1 никейский вселенский собор. Первый Вселенский Собор. Нике́йский
В истинной Православной Церкви Христовой было семь : 1. Никейский , 2. Константинопольский , 3. Ефесский , 4. Халкидонский , 5. Константинопольский 2-й. 6. Константинопольский 3-й и 7. Никейский 2-й .
ПЕРВЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Первый Вселенский Собор был созван в 325 г., в гор. Никее , при императоре Константине Великом.
Созван этот Собор был против лжеучения александрийского священника Ария , который отвергал Божество и предвечное рождение второго Лица Св. Троицы, Сына Божия , от Бога Отца; и учил, что Сын Божий есть только высшее творение.
На Соборе участвовало 318 епископов, среди которых были: Св. Николай Чудотворец, Иаков епископ Низибийский, Спиридон Тримифунтский, Св. Афанасий Великий, бывший в то время еще в сане диакона и др.
Собор осудил и отверг ересь Ария и утвердил непреложную истину - догмат; Сын Божий есть истинный Бог, рожденный от Бога Отца прежде всех веков и так же вечен, как Бог Отец; Он рожден, а не сотворен, и единосущен с Богом Отцом.
Чтобы все православные христиане могли точно знать истинное учение веры, оно было ясно и кратко изложено в первых семи членах Символа Веры .
На этом же Соборе было постановлено праздновать Пасху в первый воскресный день посл первого весеннего полнолуния, определено было также священникам быть женатыми, и установлены были многие другие правила.
ВТОРОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Второй Вселенский Собор был созван в 381 г., в гор. Константинополе , при императоре Феодосии Великом.
Созван этот Собор был против лжеучения бывшего арианского епископа константинопольского Македония , который отвергал Божество третьего Лица Св. Троицы, Духа Святого ; он учил, что Дух Святый не есть Бог, и называл Его тварью или сотворенною силою и при том служебною Богу Отцу и Богу Сыну так как Ангелы.
На Соборе присутствовало 150 епископов, среди которых были: Григорий Богослов (он был председателем Собора), Григорий Нисский, Мелетий Антиохийский, Амфилохий Иконийский, Кирилл Иерусалимский и др.
На Соборе ересь Македония была осуждена и отвергнута. Собор утвердил догмат о равенстве и единосущии Бога Духа Святого с Богом Отцом и Богом Сыном.
Собор также дополнил Никейский Символ Веры пятью членами, в которых излагается учение: о Святом Духе, о Церкви, о таинствах, о воскресении мертвых и жизни будущего века. Таким образом составился Никеоцареградский Символ Веры , который и служит руководством для Церкви на все времена.
ТРЕТИЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Третий Вселенский Собор был созван в 431 г., в гор. Ефесе , при императоре Феодосии 2-м Младшем.
Собор был созван против лжеучения константинопольского архиепископа Нестория , который нечестиво учил, будто Пресвятая Дева Мария родила простого человека Христа, с Которым, потом, Бог соединился нравственно, обитал в Нем, как в храме, подобно тому, как прежде обитал в Моисее и других пророках. Потому и Самого Господа Иисуса Христа Несторий называл богоносцем, а не Богочеловеком, а Пресвятую Деву называл христородицею, а не Богородицею.
На Соборе присутствовало 200 епископов.
Собор осудил и отверг ересь Нестория и постановил признавать соединение в Иисусе Христе, со времени воплощения, двух естеств: Божеского и человеческого; и определил: исповедовать Иисуса Христа совершенным Богом и совершенным Человеком, а Пресвятую Деву Марию, - Богородицею.
Собор также утвердил Никеоцареградский Символ Веры и строго воспретил делать в нем какие бы то ни было изменения и дополнения.
ЧЕТВЕРТЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Четвертый Вселенский Собор был созван в 451 году, в гор. Халкидоне , при императоре Маркиане .
Собор был созван против лжеучения архимандрита одного константинопольского монастыря Евтихия , который отвергал человеческую природу в Господе Иисусе Христе. Опровергая ересь, и защищая Божественное достоинство Иисуса Христа, он сам впал в крайность, и учил, что в Господе Иисусе Христе человеческое естество было совершенно поглощено Божеством, почему в Нем следует признавать только одно Божеское естество. Это лжеучение называется монофизитством , а последователи его называются монофизитами (одноестественниками).
На Соборе присутствовало 650 епископов.
Собор осудил и отверг лжеучение Евтихия и определил истинное учение Церкви, а именно, что Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек: по Божеству Он вечно рождается от Отца, по человечеству Он родился от Пресвятой Девы и во всем подобен нам, кроме греха . При воплощении (рождении от Девы Марии) Божество и человечество соединилось в Нем, как едином Лице, неслиянно и неизменно (против Евтихия), нераздельно и неразлучно (против Нестория).
ПЯТЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Пятый Вселенский Собор был созван в 553 году, в городе Константинополе , при знаменитом императоре Юстиниане I .
Собор был созван по поводу споров между последователями Нестория и Евтихия. Главным предметом споров были сочинения трех учителей сирийской церкви, пользовавшихся в свое время известностью, именно Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Ивы Едесского , в которых ясно выражались несторианские заблуждения, а на Четвертом Вселенском Соборе ничего не было упомянуто о этих трех сочинениях.
Несториане в споре с евтихианами (монофизитами) ссылались на эти сочинения, а евтихиане находили в этом предлог отвергать самый 4-й Вселенский Собор и клеветать на Православную Вселенскую Церковь, что она будто бы уклонилась в несторианство.
На Соборе присутствовало 165 епископов.
Собор осудил все три сочинения и самого Феодора Мопсуетского, как не раскаявшегося, а относительно двух остальных осуждение ограничилось только их несторианскими сочинениями, сами же они были помилованы, т. к. отказались от своих ложных мнений и скончались в мире с Церковью.
Собор снова повторил осуждение ереси Нестория и Евтихия.
ШЕСТОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Шестой Вселенский Собор был созван в 680 году, в городе Константинополе , при императоре Константине Погонате , и состоял из 170 епископов.
Собор созван был против лжеучения еретиков - монофелитов , которые, хотя признавали в Иисусе Христе два естества, Божеское и человеческое, но одну Божественную волю.
После 5-го Вселенского Собора волнения, производимые монофелитами продолжались и грозили Греческой Империи большою опасностью. Император Ираклий, желая примирения, решил склонить православных к уступке монофелитам и силою своей власти повелевал признавать в Иисусе Христе одну волю при двух естествах.
Защитниками и изъяснителями истинного учения Церкви явились Софроний, патриарх Иерусалимский и константинопольский монах Максим Исповедник , которому за твердость веры вырезали язык и отрубили руку.
Шестой Вселенский Собор осудил и отверг ересь монофелитов, и определил признавать в Иисусе Христе два естества -Божеское и человеческое, - и по этим двум естествам - две воли , но так, что человеческая воля во Христе не противна, а покорна Его воле Божественной.
Достойно внимания, что на этом Соборе произнесено было отлучение в числе других еретиков, и Римского папы Гонория, признавшего учение о единоволии православным. Определение Собора подписали и римские легаты: пресвитеры Феодор и Георгий, и диакон Иоанн. Это ясно указывает, что высшая власть в Церкви принадлежит Вселенскому Собору, а не папе Римскому.
Через 11 лет Собор вновь открыл заседания в царских палатах называемых Трулльскими, для решения вопросов по преимуществу, относящихся к церковному благочинию. В этом отношении он как бы дополнил Пятый и Шестой Вселенские Соборы, потому и называется Пято-шестым .
Собор утвердил правила, которыми Церковь должна управляться, а именно: 85 правил Св. Апостолов, правила 6-ти Вселенских и 7-ми поместных Соборов, и правила 13 Отцов Церкви. Эти правила впоследствии были дополнены правилами Седьмого Вселенского Собора и еще двух Поместных Соборов, и составили так называемый "Номоканон ", а по-русски "Кормчая Книга ", которая и является основанием церковного управления Православной Церкви.
На этом Соборе осуждены были некоторые нововведения Римской Церкви, не согласные с духом постановлений Церкви Вселенской, а именно: принуждение к безбрачию священников и диаконов, строгие посты в субботы Великого Поста, и изображение Христа в виде агнца (ягненка).
СЕДЬМОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Седьмой Вселенский Собор был созван в 787 году, в гор. Никее , при императрице Ирине (вдове императора Льва Хозара), и состоял из 367 отцов.
Собор был созван против иконоборческой ереси , возникшей за 60 лет до Собора, при греческом императоре Льве Исавре , который, желая обратить магометан в христианство, считал необходимым уничтожить почитание икон. Эта ересь продолжалась при сыне его Константине Копрониме и внуке Льве Хозаре .
Собор осудил и отверг иконоборческую ересь и определил - поставлять и полагать в св. храмах, вместе с изображением Честного и Животворящего Креста Господня, и святые иконы, почитать и воздавать им поклонение, возводя ум и сердце к Господу Богу, Божией Матери и Святым, на них изображенным.
После 7-го Вселенского Собора, гонение на святые иконы снова было воздвигнуто последующими тремя императорами: Львом Армянином, Михаилом Бальбою и Феофилом и около 25 лет волновало Церковь.
Почитание св. икон было окончательно восстановлено и утверждено на Поместном Константинопольском Соборе в 842 году, при императрице Феодоре.
На этом Соборе, в благодарность Господу Богу, даровавшему Церкви победу над иконоборцами и всеми еретиками, установлен праздник Торжества Православия , который положено праздновать в первое воскресенье Великого Поста и который празднуется и доселе во всей Вселенской Православной Церкви.
ПРИМЕЧАНИЕ: Римско-Католическая Церковь, вместо семи, признает более 20 Вселен. соборов, неправильно включая в это число соборы, бывшие в Западной Церкви после разделения Церквей, а лютеране, не смотря на пример Апостолов и признание всей Христианской Церкви, не признают ни одного Вселенского Собора.
ПЕРВЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОРГосподь Иисус оставил Церкви воинствующей, как Глава и Основатель Ее, великое обетование, вселяющее мужество в сердца Его верных последователей. "Созижду, — изрек Он, — Церковь Мою, и врата адовы не одолеют Ее" (Мф.,16, 18 ). Но в этом радостном обетовании находится пророческое указание и на то печальное явление, что жизнь Церкви Христовой здесь, на земле, должна проходить в борьбе с темными силами ада, которые неустанно тем или иным образом пытаются разрушить непоколебимую твердыню, воздвигнутую исподом среди бушующих волн мирового зла. Первые три века в жизни Церкви сопровождались гонениями Ее: сначала со стороны иудеев, а затем со стороны язычников. Лучшие сыны Церкви за исповедание имени Христова претерпели мучения и даже самую смерть: по временам в некоторых местах Греко-римской империи лились потоки христианской крови. Но сила внешнего оружия не могла победить внутренней силы духа, и меч языческий принужден был наконец склониться пред смиренным знамением Креста Христова, когда в начале IV века над греко-римским миром впервые воцарился христианский император, Св. и Равноапостольный Константин Великий. С его воцарением прекратилась самая возможность гонений, но не прекратилась деятельность врага Церкви, диавола. Не победив Церкви совне, он пытался поразить Ее изнутри, возбудив арианскую ересь, уничтожавшую Лицо Основателя Церкви Христа Иисуса.
Основные положения арианской ереси сводятся к следующему. "Было время, когда существовал один только Бог Отец, нерожденный, первопричина сущего. Восхотев создать мир и зная, что мир, безконечно удаленный от Бога, не может вынести непосредственного действия Его творческой силы, Бог Отец творит из несущего посредствующее Существо между Ним и миром, — Сына Божия, дабы через Него создать мир. Как сотворенный из несущего, Сын так же изменяем по природе, как и все творения". Словом, ересь признавала Христа, Сына Божия, не Богом, Отцу единосущным, а Существом сотворенным, хотя и совершеннейшим из всех созданных существ. От своего родоначальника эта ересь известна в истории христианской Церкви под именем арианской.
Арий родился в 256 году в Ливии, по другим сведениям, в Александрии. Ученик Лукиана, пресвитера Антиохийского, Арий был человек строгой, безупречной жизни, соединявший с суровой внушительной наружностью приятное обращение; скромный с виду, он в действительности был очень честолюбив. Посвященный в диакона Петром, епископом Александрийским, Арий этим же епископом был отлучен от Церкви за деятельное сочувствие одной местной церковной партии, проникнутой раскольническими стремлениями. Преемник епископа Петра Ахилл, приняв отлученного Ария в общение с Церковью, посвятил его во пресвитера и вручил его попечению приход в Александрии. По смерти Ахилла Арий, как свидетельствуют некоторые церковные писатели, рассчитывал быть его заместителем, но на епископский престол Александрии был избран Александр.
На одном из собраний александрийских пресвитеров (318 г.), когда епископ Александр вел беседу о единстве Пресвятой Троицы, Арий обвинил его в савеллианстве, высказав свои еретические убеждения по вопросу о Лице Сына Божия. Еретик Савелий (III в.), искажая учение о Святой Троице, утверждал, что Бог есть Одно Лицо: как Отец, Он — на небе, как Сын — на земле и как Дух Святой — в творениях. Епископ пытался было заблуждающегося пресвитера вразумить сначала дружескими увещаниями, но тот оставался непреклонным. Между тем снисходительное отношение к Арию со стороны епископа некоторые ревнители правой веры порицали столь сильно, что Церкви александрийской даже грозил раскол. Тогда епископ Александр, признав неправославными мысли Ария, отлучил его от церковного общения. Сторону Ария приняли некоторые епископы, из которых наиболее известны: Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский. Присоединилось к нему также около двадцати пресвитеров, столько же диаконов и множество девственниц. Видя, что зло разрастается, Александр созвал (320 или 321 г.) из подведомственных ему епископов собор, который тоже отлучил Ария от Церкви.
Невозможность оставаться более в Александрии заставила Ария искать себе убежище сначала в Палестине, откуда он старался расширить круг своих сторонников, в то время как епископ Александр распространял послания, предостерегающие от увлечения еретическим учением, решительно отказываясь примириться с Арием, за коего перед ним некоторые с Евсевием, епископом Кесарийским во главе, ходатайствовали. Удаленный из Палестины по настоянию Александрийского епископа, Арий перешел в Никомидию, где епископом был Евсевий, как и Арий, ученик и почитатель Лукиана. Один Вифинийский местный собор, руководимый Евсевием Никомидийским, признал Ария православным, и Евсевий принял его в церковное общение. В свое пребывание в Никомидии Арий составил книгу "Фалия", назначенную для простолюдинов, расположение которых он умел приобретать. Здесь в легкой, общедоступной, полустихотворной форме Арий излагал свое еретическое учение о Сыне Божием, дабы укоренить его и сделать известным. Арий сочинял также песни для мельников, матросов и путешественников.
Церковная смута, поднятая ересью, разрасталась все более и более, так что сам император Константин обратил на нее свое внимание. Чтобы прекратить споры, раздиравшие Церковь, он по совету некоторых епископов, главным образом Евсевия Кесарийского, имевшего на него особенное влияние, обратился с письмом, адресованным епископам Александру и Арию, в котором призывал обоих к миру и единению. С этим письмом императора в Александрию был отправлен Осия Кордубский, один из старейших и наиболее уважаемых епископов. В Александрии, на месте возникновения споров, Осия убедился в необходимости решительных мер для уничтожения зла, так как несогласия в Церкви осмеивались уже в языческих театрах, а в некоторых местах, охваченных смутой, даже наносились оскорбления статуям императора. Когда Осия, возвратившись, разъяснил императору Константину действительное положение и истинную сущность дела, последний уже с подобающей серьезностью обратил внимание на несогласия в Церкви, возникшие по вине Ария. Решено было созвать Вселенский собор, чтобы восстановить нарушенный мир, церковный и общественный, а также решить недавно возобновившийся спор о времени празднования Пасхи. С объединением Востока и Запада под властью одного христианского императора впервые появилась возможность созыва Вселенского собора.
Собор определено было провести в Никее. Ныне бедное селение Исник, в описываемое время Никея была главным приморским и богатым городом Вифинской области. Здесь находился обширный дворец императора и другие здания, в которых с удобством могли расположиться участники Собора; она отстояла всего на 20 миль от Никомидии, тогдашнего местопребывания императора, и была одинаково хорошо доступна и с моря, и с суши. Причем император издал особые распоряжения, которыми облегчалось прибытие созываемых епископов; содержание их на время соборных заседаний он приказал отнести на счет государства. Большая часть епископов съехалась из восточной половины империи; был один епископ из Скифии и один из Персии; с западной половины, куда еще не проникли вызванные арианством смятения, на Соборе присутствовали только Осия Кордубский, Цецилиан Карфагенский и заместители Римского престарелого епископа Сильвестра пресвитеры Витон и Вицентий. Всех епископов было 318. Историки приводят неодинаковое число членов собора. Евсевий говорит о 250, Афанасий Великий и Сократ насчитывают "более 300"; по Созомену их было "всего 320". Число 318, даваемое св. Афанасием в одном послании Африканской Церкви, а также Епифанием и Феодоритом, принято по преданию по таинственному соотношению с числом слуг Авраама (Быт. 14, 14 ) и потому еще, что греческое начертание его TIH напоминает крест Иисуса Христа.
Прибывших с ними пресвитеров и диаконов было более 2000 человек. Даже некоторые языческие философы являлись на Собор и вели беседы по спорным вопросам с епископами. У церковного историка (V в.) Созомена есть рассказ, как один малокнижный епископ обратил философа только прочтением ему символа веры, он же передает о Византийском епископе Александре, который лишил способности речи препиравшегося с ним философа, сказав ему: "Во имя Иисуса Христа повелеваю тебе не говорить!"
На Соборе выступали уже три сложившиеся партии: две из них держались противоположных воззрений на Лицо Сына Божия, а третья занимала среднее, примиряющее положение между двумя крайними. Православную партию составляли по преимуществу исповедники, претерпевшие мучения за имя Христово во время гонений. Члены этой партии "чуждались, — по словам Созомена, — нововведений в вере, преданной издревле"; особенно по отношению к учению о Святой Троице они считали необходимым подчинять разум святой вере, ибо "таинство Святой поклоняемой Троицы превышает всякий ум и слово, совершенно непостижимо и усвояется только верою". Поэтому на вопрос о сущности Сына Божия, подлежавший разрешению Собора, православные смотрели как на тайну, непосильную для ума человеческого, высказывая в то же время строго определенное догматическое учение, что Сын Божий есть столь же совершенный Бог, как и Отец: "Христос сказал: Аз и Отец едино есма" (Ин., 10,30 ). Сими словами Господь выражает не то, что два естества составляют одну ипостась, но то, что Сын Божий точно и совершенно удерживает и сохраняет одно естество со Отцом, имеет в Себе отпечатленное самым естеством подобие Его и ни в чем от Него неотличный образ Его".
Наиболее известными представителями православной партии на Соборе были: Александр, епископ Александрийский, Осия, епископ Кордубский, Евстафий, епископ Антиохийский, Макарий, епископ Иерусалимский, Иаков, епископ Низибийский, Спиридон, епископ с о. Кипр, Пафнутий, епископ верхней Фиваиды, и Николай, епископ Мир Ликийских. Первые из них, Александр Александрийский, и Осия Кордубский, были руководителями партии православных. Совершенно противоположную ей представляла собою партия строгоарианская, которую составляли люди "искусные в совопросничестве и отвращавшиеся простоты веры", подвергавшие вопросы веры, как и всякие другие, рассудочному исследованию и хотевшие подчинить веру знанию. Во главе этой партии, своим еретическим учением колебавшей самые основы христианства, стояли: опора арианства и "первостепенный епископ времени" Евсевий Никомидийский, а также епископы: Минофан Ефесский, Патрофил Скифопольский, Феогнис Никейский, Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский. В партии строгоарианской было не более 17 человек. В среднюю партию, довольно значительную по числу членов, колебавшихся между православными и арианами, входили лица, получившие впоследствии название полуариан; они, хотя и почитали Сына Божия Богом, но Божество Его признавали неравным Божеству Отца, находившимся в соподчиненном к Нему отношении. Главою этой партии был известный историк Церкви, Евсевий епископ Кесарийский.
Собор начался в июне 325 года; первые заседания его, как можно с вероятностью думать, происходили в храме. Спустя две недели после открытия Собора, в Никею прибыл сам император Константин, и заседания были перенесены в обширную палату царского дворца, куда являлся на них и император, державший себя не как руководитель, но — как наблюдатель. Во время своего первого появления на Соборе, выслушав приветственные речи Евстафия Антиохийского и Евсевия Кесарийского, Константин Великий обратился к отцам Собора с речью, умоляя их прекратить "междоусобную брань в Церкви Христовой!" Собор прежде всего и сосредоточил свое усиленное внимание на вопросе, вызвавшем эти междоусобные раздоры, то есть на учении Ария; обличив последнего как еретика, отцы Собора утвердили православное учение о Лице Сына Божия, точнее о Его сущности. Предварительные рассуждения по этому главному вопросу велись на Соборе с соблюдением полной терпимости: на одних правах с православными епископами высказывались и арианские, и полуарианские. Словом, — как замечает греческий церковный историк Сократ (V в.), — "определение относительно веры производилось не просто и как случилось, но объявлено после долгого исследования и испытания — и не так, что одно показано, а другое умолчано, но взято во внимание все, относящееся к утверждению догмата, и что вера не просто определена, но наперед тщательно рассмотрена, так что устранено всякое мнение, представлявшее повод к обоюдности либо к раздвоению мыслей. Дух Божий установил согласие епископов".
Первой была выслушана строго-арианская партия, так как именно ее учение, нарушившее церковный мир, было главною причиною созыва Собора. Евсевий Никомидийский, главный представитель этой партии, внес от лица ее на рассмотрение отцов символ, заключавший в себе следующие выражения, исчерпывавшие сущность учения строгих ариан о Лице Сына Божия: "Сын Божий — произведение и тварь"; "...было время, когда Сына не было"; "...Сын изменяем по существу". Тотчас за прочтением этого символа отцы Собора единодушно и решительно отвергли его, признав исполненным лжи и безобразным; причем даже самый свиток, содержавший в себе символ, был разорван, как того и заслуживал, на клочки. Главным основанием осуждения символа Евсевия Никомидийского для отцов Собора служило то важное обстоятельство, что в еретическом символе не находилось ни одного выражения о Сыне Божием из тех, какие находятся о Нем в Священном Писании. Вместе с тем отцы "кротко" — по свидетельству древних церковных историков — потребовали от Евсевия Никомидийского и от Ария, чтобы они изложили доводы, подтверждающие справедливость их умствований; выслушав эти доводы, Собор тоже отверг их, как совершенно лживые и неубедительные. Среди этих прений с ересеучителями из среды православных выдвинулись как ревностные защитники истинной веры и умелые обличители ереси: диакон Александрийский, прислуживавший своему епископу, Афанасий и Маркелл, епископ Анкирский.
Ко времени соборных заседаний, очевидно, нужно приурочить и следующее предание, сохраненное иноком Студийского монастыря Иоанном, об участнике Собора св. епископе Николае Мирликийском. Когда Арий излагал свое еретическое учение, то многие затыкали уши, чтобы его не слышать; присутствовавший при этом святитель Николай, одушевленный ревностью по Боге, подобно ревности пророка Илии, не вынес хулений и ударил ересеучителя по щеке. Отцы Собора, негодуя на подобный поступок святителя, решили лишить его архиерейского сана. Но это решение они должны были отменить после одного чудесного видения, бывшего некоторым из них: они видели, что с одной стороны святителя Николая стоит Господь Иисус Христос с Евангелием, а с другой — Пресвятая Богородица с омофором и вручают ему знаки епископского сана, коих он был лишен. Вразумленные свыше отцы Собора перестали упрекать святителя Николая и воздали ему честь, как великому угоднику Божию".
После осуждения символа строгих ариан, содержавшего в себе еретическое учение о Лице Сына Божия, отцам надлежало выразить о Нем истинное, православное учение. В противоположность еретикам, чуждавшимся при изложении своего лжеучения изречений Священного Писания, отцы Собора, наоборот, обращаются к Священному Писанию, чтобы его выражения о Сыне Божием внести в вероопределение, которое Собору предстояло издать по спорному вопросу. Но попытка, предпринятая в этом направлении ревнителями правой веры, потерпела полнейшую неудачу вследствие того, что буквально каждое выражение относительно Божества Христа Спасителя, приводимое отцами из Священного Писания, ариане и полуариане истолковывали в смысле своих неправославных воззрений.
Так, когда православные епископы, основываясь на свидетельстве Евангелия от Иоанна (I, 1, 14, 18 ), хотели включить в соборное вероопределение слова Сын "от Бога", то арианствующие ничего не имели против этого выражения, толкуя его в том смысле, что, по учению апостола Павла, "всяческое от Бога" (2 Кор. 5, 18 ), "един Бог... из Негоже вся" (1 Кор. 8, 6 ). Тогда отцами предложено было назвать Сына Богом истинным, как именуется Он в 1-м послании (5, 20 ) евангелиста Иоанна; арианствующие принимали и это выражение, утверждая, что "если Сын сделался Богом, то, конечно, Он истинный Бог". То же самое произошло и со следующим выражением православных епископов: "в Нем (т. е. Отце) Сын пребывает"; по мысли отцов, выражением этим, покоившимся на первых словах Евангелия от Иоанна: "В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово" (1, 1), вполне определенно высказывалось то учение, что Сын со Отцом и в Отце всегда нераздельно пребывает; но арианствующие и здесь нашли возможность указать, что последнего рода свойство вполне приложимо и к людям, так как Писание говорит: "...о Нем (т. е. Богом) живем и движемся и есмы" (Деян. 17, 28 ). После этого отцы выставили новое выражение, применяя к Сыну Божию наименование силы, взятое у апостола Павла: "Слово есть сила Божия" (1 Кор. 1, 24 ); однако арианствующие и тут нашли выход, доказывая, что в Священном Писании не только люди, а даже гусеница и саранча называются силою великою (Исх. 12, 41; Иоил. 2, 25 ). Наконец, отцы, чтобы отразить арианство, решили внести в вероопределение изречение из послания к Евреям: Сын — "сияние славы и образ ипостаси Его" — т. е. Отца (Евр. 1, 3 ), а тогда арианствующие возразили, что Священное Писание то же самое говорит и о каждом человеке, называя его образом и славою Божиею (1 Кор. 11, 7 ). Таким образом, стремление отцов Собора выразить православное учение о Сыне Божием путем внесения в вероопределение соответствующих библейских изречений не имело успеха.
Возникло затруднение, устранить которое попытался представитель полуарианской партии Евсевий, епископ Кесарийский. Он внес на обсуждение Собора готовый символ, предлагая его утвердить общим согласием членов, причем символ был составлен таким образом, что, казалось, мог быть принят как православными, так и строгими арианами; имея в виду первых, Евсевий Кесарийский излагает вероопределение словами Священного Писания; чтобы угодить вторым, крайним арианам, он внес в свой символ слишком общие выражения, которые еретики могли истолковывать в нужном им смысле. Кроме того, чтобы в тех же видах расположить членов собора к утверждению символа и устранить всякого рода подозрения, Евсевий в начале его сделал следующее заявление: "Мы содержим и исповедуем веру так, как приняли от предшествующих наших епископов, как научились ей от Божественного Писания, как соблюдали и исповедывали в пресвитерстве, а потом в епископстве". На главный вопрос о Сыне Божием — какова именно была степень близости Сына к Отцу, символ Евсевия Кесарийского давал ответ, который в силу своей неопределенности мог быть принят строгими арианами и который, по той же причине, не мог удовлетворить защитников правой веры на соборе: "Веруем, — говорит символ Евсевия по Священному Писанию, — во единого Господа Иисуса Христа, Божие Слово, Бога от Бога, Света от Света, Жизнь от Жизни, Сына единородного, перворожденного всея твари, прежде век от Отца рожденного".
После прочтения символа наступило молчание, истолкованное Евсевием Кесарийским как одобрение. Молчание это первым нарушил император Константин, своими словами вместе с тем уничтоживший и преждевременные надежды Евсевия на победу. Константин Великий одобрил символ, сказав, что он сам так же мыслит, как учит символ, и желает, чтобы другие держались такого же вероисповедания; затем он предложил для определения отношения Сына Божия к Богу-Отцу внести в символ слово — единосущный. Это слово с желанною для православных членов Собора силою и определенностью, не допускающих перетолкований, выражало нужную мысль о равенстве Божества Сына Божия с Божеством Отца. Внесением его в символ разбивались в прах надежды Евсевия Кесарийского, потому что оно с очевидностью, какой нельзя было более и желать, обличало еретические умствования полуариан и крайних ариан, обезпечивая в то же время торжество православия на все последующие века. Сдерживаемые авторитетом императора, арианствующие могли против внесения в символ единосущный указать только на то обстоятельство, что этим понятием в учение о сущности Божества привносятся представления слишком вещественного характера: "Единосущным, — говорили они, — называется то, что есть из чего-либо другого, как, например, два или три золотых сосуда из одного слитка". Во всяком случае, прения по поводу слова единосущный были мирны, — арианствующие принуждены были, следуя императору, согласиться на принятие разрушавшего их ересеучение слова. Представители православной партии, учитывая вынужденную уступчивость еретичествующих членов Собора, внесли в символ и другие поправки и изменения, благодаря которым, символ принял следующий чуждый всякой двусмысленности вид:
"Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого; — и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца (из сущности Отца), Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, чрез Которого (Сына) все произошло как на небе, так и на земле; — ради нас человеков и ради нашего спасения снисшедшего и воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса, и грядущего судить живых и мертвых; — и в Духа Святого".
Чтобы устранить всякую возможность каких бы то ни было перетолкований символа, отцы Собора присоединили к нему такое анафематствование арианской ереси: "Говорящих же, что было (время), когда не было (Сына), что Он не существовал до рождения и произошел из не сущего, или утверждающих, что Сын Божий имеет бытие от иного существа или сущности, или что Он создан, или преложим, или изменяем, предает анафеме Кафолическая Церковь".
За исключением двух египетских епископов Секунда и Феоны, все остальные подписали символ Никейский, выражая этим свое согласие с его содержанием; впрочем, Евсевий Никомидийский и Феогнис Никейский отказались дать свои подписи на анафематствование, присоединенное к символу. Таким образом, вселенское определение веры было, по-видимому, почти всеми принято единодушно. Но последующая история арианских движений показала, что многие и очень многие епископы "подписались под символом только рукой, а не душою". Чтобы избежать отлучения и не потерять кафедр, подписали символ строгие ариане, в душе оставаясь такими же, как и прежде, еретиками. По соображениям далеким от искренности подписали символ и представители полуарианской партии. Глава их Евсевий Кесарийский в послании, написанном к пастве по окончании Собора, объясняет, что он и его приверженцы "не отвергли слова: единосущный, имея в виду сохранить мир, которого всей душой желаем", т.е. из внешних соображений, а не из убеждения в истинности заключавшегося в нем смысла; что же касается приложенного к символу анафематствования, то Евсевий объясняет его не как проклятие самого смысла арианского учения, а только как осуждение внешних выражений последнего за то, что они не встречаются в Священном Писании.
Собором, по решении главного догматического вопроса установлено было двадцать канонов по вопросам церковного управления и дисциплины; улажен был и пасхальный вопрос: собор постановил, чтобы Пасха праздновалась христианами непременно отдельно от иудеев и непременно в первый воскресный день, прилучившийся в день весеннего равноденствия, или непосредственно после него. Собор окончен был празднованием 20-летия царствования императора Константина, во время которого он устроил в честь епископов великолепное пиршество. Расстался император с отцами Собора очень милостиво, увещевая их поддерживать мир между собою и прося молиться за него.
Арияи двух открытых приверженцев его Секунда и Феону император по окончании Собора, отправил в ссылку в Иллирию, провозгласив суровые наказания последователям ересеучителя, причем даже одно обладание его сочинениями вменялось как уголовное преступление.
Никейский символ, раскрывший православное учение о Божестве Второго Лица Пресвятой Троицы Господа Иисуса Христа и осудивший, как ересь, хульные арианские умствования, не положил конца церковной смуте: арианствующие епископы, скрепившие соборное вероопределение своими подписями единственно из-за страха перед государственной властью, вскоре сумели привлечь последнюю на свою сторону и, поддерживаемые ею, вступили в ожесточенную борьбу с защитниками правой веры; в середине IV в. они одержали почти полную внешнюю победу над своими противниками, объединившимися под священной хоругвью Никейского символа. Хоругвь эту твердо и самоотверженно держал вначале св. Афанасий Великий, а потом, со смертью престарелого Александрийского епископа, она перешла в не менее мужественные и самоотверженные руки Великого Кесарийского епископа св. Василия. Около этих двух выдающихся святителей Православной Церкви описываемого времени объединялись и прочие оставшиеся Ей верными епископы.
Воспоминание I Великого Вселенского собора, бывшего в Никее, совершается Церковью в Неделю (воскресенье) 7-ю по Пасхе.
Примечания:
Фалия — (греческ.) счастье; во мн. числе — пир. Книга содержала стихотворения, которые можно было петь во время обеда.
Из содержания этого письма видно, что император мало представлял себе, насколько важен был по существу предмет церковного раздора.
Выдающийся защитник Православия св. Афанасий Александрийский говорит об Осии Кордубском: "Он далеко знаменитее всех других. На каком соборе он не председательствовал? На каком, рассуждая здраво, не склонял всех к одному убеждению? Какая Церковь не имеет прекраснейших доказательств его заступничества?"
Пасха — главный праздник христианской Церкви, установленный во дни св. апостолов, первоначально был посвящен воспоминанию смерти Господа Иисуса и потому совершался на всем Востоке 14 нисана, в день приготовления евреями пасхального агнца, когда, по указанию Евангелия от Иоанна и по мнению древних отцов Церкви (Иринея, Тертуллиана, Оригена), и последовала крестная смерть Христа Спасителя; поэтому и самое название Пасхи древнейшие отцы Церкви (Иустин, Ириней, Тертуллиан) производят не от еврейского Pesakh (проходить мимо), а от греческого — страдать. По указаниям же святых евангелистов Матфея, Марка и Луки смерть Господа Иисуса совершилась не 14, а 15 нисана; но христиане все-таки справляли Пасху 14 нисана в воспоминание, однако, уже Тайной вечери Господа с учениками. Впрочем, ближайшие по времени к апостолам отцы Церкви не говорят о празднике Пасхи как празднике годичном, т.е. совершавшемся в особо избранный день или период. В "Пастыре", произведении мужа апостольского Ерма, находим упоминание о пятнице как дне еженедельного поста и скорби в воспоминание страданий и смерти Иисуса Христа; Тертуллиан же указывает на день воскресный как день радости, когда в память воскресения Христова отменялись посты и коленопреклонения. Уже во II веке чествования страданий и смерти Христа и Его Воскресения выделились в особые праздники, называвшиеся Пасхой: 1) pascha crucificationis — Пасха крестная, т.е. в честь смерти Спасителя; эта Пасха проводилась в строгом посте, продолжавшемся с пятницы до утра воскресенья и заканчивавшемся воскресною евхаристиею. Этою евхаристиею начиналась 2) pascha resurrectionis — Пасха Воскресная. Некоторые свидетельства дают указание на то, что пасха Воскресная продолжалась пятьдесят дней, являясь, кроме того, праздником Вознесения и Сошествия Св. Духа; почему эти дни и назывались Пятидесятницей. Чем более Церковь христианская освобождалась от иудейства, тем более и более становился несообразным обычай, особенно упорно державшийся в церквах малоазийских, праздновать Пасху 14 нисана, одновременно с иудеями. Церкви, образовавшие из язычников, празднующие Пасху в этот день называли иудействующими, притом на Западе празднование Пасхи никогда не связывалось с пасхою иудейской, здесь она совершалась не в пятницу, а в первый воскресный день после полнолуния. Поэтому между Востоком и Западом, точнее — между азийскими епископами и Римом, возник "пасхальный спор", продолжавшийся с конца II века на протяжении всего III века и чуть было не приведший к разрыву общения между спорившими церквами.
В истории развития учения о Лице Иисуса Христа термин ипостась употреблялся то в значении сущности, то в значении лица; с IV в., согласно словоупотреблению, принятому вслед за Василием Великим и Григорием Богословом, а также двумя Вселенскими соборами, слово ипостась всею Церковью употребляется в значении Лица.
Собор Никейский, или I Вселенский, называет его в послании к Александрийской церкви "главным деятелем и участником во всем, что происходило на Соборе".
Сами ариане впоследствии говорили об Осии Кордубском: "Осия председательствует на соборах, писаниям его везде внимают, он и в Никее (т. е. на I Вселенском соборе) изложил веру".
Без сомнения, и полуариане осуждали символ Евсевия Никомидийского, потому что они никогда не употребляли о Сыне Божием выражения "Сын тварь" и подобных.
Некоторые историки предполагают, что Евстафий Антиохийский и был председателем на соборе; другие считают им Евсевия Кесарийского. Существует, кроме того, мнение, что на Соборе председательствовали по очереди епископы Антиохийский и
Александрийский (Александр); большинство, склонно признавать председателем Собора Осию, епископа Кордубского, который первый подписался под соборными определениями.
Омофор (с греческ. нарамник) — одно из семи архиерейских облачений, представляющее собою длинный узкий плат с четырьмя крестами; омофор возлагается на плечи епископа так, что концы его спускаются спереди и сзади. Омофор знаменует заблудшую овцу (т. е. человечество, взятое Христом на рамена Свои).
Примечательно, что — как свидетельствует А. Н. Муравьев, — в Никее доселе сохранилось предание об этом даже среди турок: в одной из бойниц этого города показывают темницу святителя Николая, где он, по преданию, был заключен после осуждения за поступок с Арием.
Ссылаясь на указанные изречения ап. Павла, арианствующие хотели сказать, что они признают происхождение Сына от Бога в смысле творения, как и все существующее в мире в этом же именно смысле происходит от Бога.
По православному же учению Сын не сделался Богом, а от века пребывает Богом.
Так называется Второе лицо Св. Троицы, Сын Божий. Наименование это взято из Евангелия от Иоанна (1, 1— 14 ). Почему же Сын Божий именуется Словом? 1 — По сравнению Его рождения с происхождением нашего человеческого слова: как наше слово безстрастно, духовно рождается от нашего ума или мысли, так и Сын Божий безстрастно и духовно рождается от Отца; 2 — как в нашем слове открывается или выражается наша мысль, так и Сын Божий по существу и совершенствам Своим есть точнейшее отображение Бога и потому называется "сиянием славы Его и образом (отпечатлением) Ипостаси Его (Евр. 1, 3 ); 3 — как мы через слово сообщаем другим свои мысли, так и Бог, многократно глаголавший людям чрез пророков, наконец глаголил через Сына (Евр. 1, 2 ), Который для сего воплотился и так полно открыл волю Отца Своего, что видевший Сына видел Отца (Ин. 14, 3 ); 4 — как наше слово бывает причиной известных действий, так и Бог Отец все сотворил чрез Слово — Сына Своего (Ин. 1,3 ).
"Слово единосущный указывает не только на единство существа Отца и Сына, но и на одинаковость, так что в одном слове заключается указание и на единство Божие и на различие лиц Сына Божия и Бога Отца, ибо единосущны могут быть только два лица", единосущен и значит именно "не слит по существу, но и не разделен" По свидетельству других древних историков христианской Церкви, освященное церковным Преданием слово единосущный провозгласили епископы Собора, и значит не император, как говорит Евсевий Кесарийский. Кажущуюся противоречивость этих двух свидетельств можно объяснить тем весьма вероятным соображением, что император Константин в данном случае действовал в согласии с православными епископами, которые находили более удобным провозгласить именно его устами нужное слово, так как авторитет императора уничтожал возможность продолжительных споров, кои непременно бы возникли, если бы термин единосущный предложило Собору не столь влиятельное для всех партий лицо.
Партия Евсевия, пользуясь после Собора все более и более возраставшим влиянием при дворе, добилась через сестру императора Констанцию, что Арий вскоре после осуждения был возвращен из ссылки ко двору. В 336 году Собор в Константинополе постановил, как можно думать, принять Ария в церковное общение; накануне воскресного дня, назначенного для осуществления этого решения, император, обманутый Арием, лицемерно подписавшим православный символ, нарочно вызвал к себе престарелого Византийского епископа Александра, внушая ему не препятствовать принятию Ария в Церковь. Выйдя от императора, Александр пошел в храм Мира и молил Бога о том, чтобы он сам или ересиарх были взяты из мира, так как епископ не хотел быть свидетелем такого святотатства, как приятие еретика в общение с Церковью. И Промысел Божий явил над Арием справедливый суд Свой, в день торжества послав ему нежданную кончину. "Выходя из императорского дворца, — говорит о смерти Ария историк Сократ, — сопровождаемый толпой евсевианских приверженцев, как телохранителями, Арий гордо проходил посреди города, обращая на себя внимание всего народа. По приближении к месту, называемому Константиновой площадью, где воздвигнута колонна из порфира, ужас, происходящий от сознания своего нечестия, охватил его и сопровождался сильною болью в животе. Поэтому он спросил, нет ли тут где поблизости удобного места, и, когда ему указали заднюю часть Константиновой площади, он поспешил туда. Вскоре затем с ним сделался обморок, и вместе с испражнениями вышли его внутренности, сопровождаемые обильным геморроидальным истечением и выпадением малых кишек. Затем вместе с излиянием крови вышли части его печени и селезенки, так что он почти немедленно умер".
Иллирия — общее название в древности всего восточного прибрежья Адриатического моря с лежащими за ним местностями (теперешние Далмация, Босния и Албания).
Св. Афанасий Великий — архиепископ Александрийский, приобретший себе имя "Отца православия" за ревностную защиту во время арианских смут, родился в Александрии в 293 году; в 319 году Александрийский епископ Александр посвятил его во диакона. Около этого времени св. Афанасием написаны были два первых сочинения: 1) "Слово против Еллинов", где выясняется, что вера во Христа Спасителя имеет разумные основания и есть действительное познание истины; 2) "Воплощение Бога Слова", где раскрывается, что воплощение Сына Божия было необходимо и достойно Бога. Эти сочинения обратили внимание на св. Афанасия, который затем, как уже было замечено, на I Вселенском соборе, будучи еще молодым диаконом, выдвинулся как неустрашимый и искусный обличитель арианской ереси. Неудивительно поэтому, что по смерти епископа Александра св. Афанасий, имевший только 33 года, избран был (8 июня 326 г.) на Александрийскую кафедру. В годы епископства св. Афанасий много претерпел скорбей от преследовавших его ариан: достаточно сказать, что из сорока лет своего епископского служения он благодаря арианам провел 17 лет, 6 месяцев и 10 дней в изгнании. Скончался он 2 мая в 373 г., занимая по возвращении из изгнания кафедру. После cв. Афанасия остались многочисленные сочинения, разделяющиеся по содержанию на 1) апологетические, 2) догматико-полемические, 3) догматико-исторические, 4) труды по истолкованию Священного Писания 5) нравоучительные, 6) пасхальные послания, где, по древнему обычаю, св. Афанасий оповещал остальные церкви о времени празднования Пасхи, присоединяя наставления относительно веры и жизни христианской. О сочинениях этих преп. Косьма замечает, что если найдешь любую из книг св. Афанасия и не имеешь бумаги, чтобы записать ее, то должно "записать ее хотя бы на одежде". Память св. Афанасия Православною Церковью совершается дважды: 2 мая и 18 января.
Св. Василий Великий родился в 329 году в Кесарии Каппадокийской. Отец и мать его принадлежали к родовитым семьям Каппадокии и Понта и имели возможность дать своим многочисленным детям наилучшее по тому времени воспитание. На 18-ом году Василий слушал в Константинополе знаменитого софиста Ливания, затем пробыл несколько лет в Афинах, центре высшего философского образования. Здесь в это время у него завязались тесные дружеские сношения с Григорием Назианзином; здесь же он познакомился и с будущим императором Юлианом Отступником. Вернувшись на родину, Василий крестился, а затем был посвящен в чтеца. Желая ближе ознакомиться с монашеской жизнью, к которой стремилась его душа, Василий через Сирию и Палестину отправился в Египет, где она особенно процветало. Возвратившись отсюда в Кесарию, Василий приступил здесь к организации монашеской жизни, представители которой в Египте поразили его своими подвигами. Василий Великий основал несколько монастырей в Понтийской области, написав для них устав. В 364 году св. Василий был посвящен во пресвитера. В сане пресвитера он успешно боролся с арианами, которые, пользуясь покровительством императора Валента, хотели овладеть Кесарийскою Церковью. Заступник пред властями угнетенных и обездоленных, Василий, кроме того, основал множество убежищ для бедных; все это в соединении с безупречною личной жизнью приобрело ему народную любовь. В 370 году Василий был избран архиепископом родного города и, будучи святителем, выступил на поприще общецерковной деятельности; через послов он вступил в деятельные сношения со св. Афанасием Великим, которые поддерживал и путем письменного общения; завязал сношения и с папою Римским Дамасом, с надеждой объединить православных для победы над арианами и умиротворения Церкви. В 372 году император Валент, пытаясь внедрить арианство в Кесарийской Церкви, хотел было путем угроз поколебать стойкость св. Василия. Для этого он отправил в Кесарию сначала префекта Эвиппия с другим своим царедворцем, а потом явился и сам. Св. Василий отлучил вельмож-еретиков от Церкви, а самого императора допустил в храм лишь для принесения даров. Император не решился привести в исполнение своих угроз по отношению к мужественному епископу. Св. Василий Великий скончался в 378 году в 49 лет. Память его Православная Церковь празднует I и 30 января. После него остались следующие сочинения, представляющие собою богатый вклад в святоотеческую литературу: девять бесед на шестоднев; шестнадцать бесед на разные псалмы; пять книг в защиту православного учения о Святой Троице (против Евномия); двадцать четыре беседы о разных предметах; краткие и пространные монашеские правила; устав подвижнический; две книги о крещении; книга о Св. Духе; несколько проповедей и 366 писем к разным лицам.
Узнавание Христа рождает радость. И тогда кажется – вот теперь все и навсегда будет по-другому, светло и удивительно. Все действительно будет по-другому, вот только не всегда светло и удивительно.
В свой черед придут страхи, усталость, недоумения. Придет труд свидетельства и боль предательства, придут нечаянные тяжести, споры, темные загадки продолжающейся истории. Так бывает в жизни отдельного человека. Так бывает и в жизни всей Церкви.
Когда перед Церковью возникает проблема, Церковь должна решать ее церковно, то есть совместно, соборно, молитвенно. Уже вскоре после распространения евангельской проповеди Церковь столкнулась с первой серьезной проблемой – как относиться к принимающим веру язычникам?
Весь багаж наработанного молитвенного и обрядового повседневного еврейского опыта язычникам нужен или нет? Ярмо закона им на себя поднимать? Как в духе любви жить теперь и молиться вместе тем, кто вчера еще друг друга за людей взаимно не признавал? Ведь именно так относились друг к другу израильтяне и язычники.
Для решения всех этих вопросов в был собран апостольский собор. Таков закон: есть проблема, степенью сложности превышающая любую личную гениальность – должно быть собрание многих, чтобы был Сам там, где собраны во имя Его. Чтобы Сам Христос и решил недоумение.
Так было и в отношении Первого Вселенского собора. Только проблема была серьезней, чем вопросы приема язычников. Все же там были вопросы отношения к обрядам и религиозной практике. А Первый Вселенский вызван к жизни вопросом, угрожающим самой вере. Такие вопросы называются ересями.
Некий священник отказал Единородному Сыну в единстве сущности с Отцом. И хотя священник (Арий имя его) расточал Христу всяческие похвалы, он низвел Его в проповеди до уровня творения. Самые неискушенные в богословии сердца встревожились вопросом: Кто спас нас? Существо сотворенное или Сам Творец, одетый в человеческую немощь? В кого и как мы верим?
Вопрос тем более жгучий, что только-только закончились гонения. Еще вокруг было много людей, потерпевших за Христа биения, гонения и мучения. И когда объявлен был собор, они пошли туда, чтобы их выжженные глазницы, их шрамы, их изувеченные тела были свидетельством того, что они страдали за Бога, а не за творение.
Собор был жарок и тяжел. Собор обнаружил одну сложнейшую проблему. А именно: Писание нельзя понять из самого Писания. Умело жонглируя цитатами, еретики приводили множество аргументов в защиту своих мыслей. И они, и православные читали одни и те же тексты, но понимали их различно.
Чтобы объяснить православный смысл Писания, пришлось ввести в слово, в самом Писании не содержащееся. Это слово – Единосущный. Оно ясно говорит о Христе, Каков Он в отношении к Отцу.
Если раньше угрозу для Церкви представляли люди вообще не разделяющие веру и преследующие ее, то теперь начиналась длинная и тяжелая эпоха разномыслия о вере. Ее, веру, теперь в течение долгих столетий не будут отбрасывать вовсе, но ее будут искривленно толковать на всевозможные лады, и трудно сказать, что горше.
Вырастает цена богословия. Оно становится подвигом и исповедничеством. Веру апостольскую приходится глубоко исследовать, защищать, изъяснять. Отцы, способные на это, обрекаются временами на жизнь беглецов и скитальцев, поскольку они разумно хранят Православие, и за это их ищут убить.
Таков, к примеру, Великий Афанасий, который за сорок шесть лет своего епископства много раз на долгие годы покидал кафедру и скрывался от гонений и смерти. Друг египетских монахов, человек, на которого Антоний Великий видел сходящего Духа Божия, он был чаще беглецом, чем епископом в привычном понимании. Его слово ценилось православными так, что советовали в отсутствие бумаги записывать его мелом на одежде. Ради победоносной борьбы за Истину его именовали «Тринадцатый апостол».
Афанасий был одним из тех, кто оттачивал богословствующий ум не только постом и молитвой, но и философией. Святые простецы и тогда, и после защищали веру чудом. Но со времен Афанасия Церковь знает и еще одно чудо в деле заграждения еретических уст – слово веры, отточенное философским знанием.
Никейский собор совершился, и Истина облеклась в слова. Облечь Истину в слова и стоять за Нее означает Истину исповедовать. Но ереси никуда не исчезли. Более того, ереси затем множились и разрастались, как многочисленные побеги от ядовитого корня.
Временами их последователи превосходили православных во много крат, и внешне ничто не указывало на победу правоверия. Это очень важно понимать и, понимая, задаваться вопросом: а что вообще означает победа Истины?
Победа Истины никак не означает количественное преобладание ее исповедников над различными врагами веры. Тем более она не означает полное исчезновение врагов веры – их физическое уничтожение или принуждение к изменению мнения.
Истина – не количественная категория, она не требует для своего выяснения урны с бюллетенями. Для ее торжества (по внешности с мирским торжеством не совпадающего) нужно, чтобы она была понята, принята и полюблена хоть самым скромным числом людей.
Еще она должна быть высказана и, в случае необходимости, аргументировано объяснена. Все. Если это есть, то Истина победила. Теперь великому множеству людей предстоит к ее голосу прислушиваться, на ее свет идти и к ней приобщаться.
*
Все сказанное относится не только к вопросу единосущия Отца и Сына. Сказанное относится ко многим вопросам веры и жизни. Просто Собор в Никее был первым событием в истории, когда Церкви пришлось совершить вселенское усилие и напрячь все интеллектуальные и духовные силы для противостояния искажению евангельского учения.
Полным покоем Церковь не наслаждалась никогда, не наслаждается она им и сейчас. Полный покой Церкви не оставлен и не заповедан. Но раз за разом призывается Церковь к мобилизации духовных и интеллектуальных сил, чтобы засвидетельствовать и «право править слово Христовой истины» перед лицом не уменьшающихся в количестве обманов и соблазнов.
И когда Церковь совершает подобные труды, то светлые лики Афанасия, Спиридона и прочих отцов Первого Собора встают перед ее глазами.
Второй Вселенский Собор, Константинопольский I-й, состоялся при императоре Феодосии I-м Великом, в 381 г., сначала под председательством Мелетия Антиохийского, потом знаменитого Назианзина, известного в Церкви под именем Богослова, наконец, Нектария, преемника Григория на Константинопольской кафедре. Этот собор собирался против Константинопольского епископа Македония и его последователей полуариан-духоборцев, считавших Сына только подобосущным Отцу, а Святого Духа первым творением и орудием Сына. Собор имел в виду также и аномеев, последователей Аеция и Евномия, учивших, что Сын не подобен Отцу, но иной с Ним сущности, последователей Фотина, возобновившего савеллианство, и Аполлинария (Лаодикийского), учивших, что плоть Христова, принесенная с неба из лона Отца, не имела разумной души, которую заменило Божество Слова. Мелетий, соединявший ревность к Православию с духом христианской кротости, скончался вскоре после открытия Собора. Смерть его дала простор страстям, которые принудили Григория Назианзина отказаться не только участия в Соборе, но и от Константинопольской кафедры. Главным деятелем Собора остался Григорий Нисский, муж, соединявший обширную ученость и высокий ум с примерной святостью жизни. Собор утвердил нерушимо Символ Никейский; кроме этого, он присовокупил к нему последние пять членов; где понятие единосущия распространено в той же силе безусловного смысла и на Духа Святого, вопреки ереси духоборцев, воздвигнутой Македонием, епископом Константинополя, при императоре Констанции, низверженным еще в то же время, но нашедшим себе опору в поместном Лампсакском соборе. Вместе с тем была осуждена и ересь Аполлинария, епископа сирийской Лаодикии. В отношении церковной иерархии замечательно сравнение Константинопольского епископа с прочими экзархами, не только в почетном имени, но и в правах первосвященничества; при этом к области его причислены митрополии Понта, Малой Азии и Фракии. В заключение Собор установил форму соборного суда и принятия еретиков в церковное общение после раскаяния, одних через крещение, других через миропомазание, смотря по важности заблуждения” (Булгаков. Настольная книга священнослужителей. Киев, 1913 г.).
Третий Вселенский Собор.
К концу 4-го века, после борьбы с разного рода еретиками, Церковь полностью раскрыла учение о Лице Господа Иисуса Христа, подтвердив, что Он есть Бог и вместе человек. Но люди науки не удовлетворялись положительным учением Церкви; в учении о богочеловечестве Иисуса Христа они находили пункт, не уясненный для разума. Это вопрос об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и взаимном отношении той и другой. Вопрос этот в конце 4 и начале 5 в. занимал антиохийских богословов, которые и приняли на себя задачу разъяснить его научно, путем разума. Но так как они придавали соображением разума большее значение, чем следовало, то, при выяснении этого вопроса, так же как и в прежних разъяснениях, не обошлись без ересей, волновавших Церковь в 5, 6 и даже 7 веках.
Ересь Нестория была первой из ересей, развивавшихся в Церкви при научном разъяснении вопроса об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и их взаимном отношении. Она, подобно ереси Ария, вышла из антиохийского училища, не допускавшего таинственности в понимании догматов веры. Богословам антиохийского училища казалось непонятным и даже невозможным учение о соединении двух природ Божественной и человеческой, ограниченной и неограниченной, в одно Лицо Бога-человека Иисуса Христа. Желая дать этому учению разумное и понятное объяснение, они пришли к еретическим мыслям. Диодор, епископ Тарсийский (ум. 394 г.), прежде антиохийский пресвитер и учитель училища, первый развил такого рода мысли. Он написал в опровержение Аполлинария сочинение, в котором доказывал, что в Иисусе Христе человеческая природа как до соединения, так и после соединения с Божественной была полная и самостоятельная. Но, определяя образ соединения двух полных природ, он затруднялся (вследствие воззрений Антиохийской школы на догматы) сказать, что человеческая и Божественная природа составили единое Лицо Иисуса, и потому разграничил их между собой то того, что между ними не было полного и существенного объединения. Он учил, что совершенный прежде веков Сын воспринял совершенное от Давида, что Бог Слово обитал в рожденном от семени Давидова, как в храме, и что от Девы Марии родился человек, а не Бог Слово, ибо смертное рождает смертное по естеству. Отсюда, по Диодору, Иисус Христос был простой человек, в котором обитало Божество, или который носил в себе Божество.
Ученик Диодора, Феодор, епископ Мопсуетский (ум. 429 г.), развил эту мысль еще полнее. Он резко отличал в Иисусе Христе человеческую личность от Божественной. Существенное соединение Бога-Слова с человеком Иисусом в одно лицо, по его понятию, было бы ограничением Божества, потому оно и невозможно. Между ними возможно только внешнее единение, соприкосновение одного с другим. Это соприкосновение Феодор раскрывал таким образом: человек Иисус родился от Марии, как и все люди естественно, со всеми человеческими страстями и недостатками. Бог-Слово, предвидя, что Он выдержит борьбу со всеми страстями и над ними восторжествует, захотел через Него спасти человеческий род, и для этого, еще с момента зачатия Его, соединился с Ним Своей благодатью. Благодать Бога-Слова, почившая на человеке Иисусе, освящала и укрепляла Его силы и по Его рождении, так что Он, вступив в жизнь, начал борьбу со страстями тела и души, уничтожил грех во плоти и истребил его похоти. За такую добродетельную жизнь человек-Иисус удостоен быть усыновлен от Бога: именно со времени крещения Он признан был Сыном Божиим. Когда затем Иисус победил все дьявольские искушения в пустыне и достиг жизни совершеннейшей, Бог-Слово излил на Него дары Св. Духа в несравненно высшей степени, чем на пророков, апостолов и святых, например, он сообщил Ему высшее ведение. Наконец, во время страданий человек-Иисус выдержал последнюю борьбу с человеческими немощами и был удостоен за это божественного ведения и божественной святости. Теперь, Бог-Слово соединился с человеком-Иисусом теснейшим образом; между ними установилось единство действий, и человек-Иисус сделался орудием Бога-Слова в деле спасения людей.
Таким образом у Феодора Мопсуетского Бог-Слово и человек-Иисус совершенно отдельные и самостоятельные личности. Поэтому, он никак не допускал употребления выражений, относящихся к человеку-Иисусу, в приложении к Богу-Слову. Например, по его мнению, нельзя говорить: Бог родился, Богородица, потому что не Бог родился от Марии, а человек, или: Бог страдал, Бог распят, потому что опять страдал человек-Иисус. Это учение полностью еретическое. Последние его выводы - это отрицание таинства воплощения Бога-Слова, искупления рода человеческого страданиями и смертью Господа Иисуса Христа, так как страдания и смерть обыкновенного человека не могут иметь спасительного значения для всего рода человеческого, и, в конце концов, отрицание всего христианства.
Пока учение Диодора и Феодора распространялось только как частное мнение в кружке людей, занимавшихся богословскими вопросами, оно не встречало опровержений и осуждений со стороны Церкви. Но когда архиепископ Константинопольский Несторий затеял сделать его общецерковным учением, Церковь выступила против него как ереси и торжественно осудила. Несторий был учеником Феодора Мопсуетского и воспитанником Антиохийского училища. Он возглавил борьбу с Церковью и дал свое имя этому еретическому учению. Еще будучи в Антиохии иеромонахом, он славился красноречием и строгостью жизни. В 428 году император Феодосий II младший сделал его Константинопольским архиепископом. Несторий привез из Антиохии пресвитера Анастасия, который сказал в церкви несколько проповедей в духе учения Ф. Мопсуетского, что Деву Марию следует называть не Богородицей, а человекородицей. Подобное учение было новостью, так как в Константинопольской, Александрийской и других церквах сохранялось древнее православное учение о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. На это соединение смотрели, как на существенное соединение в одно Богочеловеческое Лицо , и не допускалось в Нем, как едином лице, разделения Божества от человечества. Отсюда в общественном наименовании Пресвятой Девы Марии было Богородица . Эти проповеди Анастасия взволновали весь клир, монахов и народ. Несторий для прекращения волнений стал сам проповедовать и отвергать название Богородица, по его мнению, непримиримое с разумом и христианством, но и не допускал названия человекородица, а назвал Пресвятую Деву Христородицей. После этого объяснения волнения в Константинополе не утихали. Нестория стали обвинять в ереси Павла Самосатского, так как было понятно, что речь идет не только о названии Девы Марии Богородицей, а о Лице Иисуса Христа. Несторий стал преследовать своих противников и даже осудил их на Константинопольском соборе (429 г.), но тем только увеличил число своих врагов, которых и без того было много по случаю предпринятого им исправления нравов клира. Скоро слух об этих спорах проник и в другие церкви и здесь начались рассуждения.
В Антиохии и Сирии очень многие приняли сторону Нестория, по преимуществу лица, вышедшие из Антиохийского училища. Но в Александрии и Риме учение Нестория встретило сильное противодействие. Александрийским епископом в то время был св. Кирилл (с 412 г.), человек богословски образованный и ревностный защитник православия. Прежде всего, в пасхальном послании он изложил, как вредно для христианства учение Нестория. Это на Нестория не подействовало, и он продолжал в письмах к Кириллу отстаивать правильность своего учения. Тогда Кирилл особым посланием известил императора Феодосия II, его супругу Евдоксию и сестру Пульхерию об учении Нестория. Затем он сообщил об этой ереси папе Целестину. Несторий тоже писал в Рим. Папа Целестин созвал в Риме собор (430), осудил на нем учение Нестория и потребовал от него, под угрозой отлучения и низложения, отказаться от своих мыслей в течение 10 дней. Заключение собора было отправлено Несторию и восточным епископам через Кирилла, которому папа передал свой голос. Кирилл уведомил Нестория и епископов о постановлениях Римского собора, и особенно убеждал Иоанна, архиепископа Антиохийского, отстаивать православие. В случае принятия ими стороны Нестория, они дадут повод к разрыву с церквами Александрийской и Римской, которые уже высказались против Нестория. Иоанн, сочувствовавший образу мыслей Нестория, ввиду предупреждения Кирилла, написал Несторию дружеское письмо, в котором убеждал его употреблять выражения о Пресвятой Деве Марии, принятые древними отцами.
Между тем, Кирилл на соборе в Александрии (430 г.) осудил учение Нестория и издал против него 12 анафематизмов, в которых доказывал нераздельное соединение в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Эти анафематизмы Кирилл препроводил Несторию со своим посланием. Несторий, со своей стороны, ответил 12 анафематизмами, в которых осуждал тех, кто приписывают страдания Божеству и проч. Они были направлены против Кирилла, хотя к последнему они не приложимы. Сирийские епископы, получив анафематизмы Кирилла, тоже восстали против них. У них была точка зрения идей Феодора Мопсуетского. Блаженный Феодорит, ученый епископ Кирский, написал на них опровержение. Для прекращения такого раздора между предстоятелями знаменитых церквей и утверждения православного учения, имп. Феодосий II решился созвать вселенский собор. Несторий, чью сторону в то время занимал Феодосий, сам просил созыва вселенского собора, находясь в убеждении, что его учение, как правильное, восторжествует.
Феодосий назначил собор в Ефесе в самый день Пятидесятницы 431 г. Это был Третий Вселенский Собор. В Ефес прибыли Кирилл с 40 египетскими епископами, Ювеналий Иерусалимский с палестинскими епископами, Фирм, еп. Кесарии Каппадокийской, Флавиан Фессалоникийский. Прибыл и Несторий с 10 епископами и два высших чиновника, друзья Нестория. Первый Кандидиан, как представитель императора, второй Ириней - просто как расположенный к Несторию. Не было только Иоанна Антиохийского и папских легатов. По прошествии 16 дней срока, назначенного императором для открытия собора, Кирилл решился открыть собор, не дожидаясь отсутствующих. Чиновник Кандидиан протестовал против этого и послал донос в Константинополь. Первое заседание было 22 июня в церкви Богородицы. Нестория приглашали на собор три раза. Но в первый раз он дал ответ неопределенный, второй раз отвечал, что придет, когда все епископы съедутся, а в третий - даже не выслушал приглашения. Тогда собор решил рассмотреть дело Нестория без него. Были прочитаны Символ Веры Никео-Цареградский, послания к Несторию, анафематизмы Кирилла и послания Нестория к Кириллу, его беседы и прочее.
Отцы нашли, что послания Кирилла заключают в себе православное учение и, напротив, послания и беседы Нестория - неправославное. Потом отцы проверили, как Несторий учит в настоящее время, не отказался ли он уже от своих мыслей. По свидетельству епископов, беседовавших в Ефесе с Несторием, оказалось, что он придерживается прежних мыслей. Наконец, были прочитаны изречения отцов Церкви, писавших о Лице Господа Иисуса Христа. Здесь тоже Несторий противоречит им. Приняв все это во внимание, отцы Ефесского собора признали учение Нестория еретическим и определили лишить его сана и отлучить от церковного общения. Под приговором подписалось 200 епископов и первое заседание кончилось.
В тот же день собор в Ефесе объявил о низложении Нестория и послал уведомление об этом клиру в Константинополе. Кирилл еще от себя написал письма епископам и настоятелю константинопольского монастыря авве Далматию. Вскоре были отправлены и акты собора императору. Несторию был объявлен приговор на другой день после заседания. Он, конечно, его не принял и в донесении императору жаловался на неправильные, будто бы, действия собора, обвинял особенно Кирилла и Мемнона и просил императора или перевести собор в другое место, или дать ему возможность благополучно возвратиться в Константинополь, потому что, жаловался он со своими епископами, - его жизни угрожает опасность.
Между тем в Ефес прибыл Иоанн Антиохийский с 33 сирскими епископами. Отцы собора его уведомили, чтобы он не входил в общение с осужденным Несторием. Но Иоанн был не доволен решением дела не в пользу Нестория, и потому, не входя в общение с Кириллом и его собором, составил свой собор с Несторием и приехавшими епископами. К Иоанну примкнуло несколько епископов, бывших на соборе св. Кирилла. На собор Иоанна также прибыл императорский уполномоченный. Собор Иоанна признал осуждение Нестория незаконным и начал суд над Кириллом, Мемноном и другими епископами, осудившими Нестория. Кириллу было несправедливо поставлено в вину, между прочим, что учение, изложенное в его анафематизмах, сходно с нечестием Ария, Аполлинария и Евномия. И вот, собор Иоанна осудил и низложил Кирилла и Мемнона, отлучил от церковного общения, впредь до раскаяния, прочих епископов, осудивших Нестория, донес обо всем в Константинополь императору, клиру и народу, прося императора утвердить низложение Кирилла и Мемнона. Феодосий, который получил, кроме донесений Кирилла, Нестория и Иоанна, еще донесение Кандидиана, не знал, как поступить в этом случае. Наконец, он распорядился, чтобы все постановления соборов Кирилла и Иоанна были уничтожены и чтобы все епископы, прибывшие в Ефес, собрались вместе и покончили споры мирным образом. Кирилл не мог согласиться с таким предложением, так как на его соборе было вынесено правильное решение, а Иоанн Антиохийский представлял действия своего собора правильными, о чем оба доносили в Константинополь.
Пока велась эта переписка, собор, под председательством Кирилла, продолжал свои заседания, которых было семь. На втором заседании было прочитано послание папы Целестина, привезенное только теперь прибывшими легатами, и признано было вполне православным; в третьем - Римские легаты подписали осуждение Нестория; в четвертом - Кирилл и Мемнон, неправильно осужденные Иоанном (который не явился на приглашение явиться на заседание) были оправданы; в пятом - Кирилл и Мемнон, для опровержения обвинений, возведенных на них Иоанном, осудили ереси Ария, Аполлинария и Евномия, а собор отлучил от церковного общения самого Иоанна и сирийских епископов; в шестом - запрещено на будущее время изменять что-либо в Никео-Цареградском Символе или вместо него составлять другие, наконец, в седьмом - собор занялся решением частных вопросов по разграничению епархий. Все соборные акты были посланы императору для утверждения.
Теперь Феодосий находился в еще большем затруднении, чем прежде, потому что неприязнь между собором и сторонниками Иоанна увеличилась в значительной степени. А вельможа Ириней, прибывший в столицу из Ефеса, сильно действовал при дворе в пользу Нестория. Епископ Берийский Акакий подал императору совет, удалив от соборных рассуждений Кирилла, Мемнона и Нестория, поручить всем остальным епископам пересмотреть вновь дело Нестория. Император так и поступил. Он послал в Ефес чиновника, который взял под стражу Кирилла, Мемнона и Нестория, и начал принуждать к согласию прочих епископов. Но соглашения не последовало. Между тем, св. Кирилл нашел случай из-под стражи написать клиру и народу константинопольскому, а также авве Далматию о происходящем в Ефесе. Авва Далматий собрал иноков константинопольских монастырей и вместе с ними при многочисленном стечении народа, с пением псалмов, с горящими светильниками, отправился ко дворцу императора. Войдя во дворец, Далматий просил императора, чтобы православные отцы были освобождены из заключения и чтобы было утверждено определение собора относительно Нестория.
Появление знаменитого Аввы, 48 лет не выходившего из своего монастыря, произвело сильное впечатление на императора. Он обещал утвердить решение собора. Затем в церкви, куда отправился авва Далматий с иноками, народ открыто провозгласил анафему Несторию. Таким образом колебания императора кончились. Оставалось только привести сирских епископов в согласие с собором. Для этого император приказал спорящим сторонам выбрать по 8 депутатов и прислать их в Халкидон для взаимных рассуждений в присутствии императора. В эту депутацию со стороны православных вошли два Римских легата и иерусалимский епископ Ювеналий. Со стороны защитников Нестория - Иоанн Антиохийский и Феодорит Кирский. Но и в Халкидоне не было достигнуто соглашение, несмотря на заботы Феодосия. Православные требовали, чтобы сирские епископы подписали осуждение Нестория, а сирские не соглашались и не хотели принимать, как они выражались, догматов Кирилла (анафематизмов). Так дело и осталось нерешенным. Впрочем, Феодосий теперь перешел решительно на сторону православных епископов. По окончании халкидонского совещания он издал указ, в котором приказал всем епископам возвратиться на свои кафедры, в том числе и Кириллу, а Нестория еще прежде удалил в Антиохийский монастырь, из которого он прежде был взят на константинопольскую кафедру. Преемником Нестория православные епископы поставили Максимилиана, известного своей благочестивой жизнью.
Восточные епископы, во главе с Иоанном Антиохийским, отправляясь из Халкидона и Ефеса на свои кафедры, по дороге составили два собора, один в Тарсе, на котором снова осудила Кирилли и Мемнона, и другой в Антиохии, на котором составили свое исповедание веры. В этом исповедании было сказано, что Господь Иисус Христос - совершенный Бог и совершенный человек и что на основании неслитного в Нем единства Божества и человечества, Пресвятая Дева Мария может быть названа Богородицей. Таким образом, восточные отцы отступили от своих несторианских воззрений, но от лица Нестория не отказались, почему разделение между ними и Кириллом продолжалось. Император Феодосий не терял все-таки надежды примирить церкви и поручил исполнить это своему чиновнику Аристолаю. Но только Павлу, епископу Эмесскому, удалось примирить отцов сирских с александрийскими. Он убедил Иоанна Антиохийского и других сирских епископов согласиться на осуждение Нестория, а Кирилла Александрийского - подписать Антиохийское исповедание веры. Кирилл, видя, что это исповедание православное, подписал его, но не отказался и от своих анафематизмов. Таким образом, мир был восстановлен. С Антиохийским исповеданием веры, как с православным, была согласна вся Вселенская Церковь и оно получило значение точного исповедания веры древне-православного учения об образе соединения в Господе Иисусе Христе двух естеств и их взаимном отношении. Император утвердил это исповедание и принял окончательное решение относительно Нестория. Он был сослан (435 г.) в один оазис в египетских пустынях, где и умер (440 г.).
Вместе с заблуждениями Нестория на Третьем Вселенском Соборе была осуждена и появившаяся на западе ересь пелагианская . Пелагий, родом из Британии, не принимая иночества, вел строгую аскетическую жизнь, и, впав в духовную гордость, начал отрицать первородный грех, умаляя значение благодати Божией в деле спасения и приписывая все заслуги добродетельной жизни и собственным силам человека. В дальнейшем своем развитии пелагианство вело к отрицанию нужды в искуплении и самого искупления. Для распространения этого лжеучения Пелагий прибыл в Рим, а затем в Карфаген, но здесь встретил сильного противника в лице знаменитого учителя западной церкви, блаженного Августина. Испытав собственным тяжким опытом немощь воли в борьбе со страстями, Августин со всей силой опровергал ложное учение гордого британца и раскрыл в своих творениях, какое великое значение имеет божественная благодать для делания добра и достижения блаженства. Осуждение ереси Пелагия было произнесено еще в 418 году на поместном соборе в Карфагене, и только было подтверждено Третьем Вселенским Собором.
На соборе было изложено всех канонов 8. Из них, кроме осуждения Несторианской ереси, важно - полное запрещение не только составлять новый, но даже дополнять или сокращать, хотя бы одним словом, Символ, изложенный на двух первых Вселенских Соборах.
История несторианства после собора.
Приверженцы Нестория восстали на Иоанна Антиохийского за измену и образовали сильную партию в Сирии . В их числе был даже блаженный Феодорит Кирский. Он осуждал заблуждения Нестория, соглашался с православным учением, но и не хотел согласиться с осуждением Нестория. Иоанн Антиохийский был вынужден стремиться к уничтожению еретической партии. Его помощником был Равула, епископ Эдесский. Не достигнув ничего силой убеждения, Иоанну пришлось обратиться к помощи гражданских властей. Император удалил с кафедр нескольких несторианских епископов в церквах Сирийской и Месопотамской, но несторианство держалось.
Главной причиной этого был не сам лично Несторий (за которого не стояло большинство епископов), а распространение его еретических мыслей в сочинениях Диодора Тарсийского и Федора Мопсуетского. На них в Сирии смотрели, как на великих учителей Церкви. Православные епископы это понимали и потому начали действовать против этих учителей несторианства. Так, эдесский епископ Равула разрушил эдесскую школу, в которой проводились идеи антиохийской школы. Во главе этой школы стоял пресвитер Ива, подобно Феодориту, соглашавшийся на Антиохийское исповедание, но подозревавший самого Кирилла в неправославии. Ива с другими учителями эдесской школы был изгнан. Затем Равула на организованном им соборе осудил сочинения Диодора и Феодора, что произвело сильное волнение в восточных церквах. Сам св. Кирилл, желавший вместе с Проклом, еп. Константинопольским, торжественно осудить учителей несторианства, должен был только ограничиться в своем сочинении опровержением Феодора Мопсуетского. Но и это сочинение вызвало на востоке сильное недовольство, и против него появились возражения. Блаженный Феодорит тоже защищал Феодора Мопсуетского. Во время этой борьбы умер св. Кирилл (444 г.), и во время этой же борьбы сирийские христиане со своими епископами еще более отдалились от Церкви. Равула Эдесский умер еще раньше Кирилла (436 г.). Под влиянием несторианской партии, преемником его был избран изгнанный Ива, который опять восстановил эдесскую школу. Ива, между прочим, написал письмо к одному персидскому епископу, Марию, о событиях в сирийской церкви и о споре между Кириллом и Несторием. Порицая Нестория, что он своим выражением о Пресвятой Деве Марии подал повод к обвинению в ереси, Ива особенно восстал против Кирилла, обвиняя его несправедливо в том, что он уничтожает в Иисусе Христе человеческое естество, и признает одно Божественное и тем возобновляет ересь Аполлинария. Это письмо имело важное значение в дальнейших спорах Церкви с еретиками. Ива еще перевел сочинения Феодора и Диодора на сирийский язык. Но гораздо более действовал в пользу несторианства епископ Низибии, Фома Варсума, до того учитель эдесского училища. Он пользовался благосклонностью персидского правительства, которому тогда принадлежала Низибия и которое, по политическим взглядам, одобряло отделение персидских христиан от христиан империи. В 489 году эдесская школа опять была разрушена. Учителя и ученики ушли в Персию и основали школу в Низибии, которая сделалась рассадником несторианства.
В 499 году епископ Селевкии, Бабей, несторианин, созвал в Селевкии собор, на котором было утверждено несторианство и формально заявлено об отделении персидской церкви от греко-римской империи. Несториане стали называться по своему богослужебному языку халдейскими христианами . У них был свой патриарх, называемый католикосом . Кроме догматических различий, несторианская персидская церковь допустила у себя различия и в церковном устройстве. Так, она разрешила брак не только священникам, но и епископам. Из Персии несторианство распространилось в Индии. Здесь они получили название христиан-фомитов , по имени ап. Фомы.
Четвертый Вселенский Собор.
Четвертый вселенский собор - Халкидонский связан непосредственно с историей третьего вселенского собора - Ефесского (пишет еп. Иоанн Аксайский). Мы знаем, что главным деятелем в просвещении и охранении православного учения на 3-м вселенском соборе был св. Кирилл, архиеп. Александрийский. Главным виновником всех беспокойств был Евтихий, архим. Константинопольский, который являлся почитателем св. Кирилла. Святитель Кирилл, уважая Евтихия, прислал ему экземпляр деяний вселенского Ефесского собора. Но как случается в других случаях, что воодушевление переходит в крайность, так и здесь ревность к богословским суждениям св. Кирилла перешла границы. Высокое богословие св. Кирилла было не понято и выродилось у Евтихия в лжеучение, построилась новая система монофизитства, в котором утверждалось, что во Иисусе Христе было не два естества, но одно. Когда на соборе дошло до объяснений с Евтихием, то он выразил свое учение так: “После воплощения Бога Слова, я поклоняюсь одному естеству, естеству Бога, воплотившегося и вочеловечившегося; исповедую, что Господь наш состоит из двух естеств прежде соединения, а после соединения исповедую одно естество” (История вселенских соборов).
Еретическое монофизитское учение разделял Диоскор , занявший после Кирилла Александрийскую кафедру. Диоскора поддерживал император Феодосий II, ценивший его как борца с несторианством. Евтихия почитала придворная партия во главе с императрицей Евдоксией. По совету этой партии, Евтихий перенес свое дело на суд церквей Римской и Александрийской, выставляя себя защитником православного учения, а Флавиана и Евсевия, еп. Дорилейского несторианами. Папа Лев Великий, осведомленный обо всем Флавианом, согласился на осуждение Евтихия. Диоскор же, приняв сторону последнего, просил императора созвать вселенский собор для утверждения мнимо-православного учения Евтихия и осуждения несторианства, якобы возрожденного Флавианом. Феодосий II назначил в 449 году собор в Ефесе, под председательством Диоскора.
На соборе присутствовало 127 епископов лично и 8 имели уполномоченных. Папа прислал “догматическое послание”, знаменитое по чистоте понимания истины и по ясности изложения (epistola dogmatica). Заседали трое его легатов. Начались соборные совещания по делу Евтихия. Диоскор не огласил послание папы, удовольствовался исповеданием веры Евтихия и заявлением, что о двух природах во Христе не говорилось на прежних вселенских соборах. Диоскор объявил Флавиана еретиком и лишенным сана, также как Евсевия Дорилейского, Домна Антиохийского и Феодора Кирского. С ними, по боязни насилия, согласились 114 епископов. Легаты Римские отказались подать голос.
“Когда Флавиан выходил из соборной залы”, пишет еп. Арсений, “на него набросились сирский архимандрит Варсума и другие монахи, и так избили его, что он скоро умер на пути в городок Лидии, место своего заточения”.
Преемником Флавиана сделался Анатолий, священник, поверенный Диоскора при имп. Дворе. Император, обманутый своими царедворцами, подтвердил все определения ефесского “разбойничьего собора”.
Защитником православия выступил папа Римский св. Лев Великий . На соборе в Риме было осуждено все, постановленное в Ефесе. Папа в письмах на восток требовал созыва законного вселенского собора в Италии. По его просьбе, того же требовал и зап. император Валентиан III. Но Феодосий находился под влиянием монофизитской придворной партии, особенно Феодоксии, и потому не внимал просьбам. Затем, придворная партия потеряла свое значение, императрицу удалили под предлогом паломничества в Иерусалим. Получила значение партия сестры Феодосия, Пульхерии, почитательницы патриарха Флавиана. Его мощи были торжественно перенесены в Константинополь. Феодосий вскоре умер (450 г.). Преемником его стал Маркиан, вступивший в брак с Пульхерией.
В Халкидоне был созван законный 4-й Вселенский собор . Всех отцов на нем было 630. Из наиболее замечательных были: Анатолий Константинопольский, принявший сторону православных, Домн Антиохийский (низложенный Диоскором и возвращенный Маркианом), Максим, поставленный на его место, Ювеналий Иерусалимский, Фалассий Кесарие-Каппадокийский, блаженный Феодорит, Евсевий Дорилейский, Диоскор Алесксандрийский и другие. Папа, желавший собора в Италии, все же прислал своих легатов в Халкидон. Председателем собора был Анатолий Константинопольский. Первым делом отцы занялись рассмотрением деяний разбойничьего собора и судопроизводством над Диоскором. Его обвинителем был известный Евсевий Дорилейский, который представил отцам записку с изложением всех насилий Диоскора на разбойничьем соборе. Ознакомившись, отцы отняли у Диоскора право голоса, после чего он попал в число подсудимых. К тому же на него представили много обвинений египетские епископы, которые рассказали о безнравственности и жестокости Диоскора и его разного рода насилиях. Обсудив все это, отцы осудили его и низложили, так же, как осудили разбойничий собор и Евтихия. Тех епископов, которые принимали участие в разбойничьем соборе, отцы Халкидонского собора простили, так как они раскаялись и объяснили в свое оправдание, что действовали под страхом угроз Диоскора.
Затем отцы занялись определением вероучения. Им предстояло изложить такое вероучение о двух естествах в Лице Господа Иисуса Христа, которое было бы чуждо крайностям несторианства и монофизитства. Среднее между этими крайностями учение именно и было православным. Отцы Халкидонского собора именно так и поступили. Приняв за образец изложение веры св. Кирилла Александрийского и Иоанна Антиохийского, а также послание папы Льва Римского к Флавиану, они, таким образом, определили догмат об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств: “последующе божественным отцам, все единогласно поучаем исповедовать..... единого и того же Христа, Сына, Господа единородного, в двух естествах, неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно , познаваемого (никакоже различию двух естеств потребляемому соединением, паче же сохраняемому свойству каждого естества во едино лицо и воедину ипостась совокупляемого): не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же Сына и единородного Бога Слова”. Таким вероопределением осуждалось как несторианство, так и монофизитство. Все отцы были согласны с этим определением. Блаженный Феодорит, которого на соборе подозревали в несторианстве, особенно египетские епископы, произнес анафему на Нестория и подписал его осуждение. Поэтому собор снял с него осуждение Диоскора и восстановил в сане, равно как снял осуждение с Ивы, епископа Эдесского. Только египетские епископы держали себя двусмысленно по отношению к вероопределению. Они хотя и подписали осуждение Евтихия, но не хотели подписать послания Льва Римского к Флавиану, под тем предлогом, что, по существующему в Египте обычаю, они ничего важного не делают, без соизволения и определения своего архиепископа, которого, в связи с низложением Диоскора, у них не было. Собор обязал их клятвой подписать, когда будет поставлен архиепископ. - Когда донесли Маркиану, что все сделано, он прибыл сам на собор на 6-е заседание, произнес речь, в которой выразил радость, что все сделано по общему желанию и мирно. Впрочем, заседания собора еще не окончились. Отцы занялись составлением 30 правил. Главные предметы правил - церковное управление и церковное благочиние.
После собора император издал строгие законы относительно монофизитов. Приказано было всем принимать учение, определенное Халкидонским собором; монофизитов ссылать в заточение или изгонять; их сочинения сжигать, а за их распространение казнить и проч. Диоскор и Евтихий были сосланы в отдаленные провинции”.
Халкидонский собор утвердил постановления не только трех предыдущих Вселенских соборов, но и поместных: Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского и Лаодикийского, бывших в 4-м веке. С этого времени первенствующих епископов в главных пяти церковных округах стали называть патриархами, а знатнейшим митрополитам, лишенным некоторых прав самостоятельности, в почетное отличие, присвоили титул экзарха: напр., Ефесскому, Кесарийскому, Ираклийскому.
Епископ Арсений, отмечая это, добавляет: “Название встречалось и раньше; так имп. Феодосий в письме 449 года назвал епископа Римского Патриархом. На 2-м заседании Халкидонского. Собора императорские представители сказали: “пусть святейшие патриархи каждого округа изберут по два из округа для рассуждений о вере”. Отсюда видим, что это название уже вошло в официальное употребление. Что же касается названия “папа”, то в Египте и Карфагене простой народ называл так первенствующих епископов, а прочие были у него “отцы”, а эти “деды” (папы). Из Африки это название перешло в Рим”.
Монофизитская ересь после собора.
Ересь монофизитская принесла Церкви более зла, чем какая-либо другая ересь. Соборное осуждение уничтожить ее не смогло. Очень не нравилось монофизитам, особенно египетским, учение о двух естествах в лице Господа Иисуса Христа, главное о человеческом. Многие монахи в других церквах также были против этого учения и перешли в ряды монофизитов. Им казалось невозможным приписать Господу Иисусу Христу человеческую природу, подобную нашей греховной, против недостатков которой были направлены все их подвиги. Еще во время Халкидонского собора монашествующие прислали трех архимандритов, которые брались защищать монофизитское учение и просили о восстановлении Диоскора. После собора некоторые из монахов прямо из Халкидона отправились в Палестину и произвели там большое смущение рассказами о том, что Халкидонский собор восстановил несторианство. Десять тысяч палестинских монахов, под предводительством выходцев из Халкидона, напали на Иерусалим, разграбили его, выгнали патриарха Ювеналия, а на его место поставили своего Феодосия. Только через два года (453 г.), при помощи военной силы, Ювеналий занял опять иерусалимский престол. Подобные же волнения монофизиты устраивали и в Александрии. Здесь и военная сила не привела ни к чему. Чернь загнала воинов в бывший храм Сераписа и сожгла живыми вместе с храмом. Усиленные военные меры привели к окончательному отделению монофизитов от православного патриарха Протерия, поставленного на место Диоскора, и созданию отдельного общества под управлением пресвитера Тимофея Элура.
Воспользовавшись смертью императора Маркиана (457 г.), Александрийские монофизиты, устроили бунт, во время которого был убит Протерий, а на его место был возведен Элур, который низложил всех епископов Халкидонского собора, и осудил патриархов: Константинопольского, Антиохийского и Римского. Преемник Маркиана, Лев 1 Фракианин (457-474 г.) не мог сразу подавить восстание в Александрии. Для восстановления мира в Церкви, он решился на особую меру: потребовал, чтобы все митрополиты империи дали ему свой отзыв о Халкидонском соборе и о том, должно ли признавать Элура законным Александрийским патриархом. Более 1600 митрополитов и епископов высказались в пользу Халкидонского собора и против Тимофея Элура.
Тогда Лев низложил Элура (460 г.) и Александрийским патриархом поставил православного Тимофея Салафакиола. Благочестие и кротость этого патриарха принесли ему любовь и уважение монофизитов, и Александрийская церковь некоторое время была спокойна. Был также низложен (470 г.) патриарх Антиохийский Петр Гнафевс. Будучи еще монахом, он составил в Антиохии сильную монофизитскую партию, принудил православного патриарха оставить кафедру и сам ее занял. Чтобы утвердить навсегда монофизитство в Антиохии, он в трисвятой песне после слов: святый бессмертный - сделал монофизитское прибавление - распныйся за ны.
Но вот, в 476 году императорский престол занял Василиск, отнявший его у Льва Зенона. Чтобы укрепить себя на престоле при помощи монофизитов, Василиск принял их сторону. Он издал окружное послание, в котором, предавая осуждению Халкидонский собор и послание Льва к Флавиану, приказывал держаться только Никейского символа и определений второго и третьего вселенских соборов, подтверждающих этот символ. Такое послание должны были подписать все епископы империи, и действительно многие подписали, одни по убеждению, другие из страха. Вместе с тем были восстановлены на своих кафедрах Тимофей Элур и Петр Гнафевс, а православные патриархи - Александрийский и Антиохийский - удалены. Восстановление монофизитства произвело сильное волнение среди православных, особенно в Константинополе. Здесь во главе православных стоял патриарх Акакий. Василиск, желая предотвратить волнения, угрожавшие даже его престолу, издал было другое окружное послание, отменявшее первое, но было поздно. Зенон, при помощи православных, особенно Акакия, одолел Василиска и занял императорский престол (477 г.). Теперь православные опять взяли перевес над монофизитами. После смерти Элура, кафедру занял опять Тимофей Салафакиол. Но Зенон хотел не только победы православных, но и присоединения монофизитов к православной Церкви. Он понимал, что религиозные разделения плохо сказывались на благосостоянии государства. В этом ему сочувствовал и патриарх Акакий. Но эти попытки присоединения монофизитов, начатые Зеноном и продолжавшиеся в следующее царствование, приводили только к волненияя в Церкви, и, наконец, разрешились новой ересью.
В 484 году умер Александрийский патриарх Тимофей Салафакиол. На его место православные выбрали Иоанна Талайю, а монофизиты Петра Монга, который стал усердно хлопотать в Константинополе о своем утверждении, и, между прочим, предложил план для присоединения монофизитов. Зенон и патриарх Акакий согласились на его план. И вот, в 482 г., Зенон издает согласительное вероопределение, на основании которого должно было установиться общение между православными и монофизитами. В нем утверждался Никейский символ (подтвержденный вторым Вселенским Собором), предавались анафеме Несторий и Евтихий с единомышленниками, принимались 12 анафематизмов св. Кирилла, утверждалось, что единородный Сын Божий, сошедший и воплотившийся от Духа Святого и Марии Девы Богородицы, есть один, а не два: один и в чудесах, и в страданиях, которые претерпел во плоти добровольно; наконец, изрекалась анафема на тех, которые мыслили или теперь мыслят что-либо другое, чем утвержденное на Халкидонском или ином соборе. Зенон хотел достигнуть соединения умолчанием о естествах в Лице Господа Иисуса Христа и двусмысленным выражением о Халкидонском соборе. Такое согласительное вероисповедание было принято патриархом Акакием, Петром Монгом, получившим за это Александрийскую кафедру, Петром Гнафевсом, который снова занял кафедру Антиохийскую. Но в то же время это согласительное исповедание не удовлетворило ни строгих православных, ни строгих монофизитов. Православные подозревали в нем признание монофизитства, а те требовали явного осуждения Халкидонского собора. Не утвержденный императором на Александрийской кафедре Иоанн Талайя отправился в Рим с жалобами к папе Феликсу II на Акакия, принявшего энотикон. Феликс, чувствуя себя вполне независимым от Константинополя после падения Западной империи (476 г.), осудил энотикон как еретическое вероопределение, отлучил Акакия и всех епископов, принявших энотикон, равно как и самого Зенона, и даже прервал общение с восточными церквами. Строгие монофизиты со своей стороны восстали на своих патриархов Гнафевса и Монга, за принятие энотикона, отделившись от них и образовали отдельное монофизитское общество акефалитов (безглавных).
При преемнике Зенона Анастасии (491-518 гг.) дела находились в том же положении. Анастасий требовал, чтобы все приняли энотикон. Но православные уже успели понять, что снисходительные меры по отношению к еретикам не приносят благих последствий и даже наносят урон православию, поэтому стали отказываться от энотикона. Анастасий стал преследовать их, и, видимо, уже перешел на сторону монофизитов. Между тем в среде акефалитов появились ярые поборники монофизитства - Ксенай (Филоксен), епископ Иерапольский в Сирии, и Север, патриарх Антиохийский. Север, для успеха монофизитства в Константинополе, предложил Анастасию внести прибавление в трисвятой песне: распныйся за ны . Патриарх Константинопольский Македоний, опасаясь ссылки, был вынужден повиноваться приказанию императора. Но народ, узнав об этом, устроил бунт в Константинополе. Хотя Анастасию удалось временно успокоить народ и даже сослать в заточение патриарха Македония, но все же вскоре началась открытая война между православными и царем. Предводитель православных Виталиан своими победами принудил Анастасия дать обещание созвать собор для подтверждения святости Халкидонского собора и восстановить общение с Римом. Анастасий вскоре умер (518 г.), не исполнив своих обещаний.
При его преемнике Юстине (518-27 гг.), покровителе православия, оно опять получило перевес. Были возобновлены сношения с Римской церковью (519 г.) при новом патриархе Иоанне Каппадокийском; была подтверждена важность Халкидонского собора, монофизитские епископы низложены и проч.
Пятый Вселенский собор.
В 527 году на императорский престол вступил Юстиниан I , государь замечательный в истории гражданской и церковной (527-65 гг.). Для примирения Церкви и государства, Юстиниана занимала мысль о присоединении монофизитов к православию. В Египте православные составляли меньшинство, и такое разделение представляло опасность для Церкви и государства. Но Юстиниану не удалось достигнуть своей цели и даже, под влиянием своей жены тайной монофизитки Феодоры, он иногда действовал в ущерб православию. Так, под ее влиянием, в 533 году он сделал уступку монофизитам, допустив прибавление в трисвятой песне: распныйся за ны , хотя строгие последователи Халкидонского собора считали такое прибавление монофизитским. Юстиниан также возвел (535 г.) на константинопольский патриарший престол Анфима, тайного монофизита. К счастью, Юстиниан вскоре узнал о происках монофизитов. В то время (536 г.) в столицу прибыл папа Агапит, в качестве посла остготского короля Теодориха Великого. Узнав о еретичестве Анфима, Агапит (несмотря на угрозы Феодоры) донес о нем царю. Юстиниан тотчас же низложил Анфима, а на его место поставил пресвитера Минну. Все-таки он не терял надежды присоединить монофизитов. Поэтому под председательством Минны был составлен небольшой собор из епископов православных и монофизитских, на котором обсуждался вопрос о присоединение монофизитов. Но вследствие их упорства рассуждения ни к чему не привели. Патриарх снова их осудил, и император подтвердил прежние строгие законы против них. Монофизиты тогда бежали в Великую Армению и здесь упрочили свою ересь.
Между тем Феодора продолжала вести интриги в пользу монофизитов. По ее проискам, после смерти папы Агапита (537 г.) на Римскую кафедру был поставлен римский дьакон Вигилий, давший ей еще прежде обещание с подпиской помогать монофизитам. Потом она нашла себе еще двух усердных помощников, проживавших при дворе епископов - Федоре Аскиде и Домициане, которые были тайными монофизитами. Оба они советовали императору заняться обращением монофизитов и даже предложили для этого план. Именно, что они смогут присоединиться только тогда, когда Православная Церковь осудит учителя несторианства Феодора Мопсуетского и его последователей - блаженного Феодорита и Иву Эдесского. Так как их сочинения не осуждены, то это служит соблазном для монофизитов, и они подозревают православную Церковь в несторианстве. План это был составлен в пользу монофизитов и во вред православным: в случае его исполнения Церковь оказалась бы в противоречии сама с собой, осудив Феодора и Иву, признанных православными на Халкидонском соборе. Император, для умиротворения жизни Церкви, согласился испытать этот план, и в 544 году издал первый эдикт о трех главах. В нем осуждался Феодор Мопсуетский, как отец несторианской ереси, сочинения Феодорита против св. Кирилла и письмо Ивы к персу Марию. Но в то же время было прибавлено, что это осуждение не противоречит Халкидонскому собору, и всякий, думающий иначе, подвергнется анафеме. Этот эдикт должны были подписать все епископы. Минна, патриарх Константинопольский, после некоторого сопротивления, подписал, а за ним и восточные епископы. Но в западных церквах эдикт встретил сильную оппозицию. Карфагенский епископ Понтиан решительно отказался от подписи, а ученый дьякон карфагенской церкви Фульгенций Ферран написал в опровержение эдикта трактат, с которым согласились все на западе. Римский Вигилий также был против эдикта. Западные видели в осуждении трех глав унижение Халкидонского собора, хотя на беспристрастный взгляд этого не было. На Халкидонском соборе не было обсуждения о Феодоре Мопсуетском. Феодорит был оправдан собором после произнесения им анафемы на Нестория, и, следовательно, отказался от своих сочинений в защиту его против св. Кирилла, и письмо Ивы осуждалось в том виде, в каком оно существовало в 6 в. во время издания эдикта, то есть искаженное в Персии несторианами.
Противодействие западных епископов смутило Юстиниана. В 547 году он вызвал в Константинополь Вигилия и многих других западных епископов, надеясь и ух убедить подписать осуждение трех глав. Однако, епископы не соглашались, а Вигилию пришлось содействовать осуждению, когда Феодосия показала ему подписку при его вступлении на Римскую кафедру. Он составил judicatum на три главы, хитростью склонил подписаться под ним западных епископов, бывших в Константинополе и представил его царю. Но западные епископы, узнав о хитрости, восстали против Вигилия. Во главе их стоял африканский еп. Факунд Гермианский, написавший 12 книг в защиту трех глав. В западных церквах распространялись самые невыгодные слухи на счет папы. Тогда Вигилий попросил у императора обратно свой иудикатум и предложил созвать вселенский собор, определениям которого все должны подчиниться. Юстиниан согласился на созыв собора, но иудикатум не возвратил. В 551 году император пригласил западных епископов на собор, чтобы склонить их к осуждению трех глав. Но они не поехали, а прибыли немногие, которые все-таки не согласились с эдиктом. Тогда Юстиниан низложил и заточил их, а на их место поставил тех, которые согласились на осуждение трех глав. Затем, в том же 551 г., издав новый эдикт о трех главах, в котором развивалась та мысль, что осуждение трех глав не противоречит Халкидонскому собору, - царь в 553 году созвал в Константинополе пятый Вселенский собор для окончательного решения вопроса о Феодоре Мопсуетском, блаж. Феодорите и Иве Эдесском.
На соборе присутствовало 165 восточных и западных епископов. Председателем был Евтихий, патриарх Константинопольский, преемник Минны. Папа Вигилий, находившийся все время в Константинополе, опасаясь противодействия западных епископов, отказался идти на собор и обещал подписать соборные определения после. Отцы собора на нескольких заседаниях читали еретические места из сочинений Феодора Мопсуетского и все то, что было написано в его опровержение, разрешили вопрос, можно ли осуждать еретиков после смерти, и, наконец, пришли к заключению, согласному с императорскими эдиктами, что Феодор Мопсуетский действительно еретик несторианин и должен быть осужден. Были также прочитаны сочинения блаж. Феодорита и письмо Ивы. Отцы нашли, что сочинения Феодорита достойны также осуждения, хотя он сам, как отказавшийся от Нестория и потому оправданный Халкидонским собором, и не подлежит осуждению. Что же касается письма Ивы Эдесского, то собор также осудил его, не касаясь самого лица Ивы, собор в этом случае осудил то, что было прочитано им в заседаниях, то есть искаженное несторианами письмо Ивы. Таким образом, были осуждены Феодор Мопсуетский и его сочинения, а также сочинения блаж. Феодорита в защиту Нестория против св. Кирилла и письмо Ивы Эдесского к Марию персу.
При этом собор утвердил вероопределения всех прежних вселенских соборов и в том числе Халкидонского. Папа Вигилий, во время соборных заседаний, приславший императору свой отзыв против осуждения вышепоименованных лиц, по окончании собора все-таки подписал соборные определения, и был отпущен в Рим, после почти семилетнего пребывания в Константинополе. По дороге, впрочем, он умер. Преемник его Пелагий (555 г.) принимал пятый Вселенский собор, и потому должен был выдерживать борьбу против многих западных церквей, не принимавших собора. Разделение в западных церквах из-за пятого Вселенского собора продолжалось до самого конца 6-го столетия, когда при папе Григории Великом, наконец, все признали его.
Упорство монофизитов и их секты.
Старания Юстиниана присоединить монофизитов к Православной Церкви (вызвашие пятый Всел. Собор) не привели к желаемым результатам. Правда, умеренные монофизиты присоединились к Церкви, но в одном почти константинопольском патриархате. Монофизиты же других патриархатов, особенно строгие (афтартодокеты), оставались по-прежнему упорными еретиками. В государственных интересах, Юстиниан сделал попытку присоединить и их, путем уступки им: в 564 году он потребовал, чтобы православные епископы приняли их в общение. Но епископы отказались принимать в церковь еретиков, не принимавших православного учения. За это Юстиниан начал их низлагать и ссылать в заточение. Такая участь постигла прежде всего патриарха Константинопольского Евтихия. Впрочем, Юстиниан вскоре умер (565 г.) и замешательства в Церкви прекратились. Монофизиты, между тем, окончательно сформировались в отдельные от православной Церкви общества. В Александрии в 536 году был поставлен новый православный патриарх; но его признала только небольшая часть египтян, преимущественно греческого происхождения. Коренные жители, древние египтяне, известные под именем коптов, все монофизиты, выбрали своего патриарха и образовали свою коптскую монофизитскую церковь. Они называли себя коптскими христианами, православных же - мелхитами (содержащими императорское вероучение). Число коптских христиан достигало 5 миллионов. С ними вместе и абиссинцы уклонились в монофизитство и также образовали еретическую церковь в союзе с коптской. В Сирии и Палестине монофизитство вначале не так прочно утвердилось, как в Египте; Юстиниан низлагал всех епископов и пресвитеров этого учения, и ссылал в заточение, вследствие чего монофизиты оставались без учителей. Но одному сирскому монаху, Иакову (Барадею), удалось объединить всех монофизитов Сирии и Месопотамии и устроить из них общество. Его рукоположили в епископа все низложенные Юстинианом епископы, и он в продолжение 30 лет (541-578 г.) успешно действовал в пользу монофизитства. Он ходил по странам в одежде нищего, посвящал епископов и пресвитеров и даже устроил монофизитский патриархат в Антиохии. По его имени монофизиты Сирии и Месопотамии получили название яковитов, что сохраняется и до настоящего времени. Армянская церковь тоже отпала от Вселенской, но не из-за усвоения монофизитского учения, а по причине недоразумений, она не приняла постановлений Халкидонского собора и послания папы Льва Великого. Недоразумения были такого рода: на Халкидонском соборе (451 г.) не было представителей армянской церкви, почему в ней не были известны в точности эти постановления. А между тем в Армению приходили монофизиты и распространяли ложный слух, что на соборе восстановлено несторианство. Когда постановления собора появились в армянской церкви, то по незнанию точного значения греческого слова φυσισ, армянские учителя, при переводе принимали его в значении лица и потому утверждали, что в Иисусе Христе одно φυσισ, разумея под этим единое лицо; про тех же, кто говорили, что в Иисусе Христе два φυσισ, они думали, что те разделяют Христа на два лица, т.е. вводят несторианство. Далее, в греческой церкви до второй половины 5 в. происходили споры о важности Халкидонского собора, и эти споры отозвались в армянской церкви. На соборе в Эчмиадзине 491 года армянами был принят Энотикон Зенона и отвергнут Халкидонский собор. В 30-х годах 6 века, когда многие монофизиты бежали от преследований Юстиниана в Армению, а здесь держался еще ложный слух о Халкидонском соборе, армянская церковь высказалась против этого собора, который на соборе в Тиве 536 г., был осужден. С этого времени армянская церковь отпала от союза со Вселенской и образовала из себя общество не столько еретическое, как раскольничье , т. к. в учении о естествах в Иисусе Христе она была согласна с учением Церкви, и разнилась только в словах. В армянской церкви, кроме этого, образовались некоторые особенности в церковном устройстве, существующие до настоящего времени. Так, трисвятая песнь читается и поется с монофизитским прибавлением: распныйся за ны ; евхаристия совершается (с начала 6 века) на опресноках, причем вино не смешивается с водой; праздник Рождества Христова празднуется вместе с Богоявлением и Рождественский пост продолжается до дня Богоявления и проч. Армянская церковь состоит под управлением своего патриарха - католикоса .
Шестой Вселенский собор.
Ересь монофелитов есть видоизменение ереси монофизитов и вышла из стремления византийского правительства во что бы то ни стало присоединить монофизитов к Православной Церкви. Император Ираклий (611-641 г.), один из лучших государей Византийской империи, хорошо понимая вред религиозного разделения, принял на себя задачу уничтожить это разделение. В двадцатых годах 7-го столетия, Ираклий, во время похода на персов, виделся с епископами монофизитов, между прочим, с Афанасием, Сирским патриархом и Киром, епископом в Колхиде, - и входил с ними в рассуждения по поводу спорного вопроса о двух естествах во Иисусе Христе. Монофизиты подали мысль, что они, может быть, согласятся присоединиться к православной Церкви, если она признает, что в Иисусе Христе одно действование, или, что то же, одно обнаружение воли, одна воля. Вопрос об одной или двух волях в Иисусе Христе был еще не раскрыт Церковью. Но, признавая в Господе два естества, Церковь признавала вместе с тем две воли, так как два сомостоятельных естества - Божеское и человеческое - должны иметь каждое и самостоятельное действование, т.е. в Нем при двух естествах должны быть две воли . Противоположная же мысль, признание при двух естествах одной воли, есть само в себе противоречие: отдельное и самостоятельное естество немыслимо без отдельной и самостоятельной воли.
Должно быть что-нибудь одно: или в Иисусе Христе одно естество и одна воля, или два естества и две воли. Монофизиты, предлагавшие учение о единой воле, только дальше развивали свое еретическое учение; православные же, если бы приняли это учение, впали в противоречие сами с собой, признав монофизитское учение правильным. У императора Ираклия была одна цель - присоединить монофизитов: поэтому, не обращая внимания на сущность предлагаемого учения, он горячо взялся за дело присоединения их при помощи этого учения. По его совету, Кир, епископ Фазиса, обратился с вопросом о единой воле к Сергию, патриарху Константинопольскому. Сергий отвечал уклончиво, высказывая, что на соборах этот вопрос не решался и что некоторые из отцов допускали единое животворящее действие во Христе, Боге истинном; впрочем, если будет найдено у других отцов другое учение, утверждающее две воли и два действия, то на это следует согласиться.
Очевидно все-таки, что ответ Сергия благоприятствовал учению о единоволии. Поэтому, Ираклий пошел дальше. В 630 году он признал законным патриархом Антиохии монофизита Афанасия, согласившегося на унию, и в том же году, когда кафедра в Александрии была свободной, сделал в ней патриархом Кира, епископа Фазиса. Киру было поручено войти в сношение с Александрийскими монофизитами относительно соединения с православной Церковью на основании учения о единоволии. После некоторых переговоров с умеренными монофизитами Кир издал (633 г.) девять согласительных членов, из которых в одном (7-м) высказывалось учение о едином богомужном действовании во Христе или о единой воле . Умеренные монофизиты признали эти члены и вступили в общение с Киром; строгие же отказались. В это время в Александрии находился один монах из Дамаска, Софроний, любимый ученик известного Александрийского патриарха Иоанна Милостивого. Когда монофелитская ересь выступила открыто, Софроний первый выступил на защиту православия. Он ясно и отчетливо доказывал Киру, что учение о единоволии в сущности есть монофелитство. Его представления не имели успеха у Кира, так же как и у патриарха Сергия, принявших 9 членов.
В 634 году Софроний был поставлен патриархом Иерусалимским и еще с большей ревностью защищал Православие. Он созвал в Иерусалиме собор, на котором осудил монофелитство, а в посланиях к другим патриархам изложил основания православного учения о двух волях во Христе. Хотя в 637 году Иерусалим был завоеван аравитянами-мусульманами и патриарх оказался оторванным от общецерковной жизни, но его послание произвело большое впечатление на православных империи. Между тем Сергий Константинопольский писал к папе Гонорию по поводу учения о единоволии, и Гонорий тоже признал это учение православным, но советовал избегать бесполезных словопрений. Споры все-таки возникли. Ираклий, желая положить им конец, в 638 году издал так называемое “изложение веры”, в котором, излагая православное учение о двух естествах в Иисусе Христе, запрещал говорить о Его волях, хотя и прибавлял, что православная вера требует признания одной воли. Преемник Сергия, Пирр, принял и подписал екфесис. Но преемники папы Гонория встретили его неблагосклонно. В то же время ярым защитником православия выступил константинопольский монах Максим Исповедник , один из глубокомысленных богословов своего времени.
Когда Кир издавал свои 9 членов, Максим находился еще в Александрии и вместе с Софронием восстал против них. В дальнейшем он переселился в северо-африканскую церковь, и отсюда писал горячие послания на восток в защиту православия. В 645 году там же, в Африке, он имел диспут и низложенным патриархом Пирром и убедил его отказаться от единоволия. Под влиянием Максима в Африке состоялся собор (646 г.), на котором монофелитство было осуждено. Из Африки Максим вместе с Пирром перешли в Рим, где с успехом действовали в пользу православия. Папа Феодор отлучил от церковного общения нового патриарха Константинопольского Павла, принявшего ересь.
После Ираклия на императорский престол вступил Констанс II (642-668 г.). Церковное разделение между Африкой и Римом было слишком опасно для государства, особенно в связи с тем, что мусульмане, уже завоевавшие Египет (640 г.), наступали все сильнее на империю. В 648 году он издал образец веры, в котором заставлял всех веровать согласно с бывшими пятью Вселенскими соборами, запрещал говорить как об одной, так и двух волях. Православные справедливо видели в этом типосе покровительство монофелитству, так как с одной стороны эта ересь не осуждалась, а с другой - запрещалось учить о двух волях в Иисусе Христе. Поэтому они продолжали борьбу. Папа Мартин I (с 649 г.) собрал в Риме большой собор (649 г.), на котором осудил монофелитство и всех его защитников, а также екфесис и типос, а акты собора отправил императору с требованием восстановить православие. Констанс счел такой поступок возмущением и поступил с Мартином слишком жестоко. Он поручил экзарху Равеннскому доставить его в Константинополь. В 653 году Мартина схватили в церкви и, после продолжительного путешествия, во время которого он вытерпел много стеснений, привезли в Константинополь. Вместе с Мартином захватили в Риме и привезли и Максима Исповедника.
Здесь папу ложно обвинили в политических преступлениях и сослали в Херсонес (654 г.), где он умер от голода (655 г.). Участь Максима была печальнее. Разного рода пытками его заставляли отказаться от своих сочинений и признать типос. Максим оставался непоколебимым. Наконец, император приказал отрезать ему язык и отрубить руку. Изуродованного таким образом Максима отправили на Кавказ в ссылку, в землю лазов, где он и умер (662 г.). После таких жестокостей православные замолкли на некоторое время. Восточные епископы были принуждены принять типос, западные не возражали.
Наконец, император Константин Пагонат (668-685 г.), при котором снова началась борьба православных с монофелитами, решился дать торжество православию. В 678 г. он низложил патриарха Константинопольского Феодора, явного монофелита, и на его место поставил пресвитера Георгия, склонявшегося к православному учению о двух волях. Затем император в 680 году собрал в Константинополе шестой Вселенский собор , называемый трулльским (по зале заседаний со сводами). Папа Агафон прислал своих легатов и послание, в котором на основании послания Льва Великого раскрывалось православное учение о двух волях в Иисусе Христе. Всех епископов на соборе было 170. Были тут также патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Император также присутствовал. Всех заседаний собора было 18. На защиту монофелитства выступил Антиохийский патриарх Макарий, самый ревностный его защитник. Ему возражали папские легаты, доказывая, что на основании древних отцов, необходимо признавать в Иисусе Христе две воли. С легатами согласились патриарх Георгий и другие восточные епископы. Но Макарий не хотел отказаться от ереси, поэтому был осужден собором, низложен и выслан из Константинополя. Некоторые монахи, бывшие на соборе, тоже не соглашались принять две воли. На 15-ом заседании, один из них, до фанатизма преданный ереси, Полихроний, предложил доказать чудом истинность монофизитсва: он вызвался воскресить умершего. Опыт был позволен, и разумеется, Полихроний не воскресил умершего. Собор осудил Полихрония как еретика и возмутителя народа.
В заключение всего собор определил православное учение о двух волях в Иисусе Христе: “исповедуем две естественные воли или хотения в Нем и два естественные действия, неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно; два же естества хотения - не противные, - да не будет, как нечестивые еретики проповедовали, - но Его человеческое хотение, не противостоящее или противоборствующее, а последующее, подчиняющееся Его Божественному и Всемогущему хотению”. Вместе с тем, запретив проповедовать иначе учение веры и составлять иной символ, собор наложил анафему на всех монофелитов, между прочим, на Сергия, Кира, Пирра, Феодора и папу Гонория. Заседания собора окончились уже в 681 г. На так называемом пято-шестом Трулльском соборе 692 г., дополнившем определения 5 и 6 собора, догматическое определение последнего о двух волях в Иисусе Христе было подтверждено снова.
После соборных определений монофелитство на востоке пало. В начале 8 в. император Филлипик Вардан (711-713 г.) восстановил было эту ересь в империи, в связи с утверждением себя на престоле при помощи партии монофелитов, но, с низвержением Филлипика, была низвержена и ересь. Только в Сирии осталась небольшая партия монофелитов. Здесь в конце 7 в. монофелиты сосредоточились в Ливане в монастыре и около монастыря аввы Марона (жившего в 6 в.), выбрали себе патриарха, который тоже назывался Мароном, и образовали самостоятельное еретическое общество, под именем маронитов . Марониты существуют и до настоящего времени.
Иконоборческая ересь и Седьмой Вселенский Собор.
Иконопочитание в 4 и 5 вв. вошло во всеобщее употребление в христианской Церкви. По церковному учению, почитание икон должно состоять в почитании лица, изображенного на них. Такого рода почитание должно выражаться благоговением, поклонением и молитвою лицу, изображенному на иконе. Но в 8 в. к такому церковному учению стали примешиваться неправославные взгляды на иконопочитание, особенно у простого народа, который, вследствие недостаточности религиозного образования, по большей части придавал внешности и обрядности в религии главное значение. Смотря на иконы и молясь перед ними, люди необразованные забывали возноситься умом и сердцем от видимого к невидимому и даже мало-по-малу усвоили убеждение, что лица, изображаемые на иконах, не отделимы от икон. Отсюда легко развилось поклонение собственно иконам, а не лицам изображаемым, - развилось суеверие, граничащее с идолопоклонством. Естественно, что появились стремления уничтожить такое суеверие. Но, к несчастию Церкви, задачу уничтожить суеверие приняла на себя гражданская власть, отстранив духовную. Вместе с суеверным почитанием икон, гражданская власть, под влиянием также и политических соображений, стала уничтожать иконопочитание вообще и произвела, таким образом, ересь иконоборческую.
Первым гонителем иконопочинатия был император Лев Исаврианин (717 741), хороший полководец, издавший законы о сокращении рабства, о свободе поселян, но невежда в церковных делах. Он решил, что уничтожение почитания икон вернет империи утраченные ею области и что евреи и магометане сблизятся с христианством. Епископ Наколийский Константин научил его смотреть на иконопочитание как на идолослужение. В той же мысли утверждал его Везер-сирианин, бывший магометанин, теперь придворный чиновник. Уничтожение икон император начал в 726 г., издав эдикт против поклонения им. Он приказал ставить их в церквях повыше, чтобы народ не лобызал их. Патриарх Константинопольский Герман восстал против такого распоряжения. Поддержал его знаменитый Иоанн Дамаскин, впоследствии монах обители св. Саввы в Палестине. Римский папа Григорий II одобрил и превозносил патриарха за его твердость в отстаивании иконопочитания. Он писал императору, что Рим отойдет из-под его власти, если он будет настаивать на уничтожении иконопочитания. В 730 г. император велел воинам снять особенно почитаемую икону Христа Споручника, стоявшую над воротами его дворца. Напрасно толпа верующих мужчин и женщин умоляла не касаться образа. Чиновник взошел по лестнице и начал бить молотом по иконе. Тогда некоторые из присутствующих отняли лестницу и предали смерти упавшего чиновника. Войско разогнало народ, избило некоторых, а десять человек, признанных главными виновниками, после истязаний были казнены. Память их 9 августа. Изображение Спасителя на кресте было уничтожено и оставлен простой крест, потому что иконоборцы допускали крест, если на нем не было человеческих изображений.
9 Августа мучч. Иулианна, Маркиона, Иоанна, Иакова, Алексия, Димитрия, Фотия, Петра, Леонтия и Марии патрикии, жестоко пострадавших при императоре Льве Исаврианине за то, что сбросили с лестницы воина, который по приказанию царя хотел снять образ Спасителя, находившийся над вратами в Царьграде. Заключенные в темницу, они около 8 месяцев содержались в ней, ежедневно избивались 500 ударами. После этих тяжких и продолжительных мучений все святые мученики были усечены в 730 г. Тела их были погребены в Пелагиевых (местность в Царьграде) и через 139 лет обретены нетленными. Мученик Фотий в некоторых памятниках неверно называется Фокою.
Преподобный Иоанн Дамаскин, узнав о действиях царя Льва, написал для константинопольских граждан первое свое сочинение в защиту икон, начинающееся так: “Сознавая свое недостоинство, я, конечно, должен был бы хранить вечное молчание и довольствоваться исповеданием своих грехов пред Богом. Но, видя, что Церковь, основанная на камне, обуревается сильными волнами, я не считаю себя вправе молчать, потому что больше боюсь Бога, чем императора. Напротив, это-то меня и возбуждает: потому что пример государей может и подданных заразить. Мало людей, которые отвергают их несправедливые указы и думают, что и цари земные состоят под властью Царя небесного, Которого законам должны повиноваться”. Затем, сказав, что церковь не может погрешать и подозреваться в идолослужении, подробно рассуждает об иконах, выражаясь между прочим: “Я дерзаю делать изображение Бога невидимого не так, как Он существует в невидимости, но как Он открывался нам,” и изъясняет места Ветхого Завета, значение слов “изображение” и “поклонение”, приводит места святых Отцов (Дионисия, Григория Нисскаго, Василия Великого и др.), и в заключение говорит, что “поставлять определения о делах веры могут только вселенские соборы, а не цари”. Это написано еще до низложения Германа, а потом написаны еще два сочинения о том же предмете. На возражение, что народ боготворит иконы, Иоанн отвечает: “Нужно учить безграмотный народ”.
На Цикладских островах вспыхнуло восстание, подавленное Львом. За отказ “вселенского учителя” (священника, наблюдавшего за ходом учебного дела в империи, имевшего 12 или 16 помощников) письменно объявить, со своими сотрудниками, иконопочитание идолослужением, император приказал сжечь их вместе со зданием, где помещалась и государственная библиотека, основанная императором Константином Великим.
В 730 г. последовал эдикт, по которому повелевалось вынести из храмов все иконы. Патриарх Герман, отказавшийся выполнять это распоряжение, был в 733 г. низложен императором, а на его место поставлен Анастасий, подчинившийся приказанию Льва. Иконы были вынесены; епископы, противившиеся этому, низложены.
Но иконы можно было удалить из храмов только в пределах Византийской империи. В Сирии, которая находилась под властью аравитян, и в Риме, который почти совсем не признавал над собою власти византийского императора, Лев не мог заставить выполнить свой эдикт. Восточные церкви, находившиеся под властью аравитян, прекратили общение с греческой церковью, а Иоанн Дамаскин написал еще два послания против иконоборцев. Также и папа Григорий III (731-741 г.), стоявший, подобно своему предшественнику, на стороне иконопочитателей, восстал против императорского эдикта. В 732 году он созвал в Риме собор, на котором предал проклятию иконоборцев. Лев захотел наказать папу, отправил было в Италию флот, но так как последний был разбит бурей, то ограничился только тем, что отнял у папы Иллирийский округ, присоединив его к константинопольскому патриархату. В 741 г. Лев Исаврианин умер, достигнув только того, что иконы были выведены из церковного употребления; вывести же их из домашнего употребления он не мог при всей своей жесткости.
После смерти Льва иконопочитание на некоторое время было восстановлено. Зять Льва, Артабазд, при помощи иконопочитателей занял императорский престол, помимо сына и наследника Льва Константина Копронима (назывался Копронимом или Каваллином за любовь к лошадям). Иконы опять появились в храмах, и опять началось открытое иконопочитание. Но в 743 г. Константин Копроним свергнул с престола Артабазда, и, подобно своему отцу, начал преследовать иконопочитание, только еще с большей настойчивостью и жестокостью. Копроним хотел торжественно, с соблюдением законности, уничтожить иконопочитание как ересь и для этого в 754 г. созвал в Константинополе собор, который назвал вселенским. На соборе было 338 епископов, но не было ни одного патриарха. Здесь положено было, что иконопочитание есть идолопоклонство, что единственный образ Христа Спасителя - это Евхаристия и тому подобное. В доказательство собор приводил места из св. Писания, толкуя их односторонне и неправильно, а также из древних отцов или подложные, или искаженные, или с неправильным толкованием. В заключение собор предал анафеме всех защитников иконопочитания и иконопочитателей, особенно Иоанна Дамаскина, и постановил, что кто после этого будет сохранять иконы и почитать их, тот, - если духовное лицо, - подвергается извержению из сана, если мирянин или монах - отлучается от общения церковного и подвергается наказанию по императорским законам. Все епископы согласились на соборные определения - одни по убеждению, другие - и большая часть - по страху перед императором. На соборе же, на место умершего перед тем иконоборческого патриарха Анасия, поставлен был патриархом Константинопольским епископ Константин из Фригии, заявивший себя особенной враждой к иконопочитанию. Определения собора приводились в исполнение с необыкновенной жесткостью. Преследования распространялись даже на домашнее иконопочитание. Только в тайных, недоступных полиции местах, православные могли сохранять иконы. Не останавливаясь на иконопочитании, Копроним пошел дальше; он хотел уничтожить почитание святых и их мощей, монашескую жизнь, считая все это суеверием. Поэтому, по его приказанию, мощи святых или сжигались, или сбрасывались в море; монастыри были обращены в казармы или конюшни, монахи изгнаны, а некоторые из них, открыто порицавшие действия императора и защищавшие иконопочитание, были преданы мучительной смерти. Воля императора была исполнена везде, кроме Рима. В то время как Константин Коприним осуждал на своем вселеником соборе иконопочитание, папа приводил в исполнение план касательно отделения Рима от Византийской империи. Равеннским экзархатом, принадлежавшим Греческой империи, завладели лангобарды (752 г.). Папа Стефан III пригласил на помощь франкскаго короля Пипина, который прогнал лангобардов, а отнятые у них земли подарил апостольскому престолу, т. е. папе (755 г.). Греческая власть в Италии после этого кончилась. Стефан, сделавшись независимым, не стесняясь, мог отвергнуть все постановления иконоборческого собора 754 г.
“Константин Копроним умер в 755 г. Ему наследовал сын его Лев Хазар (775-780 гг.), воспитанный в иконоборческом духе. Он, по завещанию отца, должен был действовать против иконопочитания. Но Лев был человек слабохарактерный; на него имела большое влияние его жена Ирина, тайно поддерживавшая иконопочитание. Под ее покровительством, изгнанные монахи опять стали появляться в городах и даже в самом Константиполе, епископские кафедры стали замещаться тайными приверженцами иконопочитания и т.п. Только в 780 г., в связи с найденными в спальне Ирины иконами, Лев начал было крутыми мерами подавлять пробуждашееся иконопочитание, но в том же году умер. По малолетству его сына Константина Порфирородного (780-802 г.), управление государством взяла в свои руки Ирина. Теперь она решительно объявила себя защитницей иконопочитания. Монахи беспрепятственно заняли свои монастыри, появлялись на улицах, и пробуждали в народе угасшую любовь к иконам. Мощи мученицы Евфимии, брошенные в море при Константине Копрониме, были вынуты из воды, и им начали воздавать должное почитание. Патриарх Константинопольский Павел, бывший в числе врагов иконопочитания, при таком обороте дела счел себя вынужденным оставить кафедру и удалиться в монастырь. Вместо него, по желанию Ирины, поставлен был один светский человек, Тарасий, приверженец иконопочитания. Тарасий принимал патриарший престол с тем, чтобы было восстановлено общение с церквами Римскою и восточными, прекратившееся во времена иконоборческие и чтобы созван был новый вселенский собор для утверждения иконопочитания. Действительно, с согласия Ирины, он писал папе Адриану I о предполагаемом восстановлении иконопочитания и приглашал к участию во вселенском соборе. Восточным патриархам также были отправлены приглашения. В 786 г., наконец, в Константинополе был открыт собор. Папа прислал легатов; от лица восточных патриархов прибыли в качестве представителей два монаха. На собор собралось также много греческих епископов. Но собор в этом году не состоялся. Большинство епископов было против иконопочитания. Они начали составлять тайные собрания и рассуждать в духе иконоборческом. К тому же, императорские телохранители, состоявшие из старых солдат Константина Копронима, не хотели допустить восстановления иконопочитания. На одном заседании собора иконоборческие епископы подняли шум, а телохранители между тем неистовствовали во дворе здания, где проходил собор. Тарасий вынужден был закрыть собор. В следующем 787 г., когда Ирина заблаговременно уволила от службы иконоборческие войска, собор спокойно был открыт в Никее. Это был второй Никейский, седьмой Вселенский собор. Собралось 367 отцов. Хотя и тут были иконоборческие епископы, но их было меньше православных. Всех заседаний собора было восемь. Прежде всего, Тарасий, как председатель, произнес свою речь в пользу иконопочитания, затем Ирина прочитала такую же речь. Православные епископы согласились с той и другой. Иконоборческим же епископам Тарасий предложил, - если они покаются и примут иконопочитание, то будут оставлены в архиерейском сане. Вследствие такого предложения и иконоборческие епископы согласились признать иконопочитание и подписали отречение от иконоборства. Далее, читали послание папы Адриана об иконопочитании, приводили доказательства в пользу иконопочитания из св. Писания, св. Предания и писаний отцов Церкви, разобрали действия иконоборческого собора 754 г. и нашли его еретическим. Наконец, предав анафеме всех иконоборцев, отцы седьмого Вселенского собора составили вероопределение, в котором, между прочим, сказано: “храним ненововводно все, писанием и без писания установленные для нас церковные предания, из которых одно касается иконного живописания…определяем: подобно изображению честнаго и животворящего креста, полагать во святых Божиих церквях, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честныя и святые иконы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Непорочныя Владычицы нашей святой Богородицы, также и честных Ангелов, и всех святых и преподобных мужей. Ибо, когда через изображение на иконах лики Спасителя, Богородицы и др. бывают видимы, то взирающие на них побуждаются к воспоминанию и люблению первообразов их, и чествованию их лобызанием и почитательным поклонением не собственным, по вере нашей богопоклонением, которое приличествует единому Божескому естеству, но почитанием, воздаваемым изображению честнаго и животворящего креста и святому евангелию и прочим святыням”. Кроме того, собор постановил, чтобы все сочинения, написанные еретиками против иконопочитания, были представлены константинопольскому патриарху, а скрывающим такие сочинения назначались - духовным лицам извержение из сана, мирянам - отлучение от Церкви. - Заседания собора в Никее окончились. Восьмое и последнее заседание было в Константинополе, в присутствии Ирины. Здесь определения собора были торжественно прочитаны и утверждены императрицей. Согласно определению собора, иконопочитание было восстановлено во всех церквах.
Продолжение иконоборческой ереси.
Партия иконоборцев и после седьмого Вселенского собора была сильна. Некоторые из иконоборческих епископов, признавшие на соборе иконопочитание ради сохранения за собою занимаемых кафедр, втайне оставились врагами иконопочитания. В войсках, еще со времени Константина Копронима, также господствовал иконоборческий дух. Нужно было ожидать нового гонения на иконопочитание. Действительно, так и случилось, когда на императорский престол вступил Лев Армянин (813-820 гг.) из иконоборческой партии зеленых. Воспитанный на иконоборческих принципах и окруженный иконоборцами, Лев Армянин неминуемо должен был сделаться гонителем иконопочитания. Но сначала он старался прикрывать свою ненависть к иконам желанием примирить иконоборческую и православную партии. Не объявляя еще об уничтожении иконопочитания, он поручил ученому Иоанну Грамматику составить записку со свидетельствами из древних отцов против иконопочитания, чтобы убедить православных отказаться от иконопочитания. Но иконоборческая партия настоятельно требовала решительных мер против иконопочитания и даже открыто выражала свою ненависть к иконам. Так, однажды иконоборческие солдаты начали бросать камнями в известную икону Христа Споручника, поставленную Ириной на прежнем месте над воротами императорского дворца. Император, под предлогом прекращения беспорядков, приказал снять икону. Православные, во главе которых стояли константинопольский патриарх Никифор и знаменитый настоятель студийского монастыря, Феодор Студит, видя, что начинается гонение на иконы, устроили совещание и решили твердо держаться постановления седьмого Вселенского собора. Узнав об этом, император пригласил к себе патриарха, все еще рассчитывая путем убеждения достигнуть уничтожения иконопочитания. С патриархом явились Феодор Студит и другие православные богословы, и на предложение императора о примирении с иконоборческой партией решительно отказались сделать какие-либо уступки еретикам. Не достигнув уничтожения иконопочиная переговорами, Лев Армянин принялся за насильственные меры; он издал указ, по которому монахам запрещалось проповедовать об иконопочитании. Указ должны были подписать все монахи, но подписали только немногие. Феодор же Студит написал окружное послание к монахам, в котором убеждал повиноваться больше Богу, нежели людям. Император пошел дальше в своем преследовании иконопочитания. В 815 г. патриарх Никифор был низложен и сослан, а на его место поставлен иконоборец Феодор Касситер. Новый патриарх созвал собор, на котором седьмой Вселенский собор был отвергнут, а иконоборчекий собор Константина Копронима 754 г. признан законным. Впрочем, собор Феодора Касситера хотел сделать уступку православным, предлагая предоставить воле каждого почитать иконы или нет, т. е. признать иконопочитание необязательным. Только немногие монахи, пришедшие на собор по приглашению, согласились на это предложение, но и те, после убеждений Феодора Студита, отказались. Большинство же, под руководством Феодора Студита, не хотело знать ни нового патриарха, ни собора, ни его предложений. Феодор Студит не побоялся даже открыто выразить протест против иконоборческих распоряжений. В Вербное Воскресение он устроил торжественную процессию по улицам города с иконами, пением псалмов и тому подобное. Император был крайне недоволен таким противодействием православных и, подобно Константину Копрониму, начал открыто гнать их и прежде всего монахов. Монастыри были разрушены, монахи выгнаны или сосланы в ссылку. Феодор Студит был одним из первых страдальцев за веру. Его сослали в заточение и мучили там голодом, так что он умер бы, если бы темничный страж, тайный иконопочитатель, не разделял с ним свою пищу. Из заточения Феодор рассылал письма к православным и поддерживал в них любовь к иконопочитанию. Гонение на иконопочитателей продолжалось до 820 г., когда Лев Армянин был низвержен с престола и на его место был возведен Михаил Косноязычный (820-829 г.), который вернул из заточения патриарха Никифора, хотя и не возвратил ему престола, Феодора Студита и других православных. Но, опасаясь сильной иконоборческой партии, он не хотел восстановить иконопочитания, хотя и позволил домашнее почитание икон. Преемником Михаила был его сын Феофил (829-842 г.). Этот государь действовал решительнее своего отца по отношению к иконопочитанию. Воспитание под руководством известного Иоанна Грамматика (народ именовал его Ианнием (см. 2 Тим. 3:8) или Леканомантом (гадателем по воде, налитой в таз), который поставлен был даже патриархом, сделало его врагом иконопочитания. Было запрещено домашнее иконопочитание. Монахов опять стали ссылать в заточение и даже мучить. Но, несмостря на это, в самом семействе Феофила нашлись иконопочитатели. Это его теща, Феоктиста, и жена Феодора. Об этом узнал Феофил уже перед смертью (842 г.). После Феофила на престол вступил его малолетний сын, Михаил III. Государством управляла Феодора, при содействии трех опекунов, своих братьев, Варды и Мануила, и брата умершего императора, Феоктиста. Феодора решилась восстановить иконопочитание; с ней были согласны и опекуны, кроме Мануила, который опасался противодействия иконоборческой партии. Но и Мануил согласился после того, как выздоровел от тяжкой болезни, во время которой, по убеждению монахов, дал обещание восстановить иконопочитание. Иконоборческий патриарх Иоанн Грамматик был низложен и на его место поставлен св. Мефодий, ревностный иконопочитатель. Он собрал собор, на котором была подтверждена святость седьмого Вселенского собора, и иконопочитание было восстановлено. Затем, 19 февраля 842 г., в воскресение на первой неделе Великого Поста состоялась торжественая процессия по улицам города с иконами. Этот день остался навсегда днем торжества Церкви над всеми ересями - днем Православия. После этого иконоборческие епископы были низложены и их кафедры заняли православные. Теперь иконоборческая партия окончательно потеряла свою силу”.
Filioque.
Древние отцы Церкви, раскрывая учение о взаимном отношении Лиц Святой Троицы, утверждали, что Дух Святой исходит от Отца. В учении об этом личном свойстве Св. Духа они строго придерживались изречения Самого Спасителя: Иже от Отца исходит. Это изречение внесено в Символ Веры на втором Вселенском соборе. Затем второй, третий и четвертый Вселенские соборы запретили делать какие-либо прибавления к Никео-Цареградскому символу. Но, через несколько столетий на местном соборе частной испанской церкви, именно Толедском (589 г.), было сделано прибавление к этому символу в члене о Св. Духе - между словами: от Отца и исходящаго было вставлено слово: И Сына (filioque). Поводом к такому прибавлению послужило следующее обстоятельство. На Толедском соборе было решено присоединить вестготов-ариан к православной Церкви. Так как основным пунктом арианской ереси было учение о неравенстве Сына с Отцом, то, настаивая на полном равенстве их, испанские богословы на Толедском соборе решили поставить Сына в то же отношение к Св. Духу, в котором находился к Нему Отец, т. е. сказали, что Дух Святой исходит от Отца и Сына, и внесли в символ слово filioque. В 7 и 8 вв. это прибавление из испанских церквей распространилось во франкские церкви. Сам Карл Великий и франкские епископы ревностно отстаивали filioque, когда восточная церковь высказалась против этого прибавления. Карл Великий на соборе в Ахене (809 г.) даже подтвердил правильность и законность прибавления в символе слова filioque, несмотря на представления восточной церкви, и заключения собора отослал к папе Льву III на утверждение. Но папа решительно отказадся признать filioque. По его распоряжению, Никео-Цареградский символ, без слова filioque, написан был на греческом и латинском языках на двух досках, и доски положены были в храме св. Петра для засвидетельствования верности римской церкви древнему символу. Несмотря на это, в 9 и 10 вв. учение об исхождении Св. Духа от Сына распространялось все более и более в западных церквах, так что и римская церковь стала склоняться к нему. Восточная церковь во второй половине 9 века, при патриархе Фотии, на соборах (867 и 879 гг.), обличала и осуждала это нововведение западной церкви, как противное учению Церкви Вселенской, но западная церковь не принимала во внимание голоса восточной церкви, и папа Бенедикт VIII в 1014 году окончательно внес в символ filioque. С этого времени учение об исхождении Св. Духа и от Сына утвердилось навсегда в Римской и во всех западных церквях”.
Епископ Арсений в своей “Летописи церковных событий”, упоминая о Толедском соборе, пишет: “В деяниях этого собора в Символе Веры находим прибавку filioque, и в анафематствовании третьем говорится: “Кто не верует, что Дух Святой исходит от Отца и Сына и совечен Им, анафема да будет”. Между тем в других местах деяний заповедуется читать в церквах Испании и Галисии (включая сюда и Галлию Нарбонскую, подвластную вестготам) Символ Веры неизменно по образу церквей восточных. Поэтому некоторые считают слова “и Сына” более поздним прибавлением; но другие небезосновательно полагают, что так действительно и веровали арианствующие готы; а за ними постепенно и тогдашние римляне испанские. Cyriaqut Lampryloss, “La mistification on elucidation d"une page d"histoire ecclesiastique”, Athenes, 1883.
Евхиты (мессалиане).
Во второй половине 4 в. в некоторых монашеских обществах Сирии и Малой Азии стали обнаруживаться странные воззрения, перешедшие затем в ересь. Находясь непрестанно в молитвах, некоторые монашествующие доходили до такого самообольщения, что свою молитву поставили превыше всего и единственным средством к спасению. Отсюда и название их - евхиты или мессалиане, что значит, в переводе с греческого и еврейского языков, молящиеся. Они учили, что каждый человек, в силу происхождения от Адама, приносит с собой в мир злого демона, во власти которого он весь находится. Крещение не освобождает человека от него; одна только усердная молитва может изгнать демона. Когда усиленной молитвой изгоняется демон, место его занимает Всесвятой Дух и обнаруживает свое присутствие ощутительным и видимым образом, а именно: освобождает тело от волнений страстей и совершенно отвлекает душу от наклонности ко злу, так что после этого ненужными становятся ни внешние подвиги для обуздания тела, ни чтение св. Писания, ни принятие таинств, ни вообще какой-либо закон. К этим заблуждениям, подрывающим все церковные учреждения, евхиты присоединили заблуждение чисто догматического характера: они отрицали троичность Лиц в Боге, представляя Лица формами проявления одного и того же Божества. Отказавшись от подвигов, первого условия монашеской жизни, монахи-евхиты проводили время в праздности, избегая всякого рода труда, как унижающаго духовную жизнь, и питались только милостыней: но в то же время, ощущая в себе мнимое присутствие Св. Духа, они предавались созерцаниям и в пылу расстроенного воображения грезили, что они телесными очами созерцают Божество. По этой особенности евхитов называли еще энтузиастами, а также корефами от мистических плясок, которым они предавались, или, по именам их представителей, лампецианами, адельфианами, маркианистами и проч. Евхиты по внешности принадлежали к Церкви и старались скрывать от православных свои мнения и учения. Только к концу 4 в. епископу Антиохийскому Флавиану удалось обличить их главу Адельфия, после чего духовная и светская власти стали их преследовать. Но евхитские воззрения тем не менее не уничтожились.
В 11 в. во Фракии снова становится известной евхитская ересь. Обыкновенно евхитов 11 в. упоминают в связи с евхитами 4 века, которые, не уничтожившись после церковного осуждения, продолжали существовать тайно в восточных монастырях в 5 и последующих веках. Так как евхиты 4 в. смотрели на все материальное как на зло, то легко могло случиться, что они в последующие века в круг своего миросозерцания приняли дуалистические воззрения древнейших гностиков и манихеев. Из восточных монастырей евхиты проникли в монастыри фракийские и здесь в 9 в. стали известны под тем же древним названием евхитов или энтузиастов, но с видоизмененным учением. Учение евхитов 9 в. представляется в таком виде: Бог Отец имел двух сыновей: старшего (Сатанаила) и младшего (Христа). Старший господствовал над всем земным, а младший над всем небесным. Старший отпал от Отца и основал на земле независимое царство. Младший, оставшийся верным Отцу, занял место старшего; он разрушил царство Сатанаила и восстановил мировой порядок. - Евхиты 11 в. так же, как и древние их собраться, свою молитву ставили высшей степенью нравственного совершенства и единственным залогом спасения, равно как разными искусственными средствами достигали экзальтированного состояния, во время которого, как они уверяли, получали откровения и удостаивались видения духов. Магия и теургия, с присоединением еще живого магнетизма, были в ходу у евхитов. Ересь евхитов, исследованием которой занималось византийское правительство в 11 в., скоро растворилась в ереси богомильской, развившейся особенно в 12 веке.
Ересь павликиан.
Ересь павликиан появилась во второй половине 7 века. Основатель ее был некто Константин, родом из Сирии, воспитанный в гностико-манихейских воззрениях, остатки которых находили приверженцев на крайнем востоке даже в 7 веке. Один сирийский дьякон, в благодарность за оказанное гостеприимство, подарил Константину экземпляр св. Писания Нового Завета. Константин с ревностью принялся за его чтение. Так как Константин разделял гностико-манихейские воззрения, то встречавшиеся в св. Писании, особенно у апп. Иоанна и Павла, выражения о свете и тьме, духе и плоти, Боге и мире он понял в смысле дуалистическом. Кроме того, в посланиях ап. Павла он встретился с учением о христианстве как религии преимущественно духовной, о внутреннем самоусовершенствовании человека, о второстепенном значении обрядности в христианстве, в противоположность иудейству, о служении Богу в духе и т.п. И эти пункты учения Константин понял своеобразно, а именно, что христианской религии, как духовной, чужды всякая обрядность и всякая внешность и что истинный христианин достигает нравственного усовершенствования сам собой, без посредства каких-либо церковных учреждений. На таких мнимо-апостольских началах Константин задумал основать свою религиозную общину. По его представлению, господствующая православная Церковь отступила от апостольского учения, допустив, подобно церкви иудейской, множество обрядов и церемоний, несвойственных христианству как религии духовной. Предположив устроить свою общину, Константин мечтал возглавить апостольское христианство. Первая такого рода община основана была им в г. Кивоссе, в Армении, куда он удалился со своими последователями. Себя Константин назвал Сильваном, именем ученика ап. Павла, своих последователей - македонянами, а общину в Кивоссе - Македонией. Православные же всех последователей Константина, вследствие того, что они приурочивали учение и устройство своей общины к ап. Павлу, называли павликианами.
Учение павликиан представляет собой смесь гностико-манихейских воззрений с неправильно понятым учением ап. Павла. Они признавали Благого Бога или Небесного Отца, открывшегося в христианстве, и демиурга или миродержателя, Бога ветхозаветного. Демиургу приписывали творение видимого мира и вместе с тем тел человеческих, откровение в Ветхом завете и господство над иудеями и язычниками, равно как и господство над христианской православной Церковью, уклонившейся от истинного апостольского учения. Об образе соединения духовной природы с материальной, по учению павликиан, - определенных сведений не имеется. Относительно падения первого человека они учили, что оно было только неповиновением демиургу, и, следовательно, вело к избавлению от его власти и откровению Небесного Отца. Православное учение о Св. Троице павликиане приняли. Только воплощение Сына Божия понимали докетически, утверждая, что Он прошел через Деву Марию как через канал. О Святом Духе говорили, что Он невидимо сообщается истинно верующим, то есть павликианам, и особенно их учителям. Следуя неправильно понятому учению ап. Павла, еретики в устройстве своего общества отвергли всякую внешность и обрядность. Иерархия была отвергнута; по образу апостольской церкви, они хотели иметь только учеников апостольских, пастырей и учителей. Звание учеников апостольких присвоено было главам их секты, которые вместе с тем принимали и сами имена апостольких учеников, например, Сильвана, Тита, Тихика, и проч. Пастырями же и учителями были лица, заведовавшие отдельными павликианскими общинами; они назывались спутниками. Все эти лица не имели иерархической власти в православно-христианском смысле; они существовали только для поддержания единства среди сектантов. Богослужение павликиан состояло исключительно из учения и молитв. Храмов у них не было, так как, по их мнению, они составляют принадлежность плотской религии иудейской, а были только молельни; почитание икон и даже креста Господня отменено как идолопоклонство; почитание святых и их мощей отвергнуто; таинства со всеми их обрядами отвергнуты. Впрочем, не отвергая принцип крещения и евхаристии, павликиане совершали их невещественным образом, в духе. Они утверждали, что слово Христа есть вода живая и хлеб небесный. Поэтому, слушая слово Христа, они крестятся и причащаются. Посты, аскетизм, монашество - все отвергнуто как не имеющее никакого значения для спасения, но павликиане вообще проводили жизнь умеренную. Брак допускали и относились к нему с уважением. Источником своего учения павликиане признавали только св. Писание Нового Завета, кроме посланий ап. Петра. Вообще, в ереси павликиан проявились реформаторские стремления во имя неправильно понятого апостольского христианства.
Константин, принявший имя Сильвана, с успехом распространял основанную им секту в продолжение двадцати семи лет (657-684 г.). Император Константин Пагонат обратил внимание на сектантов и послал в Кивоссу своего чиновника Симеона уничтожить их общину. Константин был схвачен и казнен; многие сектанты отреклись от своей ереси. Но через три года сам Симеон, на которого община павликиан произвела сильное впечатление, ушел к павликианам и сделался даже главой их секты с именем Тит. В начале 8 в. павликианские общины все более и более распространялись по востоку. В середине 8 в. они утвердились даже в Малой Азии, а император Константин Копроним сам содействовал распространению их в Европе, переселив (752 г.) часть их во Фракию. Так как павликиане относились неприязненно не только к Церкви, но и к государству, то почти все византийские императоры 9-11 веков старались смирить их силой. Несмотря на это, павликианские общины во Фракии существовали до 12 столетия”.
Арианство
Основным догматом христианства является учение о Святой Троице, как оно раскрыто Самим Спасителем в Евангелии. В отношении Первой Ипостаси Святой Троицы, Бога Отца, Творца и Промыслителя, не возникало лжеучений, кроме неправильного толкования вопроса о зле и его природе, навеянного восточным дуализмом.
О Сыне Божием часто, под влиянием философских систем древности, высказывались мнения, не соответствующие церковному Преданию, основанному на учении о Логосе. Уклонения эти встречаются у Оригена и других апологетов, а также у Лукиана Антиохийского, влияние которого на Востоке было очень сильно. Все эти утверждения оставались, однако, личными мнениями отдельных богословов, в отношении которых Церковь в своей полноте еще не давала определения, пока в 323 году не возникло в Александрии движение, возглавляемое местным пресвитером Арием. Он был человеком ученым и прекрасным оратором, но необыкновенно гордым, который считал себя призванным истолковать учение Церкви на свой лад. Он объединил вокруг себя не только свой многочисленный приход, но и много духовенства и мирян из окрестностей Александрии, и проповедовал, что Сын Божий есть высшее и первое творение Божие и Он не вечен. Учение Ария было антихристианским – непризнанием божественности Спасителя – тем самым оно подрывало основу христианского учения о воплощении Сына Божия.
Первый, кто понял опасность для Церкви нового лжеучения, был епископ Александрийский Александр, который устроил публичный диспут с Арием, изъяснил, в чем его утверждения противоречили учению Церкви и, когда последний не пожелал подчиниться авторитету своего епископа, запретил ему проповедовать.
Арий покинул Египет и переселился в Палестину, а оттуда в Никомидию, где нашел влиятельных защитников в лице известного историка Церкви, епископа Евсевия Кесарийского, и Евсевия, епископа столичного города Никомидии, личного друга императора Константина, с которым они были учениками Лукиана Антиохийского.
Епископ Александр и его ближайший помощник, диакон Афанасий, начали борьбу с новым лжеучением, но Арий и его защитники развили также широкую деятельность по всему Востоку. Первым осудил Ария и его учение Собор египетских епископов, созванный епископом Александром. В декабре 324 года был созван в Аитиохии Собор всего Востока, который рассмотрел изложение веры, составленное в стихах Арием, под названием «Талия». В нем он провозглашал себя «избранником Божиим, получившим премудрость и знание».
Учение Ария было осуждено, но не все на Востоке согласились с соборным постановлением. Тогда возникла мысль вынести вопрос об арианстве на решение всей Церкви, и отцы Антиохийского Собора предложили императору созвать Вселенский Собор. Император, который стремился к миру церковному, решил созвать его в Анкире (Анкаре), но епископы предпочли устроить его в Никее, сообщения с которой были удобней.
Первый Вселенский Собор в Никее
Созыв Вселенского Собора в 325 году стал большим событием в жизни Церкви. Впервые представители всех поместных Церквей могли встретиться и обсудить вместе важнейшие церковные дела. В первый раз мог быть услышан голос всей Церкви.
Созвав Собор, император Константин предоставил съезжавшимся в Никею (небольшой город в Малой Азии, в 120-ти километрах от Константинополя) всевозможные льготы и облегчения во время пути. Многие из прибывших только недавно претерпели мучения и заключение за веру. Всем был оказан особый почет со стороны государственной власти.
Всего собралось на Собор 318 епископов. Кроме них были пресвитеры и диаконы, среди которых выделялся Афанасий Александрийский. В Соборе также принимали участие святитель Николай Мирликийский (6/19 декабря) и святитель Спиридон Тримифунтский (12/25 декабря).
Император Константин вошел без свиты в своем золотом царском одеянии и сел рядом с епископами, а не на особом троне, который для него приготовили. Он выслушал приветствие старейшего из епископов, Евстафия Антиохийского, и обратился к собравшимся с речью на латыни. В ней он выразил свою радость видеть представителей всей Церкви собранными вместе и заявил, что все разногласия внутри Церкви он считает более опасными для государства, чем внешние войны.
Собор разобрал дело Ария и после прочтения «Талии» единогласно осудил лжеучение. Когда приступили затем к составлению «Символа веры», проявилось два течения: одни считали, что надо как можно меньше вносить новых определений, другие полагали, наоборот, что, во избежание новых ересей и ложных толкований, необходимо точно определить учение Церкви о Сыне Божием.
Епископ Евсевий вынес на обсуждение примирительную формулу, которая была слишком общей. Она подвергалась многочисленным изменениям и дополнениям. Тогда епископ Осия Кордубский предложил внести в Символ слова: «единосущный Отцу», которые и были приняты значительным большинством.
Первый Вселенский Собор имел исключительное значение, так как, кроме осуждения лжеучения Ария, было принято первые 7 членов Символа веры, принято решения относительно отдельных церковных расколов, установлено время празднования Пасхи, было составлено 20 дисциплинарных канонов и подтверждено старшинство древних апостольских кафедр Рима, Александрии, Антиохии и Иерусалима.
Первое время после Собора мир церковный не нарушался, и вера Христова распространялась на востоке и на западе империи. Мать царя Константина Елена, которая сделала очень много для утверждения православной веры и которую Церковь признала равноапостольной (память 21/4 июня), совершила паломничество в Святую Землю. Всюду по пути она освобождала пленных и заключенных и закладывала храмы.
В Иерусалиме она приказала отыскать то место, где во время Спасителя находилась Голгофа. Когда был разрушен построенный там языческий храм, под ним было найдено три креста. Никто не мог сказать, который из них был Крестом Спасителя. Случилось, что мимо этого места в то время проносили для погребения мертвеца; тогда велели остановиться проносившим покойника, и стали полагать, по совету епископа, найденные кресты по одному на умершего; и, когда возложен был Крест Христов, мертвый воскрес. Все, видя это чудо, возрадовались и прославили дивную силу животворящего Креста Господня.
Царица и патриарх торжественно воздвигли (подняли) Крест, чтобы показать его народу, и в память этого события был установлен праздник Воздвижения Святой Животворящего Креста (14/27 сентября). Сам Крест Христов был впоследствии раздроблен на многие части и роздан по всему христианскому миру.
На обратном пути из Иерусалима царица Елена скончалась и была погребена своим сыном во вновь отстроенном городе Константинополе, куда он перенес в 330 году свою столицу.
Возобновление арианства и борьба с ним святителя Афанасия Великого
Император Константин строго охранял Никейский Символ веры, но приверженцы арианского лжеучения не сдавались и старались всячески добиться от него освобождения заключенных. Епископ Евсевий и другие тайные ариане решились не настаивать на признании Ария, а начали борьбу с православными путем требования взаимных уступок.
Ради мира церковного император вернул из ссылки епископов, но Ария не освободил. Через несколько лет ариане так укрепились, что начали открытую борьбу с поборниками «никейской веры». Тогда на ее защиту выступил святитель Афанасий, избранный в 328 году архиепископом Александрийским.
Святитель Афанасий (293 – 373, память 2/15 мая) родился и получил образование в Александрии. Он сопровождал епископа Александра на первый Вселенский Собор и начал уже тогда бороться с ересью. В первые годы своего епископства он посетил египетских пустынников и описал впоследствии их житие.
Влияние святителя Афанасия в Египте и вообще на всем Востоке было так велико, что противники долго не решались с ним бороться открыто, а ограничивались враждебными действиями против других защитников Православия. Для этого они созвали в Иерусалиме лже-Собор и низложили местного епископа Евстафия, председательствовавшего на Вселенском Соборе. Потом, также незаконно, был низложен епископ Марк Анкирский.
В 335 году император Константин торжественно отпраздновал 20-летие своего царствования и объявил полную амнистию. Был освобожден и Арий. Тогда противники правой веры решили действовать против святителя Афанасия. Они собрали в Тире лже-Собор, члены которого были тщательно подобраны. На него святитель Афанасий, прибывший с египетскими епископами, не был допущен. Тирский Собор осудил святителя Афанасия, но он поехал в Константинополь, чтобы убедить императора в своей правоте.
Видя, что их обвинения недостаточно обоснованы, ариане заявили, что святитель Афанасий задерживает поставку хлеба в Египет и что стране грозит голод. Хотя обвинения были ложны, император сослал Александрийского архиепископа на берега Рейна в Трир. В Иерусалиме был созван Собор, который оправдал Ария, но последний умер страшной смертью перед принятием его в общение.
Святитель Афанасий в ссылке не прекратил борьбы с арианством. Он писал послания к православным, воодушевлял гонимых, содействовал восстановлению христианства в прирейнской области, положил основание монашеству на Западе и своей неутомимой деятельностью и ревностью о Православии объединил на Западе всех не признавших арианства.
Судьба православия при преемниках равноапостольного Константина
20 мая 337 г. умер равноапостольный Константин. Он крестился за несколько дней до смерти и был погребен в белых одеждах новообращенного.
Три сына императора Константина разделили Империю. Констант получил Иллирию и Италию, Константин – Галлию и Испанию, Констанций – весь Восток. Сыновья императора были воспитаны в христианской вере, но тогда как первые два остались православными, Констанций был склонен к арианству и стал вскоре гонителем защитников Никейского Символа веры.
Сразу по вступлении на престол Константин II разрешил святителю Афанасию вернуться в Александрию, где тогда не было другого епископа. Он послал письмо александрийцам, прося принять Афанасия с честью. По своем прибытии в Египет святитель Афанасий собрал Собор, который осудил арианство. Тогда ариане послали письма трем императорам и римскому епископу и избрали арианского епископа для Александрии – Григория.
Святитель Афанасий поехал в Рим, где местный Собор его поддержал, но он не мог до 346 г. вернуться в свой город, захваченный арианами. В последующие годы арианство охватило весь Восток и частично Запад, но святитель Афанасий и православные, поддержанные императором Константом, не сдавались. После смерти епископа Григория, в 346 году, святитель Афанасий вернулся в Александрию. Его приезд был настоящим триумфом, весь народ приветствовал его как своего духовного вождя.
Торжество православия было непродолжительным. В 350 году император Констант был убит, и император Констанций стал единственным правителем всей империи. Началась новая борьба ариан с православными. В Константинополе мученически погиб епископ Павел Исповедник, и многие православные были убиты.
На Западе против ариан боролись: святой Осия Кордубский, папа Либерий и святой Иларий Пиктавийский. Последний особенно много сделал для торжества православия и его называют «Афанасием Великим Запада».
Святой Иларий (приблизительно 300 – 367, память 14/27 января) родился в Галлии и получил блестящее языческое образование. Он заинтересовался Священным Писанием и начал его изучать. Крестившись, он целиком посвятил себя служению Церкви. Избранный в 350 году епископом города Пиктавии (совр. Пуатье), он начал борьбу с распространившимся на Западе арианством. В 356 г. он был сослан на Восток и продолжал там борьбу за чистоту православной веры. Он ездил в Константинополь для обличения императора Констанция и был вторично сослан с Востока на Запад. Вместе со святым Иларием были сосланы святой Осия и папа Либерий.
Только сломив сопротивление друзей и сторонников святителя Афанасия, император Констанций решился действовать против него самого. Войска были введены в Александрию и, несмотря на народное восстание и сопротивление, осадили главный храм, в котором находился Александрийский архиепископ. Последнему удалось уйти незамеченным и скрыться в пустыни. Как казалось, православие было окончательно разгромлено. Вся Церковь была в руках ариан.
Но святые Афанасий и Иларий из изгнания писали послания и оба составили трактаты о Соборах, в которых излагали учение Церкви. Святой Иларий, после возвращения в Галлию, созвал в 360 году Собор в Париже и осудил арианство.
За время с 356 по 361 год было собрано несколько Соборов, которые старались найти компромиссное решение с исключением «единосущный», но с сохранением Никейского Символа. На Константинопольском Соборе 360 года ариане одержали победу, но в 361 году умер поддерживавший их император Констанций, и на престол вступил его двоюродный брат, Юлиан.
Юлиан-отступник и восстановление язычества
Император Юлиан, которого прозвали «Отступником», был воспитан в православной среде, но в его окружении было больше ханжества, чем настоящего благочестия. Он был чтецом в храме и до 20-летнего возраста не знал древней эллинской культуры, с которой познакомился после того как ему пришлось скрываться и жить вдали от двора. По своей природе он был фанатиком. Его привлек религиозный синкретизм и он не только отверг христианство, но стал последовательным и непримиримым его врагом. Греческая языческая религия середины IV века была пропитана восточная мистикой, полна символов, эмблем, тайных ритуалов и посвящений.
Вступив на престол, Юлиан объявил сначала полную свободу культов, чем воспользовались гонимые арианами православные, но вскоре начал закрывать и разрушать христианские храмы и строить языческие. Он создал параллельную христианской языческую иерархию и начал дехристианизировать школы, вводя повсюду обязательное преподавание древних философских систем. Многие православные не только были преследуемы, но и погибли мученической смертью.
Однажды он отдал приказ на первой неделе Великого поста тайно окропить все съестные припасы на рынках Константинополя идоложертвенной кровью. Тогда архиепископу Константинопольскому явился во сне святой мученик Феодор Тирон, который повелел предупредить народ о злом умысле, и чтобы вместо продуктов, приобретаемых на рынке, употребляли в пищу отваренное зерно с медом (коливо). С тех пор в Церкви на первой неделе поста совершается в память этого события освящение колива.
Император Юлиан царствовал всего полтора года, но успел за этот краткий срок причинить очень много вреда Церкви. При нем пострадали: святой великомученик Артемий, префект антиохийский (память 20/2 октября), святой Кириак Иерусалимский (память 28/10 ноября) и святой Иоанн Воин (память 30/12 августа. Император Юлиан был убит персами в 363 г.).
