Япония художественные фильмы. Искусство японии Кацусика Хокусай «Сон жены рыбака»
Японская живопись – одна из красивейших в мире.
Живопись Японии принадлежит к числу самых древних и удивительных видов творчества. Как и любая другая, она имеет свою длинную историю, которую можно разделить на несколько периодов по техникам и особенностям. Общим для всех периодов является природа, которой отводилось главное место в картинах. На втором месте по популярности в изобразительном искусстве Японии стоят бытовые сцены из жизни.
Ямато
Ямато (VI–VII века) - первый период искусства Японии, заложивший начало письменности. Толчок развитию искусства дали достижения Китая в сферах религии и письменности. Япония устремилась подняться до его уровня, внося изменения в свое устройство и строя все по подобию Китая. Для развития живописи в Японию было привезено огромное множество произведений китайских мастеров, которые вдохновили японцев, смело бросившихся создавать похожие картины.
Роспись в гробнице Такамацузука
Данный период состоит из двух дочерних периодов:
- Кофун - период японского искусства, занимающий первую половину Ямато. Название периода переводится как «период курганов». В те времена, действительно, большую роль отводили курганам, повсеместно создавая их.
- Асука - вторая часть эпохи Ямато. Период был назван в честь действующего в те годы политического центра страны. Он связан с приходом в Японию буддизма, а в дальнейшем с активным развитием всех культурных областей.
Нара
В Японии активно распространялся Буддизм, пришедший из Китая, что способствовало возникновению религиозной тематики в искусстве. Японские художники, увлекшиеся данной темой, расписывали стены храмов, которые создавались влиятельными личностями. На сегодняшний день в храме Хорю-дзи сохранилась настенная роспись того времени.
Адзути-Момояма
Данные период является полной противоположностью своему предшественнику. Из произведений уходит мрак и монохромность, заменяясь яркими цветами и использованием в картинах золота и серебра.
Кипарис. Ширма. Кано Эйтоку.
Мэйдзи
В XIX веке началось разделение японской живописи на традиционный и европейский стили, которые бурно конкурировали между собой. Во время данного периода в Японии грянули колоссальные политические перемены. Влияние Европы в те годы затронуло практически каждый уголок планеты, внося в каждое государство свои черты. Европейский стиль искусства активно поддерживалось властями, отвергая старые традиции. Но вскоре ажиотаж вокруг западной живописи быстро утих и интерес к традиционному искусству резко возвратился.
Развитие японской живописи обновлено: Сентябрь 15, 2017 автором: Валентина
Япония – самая маленькая страна Дальнего Востока - 372 тысячи квадратных километров. Но вклад, который Япония внесла в историю мировой культуры, не меньше, чем вклад больших древних государств.
Истоки искусства этой древней страны восходят к 8 тысячелетию до Р.Х. Но наиболее значительным этапом во всех областях её художественной жизни явился период, начавшийся в 6-7 веках от Р.Х. и затянувшийся до середины 19 века. Развитие японского искусства протекало неравномерно, но оно не знало слишком крутых переломов или резких спадов.
Японское искусство развивалось в особых природных и исторических условиях. Япония расположена на четырех крупных островах (Хонсю, Хоккайдо, Кюсю и Сиоку) и многих мелких. Долгое время она была неприступной и не знала внешних войн. Близость Японии к материку сказалась в установлении в древние времена контактов с Китаем и Кореей. Это ускорило развитие япоснкого искусства.
Японское средневековое искусство выросло под воздействием корейской и китайской культур. Японией была усвоена китайская письменность и черты китайского мировосприятия. Буддизм стал государственной религией Японии. Но японцы по-своему преломляли китайские идеи и приспосабливали их к своему образу жизни.
Японский дом, японский интерьер
Японский дом внутри так же ясен и прост, как и снаружи. В нем поддерживалась постоянная чистота. Отшлифованный до блеска пол покрывали светлыми соломенными циновками – татами, разделявшими комнату на ровные прямоугольники. Обувь снимали у порога, вещи содержали в стенных шкафах, кухня находилась отдельно от жилого помещения. В комнатах, как правило, не было постоянных вещей. Их вносили и уносили по мере надобности. Но каждая вещь в пустом помещении, будь то цветок в вазе, картина или лаковый столик, притягивала внимание и приобретала особую выразительность.
С оформлением пространства дома, храма, дворца или замка в средневековой Японии связанны все виды искусства. Каждый из них служил дополнением другого. Например искусно подобранный букет дополнял и оттенял настроения, переданные в пейзажной картине.
В изделиях декоративного искусства ощущалась та же безупречная точность, то же чувство материала, что и в отделке японского дома. Недаром при чайных церемониях, как самая большая драгоценность употреблялась посуда, вылепленная руками. Её мягкий и неровный черепок хранил след пальцев, лепивших сырую глину. Розово-жемчужный, бирюзово-лиловый или серо-голубой цвета поливы не были броскими, но в них ощущалось сияние самой природы, с жизнью которой связан каждый предмет японского искусства.
Японская керамика
Неглазурованные, вылепленные от руки и обожженные при невысокой температуре глиняные сосуды походили на керамику других древних народов. Но в них уже были особенности, присущие только японской культуре. В узорах разнообразных по форме кувшинов и блюд отразились представления о стихиях ураганов, морей и огнедышащих гор. Фантастика этих изделий словно была подсказана самой природой.
Массивные, достигающие почти метровой высоты кувшины с налепленным узором из выпуклых глиняных жгутов напоминают то извилистые раковины, то ветвистые коралловые рифы, то сплетения водорослей, то неровные края вулканов. Эти величественные и монументальные вазы, чаши служили не только бытовым, но и ритуальным целям. Но в середине 1-го тысячелетия до Р.Х. вошли в обиход изделия из бронзы и керамическая утварь утратила свое ритуальное назначение.
Рядом с керамическими появились новые изделия художественного ремесла – оружие, украшения, бронзовые колокола и зеркала.
Предметы быта японцев
В 9-12 веках нашей эры вкусы японской аристократии раскрылись в декоративных искусствах. Гладкие, не боящиеся влаги изделия из лака, присыпанные золотой и серебряной пудрой, легкие и нарядные, как бы освещали полумрак японских комнат, и составляли огромный круг предметов повседневности. Из лака создавались чаши и шкатулки, сундучки и столики, музыкальные инструменты. Каждая мелочь храмового и бытового обихода – серебряные приборы для еды, вазы для цветов, узорчатая бумага для писем, вышитые пояса – выявляла поэтическое и эмоциональное отношение японцев к миру.
Живопись Японии
С развитием монументального дворцового зодчества значительно активнее стала деятельность живописцев придворной школы. Художникам приходилось расписывать большие поверхности не только стен, но и многостворчатых бумажных складных ширм, которые играли в помещении роль и картин, и переносных перегородок. Особенностью творческой манеры талантливых мастеров стало выделение на обширной плоскости стенной панели или ширмы крупной, многоцветной детали пейзажа.
Исполненные Кано Эйтоку на золотых сияющих фонах густыми и сочными пятнами композиции цветов, трав, деревьев и птиц обобщали представления о мощи и великолепии мироздания. Представители школы Кано наряду с природными мотивами включали в росписи и новые сюжеты, отражающие жизнь и быт японского города 16 века.
На дворцовых ширмах располагались и монохромные пейзажи. Но в них появилась большая декоративная эффектность. Такова ширма, расписанная последователем Сэссю, Хасэгава Тохаку (1539-1610). Её белая матовая поверхность осмыслена живописцем как густая пелена тумана, из которого, как видения, внезапно вырываются силуэты старых сосен. Всего лишь немногими смелыми пятнами туши создает Тохаку поэтическую картину осеннего леса.
Монохромные пейзажные свитки с их неяркой красотой не могли соответствовать стилю дворцовых покоев. Но они сохранили значение как непреложная часть чайного павильона-тясицу, предназначенного для духовного сосредоточения и умиротворения.
Произведения искусства японских мастеров не только хранят верность древним стилям, но и всегда имеют в себе то новое, что нет ни у одного другого произведения искусства. В японском искусстве нет места штампам, шаблонам. В нем, как и в природе нет двух совершенно одинаковых творений. И даже сейчас произведения искусства японских мастеров нельзя спутать с произведениями искусства других стран. В японском искусстве время замедлило свой ход, но оно не остановилось. В японском искусстве традиции далекой древности дожили до наших дней.
Artelino«Большая волна в Канагаве» мастера Кацусики Хокусая (1760-1849) — одна из самых известных гравюр и первый лист серии «Тридцать шесть видов Фудзи». В начале 1830-х годов Кацусика Хокусай по заказу издательского дома «Эйдзюдо» приступил к созданию серии из 46 листов (36 основных и 10 допол-ни-тель-ных), и «Большая волна в Канагаве» была гравюрой, открываю-щей всю серию.
Подобные собрания гравюр служили для горожан того времени своего рода «виртуальными путешествиями», способом удовлетворить любопытство — удобным и недорогим. Гравюры, подобные видам Фудзи, стоили около 20 мон — примерно столько же, сколько двойная порция лапши в японской забегаловке того времени. Однако успех был так велик, что уже к 1838 году стоимость листов Хокусая выросла почти до 50 мон, а после смерти мастера одна лишь «Волна» перепечатывалась с новых досок более 1000 раз.
Удивительно, что, несмотря на заявленную тематику всей серии, Фудзи в «Волне» играет словно второстепенную роль. Главным «действующим лицом» на этой гравюре является волна, и на переднем плане разворачивается драматическая сцена борьбы человека со стихией. Края пенного гребня похожи на скрюченные пальцы фантастического гневного демона, а безликость и бездеятельность человеческих фигурок в лодках не оставляют сомнений в том, кто будет победителем в этой борьбе. Тем не менее вовсе не это противостояние является конфликтом, создающим сюжет гравюры.
Останавливая мгновение, вслед за которым произойдет крушение лодок, Хокусай позволяет зрителю словно на миг увидеть Фудзи на фоне серого неба, темнеющего к горизонту. Хотя японские художники-граверы были к тому времени уже знакомы с принципами европейской линейной и воздушной перспективы, они не испытывали потребности в этом приеме. Темный фон, так же как и длительное путешествие взгляда от переднего плана с лодками через движение волны к Фудзи, убеждают глаз в том, что священная гора отделена от нас морским простором.
Фудзи высится далеко на берегу как символ устойчивости и постоянства в противоположность бурной стихии. Единство и взаимообусловленность противоположностей лежали в основе представления о космическом порядке и абсолютной гармонии в мировоззрении Дальнего Востока, и именно они стали главной темой гравюры «Большая волна в Канагаве», открывающей серию Кацусики Хокусая.
«Красавица Нанивая Окита» Китагавы Утамаро, 1795-1796 годы
Art Institute of Chicago
Китагава Утамаро (1753-1806) можно по праву назвать певцом женской красоты в японской гравюре укиё-э : он создал ряд канонических образов японских красавиц (бидзинга ) — обитательниц чайных домов и знаменитого увеселительного квартала Ёсивара в столице Японии Эдо Эдо — название Токио до 1868 года. .
В гравюре бидзинга все является не совсем тем, чем кажется современному зрителю. Богато наряженные благородные дамы занимались, как правило, постыдным ремеслом и относились к низшему сословию, а гравюры с портретами красавиц несли откровенно рекламную функцию. При этом гравюра не давала представления о внешности девушки, и хотя Окита из чайного дома Нанивая близ храма Асакуса и считалась первой красавицей Эдо, ее лицо на гравюре полностью лишено индивидуальности.
Женские образы в японском изобразительном искусстве начиная с X века подчинялись канону минимализма. «Линия-глаз, крючок-нос» — прием хикимэ-кагихана позволял художнику лишь указать, что изображена некая женщина: в японской традиционной культуре часто опускался вопрос о физической красоте. В женщинах благородного происхождения куда выше ценились «красота сердца» и образованность, а обитательницы веселых кварталов во всем стремились подражать самым высоким образцам. Если верить Утамаро, Окита была действительно прекрасна.
Лист «Красавица Нанивая Окита» был напечатан в 1795-1796 годах в серии «Прославленные красавицы, уподобленные шести бессмертным поэтам», в которой каждой красавице соответствовал один из литераторов IX века. На листе с портретом Окита в верхнем левом углу помещено изображение Аривара-но Нарихиры (825-880), одного из самых почитаемых поэтов Японии, которому традиционно приписывается роман «Исэ моногатари». Этот знатный вельможа и блистательный поэт прославился также и своими любовными похождениями, часть из которых легла в основу романа.
Этот лист — своеобразное использование приема митатэ (уподобления) в японской гравюре. На изображенную красавицу переносятся качества авторитетного «прототипа», и нарядная куртизанка, с безмятежным лицом подающая гостю чашку чая, уже прочитывается зрителем как дама искусная в поэзии и делах любви. Сравнение с Аривара-но Нарихирой поистине было признанием ее первенства среди эдоских красавиц.
При этом Утамаро создает удивительно лиричный образ. Уравновешивая темные и светлые пятна на листе и очерчивая форму певучими, элегантными линиями, он создает поистине идеальный образ грации и гармонии. «Рекламность» отступает, и красота, запечатленная Утамаро, остается вневременной.
Ширма «Ирисы» Огаты Корина, 1710-е годы
Wikimedia Commons / Nezu Museum, Tokyo
Пара шестистворчатых ширм с изображением ирисов — теперь национальное сокровище Японии — была создана Огатой Корином (1658-1716) около 1710 года для храма Ниси-Хонгандзи в Киото.
Уже с XVI века живопись на стенных панелях и бумажных створках ширм стала одним из ведущих жанров декоративного искусства Японии, и Огата Корин, родоначальник художественной школы Римпа, был одним из величайших его мастеров.
Ширмы в японском интерьере играли важную роль. Просторные дворцовые помещения конструктивно ничем не отличались от жилища простого японца: они почти не имели внутренних стен, и пространство зонировалось при помощи складных ширм. Всего чуть больше полутора метров высотой, ширмы были рассчитаны на обычную для японцев всех сословий традицию жить на полу. В Японии до XIX века не пользовались высокими стульями и столами, и высота ширмы, так же как и композиция ее росписи, рассчитаны на взгляд человека, сидящего на коленях. Именно при этой точке зрения и возникает удивительный эффект: ирисы будто обступают сидящего — и человек может почувствовать себя на берегу реки, в окружении цветов.
Ирисы написаны в бесконтурной манере — почти импрессионистические, широкие мазки темно-синей, лиловой и фиолетовой темперы передают пышное великолепие этого цветка. Живописный эффект усиливается тусклым мерцанием золота, на фоне которого изображены ирисы. На ширмах не изображено ничего, кроме цветов, но угловатая линия их роста позволяет предположить, будто цветы огибают извилистое течение реки или зигзаги деревянных мостков. Для японцев было бы естественно увидеть отсутствующий на ширме мост, особый «мост из восьми дощечек» (яцухаси ), связанный с ирисами в классической японской литературе. В романе «Исэ моногатари» (IX век) описывается печальное путешествие героя, изгнанного из столицы. Устроившись со свитой отдохнуть на берегу реки у моста Яцухаси, герой, увидев ирисы, вспоминает свою возлюбленную и слагает стихи:
Любимую мою в одеждах
Изящных там, в столице,
Любя оставил...
И думаю с тоской, насколько
Я от нее далек... Перевод Н. И. Конрада.
«Так сложил он, и все пролили слезы на свой сушеный рис, так что тот разбух от влаги», — добавляет автор и лирический герой повествования, Аривара-но Нарихира.
Для образованного японца связь между ирисами у моста и «Исэ моногатари», ирисами и темой разлученной любви была явной, и Огата Корин избегает многословности и иллюстративности. При помощи декоративной росписи он лишь создает идеальное пространство, наполненное светом, цветом и литературными коннотациями.
Золотой павильон Кинкакудзи, Киото, 1397 год
Yevgen Pogoryelov / flickr.com, 2006
Золотой храм — один из символов Японии, который по иронии судьбы был прославлен скорее своим уничтожением, чем своим строительством. В 1950 году психически неуравновешенный монах монастыря Рокуондзи, к которому относится это строение, поджег стоящий на глади пруда
павильон Во время пожара 1950 года храм был практически уничтожен. Восстановительные работы в Кинкаку-дзи начались в 1955 году, к 1987 году реконструкция в целом была завершена, но восполнение полностью утраченного внутреннего убранства продолжалось до 2003 года.
. Истинные мотивы его поступка так и остались невыясненными, но в интерпретации писателя Юкио Мисимы виной тому была недостижимая, почти мистическая красота этого храма. Действительно, на протяжении нескольких веков Кинкакудзи считался воплощением японской красоты.
В 1394 году сёгун Асикага Ёсимицу (1358-1408), подчинивший своей воле почти всю Японию, формально удалился от дел и поселился на специально построенной вилле на севере Киото. Трехъярусное строение на искусственном озере Кёкоти («озеро-зеркало») играло роль своеобразного эрмитажа, уединенного павильона для отдыха, чтения и молитв. В нем хранилась коллекция живописи сёгуна, библиотека и собрание буддийских реликвий. Располагаясь на воде близь берега, Кинкакудзи имел лишь лодочное сообщение с берегом и представлял собой такой же остров, как и искусственные островки с камнями и соснами, разбросанные по Кёкоти. Идея «острова небожителей» была позаимствована из китайской мифологии, в которой образом райской обители служил остров Пэнлай, остров бессмертных. Отражение павильона в воде вызывает уже буддийские ассоциации с идеями об иллюзорности бренного мира, являющегося лишь бледным отражением великолепия мира буддийской истины.
Хотя все эти мифологические подтексты и носят умозрительный характер, но расположение павильона придает ему удивительную стройность и гармоничность. Отражение скрадывает приземистость постройки, делая ее выше и стройнее; в то же время именно высота павильона позволяет видеть его с любого берега пруда всегда на темном фоне зелени.
Остается, однако, не вполне понятным, насколько золотым был этот павильон в оригинальном виде. Вероятно, при Асикаге Ёсимицу он действительно был покрыт сусальным золотом и защитным слоем лака. Но если верить фотографиям XIX — начала ХХ века и Юкио Мисиме, то к середине ХХ века позолота почти слезла и ее остатки были видны только на верхнем ярусе постройки. В это время он скорее трогал душу очарованием заброшенности, следами времени, неумолимого даже к самым прекрасным вещам. Это меланхолическое очарование отвечало эстетическому принципу саби , высоко чтимому в японской культуре.
Так или иначе, великолепие этой постройки заключалось вовсе не в золоте. Изысканная строгость форм Кинкакудзи и его безупречная гармония с ландшафтом делают его одним из шедевров японской архитектуры.
Чаша «Ирис» в стиле карацу, XVI-XVII века
Diane Martineau / pinterest.com /
The Metropolitan Museum of Art, New York
Аналогом западного понятия «шедевр» в японской традиционной керамике можно считать слово мэйбуцу — вещь с именем. У этой чаши действительно сохранилось только имя, поскольку ни точное время и место ее создания, ни имя мастера не сохранились. Тем не менее она причислена к национальным сокровищам Японии и является одним из ярких примеров керамики в национальном стиле.
В конце XVI века чайная церемония тя-но-ю отказалась от изысканного китайского фарфора и керамики с глазурями, напоминавшими драгоценные материалы. Их эффектная красота казалась мастерам чая слишком искусственной и откровенной. Совершенные и дорогостоящие предметы — чаши, сосуды для воды и чайницы — не соответствовали почти аскетическим духовным канонам дзен-буддизма, в духе которого развивалась чайная церемония. Настоящей революцией в чайном действе стало обращение к японской керамике, гораздо более простой и безыскусной в то время, когда мастерские Японии только начали осваивать технологии континентального гончарства.
Форма чаши «Ирис» проста и неправильна. Легкая кривизна стенок, видные по всему тулову вмятины от рук гончара сообщают чаше почти наивную непринужденность. Глиняный черепок покрыт светлой глазурью с сетью трещин — кракелюром. На лицевой стороне, которая обращается к гостю во время чайной церемонии, под глазурью нанесено изображение ириса: рисунок наивен, но выполнен энергичной кистью, точно, словно одним движением, в духе дзенской каллиграфии. Кажется, что и форма, и декор могли быть сделаны спонтанно и без приложения особых сил.
Эта спонтанность отражает идеал ваби — простоты и безыскусности, рождающих ощущение духовной свободы и гармонии. Любой человек или даже неодушевленный предмет в представлениях японских последователей дзен-буддизма обладает просветленной природой Будды, а усилия адепта направлены на то, чтобы открыть эту природу в себе и окружающем мире. Вещи, используемые в чайной церемонии, при всей своей неказистости, должны были вызывать глубокое переживание истинности, актуальности каждого момента, заставлять всматриваться в самые обыденные формы и видеть в них истинную красоту.
Контрастом к грубой фактуре чаши и ее простоте выступает реставрация золотым лаком небольшого скола (эта техника носит название кинцуги ). Реставрация была выполнена в XVIII веке и демонстрирует то почтение, с которым японские чайные мастера относились к утвари для чайной церемонии. Так чайная церемония предоставляет участникам «путь» раскрытия истинной красоты вещей, таких как чаша «Ирис». Неявность, сокровенность стала основой эстетического понятия ваби и важной частью мировоззрения японцев.
Портрет монаха Гандзина, Нара, 763 год
Toshodaiji, 2015
В VIII веке скульптура стала основной формой художественного выражения эпохи, эпохи Нара (710-794), связанной со становлением японской государственности и укреплением буддизма. Японские мастера уже прошли этап ученичества и слепого подражания континентальным техникам и образам и стали свободно и ярко выражать в скульптуре дух своего времени. Распространение и рост авторитета буддизма вызвали появление буддийского скульптурного портрета.
Одним из шедевров этого жанра является портрет Гандзина, созданный в 763 году. Выполненная в технике сухого лака (наращиванием слоев лака на деревянный каркас, обтянутый тканью) скульптура почти в натуральную величину была реалистично расписана, и в полумраке храма Гандзин сидел в позе медитации «как живой». В этом жизнеподобии и заключалась главная культовая функция таких портретов: учитель должен был всегда находиться в стенах монастыря Тодайдзи в городе Нара и присутствовать на важнейших богослужениях.
Позднее, в XI-XIII веках, скульптурные портреты достигли почти беспощадного иллюзионизма, изображая старческую немощь почтенных учителей, их запавшие рты, отвисшие щеки и глубокие морщины. Эти портреты смотрят на адептов буддизма живыми глазами, инкрустированными горным хрусталем и деревом. Но лицо Гандзина кажется размытым, в нем нет четких контуров и ясных форм. Веки полузакрытых и не инкрустированных глаз кажутся опухшими; напряженный рот и глубокие носогубные складки выражают скорее привычную осторожность, чем сосредоточение медитации.
Все эти черты раскрывают драматическую биографию этого монаха, историю удивительного подвижничества и трагедий. Гандзин, китайский буддийский монах, был приглашен в Японию для церемонии освящения крупнейшего монастыря Нары — Тодайдзи. Корабль был захвачен пиратами, в пожаре погибли бесценные свитки и буддийские скульптуры, которые были предназначены далекому японскому храму, Гандзин обжег лицо и потерял зрение. Но он не оставил желания проповедовать на далекой окраине цивилизации — а именно так Япония воспринималась континентом в то время.
Еще несколько попыток пересечь море закончились так же безуспешно, и лишь с пятой попытки уже немолодой, слепой и болезненный Гандзин достигает японской столицы Нара.
В Японии Гандзин учил буддийскому закону недолго: драматические события жизни подточили его здоровье. Но авторитет его был настолько высок, что, вероятно, еще до его кончины было принято решение создать его скульптуру. Несомненно, монахи-художники стремились придать скульптурекак можно большее сходство с моделью. Но делалось это не для сохранения внешнего облика человека, а для запечатления его индивидуального духовного опыта, того трудного пути, который прошел Гандзин и к которому призывало буддийское учение.
Дайбуцу — Большой Будда храма Тодайдзи, Нара, середина VIII века
Todd/flickr.com
В середине VIII века Япония страдала от стихийных бедствий и эпидемий, а интриги влиятельного рода Фудзивара и поднятый ими мятеж вынудили императора Сёму бежать из столицы, города Нара. В изгнании он дал обет следовать путем буддийского учения и в 743 году приказал начать строительство главного храма страны и отлить колоссальную бронзовую статую Будды Вайрочаны (Будды Великое Cолнце или Все Озаряющий Свет). Это божество считалось универсальным воплощением Будды Шакьямуни, основателя буддийского учения, и должно было стать гарантом защиты императора и всей страны в период смут и мятежа.
Работы были начаты в 745 году и за образец была взята гигантская статуя Будды в пещерных храмах Лунмэнь близ китайской столицы Лоян. Статуя в Наре, так же как и любое изображение Будды, должно было демонстрировать «великие и малые признаки Будды». К этому иконографическому канону относились удлиненные мочки ушей, напоминающие о том, что Будда Шакьямуни происходил из княжеского рода и с детства носил тяжелые серьги, возвышение на макушке (ушниша), точка на лбу (урна).
Высота статуи составила 16 метров, ширина лица — 5 метров, длина вытянутой ладони — 3,7 метра, а урна — больше человеческой головы. На сооружение ушло 444 тонны меди, 82 тонны олова и огромное количество золота, поиски которого были специально предприняты на севере страны. Вокруг статуи был воздвигнут зал — Дайбуцудэн, призванный защитить святыню. В его небольшом пространстве чуть склоненная сидящая фигура Будды заполняет все пространство, иллюстрируя один из главных постулатов буддизма — идею о том, что божество вездесуще и всепроникающее, оно охватывает и заполняет все. Трансцендентное спокойствие лика и жест руки божества (мудра, жест дарования защиты) дополняют ощущение спокойного величия и могущества Будды.
Однако от первоначальной статуи на сегодняшний день остались лишь несколько фрагментов: пожары и войны нанесли статуе огромный ущерб в XII и XVI веках, и современная статуя в основном представляет литье XVIII века. Во время реставрации XVIII века бронзовая фигура уже не была покрыта золотом. Буддийское рвение императора Сёму в VIII веке практически опустошило казну и обескровило и без того потрясенную страну, и поздние правители уже не могли позволить себе столь неумеренные траты.
Тем не менее значимость Дайбуцу состоит не в золоте и даже не в достоверной подлинности — сама идея столь грандиозного воплощения буддийского учения является памятником эпохи, когда японское монументальное искусство переживало подлинный расцвет, освободилось от слепого копирования континентальных образцов и достигло целостности и выразительности, которые были позднее утрачены.
Добрый день, уважаемые читатели! Продолжаю подборку художественных фильмов о Японии, которые рекомендую посмотреть. Фильмы как и книги позволяют ближе познакомиться с образом жизни, менталитетом и культурой жителей страны восходящего солнца.
Япония художественные фильмы:
1.Император , совместный фильм Японии и США, год выпуска 2012, жанр — военно-исторический, режиссёр Питтер Веббер. В фильме показаны события, происходившие в Японии после второй мировой войны, когда американские войска прибыли в Японию для наведения порядка, ареста военных преступников и определения дальнейшего курса развития Японии. Взгляд на ситуацию показан глазами американского генерала, который до войны любил японскую девушку. Ему было необходимо определить степень виновности императора Японии Хирохито в развязывании войны.
Фильм интересен с исторической точки зрения, так как в нём показаны реальные события того времени. И Япония представлена не только как страна агрессор, но и как пострадавшая страна — города полностью разрушены и сожжены, сотни тысяч людей сгорели во взрыве атомных бомб.
2.Шинсенгуми , год создания фильма 1969, производство Япония, режиссер Тадащи Саващима.
В фильме показаны последние годы правления сёгуната Токугавы. Когда из группы свободных самураев (ронинов) был сформирован немногочисленный отряд для защиты последнего сёгуна клана Токугавы, так называемый отряд самопровозглашённой полиции. Этот военный отряд отчаянных и храбрых самураев возглавлял Кондо Исами, крестьянин по происхождению. Отряд славился своей непревзойденной военной ловкостью в деле рукопашного боя и идеями победы сёгуната над императорской властью.
На эту же тему можно найти документальный фильм, который восстанавливает события того времени и даёт объективную оценку действиям отряда Шинсенгуми и его командира Кондо Исами. Фильм основан на исторических событиях и художественный фильм практически не меняет сути документального фильма.
3.Скрытый клинок , производство Япония, год выпуска 2004, режиссёр Ёдзи Ямада. Жанр фильма — драма, мелодрама. Действие фильма происходит в середине XIX века в маленьком княжестве Унасаку на северо-западном побережье Японии. В этот период происходят большие изменения в стране, самураи перестраиваются на западный лад и осваивают огнестрельное оружие и новые способы ведения войны. Начинается конфликт между старым образом жизни и всем новым стремительно захватывающим жизнь японцев.
На фоне отношений между мужчиной и женщиной ненавязчиво показан образ самурая, который заключается в строгом соблюдении правил чести, в достоинстве и честности. Посмотрев этот фильм, ещё раз приходишь к выводу, что стереотип о том, что самураи это воинствующее сословие, ошибочен. Говоря словами героя фильма «для самурая, убить человека так же тяжело, как и любому другому».
4.Мои дождливые дни, производство Япония 2009 год, жанр драма. В фильме показана жизнь школьниц, занимающихся эндзё-касай. Всё меняется когда главная героиня знакомится с молодым мужчиной, учителем истории. О развитие отношений между ними повествует это романтическое кино. Очень милый и трогательный фильм.
5.Любовь на особом уровне — производство Япония, кинорежиссер Наото Кумазава, год выпуска 2014, жанр мелодрама.
Всё начинается в старшей , Куруруки Юни старшеклассница, умница, у неё высокие оценки по всем дисциплинам за исключением английского языка. Она целеустремленна и умна, все эмоции прячет глубоко в себе и поэтому очень одинока.
Молодой учитель английского языка Сакураи назначает ежедневные занятия Юни. Что заставило его это сделать? Желание научить Кукуруки языку или желание вынуть девушку из своей скорлупы. Но что бы это не было, дополнительные занятия английским языком привели к результату, который никто не ожидал. Фильм милый, все действия проходят неторопливо с минимальным набором слов и игрой чувств, красивые актеры, спокойное музыкальное сопровождение. Рассчитан на подростковую женскую аудиторию. Может показаться слегка затянутым.
6.Хочу обнять тебя — производство Япония, кинорежиссер Акихико Сиото, год выпуска 2014.
Грустная и трогательная история отношений юноши Масами и девушки Цукаса основана на реальных событиях. Действие фильма происходит на острове Хоккайдо. Однажды группа молодых людей, занимающихся баскетболом приезжают в спортзал, который на то же самое время зарезервировала группа инвалидов. Это событие позволили познакомиться таксисту Масами, который со школьной скамьи занимался баскетболом, с Цукасой, которая в результате автомобильной аварии стала инвалидом.
Цукаса, не любит, когда к ней относятся как к инвалиду. Пережив тяжелейшие последствия аварии и постепенно возвратившись к жизни, она стала сильная. Масами в свою очередь добрый и мягкий человек. Их отношения не были поняты родителями с обеих сторон, но несмотря на это молодые люди продолжали встречаться. Поняв, что отношения молодых людей искренние родители тоже полюбили Цукасу. Была замечательная свадьба красивого юноши и девушки в инвалидной коляске, но жизнь распоряжается по своему...
Химедзи — один из наидревнейших замков Японии
Искусство Японии древнейшего периода
Японская культура складывалась и развивалась в особых природных и исторических условиях. Япония расположена на четырех крупных и многих мелких островах, омываемых морями. Находясь на самом краю востока, она испытывала периодически усиливающееся, потом снова затухающее влияние таких материковых культур, как Китай и Корея. Периоды взаимодействия с внешним миром сменялись в японской истории долгими веками культурной изоляции (периоды с X по XIV и с XVII по сер. XIX в.). Последнее обстоятельство способствовало наработке и закреплению многих уникальных черт японской культуры в целом и искусства в частности. Знакомство с культурой Запада произошло в XVI в., когда основные черты самобытной японской цивилизации уже сформировались. До 1854 г. Япония осуществляла торговлю с Китаем и Голландией только через один порт.
От древнейших обитателей Японских островов - охотников и рыболовов - дошли обнаруженные в результате археологических раскопок Каменные топоры, гарпуны, наконечники стрел и вылепленные от руки керамические сосуды, получившие название из-за оттиснутого на них узора «Дзёмон», что означает «след веревки». Поэтому культуру неолита в Японии также называют Дзёмон. Прибывающие из Сибири, из Полинезии, а позднее из Кореи и Китая переселенцы стояли на разных ступенях культурного развития. Это объясняет то, что в одних культурных слоях обнаруживаются памятники как неолитической эпохи, так и эпохи бронзы. Язык японцев близок к языкам алтайской группы. Когда в результате контактов с китайской культурой японцы познакомились с китайской иероглифической письменностью, оказалось очень трудно приспособить китайскую иероглифику для передачи устной японской речи.
Начальный период культуры Японии, о котором сохранились достоверные данные, называется эпохой кофунов (курганов) - погребений, наземная часть которых представляла земляную насыпь характерной формы - соединение круга и трапеции, напоминающее замочную скважину, что символизировало союз земли и воды. Они были значительных размеров, их окружал двойной ров с водой, поверх кургана росла трава, а по внутреннему периметру насыпи располагались полые глиняные фигурки людей, животных, модели лодок и домов высотой от 30 см до полутора метров. Они назывались «ханива». Внутри погребальной каморы располагались гробы с умершими представителями знати, куда помещали ритуальные предметы: зеркало, колокол «дотаку», чье звучание должно было отпугивать злых духов и привлекать богов - покровителей землепашцев. В погребениях царей Ямато обязательно находились такие ритуальные символы власти, как нефритовые подвески и мечи. Для возвеличивания царей рода Ямато было установлено начало истории, определена иерархия богов, выделено божество Аматэрасу («С небес сияющая»), которое передало власть над японскими островами царям из клана Ямато. Название «Ниппон» или «Нихон», означающее «страна восходящего солнца», появилось в VII в. В 608 г. начались поездки для обучения в Китай, которые продолжались на протяжении двух с лишним веков.
Дотаку — ритуальные бронзовые колокола — суженные к верху цилиндры, увенчанные широкими петлями с фигурными выступами, стенки которых разделены на квадраты, заполненные графическими изображениями
Разнородные верования японцев, я которых очень много черт первобытного анимизма и фетишизма, нашли свое отражение в Синто. Синто («путь богов») по своей сути отражает представления японцев о всеобщей одухотворенности природы. Бесчисленное множество так называемых «ками» (духи) существует как в нерукотворных ландшафтных объектах, таких, как озеро Бива и гора Фудзи, так и в сотворенных людьми предметах - мечах, зеркалах, наделенных в силу этого магическими свойствами. Синтоистский храм отличала простота деревянной конструкции: на сваях помещалось однозальное помещение, со всех сторон окруженное верандой. Внутри синтоистского храма было полутемно и пусто. Верующие не заходили в храм.
Период Пара (645-794 гг. и.э.)
Нара - наименование первой столицы и единственного в то время города Японии. Это было время утверждения японской государственности, введения буддизма и создания памятников буддийского искусства - храмов, пагод, разнообразных статуй буддийских божеств. Буддизм в этот период был не столько верой народа, сколько продолжением политики двора. Различные секты буддизма играли очень значимую роль при дворе, земельные владения буддийских монастырей росли, монахи имели огромное влияние при дворе. Появляются буддийские монастыри, представляющие собой группы деревянных построек, расположенных на обнесенном стенами прямоугольном участке. Особое значение приобрели широкая аллея, идущая к парадным воротам, площадь перед храмом, видимая издали многоярусная пагода. Деревянные храмы были окрашены красным лаком, приподняты на каменных фундаментах, имели широкие изогнутые двойные крыши - иримоя.
Среди ранних буддистских храмов - Асукадэра, Хорюдзи, строительство последнего было начато в 607 г. по велению правящего тогда наследного принца Сетоку Тайси. Монастырь состоял из 53 зданий, размещенных на площади 90 тыс. кв. м. Фасадом храм обращен на юг, основные постройки размещены на оси север - юг, сакральная зона - север, там располагался зал для проповедей - кодо, кондо и пятиярусная пагода. В Хорюдзи находилось 265 статуй, главным скульптурным изображением была троица Шакьямуни, представленная скульптурой основателя вероучения, сопровождаемого двумя бодхисаттвами. В VIII в. при крупных монастырях уже имелись мастерские скульпторов. Распространился культ бодхисаттвы Каннон, чье имя было переводом санскритского имени Авалокитешвара (Внимающий звукам мира). Исполненный сострадания к живым существам, бодхисаттва способен внимать звукам страждующих, где бы они ни находились. Культ Авалокитешвары возник в северо-западной Индии, распространился в Китае. П «сутре Лотоса» говорилось о том, что бодхисаттва принимал облик тex существ, которые взывают к нему. В Японии распространение культа Каннон привело к появлению большого количества ее изображений - помогающей в аду святой Каннон, Каннон с головой лошади распространяет милосердие на скотов, злых духов - асуров спасает тысячерукая Каннон, Каннон с рыболовной лесой спасает людей.
Период Хэйан (794-1185 гг.)
В 794 г. столица государства была перенесена в город Хэйан (сейчас Киото). В период Хэйан расцвела утонченная придворная культура. Было создано японское слоговое письмо - кана (яп. - заимствованный иероглиф). Поначалу этим письмом пользовались только женщины, в то время как официальная письменность продолжала оставаться китайской. На протяжении X в. женское письмо стало использоваться в частной практике. В XI в. наступил период расцвета японской классической литературы, блестящим образцом ее является роман «Гэндзи Моногатари», созданный придворной дамой Мурасаки Сикибу.
В искусстве Хэйан главное место занимают буддийские образы пришедших в это время из Китая эзотерических сект Тэндай и Сингон, которые учили тому, что все живые существа обладают сущностью Будды. Тренируя дух и тело, выполняя обеты, любой способен обрести сущность Будды в процессе нескольких перерождений. Храмы этих сект строились на вершинах гор и скальных уступах, молельни в них делились на две части. Во внутреннюю, где находилось священное изображение, простые верующие не допускались.
Эпоха Хэйан - время роскоши правящих кругов. В это время формируется тип жилищ синдэн. Стены и условиях теплого климата не были капитальными и не имели опорного значения. Они очень легко могли быть раздвинуты, заменены более прочными на холодное время или же в теплое время сняты вовсе. Окон также не было. На решетчатый каркас вместо стекол натягивалась белая бумага, пропускающая в помещение неяркий рассеянный свет. Широкий карниз крыши предохранял стены от сырости и солнечных лучей. Внутреннее помещение, лишенное постоянной мебели, имело скользящие стены-перегородки, благодаря которым можно было по желанию создавать то зал, то несколько небольших изолированных комнат, пол устилали соломенными циновками - татами, одного размера (180 на 90 см).
Из Китая в период Хэйан привозили конфуцианские и буддийские тексты. Нередко они украшались изображениями. Первоначально японские художники копируют китайские «прославленные места», но начиная с X в. обращаются к изображению пейзажей и обычаев родной страны. Оформляется живопись «ямато-э», которая отличалась от Китайской живописи использованием тем из японской поэзии, новелл, романов или из народных легенд. Свое название живопись получила от названия района Ямато - юго-заладной части острова Хонсю, где сложились государственность Японии.
Изображение часто представляло свиток иллюстраций с соответствующим текстом, который брался руками и раскручивался справо налево, при прочтении соответствующего участка рассматривалась следующая за ним иллюстрация.
Пик расцвета живописи ямато-э приходится на поздний Хэйан. В это время появились художники-профессионалы, писавшие картины на светские сюжеты на ширмах, раздвижных перегородках (сёдзи) и свитках - эмакимоно. Старейший из свитков - «Гэндзи моногатари». Свитки эмакимано представляли собой картины-повести. До наших дней дошел свиток «Гэндзи-монога- тари-эмаки», знаменитый роман Мурасаки Сикибу, изображающий в ярких красках праздную жизнь аристократии, он представляет собой синтез каллиграфии, литературы и живописи. В сохранившихся 19 из 54 глав романа в иллюстрациях нет единого сюжета и сквозного действия. Большинство изображенных сцен происходит в интерьерах, все видимое показано сверху, нет единой точки схода линий, масштабного соответствия фигур и архитектуры, лица всех персонажей одинаковы, различны только прически и одежды. Главным предметом внимания художника является передача эмоционального содержания происходящих в романе событий, которые были хорошо известны всем. Основные приемы - построение пространства и использование возможностей цвета. Для передачи внутреннего состояния героев и атмосферы каждой сцены художнику важно, под каким углом по отношению к нижнему краю свитка направлены диагональные линии, обозначающие либо балки конструкций, либо карнизы занавесей, либо край веранды. В зависимости от степени эмоциональной напряженности угол этот меняется от 30 до 54 градусов.
Бодхисаттва — Каннон выступает в Китае, Корее и Японии преимущественно в женском облике, в руках с кувшином, веткой ивы и лассо
В домах аристократов не было никаких перегородок, на ширмах и занавесях лучшие художники рисовали картины ямато-э. Картины ямато-э составляли единство с литературными произведениями, которые также размещались на ширмах и занавесях. В антологиях поэзии X- XIII вв. нередки стихи, написанные на ширмах IX-X столетий. Самое большое количество таких стихотворений содержит антология «Суй- сю». Как поэзия была на тему четырех сезонов, так и живопись для ширм. В русле народной песенности складывалась, а затем стала основой японской классической поэтики определенная система поэтических формул. Так, знаком весны была туманная дымка, дерево ивы, знаком лета - кукушка, цикады, осени - алые листья клена, олень, луна, зимы - снег и цветы сливы.
Киото — древняя жемчужина Японии.
Обилие в языке омонимов давало возможность придать стихам много смыслов. Темы и сюжеты позволяли через деталь или намек при крайне лаконичной стихотворной форме (в танка 31 слог) выразить многообразие всех оттенков эмоциональных состояний. От ширм с текстами постепенно произошел переход к ширмам без текста. Так сложились собственно живописные жанровые подразделения - сики-э («картины четырех сезонов») и мэй- се-э («картины прославленных мест»).
Композиция подобных картин не соответствовала ни одной из категорий китайской живописи. Наибольшее слияние природы и человека станет характерно для различных жанров искусства Японии.
Период Камакура (1185-1333 гг.) и Муромати (1333-1568 гг.)
В конце XII века столица снова была перенесена, власть в стране в результате кровавой междоусобицы захватил клан Минамото, глава которого перенес столицу в свое поселение Камакура, название которого стало именем следующего этапа истории Японии. К власти в стране пришло военное сословие самураев, из среды которых выходили сегуны - действительные военные правители Японии, за императором, оставшимся в Нара, сохранялись только номинальные атрибуты власти. Утонченности придворной культуры самураи предпочитали простоту. Монастыри секты дзен уже не включали в себя пагоды, храмы напоминали сельские хижины. С конца XIII в. под воздействием пантеистических представлений секты дзен пейзаж стал воплощать идею о пребывании буддийских божеств в любых ландашфтных объектах. В монастырях Камакуры сложилась иконография портретов Минского патриарха: восседающий и спокойной позе с подчеркнутой характеристикой лица, гипнотической силой взгляда. Под влиянием секты дзен скульптура отодвигается на второй план, живопись, особенно пейзажная, выражает мироощущение людей этой эпохи.
Период Муромати начинается с событий 1333 г., когда феодалы юго-восточных районов острова Хонсю захватили и сожгли Камакуру, вернув столицу в Хэйан. Это было время внутренних усобиц и войн феодальных кланов. Ведущим для смутного времени стало учение адептов секты дзен о том, что, достигнув единства с природой, можно примириться с невзгодами жизни и достичь единения с миром. На первое место в японском искусстве под влиянием учения дзен о том, что «телом» Будды является природа, выдвигается пейзажная живопись. Во второй половине XII в. в Японию из Китая проникла живопись с использованием черной туши. Японцы, которые преимущественно занимались такой живописью, были членами секты дзен. Они и создали новый стиль, который объяснял новое вероучение (шига- ку - комбинация живописи и поэзии). XV и XVI вв. - время максимального расцвета живописи тушью, ведущим мастером которой был Сэссю Тойо (1420-1506 гг). Параллельно с этим стилем существовал и стиль ямато-э.
Изменения социально-политических отношений, выдвинувших на первый план военное сословие, обусловили и появление в XVI в. архитектурного стиля «сеин». Прежде единый объем дома расчленяется теперь с помощью раздвижных дверей (седзи), раздвижных перегородок (фусума). В комнатах появилось специальное место для занятий - полка для книг и окно с широким подоконником и ниша (токонома), куда ставился букет или камень прихотливой формы и вешался вертикальный свиток.
В XVI в. в истории японского зодчества появляются чайные павильоны в связи с необходимостью правильного проведения чайной церемонии. Чай был завезен в Японию в период Камакура буддийскими монахами в качестве снадобья. Чайный ритуал (тя-но-ю) был введен по инициативе дзенского монаха Мурата Сюко и требовал специального метода для своего проведения. Так сложился новый тип архитектурного сооружения - тясицу (павильон для чайной церемонии), в своей конструктивной основе он был близок жилому дому, а по своей функции - буддийскому храму. Опоры чайного павильона были деревянными, по толок отделывался бамбуком или тростником. Внутри устланной циновками хижины в 1,5 или 2 тата ми с глинобитными стенами, маленькими разноуровневыми окнами, нишей токонома с висящим монохромным пейзажем и цветком в вазе находился очаг, полка для утвари.
В период Муромати расцветает искусство создания садов. Японкие сады различны. Малые сады чаще всего расположены при храмах или связаны с традиционным домом, они предназначены для просматривания. Большие ландшафтные сады рассчитаны на восприятие их изнутри.
Кондо — (яп. золотой зал) — главный храм буддийского комплекса, содержащий иконы, статуи, настенные росписи
Дзенский прихрамовый сад строился но принципу монохромного пейзажного свитка. Художник вместо листа бумаги использовал гладь озера или засыпанную галькой площадку, вместо пятен и размывов гущи - камни, мхи, листву деревьев и кустарников. Постепенно из сада исчезли цветы, их заменили мхи и кустарники, вместо мостиков стали использовать камни. Одни сады были пейзажные, холмистые (цукияма). Сады цукияма представляли собой комбинацию таких природных элементов, как камни, мхи, деревья, водоемы, с обязательным павильоном на берегу. Самый древний пейзажный сад находится в Киото и принадлежит монастырю Соходзи. Сухие сады носили название «хиранива», т.е. плоские. Хиранива - это «философский» сад, шк как он требовал от зрителя развитого воображения. Сад хиранива «оставлялся из камней, песка, гальки. Замкнутый с трех сторон окрутившей его стеной, сад предназначался только для созерцания. В конце XV в. создан один из наиболее известных сухих садов в монастыре Реандзи. Он включает 15 камней, расположенных на прямоугольной засыпанной гравием площадке. В саду хиранива монастыря Дайтокудзи, созданном в 1509 г., природа представлена композициями из камней и гальки. Одна из частей сада получила название «океана пустоты» и представляет собой два невысоких галечных холма среди прямоугольной площадки. Сады могли дополнять друг друга.
В конце XV в. формируется придворная школа декоративной живописи Кано. Основатель школы Кано Масанобу (1434-1530) происходил из военного сословия, став признанным придворным художником-профессионалом. Его пейзажи имели только передний план, все остальное заволакивала туманная дымка. Акцент на одном определенном предмете изображения станет характерным для школы Кано. Главное место в творчестве художников школы Кано занимали декоративные настенные росписи и ширмы с жанровой живописью. Настенные росписи стали главным компонентом синтеза с архитектурной формой и средством воздействия на образный смысл архитектурного пространства. В свою очередь, особенности архитектурной формы требовали определенных стилевых качеств росписей, отчего постепенно и сформировался новый стилевой ка нон, сохранявшийся в японской живописи вплоть до XIX в.
Синдэн — тип жилого дома. Прямоугольное в плане однозальное главное здание, обращенное южным фасадом к площади, а с востока и запада обрамленное галереями
Период Момояма (1X73-1614 гг.)
И это время подошла к концу эпоха феодальных войн, власть в стране перешла к последовательно сменившим друг друга военным диктаторам - Ода Нобунага, Тоётоми Хидэеси и Ияэсу Токугава. Это было время роста городов, обмирщения и демократизации культуры, проникновения новых ценностных ориентаций. Культовая архитектура утратила свое прежнее значение. Новые властители Японии заявляли о своем могуществе строительством грандиозных замков, сооружение которых было вызвано появлением в Японии огнестрельного оружия и соответственным изменением тактики боя и обороны. Замок стал принципиально новым типом японской архитектуры. Асимметрично расположенная территория замка, окруженная рвом и сторожевыми и угловыми башнями, включала центральную площадь и множество дворов и помещений, подземных укрытий и переходов. Жилые помещения находились в расположенном на территории замка деревянном здании со строгой иерархией внутреннего пространства, отражавшей общественную иерархию. Погруженным в полумрак интерьерам замков более всего подходили настенные декоративные росписи, грандиозные по размерам, исполненные яркими красками по золотому фону.
Кано Эйтоку (1543-1590). Создатель нового стиля росписей, призванного возвеличить военных диктаторов. Он впервые разработал принцип единой композиции на больших горизонтальных поверхностях, укрупнив формы, отказавшись от мелких деталей для передачи не только силуэтов, но и динамики их форм. Для Эйтоку характерно стремление к увеличению плоскостности картины, усилению ее декоративных качеств. Так, на местах, символизирующих пустое пространство, размещены пятна с примесью золотой пудры. Пространство композиции разворачивалось не вглубь, а вдоль взгляда.
В 1576 г. на берегу озера Бива был возведен невиданный до сих пор замок с колоссальной семиэтажной башней, который должен был демонстрировать мощь диктатора Ода Нобунага. Особенностью замка было наличие не только официальных, но и частных покоев. Главными в декоре комнат стали настенные росписи, которые было поручено осуществить Кано Эйтоку, работавшему над ними три года с большой группой помощников. Кано Эйтоку, которого диктатор торопил с выполнением заказа, стал укрупнять формы, используя толстую кисть из рисовой соломы, прибегая к лаконичному художественному языку. Главное место занимало изображение деревьев, цветов, птиц и животных. Цветовая гамма была яркой, отсутствовала нюансировка цвета.
Изменение социальной ситуации в стране после того как к власти пришли сегуны Токугава привело к запрету на строительство замков.
В творчестве художников первой трети XVII в. начинают преобладать новые черты. В живописи заметнее стало стремление к уравновешенным, спокойным композициям, нарастание орнаментальности форм, интерес и культуре Хэйанской эпохи и произведениям ямато-э. Отличительная черта школы Кано этого времени - орнаментальность и повышенная декоративность. Когда во второй четверти XVII в. было запрещено строительство замков, главной формой декоративной росписи стала ширма. Из декоративной живописи ушла монументальность Кано Эйтоку. Искусство приобрело личностную окраску, повлиявшую и на его стилевые качества. Декоративная живопись XVII в. вдохновлялась чаще всего героями и темами классической литературы, отражая круг интересов родовой аристократии, а таксе нарождающейся буржуазной элиты. Декоративная живопись развивалась в старой столице - Киото.
Выразителем вкуса новых потребителей искусства - жителей городи, торговцев и ремесленников - стал Огата Корин, новый представитель школы Кано.
Эмакимано — горизонтальный свиток из бумаги или шелка, наклеенный на основу, обрамленную парчовой каймой с деревянным валиком на конце
Огата Корин (1658-1716) жил как богатый повеса, постоянно посещал «веселые кварталы». Только после разорения, столкнувшись с суровой необходимостью зарабатывать себе на жизнь, он стал заниматься росписью тканей и живописью. Огата Корин имел дело и с керамикой, и с изделиями из лака, расписывал кимоно и веера. Как
мастер, он начал со знакомства с традиционной живописью и ее приемами. Корин всегда стремился к компактности, уравновешенности форм, характерная особенность творческой манеры - сосредоточенность на разработке нескольких сюжетных мотивов, их многократное повторение и варьирование. В творчестве Огата Корина впервые появилась работа с натуры. В росписи ширмы «Красное и белое дерево сливы» сюжетный мотив, взятый Корином, восходит к классической поэзии с ее образами ранней весны и пробуждающейся природы. По обе стороны от потока на золотом фоне написаны цветущие деревья: коренастое, с толстым изогнутым стволом и почти вертикально поднимающимися ветвями дерево красной сливы и другое, обозначенное лишь подножием ствола и резко изогнутой, как бы припадающей к воде, а потому вдруг взметнувшейся вверх веткой, усыпанной белыми цветами.
Кано Эйтоку ястреб на сосне. Ширма. Деталь конец XVI в.
Огата Кэндзан (1663-1743) в отличие от своего старшего брата Огата Корина с юности тяготел к духовным ценностям, был последователем дзен- буддизма, знал китайскую и японскую классическую литературу, театр Но, чайный ритуал. На территории, принадлежащей храму Ниннадзи, Кэндзан получил разрешение построить собственную керамическую печь, выпускавшую продукцию в течение 13 лет до 1712 г. Он не стремился к прибыльности, им руководила идея создания высокохудожественной продукции. Впервые он использовал Традиционные приемы живописи тушью в росписи объемной формы. Кэн- дзан стал использовать цвет, он писал по сырому черепку, пористая глина впитывала краску, подобно бумаге в живописи тушью. Подобно своему великому современнику поэту Басе, превратившему популярный низкий жанр хайку в откровение, Огата Кэндзан показал, что обычные керамические тарелки, чашки, вазы могут быть и утилитарными предметами, и одновременно поэтическими шедеврами искусства.
Период Эдо (1614-1868 гг.)
В 1615 г. из Киото в Эдо были переселены самураи. Возросло значение сословия купцов, торговцев и ростовщиков, сосредоточенных в Мара, Киото и Осака. Для представителей этих социальных групп было характерно мирское восприятие жизни, стремление освободиться из-под влияния феодальной морали. Впервые искусство обращается к темам повседневности, включая быт т.н. веселых кварталов - мира чайных домов, театра Кабуки, борцов сумо. Появление гравюры на дереве было связано с демократизацией культуры, поскольку гравюре свойственна тиражность, дешевизна и доступность. Вслед за бытовой живописью гравюра стала называться укиё-э (дословно - бренный изменчивый мир).
Изготовление гравюр приобрело широкий размах. Ранний период развития графики укие-э связан с именем Хасикава Моронобу (1618-1694), который изображал незамысловатые сцены из жизни обитателей чайных домов, ремесленников, совмещая на одной гравюре разновременные, не связанные между собой события. Фон гравюр оставался белым, линии четкие. Постепенно круг тем гравюр расширился, более глубоким стал интерес не только к внешнему, но и к внутреннему миру персонажей. Японская гравюра в 1780-1790 гг. вступает в период расцвета. Судзуки Харанобу (1725-1770) впервые стал раскрывать внутренний мир героев в таких гравюрах, как «Красавицы, срывающие ветку сливы», «Влюбленные в заснеженном саду». Он впервые применил прием раската, создающий переход от темного к светлому тону, варьировал толщину и фактуру линий. Он никогда не заботился о реальной расцветке, море на его гравюрах розовое, небо песочное, трава голубая, все зависит от общего эмоционального настроя сцены. Одна из его лучших работ «Влюбленные, играющие на одном сямисэне» создана на тему японской пословицы - «Если музыка способствует любви - играйте».
Токонома — ниша в интерьре чайного дома
Китагава Утамаро (1753- 1806 гг.) - выдающийся мастер укие-э. Его творчество началось с альбомов «Книга насекомых», «Песни раковин». В своих поясных, по- грудных женских портретах Утамаро впервые применяет слюдяной порошок, создающий мерцающий фон. Идеальна красавица Утамаро с изящной формой и посадкой головы,
тонкой шеей, маленьким ртом, короткими черными бровями. В сериях «Десять женских характеров» и «Дни и часы женщин» он стремился к выявлению различных типов внешности и характера женщин. В конце 90-х гг. в Утамаро обращается к теме материнства в таких гравюрах, как «Мать с ребенком» и «Игра в мяч», в это же время он создает триптихи и полиптихи на исторические темы, прибегая к косвенному обозначению (герои страны изображаются в виде красавиц). Те- сюсай Сяраку создал серию портретов актеров театра Кабуки и борцов сумо. Он отказался от общепринятых традиций, сделав гротеск своим главным приемом. Третий период развития гравюры укиё-э приходится на 1800-1868 гг. В это время усилилось влияние на японское искусство голландских и немецких офортов. Для творчества художественной династии Утагава стали характеры отказ от поисков индивидуальности, стремление к формальному изяществу. Расцвет жанра пейзажа в гравюре связан с именем Кацусика Хокусая (1760-1849). Хокусай изучал древние и современные направления японского искусства, знал искусство Китая и познакомился с европейской гравюрой. Почти до 50 лет Хокусай работал в традиционной манере художников укиё-э. Лишь в альбомах «Манга» (книга набросков), первый том которых вышел в 1812г., Хокусай нашел свою область искусства. Теперь он рисовал бытовые сцены, пейзажи, толпу.
пейзажные сады японии
В возрасте 70 лет Хокусай создает свою серию «36 видов горы Фудзи», на каждой из гравюр художник изображает гору Фудзи. В сочетании жанровой темы с пейзажем - особенность Хокусая. В отличие от древних пейзажистов Хокусай показывает землю снизу. Одновременно он создает серии «Путешествие по водопадам страны», «Мосты», «Большие цветы», «100 видов Фудзи». Хокусай мог передавать вещи с неожиданной стороны. В гравюрах «100 видов Фудзи» горы то возникают из мрака ночи, как видение, то просматриваются за стеблями бамбука, то отражаются в озере. Последователь Хокусая Андо Хиросигэ (1797-1858) писал природу гораздо более реалистично. По профессии речной агент, он много ездил по стране, создавая свои серии «53 станции Токайдо», «8 видов озера Оми», «69 видов Кисикайдо». Искусство Хиросигэ приближается к европейской живописи, завершая двухсотлетний период расцвета гравюры укиё-э.
