличались решительностью и необычайной смелостью. Он без колебаний перестраивал флот в боевой порядок уже при непосредственном сближении с противником, минимизируя время тактического развертывания. Несмотря на сложившееся тактическое правило нахождения командующего в середине боевого порядка, Ушаков, реализуя принцип сосредоточения сил, смело ставил свой корабль передовым и занимал при этом самые опасные положения, поощряя собственным мужеством своих командиров. Его отличали быстрая оценка обстановки, точный расчет всех факторов успеха и решительная атака, нацеленная на достижение полной победы над врагом. В связи с этим адмирала Ф. Ф. Ушакова по праву можно считать основателем русской тактической школы в военно-морском искусстве.
князь Мономах Владимир Всеволодович
Самый замечательный из русских князей дотатарского периода нашей истории, оставивший после себя громкую славу и добрую память.
Чуйков Василий Иванович
"Есть в огромной России город, которому отдано моё сердце, он вошёл в историю как СТАЛИНГРАД..." В.И.Чуйков
Василевский Александр Михайлович
Величайший полководец ВОВ. Два человека в истории удостоены ордена Победы дважды: Василевский и Жуков, но после ВОВ именно Василевский стал министром обороны СССР. Его полководческий гений непревзойден НИ ОДНИМ полководцем мира.
Донской Дмитрий Иванович
Его войско одержало Куликовскую победу.
Без преувеличения - лучший полководец армии Адмирала Колчака. Под его командованием в 1918 году в Казани был захвачен золотой запас России. В 36 лет - генерал-лейтенант, командующий Восточным фронтом. С этим именем связан Сибирский Ледовый поход. В январе 1920 года вел к Иркутску 30 000 "каппелевцев" для захвата Иркутска и освобождения из плена Верховного Правителя России Адмирала Колчака. Смерть генерала от воспаления легких во многом определила трагический исход этого похода и гибель Адмирала...
Сталин Иосиф Виссарионович
Крупнейшая фигура мировой истории, жизнь и государственная деятельность которого оставила глубочайший след не только в судьбе советского народа, но и всего человечества, ещё не одно столетие будет предметом тщательного изучения историков. Историко-биографическая особенность этой личности в том, что она никогда не будет предана забвению.
В период нахождения Сталина на посту Верховного Главнокомандующего и председателя Государственного комитета обороны, наша страна ознаменована победой в Великой Отечественной войне, массовым трудовым и фронтовым героизмом, превращением СССР в сверхдержаву со значительным научным, военным и промышленным потенциалом, усилением геополитического влияния нашей страны в мире.
Десять сталинских ударов - общее название ряда крупнейших наступательных стратегических операций в Великой Отечественной войне, проведённых в 1944 году вооружёнными силами СССР. Наряду с другими наступательными операциями, они внесли решающий вклад в победу стран Антигитлеровской коалиции над нацистской Германией и её союзниками во Второй мировой войне.
Деникин Антон Иванович
Полководец, под началом которого белая армия меньшими силами 1,5 года одерживала победы над красной армией и овладела Северным Кавказом, Крымом, Новороссией, Донбассом, Украиной, Доном, частью Поволжья и центрально-чернозёмными губерниями России. Сохранил достоинство русского имени и в годы Второй мировой войны, отказавшись от сотрудничества с нацистами, несмотря на непримиримо антисоветскую позицию
Платов Матвей Иванович
Войсковой атаман Донского казачьего войска. Начал действительную военную службу с 13и лет. Участник нескольких военных компаний, наиболее известен, как командующий казачьими войсками во время Отечественной Войны 1812 года и во время последующего Заграничного Похода Русской Армии. Благодаря успешным действиям казаков под его командованием в историю вошло изречение Наполеона:
- Счастлив полководец, у которого есть казаки. Если бы у меня была армия из одних казаков, то я покорил бы всю Европу.
Святослав Игоревич
Великий Князь новгородский, с 945 года киевский. Сын великого князя Игоря Рюриковича и княгини Ольги. Прославился Святослав как великий полководец, которого Н.М. Карамзин называл «Александр (Македонский) нашей древней истории».
После ратных походов Святослава Игоревича (965-972) территория земли Русской увеличилась от Поволжья до Каспия, от Северного Кавказа до Черноморья, от Балканских гор до Византии. Победил Хазарию и Волжскую Болгарию, ослабил и устрашил Византийскую Империю, открыл пути для торговли Руси с восточными странами
Кутузов Михаил Илларионович
Безусловно достоин, объяснений и доказательств, по-моему, не требуется. Просто удивительно, что его имени нет в списке. список готовили представители ЕГЭ- поколения?
Рюрикович Святослав Игоревич
Великий полководец древнерусского периода. Первый известный нам киевский князь, имеющий славянское имя. Последний языческий правитель Древнерусского государства. Прославил Русь как великую военную державу в походах 965-971 гг. Карамзин называл его «Александром (Македонским) нашей древней истории». Князь освободил славянские племена от вассальной зависимости от хазар, разбив Хазарский каганат в 965 г. Согласно Повести Временных Лет в 970 году во время русско-византийской войны Святославу удалось выиграть битву при Аркадиополе, имея под своим началом 10 000 воинов, против 100 000 греков. Но при этом Святослав вел жизнь простого воина: "В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, - такими же были и все остальные его воины. И посылал в иные земли [посланников, как правило, перед объявлением войны] со словами: „Иду на Вы!" (Согласно ПВЛ)
Колчак Александр Васильевич
Русский адмирал, отдавший свою жизнь за освобождение Отечества.
Ученый-океанограф, один из крупнейших полярных исследователей конца XIX - начала XX веков, военный и политический деятель, флотоводец, действительный член императорского русского географического общества, вождь Белого движения, Верховный правитель России.
Суворов Александр Васильевич
Полководец не проигравший не одной битвы в своей карьере. Взял неприступную крепость Измаил, с первого раза.
Изыльметьев Иван Николаевич
Командовал фрегатом "Аврора". Совершил переход из Петербурга на Камчатку в рекордные по тем временам сроки за 66 дней. В бухте Кальяо ускользнул от англо-французской эскадры. Прибыв в Петропавловск совместно с губернатором Камчатского края Завойко В. организовал оборону города,в ходе которой моряки с "Авроры" вместе с местными жителями скинули в море превосходящий по численности англо-французский десант.Потом увёл "Аврору" в Амурский лиман, спрятав ее там.После этих событий английская общественность требовала суда над адмиралами, потерявшими русский фрегат.
Романов Александр I Павлович
Фактический главнокомандующий союзными армиями, освобождавшими Европу в 1813-1814 гг. "Он взял Париж, он основал лицей". Великий Вождь, сокрушивший самого Наполеона. (Позор Аустерлица не сопоставим с трагедией 1941 г.)
Невский, Суворов
Безусловно святой благоверный князь Александр Невский и генералиссимус А.В. Суворов
Покрышкин Александр Иванович
Маршал авиации СССР, первый трижды Герой Советского Союза, символ Победы над фашистским вермахтом в воздухе, один из самых результативных летчиков-истребителей Великой Отечественной Войны (ВОВ).
Участвуя в воздушных сражениях Великой Отечественной, разработал и "обкатал" в боях новую тактику ведения воздушного боя, позволившую перехватить инициативу в воздухе и в итоге разгромить фашистские люфтваффе. Фактически создал целую школу асов ВОВ. Командуя 9-й Гвардейской авиадивизией, продолжал лично участвовать в воздушных боях, одержав в за весь период войны 65 воздушных побед.
Батицкий
Я служил в ПВО и поэтому знаю эту фамилию - Батицкий. А знаете ли вы? Между прочим, отец ПВО!
Слащев-Крымский Яков Александрович
Оборона Крыма в 1919-20 гг. «Красные – мои враги, но они сделали главное – моё дело: возродили великую Россию!» (генерал Слащев-Крымский).
Каппель Владимир Оскарович
Пожалуй - самый талантливый полководец всей Гражданской Войны, если даже сравнивать с полкооводцами всех её сторон. Человек мощного военного таланта, боевого духа и христианских благородных качеств - настоящий Белый Рыцарь. Талант и личные качества Каппеля замечались и уважались даже его противниками. Автор многих военных операций и подвигов - в том числе - взятие Казани, Великий Сибирский Ледяной Поход и т.д. Многие его расчёты, не оценённые вовремя и упущенные не по его вине, в последствии оказались самыми верными, что показал ход Гражданской Войны.
Дроздовский Михаил Гордеевич
Сумел привести на Дон подчиненные себе войска в полном составе, крайне эффективно воевал в условиях гражданской войны.
Врангель Пётр Николаевич
Участник Русско-японской и Первой мировой войн, один из главных руководителей (1918−1920) Белого движения в годы Гражданской войны. Главнокомандующий Русской Армии в Крыму и Польше (1920). Генерального штаба генерал-лейтенант (1918). Георгиевский кавалер.
Цесаревич и Великий Князь Константин Павлович
Великий Князь Константин Павлович, второй сын Императора Павла I, за участие в Швейцарском походе А.В.Суворова получил титул Цесаревича в 1799 году, сохранил его до 1831 года. В битве при Аустрлице командовал гвардейским резервом Русской Армии, принимал участи в Отечественной войне 1812 года, отличился в Заграничных походах Русской армии. За "битву народов" при Лейпциге в 1813 году получил "золотое оружие" "За храбрость!". Генерал-инспекотор Русской кавалерии, с 1826 года Наместник Царства Польского.
Уборевич Иероним Петрович
Советский военачальник, командарм 1-го ранга (1935). Член Коммунистической партии с марта 1917. Родился в деревне Аптандриюс (ныне Утенского района Литовской ССР) в семье литовского крестьянина. Окончил Константиновское артиллеристское училище (1916). Участник 1-й мировой войны 1914-18, подпоручик. После Октябрьской революции 1917 был одним из организаторов Красной Гвардии в Бессарабии. В январе - феврале 1918 командовал революционным отрядом в боях против румынских и австро-германских интервентов, был ранен и попал в плен, откуда бежал в августе 1918. Был инструктором артиллерии, командиром Двинской бригады на Северном фронте, с декабря 1918 начальник 18-й стрелковой дивизии 6-й армии. С октября 1919 по февраль 1920 командующий 14-й армией при разгроме войск генерала Деникина, в марте - апреле 1920 командовал 9-й армией на Северном Кавказе. В мае - июле и ноябре - декабре 1920 командующий 14-й армией в боях против войск буржуазной Польши и петлюровцев, в июле - ноябре 1920 - 13-й армией в боях против врангелевцев. В 1921 помощник командующего войсками Украины и Крыма, заместитель командующего войсками Тамбовской губернии, командующий войсками Минской губернии, руководил боевыми действиями при разгроме банд Махно, Антонова и Булак-Балаховича. С августа 1921 командующий 5-й армией и Восточно-Сибирским военным округом. В августе - декабре 1922 военный министр Дальневосточной республики и главнокомандующий Народно-революционной армией при освобождении Дальнего Востока. Был командующим войсками Северо-Кавказского (с 1925), Московского (с 1928) и Белорусского (с 1931) военных округов. С 1926 член РВС СССР, в 1930-31 заместитель председателя РВС СССР и начальник вооружений РККА. С 1934 член Военного совета НКО. Внёс большой вклад в дело укрепления обороноспособности СССР, воспитания и обучения командного состава и войск. Кандидат в члены ЦК ВКП (б) в 1930-37. Член ВЦИК с декабря 1922. Награжден 3 орденами Красного Знамени и Почётным революционным оружием.
Коловрат Евпатий Львович
Рязанский боярин и воевода. Во время нашествия Батыя на Рязань находился в Чернигове. Узнав о вторжении монголов спешно двинулся в город. Застав Рязань всю испепелённую, Евпатий Коловрат с отрядом 1700 человек стал догонять Батыево войско. Настигнув, истребил их арьергард. Также им были убиты сильные богатыри Батыевы. Погиб 11 января 1238 года.
Паскевич Иван Фёдорович
Армии под его командованием победили Персию в войне 1826-1828 годов и полностью разбили турецкие войска в Закавказье в войне 1828-1829 годов.
Удостоен всех 4-х степеней ордена св. Георгия и ордена св. апостола Андрея Первозванного с бриллиантами.
Миних Бурхард-Христофор
Один из лучших российских полководцев и военных инженеров. Первый полководец, вошедший в Крым. Победитель при Ставучанах.
Суворов Александр Васильевич
Величайший русский полководец! На его счету более 60 побед и ни одного поражения. Благодаря его таланту побеждать весь мир узнал силу русского оружия
Мономах Владимир Всеволодович
Лорис-Меликов Михаил Тариэлович
Известный в основном как один из второстепенных персонажей повести "Хаджи-Мурат" Л.Н.Толстого, Михаил Тариэлович Лорис-Меликов прошёл все кавказские и турецкие кампании второй половины середины 19-го века.
Прекрасно проявив себя во время Кавказской войны, во время Карсской кампании Крымской войны Лорис-Меликов руководил разведкой, а затем успешно исполнил обязанности главнокомандующего во время сложной русско-турецкой войны 1877-1878 гг., одержав ряд важнейших побед над объединённыи турецкими войсками и в третий раз захватит Карс, к тому времени считавшийся непреступным.
Петр Первый
Потому что не только отвоевал земли отцов, но и утвердил статус России как державы!
Брусилов Алексей Алексеевич
Один из лучших русских генералов первой мировой войны.В июне 1916 года войска Юго-Западного фронта под командованием генерал-адютанта Брусилова А.А.,одновременно нанеся удары на нескольких направлениях,прорвали глубоко эшелонированную оборону противника и продвинулись на 65км. В военной истории эта операция получила навание Брусиловский прорыв.
Юлаев Салават
Полководец Пугачёвской эпохи (1773-1775). Вместе с Пугачёвым организовав восстание, пытался изменить положение крестьян в обществе. Одержал несколько обед над войсками Екатерины II.
Воевода М.И Воротынский
Выдающийся русский полководец, один из приближенных Ивана Грозного, составитель устава сторожевой и пограничной службы
200 лет назад родился последний генерал-фельдмаршал Российской империи Дмитрий Милютин - крупнейший реформатор русской армии.
Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912)
Именно ему Россия обязана введением всеобщей воинской повинности. Для своего времени это была настоящая революция в принципах комплектования армии. До Милютина русская армия являлась сословной, её основу составляли рекруты - солдаты, набранные из мещан и крестьян по жребию. Теперь же в неё призывались все - вне зависимости от происхождения, знатности и богатства: защита Отечества становилась воистину священным долгом каждого. Впрочем, генерал-фельдмаршал прославился не только этим…
ФРАК ИЛИ МУНДИР?
Дмитрий Милютин родился 28 июня (10 июля) 1816 года в Москве. По отцовской линии он принадлежал к дворянам среднего достатка, фамилия которых вела начало от популярного сербского имени Милутин. Отец будущего фельдмаршала, Алексей Михайлович, унаследовал фабрику и имения, обременённые огромными долгами, с которыми он безуспешно пытался расплатиться всю жизнь. Мать же, Елизавета Дмитриевна, урождённая Киселёва, происходила из старого именитого дворянского рода, дядей Дмитрия Милютина был генерал от инфантерии Павел Дмитриевич Киселёв - член Государственного совета, министр государственных имуществ, а позже посол России во Франции.
Алексей Михайлович Милютин интересовался точными науками, являлся членом Московского общества испытателей природы при университете, был автором ряда книг и статей, а Елизавета Дмитриевна прекрасно знала зарубежную и русскую литературу, любила живопись и музыку. С 1829 года Дмитрий учился в Московском университетском благородном пансионе, мало чем уступавшем Царскосельскому лицею, причём плату за его обучение внёс Павел Дмитриевич Киселёв. К этому времени относятся первые научные работы будущего реформатора русской армии. Он составил «Опыт литературного словаря» и синхронические таблицы по , а в возрасте 14–15 лет написал «Руководство к съемке планов с применением математики», которое удостоилось положительных рецензий в двух солидных журналах.
В 1832 году Дмитрий Милютин окончил пансион, получив право на чин десятого класса Табели о рангах и серебряную медаль за успехи в учёбе. Перед ним встал знаковый для молодого дворянина вопрос: фрак или мундир, статская или военная стезя? В 1833 году он отправился в Петербург и по совету дяди поступил унтер-офицером в 1-ю гвардейскую артиллерийскую бригаду. Впереди его ждали 50 лет военной службы. Через полгода Милютин стал прапорщиком, но ежедневная шагистика под присмотром великих князей изнуряла и отупляла настолько, что он даже начал задумываться о смене профессии. К счастью, в 1835 году ему удалось поступить в Императорскую военную академию, которая готовила офицеров Генерального штаба и преподавателей для военно-учебных заведений.
В конце 1836 года Дмитрий Милютин был выпущен из академии с серебряной медалью (на выпускных экзаменах получил 552 балла из 560 возможных), произведён в поручики и определён в Гвардейский генеральный штаб. Но одного жалованья гвардейцу явно недоставало для достойного проживания в столице, даже если он, как это делал Дмитрий Алексеевич, и сторонился развлечений золотой офицерской молодёжи. Так что пришлось постоянно подрабатывать переводами и статьями в различных периодических изданиях.
ПРОФЕССОР ВОЕННОЙ АКАДЕМИИ
В 1839 году Милютина по его просьбе командировали на Кавказ. Служба в Отдельном Кавказском корпусе была в то время не просто необходимой военной практикой, но и значимой ступенью для успешной карьеры. Милютин разработал ряд операций против горцев, сам участвовал в походе на аул Ахульго - тогдашнюю столицу Шамиля. В этой экспедиции он был ранен, однако остался в строю.
На следующий год Милютин получил назначение на должность квартирмейстера 3-й гвардейской пехотной дивизии, а в 1843-м - обер-квартирмейстера войск Кавказской линии и Черноморья. В 1845 году по рекомендации близкого к наследнику престола князя Александра Барятинского его отозвали в распоряжение военного министра, и одновременно Милютин был избран профессором Военной академии. В характеристике, данной ему Барятинским, отмечалось, что он усерден, отличных способностей и ума, примерной нравственности, в хозяйстве бережлив.
Не бросал Милютин и научных занятий. В 1847–1848 годах вышел его двухтомный труд «Первые опыты военной статистики», а в 1852–1853 годах - профессионально выполненная «История войны России с Франциею в царствование императора Павла I в 1799 году» в пяти томах.
Последняя работа была подготовлена двумя содержательными статьями, написанными им ещё в 1840-х: «А.В. Суворов как полководец» и «Русские полководцы XVIII столетия». «История войны России с Франциею», сразу же после выхода в свет переведённая на немецкий и французский языки, принесла автору Демидовскую премию Петербургской академии наук. Вскоре после этого он был избран членом-корреспондентом академии.
В 1854 году Милютин, будучи уже генерал-майором, стал делопроизводителем Особого комитета о мерах защиты берегов Балтийского моря, который был образован под председательством наследника престола великого князя Александра Николаевича. Так служба свела будущего царя-реформатора Александра II и одного из наиболее эффективных его сподвижников по разработке преобразований…
ЗАПИСКА МИЛЮТИНА
В декабре 1855 года, когда шла столь тяжёлая для России Крымская война, военный министр Василий Долгоруков попросил Милютина составить записку о положении дел в армии. Тот выполнил поручение, особо отметив, что численность вооружённых сил Российской империи велика, но основу войск составляют необученные рекруты и ополченцы, что не хватает грамотных офицеров, отчего новые наборы делаются бессмысленными.
Проводы новобранца. Худ. И.Е. Репин. 1879
Милютин писал, что дальнейшее увеличение армии невозможно и по экономическим причинам, поскольку промышленность неспособна обеспечить её всем необходимым, а ввоз из-за границы затруднён в силу бойкота, объявленного России европейскими странами. Очевидными были проблемы, связанные с недостатком пороха, продовольствия, винтовок и артиллерийских орудий, не говоря уже о бедственном состоянии транспортных путей. Горькие выводы записки во многом повлияли на решение членов совещания и самого молодого царя Александра II начать переговоры о заключении мира (Парижский мирный договор был подписан в марте 1856 года).
В 1856-м Милютина вновь направили на Кавказ, где он занял должность начальника штаба Отдельного Кавказского корпуса (вскоре переформированного в Кавказскую армию), однако уже в 1860 году император назначил его товарищем (заместителем) военного министра. Новый руководитель военного ведомства Николай Сухозанет, видя в Милютине реального конкурента, пытался отстранить своего заместителя от значимых дел, и тогда у Дмитрия Алексеевича даже появлялись мысли о выходе в отставку для занятий исключительно преподавательской и научной деятельностью. Всё изменилось внезапно. Сухозанета отправили в Польшу, а управление министерством возложили на Милютина.
Граф Павел Дмитриевич Киселёв (1788–1872) - генерал от инфантерии, министр государственных имуществ в 1837–1856 годах, дядя Д.А. Милютина
Первые же его шаги на новом посту были встречены всеобщим одобрением: число чиновников министерства сократилось на тысячу человек, а количество исходящих бумаг - на 45%.
НА ПУТИ К НОВОЙ АРМИИ
15 января 1862 года (менее чем через два месяца после вступления в высокую должность) Милютин представил Александру II всеподданнейший доклад, который, по сути, являлся программой широких преобразований в русской армии. Доклад содержал 10 пунктов: численность войск, их комплектование, штаты и управление, строевая подготовка, личный состав войск, военно-судебная часть, провиантское снабжение, военно-врачебная часть, артиллерия, инженерные части.
Подготовка плана военной реформы потребовала от Милютина не просто напряжения сил (над докладом он работал по 16 часов в сутки), но и изрядной смелости. Министр покусился пусть на архаичную и немало скомпрометировавшую себя в Крымской войне, но всё же легендарную, овеянную героическими преданиями сословно-патриархальную армию, помнившую как «времена очаковские», так и Бородино и капитуляцию Парижа. Однако Милютин решился на этот рискованный шаг. А вернее, на целый ряд шагов, поскольку масштабная реформа вооружённых сил России под его руководством продолжалась без малого 14 лет.
Обучение рекрутов в николаевское время. Рисунок А. Васильева из книги Н. Шильдера «Император Николай I. Его жизнь и царствование»
Прежде всего он исходил из принципа наибольшего сокращения численности армии в мирное время при возможности максимального её увеличения в случае войны. Милютин прекрасно понимал, что немедленно изменить систему набора ему никто не позволит, а потому предложил довести число ежегодно набираемых рекрутов до 125 тыс. при условии увольнения солдат «в отпуск» на седьмом-восьмом году службы. В результате за семь лет численность армии снизилась на 450–500 тыс. человек, но зато образовался резерв обученного запаса в 750 тыс. человек. Нетрудно заметить, что формально это было не сокращение сроков службы, а всего лишь предоставление солдатам временного «отпуска» - обман, так сказать, для пользы дела.
ЮНКЕРА И ВОЕННЫЕ ОКРУГА
Не менее острым оказался вопрос подготовки офицерских кадров. Ещё в 1840 году Милютин писал:
«Наши офицеры образуются совершенно как попугаи. До производства их они содержатся в клетке, и беспрестанно толкуют им: «Попка, налево кругом!», и попка повторяет: «Налево кругом». Когда попка достигает до того, что твердо заучит все эти слова и притом будет уметь держаться на одной лапке… ему надевают эполеты, отворяют клетку, и он вылетает из нее с радостью, с ненавистью к своей клетке и прежним своим наставникам».
В середине 1860-х военно-учебные заведения по требованию Милютина передали в подчинение Военному министерству. Кадетские корпуса, переименованные в военные гимназии, стали средними специальными учебными заведениями. Их выпускники поступали в военные училища, подготавливавшие ежегодно около 600 офицеров. Этого оказалось явно недостаточно для пополнения командного состава армии, и было принято решение о создании юнкерских училищ, при поступлении в которые требовались знания в объёме примерно четырёх классов обычной гимназии. Такие училища выпускали ещё порядка 1500 офицеров в год. Высшее же военное образование было представлено Артиллерийской, Инженерной и Военно-юридической академиями, а также Академией Генерального штаба (ранее Императорская военная академия).
На основании нового устава о строевой пехотной службе, изданного в середине 1860-х, изменилось и обучение солдат. Милютин возродил суворовский принцип - уделять внимание лишь тому, что действительно необходимо рядовым для несения службы: физической и строевой подготовке, стрельбе и тактическим хитростям. В целях распространения грамотности среди рядового состава организовывались солдатские школы, создавались полковые и ротные библиотеки, появились и специальные периодические издания - «Солдатская беседа» и «Чтение для солдат».
Разговоры о необходимости перевооружения пехоты велись ещё с конца 1850-х. Поначалу речь шла о переделывании старых ружей на новый лад, и только через 10 лет, в конце 1860-х, было принято решение отдать предпочтение винтовке системы Бердана № 2.
Чуть раньше, по «Положению» 1864 года, Россию поделили на 15 военных округов. Управления округов (артиллерийское, инженерное, интендантское и медицинское) подчинялись, с одной стороны, начальнику округа, а с другой - соответствующим главным управлениям Военного министерства. Эта система устраняла излишнюю централизацию управления войсками, обеспечивала оперативное руководство на местах и возможность быстрой мобилизации вооружённых сил.
Следующим насущным шагом в деле реорганизации армии должно было стать введение всеобщей воинской повинности, а также усиленная подготовка офицерских кадров и повышение расходов на материальное обеспечение армии.
Однако после выстрела Дмитрия Каракозова в монарха 4 апреля 1866 года позиции консерваторов заметно укрепились. Впрочем, дело было не только в покушении на царя. Надо иметь в виду, что каждое решение о реорганизации вооружённых сил требовало целого ряда нововведений. Так, создание военных округов повлекло за собой «Положение об учреждении интендантских складов», «Положение об управлении местными войсками», «Положение об организации крепостной артиллерии», «Положение об управлении генерал-инспектора кавалерии», «Положение об организации артиллерийских парков» и т.п. И каждое такое изменение неотвратимо обостряло борьбу министра-реформатора с его противниками.
ВОЕННЫЕ МИНИСТРЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
А.А. Аракчеев
М.Б. Барклай-де-Толли
С момента создания Военного министерства Российской империи в 1802 году и вплоть до свержения самодержавия в феврале 1917 года этим ведомством руководили 19 человек, в том числе такие заметные деятели, как Алексей Аракчеев, Михаил Барклай-де-Толли и Дмитрий Милютин.
Последний дольше всех занимал пост министра - целых 20 лет, с 1861 по 1881 год. Меньше всех - с 3 января по 1 марта 1917 года - в этой должности пребывал последний военный министр царской России Михаил Беляев.
Д.А. Милютин
М.А. Беляев
БИТВА ЗА ВСЕОБЩУЮ ВОИНСКУЮ ПОВИННОСТЬ
Неудивительно, что с конца 1866 года самым популярным и обсуждаемым стал слух об отставке Милютина. Его обвиняли в разрушении армии, славной своими победами, в демократизации её порядков, что вело к падению авторитета офицеров и к анархии, и в колоссальных расходах на военное ведомство. Следует отметить, что бюджет министерства действительно только в 1863 году был превышен на 35,5 млн рублей. Однако противники Милютина предлагали урезать суммы, отпускаемые военному ведомству, настолько, что потребовалось бы сократить вооружённые силы наполовину, вообще прекратив рекрутские наборы. В ответ министр представил расчёты, из которых следовало, что Франция тратит на каждого солдата 183 рубля в год, Пруссия - 80, а Россия - 75 рублей. Иными словами, русская армия оказывалась самой дешёвой из всех армий великих держав.
Важнейшие для Милютина баталии развернулись в конце 1872 - начале 1873 года, когда проходило обсуждение проекта Устава о всеобщей воинской повинности. Во главе противников этого венца военных реформ встали фельдмаршалы Александр Барятинский и Фёдор Берг, министр народного просвещения, а с 1882 года министр внутренних дел Дмитрий Толстой, великие князья Михаил Николаевич и Николай Николаевич Старший, генералы Ростислав Фадеев и Михаил Черняев и шеф жандармов Пётр Шувалов. А за спиной у них маячила фигура посла в Петербурге недавно созданной Германской империи Генриха Рейсса, получавшего инструкции лично от канцлера Отто фон Бисмарка. Антагонисты реформ, добившись разрешения знакомиться с бумагами Военного министерства, регулярно составляли записки, полные лжи, которые немедленно появлялись в газетах.
Всесословная воинская повинность. Евреи в одном из воинских присутствий на западе России. Гравюра А. Зубчанинова с рисунка Г. Бролинга
Император в этих сражениях занимал выжидательную позицию, не решаясь принять ни одну из сторон. Он то учреждал комиссию для изыскания путей уменьшения военных расходов под председательством Барятинского и поддерживал идею замены военных округов 14 армиями, то склонялся в пользу Милютина, доказывавшего, что надо или отменить всё, что было сделано в армии в 1860-х годах, или твёрдо идти до конца. Морской министр Николай Краббе рассказывал, как проходило обсуждение вопроса о всеобщей воинской повинности в Государственном совете:
«Сегодня Дмитрий Алексеевич был неузнаваем. Он не ожидал нападений, а сам бросался на противника, да так, что вчуже было жутко… Зубами в глотку и через хребет. Совсем лев. Наши старички разъехались перепуганные».
В ХОДЕ ВОЕННЫХ РЕФОРМ УДАЛОСЬ СОЗДАТЬ СТРОЙНУЮ СИСТЕМУ УПРАВЛЕНИЯ АРМИЕЙ И ПОДГОТОВКИ ОФИЦЕРСКОГО КОРПУСА, установить новый принцип её комплектования, перевооружить пехоту и артиллерию
Наконец 1 января 1874 года Устав о всесословной воинской повинности был утверждён, а в высочайшем рескрипте на имя военного министра сказано:
«Тяжелыми трудами вашими в этом деле и просвещенным на него взглядом вы оказали государству услугу, которую я ставлю себе в особое удовольствие засвидетельствовать и за которую выражаю вам мою душевную признательность».
Таким образом, в ходе военных реформ удалось создать стройную систему управления армией и подготовки офицерского корпуса, установить новый принцип её комплектования, во многом возродить суворовские методы тактического обучения солдат и офицеров, повысить их культурный уровень, перевооружить пехоту и артиллерию.
ИСПЫТАНИЕ ВОЙНОЙ
Русско-турецкую войну 1877–1878 годов Милютин и его антагонисты встречали с совершенно противоположными чувствами. Министр волновался, поскольку реформа армии только набирала обороты и ещё многое предстояло сделать. А его оппоненты надеялись, что война вскроет несостоятельность реформы и заставит монарха прислушаться к их словам.
В целом события на Балканах подтвердили правоту Милютина: армия с честью выдержала испытание войной. Для самого же министра подлинной проверкой на прочность стала осада Плевны, а точнее, то, что произошло после третьего неудачного штурма крепости 30 августа 1877 года. Главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич Старший, потрясённый неудачей, решил снять осаду с Плевны - ключевого пункта турецкой обороны в Северной Болгарии - и отвести войска за Дунай.
Представление пленного Осман-паши Александру II в Плевне. Худ. Н. Дмитриев-Оренбургский. 1887. Среди высших военных чинов России изображён министр Д.А. Милютин (крайний справа)
Милютин возражал против такого шага, объясняя, что к русской армии вскоре должно подойти подкрепление, да и положение турок в Плевне далеко не блестящее. Но на его возражения великий князь раздражённо ответил:
«Если считаете возможным, то и принимайте командование на себя, а я прошу меня уволить».
Трудно сказать, как развивались бы события дальше, если бы на театре военных действий не присутствовал Александр II. Он прислушался к доводам министра, и после осады, организованной героем Севастополя генералом Эдуардом Тотлебеном, 28 ноября 1877 года Плевна пала. Обращаясь к свите, государь тогда объявил:
«Знайте, господа, что сегодняшним днем и тем, что мы здесь, мы обязаны Дмитрию Алексеевичу: он один на военном совете после 30 августа настаивал на том, чтобы не отступать от Плевны».
Военного министра наградили орденом Святого Георгия II степени, что было случаем исключительным, поскольку тот не имел ни III, ни IV степени этого ордена. Милютина возвели в графское достоинство, но самое главное заключалось в том, что после трагического для России Берлинского конгресса он стал не просто одним из самых близких царю министров, но и фактическим главой внешнеполитического ведомства. Товарищ (заместитель) министра иностранных дел Николай Гирс отныне согласовывал с ним все принципиальные вопросы. Давний недруг нашего героя Бисмарк писал императору Германии Вильгельму I:
«Министр, который теперь имеет решающее влияние на Александра II, - это Милютин».
Император Германии даже попросил российского собрата убрать Милютина с поста военного министра. Александр ответил, что с удовольствием выполнит просьбу, но при этом назначит Дмитрия Алексеевича на должность главы МИДа. Берлин поспешил отказаться от своего предложения. В конце 1879 года Милютин принял деятельное участие в переговорах по поводу заключения «Союза трёх императоров» (Россия, Австро-Венгрия, Германия). Военный министр ратовал за активную политику Российской империи в Средней Азии, советовал переключиться с поддержки Александра Баттенберга в Болгарии, отдав предпочтение черногорцу Божидару Петровичу.
ЗАХАРОВА Л.Г. Дмитрий Алексеевич Милютин, его время и его мемуары // Милютин Д.А. Воспоминания. 1816–1843. М., 1997.
***
ПЕТЕЛИН В.В. Жизнь графа Дмитрия Милютина. М., 2011.
ПОСЛЕ РЕФОРМ
При этом в 1879 году Милютин смело утверждал: «Нельзя не признать, что все наше государственное устройство требует коренной реформы снизу доверху». Он решительно поддержал действия Михаила Лорис-Меликова (кстати, кандидатуру генерала на пост всероссийского диктатора предложил именно Милютин), предусматривавшие понижение выкупных платежей крестьян, упразднение Третьего отделения, расширение компетенции земств и городских дум, учреждение общего представительства в высших органах власти. Однако время реформ заканчивалось. 8 марта 1881 года, через неделю после убийства народовольцами императора, Милютин дал последний бой консерваторам, выступавшим против одобренного Александром II «конституционного» проекта Лорис-Меликова. И бой этот проиграл: по мнению Александра III, страна нуждалась не в реформах, а в успокоении…
«НЕЛЬЗЯ НЕ ПРИЗНАТЬ, что всё наше государственное устройство требует коренной реформы снизу доверху»
21 мая того же года Милютин вышел в отставку, отклонив предложение нового монарха стать наместником на Кавказе. В его дневнике появилась тогда такая запись:
«При настоящем ходе дел, при нынешних деятелях в высшем правительстве мое положение в Петербурге даже в качестве простого, безответного свидетеля было бы невыносимо и унизительно».
При выходе в отставку Дмитрий Алексеевич получил в дар портреты Александра II и Александра III, осыпанные бриллиантами, а в 1904 году - такие же портреты Николая I и Николая II. Милютин был награждён всеми российскими орденами, и в том числе бриллиантовыми знаками ордена Андрея Первозванного, а в 1898 году в ходе торжеств в честь открытия в Москве памятника Александру II его произвели в генерал-фельдмаршалы. Проживая в Крыму, в симеизском имении, он оставался верен давнему девизу:
«Вовсе не надо отдыхать, ничего не делая. Нужно только менять работу, и этого довольно».
В Симеизе Дмитрий Алексеевич упорядочил дневниковые записи, которые вёл с 1873 по 1899 год, написал замечательные многотомные воспоминания. Внимательно следил он и за ходом Русско-японской войны, и за событиями Первой русской революции.
Жил он долго. Судьба будто бы вознаграждала его за то, что недодала его братьям, ведь Алексей Алексеевич Милютин ушёл из жизни 10 лет от роду, Владимир - в 29, Николай - в 53 года, Борис - в 55 лет. Дмитрий Алексеевич умер в Крыму на 96-м году жизни, через три дня после смерти своей супруги. Его похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве рядом с братом Николаем. В советские годы место погребения последнего фельдмаршала империи было утрачено…
Почти всё своё состояние Дмитрий Милютин оставил армии, богатую библиотеку передал родной Военной академии, а имение в Крыму завещал Российскому Красному Кресту.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
