Чесменское сражение 24 июня 1770 года между русским и турецким флотами в Эгейском море произошло сражение, не знавшее аналогов в мировой истории. Русская эскадра под командованием Алексея Орлова, состоявшая из 9 линейных кораблей, смогла обратить в бегство турецкую эскадру

Сражение на юге продолжается… Так во всех исторических документах озаглавлены боевые действия Юго-западного и Южного фронтов против немецко-фашистских войск группы «Юг» в июле-августе 1941 года.В этот период против 18-й и 9-й армий Южного фронта вели наступление 11-я

3. Сражение на реке Ялу К 10 апреля 45-тысячная армия Куроки, беспрепятственно преодолев всю Корею, вышла к реке Ялу и сосредоточилась на ее левом берегу.Забайкальская казачья бригада генерала П.И. Мищенко после выхода в расположение своих войск получила участок обороны

7. Шахэйское сражение 19 сентября Куропаткин отдал приказ о наступлении. Главные силы Забайкальского казачьего войска находились в отрядах Ренненкампфа и Мищенко.21 сентября начал наступление Восточный отряд под командованием генерала Г.К. Штакельберга в составе 1-го, 2-го

10. Мукденское сражение После Сандепу обе стороны стали готовиться к решающему сражению.К началу февраля 1905 года Маньчжурская армия занимала Шахэйскую позицию, а две другие - Мукденская и Телинская - войсками заняты не были.На правом фланге находилась 2-я армия, под

В феврале 1944 г. при слабом противодействии японских войск американцы заняли Маршалловы острова. После этого американское командование решило, обойдя Каролинский архи­пелаг, захватить Марианские острова, имевшие важное стра­тегическое значение.

Для защити Марианских островов японское командование впервые после активных наступательных действий 1941--1942 гг. использовало крупные силы флота. В результате в июне 1944 г. произошло крупное морское сражение между американским и японским флотами в Филиппинском море. Шея в два раза меньше сил, японцы потерпели поражение и не смогли сорвать высадку американских сил на Марианские ост­рова.

К осени 1944 г. американские вооруженные силы вышли на подступы к Филиппинскому архипелагу. Филиппинские острова имели для Японии очень важное значение. Они прикрывали основную коммуникацию, проходившую вдоль китайского побе­режья, которая связывала Японию с важнейшими источниками сырья - Малайей и Индонезией. Учитывая это, американское командование решило занять Филиппинские острова.

2. Филиппинская десантная операция (октябрь 1944 г.)

Соотношение сил в операции. Для участия в операции аме­риканское командование выделило крупные сухопутные, мор­ские и воздушные силы. Высадку десанта на о. Лейте должна была осуществить группировка сил, базировавшихся в юго-за­падной части Тихого океана. Она состояла из 6-й американ­ской армии, численностью в 200 тыс.человек и приданного ей 7-го американского флота, имевшего в своем составе 735 ко­раблей, в том числе 6 линейных кораблей, II крейсеров, 18 эскортных авианосцев, большого количества эскадренных ми­ноносцев, десантных и вспомогательных судов. Эта группи­ровка сил базировалась на островах Новой Гвинеи и Моротай.

Прикрытие десантной операции возлагалось на 3-й амери­канский флот, который базировался на островах Палау и Улити. В его состав входило около 150 кораблей, в том числе 12 новейших авианосцев, 6 новейших быстроходных линейных кораблей, 14 крейсеров и 58 эсминцев. Кроме того, к учас­тию в операции американцы привлекли около 70 подводных лодок и значительное число самолетов сухопутной авиации.

Японцы не разгадали направление главного удара амери­канцев. Они считали наиболее вероятным районом высадки острова Лусон и Минданао, поэтому из 260 тыс. человек су­хопутных войск, выделенных для обороны Филиппинского архи­пелага (14-я армия), большая часть находилась на этих островах. На о. Лейте была только одна дивизия японских войск с приданными ей мелкими подразделениями (всего 16 тысяч человек).

Рис 8. Филиппинская десантная операция (октябрь 1944 г.)

Основные силы флота Японии находились на расстоянии более 1500 миль от района операции и были сосредоточены в трех пунктах. Главные силы находились на островах Линга (возле Сингапура), легкие силы - в Мако (Пескадорские острова) и часть сил в базах самой Японии. Всего в отра­жении десанта принимало участие 9 линейных кораблей, 4 авианосца, 19 крейсеров и 33 эсминца.

Соотношение сил к началу операции

Замысел японского командования в противодесантной опе­рации заключался в том, чтобы посла начала высадки аме­риканского десанта на любой из островов Филиппинского архипелага нанести по десанту и обеспечивающим его силам сосредоточенный удар силами сухопутной армии, авиации и флота и сорвать высадку.

Но так как американские силы значительно превосходили японские, особенно в авианосной авиации, японское коман­дование вынуждено было, во-первых, пойти на организацию взаимодействия корабельных сил флота с береговой авиацией и, во-вторых, применить военную хитрость. Она заключалась в том, что корабельная группировка из внутренних баз Япо­нии должна была первой прибыть в район боевых действий, отвлечь на себя главные силы флота США, связать их боем и даже пожертвовать собой, чтобы дать возможность осталь­ным японским силам выполнить свою задачу.

Ход операции. Филиппинская десантная операция началась 6 октября 1944 г. рейдом кораблей авианосного соединения 3-го американского флота, продолжавшимся до 23 октября. В ходе рейда американская авианосная авиация нанесла ряд ударов по аэродромам противника на островах Окинава, Тай­вань, Лусон, уничтожив значительное количество японских самолетов.

Высадка десанта на о. Лейте началась на рассвете 20 октября. С моря высадку поддерживали артиллерийским огнем и ударами авиации с эскортных авианосцев корабли 7-го аме­риканского флота. Японские войска оказали слабое сопротивление, и американскому десанту удалось в первые же дни захватить плацдарм на о.Лейте, оборудовать там аэродром и перебазировать на него значительные силы авиации.

Уточнив район высадки десанта, японское командование выслало в море все три группы кораблей с расчетом нанести удар но американским силам в районе высадки на рассвете 25 октября. Это привело к крупному морскому сражению, ко-торое велось 25 октября почти одновременно в трех районах Филиппинского архипелага, удаленных друг от друга на несколько сот миль.

Первой, как и намечалось планом в операцию вышла из баз внутреннего Японского моря северная группа японских кораблей в составе 2-х линейных кораблей, 4-х авианосцев, 3-х крейсеров и 10-ти эсминцев. Она должна была придти в район операции за сутки до подхода главных сил, обнаружить главные силы 3-го флота США и отвлечь их на север.

Главные силы японского флота, перешедшие к 20-му октяб­ря 1944 г. с островов Линга в Бруней, вышли в операцию из Бруней рано утром 22 октября. После выхода они разделились на две группы: центральную в составе 5 линейных кораблей, 12 крейсеров и 15 эсминцев, и южную, в которую входило 2 линейных корабля, I крейсер и 4 эсминца. Центральная группа должна была пройти в район высадки проливом Сан-Бернардино, а южная вместе с группой легких сил из Мако -проливом Суригао. Одновременным ударом по американским си­лам в районе высадки они должны были сорвать высадку де­санта.

Но выполнить свой план японскому флоту не удалось. Пер­вой в ночь с 23 на 24 октября у острова Палаван американ­ской подводной лодкой "Дартер" была обнаружена централь­ная группа японских сил. Донеся об обнаружении противника, "Дартер" вызвала соседнюю подводную лодку "Дайс" и, ата­ковав противника, они потопили два тяжелых крейсера и по­вредили третий. Один из потопленных крейсеров "Агато" был Флагманским. На нем погибла значительная часть офицеров штаба и группа связи, что нарушило управление всей опера­цией (командующего вице-адмирала Курита снял миноносец).

Вскоре в проливе Балабак другой американской подводкой лодкой была обнаружена южная группа японских кораблей, о чем также было своевременно сообщено командованию. Аме­риканское командование, получив данные об обнаружении крупных сил японского флота, с утра 24 октября бросило крупные силы авиации для уничтожения японских кораблей, прежде всего центральной группы.

В течение 24 октября авианосная авиация 3-го американ­ского флота нанесла по центральной японской группе шесть последовательных ударов, в результате которых был потоплен линейный корабль "Мусаси" (в него попало 19 торпед и 17 бомб), тяжело поврежден был крейсер "Мако" и другие ко­рабли. Чтобы помочь кораблям центральной группы, утром 24 октября японская авиация с о. Лусон нанесла удар по американским авианосцам 3-го флота, потопив легкий авиа­носец "Принстон" и повредив крейсер "Бирмингам". Попытка японцев нанести удар своей авианосной авиацией не удалось. Японские самолеты, высланные с авианосцев северной группы были встречены американскими истребителями, в результате чего из 76 японских самолетов осталось только 20, которые совершили посадку на аэродромы о. Лусон. Не имея прикры­тия с воздуха центральная группа японских кораблей, под­вергавшаяся систематическим ударам противника, около 15 ч 30 мин 24 октября повернула на обратный курс. Командующий 3-м флотом США счел это за отказ японцев от выполнения своей задачи и не только прекратил налеты на эту группу, но даже прекратил за ней всякое наблюдение.

Бой в проливе Суригао. Южная группа японских кораблей, успешно отразив дневные налеты американской авиации зенит­ным огнем кораблей, продолжала движение к проливу Суригао. В 40 милях позади шел отряд легких сил из Мако. У выхода из пролива Суригао американцы в ожидании южной группы раз­вернули основные силы своего 7-го флота (6 линейных ко­раблей, 8 крейсеров, 26 эсминцев и 39 торпедных катеров). Не ведя разведки, японские корабли совершенно неожиданно попали под удар этих сил. Еще на подходах к проливу Сури­гао японские корабли были безрезультатно атакованы амери­канскими торпедными катерами. Затем они подверглись ата­кам американских эсминцев, которые выпустили 47 торпед, потопив линейный корабль и 2 эсминца. В проливе японские корабли попали под артиллерийский огонь американских крей­серов, а затем и линейных кораблей. Бой начался и был за­кончен ночью. Американские корабли вели огонь исключитель­но по данным радиолокации с дистанции 80-114 каб. Японские корабли, не имея радиолокации, стреляли, освещая цели про­жекторами или осветительными снарядами с дистанции до 50 каб. 3 результате неравного боя вся южная группа япон­ских кораблей, за исключением одного эсминца, была унич­тожена. Японский отряд легких сил, вышедший из Мако, не вступая в бой, ушел в Бруней.

Бой у о.Самар. Вскоре после поворота центральной группы японских кораблей на запад (в 16 ч 40 мин 24 октября), американская воздушная разведка обнаружила, наконец, се­верную группу японских кораблей. Считая угрозу со стороны центральной японской группы ликвидированной, командующий 3-м американским флотом, не оповестив силы, с которыми он взаимодействовал, направил все свои соединения на север для уничтожения обнаруженной северной группы японских ко­раблей. Вследствие этого правый фланг района высадки де­санта со стороны пролива Сан-Бернардино оказался открытым.

Между тем центральная группа японских кораблей с на­ступлением сумерек (около 19 ч 24 октября) повернула на восток и пошла снова к проливу Сан-Бернардино. В полночь она беспрепятственно прошла пролив и направилась к заливу Лейте, несмотря на полученное сообщение о гибели всего юж­ного отряда и неясность обстановки в районе предстоящего боя. В это время в районе о. Лейте находились лишь три группы американских эскортных авианосцев с охранением, поддерживавших высаженный десант.

На рассвете 25 октября к востоку от о. Самар произошла встреча и бой центральной группы японских кораблей с одной из групп американских эскортных авианосцев в составе 6 авианосцев и 7 миноносцев. Появление крупных линейных сил японского флота было для американцев полной неожиданностью. Командующий американским соединением повернул свою группу на юг, надеясь на поддержку кораблей 7-го флота, и открытым текстом запросил о помощи. Японскому флоту пред­ставилась возможность полностью уничтожить слабоохраняемые и имевшие слабое артиллерийское вооружение и малую ско­рость (до 16 узлов) американские эскортные авианосцы. Од­нако добиться этого японцы не смогли.

Американская авиация как с атакованных авианосцев, так и с авианосцев двух других групп (всего около 300 самоле­тов) беспрерывно атаковала японские корабли. Американские миноносцы ставили дымовые завесы и пытались атаковать японские корабли. Это вынуждало японские корабли непрерыв­но уклоняться, что снижало генеральную скорость, сбивало пристрелку. Японская авиация не оказала никакой помощи своим кораблям. В результате японцам удалось потопить лишь два американских эскортных авианосца и три эскадренных ми­ноносца. Потеряв от ударов американской авиации два крей­сера и эскадренный миноносец и опасаясь быть отрезанным превосходящими силами противника, командующий центральной группой японских кораблей, не выполнив основной задачи (уничтожение высадочных средств и срыв высадки десанта), ушел обратно в пролив Сан-Бернардино.

Бой у мыса Энганьо. В это время, когда происходил бой у о. Самар, 3-й американский флот догнал северную япон­скую группу и завязал с нею бой в 300 милях к востоку от м. Энганьо (северная оконечность о. Лусон). Воспользовав­шись слабостью воздушного прикрытия (на японских авианос­цах к этому времени оставалось всего 16 истребителей), американская авианосная авиация, насчитывавшая 600 само­летов, уничтожила все 4 авианосца, крейсер и 2 эскадрен­ных миноносца.

От полного разгрома японскую северную группу спасло лишь то обстоятельство, что командующий 3-м флотом, полу­чив категорическое приказание командующего Тихоокеанским флотом США об оказании помощи группе эскортных авианосцев» атакованных у о. Самар, вынужден был прекратить основными силами преследование северной группы японских кораблей и направиться к о.Самар.Но 3-й флот опоздал и не смог не только оказать помощь своим эскортным авианосцам в период боя, но даже перехватить японскую центральную группу кораб­лей, которая успела уйти проливом Сан-Бернардино на запад.

В ходе боев за Филиппинские острова японский флот по­терял 4 авианосца, 3 линейных корабля, 10 крейсеров, II эсминцев и 2 подводные лодки. Американские потери были значительно меньшими - 3 авианосца, 3 эсминца и 3 подвод­ные лодки. Потеряв значительную часть своего флота, япон­цы не смогли сорвать высадку американского десанта на о. Лейте. Поражение японцев было обусловлено огромным ко­личественным и качественным превосходством противника в силах, особенно в авиации. Это превосходство позволяло американской стороне добиться значительно больших успехов, однако, вследствие серьезных ошибок и упущений американ­ского командования, японскому флоту удалось сохранить свои основные силы.

Значительную роль в исходе сражения сыграло техническое превосходство американского флота и особенно в радиолока­ции (бой в проливе Суригао). В сражении еще раз выявились большие возможности авиации в борьбе с крупными надводны­ми кораблями, возможности подводных лодок как сил, спо­собных успешно вести разведку и наносить серьезные потери противнику. Была подтверждена важность четкого управления силами и единства командования в операции.

В последующем, несмотря на огромное превосходство аме­риканцев в силах, они только к концу декабря 1944 г. смог­ли овладеть полностью о. Лейте, а борьба за Филиппинский архипелаг продолжалась полгода - до мая 1945 г.

3. Действия подводных лодок США на японских коммуникациях

Перед войной Япония имела большой торговый флот, в со­ставе которого насчитывалось более 2500 судов общим тон­нажем в 5,6 млн. т (третье место в мире после Англии и США). Однако кораблей охранения было очень мало - к декаб­рю 1941 г. всего 14 охотников за подводными лодками. В хо­де войны было построено 167 эскортных кораблей, что со­ставляло 1/10 от необходимого количества кораблей охранения.

Отдельные мероприятия в целях противолодочной обороны (минирование проливов, установка сетевых заграждений, гид­ролокаторов) были направлены в основном на то, чтобы не допустить выхода советских подводных лодок из Японского моря на основные японские коммуникации в Желтом и Китай­ском морях. Все это облегчило действия американских под­водных лодок.

К началу войны с Японией США имели на Тихом океане 112 подводных лодок, 73 подводные лодки находились в построй­ке. Наряду с новыми большими подводными лодками в составе флота были устаревшие средние подводные лодки. Большие подводные лодки имели водоизмещение 1200-1500 т, скорость до 20/9 уз, дальность плавания до 12 тыс. миль и 10 тор­педных аппаратов на вооружении. Средние подводные лодки при водоизмещении 920 т развивали ход до 15/9 уз имели 68 дальность плавания 8000 миль, торпедное вооружение их со­стояло из 6 торпедных аппаратов. Начиная с 1942 г. в строй начали вступать новые подводные лодки, которые имели более совершенные гидро- и радиолокационные станции, приборы управления стрельбой и другое оборудование. Однако торпе­ды - основное оружие подводных лодок - в течение первых двух лет войны были низкого качества, что сказывалось на результатах действий американских подводных лодок.

К концу 1943 г. США имели на Тихом океане 123 подвод­ные лодки, в конце 1944 г. - 156, а в августе 1945 - 236. Это позволило американскому командованию использовать в районах боевых действий одновременно в I942-1943 гг. 30--35 лодок, а в 1944-1945 гг. до 40-45 лодок.

В начале войны американские подводные лодки действова­ли на подходах к Токийскому заливу и в Восточно-Китайском море. Постепенно расширяя районы действий, к 1944 г. они стали действовать во всей западной части Тихого океана.

Основным методом действий американских подводных лодок в 1942-1943 гг. было крейсерство одиночных подводных ло­док в обширных районах. В узкостях вблизи портов приме­нялся позиционный метод. Атаки подводные лодки в начале войны производили днем под перископом. Торпеды выпускались с дистанции 5-10 каб. с временным интервалом.

Условия для действий подводных лодок в этот период бы­ли исключительно благоприятны. Японские транспорты ходили преимущественно без охранения или в охранении парусно-мо­торных судов, которые не являлись серьезной помехой для действий подводных лодок. Используя свое преимущество в радиолокации американские подводники все чаще стали при­бегать к ночным атакам, которые в 1945 г. составляли уже больше половины всех атак. С мая 1944 г. американцы пе­решли к групповым действиям подводных лодок. Группы, как правило, формировались из 2-3 подводных лодок, это опре­делялось узкими полосами движения конвоев и небольшими по составу конвоями, что не вызывало необходимости разверты­вать большие завесы подводных лодок.

Взаимодействие подводных лодок с другими родами сил -авиацией, надводными кораблями выражалось лишь в выводе групп подводных лодок на пути следования конвоев.

Для нарушения морских сообщений Японии американцы ис­пользовали и авиацию. Авиация берегового базирования си­стематически наносила удары по конвоям в море или одиноч­ным судам небольшими группами и даже одиночными самолета­ми. Авианосная авиация стала активно использоваться в кон­це войны. Основной метод использования авианосной авиации - нанесение внезапных ударов большими группами самолетов по скоплениям японских судов в базах и в море в период набе­га ("рейда") авианосного ударного соединения.

Во второй половине войны американская стратегическая авиация стала широко использоваться для постановки минных заграждений (самолеты "Б-29" могли принять 7 больших или 12 малых мин и выставить их на удалении до 3000 км). Из 49 тыс. мин, поставленных американским флотом на Тихом океане за время войны - 23 тыс. было выставлено самоле­тами.

Разнородные силы американского флота потопили в общей сложности 2329 японских судна общим тоннажем 8,1 млн. т, из которых подводные лодки потопили 1162 транспорта тоннажем около 4,9 млн. т, т.е. почти 60%. Кроме того было потоплено 214 японских боевых кораблей общим во­доизмещением 578 тыс. т, в том числе I линкор, 8 авианосцев и другие корабли. Построили японцы за время войны судов тоннажем лишь 2,2 млн. т, поэтому ввоз грузов в Японию в 1944 г. уменьшился по сравнению с 194I г. в 2 раза.

Несмотря на значительные успехи американского флота Тихом океане разгромить и вывести Японию из войны США не смогли.

К лету 1944 г. американцы лишь подошли к собственно японским островам. Имея почти нетронутую сухопутную армию значительные силы авиации и флота, Япония рассчитывала обороняться длительное время.

И лишь вступление в войну Советского Союза в августе 1945 г., молниеносный разгром отборной Квантунской армии, вынудил Японию капитулировать.

Битва при Марианских островах (20 июня 1944 года), она же Битва в Филиппинском море - морское сражение между флотом США и Японии. Техническое несовершенство японских самолётов и низкий уровень подготовки экипажей привели к полному разгрому японского флота и огромным потерям в самолётах, восполнить которые Японии уже не удалось.

Подготовка

11 июня 1944 года авианосное соединение американского флота начало бомбардировку Марианских островов. Острова защищал 1-й Воздушный флот под командованием вице-адмирала Какута Какудзи , всего 1000 самолётов. С первых дней японская авиация понесла тяжелые потери. Адмирал Тоёда приказал авианосному соединению вице-адмирала Одзава Дзисабуро немедленно атаковать вражеский флот. Но Одзава должен был дозаправить свои корабли и не мог прибыть к островам ранее 18 июня.

Одзава выбрал маршрут через Филиппины и прошёл проливом Сан-Бернардино, где был обнаружен американской разведкой. Вечером 15 июня его заметила подводная лодка «Флаинг Фиш». Соединение Одзавы повернуло на северо-восток, чтобы встретиться с кораблями адмирала Матомэ Угаки. Их обнаружила подводная лодка «Си Хорс» при выходе с острова Хальмахера вечером 15 июня. Днем 17 июня флот заправился с танкера и пошёл на север. Утром того же дня вторая группа танкеров была обнаружена подводной лодкой «Кавэлла ». В 21:15 «Кавэлла», следуя за танкерами, наткнулась на Мобильный Флот Одзавы.

За неделю между 11 и 18 июня авиация США полностью разгромила базовую авиацию адмирала Какуды. Японским летчикам не хватало опыта для серьёзного сопротивления. Когда Одзава вышел на дистанцию атаки, базовая авиация Какуды уже не существовала как организованная сила и Одзава был вынужден сражаться в одиночку.

Силы сторон

По данным японской разведки, американцы наступали силами 4-х авианосных гупп, насчитывавших 12 авианосцев.

Одзава имел 3 группы, в которые входили тяжелые авианосцы «Тайхо », «Сёкаку », «Дзуйкаку », средние авианосцы «Дзюнъё », «Хиё » и лёгкие авианосцы «Рюхо», «Тиёда», «Титосэ», «Дзуйхо ».

1-я дивизия авианосцев, которой лично командовал Одзава , состояла из 3-х авианосцев, на борту которых находилось 81 Зеро , 9 Джуди (разведчики), 81 Джуди (пикировщики), 54 Джилла (горизонтальные бомбардировщики). Каждый авианосец нёс примерно треть вышеперечисленных самолётов.

2-я дивизия авианосцев под ком. контр-адмирала Дзоодзима Такэдзи состояла из 3-х авианосцев, на борту которых базировалось: 81 Зеро , 27 пикировщиков Вэл , 9 пикировщиков Джуди , 27 бомбардировщиков Джиллов .

3-я дивизия под ком. контр-адмирала Обаяси Суэо состояла из 3-х авианосцев, которые несли: 36 Зеро , 6 Джиллов , 12 Кейтов .

Всего 9 авианосцев несли 450 самолётов. Это было самое мощное японское соединение за всю историю войны.

Сражения 19 июня

Утром 19 июня Одзава бросил в бой все свои самолёты против американского флота. Контр-адмирал Спрюэнс поднял на перехват все истребители «Хеллкэт », которые перехватили бомбардировщики Одзавы и сбили 25 самолётов, ценой потери одного своего. Уцелевшие бомбардировщики были перехвачены другой группой истребителей, которая сбила ещё 16 самолётов. Немногие прорвавшиеся атаковали американские эсминцы «Ярнал» и «Стокхам» но безрезультатно. Одно попадание получил линкор «Саут Дакота».

Последовавшая воздушная битва ясно показала, насколько улучшилась американская палубная авиация. Буквально во всем: тактике, управлении полётами, подготовке пилотов, американцы превосходили неопытных, плохо обученных японских пилотов. Бой наглядно продемонстрировал, что произойдет со слабым флотом, даже если он нанесет удар первым. 42 японских самолёта были сбиты. Единственным американским кораблем, получившим попадание, оказался линкор «Саут Дакота». Однако его повреждения были незначительны. Линейный Флот, прикрытый истребителями, рассеял первую волну.

В 11:07 была замечена вторая волна атакующих из 109 самолётов: 35 пикировщиков, 27 торпедоносцев, 48 истребителей. Их перехватили примерно в 100 километрах от цели и было сбито около 70 самолётов. 6 самолётов прорвались к авианосцам, нанеся им незначительные повреждения, небольшая группа торпедоносцев атаковала авианосец «Энтерпрайз ». 97 самолётов этой волны было сбито.

Примерно в 13:00 произошла третья атака, в которой участвовало 47 японских самолётов(15 истребителей, 25 истребителей-бомбардировщиков, 7 торпедоносцев). 7 было сбито, 40 вернулись на авианосцы.

В 11:30 с японских авианосцев была поднята четвёртая волна: 30 истребителей, 9 пикировщиков, 33 торпедоносца, 10 истребителей-бомбардировщиков. Все они получили неверные целеуказания. 49 самолётов отправились на Гуам , получив приказ садиться на острове. Остальные встретили американский флот и понесли тяжелые потери. Отправленные на Гуам самолёты сбросили бомбы в море и начали садиться, но только 19 из них сумели это сделать. Позже они были уничтожены на земле американскими истребителями. Всего 70 самолётов погибло при попытке укрыться на Гуаме.

Один пилот с «Лексингтона» сказал: «Чёрт, это напоминает старую охоту на индюков!» С этого момента это сражение стало известно, как «охота на индюков» («Great Marianas Turkey Shoot»).

Атака подводных лодок

Около 8 часов утра 19 июня американская подводная лодка «Албакор» (капитан 2 ранга Джеймс Бленчард) обнаружила японский авианосец «Тайхо ». Примерно в 8:08 лодка выпустила 6 торпед широким веером и сразу ушла на глубину. Был услышан 1 взрыв и на боевой счет лодки был занесено «возможное повреждение авианосца». На самом деле одна из торпед разорвалась в районе бензиновых цистерн. Находящийся на авианосце адмирал Одзава перебрался на авианосец «Дзуйкаку ». Примерно через 6 часов после торпедирования возникший пожар вызвал взрыв бензиновых паров и корабль взорвался (16:40), при этом погибло множество самолётов и почти вся команда.

Вполне возможно, что авианосец можно было спасти, если бы не 2 других фактора. Его сырая нефть давала крайне огнеопасные пары, а его экипаж показал плохую подготовку, пытаясь удержать скорость 26 узлов и держа открытыми все вентиляционные шахты. В 15:30 внутренний взрыв буквально разворотил корабль. Пожары не дали спасателям даже подойти к борту. Авианосец затонул в 17:28, 1650 человек из экипажа в 2150 погибли.

В 11:20 американская подводная лодка «Кавелла » (капитан 2 ранга Герман Косслер) атаковал авианосец «Секаку ». Лодка выпустила 6 торпед с дистанции 1100 метров. 3 из шести торпед достигли цели и авианосец водоизмещением 30 000 тонн затонул.

Сражение 20 июня

Спрюэнс узнал, где находится Одзава только 20 июня в 15:40. «Спрюэнсу приходилось принимать трудное решение. Его пилотам предстоял дальний полёт и посадка уже в темноте. Адмирал понимал, что многие пилоты могут не вернуться на авианосцы. И все-таки в 16:20 он приказал поднимать самолёты. К 16:36 ударная волна из 85 истребителей, 77 пикировщиков, 54 торпедоносцев была в воздухе.»

Утром 20 июня Одзава имел всего 150 самолётов, но он начал готовить их к атаке на американский флот. Неожиданно появилось 550 американских бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей, которым Одзава мог противопоставить всего 35 истребителей прикрытия . Торпедоносцы «Авенджер » уничтожили авианосец «Хиё » (20:32, погибло 250 человек) и два танкера. Тяжелые повреждения получили авианосцы «Дзуйкаку », «Дзюнъё», «Рюхо », «Тиёда» и линкор «Харуна» . Американцы потеряли 20 самолётов. Остальные вернулись на авианосцы и начали посадку уже в 20:45, и 80 из них было потеряно в темноте по различным причинам - некоторые упали в море, некоторые разбились о палубу.

Ослепленные ярким светом и не имевшие опыта ночных посадок, летчики в ряде случаев сделали попытку сесть на крейсера и линейные корабли, которые, конечно, не имели полётной палубы. Другие летчики не могли понять подаваемые им с авианосцев сигналы и садились на только что севшие впереди них самолёты или разбивались о барьеры. Много летчиков, уцелевших в бою, погибло на полётных палубах при этой беспорядочной посадке. В результате аварий при посадках на воду и авианосцы было потеряно 80 самолётов. При этом погибло или пропало без вести 38 летчиков.

Одзава успел поднять 10 торпедоносцев для ночной атаки, но они попаданий не добились .

Итоги

Американцы потеряли около 23 самолётов в бою и ещё 80 во время ночной посадки.

Одзава имел к концу битвы всего 47 боеспособных самолётов: 25 Зеро , 6 торпедоносцев, 2 пикировщика и 12 прочих самолётов. Около 300 было потеряно в бою и на палубах уничтоженных авианосцев.

Японский флот начал эту битву, имея самое мощное авианосное соединение в своей истории, и последствия этого поражения были страшнее, чем после Мидуэя. Японский авианосный флот практически перестал существовать и авиации уже не хватало даже для обороны. В октябре во время сражения в заливе Лейте 4 японских авианосца не могли действовать только потому, что для них не было самолётов.

Разгром при Марианских островах и большие потери в самолётах стал одним из причин создания отрядов камикадзе .

«Решительная битва» снова была проиграна. Впрочем, Одзаву нельзя обвинять за это. Ему приказали вступить в бой, имея вдвое меньше сил. Он твёрдо рассчитывал на 500 самолётов Какуты, но не получил их. Самой большой его ошибкой была атака Линейных Сил. Новое тактическое построение, которое должно было отвлечь внимание авиации противника от американских авианосцев, сработало отлично. Но это вина неопытных пилотов, а не адмирала. Его третья и четвертая ударные волны использовали неверные координаты. Кроме того, Одзава считал Гуам убежищем, а он стал могилой для японской авиации. Очень трудно сделать что-то больше, имея так мало сил и таких неопытных пилотов.

Факты

В сражении у Марианских островов впервые были массово использованы истребители Зеро в качестве бомбардировщиков. Практика показала, что Зеро более эффективны в этой роли, чем прочие бомбардировщики. Впоследствии это привело к более массовому их использованию и, в частности, к появлением отрядов

Запомните эти последние слова!

В октябре 1944 года, когда солдаты США в Европе прорывались в германский Аахен, занимая улицу за улицей, а противостоящие армии столкнулись с холодной зимой, когда завоевания оказались незначительными, пришло время для «Со–1» – обороны Филиппин. Тарава со своим кровавым рифом была страницей гордости союзников; и такими же были острова Гилберта, Маршалловы и Марианские острова, Новая Гвинея, Биак, Палау и Моротай. Б–29 слетались на новые аэродромы на Гуаме, Сайпане и Тиниане, чтобы бомбить Японию; подводные лодки США охотились за грузовыми кораблями противника; американский флаг развевался над обрамленными пальмами островами, которые некогда были отдаленными оплотами императорской власти.

С 31 августа по 24 сентября быстрые авианосцы адмирала Уильяма Ф. Халси, поддерживаемые линейными кораблями, беспокоили японские базы от Минданао до Лусона, и 21 сентября, когда радио Манилы передавало «Музыку для вашего утреннего настроения» [а], пилоты морской авиации прочесывали Манильский залив. Добыча на всех островах в целом была крупной, сопротивление противника удивительно слабым, и адмирал Халси сообщил адмиралу Честеру У. Нимицу, главнокомандующему в области Тихого океана: «У наших надводных сил потерь нет, и ничего нет на экране, кроме Хеди Ламарра».

Слабая ответная реакция японцев привела к изменению стратегии американцев . Планируемый захват Япа и постепенное продвижение к Минданао на юге Филиппин, а затем на север были отменены; десантная атака на остров Лейте в центре Филиппин перенесена на два месяца и назначена на 20 октября 1944 года.

Она началась по плану. Великая армада из более чем 700 американских кораблей вошла в залив Лейте на рассвете 20 октября; в небе летал лишь одинокий японский самолет. Первое сопротивление японцев оказалось слабым; крупная американская армада – величайшая в войне на Тихом океане, в которую входили 15 танкодесантных кораблей (LST), 58 транспортов, 221 танкодесантное плавучее средство (LCT), 79 пехотно – десантных плавучих средств (LCI) и сотни других судов, – могла напугать оборонявшихся. К концу дня «А» плюс 2 – 21 октября – тысячи американских солдат были высажены на Лейте с малыми потерями, и лишь три военных корабля получили повреждения.

Через четыре часа после первой высадки в Лейте генерал Дуглас Макартур брел по воде к берегу; позднее полковник Карлос Ромуло, маленький филиппинец, который был вместе с ним, вынужден был с иронией заметить: «Высокому Макартуру вода достигала колен, а за ним шел маленький Ромуло, пытавшийся удержать голову над водой».

Выступая в здании сигнального корпуса на только что завоеванном берегу под дождливым небом, Макартур вспомнил кровавую эпическую поэму Батаана: «Это Голос Свободы, – сказал он. – Люди Филиппин, я вернулся… »

Легкий крейсер «Гонолулу» был первой потерей американцев. В день высадки японский торпедный самолет «пустил рыбу» в его левый борт. Взрывом разворотило дыру в борту «Гонолулу», в результате чего крейсер сильно накренился; погибло 60 человек, и первый из многих кораблей вышел из строя.

В 8:09 17 октября, всего через девять минут после того, как военный корабль США «Денвер» открыл огонь при освобождении Филиппинских островов, японские силы были переброшены на осуществление плана «Со–1» . Адмирал Соему Тоёда, главнокомандующий японским объединенным флотом и «лидер утерянной надежды», о чем он не знал, получил последнюю возможность «разбить врага, который пользуется роскошью материальных благ». Из своей штаб – квартиры в военно – морском колледже близ Токио он направил приказ: «Завоевать» своим сильно разбросанным частям.

План «Со» был смелым и отчаянным, пригодным для последних месяцев империи, напрягшейся на пределе своих возможностей. Японский флот не оправился от своих общих потерь, в частности от тяжелого удара, который он пережил четырьмя месяцами раньше в сражении на Филиппинском море, когда адмирал Рэймонд У. Спрюэнс, руководивший нашей высадкой на Марианских островах, разбил более 400 японских самолетов, потопил три японских авианосца и помог переломить хребет японской морской авиации [b]. В середине октября, когда Хасли в преддверии высадки в заливе Лейте нанес тяжелый удар по Формозе, Тоёда использовал свои самолеты наземного базирования и также бросил в бой своих новых, в спешке обученных пилотов авианосцев. Игра была проиграна. Но «патология страха» и странная склонность японцев превращать поражения в победы в своих официальных сообщениях увеличили обычно и так слишком хвастливые притязания японских авиаторов. Токио объявил, что 3–й флот «перестал быть организованной ударной силой».

Вражеский самолет разбрасывал листовки над недавно захваченным Пелелиу:

БЕЗРАССУДНОМУ ЯНКИ – БОЛВАНУ

Ты знаешь о морском сражении, которое вел американский 58–й флот в море возле Тайваня [Формозы] и Филиппин? Могущественные воздушные силы Японии потопили 19 его авианосцев, 4 линкора, 10 различных крейсеров и эсминцев, а также отправили в море 1 261 корабельный самолет…

В действительности только два крейсера «Канберра» и «Хьюстон» получили повреждения, было потеряно менее 100 американских самолетов; когда великая армада приблизилась к заливу Лейте, японцам пришлось проститься .

Но что касается Тоёды, сражение в Филиппинском море и его тщетная игра при защите Формозы оставили японский флот беззащитным перед воздушными атаками. У Тоёды были авианосцы, но с малым числом самолетов и полуобученными пилотами [с]. «Со–1» поэтому должен был зависеть от скрытности и хитрости, от ночных операций и от того, какое будет обеспечено прикрытие с воздуха, главным образом самолетами наземного базирования с филиппинских баз, действующими в тесном взаимодействии с флотом.

Тоёда столкнулся с другой проблемой – флот был разделен большими расстояниями. Он осуществлял командование из своей штаб – квартиры над теоретически «объединенным флотом», но вице – адмирал Джисабуро Озава, флаг которого развевался на авианосце «Дзуйкаку» и который командовал повреженными авианосцами и несколькими крейсерами и эсминцами, базировался во Внутреннем море родных японских вод. Ядро сильных флотских подразделений – 1–е диверсионно – наступательные силы вице – адмирала Такео Куриты из 7 линкоров, 13 крейсеров и 19 эсминцев – базировалось на стоянке Лингга возле Сингапура, близко к источникам топлива. Японский флот оказался разделенным перед лицом угрозы превосходящих военно – морских сил; он не мог быть собран до начала сражения.

Эти недостатки, а также географическое положение Филиппин определяли план противника, который был спешно пересмотрен в последний момент частично из – за слабости японской авиации на авианосцах. Два главных пролива – Сан – Бернардино, расположенный к северу от острова Самар, и Суригао, находящийся между Минданао и Динагатом и Лейте и Панайе – вели из Южно – Китайского моря в залив Лейте, где великая армада Макартура собралась для вторжения. Японские корабли, базировавшиеся возле Сингапура – так называемые 1–е диверсионно – наступательные силы, – должны были плыть на север к Лейте с остановкой в Брунейском заливе Борнео для дозаправки. Там их предполагалось разделить. Центральная группа под командованием вице – адмирала Такео Куриты на тяжелом крейсере «Атаго» с 5 линейными кораблями, 10 тяжелыми крейсерами, 2 легкими крейсерами и 15 эсминцами должна была пройти пролив Сан – Бернардино ночью; южная группа вице – адмирала Шодзи Нишимуры с двумя линкорами, одним тяжелым крейсером и четырьмя эсминцами должна была быть усилена в проливе Суригао вспомогательными силами еще из трех крейсеров и четырех эсминцев под командованием вице – адмирала Кийохидо Шимы, которые предполагали пройти через пролив Формоза с остановкой в Пескадоросе. Все эти силы должны были нанести сильный удар по американской армаде в заливе Лейте почти одновременно на рассвете 21 октября и провести опустошение среди тонкостенных десантных кораблей, как ястребы среди кур.

Однако ключевыми в этой операции были ослабленные японские авианосцы под командованием вице – адмирала Джисабуро Озавы, действующие со своих баз во Внутреннем Японском море. Эти корабли – один тяжелый и три легких авианосца со 116 самолетами на борту («все, что осталось от когда – то мощных авианесущих сил противника») – должны были идти на юг к Лусону и действовать в качестве приманок или самоубийственных «вабиков» для крупного 3–го флота адмирала Халси, который «прикрывал» десантное вторжение на Лейте. Северные отвлекающие силы сопровождали два «гермафродита» – линкора – авианосца «Изе» и «Хюга», на которых кормовые башни были заменены короткими взлетными палубами, но без самолетов, – и три крейсера и девять эсминцев. Озава должен был заманить 3–й флот Халси на север, подальше от Лейте, и открыть проход для Куриты и Нишимуры в залив Лейте.

В то же время всем трем группировкам предполагалось оказывать помощь не путем прямого прикрытия с воздуха, а интенсивными атаками японских самолетов наземного базирования на американские авианосцы и корабли. В последний момент было принято решение использовать японские специальные штурмовые группы, а летчики – камикадзе («божественный ветер») начали свои самоубийственные атаки на американские корабли. Уже 15 октября контр – адмирал Масабуми Арима, командир морской авиации, летящий с аэродрома на Филиппинах, совершил самоубийственное пикирование и «зажег запал пылких желаний своих солдат» [d]. Когда вице – адмирал Такидзиро Ониши 17 октября принял командование 1–м воздушным флотом, на всем Филиппинском архипелаге было всего лишь 100 действующих японских самолетов (впоследствии воздушный флот усилили). Поблизости находилось, и адмирал Ониши знал это, по меньшей мере 20–30 американских авианосцев. Чтобы решить это уравнение, появились камикадзе. Адмирал Ониши объяснил задачу в обращении к командирам японской воздушной группировки на Филиппинах 19 октября: «Судьба империи зависит от этой операции … Наши надводные силы уже продвигаются … Задача 1–го воздушного флота заключается в обеспечении прикрытия с сухопутных баз продвижению адмирала Куриты…. Чтобы выполнить ее, мы должны поразить авианосцы противника и нейтрализовать их по крайней мере на одну неделю.

По моему мнению, существует лишь один способ обеспечить максимальную эффективность наших недостаточных сил, который заключается в том, что груженные бомбами истребители должны падать на палубы вражеских авианосцев .

Все эти далеко разбросанные силы находились под командованием адмирала Тоёды, который осуществлял свое руководство далеко в Токио.

Таков был отчаянный план «Со–1» – возможно, величайшей игры, самый смелый и необычный план в истории морских войн.

Он предусматривал использование практически всего, что осталось от действующих военно – морских сил Японии на море и в воздухе: 4 авианосца, 2 линкора – авианосца, 7 линкоров, 19 крейсеров, 33 эсминца и, вероятно, от 500 до 700 самолетов, большинство из которых базировались на суше.

Но противостоящие им американские силы были намного мощнее. Подобно японцам, у которых не было общего командира ближе Токио, флот США действовал под раздельным командованием. Генерал Макартур, как командующий на театре военных действий в юго – западной части Тихого океана, нес общую ответственность за операцию по высадке в Лейте и через адмирала Томаса Кинкайда командовал 7–м флотом, который непосредственно отвечал за десант. Но мощные силы прикрытия крупнейшего в мире 3–го флота адмирала Халси не были под командованием Макартура; это была часть тихоокеанских сил адмирала Честера Нимица, а штаб – квартира Нимица находилась на Гавайях. А над Нимицем и Макартуром единственным оставалось объединенное командование в Вашингтоне.

Артиллерийскую мощь 7–го флота Кинкайда образовывали 6 старых линкоров, 5 из которых были подняты с ила Пёрл – Харбора. Но у Кинкайда было еще 16 авианосцев сопровождения (небольших малоскоростных судов, переделанных из торговых кораблей), 8 крейсеров и десятки эсминцев и их сопровождение: фрегаты, моторные торпедные катера и прочие суда. Кинкайд должен был обеспечить обстрел берега и тесную поддержку с воздуха сухопутной армии, а также защиту десантных сил от подводных лодок и самолетов.

Халси, который имел в своем подчинении 8 крупных атакующих авианосцев, 8 легких авианосцев, 6 быстроходных новых линкоров, 15 крейсеров и 58 эсминцев, получил приказ «прикрывать и поддерживать силы юго – западной части Тихого океана (под командованием Макартура), чтобы помочь захватить и оккупировать цели в центре Филиппин» [e]. Он должен был уничтожить морские и воздушные силы противника, которые угрожали высадке. И «при возможности уничтожить большую часть вражеского флота, такое действие должно стать главной задачей». Он должен был оставаться подчиненным адмиралу Нимицу, но считал, что «необходимые меры по детальной координации операций между <…> и <…> будут организованы <…> командующими» [f].

Объединенные 3–й и 7–й флоты могли собрать от 1 000 до 1 400 корабельных самолетов, 32 авианосца, 12 линкоров, 23 крейсера и более 100 эсминцев и эсминцев сопровождения, а также большое количество малых кораблей и сотни вспомогательных судов. 7–й флот также имел несколько патрульных самолетов (летающих лодок) на плавучих базах [g]. Но не все эти силы участвовали в дальних воздушных атаках и трех крупных раздельных операциях, которые позже стали называть сражением за залив Лейте.

Такой была сцена, такими были актеры, и таким был сюжет самого драматичного и самого масштабного в истории морского сражения.

Он начинается первой кровью, которая досталась подводным лодкам. На рассвете 23 октября американские подводные лодки «Дартер» и «Дейс», патрулировавшие проход Палаван, перехватывают адмирала Куриту. «Дартер» пускает пять торпед во флагманский корабль Куриты, тяжелый крейсер «Атаго», с расстояния менее 1 000 ярдов и наносит удар крейсеру «Такао». «Дейс» подбивает крейсер «Майя» четырьмя торпедами. «Атаго» тонет примерно через 20 минут, когда Курита переносит свой флаг на эсминец «Кишинани», а позже на линкор «Ямато» . «Майя» взрывается и тонет через несколько минут; «Такао», горящий и низко сидящий в воде, посылают обратно на Бруней в сопровождении двух эсминцев. Курита плывет дальше, потрясенный, но не сломленный, к проливу Сан – Бернардино.

На борту линкора «Нью – Джерси», флагмане Быка Халси, когда солнце сжигает утреннюю дымку, самолеты готовятся к вылету. На авианосцах, качающихся на волнах, на взлетных палубах звучат команды: «Пилотам занять кабины».

В 6:00 3–й флот запускает поисковые самолеты, чтобы прочесать обширную область моря, охватывающую подходы к проливам Сан – Бернардино и Суригао. Сообщения с подводных лодок «Дартер», «Дейс» и «Гитарро» встревожили американцев, но было уже поздно, чтобы остановить отряд крупнейшей оперативной группы 3–го флота – оперативной группы 381 под командованием вице – адмирала Джона Маккейна, которая получила приказы отойти на Улити для отдыха и пополнения припасов. Три другие оперативные группы растянуты на 300 миль океана к востоку от Филиппин и Лусона в центре до Самара на юге; одну из них, находящуюся севернее, всю ночь преследовали надоедливые самолеты противника. Когда самолеты взлетают для осмотра испещренных рифами вод морей Сибиян и Сулу и подходов к Сан – Бернардино и Суригао, старые линкоры Кинкайда и малые авианосцы недалеко от Лейте поддерживают джи – ай на берегу.

В 7:46 лейтенант (младшего разряда) Макс Адамс, пролетающий в «Хеллдайвере» над величественными вулканическими утесами, поросшими пальмами, и поразительно голубым морем архипелага, сообщает о радиолокационном контакте, и через несколько минут он видит 1–е диверсионно – наступательные силы адмирала Куриты, которые усеивают живописное море, как игрушечные кораблики. В свете солнца отчетливо вырисовываются мачты.

Напряженность передается в радиорубку «Нью – Джерси», когда поступают сообщения о контакте. Рация передает сообщения: «Срочно», «Совершенно секретно» в Вашингтон, Нимицу, Кинкайду, всем командующим оперативными группами. Маккейна, который находится в 600 милях восточнее на пути к Улити, отзывают, а 3–му флоту отдается приказ собраться у Бернардино, чтобы наносить удары по противнику.

Но в 8:20, далеко к югу, впервые обнаруживают южную часть японских клещей. Вице – адмирал Нишимура с линкорами «Фузо» и «Ямаширо», тяжелым крейсером «Могами» и четырьмя эсминцами плывет к Суригао. Поисковые самолеты «Энтерпрайза» атакуют, встречая тяжелый зенитный огонь; катапульта для запуска самолетов на «Фузо» выведена из строя, его самолеты разбиты, и на корабле начинается пожар; на эсминце «Шигуре» разбита орудийная башня, но Нишимура продолжает плыть на восток с прежней скоростью . А Халси продолжает собирать свой флот возле Сан – Бернардино, чтобы нанести удар по японским центральным силам.

К северу и северо – востоку утренний поиск не производился, и отвлекающие авианосцы Озавы, плывущие на юг к Лусону, еще не обнаружены.

План «Со» теперь подходит к своему драматическому заключению. Японские самолеты, летящие с авианосцев Озавы и филиппинских баз, начинают самую яростную после высадки атаку на 7–й и 3–й флоты. К северу от Лусона авианосцы «Лэнгли», «Принстон», «Эссекс» и «Лексингтон» испытывают на себе главные удары авиации японцев. Восемь «Хеллкэтс» с «Эссекса», возглавляемые командующим Дэвидом Маккэмпбеллом, перехватывают 60 японских самолетов (половина из них истребители), и после схватки в течение 1 часа 35 минут американцы сбивают 24 японских самолета, а сами при этом потерь не несут. «Принстон» сообщает о гибели 34 самолетов противника, совершавших другой массированный налет; для летчиков «Лексингтона» и «Лэнгли» также нашлось дело; с воздуха от пилотов приходят ликующие «ату!»: «в воду упал один «Бетти» и два «Зика».

Но и японцы наносят удары. Около 9:38, когда 3–й флот начинает стягиваться к Сан – Бернардино, а авианосцы готовятся поднять в воздух свой палубный груз, чтобы нанести удар по центральным силам противника, японский «Джуди» (пикирующий бомбардировщик или истребитель – бомбардировщик) пикирует из – за облаков, невидимый и незамеченный на экране радара. Японский самолет сбрасывает 550–фунтовую бомбу прямо на взлетную палубу «Принстона»; бомба проникает на ангарную палубу, воспламеняет топливо в шести торпедных самолетах и вызывает сильный пожар. Начинается борьба за спасение корабля, но в 10:02 от серии взрывов взлетная палуба раскалывается, как корка упавшего арбуза, и выбрасывает самолетный подъемник высоко вверх, а к 10:20 выходит из строя система пожаротушения. Корабль застывает на воде, а над ним на 1 000 футов вздымается столб дыма. Сотни людей команды оказываются в воде. Оперативная группа плывет на юг в Сан – Бернар – дино, а крейсеры «Бирмингем» и «Рено» и эсминцы «Гатлинг», «Ирвин» и «Кассин Янг» целый день вертятся вокруг подбитого «Принстона», пытаясь его спасти.

Но «Принстон» горит. Главные силы Куриты из пяти линкоров, сопровождаемых крейсерами и эсминцами, проходят сквозь строй. Авианосец начинает наносить удары по 1–м диверсионно – атакующим силам около 10:25, а возбужденные американские летчики концентрируют свои действия на целях, которые никто из них никогда раньше не видел – крупнейших в мире линкорах. «Ямато» и «Мусаши», давние и загадочные цели морской разведки, оказались под крыльями морской авиации. На фоне их грузоподъемности в 669 500 тонн, пушек калибра 18,1 дюйма, скорости 27,5 узла их «братья» кажутся карликами. «Мусаши» уже раньше получил повреждение; нефть оставляет след на синей воде, вытекая из разорванного борта, в который попала торпеда. Но он еще силен; скорость его не уменьшилась. Не так обстоят дела у «Миоко». Этот тяжелый крейсер получил сильное повреждение во время первой атаки; его скорость упала до 15 узлов, он поворачивает и в одиночку плетется в порт; Курита потерял четыре из десяти тяжелых крейсеров, которые так красиво вышли из Брунея.

И «Миоко» не дают передышки. Через три минуты после полудня еще один удар приходится с солнечной стороны. Зенитные снаряды японцев расцветают в небе розовыми и пурпурными цветами; стреляют даже главные батареи линкоров. Несколько американских самолетов подбито; один падает, объятый пламенем; но в «Мусаши» попадают две бомбы и две торпеды; он теряет скорость и медленно отстает от строя.

Полтора часа спустя «Ямато» получает два заряда в переднюю башню № 1, начавшую стрелять. Однако ее толстое ограждение спасает от повреждений; пожар потушен. Но «Мусаши» сильно ранен; во время атаки в него попадает четыре бомбы и еще три торпеды; его верхние надстройки искорежены, нос почти находится в воде, скорость снижается сначала до 16, а затем до 12 узлов.

Медленная агония Куриты продолжается весь этот долгий солнечный день. Он напрасно надеется на воздушное прикрытие. «Ямато» получает новое повреждение во время четвертой атаки, и более старый линкор «Нагато» также подбит.

Днем, когда отбивает шесть склянок (в 15:00), Курита приказывает искалеченному «Мусаши» выйти из боя. Но уже поздно. Последняя, самая крупная атака настигает его, когда он тяжело разворачивается в надежде на спасение. Через 15 минут «Мусаши» получает смертельный удар – еще 10 бомб и четыре торпеды; его скорость снизилась до шести узлов, нос ушел в воду, и он медленно ползет в порт, как умирающий гладиатор.

Курита потрясен. У него нет прикрытия с воздуха. Он подвергся интенсивной атаке. Его первоначальные силы, включавшие в себя 5 линкоров, 12 крейсеров и 15 эсминцев, сократились до 4 линкоров, 8 крейсеров и 11 эсминцев; все оставшиеся военные корабли получили повреждения; скорость флотилии ограничена 22 узлами. Нет признака того, что северным отвлекающим силам Озавы удастся заманить противника и отвлечь 3–й флот от Сан – Бернардино. В 15:30 Курита меняет курс и уходит на запад. Американские летчики сообщают об этом «отходе» адмиралу Халси, находящемуся на борту «Нью – Джерси»: «В мозаике отсутствует одна часть – [японские] авианосцы».

Северная оперативная группа 3–го флота подверглась атаке самолетов противника, похожих на самолеты с авианосцев. Но возможно, что они базировались на суше, так как никаких сообщений об авианосцах союзник не получал. Где они?..

В 14:05, когда главные силы Куриты с трудом пробираются по морю Сибуян, самолеты «Лексингтон» взлетают, чтобы найти их. Им отдан приказ искать на севере и северо – востоке, в тех районах, которые не затронул утренний поиск.

Поисковые самолеты летят в испещренном тучами небе сквозь прекращающийся по временам дождь, оставляя за собой оперативную группу, которая подвергается яростным, хотя и не постоянным воздушным атакам японцев.

Горящий «Принстон», весь в огне и клубах дыма, еще держится на плаву, а вокруг него роятся спасательные корабли. Несмотря на разрывы и палящий жар, крейсеры «Бирмингем» и «Рено» и эсминцы «Моррисон», «Ирвин», «Кассин Янг» подходят к его борту и качают воду своими помпами на горящий авианосец. Подводные лодки и воздушные атаки прерывают операцию: спасательные корабли отходят. В 15:23, когда Курита, находясь на расстоянии 300 миль, изменяет курс и направляется на запад в море Сибуян, крейсер «Бирмингем» вновь подходит к горящему левому борту «Принстона». Открытые палубы крейсера заполнены солдатами – пожарными, связистами, зенитчиками, врачами, спасателями, наблюдателями. Между «Принстоном» и «Бирмингемом» 50 футов открытой воды.

Внезапно «чудовищный взрыв» разрушает корму «Принстона» и заднюю часть взлетной палубы; стальные пластины «величиной с дом» летят по воздуху, изжеванные куски стали, разбитые орудийные стволы, осколки, каски, обломки сыпятся на мостик «Бирмингема». Его верхние надстройки и заполненные людьми палубы в доли секунды превращаются в склеп, истекая кровью, – 229 убитых, 420 изувеченных и раненых; верхняя часть корабля превращена в решето.

На борту «Принстона» все пожарные ранены. Капитан Джон Хоскинс, который вскоре должен принять командование «Принстоном», остается на его борту со шкипером, которому он помогал, затягивает жгут вокруг ноги: его левая ступня оторвана и висит на сухожилии и лоскутке мяса. Оставшийся в живых военный врач отрезает ему ступню скальпелем, прижигает рану сульфамидной пудрой, впрыскивает морфий… Хоскинс остается жив, он станет первым современным адмиралом с деревянной ногой.

Но «Принстон» продолжает оставаться на плаву. Он весь объят пламенем, как вулкан, а его палубы заполнены окровавленной командой.

В 16:40 дает результаты поиск на севере. Американские самолеты находят отвлекающие авианосные силы Озавы. Доклады о контакте с противником будоражат и вводят в смятение 3–й флот. Северная группировка кораблей Озавы, которая была обнаружена в 130 милях к востоку от северной оконечности Лусона, включает в себя два «гермафродита» – линкора, но наши летчики по ошибке сообщают о четырех . Летчики не знают, что на авианосцах Озавы почти нет самолетов.

Рапорты о контактах определяют судьбу «Принстона». Его уставшая пожарная команда прекращает работу, длившаяся целый день борьба заканчивается; и в 16:49 «Рено» пускает две торпеды по горящему корпусу, авианосец взрывается, разламывается на две части и тонет. Искалеченный «Бирмингем», который потерял людей больше, чем погибло их на «Принстоне», который он пытался спасти, выходит из боя и плывет со своими мертвыми и умирающими к Улити…

Двумя часами позже возле острова Сибуян гигантский «Масаши», гордость центральной группы Куриты, проигрывает свой долгий бой. Смертельно раненный, он медленно погружается в спокойное море, а ближе к вечеру крупнейший в мире линкор заваливается и забирает с собой в пучину половину своей команды. Но ни один американец не видит, как он гибнет… И ни один американец не видел, как Курита вновь изменил курс и в 17:14 вновь направился вместе со своими потрепанными, но еще мощными силами обратно в пролив Сан – Бернардино…

В 19:50, с наступлением тропических сумерек, Бык Халси принимает решение и информирует об этом командующего 7–м флотом Кинкайда:

«Центральным силам нанесен тяжелый урон. Я иду на север с тремя группами, чтобы атаковать авианосцы на рассвете» .

Третий флот собирается и тяжело идет на север; непочтительные историки позже назовут это «рывком Быка». Ночные самолеты с «Индепенденс» летают над северными силами японцев, а на авианосцы поступают приказы запустить самолеты на рассвете [h]. Пролив Сан – Бернардино не прикрыт; в его водах нет даже дозорных подводных лодок [i]. Кинкайд и 7–й флот, защищающий высадку на Лейте, считают, что его перекрывает Халси; Халси же, который слишком доверяет преувеличенным докладам своих летчиков о понесенных противником потерях [j], думает, что силы Куриты остановлены дневными воздушными атаками и оставшиеся в живых ослабленные японцы могут идти лишь к Кинкайду. На таком непонимании основан ход истории и судьба наций [к].

Под прикрытием суши темнеет пролив Суригао. С утра не было обнаружено северных сил японцев; даже их точный состав неизвестен. Но Кинкайд и 7–й флот не сомневаются: японцы попытаются пробиться ночью. Кинкайд и контрадмирал Джесс Б. Ольдендорф, его офицер тактического командования, определили диспозицию ночного морского сражения. Они образовали «комитет по приему», включая торпедные катера, которые в проливе прикрывали южные подходы, три эскадры эсминцев возле центра и в устье, где пролив врывается в залив Лейте, шесть старых линкоров и восемь авианосцев .

В эту ловушку южные силы японцев попадают двумя группами по отдельности. Нишимура с линкорами «Фузо» и «Ямаширо», крейсером «Могами» и четырьмя эсминцами возглавляет шествие. В 20 милях за Нишимурой идет вице – адмирал Шима с тремя крейсерами и четырьмя эсминцами с внутренних японских баз. Две японские группировки нападают урывками и несогласованно, один не знает точно о планах другого. Шима и Нишимура были сокурсниками в Японской военно – морской академии; их карьера породила соперничество. Нишимура, который раньше был старше по рангу, был обойден при продвижениях, осуществляемых Шимой, который теперь командует меньшими силами, но на шесть месяцев раньше получил звание. Но Нишимура, морской адмирал, видел войну больше. Ни один из них не может служить с другим. Поэтому нет общего командования.

Радары на торпедных катерах засекают противника около 23:00, когда «вспышка зарницы заставляет потускнеть расплывшееся пятно садящейся луны, а в горах эхом разносится гром».

Тридцать девять торпедных катеров с приглушенными моторами направляются к Нишимуре и атакуют последовательными ударами идущего вперед противника. Но японцы открывают счет первыми. Вражеские эсминцы освещают маленькие катера РТ своими прожекторами задолго до того, как торпедные катера подошли на расстояние атаки; в результате попадания начинает гореть РТ–152; всплеск от попавшего рядом снаряда тушит пожар; РТ–130 и РТ–132 также подбиты . Но Нишимура обнаружен. О его курсе, скорости и составе сообщают флотилии Кинкайда, и атаки РТ продолжаются .

На борту эсминца «Реми», флагманского корабля 54–й истребительной эскадры, командир Р.П. Фиала подходит к рупору, чтобы поговорить с командой:

«Говорит капитан. Сегодня ночью было решено, что наш корабль нанесет первый торпедный удар по японским оперативным силам, которые стоят на нашем пути, чтобы остановить нас и не дать высадиться в районе залива Лейте. Наша задача – предупредить японцев. Да будет с нами Бог в эту ночь».

Эсминцы атакуют с обеих сторон узкого пролива; их силуэты сливаются с сушей; японцы едва могут различить темные очертания корабля на фоне земли; экран радара покрывается зерном, и светящиеся на нем точки сливаются в сплошное пятно.

Стоит глубокая ночь, когда в 3:01 25 октября первые торпеды, выпущенные эсминцами, мчатся через пролив. Менее чем за полчаса Нишимура получает тяжелые удары. Его медленно идущий, кренящийся флагман линкор «Ямаширо» подбит. Эсминец «Ямагуто» потоплен; два других потеряли управление. Нишимура отдает свою последнюю команду: «По нам нанесли торпедный удар. Вы должны держаться и атаковать все корабли».

Линкор «Фузо», крейсер «Могами», эсминец «Шигуре» идут к заливу Лейте.

Но около 4:00 на «Ямаширо» вспыхивает огонь и затем возникает пламя: еще одна американская торпеда попадает в склад боеприпасов. Линкор раскалывается на две части и тонет вместе с флагманом Нишимуры.

«Фузо» не надолго переживает своего «брата». Поднявшись из грязи Пёрл – Харбора, мстители ждут – шесть старых линкоров патрулируют устье пролива. Это мечта адмирала. Как Того при Цусиме и Желлико в Ютландии, Кинкайд и Олдендорф ставят точку над i: оставшиеся японские корабли идут одним тяжелым строем на колонну американских кораблей под прямым углом. Сконцентрированные бортовые залпы шести линкоров ведутся по ведущему японскому кораблю, и только его передние башни могут оказывать американцам сопротивление.

Кульминация сражения. Когда последняя и самая мощная атака эсминцев достигает цели после команды: «Достаньте этих больших парней», ночь окрашивается малиновым цветом.

«Фузо» и «Могами» горят и трясутся, когда по ним стучит «дождь из снарядов». «Фузо» беспомощно дрейфует, пораженный мощными взрывами и окруженный покровом ярости. Он погибает перед рассветом, а «Могами» в огне умирает позже вместе с другими калеками. Только эсминцу «Шигуре» удается скрыться на скорости 30 узлов.

В эту безумную мясорубку с умирающими остатками флота его сокурсника вплывает вице – адмирал Шима – «тяжелый, глупый и счастливый». Он ничего не знает о том, что произошло; у него нет четкого плана сражения. «Абукума», единственный легкий линкор Шимы, подбит торпедой, выпущенной с торпедного катера еще до того, как он проник далеко в пролив; «Абукума» остается позади, замедляя скорость, а два тяжелых крейсера и четыре эсминца плывут дальше в направлении орудийных вспышек на горизонте. Около 4:00 Шима встречает эсминец «Шигуре», единственный выживший из флота Нишимуры и отходящий по проливу.

«Шигуре» ничего не сообщает Шиме о разгроме; он просто сигнализирует: «Я «Шигуре». У меня проблемы с управлением».

Дальше происходит комический спад представления. Шима идет в пролив, видит группу темных теней, пускает торпеды и умудряется затеять схватку между своим флагманом «Начи» и подбитым и горящим «Могами», который на фоне темной воды пролива похож на Эмпайр – Стейт – Билдинг. И это конец для бесполезного Шимы; благоразумие – лучшая часть доблести; о смерти за императора забыто; и Шима меняет курс, направляясь обратно в море Минданао, в тень истории.

Сражение в проливе Суригао заканчивается на рассвете разгромом японцев. У американцев погибает один торпедный катер, поврежден один эсминец. Южная часть клещей у залива Лейте уничтожена .

К этому дню более 114 000 солдат и почти 200 000 тонн грузов было доставлено на берега Лейте, и большая часть величайшего десантного флота очистила залив. Но когда начинается день сражения, там на якоре стоят еще более 50 тонкостенных «Либертис», танкодесантных плавучих средств и десантных судов.

Рассвет 25 октября застает адмирала Озаву с его приманивающими силами [m] восточнее мыса Энгано (испанское слово «энгано» означает «приманку» или «обман»). Они готовы погибнуть за императора. В 7:12, когда первые американские самолеты появляются с юго – восточной стороны, Озава знает, что ему, по крайней мере, удалась отвлекающая миссия. Накануне он временами был в отчаянии: более 100 самолетов его авианосцев – все, что у него было, если не считать небольшое количество патрульных самолетов, – присоединились к японским самолетам наземного базирования и совершали атаки на северную оперативную группу Халси. Но его самолеты не вернулись; одни были подбиты, другие улетели на филиппинские базы. В этот день менее 30 самолетов – знаковые остатки некогда великого летающего флота Японии – это все, чем командует Озава. Некоторые из них в воздухе. Они быстро погибнут под огнем американских пушек, когда начнутся первые тяжелые атаки с авианосцев Халси.

Летчики с американских авианосцев в этот день находятся на поле боя; воздух заполнен треском переговоров между пилотами.

«Одного сбил, парни. Пусть они получат».

Японская группировка выбрасывает в небо ковер защитного огня; разноцветные разрывы и трассирующие снаряды окрашивают границы сражения в небе и на море. Корабли крутятся и вертятся, совершая замысловатые маневры, чтобы уйти от бомб и торпед, но пришло их время. Около 8:30 около 150 американских самолетов с авианосцев наносят удар. Подбит авианосец «Чиёда», смертельно раненный авианосец «Читозе», испуская клубы дыма, останавливается, получив тяжелый крен; торпедированный легкий крейсер «Тама» идет назад; эсминец «Акицуки» подорван, легкий авианосец «Цуихо» подбит, а флагманский корабль Озавы «Цуйкаку» получил в корму торпеду, которая искорежила рулевой мотор – он управляется вручную.

Второй удар в 10:00 калечит «Чиёду», который умирает медленной смертью. С ним позднее покончат американские надводные корабли. Ранним днем третий удар топит авианосец «Цуйкаку», последний из оставшихся со времени атаки японцев на Пёрл – Харбор. Он медленно кружится и тонет с «боевым флагом огромных размеров». В 15:27 авианосец «Цуихо» «следует за ним». Линкоры – «гермафродиты» с взлетными палубами на корме – «Хиуга» и «Изе», «самые жирные из оставшейся добычи», – подвергаются постоянному обстрелу, их днища пробиты, палубы залиты тоннами воды от близких разрывов. Левая катапульта «Изе» выведена из строя. Но они продолжают жить. Адмирал Озава, перенесший флаг на крейсер «Оедо» и выполнивший свою «отвлекающую миссию», пробивается на север со своими искалеченными в битве у мыса Энгано кораблями. Весь день он подвергается нескончаемым воздушным атакам, и к концу дня и ночью 25 октября американские крейсеры и эсминцы 3–го флота кончают с калеками.

«Цена успеха отвлекающих сил адмирала Озавы высока: все четыре авианосца, один из трех крейсеров и два из восьми эсминцев потеряны. Но он выполнил свою задачу: отвлек Халси, пролив Сан – Бернардино остался без охраны, а ястреб Курита оказался среди цыплят».

У побережья Самара в то утро 25 октября море на рассвете было спокойным, дул легкий ветер, небо покрыто кучевыми облаками, на воду падают капли дождя. На борту 16 авианосцев сопровождения 7–го флота и сопровождающих их «малышей» (эсминцы и их сопровождение) дан отбой утренней тревоге. Предыдущие задачи отменены (хотя не для поисковых самолетов в северных секторах). Многие самолеты авианосцев уже над Лейте поддерживают сухопутные силы, действуют боевые воздушные и противолодочные патрули, а на мостике авианосца «Фаншо – Бэй» адмирал Спрейг выпивает вторую чашку кофе.

Наступающий день заполнен работой; маленькие авианосцы сопровождения получили задание оказывать поддержку и летят к солдатам на берегу залива Лейте. Они также должны оказывать поддержку противовоздушной обороне и противолодочным патрулям и наносить удар по подбитым и убегающим остаткам японских сил, разбитых в ночном сражении в проливе Суригао. Группы авианосного сопровождения расходятся от восточного побережья Филиппин: от Минданао до Самара. Северная группировка Спрейга из шести авианосцев, трех эсминцев и четырех кораблей сопровождения авианосцев плывет на север со скоростью 15 узлов в 50 милях от Самара напротив центральной части побережья острова.

Авианосцы сопровождения, обозначаемые в ВМС CVE, обиты жестью, без брони. Это медленные корабли, переделанные из торговых или танкеров, и на них находится от 18 до 36 самолетов. У них много нелестных прозвищ – «маленькие аэродромы», «консервные банки», «перевозчики джипов», а новобранцам, впервые взошедшим на борт, старослужащие рассказывали, что CVE расшифровывается как Combustible, Vulnerable, Eхpendable («горящие, уязвимые, одноразовые»). Их максимальная скорость в 18 узлов слишком мала, чтобы обеспечить безопасность в бою; тонкие борта и пушки калибром 5 и менее дюймов не годятся для ведения надводного боя; это корабли с ограниченными возможностями, предназначенные для воздушной поддержки сухопутных операций, действий против подводных лодок и противовоздушной обороны, но не в составе флота.

Однако в это утро им придется вести бои в сражении новобранцев и гигантов.

Едва адмирал Спрейг успел допить свой кофе, по межкорабельной связи приходит сообщение о сражении с противником. Пилот группы обнаружения подводных лодок сообщает, что вражеские линкоры, крейсеры и эсминцы находятся в 20 милях и быстро приближаются.

«Проверьте эту информацию», – говорит адмирал, считая, что какой – то неопытный пилот принял по ошибке быстрые линкоры Халси за корабли противника.

Ответ резкий, с явным раздражением. «Сообщение подтверждается, – доходит раздраженный голос пилота. – На кораблях пагодообразные мачты».

Почти одновременно радисты слышат переговоры японцев; северная группировка CVE видит зенитные разрывы в небе к северу; на экранах радаров появляются точки неопознанных кораблей; а около 7:00 сигнальщик с длинной подзорной трубой обнаруживает многоярусные надстройки и пагодообразные мачты японских кораблей.

Чувствуется недоверие, удивление и испуг. Авианосцы сопровождения, сам адмирал Кинкайд, фактически большая часть 7–го флота, были уверены, что главные силы японцев все еще находятся западнее Филиппин и что в любом случае быстроходные линкоры Халси (находящиеся сейчас далеко к северу, где авианосцы ведут сражение у мыса Энгано) охраняют пролив Сан – Бернардино. Но Курита пришел. И почти все, что находится между ним и транспортными судами, грузовыми кораблями, десантными судами в заливе Лейте, штабом сухопутной армии и складами снабжения на берегу, – это «маленькие аэродромы» и сопровождающие их «малыши».

Нет времени разрабатывать планы; за пять минут визуального наблюдения японские тяжелые снаряды из орудий калибра 18,1 дюйма с «Ямато», корабля того же типа, что и ушедший на дно «Мусаши», начинают свистеть над головой. Спрейг, отдающий приказы через радиорупор, поворачивает свои корабли на восток против ветра, максимально увеличивает скорость, отдает приказы поднять в воздух все самолеты. К 7:05 авианосец сопровождения «Уайт – Плэйнс», запускающий самолеты, получает несколько ударов, когда красные, желтые, зеленые и синие струи воды от снарядов с красителями вздымаются над его мостиком, сильно раскачивая корабль. Они повреждают машинное отделение по правому борту, размыкают прерыватели электрической цепи, срывают истребитель с башмаков и бросают его на взлетную палубу.

«Уайт – Плэйнс» дымит, и японцы переносят огонь на «Сент – Ло», который страдает от близких разрывов и несет людские потери от осколков. «Малыши» тоже дымят, а авианосцы, котлы которых задыхаются от напряжения, пускают из труб клубы черного маслянистого дыма, который затягивает море. Наступает момент передышки; самолеты – в воздухе. Большинство их вооружены небольшими или противопехотными бомбами, бомбами общего назначения или глубинными, которые не годятся для сражения против бронированных кораблей. Но для перевооружения нет времени…

По радиосвязи звучит сигнал тревоги. Спрейг радирует об опасности на обычном языке в 7:01; в 7:07 адмирал Кинкайд на борту флагманского корабля «Уосатч» в заливе Лейте узнает о самом худшем, что произошло: японский флот – в трех часах хода от берегового плацдарма; маленькие авианосцы сопровождения могут быть разбиты. Пятью минутами раньше Кинкайд узнал, что его предположение о том, что пробка 3–го флота забита в горлышко бутылки пролива Сан – Бернардино, было неверным. В ответ на переданный в 4:12 по рации запрос Халси сообщает ему, что оперативные силы–34 – современные быстрые линкоры – находятся вместе с авианосцами 3–го флота у берегов мыса Энгано, далеко к северу.

Кинкайд «срочно и без промедления» просит помощи быстроходных линкоров, ударов с воздуха, немедленного действия. Даже адмирал Нимиц на далеких Гавайях отправляет сообщение Халси: «Где оперативные силы–34 – это интересует всех» .

Но в заливе Лейте и в проливе Суригао набат тревоги, передаваемый по радиоволнам, приводит в действие 7–й флот, уставший от нескольких дней обстрелов и ночей сражения [o].

Некоторые старые линкоры и крейсеры отзываются из пролива Суригао. Из них формируют оперативное подразделение, и они лихорадочно готовятся к вооружению и дозаправке. Тяжелые корабли находятся не в очень хорошей форме для ведения надводного боя; у них не хватает вооружения после пятидневного обстрела берега. Некоторая часть бронебойных снарядов была израсходована в ночном сражении. У эсминцев недостаточно торпед, у многих кораблей мало топлива [р].

А в сражении близ Самара Спрейг бьется за свою жизнь.

В течение 20 минут, когда маленькие авианосцы плывут на восток и пускают в воздух самолеты, расстояние до противника сократилось до 25 000 ярдов. Это на руку крупным дальнобойным орудиям японцев, но расстояние слишком велико, чтобы американские пятидюймовки могли вести эффективный огонь.

Эсминец «Джонстон» под командованием командора Эрнеста Эванса понимает свой долг и выполняет его. Предвосхищая приказы (которые были отданы адмиралом Спрейгом в 7:16), он увеличивает скорость почти до 30 узлов и выпускает десяток торпед по тяжелому крейсеру противника «Кумано», который находится на фланге авианосцев. Эсминец выпускает дым и огонь, а его пятидюймовые пушки непрерывно стреляют, когда расстояние до противника сокращается. Он избегает ударов, а затем поворачивает, чтобы отойти. Залп трех 14–дюймовых орудий вслед за шестидюймовыми снарядами пробивает эсминец. Капитан ранен, рулевой мотор, задний орудийный отсек и машинное отделение повреждены, выбиты кормовые орудия и гирокомпас. Разрывы настигают многих членов команды и заставляют эсминец снизить скорость до 16 узлов.

Спрейг и его авианосцы, наполовину закрытые дымом, находят временное убежище за стеной дождя; водная завеса спасает на некоторое время раненый «Джонстон». Но задолго до 8:00 Курита отправил несколько своих быстрых кораблей вперед и на фланги авианосцев сопровождения; постепенно Спрейг поворачивает к югу, противник давит на оба его фланга и сзади.

«Малым кораблям провести торпедную атаку», – отдает приказ Спрейг по сети межкорабельной связи.

Эсминцы «Хеерманн» и «Хоэл» и подбитый «Джонстон» уже с израсходованным запасом торпед, но еще со стреляющими орудиями, следуют приказу. Три эсминца в дневной атаке против тяжело вооруженных кораблей японского флота, три корабля с жестяными бортами против четырех линкоров, восьми крейсеров и одиннадцати эсминцев .

«Дружище» командор Амос Т. Хатауэй, шкипер «Хеерманна» хладнокровно говорит своему палубному офицеру: «Что нам надо – так это горниста для звукового сопровождения».

«Хоэл» и «Хеерманн» вслед за плетущимся «Джонстоном» плывут к своему морскому бессмертию.

В шквале дождя, покрытые черным маслянистым дымом труб и белым химическим дымом дымогенераторов, пятятся назад эсминцы, чтобы избежать столкновений. Они слышат, как сверху, словно шум железнодорожного экспресса, раздается грохот 14–дюймовых орудий; эсминцы ведут огонь по тяжелому крейсеру, калечат верхнюю надстройку линкора своими пятидюймовыми снарядами, выпускают последние торпеды на расстоянии 4 400 ярдов. Затем Хатауэй на «Хеерманне» спокойно заходит в свою рубку, вызывает адмирала Спрейга по межкорабельной связи и сообщает: «Упражнение закончено».

Но эсминцам приходит конец. У «Хоэла» вышел из строя правый двигатель, он управляется вручную, его палубы представляют собой ужасную сцену крови и разрушений. Контроль за ведением огня и электропитание выведены из строя. Орудие № 3 покрыто белым горячим паром из разбитых паровых труб, № 5 заклинило от близкого разрыва, половину ствола № 4 оторвало, а орудия № 1 и № 2 продолжают вести огонь.

К 8:30 выходит из строя левый двигатель, все инженерные помещения затоплены. Корабль снижает ход и останавливается, и его, горящего, решетят вражеские орудия. В 8:40 при 20–градусном крене поступает приказ: «Покинуть корабль». Через 15 минут он заваливается на правый борт и тонет носом вперед, получив еще несколько пробоин от крупнокалиберных снарядов.

На «Хеерманне» малиновая краска вражеских снарядов смешивается с кровью и окрашивает мостик и надстройки в красноватые тона. Снаряд попадает в холодильник и разбрызгивает бурую массу по палубе. «Хеерманн» принимает удары, но, несмотря на огонь, продолжает жить.

Не так обстоят дела у «Джонстона». Он до самого конца отплевывается огнем, окруженный фактически всем японским флотом. Его забивает лавина снарядов, и он тонет через час после «Хоэла».

Четыре маленьких и более медленных эсминца проводят вторую торпедную атаку. «Рэймонд» и «Джон Батлер» остались целы. У «Денниса» выбило пушки. Но «Сэмюэль Б. Робертс», весь в дыму, окруженный всплесками разрывов, погибает в сумасшедшей схватке. В него попадает много крупных бронебойных снарядов, скорость его падает и к 9:00 залп 14–дюймовых орудий, как консервный нож, вскрывает его правый борт, корежит машинное отделение, вызывает сильный пожар. «Робертс» от носа до кормы выглядит как «инертная масса искореженного металла». У него не осталось сил, и он без движения застывает на воде.

Но расчет орудия № 2 заряжает, досылает, целится и стреляет в ручном режиме. Он знает, чем рискует: без сжатого воздуха для очистки ствола от горящих остатков предыдущего снаряда мягкие пороховые мешки могут «подгореть» и взорваться до того, как будет закрыт затвор. Но, несмотря на опасность, выпускают шесть снарядов. Седьмой «подгорает» и убивает почти весь расчет. Но артиллерийский капитан Поль Генри Карр, у которого тело разорвано от шеи до паха, еще держит 54–фунтовый снаряд в руках, а его последними прерывающимися словами перед смертью были слова с просьбой помочь зарядить орудие.

Дым заволакивает небо, стучит дождь. Торпедные атаки не спасают медленные, неуклюжие, маленькие авианосцы. Курита направил свои корабли в сторону открытого моря. Медленно бои перемещаются с юга на юго – запад. Авианосцы Спрейга, растянутые на мили океанского пространства, плывут, раненые, в залив Лейте, а вражеские эсминцы подходят близко к их левому флангу: линкоры – сзади, а крейсеры – впереди.

Авианосцы увертываются и идут между столбами воды высотой в 150 футов, которые вздымаются от разрывов крупнокалиберных японских снарядов. Они дают залпы из пятидюймовых пушек. В «Фаншоу – Бэй» попадает пять снарядов и один восьмидюймовый разрывается рядом, повреждая катапульту и пробивая корпус. Начинается пожар. В «Калинин – Бэй» попадает 15 снарядов. «Уайт – Плэйнс» изрешечен от кормы до носа; большинство огромных бронебойных снарядов проходит насквозь через небронированные авианосцы и не разрывается. «Гэмбиер – Бэй», незащищенный с подветренной стороны, где дымовая завеса его не скрывает, получает удар по взлетной палубе. Рядом взрывается еще один снаряд, который выводит из строя машину. Скорость его снижается до 11 узлов, прерывается электроснабжение – он обречен. В течение часа, далеко от поля боя, «Гэмбиер – Бэй» погибает в агонии, получая от противника каждую минуту по снаряду. Он тонет около 9:00. Пламя вспыхивает при взрывах топлива, а японский крейсер все еще преследует его, находясь от корабля всего лишь в 2 000 ярдах.

К 9:30 сражение все больше приближается к заливу Лейте, где ведутся неистовые приготовления. Оно захватывает северную группу авианосцев сопровождения; центральная группа находится под огнем, а 16 малых авианосцев уже потеряли 105 самолетов.

Наблюдатели считали, что поражение двух групп – лишь «вопрос времени».

Два эсминца, эсминец сопровождения и авианосец потоплены или тонут; два авианосца, один эсминец и корабль сопровождения получили сильные повреждения.

На борту «Киткан – Бэй» офицер саркастически отмечает: «Осталось немного, парни. Мы втягиваем их в досягаемость наших 40–миллиметровок».

Внезапно в 9:11 вице – адмирал Курита выходит из боя, поворачивает корабли на север и завершает надводную фазу сражения у Самара.

«Черт возьми, – говорит моряк. – Они ушли».

Действия Куриты, неожиданные для того момента, имели, хотя и не полное, оправдание. Атаки американских «малышей», которые стали одним из самых волнующих эпизодов в длинной истории морской войны, и отчаянная отвага летчиков авианосцев сопровождения, наносивших импровизированные и нескоординированные воздушные атаки, возымели свое действие. У побережья Самара американские летчики с авианосцев CVE постоянно надоедали Курите, сбили более 100 самолетов противника, базировавшихся на суше, сбросили 191 тонну бомб и 83 торпеды. Корабли противника поворачивали и совершали отчаянные маневры, чтобы избежать попадания торпед. Эффективная дымовая завеса смутила японцев. Интенсивность и эффективность воздушных атак нарастала, когда взлетали самолеты с авианосцев сопровождения центральной и южной группировок и когда изменили задачу самолетов поддержки сухопутных сил и перебросили на новое срочное задание. Летчики храбро атаковали японские корабли, сбрасывали глубинные и противопехотные бомбы, жужжали над японскими мачтами без боеприпасов и без оружия, чтобы выиграть время и отогнать японцев.

Торпедные атаки надводных кораблей и самолетов нанесли урон японским кораблям; и флот Куриты, состоящий из кораблей, имеющих различную скорость, растянулся на мили океанского пространства. Торпедированный крейсер «Кумано» сбавляет скорость до 16 узлов, крейсеры «Чикума» и «Чокай» подбиты, палубные надстройки, штурманские рубки и оборудование связи на других кораблях повреждены пятидюймовыми корабельными снарядами и огнем с воздуха. Японцы потрясены. Курита, который потерял тесный тактический контроль над командованием , не осознал свою близость к победе. Он посчитал, что столкнулся с несколькими крупными быстроходными авианосцами 3–го флота, а не с авианосцами сопровождения 7–го флота. Радиоперехват американских сообщений убеждает его, хотя это не так, что взлетные полосы Лейте действуют [q]. Он считает, что остальные мощные силы Халси где – то рядом. Курита знает, что южная часть клещей Нишимуры разбита в проливе Суригао. Он не получил ни одного сообщения от Озавы, который был намного севернее, об успехах его отвлекающей миссии. Поэтому Курита отзывает свои корабли и собирает разбросанные силы – и шанс упущен.

Адмирал Спрейг отмечает (в рапорте после сражения) в благодарном замешательстве: «То, что противник… не уничтожил полностью все суда оперативного подразделения, произошло благодаря эффективности нашей дымовой завесы, нашим торпедным контратакам и, частично, Всемогущему Богу».

Решение Куриты сопровождалось усилением американских атак. Находясь лишь в двух часах хода от мест десантных высадок в заливе Лейте, что было его первоначальной целью, Курита потерял время, собирая свои разбросанные силы и оказывая помощь подбитым кораблям. Его флот долго стоял почти на одном месте. Крейсер «Судзуйя» получил смертельные повреждения после воздушной атаки, и в 10:30, в двух – трех часах полета восточнее, оперативная группа–38,1 адмирала Маккейна (которая была отправлена на Улити для отдыха и дозаправки, а затем спешно отозвана и поспешила на помощь) нанесла сильный удар . Колокол звонил по Курите, а японское солнце прошло зенит. А далеко к северу Бык Халси, нанося удары по отвлекающим силам Озавы, наконец был встревожен неистовыми призывами Кинкайда о помощи и, в частности, запросом от Нимица. Большая часть его флота переменила курс, находясь в 40 милях от решительных надводных действий, и Халси отпустил несколько своих быстроходных линкоров на юг, но было уже поздно, и они не могли вмешаться .

Остаток дня 25 октября и весь день 26–го был тяжелым. Остатки японцев бежали, но японские самолеты наземного базирования наносили сильные удары. Самолеты японских камикадзе атаковали и подбивали авианосцы сопротивления, повредили три из них и разбили корму у «Сен – Ло», выжившего после стрельбы 18,1–дюймовых пушек «Ямато». Но Курита, который так близко подошел к славе, дорого заплатил за роскошь быть нерешительным. По нему вновь и вновь наносились воздушные атаки днем 25 октября. Три его подбитых и горящих крейсера пришлось затопить. «Тоне», один из двух оставшихся тяжелых крейсеров, получил попадание в корму; и ночью 25 октября, когда Курита вел свои побитые суда через пролив Сан – Бернардино, американские надводные силы поймали и потопили эсминец «Новаки». В полночь 25 октября лишь один из кораблей Куриты – эсминец – остался невредимым.

26 октября продолжалась медленная гибель кораблей Куриты. Летчики Халси и Кинкайда при поддержке нескольких бомбардировщиков сухопутной армии, совершали нападения на отходящих японцев. А 1–е диверсионно – атакующие силы, «которые вынесли больше воздушных атак, чем какие – либо другие силы в морской истории, вновь приготовились к окончательной катастрофе». Эсминец «Ноширо» был потоплен. «Ямато» с гигантскими, но бесполезными 18,1–дюймовыми орудиями подбит дважды, а его надпалубные сооружения изрешечены осколками. С другими «калеками» сражения у Самара и битвы в проливе Суригао, включая крейсер «Абукума» и эсминец «Хаяшимо», было покончено. И еще оставался строй американских подводных лодок.

План великой игры «Со» полностью провалился. В растянувшемся морском сражении в заливе Лейте Япония потеряла один тяжелый и три легких авианосца, три линкора, включая два крупнейших в мире военных корабля, два тяжелых крейсера, четыре легких крейсера и 12 эсминцев. Большинство оставшихся кораблей были в разной степени повреждены. Сотни самолетов сбиты. Погибло от 7 475 до 10 000 японских моряков. Японские военно – морские силы прекратили свое существование как боевой флот. Залив Лейте стал для противника ударом, от которого он так никогда и не оправился.

Однако для Соединенных Штатов, которые могли выиграть игру, это не было полной победой. Разделенное командование, неспособность «определить зоны ответственности» и неточные предположения Кинкайда и Халси стали пагубными для наших малых авианосцев и привели к побегу Куриты вместе с его оставшимися кораблями, включая 4 линкора, и Озавы с 10 из 17 кораблей, которые были у него вначале .

Адмирал Халси побежал на север, оставив позади 7–й флот, силу, не соответствующую по своей мощности и скорости задаче разбить Куриту, а затем, когда он был готов разбить Озаву, развернулся и устремился на юг в ответ на призывы Кинкайда о срочной помощи [s]. Японская приманка сработала, но план «Со», который главным образом зависел от хорошей связи, быстрой координации действий и смелого лидерства, пришел к полному и губительному провалу.

Для Соединенных Штатов победа обошлась в 2 803 жизни; они потеряли несколько сотен самолетов, один легкий крейсер, два авианосца сопровождения и «малышей», которые помогли изменить направление сражения, – эсминцы «Джонстон» и «Хоэл» и эсминец сопровождения «Сэмюэль Б. Робертс». Они сражались «хорошо обученными командами, воодушевленно, в соответствии с лучшими традициями военно – морских сил» .

Сражение в заливе Лейте всегда будет источником противоречий (сравнимых, но конечно же не таких горьких) с разногласиями Сэмпсона и Шлея после испано – американской войны или между Желлико и Битти после Ютландии . Адмирал Халси и адмирал Кинкайд считали, что их суждения были справедливыми. Каждый из них считал, что другой мог и должен был прикрыть пролив Сан – Бернардино [t].

Залив Лейте показал, какое значение имеет связь для одержания победы. Ее плохое качество сделало невозможным координацию действий японцев и, следовательно, обеспечить им успех. Курита, например, не получал сообщения Озавы . Но и в силах США было получено слишком много сообщений, неверно построенных , которые сделали возможным неожиданное появление Куриты перед легкими авианосцами Спрейга.

24 октября, когда 3–й флот проводил воздушные атаки на силы Куриты, который в то время находился в море Сибуян, Халси отправил «подготовительную депешу» [u] высшим командирам 3–го флота, назвав четыре из шести быстроходных линкоров с подразделениями поддержки в качестве оперативной силы–34 . Эта оперативная группа должна была отсоединиться от главного флота и использоваться в качестве линии надводного сражения против надводных японских кораблей при определенном развитии событий. Халси не сформировал такие силы; он просто проинформировал командиров о том, что это был «план сражения», который следует исполнять в случае отдельного распоряжения. Однако Кинкайд, Нимиц и вице – адмирал Марк Митшер перехватили это послание, хотя оно не было направлено ни одному из них, и позже, во время сражения, частично благодаря последующим указаниям, все они неправильно его истолковали.

Когда поздно вечером 24 октября Халси принял решение идти на север со всем своим флотом и атаковать Озаву, он сообщил Кинкайду, что «продвигается на север тремя группами». Кинкайд, перехвативший более раннее сообщение об оперативных силах–34, думал, что Халси взял свои три группы авианосцев на север и оставил четыре из шести быстроходных линкоров охранять пролив Сан – Бернардино. Но Кинкайд, занятый подготовкой к ночным действиям в проливе Суригао, не спросил Халси до 4:12 25 октября: охраняют ли оперативные силы–34 пролив Сан – Бернардино?

Он не получал от Халси отрицательного ответа до тех пор, пока Курита не набросился из утреннего тумана на удивленного Спрейга.

Если бы Кинкайд попытался прояснить ситуацию раньше, если бы не перехватил сообщение об оперативных силах–34, или Халси сообщил бы ему, что он «продвигается на север со всеми своими силами» вместо «продвигается на север тремя группами», неожиданности не произошло бы [v].

Был еще один фактор, который повлиял на неожиданное появление Куриты. Кинкайд не послал ни одного поискового самолета на юг от пролива Сан – Бернардино вдоль побережья Самара в ночь на 25 октября и утром 25 октября. Не было сообщений от самолета ночного поиска PBY («Черного кота»), а утренний не начинался до того времени, пока на горизонте не появились мачты Куриты . Флот Халси также посылал ночных «ищеек», и в сообщении одного из них, которое получил 3–й флот ночью 24 октября, говорилось, что Курита вновь повернул на восток в сторону Сан – Бернар – дино.

Однако остается фактом: между 3–м и 7–м флотами не было хорошего понимания относительно Сан – Бернардино. «Координация», которую требовали приказы адмирала Халси, оказалась плохой, и он сам написал (в материалах Военно – морского института США ), что бои в заливе Лейте «говорят о необходимости одного военно – морского командования в районе боевых действий, которое отвечало бы за все задействованные боевые части и за полное управление ими [w]. Разделение оперативного управления в области боевых действий ведет, по крайней мере, к непониманию, недостатку согласованности и перенасыщению связи (ошибка американцев, которую часто отмечали во время сражения) и может привести к катастрофе».

В отчете 3–го флота после сражения 25 января 1945 года указаны соображения адмирала Халси, по которым он увел все свои силы на север, клюнув на приманку Озавы: «У адмирала Кинкайда было преимущество в положении и силе, чтобы справиться с северными (японскими) силами. Главные силы могли идти через пролив Сан – Бернардино к заливу Лейте, однако тщательно оцененные сообщения о сильных повреждениях противника убедили командующего 3–м флотом в том, что даже если бы главные силы вышли из пролива Сан – Бернардино, их боевая эффективность была бы не настолько велика, чтобы выиграть бой у Лейте (7–й флот). Северные силы [Озавы] были мощными, опасными, неповрежденными и пока свободными в своих действиях. Командующий 3–м флотом решил а) ударить по Озаве внезапно и всеми силами, б) держать все их вместе и с) доверять предположению о безнадежно ослабленном состоянии главных сил – предположению, которое подразумевало неспособность японцев справиться с CVA и остальной мелочью, стоявшей рядом с ними и останавливавшей их на пути» .

Положение адмирала Кинкайда, каким оно отмечено в отчете о сражении, очевидно, не согласуется со следующим выводом адмирала: «Следует помнить о задачах сил».

«Ключ к сражению в заливе Лейте кроется в задачах двух флотов, – пишет Кинкайд. – Их следует отчетливо понимать. Задача 7–го флота заключалась в высадке и поддержке сил вторжения. Я был командующим главных филиппинских наступательных сил. Наша работа заключалась в высадке солдат и поддержке их на берегу. Корабли были вооружены соответствующим образом, и у них оставалось мало бронебойных снарядов [х]. На CVE были противопехотные бомбы вместо торпед и тяжелых бомб. Мы оказались не подготовлены для морского боя…

Единственное, как я думаю, можно было бы сделать по – другому. Если бы я знал, что Курита определенно шел через Сан – Бернардино, не встречая сопротивления, передвигая северную группу CVE дальше на юг, я бы создал ударный отряд из авианосцев сопротивления, чтобы искать его на рассвете.

Ошибки, допущенные во время сражения, не следует относить к недостаткам планов. Все они оказались ошибками умозаключений, а не организации. Две сопредельные области – центральная Тихого океана и юго – западная Тихого океана – представляли собой сложную проблему командования, но один ум не исправил бы положения» .

В ретроспективе кажется очевидным, что: 1) Сан – Бернардино следовало бы тщательно патрулировать 7–м флотом, силами Халси или и тем и другим; 2) что Халси был «выманен» на север и пролив стал открытым для Куриты; 3) что нерешительность и неэффективность действий Куриты и смелые действия авианосцев сопровождения по задержке противника не дали японским главным силам пройти в залив Лейте; 4) что только задержка, а не поражение стало бы результатом успешного обстрела силами Куриты берегового плацдарма Лейте и входа в залив Лейте. Адмирал Халси мертв, и суждения легко делать теперь, обладая информацией, которой не было в то время. Но кажется вероятным, что три основных соображения привели к решению забрать весь флот на север, когда он узнал, что были обнаружены авианосцы Озавы.

Концентрация силы – древний принцип войны; каждого командира учили с молодых лет, что опасно делить их перед встречей с врагом.

Во – первых, Халси, должно быть, знал, что на этом этапе войны в Тихом океане один 3–й флот Соединенных Штатов (даже без сил Кинкайда) имел преимущество над японскими главными и северными силами и мог легко позволить разделить свой флот, чтобы встретить угрозу японцев с разных сторон. Но принципы, которым когда – то учили, трудно нарушать.

Во – вторых, Халси был адмиралом воздушно – морских сил и одним из самых удачливых во время Второй мировой войны. Он лучше других верил в то, что японские авианосцы, наиболее страшные и опасные корабли, – это верная цель для его флота. Он знал, что у главных сил Куриты нет авианосцев; судя по его собственным словам, он не знал, что на авианосцах Озавы было слишком мало самолетов.

В – третьих, приказы Халси, которые он хорошо умел формулировать, ставили главной его целью, при возможности, уничтожить большую часть японского флота. Эта фраза, как отмечает Морисон, контрастирует с иными приказами о других крупных десантных высадках в районе Тихого океана. Подобная ситуация, с которой столкнулся Халси, сложилась во время высадки на Марианских островах, когда адмирал Рэймонд Спрюэнс был атакован самолетами с японских авианосцев. Тогда их уничтожили в так называемой «марианской стрельбе по индейкам», но Спрюэнс, который прервал свою главную миссию прикрытия десантного вторжения, боролся с соблазном отвести свой флот от островов и погнаться за японским.

Халси, имеющий иной темперамент и, в отличие от Спрюэнса, бывший адмиралом авиации, не мог устоять перед открывшейся возможностью, тем более этого требовали приказы. Халси был агрессивным, с налетом традиций Нельсона, и имел большое желание руководить. Его Южно – Тихоокеанская кампания носила оттенок величия. Но он не обладал холодной расчетливостью и тщательностью Спрюэнса. Спрюэнс же не обладал качествами динамичного и яркого лидера Халси и не был известен ни военно – морским силам, ни общественности. Но, судя по действиям, это – великий боевой адмирал. Как написал адмирал Роберт Б. Карни, «каждый был по – своему замечательным человеком».

Если бы Курита дошел до залива Лейте, ввиду предшествующего поражения в проливе Суригао, маловероятно, что он мог бы достичь решающего успеха. Большинство десантных кораблей шли без груза. Он столкнулся бы с шестью американскими линкорами, на каждом из которых было по 13–24 бронебойных снаряда на орудие, и без собственной сильной воздушной поддержки он постоянно подвергался бы нападениям американских самолетов. Потери военно – морских сил обеих сторон оказались бы, вероятно, более тяжелыми. Курита, например, обнаружил бы, что пролив Сан – Бернардино охраняют линкоры Халси, если бы он отложил смену курса еще часа на два. Но он не смог бы уничтожить береговой плацдарм или перерезать пуповину морских перевозок. Как отметил Халси в примечаниях к этой главе, стремительные японские силы, часть которых фактически не встречала сопротивления, постоянно обстреливали береговой плацдарм США на Гуадалканале и иногда наши грузовые суда, однако американцы держались там, несмотря на превосходство в то время японцев на море, а иногда и в воздухе. В заливе Лейте японцы допустили много ошибок, и было маловероятно, что их план «Со» увенчается успехом. После поражения в проливе Суригао лучшее, на что мог надеяться Курита, – это потопить много американских кораблей и отсрочить завоевание Лейте.

Несмотря на ошибки и первоначальные преувеличенные сообщения наших летчиков о потерях противника, сражение в заливе Лейте несомненно является крупной победой американцев. Но японцы, у которых был шанс в этой игре хотя бы продлить войну, нанеся значительные потери американцам, сами внесли вклад в свое решающее поражение, не справившись со связью (z), не обеспечив достаточного воздушного прикрытия, не согласовав характер воздушных и надводных операций. У них была удивительная неспособность рассчитывать время действий, неверные суждения и нерешительность, а порой и глупость трех из четырех основных командиров. Только адмирал Озава справился со своей задачей.

Японцы хотели осуществить один из самых сложных планов в истории морских сражений – план, требовавший отличной согласованности и связи и жертвенной храбрости. Он был слишком сложен, смело задуман, но бездарно исполнен.

Везение, как и суждение, очевидно, сыграло важную роль в сражении. Но удача, как оказывается, сопутствует хорошим командирам. Японцы упустили свой шанс, оставив свою главную цель – тонкостенные десантные корабли в заливе Лейте – в разгар сражения, тем самым нарушив важный военный принцип.

А американские 3–й и 7–й флоты, как передал по рации на Гавайи и в Вашингтон адмирал Халси, перебили хребет японскому флоту, «оказывая поддержку нашим солдатам, высаживавшимся на Лейте».

Лейте стал великолепной прощальной речью линкора и, вероятно, последним морским сражением, в котором главную роль играл корабль, вооруженный крупными орудиями.

Сражение обрекло японцев на дальнейшее поражение и стало последней главой истории войны на Тихом океане.

Прыжки через океан за три месяца выдвинули американские форпосты на 1500 миль вперед; самое глубокое впечатление на японцев произвело нападение на Трук. В официальном сообщении их указывалось: «Темп операций противника доказывает, что его наступательные силы уже осуществляют стратегическое давление на нашу родину».

План Макартура по-прежнему состоял в том, чтобы, используя все имевшиеся в наличии вооруженные силы, к которым он причислял также и авианосцы, и наступая вдоль северного берега Новой Гвинеи, занять Минданао, в южной части Филиппинских островов. Адмирал Кинг уже в начале 1943 г. обратил свои взоры на острова Сайпан, Гуам и Тиниан в Марианском архипелаге. Не отказываясь от плана Макартура, он проводил в жизнь и свой собственный. В пользу этого плана особенно говорило то, что новый бомбардировщик дальнего радиуса действия «В-29» мог долететь до Японии с 4,5 т бомб. Нападение на Сайпан было назначено на середину июня 1944 г., то есть примерно на то самое время, когда должен был состояться решительный штурм крепости «Европа». Остававшееся время было посвящено операциям на Новой Гвинее.

Здесь также не были затронуты наиболее сильные позиции противника. Вместо крепости Вевак ближайшей целью явилась Холландия - аэродром, расположенный приблизительно в 800 км к западу от залива Юон, в глубоком тылу японцев. Макартура поддерживали армейские бомбардировщики. Поскольку его собственные аэродромы остались слишком далеко позади, он вызвал авианосцы 5-го флота. Последний вышел из Маджуро 22 марта 1944 г. и в последних числах месяца атаковал острова Палау. Там не только были сбиты многочисленные японские самолеты, но и впервые были сброшены магнитные мины на фарватеры, ведущие в атолл. 36 судов общим тоннажем почти в 130000 брт стали жертвами воздушных налетов и мин, в авианосцы же и сопровождавшие их корабли не было отмечено ни единого попадания. В апреле последовало несколько сильных ударов сменявших друг друга групп авианосцев и бомбардировщиков дальнего радиуса действия по аэродромам в Холландии и другим, находившимся в тактической близости от этого пункта. Вевак и Трук были подвергнуты отвлекающим бомбардировкам. Линкоры обстреляли Понапе на Каролинских островах.

Чтобы ввести противника в заблуждение, десантный флот в составе более 200 кораблей издали обошел острова Адмиралтейства. Поставленная цель была полностью достигнута, и три десанта, высаженных у Айтапе, в бухте Гумбольдта и в бухте Танамера, застали противника совершенно врасплох, так что он оказал гораздо менее упорное сопротивление, чем до этого времени. Строевые части численностью в 38 000 человек и 18000 солдат гарнизонной службы и тыловых частей высадились на берег в соответствии с планом. Природа воздвигла на их пути более значительные препятствия. Дороги к аэродромам, на которые рассчитывали американцы, либо находились в непригодном состоянии, либо еще должны были быть построены.

17 и 18 мая 1944 г. Макартур высадился на о. Вакде, расположенном в 200 км дальше к западу, а также на материке напротив этого острова, чтобы еще дальше выдвинуть свои аэродромы, так как, учитывая предстоящую операцию против Марианских островов, он больше не мог использовать авианосцы. Десять дней спустя настал черед о. Биак, расположенного еще на 300 км дальше к западу. В этих пунктах десанты также были осуществлены планомерно, в соответствии с детально разработанной схемой, оказанное же сопротивление было незначительно. Однако гарнизон закрепился в утесах и пещерах над ровным берегом и расположенными на нем аэродромами, и потребовались большие усилия, чтобы выдворить его оттуда.

Японский флот тщетно пытался доставить на Биак подкрепления с Филиппин - сначала посредством крейсеров, а потом с помощью эсминцев. 11 июня была сформирована боевая группа в составе обоих колоссальных линкоров - «Ямато» и «Мусаси», 5 крейсеров и 7 эсминцев. Между тем уже начались воздушные налеты на Сайпан, и намеченная операция была отставлена. Самоходные баржи перебросили на остров незначительные подкрепления. Гарнизону удалось в течение месяца препятствовать использованию аэродрома. Затем американцы выкурили из пещер последних защитников, и сопротивление подошло к концу.

Под прикрытием борьбы за Марианские острова Макартур занял 22 июля 1944 г. остров Нумфор, а 30 июля - аэродром Сансапор на западной оконечности Новой Гвинеи. За четыре месяца он продвинулся на 1500 км и находился теперь всего в 1000 км от Южных Филиппин.

Эта операция была самой большой из всех проведеных до того на Тихом океане. Флот из 536 кораблей (15 быстроходных авианосцев, 8 новых линкоров и т. д.) доставил островам 128 000 человек, две трети которых составляла морская пехота. Ближайшая американская база Эниветок находилась на расстоянии 1000 миль, а Пирл-Харбор и Гуадал-канал, где формировалась экспедиционная армия, - соответственно 3500 и 2400 миль. Следует указать на отличие от вторжения в Нормандию - там расстояние до баз больше частью составляло менее 100 миль.

У Сайпана впервые действовали в большом количестве пловцы - необходимый опыт был приобретен в боях за Кваджелейн. Их задачей являлась не только разведка xарактера прибрежной местности, но и устранение подводных препятствий, как искусственных, так и естественных в виде глыб кораллов. Все тело пловцов через каждые 30 (1 фут) было раскрашено черными кольцами, чтобы имели возможность использовать самих себя в качестве мерительных линеек. Работали они, несмотря на значительные потери, весьма успешно, и в некоторых пунктах высадка вообще стала возможной лишь благодаря произведенным ими взрывам.

Сайпан обороняло почти 32 000 человек под командованием генерала Саито; в их числе было 7000 человек морской пехоты, принадлежавших частично к отборным подразделениям. Имелись полевые укрепления, однако строительство крепости только лишь начиналось, ибо японцы не рассчитывали на столь быстрый бросок через предполье. На Сайпане расположилось несколько высших штабов, в том числе штаб командующего местными военно-морскими силами адмирала Нагумо.

С 11 по 13 июня 1944 г. 15 быстроходных авианосцев, составлявших четыре боевые группы, атаковали аэродромы на островах и попутно уничтожили направлявшийся в Японию конвой. Контратаки японской авиации становились все слабее, причем кораблям они вообще не причинили никакого ущерба. В заключение две группы авианосцев бомбардировали аэродромы на расположенных в 600 милях к северу островах Волкано с целью перехвата самолетов, прибывавших из Японии воздушным путем. Одновременно 8 новых линкоров обстреляли без предварительной подготовки, а потому и с незначительным успехом пункты, намеченные для высадки десанта на Сайпане. Непосредственно береговая оборона не была уничтожена, и сопротивление японцев оставалось чрезвычайно упорным, когда 15 июня высадилось две дивизии морской пехоты. Поставленные цели не были достигнуты. Последовали ожесточенные бои; только в августе американцы полностью овладели островом. При этом из 67000 американцев было убито или ранено 16500. Все высшее японское командование погибло или покончило самоубийством, как Саито и Нагумо, однако почти 1000 японцев сдались в плен.

Верховное командование японцев понимало значение Марианских островов и бросило на помощь им весь флот. Последний был реорганизован, авианосцы были признаны важнейшим классом кораблей, командующим флотом был назначен вице-адмирал Одзава, имевший опыт управления авианосцами. Преемником погибшего в полете адмирала Кога на посту главнокомандующего стал адмирал Тойода.

С нового авианосца «Тайхо» (31000 т) Одзава управлял ветеранами «Сёкаку» и «Дзуйкаку», равно как и шестью вспомогательными авианосцами, на которых находилось в общей сложности 430 самолетов против 890 на авианосцах США. Кроме того, в состав его флота входило 6 линкоров, 13 крейсеров и около 30 эсминцев.

За несколько недель, предшествовавших нападению, у японцев укрепилось мнение, что оно произойдет южнее; отсюда - попытки прорвать кольцо блокады вокруг Биака с его самолетами. Около 25 подводных лодок передвигались в обширном морском пространстве; часть из них доставляли продовольствие и медикаменты отрезанным опорным пунктам, остальные поджидали американский флот, развернувшись в линии. Им не удалось повредить ни один корабль; зато 17 японских подводных лодок были потоплены эсминцами и авианосцами. Благодаря усовершенствованию средств противолодочной обороны один эсминец из состава охранения конвоя уничтожил за 12 дней 6 подводных лодок и таким образом смел вместе со своей группой целую линию. В то же время американские подводные лодки уничтожили 3 танкера и 4 эсминца японского флота. Из-за тяжелых потерь в танкерах - преимущественно в результате атак подводных лодок - этот флот уже испытывал затруднения с нефтью и был вынужден держаться поблизости от нефтяных источников Борнео.

13 июня 1944 г. военно-морские силы Японии покинули свои стоянки. Флот авианосцев через пролив Бернардино в Филиппинском архипелаге направился на восток и 15 июня соединился с боевой группой, первоначально предназначавшейся для Биака. Одзава знал, что высадка десанта на Сайпане прикрывается флотом американских авианосцев. Он рас считывал свести на нет численное превосходство этого флота при помощи сухопутных самолетов с Марианских островов и Япа. Кроме того, самолеты с его авианосцев должны были использовать аэродромы на островах для пополнения запаса горючего и боеприпасов. Наибольшим минусом его флота являлась слабая подготовка новых летчиков. Кроме того, из-за недостатка горючего в последние недели перед сражением не было возможности проводить с ними учения.

18 и 19 июня флоты приблизились друг к другу. Японцы, которые придавали теперь очень большое значение хорошей разведке, раньше американцев получили правильное представление о противнике. Спрюанс после долгого раздумья не пошел навстречу японскому флоту, поскольку полученные им донесения об этом флоте были неточны и он опасался, что к Марианским островам подходят и другие японские морские силы. Спрюанс предпочел надежную защиту в лице наземных войск возможности победы над японским флотом.

19 июня утром самолеты с авианосцев Одзавы четырьмя волнами атаковали американские авианосцы. Они были обнаружены локаторами уже на дистанции в 150 миль, встречены превосходящими силами истребителей и понесли тяжелые потери, не достигнув ничего, кроме нанесения незначительного ущерба отдельным кораблям. Погибло более 300 японских самолетов, в то время как американские потери были весьма невелики. Это объяснялось в равной мере недостаточной подготовкой японских летчиков и тем фактом, что они все еще летали на самолетах, лишенных как броневой защиты, так и защиты от пожара.

Японские авианосцы оказались в пределах досягаемости двух американских подводных лодок. В «Тайхо» попала торпеда, но корабль этот, обладавший большим количеством водонепроницаемых переборок, полностью сохранил боеспособность. Однако в нескольких цистернах для бензина образовалась течь, и технически неправильные приказания привели к тому, что пары бензина заполнили внутренние помещения. Шесть часов спустя сильный взрыв выдавил наружу бортовую обшивку, а бронированную полетную палубу поднял вверх и в одно мгновение превратил корабль в горящую и тонущую развалину. Одзава со своим штабом перешел на один из крейсеров. Другой подводной лодке удалось тремя торпедами потопить «Сёкаку».

20 июня направлявшиеся на запад американцы вследствие неудовлетворительной разведки только во второй половине дня получили точные данные о местонахождении врага. Японцы потеряли утро в связи с переходом штаба на «Дзуй-каку». У них также отсутствовало ясное представление о противнике, и они преувеличивали его потери. Только теперь Одзава узнал, что лишь 100 самолетов находятся еще в боевой готовности. Тем не менее он решил предпринять на следующий день новую атаку. С Марианских островов не донесли, что находившиеся там военно-воздушные силы почти уничтожены.

К концу дня американцы с очень большой дистанции (свыше 300 миль) снова атаковали японцев 216 самолетами. Одзава смог противопоставить им только 75. Вспомогательный крейсер «Хийо» пошел ко дну, потопленный двумя торпедами, в «Дзуйкаку» попало несколько бомб. Пожары были настолько сильны, что командир уже отдал было приказ покинуть корабль, но с пламенем все же удалось справиться. Несколько других кораблей пострадали меньше. Американцы потеряли 20 самолетов, а японцы - 65, так что Одзава отказался от мысли возобновить бой и вернулся в свои базы.

На обратном пути 65 американских самолетов из-за недостатка горючего сели на воду или потерпели аварию при непривычной ночной посадке. Однако служба спасания на море была организована так хорошо, что из 209 человек, составлявших экипажи потерянных самолетов, погибло только 49 человек. Хотя и не удалось уничтожить японский флот, его авианосная авиация была выведена из строя не менее чем на полгода.

Вскоре американцы высадились на Тиниане и Гуаме и овладели ими, преодолев упорное сопротивление врага. Гуам был в кратчайший срок превращен в гигантскую базу, сыгравшую решающую роль в последующих операциях.

В то время как авианосцы и транспортный флот США приближались к Марианским островам, к Европе из Южной Англии двинулся в путь предназначенный для высадки десанта флот несколько иного характера; он пересек Ла-Манш и подошел к Нормандии. Основная проблема для атакующего в Европе была та же, что и на Тихом океане: возможно быстрее и с минимумом потерь осуществить переход с воды на сушу и создать плацдарм, с которого можно будет начать наступление в глубь территории.

В операциях на Тихом океане эта территория имела до того лишь незначительное протяжение в глубину, ибо десанты всякий раз высаживались либо на островах, либо у непроходимых джунглей, как на Новой Гвинее. Почти всякий раз имелась возможность перерезать коммуникации противника с районом высадки десанта, а там, где это все же не удавалось, как в случае с Гуадалканалом, - по крайней мере, помешать ему в доставке достаточного количества подкреплений и воинских грузов.

В Европе же за атакуемым побережьем лежала вся территория противника. Поэтому приходилось считаться с подходом совершенно иных подкреплений, а вслед за удавшимся десантом должен был состояться большой поход против боеспособных вооруженных сил. Поэтому было необходимо не только высадить большое количество войск, но и обеспечить постоянный подвоз значительных подкреплений и соответствующей материальной части.

Согласно окончательному варианту плана, в Нормандии одновременно высадилось 5 дивизий по фронту и 3 воздушно-десантные дивизии на флангах. В первый день, кроме 100000 человек, на сушу должно было быть доставлено 14000 т материальной части и 14000 транспортных единиц, включая танки; в дальнейшем на протяжении нескольких недель намечалось ежедневно подвозить по 12000 т материальной части и 2500 транспортных единиц с грузом.

В качестве пункта высадки была избрана западная половина бухты Сены, в которой между скалами имелись песчаные пляжи достаточного протяжения, защищенные полуостровом Котантен от западного ветра и прибоя. Однако необходимо было как можно быстрее овладеть большим портом, чтобы иметь возможность производить разгрузку при любой погоде. Поскольку, учитывая опыт Дьепа, атаковать Шербур с фронта не решались, приходилось считаться с тем, что пройдет некоторое время, прежде чем он будет взят с тыла. Поэтому был избран следующий выход: создавать искусственные гавани - так называемые «Mulberries» из заполненных цементом понтонов, используя старые суда в качестве волнорезов.

В общей сложности в Южной Англии находилось в боевой готовности: 38 дивизий, более 4200 всякого рода десантных судов, около 850 военных кораблей, в том числе 6 линкоров, 2 монитора и 22 крейсера, очень сильные соединения тральщиков и охотников за подводными лодками и 11000 самолетов. Все это состояло под единым командованием генерала Эйзенхауэра.

Эти колоссальные приготовления не остались незамеченными немецкой стороной. Однако предположения относительно сроков и пункта высадки до последнего момента сильно отличались друг от друга. Считалась еще возможной даже высадка в Норвегии. К тому же и на этот раз не было создано единого командования.

В сентябре 1943 г. фельдмаршал Роммель получил задачу: проверить оборону Северо-Западной Европы на случай вторжения. Он вскоре пришел к определенным выводам, его точка зрения была признана и верхами. Тем не менее сначала он далеко не всюду мог осуществить свои предложения, ибо являлся лишь советником. Только в конце 1944 г., по собственному ходатайству, Роммель был назначен главнокомандующим войсками в районе от Ден Хелдера до Луары, где и мог полностью распоряжаться. Тот факт, что дислоцировавшиеся и действовавшие в этом пространстве военно-воздушные и военно-морские силы не были подчинены ему, соответствовал обычному немецкому порядку. Роковым же оказалось те, что он не имел права приказывать даже танковым дивизиям и резервам, находившимся в Северной Франции. Кроме того, высшие штабы очень по-разному относились к его идеям - медленнее всего воспринимала их армия, на которую обрушилась вся мощь противника.

Штаб Роммеля, в котором были представлены все виды вооруженных сил, был первым в Германии военным учреждением, официально и всесторонне занимавшимся вопросами противодесантной обороны. Роммель был для этого самым подходящим человеком, ибо в борьбе с англо-американцами он приобрел более свежий опыт, чем тот, которым располагал любой другой армейский начальник. К тому же он обладал гибким умом, был свободен от предвзятости, интересовался техникой и имел технические способности.

Когда он прибыл во Францию, план обороны против вторжения сводился к следующему:

укрепление портов, чтобы противник не сумел их взять с моря;

проведение в глубине территории маневренной операции против высадившегося на открытом берегу противника с целью разгрома и изгнания его.

Роммель, этот мастер маневренной войны, сразу же заметил, что почти полное отсутствие собственных военно-воздушных сил сделает этот план неосуществимым, несмотря на всю опытность германских танковых войск. Он слишком хорошо знал, что без сильной тактической авиации невозможно действовать своевременно и быстро. К этому присоединялся тот факт, что лишь немногие из 49 пехотных дивизий, находившихся на западе, могли передвигаться быстрее, чем обычным маршем. Он знал, далее, как трудно ликвидировать плацдарм британцев, когда им уже удалось закрепиться на местности. Он был убежден - и прямо говорил об этом у Гитлера и в ВГКВС, - что кампания, а с ней и война в целом будет проиграна, если не удастся сбросить противника в море в первые три дня.

Поэтому он держался того мнения, что необходимо нанести удар по фронту, чтобы, если это окажется возможным, вообще не допустить высадки десанта. Нужно сосредоточить для мощного отпора все сколько-нибудь пригодные для этого рода войск. Поэтому он разместил пехоту в узлах сопротивления, расположенных в полосе, шедшей вдоль берега и имевшей ширину 4–5 км. Он приказал также построить как можно больше небольших укреплений, обращенных к морю. Это было не очень много; так называемый Атлантический вал если и существовал, так только в самом узком месте пролива, между Булонью и Кале, где для операции «Морской лев» были сооружены четыре морские батареи самого тяжелого калибра и многочисленные армейские батареи. В этом районе и дивизии стояли Друг за другом двумя эшелонами. В остальном же Атлантический вал был блефом. Во всей Нормандии на побережье имелось лишь незначительное число полевых укреплений. Морская артиллерия находилась у крупных портов. Крепкой опорой обороны явились несколько армейских батарей береговой обороны с трофейной материальной частью. На протяжении нескольких месяцев перед вторжением в районе, где оно потом произошло, были сооружены еще и морские батареи «Лонге» (15-см) у Байе и «Маркуф» (21-см) - на восточном побережье Котантена. В целом артиллерийская оборона была слаба, одна батарея среднего калибра приходилась примерно на участок в 25 км: пехота тоже была слаба - между Ори и Вир первоначально имелась лишь одна дивизия 7-батальонного состава на 50 км. В дальнейшем в этот район перебросили еще одну дивизию. К каким ложным выводам приводила интуиция Гитлера и отсутствие собственной морской авиации, показывает тот факт, что в Норвегии подступы к Бергену оборонялись 34 батареями, в том числе 7 тяжелыми с 21 орудием калибра 21–28 см, а район Нарвик - Харстад - почти 80, батареями калибра до 40,6 см, острова в Ла-Манше - 34 (38?) тяжелыми орудиями. Между тем на более чем 1000-километровом морском побережье от Соммы до южного берега Луары с крупными портами Гавр, Шербур, Брест, Лориан и Сен-Назер имелось в общей сложности всего 37 орудий.

Роммель приказал поставить между узлами сопротивления большое количество мин. Когда он прибыл во Францию, таких мин имелось в общей сложности 1,7 млн. За немногие месяцы его деятельности было добавлено 3–4 млн., в том числе много дистанционных. Своей конечной целью он поставил 50-100 млн. мин.

В прибрежной полосе моря были созданы системы препятствий - к этой мысли в свое время пришли также и японцы. Эти препятствия явились крайне обременительными для противника и вынудили его произвести высадку при отливе и дневном свете, а не так, как это бывает при проведении подобной операции в классической ее форме, то есть во время прилива и на рассвете. Препятствиями служили вбитые в дно балки с минами, бетонные призмы и многое другое - в зависимости от наличия материалов и изобретательности на местах. Высота прилива в Нормандии столь значительна (до 9 м), что ко времени вторжения были более или менее готовы только препятствия, рассчитанные на эту высоту, сооружение же препятствий, действующих при отливе, едва еще начиналось.

Перед препятствиями должны были быть поставлены на небольшой глубине прибрежные морские мины, впереди них - на более значительной глубине - донные мины магнитного и акустического действия, между этими минами и в еще более глубоких местах - якорные мины с различными типами взрывателей. Но из этого ничего не получилось, ибо военно-морская группа «Вест» держалась иного мнения о сроках начала вторжения и, несмотря на неоднократные требования, не допустила постановки мин в бухте Сены. В результате отпала значительная часть плана Роммеля.

Пригодные для высадки воздушных десантов пункты «полосы Роммеля» были загромождены высокими столбами, чтобы, по крайней мере, повредить при приземлении грузовые планеры. 7 танковых дивизий, стоявших к северу от Луары (еще три такие дивизии находились в Южной Франции), должны были продвинуться настолько далеко вперед, чтобы их артиллерия могла обстреливать побережье. Таким образом, 1–2 дивизии сразу же могли вступить в действие в пунктах высадки в качестве «пожарной команды». Благодаря хорошей сети путей сообщения остальные могли быть подтянуты в этот район с обеих сторон.

Танковая группа «Запад» держалась другого мнения. Основываясь на опыте, приобретенном ею в Польше, Франции и России, она не могла выйти за рамки представлении о планомерно развертывающемся танковом сражении и посредством личных обращений в ВГКВС добилась того, что ядро группы - 4 танковые дивизии - было оставлено в тылу, хотя в принципе план Роммеля был утвержден. В результате сражение, в котором решалась судьба империи, велось в соответствии с двумя взаимно противоположными планами, что является, вероятно, единственным случаем подобного рода в истории войн.

Остальные 3 танковые дивизии были, правда, сосредоточены за пехотой, но в районе высадки находилась только одна. Роммель не имел права снять танковые дивизии (равно как и пехотные) с менее угрожаемых участков фронта, не получив предварительно разрешения ВГКВС. Такое разрешение либо вообще не поступало, либо задерживалось на несколько дней. Кроме того, ВГКВС полагало, что главный удар будет нанесен через самое узкое место пролива, исходя при этом из сухопутного представления о том, что для переправы постараются избрать наиболее короткий путь. Оно совершенно не учитывало тот факт, что лишняя пара десятков миль не играет никакой роли для десантных судов и что для них важнее переправиться и высадиться в пределах досягаемости тяжелой корабельной артиллерии, которая у британцев всегда находилась в почете.

Требования Роммеля о постановке новых, не поддающихся тралению мин гидростатического действия по обе стороны от о. Уайт, о воздушных налетах и обстреле «Фау-1» отправных пунктов вторжения в Англии также не нашли отклика. Роммель находился на пути в главную квартиру фюрера, чтобы добиться переброски в район высадки, который он распознал заранее, хотя бы двух танковых дивизий и одного корпуса зенитной артиллерии (в этом случае они очутились бы как раз там, где следовало), когда утром 6 июня 1944 г. началось вторжение.

Меры, принятые Роммелем, привели к тому, что в первый день противник сумел доставить на сушу лишь 80 процентов войск, 50 процентов транспортных единиц и 25 процентов материальной части (от количества, предусмотренного планом). Однако этого было недостаточно, чтобы отбить атаку. Столь же мало пользы принесли мужественные боевые действия военно-воздушных сил, которых оказалось совершенно недостаточно. Они временами делали едва 500 вылетов в день против 20000 у противника. Использование военно-морского флота также не могло изменить ход событий. Последние эсминцы понесли тяжелые потери и вообще не добрались до района вторжения. Торпедные катера и миноносцы, вышедшие из Гавра, добились некоторых успехов, равно как и подводные лодки со «шнорхелями», вышедшие с бискайских баз. Масса легких сил немецкого флота была уничтожена в портах воздушными бомбардировками. Самопожертвование одиночных бойцов - водителей малых боевых средств, торпед с экипажем из одного человека и брандеров нанесло противнику некоторые потери, но замедлило темп его операции настолько же мало, насколько мины гидростатического действия и «Фау-1».

Кризисы преходящего характера возникли у англо-американцев в первый день вторжения вследствие сопротивления в этом же районе, а также 18 июня, когда сильный норд-остовый шторм разрушил одну из двух искусственных гаваней и выбросил на берег более 800 десантных судов (в процессе самой высадки были повреждены или погибли всего 300 судов). Однако немцы не могли использовать обе эти возможности. 6 июня ВГКВС задержало танковые дивизии в тылу; они двинулись в район боев только после полудня и в результате непрекращавшихся воздушных налетов потеряли много времени и машин, так что им удалось лишь заткнуть дыры фронта.

В первую неделю противник доставил на сушу 427000 человек, 62000 транспортных единиц и 105000 т материальной части, усилившись, благодаря этому, настолько, что смог бы обойтись несколько дней без подвоза. Очень быстро были созданы аэродромы для истребителей, а различные пункты высадки соединились в единое предмостное укрепление. с которого противника не могли уже выдворить те силы, которые имелись в распоряжении немцев.

На западном фланге центром тяжести действий американцев стало наступление на Шербур; уже 25 июня они вступили в этот портовый город, слишком слабо укрепленный на случай нападения с суши. В результате продуманной системы мер, принятых штабом Роммеля и старшим морским начальником Шербура - контр-адмиралом Геннеке, этот крупный порт был самым основательным образом выведен из строя посредством взрывов, постановки всякого рода мин и устройства подводных препятствий. До момента разгрузки первых транспортов прошло не несколько дней, как рассчитывали американцы, а свыше четырех недель. Материальной части, выгруженной прямо на берег (более половины ее было доставлено с больших судов грузовиками-амфибиями), хватило, однако, для того. чтобы союзники смогли выйти с плацдарма высадки и начать мощное наступление, которое к осени отдало в их руки почти всю Францию. В целях экономного использования танкеров из Южной Англии в Шербур были проложены по дну моря четыре нефтепровода.

Дальнейшее продвижение вперед было облегчено состоявшейся 15 августа 1944 г. высадкой в Южной Франции, между Тулоном и Ниццой. хотя в качестве оперативного дополнения к вторжению в Нормандию эта высадка сильно запоздала. Причиной такого запоздания явился недостаток в десантных судах. Не приходится удивляться тому, что, учитывая масштаб операций в Тихом океане, адмирал Кинг предоставлял для Европы только то, что было там абсолютно необходимо. Узким местом были танконосцы, ибо эти суда, отличавшиеся высокой мореходностью, особенно хорошо зарекомендовали себя в Тихом океане. Когда при нападении германских торпедных катеров на корабли, участвовавшие в ночных учениях у побережья Англии в мае 1944 г., было потоплено три таких судна, союзники лишились всего своего резерва транспортных средств подобного типа.

В высадке десанта в Южной Франции, осуществленной под командованием адмирала Хьюитта, было использовано свыше 2000 кораблей, в том числе почти 800 боевых. В распоряжении командования находилось около 5000 самолетов, которым немцы могли противопоставить лишь немного более 200. На сушу было доставлено 450000 человек, считая и личный состав тыловых служб. Немцы не имели возможности отразить атаку подобного масштаба. Все их танковые дивизии были переброшены в Северную Францию. Стационарная береговая артиллерия была подавлена огнем пяти линкоров и 20 крейсеров, и высадка десанта сопровождалась незначительными потерями. Тулон оборонялся очень мужественно под командованием старшего морского начальника контр-адмирала Руфуса. Но 28 августа этот город, равно как и Марсель, был уже в руках союзников. Большой порт Марселя был, сильно разрушен, 9000 м причалов - взорвано, из 200 кранов оставались пригодными только 4; в гаванях было потоплено 70 судов.

При развертывании в более быстром темпе союзники смогли бы отрезать основную часть немецких сил, поскольку приказ на отход был, как обычно, получен слишком поздно. Массе немецких войск удалось спастись, выйдя по долине Роны в Бельфорскую впадину. Плоскодонные морские самоходные баржи 6-й охранной флотилии под командованием капитана 3 ранга резерва Поленца прошли, насколько это было возможно, дальше вверх по течению, что позволило армейским частям несколько раз переправиться с берега на берег.

В Средиземном море за высадкой в Южной Франции последовали менее крупные десанты в Греции, откуда немцы эвакуировались летом 1944 г. под давлением русского наступления в Румынии и Болгарии.

При этом союзники уничтожили большое число обеспечивавших эвакуацию конвоев и мелких судов, особенно в Адриатике. Крит и острова Эгейского моря не были затронуты военными действиями. Однако греки еще 1 мая 1945 г. завладели о. Родос - вероятно, для того, чтобы поставить мирную конференцию перед совершившимся фактом.

Гитлер приказал превратить все крупные порты Франции в крепости и оборонять их до последней крайности, чтобы ими не смог воспользоваться противник. Это мешало англо-американцам, но не имело для них решающего значения. Почти не располагая портами, они к середине сентября доставили 2,2 млн. человек, 450000 транспортных единиц и до 4 млн. т материальной части.

После прорыва у Авранша в начале августа одна американская ударная группа повернула на запад. 17 сентября она заняла сильно разрушенный Сен-Мало (где укрепленная батарея морских 19-см орудий на о. Сесамбр у входа в гавань продержалась до 2 сентября 1944 г.), а 18 сентября взяла Брест, обороняемый частями армии и флота под командованием генерала Рамке. Остальные бискайские порты - Лориан, Сен-Назер, Ларошель и Руайян были осаждены. причем Руайян в апреле 1945 г. взяли штурмом, чтобы освободить для судоходства реку Жиронда с важным портом Бордо. Значительная часть защитников состояла из моряков; в строю оставалось мало кораблей охранения, и экипажи тральщиков спустились в качестве морских гренадеров в окопы или действовали в предполье.

Все порты, расположенные к востоку от фронта вторжения, были взяты - до самого Дюнкирхена, который контр-адмирал Фризиус удерживал до конца войны. Из Южной Англии в Булонь были подведены под водой не менее 16 нефтепроводов.

Важный порт Гавр пал 12 сентября. При попытках снабжать его гарнизон, а также при отходе легких сил у побережья к северу от города не раз разыгрывались ожесточенные ближние бои. При этом погиб ряд немецких кораблей охранения, преимущественно вооруженных артиллерией вспомогательных судов. То же самое произошло при отходе из Бреста на Лориан. Здесь немцы также понесли тяжелые потери, особенно пострадала 7-я флотилия сторожевиков. Эсминцы «Z-23», «Z-24» и «Z-37» и «Т-24» были уничтожены в бискайских гаванях воздушными налетами. «Z-32» пошел ко дну 3 июня в бою при Уэссане, а «Меве», «Кондор», «Фальке» и «Грейф» погибли в Гавре или поблизости от него (последний уже в мае 1944 г.). Соединения сил охранения насчитывали к моменту начала вторжения 476 кораблей. К 8 сентября 1944 г., когда было расформировано соединение командующего кораблями охранения на западе, 2-я и 3-я дивизии потеряли но 100 единиц каждая, а 4-я - 50.

В Германию вернулась только часть 2-й дивизии. Уцелевшие корабли из состава двух других остались в гаванях островов Ла-Манша и Бискайского залива.

Противник не тревожил острова в Ла-Манше. В ночь на 9 марта 1945 г. 4 тральщика, 3 вооруженных артиллерией вспомогательных судна и 6 других кораблей совершили под командованием капитан-лейтенанта Мора набег на небольшой порт Гренвиль, которым пользовались американцы для снабжения войск. Они высадили на сушу ударные отряды. взорвали несколько пароходов, погрузочно-разгрузочное оборудование и ворота шлюзов, обстреляли заполненные солдатами казармы, освободили некоторое количество военнопленных, захватили с собой угольщик с грузом и потопили в море американский сторожевик. При этом они понесли небольшие потери. Один тральщик пришлось взорвать, поскольку он застрял в гавани из-за неожиданно низкого уровня воды.

Вальхерен. В сентябре, после того как в начале месяца быстро наступавшие британцы заняли Антверпен, 1-я дивизия кораблей охранения (капитан 1 ранга Кнут), несмотря на господство противника в воздухе, почти без потерь переправила с предмостного укрепления Брескенс обратно через Шельду остатки 15-й армии - около 120000 человек и 700 орудий. Большой и очень мало пострадавший порт Антверпена не приносил британцам почти никакой пользы, пока над устьем Шельды господствовал о. Вальхерен со своими батареями. Большая часть острова была затоплена в результате разрушения западной дамбы воздушными бомбардировками. Однако батареи (одна - из четырех 22-см орудий, несколько - 15-см и более мелкого калибра) продолжали стоять на других дамбах и находились в боевой готовности»

1 ноября 1944 г. с трех сторон начался штурм. Соединение из 28 кораблей, в том числе 1 линкора и 1 монитора, обстреливало батареи, в то время как отряды коммандос высадились в различных пунктах, частично проникнув через брешь в дамбе. Немцы упорно сопротивлялись. Из 28 кораблей, участвовавших в обстреле, пошло ко дну 9, и только 7 остались неповрежденными. Однако атакующим удалось одну за другой вывести из строя все батареи и после двухдневных боев овладеть всем островом. Шельда оказалась настолько заминированной, что 200 тральщикам пришлось трудиться почти четыре недели, прежде чем доступ в Антверпенский порт стал свободным.

Крупные десантные операции в Европе показали, какие огромные силы могут быть быстро и внезапно для противника высажены морской державой на побережье. Разумеется, вторжение с моря облегчалось замедленной реакцией немцев и недостатками германской системы управления вооруженными силами. Неуверенность обороняющегося относительно того, какой именно участок длинного побережья может быть внезапно атакован с моря, сохранится, однако, при любых условиях. Крупные десантные операции сломили германскую оборону в Северной Африке, Италии и Франции. То обстоятельство, что они не привели к окончанию войны уже осенью 1944 г., не имеет отношения к технике и объясняется частично выбором местности для высадки, а в основном - чрезмерной осторожностью при последующих сухопутных операциях.

В то время как крупная десантная операция в Нормандии развилась в сухопутный поход против Германии, вооруженные силы, действовавшие в Тихом океане, готовились к решающей операции, которая должна была вырвать у японцев Филиппины и перерезать их морские коммуникации со странами, откуда они получали жизненно важное сырье.

В порядке подготовки американцы 15 сентября 1944 г. одновременно высадились на о. Моротай, к северо-западу от Новой Гвинеи, и на группе островов Палау, в западной части Каролинского архипелага. Оба эти предприятия, подготовленные вылазками авианосцев и осуществлявшиеся при мощной поддержке с воздуха, развернулись планомерно, причем метод высадки десанта был значительно улучшен. Высадка одной - двух дивизий сделалась самым обычным делом. На Моротае почти не было встречено японцев. 30000 последних засели на близлежащем острове Хальмахера, но не могли помешать высадке. Сопротивление, встреченное на Пелелиу в группе Палау, было весьма сильным, бои продолжались до конца ноября, но аэродром, который являлся целью американцев, смог быть сдан в эксплуатацию уже в середине октября. Остров Ангаур удалось завоевать быстрее. Особенно ценным явился атолл Улити в Каролинском архипелаге, который 23 сентября был занят без сопротивления и тотчас же превращен в крупную базу снабжения с использованием находившихся до этого на Эниветоке судов и оборудования.

Морские операции следовали теперь так быстро одна за другой, что один-единственный штаб не мог более управлять осуществляемой экспедицией и одновременно подготовлять следующую. Поэтому Хэлси и Спрюанс сменяли друг друга со своими штабами, что дурно отразилось бы на дисциплине, если бы такая тактика продолжалась долго, но было терпимо, поскольку дело заключалось в конечном прыжке. Нумерация флотов также менялась, что вводило в заблуждение японцев. Сама по себе она оставалась прежней, но Спрюанс командовал 5-м флотом, а Хэлси, находившийся теперь в районе боевых действий, - 3-м. В южной части Филиппин он встретил настолько незначительное сопротивление, что вслед за тем немедленно атаковал аэродромы в средней части архипелага. Последние оборонялись несколько упорнее, но все же настолько слабо, что 13 сентября Хэлси, находясь в море, предложил Нимицу отказаться от промежуточных этапов и в начале октября высадить десант не в южной, а в средней части Филиппинских островов. Это означало необходимость составить новые приказы и провести подготовку в очень ограниченные сроки. Нимиц немедленно передал предложение в Оттаву, где собрались верховные политические и военные руководители англо-американцев. План был одобрен через полтора часа, и действительно удалось сосредоточить на Манусе и в Холландии ударные части численностью в 90000 человек и десантные соединения с таким расчетом, чтобы 20 октября осуществить вторжение.

Между тем флот авианосцев впервые атаковал северную часть Филиппинских островов, затем направился временно на Улити, а оттуда, следуя за тайфуном, внезапно совершил новый набег на северную часть Филиппин и Формозу. Японцы подтянули подкрепления и оказали ожесточенное сопротивление в воздухе. Им удалось торпедировать 2 крейсера, которые были, однако, отбуксированы на Улити. В общей сложности с конца августа до середины октября японцы потеряли около 1600 самолетов, в том числе вторично - эскадрильи самолетов с авианосцев и их только что обученные экипажи; потери американцев составили 200 самолетов. Японцы в несколько раз преувеличили потери, нанесенные ими американскому флоту.

После сильной артиллерийской подготовки два армейских корпуса в соответствии с планом высадились у Таклобана на северном берегу Лейте, встретив незначительное сопротивление. Вопреки обычной американской практике, на сей раз командование было не совсем единым. Здесь соединились американские силы, предпринявшие два больших наступления через Тихий океан, а именно войска Макартура, продвигавшиеся по северному берегу Новой Гвинеи, и флот, совершивший бросок через весь островной мир. Филиппины относились к району операций Макартура, как главнокомандующего в юго-западной части Тихого океана. Как и до этого времени, он продолжал командовать и своими войсками, и 7-м флотом адмирала Кинкейда, состоявшим из линкоров. крейсеров, конвойных авианосцев, десантных судов, кораблей охранения и вообще всего, что было нужно для высадки- десанта. Флот авианосцев, составлявший прикрытие, оставался под командованием адмирала Нимица, как главнокомандующего на островах Тихого океана. Хэлси получил, правда, директиву о необходимости сотрудничества с Макартуром и Кинкейдом; однако в отданном ему приказе особенно подчеркивалось, что основной его задачей является уничтожение вражеского флота. Поэтому при контрнаступлении японцев создалось своеобразное положение.

Уже переход Марианских островов в руки американцев в результате подводной и воздушной войны оказал крайне неприятное воздействие на судоходство между Японией и южными поставщиками сырья. Если бы американцам удалось утвердиться также и на Филиппинах, японцы вскоре потеряли бы возможность продолжать войну на море и в воздухе - из-за отсутствия нефти - и производство вооружения - из-за отсутствия сырья. Чтобы не допустить этого, японское командование решило полностью использовать свой флот.

У него не было иллюзий относительно авианосцев, которых недостаток опытных летчиков превратил в затупившееся оружие. Поэтому в основу оперативного плана было положено следующее намерение: поручив командование собственными авианосцами адмиралу Одзава, отвлечь с их помощью американский флот авианосцев от района высадки десанта. Этим должен был воспользоваться японский линейный флот, чтобы атаковать легко уязвимый флот десантных судов. Поскольку линейный флот не располагал более собственным воздушным прикрытием, он должен был идти несколькими группами, чтобы увеличить шансы на мистификацию вражеской воздушной разведки.

По получению известия о высадке крупного десанта на Лейте условный сигнал «Сё» привел в действие четыре японские боевые группы, вышедшие

Из Японии:

Автор прибегает здесь к игре слов - источники бывают и водные, и исторические; эту фразу надо понимать в том смысле, что для освещения одних событий имеется достаточно источников, а для освещения других - таковых не хватает. - Ред.

Легководолазы. - Ред.

Тутовые деревья (англ.). - Ред.

Все четыре - миноносцы. - Ред.

«Се» имеет по-японски несколько значений прилив, отлив, риф. - Ред.