Русские старообрядцы как национальное меньшинство в современном китае и их языковая компетентность. Борьба с бездушностью
Живет в особом измерении, где необычайно сильна связь человека с природой. В обширнейшем списке удивительных явлений, с которыми сталкиваются путешественники в этой непостижимой, загадочной стране, значимую позицию занимают русские старообрядческие поселения . Деревня старообрядцев посреди южноамериканской сельвы - сущий парадокс, что не мешает русским «бородачам» здесь жить, трудиться и растить детей. Надо отметить, что они сумели обустроить свою жизнь гораздо лучше большинства коренных боливийских крестьян, обитающих в этих краях на протяжении многих столетий.
Историческая справка
Русские - одна из этнических общин южноамериканской республики. Помимо членов семей сотрудников российского посольства, проживающих в Боливии, она включает в себя около 2 тыс. потомков русских староверов.
Старообрядцы или староверы - общее название нескольких православных религиозных течений, возникших в России в результате непринятия верующими церковных реформ (XVII в). Московский патриарх Никон, «Великий Государь Всея Руси» с 1652 по 1666 гг., затеял церковные реформы, направленные на изменение обрядовой традиции Русской Церкви в целях ее унификации с Греческой Церковью. «Антихристовые» преобразования вызвали раскол первой, что и привело к появлению старообрядчества или древлеправославия. Недовольных «никоновскими реформами» и нововведениями объединил и возглавил протопоп Аввакум.
Староверы, которые не признали исправленных богословных книг и не приняли изменений в церковных обрядах, подвергались жестоким преследованиям церкви, и гонений со стороны государственных властей. Уже в XVIII в. многие бежали из России, поначалу они спасались в Сибири и на Дальнем Востоке. Упрямцы вызывали раздражение у Николая II, а впоследствии и у большевиков.
Боливийская старообрядческая община сформировалась поэтапно, т. к. русские переселенцы прибывали в Новый Свет «волнами».
Переселяться в Боливию староверы начали еще во 2-й половине XIX в., прибывая отдельными группами, но массовый их приток пришелся на период 1920 — 1940 гг. — в эпоху послереволюционной коллективизации.
Если первая волна иммигрантов, привлеченных плодородными землями и либеральной политикой местных властей, попала в Боливию напрямую, то путь второй был много сложнее. Сначала в годы гражданской войны старообрядцы бежали в соседнюю Маньчжурию, где успело родиться новое поколение. В Китае старообрядцы жили до начала 1960-х гг., пока и там не разразилась «Великая культурная революция», руководимая «великим кормчим», Мао Цзэдуном. Русским снова пришлось убегать от строительства коммунизма и массового сгона в колхозы.
Часть староверов перебрались в и . Однако экзотические страны, полные соблазнов, показалась ортодоксальным старообрядцам непригодными для праведной жизни. Кроме того, власти выделили им земли, покрытые дикими джунглями, которые требовалось выкорчевывать вручную. К тому же почва имела очень тонкий плодородный слой. В итоге, через несколько лет адского труда староверы пустились на поиски новых территорий. Многие осели в , кто-то уехал в США, кто-то отправился в Австралию и на Аляску.
Несколько семейств добрались до Боливии, которая считалась самой дикой и отсталой страной на континенте. Власти оказали русским скитальцам радушный прием и тоже выделили им участки, заросшие джунглями. Зато боливийская почва оказалась достаточно плодородной. С тех пор старообрядческая община в Боливии стала одной из самых крупных и крепких в Латинской Америке.
К южноамериканским условиям жизни русские приспособились быстро. Даже изнурительную тропическую жару староверы переносят стойко, несмотря на то, что чрезмерно открывать тело им недозволительно. Боливийская сельва стала для русских «бородачей» малой родиной, а плодородная земля обеспечивает всем необходимым.
Правительство страны охотно идет навстречу старообрядцам, выделяя земли для их больших семей и предоставляя льготные кредиты на развитие сельского хозяйства. Поселения староверов располагаются в отдалении от больших городов на территории тропических департаментов (исп. LaPaz), (исп. SantaCruz), (исп. Cochabamba) и (исп. Beni).
Любопытно, что в отличие от общин, проживающих в других странах, староверы в Боливии практически не ассимилировались.
Более того, будучи гражданами республики, своей настоящей родиной они по сей день считают Россию.
Жизненный уклад староверов Боливии
Старообрядцы живут в отдаленных тихих деревнях, бережно сохраняя свой уклад, но и не отторгая жизненных правил окружающего мира.
Они традиционно занимаются тем же, чем жили их предки в России — земледелием и животноводством. Староверы так же сажают кукурузу, пшеницу, картофель, подсолнечник. Только в отличие от далекой холодной родины, здесь они еще выращивают рис, сою, апельсины, папайю, арбузы, манго, ананасы и бананы. Труд на земле дает им неплохой доход, поэтому в основном все староверы - люди зажиточные.
Как правило, мужчины - отличные предприниматели, у которых крестьянская хватка сочетается с невероятной способностью улавливать и воспринимать все новое. Так, на полях боливийских старообрядцев работает современная с/х техника с системой управления GPS (т. е. машины управляются оператором, передающим команды из единого центра). Но при этом староверы – противники телевидения и Интернета, они опасаются банковских операций, предпочитая производить все расчеты наличностью.
В общине боливийских староверов господствует строгий патриархат. Женщина здесь знает свое место. Согласно старообрядческим законам, главное предназначение матери семейства - сохранять домашний очаг. Женщине негоже выставлять себя напоказ, они носят платья и сарафаны до пят, покрывают голову, никогда не пользуются косметикой. Некоторое послабление допускается молодым девушкам — им разрешается не повязывать голову платком. Вся одежда шьется и вышивается женской частью общины.
Замужним женщинам запрещается предохраняться от беременности, поэтому старообрядческие семьи традиционно многодетные. Детишки появляются на свет дома, при помощи бабки-повитухи. В больницу староверы обращаются лишь в крайних случаях.
Но не надо думать, что мужчины-староверы деспоты, которые тиранят своих жен. Они тоже обязаны выполнять множество неписаных правил. Как только у юноши на лице появляется первый пушок, он становится настоящим мужчиной, который наравне с отцом несет ответственность за свою семью. Староверам обычно нельзя брить бороду, отсюда и возникло их прозвище – «бородачи».
Старообрядческий уклад не предусматривает никакой светской жизни, чтения «непристойной» литературы, кино и развлекательных мероприятий. Родители с большой неохотой отпускают детей в большие города, где, по мнению взрослых, полно «бесовских соблазнов».
Строгие правила запрещают староверам употреблять в пищу продукты, купленные в магазине, и, тем более, посещать общественные заведения питания. Обычно они едят только то, что вырастили и произвели сами. Эта установка не распространяются только на те продукты, которые сложно или просто невозможно получить в своем хозяйстве (соль, сахар, растительное масло и пр). Будучи приглашенными в гости местными боливийцами, староверы едят только принесенную с собой еду.
Они не курят, не приемлют жевание коки, не употребляют алкоголь (исключение составляет только брага собственного изготовления, которую они по случаю с удовольствием попивают).
Несмотря на внешнее несходство с местными и строгое соблюдение традиций, сильно отличающихся от латиноамериканской культуры, конфликтов с боливийцами у русских старообрядцев никогда не было. Они живут с соседями дружно и прекрасно понимают друг друга, ведь все старообрядцы хорошо владеют испанским языком.
Тоборочи
Как сложилась жизнь старообрядцев в стране, можно ознакомиться, побывав в боливийской деревне Тоборочи (исп. Toborochi).
В восточной части Боливии, в 17 км от города расположился колоритный поселок, основанный в 1980-х гг. прибывшими сюда российскими староверами. В этом поселке чувствуется настоящий русский дух; здесь можно отдохнуть душой от городской суеты, поучится древнему ремеслу или просто замечательно провести время среди удивительных людей.
Собственно говоря, старообрядческое поселение на просторах Боливии - зрелище малореалистичное: традиционная русская деревня конца XIX в., которую окружают не березовые рощи, а боливийская сельва с пальмами. На фоне экзотической тропической природы расхаживают по своим ухоженным владениям этакие русоволосые, голубоглазые, бородатые Микулы Селяниновичи в вышитых рубахах-косоворотках и в лаптях. А румяные девицы с пшеничными косами ниже пояса, обряженные в длиннополые цветастые сарафаны, поют за работой задушевные русские песни. Между тем, это не сказка, а реальное явление.
Это Россия, которую мы потеряли, но которая сохранилась далеко за океаном, в Южной Америке.
Даже сегодня этой небольшой деревни нет на картах, а в 1970-х тут были только непролазные джунгли. Тоборочи состоит из 2-х десятков дворов, достаточно отдаленных друг от друга. Дома – не бревенчатые, а добротные, кирпичные.
В деревне живут семьи Ануфриевых, Анфилофиевых, Зайцевых, Ревтовых, Мурачевых, Калугиных, Куликовых. Мужчины носят подпоясанные вышитые рубахи; женщины — хлопковые юбки и платья в пол, а волосы убирают под «шашмуру» - специальный головной убор. Девушки в общине - большие модницы, у каждой в гардеробе насчитывается до 20-30 платьев и сарафанов. Они сами придумывают фасоны, кроят и шьют себе обновки. Ткани старшие закупают в городах - Санта-Крусе или Ла-Пасе.
Женщины традиционно занимаются рукоделием и ведут домашнее хозяйство, растят детей и внуков. Раз в неделю женщины выезжают на ближайшую городскую ярмарку, где продают молоко, сыр, выпечку.
Старообрядческие семьи в большинстве своем многодетные — 10 детей тут не редкость. Как и в былые времена, нарекают новорожденных по Псалтыри согласно дате появления на свет. Имена тоборочинцев, непривычные для слуха боливийца, и для русского человека звучат слишком архаично: Агапит, Агрипена, Авраам, Аникей, Елизар, Зиновий, Зосим, Инафа, Киприян, Лукиян, Мамелфа, Матрена, Маримия, Пинарита, Палагея, Ратибор, Саламания, Селивестр, Федосья, Филарет, Фотинья.
Молодежь стремится идти в ногу со временем и вовсю осваивает смартфоны. Хотя многие электронные устройства в деревне формально запрещены, но сегодня даже в самой глухой глуши не удается спрятаться от прогресса. Почти во всех домах есть кондиционеры, стиральные машины, микроволновки, а в некоторых — и телевизоры.
Основное занятие жителей Тоборочи - сельское хозяйство. Вокруг поселения раскинулись ухоженные с/х угодья. Из культур, выращиваемых старообрядцами на обширных полях, первое место занимают кукуруза, пшеница, соя и рис. Причем, это староверам удается лучше, чем боливийцам, живущим в здешних краях на протяжении столетий.
Для работы в полях «бородачи» нанимают местных крестьян, которых они называют Колями. На деревенской фабрике урожай обрабатывают, пакуют и сдают оптовикам. Из фруктов, которые растут здесь круглый год, делают квас, брагу, варят варенье и джемы.
В искусственных водоемах тоборочане разводят амазонскую пресноводную рыбу паку, мясо которой славится удивительной мягкостью и нежным вкусом. Взрослые особи паку весят более 30 кг.
Прикармливают рыбу 2 раза в день - на рассвете и на закате. Корм производится тут же, на деревенской мини-фабрике.
Здесь каждый занят своим делом - и взрослые, и дети, которых с ранних лет приучают к труду. Единственный выходной – воскресенье. В этот день члены общины отдыхают, ходят друг к другу в гости и обязательно посещают церковь. Мужчины и женщины приходят в Храм в нарядных светлых одеждах, поверх которых накинуто что-то темное. Черная накидка – символ того, что каждый равен перед Богом.
Также в воскресенье мужчины ездят на рыбалку, мальчишки играют в футбол и волейбол. Футбол - самая популярная игра в Тоборочи. Местная футбольная команда не раз побеждала на любительских школьных турнирах.
Образование
У староверов — своя система образования. Самая первая и главная книга — азбука церковнославянского языка, по которой детей обучают с малых лет. Дети постарше изучают старинные псалмы, только потом — уроки современной грамоты. Им ближе древнерусский, даже самые маленькие бегло читают ветхозаветные молитвы.
Дети в общине получают всестороннее образование. Более 10 лет назад боливийские власти профинансировали строительство в поселке школы. Она делится на 3 класса: дети 5-8 лет, 8-11 и 12-14-летки. В деревню регулярно приезжают боливийские учителя, которые преподают испанский язык, чтение, математику, биологию, рисование.
Русскому языку дети учатся дома. В деревне везде говорят только по-русски, за исключением школы.
Культура, религия
Находясь вдали от исторической родины, русские староверы в Боливии сохранили уникальные культурные и религиозные обычаи лучше, чем их живущие в России единоверцы. Хотя, возможно, именно удаленность от родной земли послужила причиной тому, что эти люди так оберегают свои ценности и истово отстаивают традиции предков. Боливийские старообрядцы - самодостаточная община, но она не противостоит внешнему миру. Русские смогли прекрасно наладить не только свой быт, но и культурную жизнь. Им неведома скука, они всегда знают, чем заняться в свободное время. Свои праздники они справляют очень торжественно, с традиционными застольями, с плясками и песнями.
Боливийские старообрядцы неукоснительно соблюдают строгие заповеди, касаемые религии. Молятся они минимум 2 раза в день, утром и вечером. Каждое воскресенье и в религиозные праздники служба длится по нескольку часов. Вообще говоря, религиозность южноамериканских староверов отличается истовостью и непоколебимостью. Абсолютно в каждой их деревне имеется свой молельный дом.
Язык
Не ведая о существовании такой науки, как социолингвистика, русские староверы в Боливии интуитивно действуют так, чтобы сохранить для потомков родной язык: живут обособленно, чтят вековые традиции, дома говорят только по-русски.
В Боливии прибывшие из России старообрядцы, поселившиеся вдали от крупных городов, практически не вступают в брак с местным населением. Это позволило им сохранить русскую культуру и язык Пушкина гораздо лучше, чем другим старообрядческим общинам в Латинской Америки.
«Кровь у нас истинно русская, мы никогда ее не смешивали, и всегда сохраняли свою культуру. Наши дети до 13-14 лет не учат испанский язык, чтобы не забыть родной», — говорят староверы.
Язык предков хранит и прививает семья, передавая его от старшего поколения младшему. Детей обязательно учат читать по-русски и по-старославянски, ведь в каждой семье главная книга — Библия.
Удивительно, что все староверы, живущие в Боливии, говорят по-русски без малейшего акцента, хотя их отцы и даже деды родились в Южной Америке и никогда не бывали в России. Более того, речь старообрядцев до сих пор носит оттенки характерного сибирского говора.
Лингвисты знают, что в случае эмиграции люди утрачивают родной язык уже в 3-м поколении, то есть внуки уехавших, как правило, не говорят на языке своих бабушек-дедушек. Но в Боливии уже 4-е поколение староверов прекрасно владеет русским языком. Это удивительно чистый, диалектный язык, на котором говорили в России в XIX в. При этом важно, что язык староверов — живой, он постоянно развивается и обогащается. Сегодня он представляет собой уникальное сочетание архаики и неологизмов. Когда староверам требуется обозначить новое явление, они легко и просто изобретают новые слова. Например, мультфильмы тоборочане называют «поскакушками», а лампочные гирлянды - «помигушками». Мандарины они зовут «мимозкой» (наверное, за форму и яркий цвет плодов). Им чуждо слово «любовница», а вот «ухажерка» — вполне знакомо и понятно.
За годы жизни на чужбине в устную речь старообрядцев влилось много слов, заимствованных из испанского. Например, ярмарка у них называется «ферия» (исп. Feria – «показ, выставка, шоу»), а рынок - «меркадо» (исп. Mercado). Некоторые испанские слова у староверов «обрусели», а ряд устаревших русских слов, употребляемых жителями Тоборочи, сейчас не услышать даже в самых глухих уголках России. Так, вместо «очень» старообрядцы говорят «шибко», дерево называют «лесиной», а свитер – «куфайкой». У них не в чести телевизор, бородачи считают, что телевидение ведет людей в ад, но все-таки изредка смотрят русские фильмы.
Хотя дома староверы общаются исключительно на русском, но все в достаточной степени владеют испанским языком для беспроблемного проживания в стране. Как правило, испанский лучше знают мужчины, ведь обязанность зарабатывать деньги и обеспечивать семью лежит полностью на них. Задача женщин - вести домашнее хозяйство и воспитывать детей. Так что женщины являются не только домоправительницами, но и хранительницами родного языка.
Интересно, что такая ситуация характерна для староверов, живущих в Южной Америке. В то время как в США и Австралии уже второе поколение старообрядцев полностью перешло на английский.
Браки
Для закрытых сообществ обычно характерны близкородственные союзы и, как следствие, увеличение генетических проблем. Но к староверам это не относится. Еще предки установили непреложное «правило восьмого колена», когда браки между родственниками до 8-го колена запрещены.
Старообрядцы отлично знают свою родословную и общаются со всей родней.
Смешанные браки старообрядцами не поощряются, но молодым людям не запрещают категорически создавать семьи с местными жителями. Но только иноверец непременно должен принять православную веру, выучить русский язык (обязательно чтение священных книг на старославянском языке), соблюдать все традиции староверов и заслужить уважение общины. Легко догадаться, что такие свадьбы происходят нечасто. Впрочем, взрослые редко спрашивают мнение детей по поводу брака - чаще всего родители сами подбирают супруга своему чаду из других общин.
Юноши к 16 годам приобретают необходимый опыт работы в поле и уже могут жениться. Девушки могут выходить замуж по достижении 13 лет. Первый «взрослый» подарок дочери на день рождения - сборник старинных русских песен, кропотливо переписанных матерью от руки.
Назад, в Россию
В начале 2010-х гг. впервые за много лет у русских старообрядцев появились трения с властями, когда левое правительство (исп. Juan Evo Morales Ayma; президент Боливии с 22 января 2006 г.) стало проявлять повышенный интерес к индейским землям, на которых обосновались русские старообрядцы. Многие семьи всерьез задумались о переезде на историческую родину, тем более, что российское правительство в последние годы активно поддерживает возвращение соотечественников.
Большинство южноамериканских старообрядцев никогда не бывали в России, но помнят свою историю и говорят, что всегда ощущали тоску по родине. Еще старообрядцы мечтают увидеть настоящий снег. Российские власти выделили приехавшим землю в тех регионах, откуда они 90 лет назад бежали в Китай, т.е. в Приморье и Сибири.
Вечная беда России – дороги и чиновники
Сегодня только в Бразилии, Уругвае и Боливии проживает ок. 3 тыс. русских староверов.
В рамках программы по переселению соотечественников на родину в 2011-2012 гг. несколько старообрядческих семей переехали из Боливии в Приморский край. В 2016 г. представитель Русской православной старообрядческой церкви сообщил, что переехавшие оказались обманутыми местными чиновниками и находятся на грани голода.
Каждая старообрядческая семья способна обрабатывать до 2 тыс. Га земли, а также заниматься разведением скота. Земля – самое главное в жизни этих трудолюбивых людей. Сами они себя называют на испанский манер – агрикульторами (исп. Аgricultor – «фермер»). А местные власти, пользуясь слабым знанием переселенцев российского законодательства, выделили им участки, предназначенные только для сенокоса — ничем другим на этих землях заниматься нельзя. Кроме того, спустя некоторое время администрация подняла староверам ставку земельного налога в несколько раз. Примерно 1500 оставшихся в Южной Америке семей, готовых переехать в Россию, опасаются, что на исторической родине их тоже не ждут «с распростертыми объятиями».
«В Южной Америке мы чужие, потому что русские, но и в России тоже никому не нужны. Здесь — рай, природа такая красивая, что захватывает дух. Но чиновники - это сущий кошмар”, - огорчаются старообрядцы.
Староверы пекутся о том, чтобы со временем все barbudos (с исп. – «бородачи») перебрались в Приморье. Решение вопроса они сами видят в контроле со стороны администрации президента России за выполнением федеральной программы.
В июне 2016 г. в Москве состоялась I международная конференция «Старообрядчество, государство и общество в современном мире», на которой собрались представители крупнейших православных старообрядческих согласий (Согласие — группа объединений верующих в старообрядчестве – прим. ред.) из России, ближнего и дальнего зарубежья. Участники конференции обсудили «сложное положение семей староверов, переселившихся в Приморье из Боливии».
Проблем, конечно же, предостаточно. Например, посещение детьми школы в вековые традиции староверов не входит. Привычный для них образ жизни — работа в поле и молитвы. «Нам важно сохранять традиции, веру и обряды, и будет очень обидно, что в чужой стране мы это сберегли, а в своей стране потеряем» , — говорит глава приморской старообрядческой общины.
Чиновники от образования в замешательстве. С одной стороны, не хочется давить на самобытных переселенцев. Но по закону о всеобщем образовании все граждане России, независимо от их вероисповедания, обязаны отправлять детей в школу.
Староверов нельзя силком заставить нарушать свои принципы, ради сохранения традиций они готовы будут опять сорваться с места и искать другое пристанище.
«Дальневосточный гектар» — бородачам
Российские власти хорошо понимают, что старообрядцы, сумевшие вдали от родины сохранить культуру и традиции предков, являются Золотым фондом русской нации. Особенно на фоне неблагоприятной демографической ситуации в стране.
Планом демографической политики Дальнего Востока на период до 2025 г., утвержденным правительством РФ, предусмотрено создание дополнительных стимулов для переселения соотечественников-старообрядцев, проживающих за рубежом, в регионы Дальнего Востока. Теперь они смогут получить свой «дальневосточный гектар» на начальной стадии оформления гражданства.
Сегодня в Амурской области и Приморском крае проживает около 150 семей переселенцев-старообрядцев, прибывших из Южной Америки. На Дальний Восток готовы переехать еще несколько семей южноамериканских староверов, для них уже подобрали земельные участки.
В марте 2017 г. Корнилий, Митрополит Русской Православной Старообрядческой Церкви, стал первым за 350 лет предстоятелем-старообрядцем, официально принятым президентом России. В ходе обстоятельной беседы Путин заверил Корнилия в том, что государство будет внимательнее относиться к соотечественникам, желающим вернуться в родные края, и искать пути наилучшего разрешения возникающих проблем.
«Людей, которые приезжают в эти регионы …с желанием работать на земле, создавать крепкие многодетные семьи, безусловно, необходимо поддержать», – подчеркнул В.Путин.
Вскоре состоялась рабочая поездка в Южную Америку группы представителей российского «Агентства по развитию человеческого капитала». А уже летом 2018 г. на Дальний Восток приехали представители старообрядческих общин из Уругвая, Боливии и Бразилии, чтобы на месте ознакомиться с условиями для возможного переселения людей.
Приморские староверы очень ждут переезда в Россию оставшихся за океаном родных. Они мечтают, чтобы закончились, наконец, многолетние скитания по свету и хотят окончательно обосноваться здесь - пусть и на краю земли, но на любимой родине.
Любопытные факты
- Традиционная старообрядческая семья основана на уважении и любви, о которой в послании к Коринфянам апостол Павел сказал так: «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится, …не бесчинствует, не помышляет зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; любовь все покрывает, всему верит, …все переносит» (1 Кор. 13, 4-7).
- У староверов популярна пословица: «В Боливии не растет только то, что не посадили» .
- Что касается автовождения, тут у мужчин и женщин права равные. В старообрядческой общине женщина за рулем – дело вполне обыденное.
- Щедрая боливийская земля дает урожай до 3-х раз в год.
- Именно в Тоборочи был выведен уникальный сорт боливийских бобов, который сейчас выращивают во всей стране.
- В 1999 г. городские власти решили отметить годовщину 200-летия со дня рождения Пушкина, и в административной столице Боливии появилась улица, названная именем великого русского поэта.
- У боливийских старообрядцев даже есть своя газета — «Russkoebarrio» (исп. «barrio» — «окрестности»; Ла-Пас, 2005-2006).
- Староверы негативно относятся ко всяким штрих-кодам. Они уверены, что любой штрих-код является «дьявольским знаком».
- Бурый паку «славится» своими жуткими зубами, которые поразительно схожи с человеческими. Однако, зубы человека не способны нанести жертве такие страшные раны, как челюсти хищной рыбины.
- В своей основной массе тоборочане - потомки старообрядцев из Нижегородской губернии, которые при Петре I бежали в Сибирь. Поэтому в их речи и сегодня прослеживается старинный нижегородский диалект. Загрузка...
- 24. 04. 2017
Община староверов-переселенцев из Латинской Америки спасает душу в глухой дальневосточной деревне Дерсу уже восемь лет. И все годы главной проблемой переселенцев является бездушность государственной машины, не выполняющей своих обязательств перед ними
Путин поручил
В сентябре 2011 года начальник отдела МВД приморского города Лесозаводска суетился у себя в кабинете. Обратившийся за помощью к сотрудникам полиции, испачканный с ног до головы во время драки с грабителями, молодой бородатый мужчина настаивал на том, чтобы сотрудники полиции помогли ему вернуть украденное, а когда полицейские не захотели заниматься его проблемами, мужчина попросил у них хотя бы телефон, чтобы сделать один звонок. Ни начальник ОВД, ни один из сотрудников не ожидали, что «Ларисой Димитревной», которой позвонил потерпевший, окажется жена губернатора Приморского края Сергея Дарькина. Обратный звонок из краевого центра с указаниями поступил начальнику отдела скоро. Губернатор строго приказал не только принять потерпевшего по высшему разряду, оказав ему необходимую помощь, но и как можно быстрее отправить его во Владивосток на машине с мигалками - для личной встречи с высоким чиновником из самой Москвы.
Потерпевшим был Алексей Килин - старовер-часовенный, приехавший в Россию из Латинской Америки, а «высоким чиновником», на встречу с которым его срочно отправили во Владивосток, - Владимир Путин.
Удивительное стечение обстоятельств сыграло на руку переселенцам-староверам. Жена экс-губернатора Дарькина Лариса Дмитриевна Белоброва до сих пор пользуется в их кругу уважением и поминается в молитвах как человек, очень много сделавший для всей общины. Именно Лариса Дмитриевна смогла донести необходимость обсуждения проблем переселенцев до высшего руководства страны.
Во Владивостоке с Килиным встретился вице-премьер Шувалов, внимательно выслушал Алексея и тут же, в ночи, отправил за 450 километров, в глухую тайгу, своего помощника, который обошел всех староверов - жителей села Дерсу - и записал их проблемы для отчета высокому начальству. В то же время во Владивосток с рабочим визитом прибыл Владимир Путин, и Алексею выпал уникальный шанс, о котором мечтают тысячи людей по всей России, - донести свои нужды до высшего руководства.
Дом Феоктиста Мурачева и его жены. В такие дома заезжали семьи из Латинской Америки. Дерсу 2012 годРазговор Килина с Путиным продлился несколько минут, за которые Алексей успел выложить насущные проблемы переселенцев: получение гражданства, земель и техники для ведения сельского хозяйства. Главное, что интересовало президента, - хотят ли переселенцы жить на русской земле, и готовы ли они на ней работать. А так как латиноамериканские староверы практически поголовно являются профессиональными землепашцами и в странах Южной Америки успешно обрабатывают тысячи гектаров земли, то Алексей ответил на эти вопросы утвердительно. По итогам разговора премьер-министр поручил вице-премьеру оказать переселенцам максимальное содействие.
О том, что же получилось в итоге, - в этом материале.
Раскол и гонения
Церковная реформа патриарха Никона, начавшаяся в 1653 году, в конечном итоге привела к трагическому расколу русского общества, который стал фундаментом многих бед и проблем России на многие века вперед. Как пишет историк старообрядчества Кирилл Кожурин, «в результате никоновской реформы и последовавших за ней гонений десятки, сотни тысяч русских людей (по подсчетам историков, от четверти до трети населения русского государства), не желавших изменять вере своих предков, были названы невеждами, причислены к преступникам против церкви и государства и обречены на церковное и царское наказание. Спасаясь от преследований, староверы устремились в дремучие леса и непроходимые болота, выбирая для жительства глухие, незамеченные окраины необъятной Руси. Хранители «древлего благочестия» бросали все, кроме древних намоленных икон и старопечатных книг, и на новом месте, куда их кидала судьба, «словно потерянный рай… искали старую Россию», бережно, буквально по крупицам пытаясь ее воссоздать ».
Кто-то называет старообрядчество дремучим атавизмом, рудиментом прошлых эпох, но можно понять старообрядчество и как пример бесконечной веры в Бога, непримиримости духа перед навязанными государством политическими изменениями, не просто перечеркнувшими многовековые религиозные обряды, но изменившими сам дух церкви, которая после реформ Никона утратила соборность и, попав под власть государства, была вынуждена «прогибаться» при каждой смене правительства.
В представлении большинства людей старообрядчество отличается от новообрядчества лишь количеством пальцев, которыми человек совершает крестное знамение, но, на взгляд старообрядцев, проведенные Никоном реформы для них, людей, видящих главным в своей жизни веру в Бога, были не просто неприемлемыми, а вероотступническими. Изменения происходили на протяжении долгого времени: согласно исследованиям историков, к концу XVIII века в старые обряды было введено уже 131 изменение.
проведенные Никоном реформы для людей, видящих главным в своей жизни веру в Бога, были не просто неприемлемыми, а вероотступническими
Вот лишь некоторые из них: двоеперстие было названо «арменской ересью» и заменилось на троеперстие; отменены земные поклоны, являющиеся церковным преданием, установленным самим Христом, о чем есть свидетельство в Евангелии; трисоставный восьмиконечный крест был заменен двусоставным четырехконечным; молитвенный возглас «аллилуйя», нарушая священную троичность, стал четвериться; в Символе Веры из слов «в Духа Святого Господа истиннаго и животворящего» изъято слово «истиннаго», тем самым поставлено под сомнение истинность Третьего Лица Святой Троицы; было изменено само написание имени Христа: вместо прежнего «Исус» было введено ИИсус; во время крестных ходов, таинств крещения и венчания никониане стали ходить против солнца, в то время как, согласно церковному преданию, это полагалось делать по солнцу - вслед за Солнцем Христом; при крещении новообрядцы стали допускать и даже оправдывать обливание и окропление водой, вопреки апостольским постановлениям о необходимости крещения в три погружения; был отменен древний обычай избрания духовных лиц приходом, его заменили постановлением по назначению сверху; наконец, впоследствии новообрядцы уничтожили древнее каноническое церковное устройство и признали светскую власть - по образцу протестантских церквей.
На Дальнем Востоке каждый год община староверов собирает немалый урожай арбузов. Дерсу 2012 год
Фото: Митя Алешковский для ТДПосле начала церковных реформ многие православные священники не согласились принять нововведения и отказались признавать законность новообрядческой иерархии. Ответ государства на неповиновение не заставил себя ждать и был дьявольски жесток. Вот как описывает этот период Кирилл Кожурин: «После собора 1666-1667 годов правительство и покорные ему церковные иерархи жестоко преследовали людей старой веры по всей стране: повсюду горели костры, людей сжигали сотнями и тысячами, резали языки, рубили головы, ломали клещами ребра и четвертовали. Пощады не было никому: убивали не только мужчин, но и женщин, и детей. Все те ужасы, которые были хорошо известны русскому человеку из житий святых мучеников, пострадавших во времена языческого Рима, теперь стали для него страшной явью ». Церковный же историк Антон Карташев пишет, что именно в этот период «впервые в жизни Русской Церкви и государства применена была система и дух западной инквизиции ».
церковные иерархи жестоко преследовали людей старой веры по всей стране: людей сжигали тысячами, резали языки, рубили головы, ломали клещами ребра и четвертовали
Спасаясь от гонений, старообрядцы бежали на русский Север, в глухие нижегородские леса, в Сибирь, откуда к XIX веку дошли и до Дальнего Востока.
Революция не только не изменила положения дел, но и значительно его ухудшила. Когда в конце 20-х -начале 30-х годов XX века советская власть добралась до Дальнего Востока и начала массово уничтожать староверов в местах их проживания, люди тысячами переплывали Амур и устремлялись в Китай, «чтобы только жизнь спасти», где многим семьям удалось закрепиться на некоторое время. Но когда в конце 1940-х в Китае установился коммунистический режим Мао, и на территорию Китая были введены советские войска, староверы были объявлены изменниками родины, и советская власть начала массово вывозить их обратно в СССР, отправляя на долгие годы в лагеря. Те, кто сумел выжить после сталинских репрессий, вернулись в поселения своих дедов и прадедов на Дальнем Востоке. Но большая часть староверов, проживавших в Китае, бежала оттуда. «Мы помнили, как кулачили наше родство, и уходили вперед глазами, потому что коммунизм », - рассказывали старики. При помощи Международного Красного Креста, ООН, Толстовского Фонда, Всемирного союза церквей и других организаций сотни семей смогли избежать репрессий и в конце 1950-х годов на кораблях отправились в добровольную эмиграцию - строить «старую Россию» в странах Южной и Северной Америки и Австралии.
Мы помнили, как кулачили наше родство, и уходили вперед глазами, потому что коммунизм
На сегодняшний день большинство потомков бежавших через Китай старообрядцев проживают в латиноамериканских странах: Боливии, Аргентине, Уругвае, Бразилии и Чили, не только сохраняя старые обряды и привычный уклад жизни, но и успешно занимаясь фермерством. Гостеприимная Южная Америка стала для них новым домом , в котором многие семьи наконец смогли обрести долгожданный покой и обзавелись огромными хозяйствами и солидными капиталами. Старообрядцы, как их знаменитые предки-купцы, оказались выдающимися предпринимателями. Переселенец из Боливии Ульян Мурачев, ныне житель российского села Дерсу и староста старообрядческой общины, рассказывает, что в Боливии у него было стадо в сто коров, и оно считалось самым маленьким по сравнению со всеми соседями, а гектары земли, которые обрабатывала его семья, исчислялись сотнями и тысячами. Да что там сто коров! Продавая сою, мясо, овощи, фрукты, разводя рыбу, предприниматели-староверы в Латинской Америке зарабатывают сотни тысяч и миллионы долларов в год . Покупают самые современные комбайны John Deere, New Holland и нанимают на работу местных жителей, так как сами не справляются с огромными угодьями.
Переселение в Россию
В середине 2006 года указом президента в России была утверждена «Государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом». И тут же сотрудники Министерства иностранных дел отправились во все концы света в поисках соотечественников, желающих вернуться в Россию. Конечно, дело дошло и до староверов Латинской Америки.
Переселенец из Латинской Америки, староста общины села Дерсу, Ульян Мурачев у себя дома во время беседы. Дерсу 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТД 
Так и не дождавшись государственной поддержки, староверы села Дерсу обрабатывают землю на старой технике. Дерсу 2017
Фото: Митя Алешковский для ТД«Когда мы были на первой конференции для переселенцев в Бразилии, - рассказывает Ульян Мурачев - перед нами выступали чиновники: от Министерства иностранных дел был представитель Владимир Поздоровкин, был консул России в Бразилии, были представители ФМС, которые предлагали выдать российские паспорта прямо на месте. Но мы не стали сразу брать эти паспорта, у нас же вся земля, техника, все было на бразильские паспорта, и нам никто не объяснил, что мы можем их тоже себе оставить».
Не объяснили переселенцам не только этих особенностей, но и особенностей бюрократии, не рассказали о безразличии чиновников и прочих проблемах, связанных с проживанием в современной России. На встречах, которые проходили в Южной Америке, всем участникам собраний обещали, что новая жизнь в России не будет отличаться от спокойной и зажиточной жизни, к которой привыкли староверы в странах Латинской Америки, более того, обещали, что всем желающим выдадут землю, построят дома, помогут с кредитами и техникой.
«Нам рассказывали, что наши старообрядцы уже приехали в Белгородскую область, и там им выдали землю, технику в лизинг, на 15 лет под 3%, да более того, что в первое время платить за эту технику не надо было, а сделали все документы за два месяца. Говорили, что выдали это под имя губернатора, и что власть всячески содействует на местах. Вторая конференция у нас была в Уругвае, Монтевидео. И только тогда представитель Министерства иностранных дел Владимир Стариков предупредил, что при переезде будет тяжело, потому что коррупция. Но обещал, что государство будет помогать».
Староверам обещали, что новая жизнь в России не будет отличаться от спокойной и зажиточной жизни, к которой они привыкли в странах Латинской Америки
После нескольких конференций и встреч, поверив обещаниям чиновников, несколько семей решились переехать в Россию. Перед окончательным переездом прилетели с разведкой на Дальний Восток.
«Когда мы прилетели, с нами сам губернатор Дарькин встречался, - продолжает Ульян. - Он нам очень-очень много всего сулил. И жена его, Лариса Димитревна, в итоге, когда мы уже окончательно переехали, нам сильно много помогала. В наш первый визит нам обещали, что дадут землю, обещали, что будут кредиты, не просто обещали, а многократно все говорили, что будут кредиты. Мы же, когда услышали, что есть кредиты на 15 лет, были уверены, что все сможем, что дома построим, технику возьмем, что проблем не будет».
Старообрядцы всегда искали стабильности и спокойствия. Однако иные семьи переезжали с места на место много раз, в шутку сравнивая себя с цыганами. Как пишет исследователь старообрядчества экономист Данила Расков, «как только начинает распространяться слух, что где-то жизнь лучше, туда устремляются новые переселенцы и формируют собор».
В 2011 году шесть братьев Мурачевых - Ульян, Елисей, Терентий, Евфимий, Иван и Николай - двумя группами, в феврале и июле, вместе с семьями переехали в Россию на постоянное место жительства. В их родительской семье всегда жила мечта о возвращении в Россию, о чем в интервью по прилете в Москву из Боливии рассказал Елисей Мурачев: «У нас был старый дед, который застал еще те времена, когда наши предки были вынуждены покинуть Приморье по религиозным соображениям. Это произошло в 1933 году. Он всегда говорил, что вернулся бы на родину, если бы поменялась власть, которая не притесняла бы нашу религию. Мы тоже мечтали об этом. И вот время пришло».
Жители села Дерсу. 2012 год
Фото: Митя Алешковский для ТД
В соответствии с Программой местом жительства для них стало расположенное на границе с Китаем село Корфовка Уссурийского района Приморского края.
В Корфовке Мурачевы получили полагающиеся им по Программе подъемные (по 120 тысяч рублей на главу семьи и по 40 тысяч на жен и детей), им также компенсировали расходы на авиабилеты. На эти и привезенные с собой деньги купили кое-какую технику, скот, распахали 30 гектаров данной в аренду земли, вырастили хороший урожай овощей, накопали 80 тонн картошки, лишь часть которой удалось продать, - вроде бы начали обживаться.
Тогда в интервью региональной прессе заместитель главы администрации Уссурийского городского округа Александр Гавриленко говорил: «Вы же знаете, что они всегда требуют обособленного проживания из-за особенностей своей религии, и мы пошли им навстречу. Но пока, временно, каждая из четырех семей получит двух- трехкомнатные квартиры в благоустроенном доме с централизованным отоплением и водой. Потом по упрощенной форме получат российское гражданство. На это уйдет от трех до шести месяцев. Как вы знаете, обычно эта процедура длится годами. Одновременно они займутся постройкой жилья в выделенном для них месте. Место очень красивое, поля, леса и рядом чистая речка. После оформления документов под домовладение выделим сельскохозяйственные земли. Для них будут выделены крупные наделы от 20 гектаров и больше».
Старообрядцев действительно временно поселили на территории бывшего военного гарнизона, в квартирах полупустого пятиэтажного дома, где прежде жили военные. Руководство обещало содействие в строительстве своей деревни и оформлении земли. Через год после приезда, 1 февраля 2012 года, все репатрианты получили российское гражданство, о чем было сообщено по центральным российским телеканалам.
«Вот кого мы особенно хотим поблагодарить, так это ФМС, - говорит Ульян Мурачев. - К ним у нас никаких претензий, одни благодарности». Гражданами России все 56 человек из клана Мурачевых стали рекордно быстро и без особенных проволочек.
Но на этом «беспроблемный» период закончился.
«В Корфовке мы узнали, что государство выделило 46 миллионов, чтобы дома нам построить, - рассказывает один из братьев Мурачевых, Иван. - Мы все слышали, стояли кучей, пока глава поселения Наталья Васильевна Коляда рассказывала об этом. Она говорила: так, мол, и так, вот выделили деньги такие вам на жилье, вам этого хватит? Брат Ульян говорит: «Мы очень благодарны, что так будет. Нам, конечно, хватит этих денег на постройку жилья, а можно ли скопировать этот лист, чтобы были гарантии, что нам это будет?» Но она отказала. И так все и пропало без вести. Ничего нам не построили. А 46 миллионов кто-то украл. А в итоге, уже после, этот Гавриленко показал нам какой-то старый сарай и говорит: «Разбирайте его». Мы спросили «Зачем?» А уже глава поселения, Наталья Васильевна, сказала: «Ну вот из этого сарая возьмете себе строительные материалы, тут на два-три дома хватит».
ГОСУДАРСТВО ВЫДЕЛИЛО 46 МИЛЛИОНОВ, ЧТОБЫ ДОМА НАМ ПОСТРОИТЬ. НИЧЕГО НЕ ПОСТРОИЛИ. А 46 МИЛЛИОНОВ КТО-ТО УКРАЛ
В апреле-мае того же года Мурачевы, так и не получив обещанных земель, техники и собственных домов, прожив в Корфовке кто год и два месяца, кто меньше, переехали в отдаленную и полузаброшенную деревню Дерсу, расположенную в Красноармейском районе Приморского края.
Главная причина отъезда староверов из Корфовки заключалась в том, что они осознали полную бесперспективность своих планов на получение земли в крупных размерах и строительство собственного жилья. Ульян Мурачев описывает все обещания местных чиновников емкой фразой - «все ушло на ноль». К тому же в Корфовке, расположенной в погранзоне, в четырех километрах от российско-китайской границы, требовалось оформлять специальный пропуск для любых гостей или родственников, желавших навестить староверов, при его отсутствии приглашающей стороне приходилось платить немалый штраф.
Ефрем Мурачев показывает документы на землю. Староверам обещали огромное количество земли, но получили они только по 50 соток. 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТД 
Пастбище в Дерсу. С покупкой коров староверам помогли немецкие благотворители. 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТД«Уссурийские начальство не шибко были довольны, - рассказывает Ульян. - Но они сами виноваты, потому то, что они нам предлагали - все на смех вышло. Нам тоже прискорбно показалось: будем в пятиэтажке пять-шесть лет жить? Там и курят, и матерятся, и все, а у нас малые дети. Там пьяницы, наркоманы - всякие были. Шуму хватало. Они сказали: может, старый дом разломаем какой-нибудь и построим один-два дома, вы поживете лет пять-шесть, а потом еще что-нибудь построим».
Переселяясь из Корфовки в Дерсу, старообрядцы увозили свои семьи подальше и от грубости и пьянства «мирской жизни».
Дерсу
«В 2007 году на территории Красноармейского района был создан национальный парк «Удэгейская легенда», а я был его первым директором, - рассказывает красивый мужчина с окладистой седой бородой - Федор Владимирович Крониковский. - Когда парк создали, то, естественно, он со своим появлением привнес обязательное исполнение законов насчет природопользования. И на этой почве через несколько лет у меня случился конфликт с жителями местных деревень. Дальнекутцы (жители соседнего с Дерсу села) жили «по понятиям», что им взбредет в голову, то они и считали правильным. А когда пришел национальный парк, и на территориях их проживания ввели строгие законы, то они это восприняли как притеснение. И вот как-то в местном ДК жители устроили сход для встречи со мной. И во время этого схода кто-то из местных сказал: «Вот вы нас притесняете, мы отсюда уедем», Ну, я сказал, что «вы уедете - приедут другие», а в ответ услышал: «Ха-ха-ха! Какой дурак сюда поедет!» Проходит месяц, и вдруг приехали староверы. Для меня это было знаком. Я их еще не знал, но мне сразу представилось, что это люди, которые будут по-другому относиться к сложившейся ситуации. И я, невзирая на их особенности и сложности, не обманулся в своих надеждах».
В прошлом геолог, председатель Рощинского сельского совета в 1990-е годы, директор-организатор парка «Удэгейская легенда» в двухтысячные, теперь пенсионер Крониковский - один из немногих местных жителей, кто продолжает без конца помогать староверам. Помимо постоянных писем с просьбами - губернатору, президенту, премьер-министру, Крониковский старается доносить их проблемы до общественности. Когда 76 старообрядцев-репатриантов приехали в Дерсу, в селе насчитывалось лишь восемь местных жителей. Условия жизни были далеки от идеальных: электричество от старого дизеля лишь на несколько часов в день, дорога в плачевном состоянии, моста через Большую Уссурку просто нет, и перебраться в большой мир можно только по подвесному мосту, а на машине - лишь зимой по льду, либо в хорошую погоду на старом самодельном пароме. Старообрядцы поселились в полуразрушенных домах: некоторые они купили у неожиданно нашедшихся хозяев, в некоторые их пустили бесплатно, а куда-то они просто «зашли» и стали жить. О жилищном вопросе одного из братьев Мурачевых - Ивана и его девятерых детей Крониковский написал в местной газете, что помогло найти благотворителя, оплатившего строительство нового жилья. Крониковский помогает староверам с составлением бумаг и документов, а также в общении с начальством. Именно в отсутствии подобного человека - ответственного за реализацию программы переселения на месте - Федор Владимирович и видит ключ к большинству проблем, выпавших на долю переселенцев.
«Они же приехали в брошенные дома, хотя это и домом-то назвать было нельзя, это были развалины. И тут же появились «хозяева», которые начали тянуть с них деньги. Притом, что им всем по «программе» положено жилье. Но не было никого, кто на базовом уровне помог бы им в юридическом плане. Да и вообще весь подход программы не был проработан - не учитывалась специфика контингента. Ни уровень образования, ни их навыки, ни то, как будут решаться их элементарные юридические вопросы, вопросы в быту - например, у него посевная, а он не может выехать за соляркой, потому что у него недействительные в России боливийские права, и его менты ловят (знают, что он без прав). Или они пошли в бюро занятости, встали на учет, их определили - ты пойдешь туда, ты пойдешь сюда. А в итоге - их же невозможно трудоустроить, потому, что у них нету даже школьного образования. Да и вообще - программа не подразумевает контроля или каких-то аналитических работ, никаких изменений и никаких дополнений в программу не вносилось. Именно поэтому «оно и сдохло».
Федор Крониковский у себя дома в селе Рощино. 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТД 
Село Дерсу. 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТДНа сегодняшний день жители села Дерсу не имеют собственной земли сельскохозяйственного назначения, которую им многократно обещали: в собственности у каждой семьи есть лишь 50 соток под домашнее хозяйство. Конечно, с появлением программы «Дальневосточный гектар» все желающие подали заявки на оформление в собственность небольших участков земли, но о серьезных земельных угодьях, которые власти многократно обещали выделить, говорить так и не приходится. Администрация района предоставила было переселенцам земельные участки в аренду, но, узнав их стоимость, староверы поняли, что взять эту землю им не по карману. Да и сама земля оставляла желать лучшего. Когда-то пахотные земли не только нуждались в межевании, тоже за их счет, но и давно заросли, став непригодными для сельского хозяйства. Теперь привести их в порядок стоит немалых денег - в среднем по 20 тысяч рублей за гектар.
Отсутствует и кредитная поддержка. Ульян Ревтов, переехавший по программе переселения из Боливии в Россию последним, в 2015 году, стал единственным, у кого до недавнего времени не возникало проблем с государством, так как он просто-напросто не стал с ним связываться и на собственные деньги приобрел в собственность 800 гектаров земли в том же Красноармейском районе Приморского края, в 100 километрах от села Дерсу, и купил необходимую технику примерно на 250 тысяч долларов. Начал сажать сою, собрал первый урожай, но не особо успешный, так как основное время ушло на переезд и обживание на новом месте. На посевную кампанию следующего, второго, года жизни в России планировал взять кредит, но получил отказ. Если банки отказывают в четырех миллионах рублей обладателю 800 гектаров земли и техники на сотни тысяч долларов, то что уж говорить о жителях села Дерсу, у которых из собственности лишь крохотные наделы, старые избы, разбитые трактора и старенький ржавый комбайн…
«Лизинг в России есть, - говорит Ульян Мурачев, - но под 28% годовых. И ежемесячная выплата, а где я возьму ежемесячную выплату в сельском хозяйстве? Только взял кредит, а уже на следующий месяц должен отдавать. А я собираю урожай один раз в год. И доход у меня один раз в год. А если я из кредита удержу деньги и буду ими выплачивать ежемесячный платеж - то они будут стоить на 17% больше. Это я тоже в банке узнавал. А чтобы ежемесячно зарабатывать деньги, мне надо изменить уклад жизни, отказаться от всего, за чем мы ехали, переехать ближе к городу, открыть магазин и там продавать свою продукцию».
Без кредитов нет и техники. Старообрядцам, привыкшим работать на современных комбайнах John Deere или New Holland с GPS-навигацией и кондиционированной кабиной, теперь приходится убирать сою на ржавом, разбитом, собранном из двух комбайне «Енисей», который больше походит на гору металлолома. Был еще «путинский трактор». Его по распоряжению премьера после разговора с Алексеем Килиным купила какая-то дальневосточная компания, но Килин переехал жить в Амурскую область и забрал трактор с собой.
Но самая большая проблема, ставящая всю жизнь староверов-переселенцев на грань выживания, - отсутствие дров. Шутка ли, живущие в лесу старообрядцы не имеют не только лесоматериала на строительство собственных домов и хозяйственных построек, но и дров на отопление.
Но самая большая проблема, ставящая всю жизнь староверов-переселенцев на грань выживания, - отсутствие дров
«Мы тут как туристы! - восклицает Ульян. - Мы не можем ни одно дерево срубить. Ничего не можем здесь взять. Местные командуют над нами как над туристами».
Каждой семье по закону полагается участок под вырубку, на 30 кубометров дров. Но участок находится не где-то в селе или рядом с ним, а за сотни километров. Да и если бы селяне имели возможность добраться до этого участка, права на вырубку имеют только компании, получившие лицензию от государства. В общем, приходится писать каждый год доверенность на право вырубки дров и расплачиваться с лесхозами за услуги вырубки и доставки натуральной древесиной - староверов обдирают как липку.
Переселенец из Боливии Андрей Мурачев с женой Анастасией и сыном Глебом. Дерсу 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТД 
Использовать заломник (валежный лес) для отопления зимой староверам запрещено. Дерсу 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТД«На зиму каждой семье привезли четыре куба дров. Я главе района говорю: «Вам хватит четыре куба на зиму?“ «Нет конечно, - отвечает, - нужно как минимум 20!“ Следующую зиму всеми семьями поедем в администрацию греться, - рассказывает староста села. - Так же и на строительство. Жителям села положено 100 кубов леса, мы отдаем доверенность - и нам привозят 15 кубометров. У нас несколько человек уже эту доверенность написали, и каждому привезли от 15 до 20 кубометров. Говорят, затраты большие! Мы в лесу живем, и нам нельзя вот тут тронуть дерево спилить для своего пользования».
Но терпение староверов лопнуло, когда им запретили пилить «заломник» - деревья, прибитые течением Большой Уссурки к берегу. Сотни кубометров бесхозного леса лежат в пешей доступности от домов, но глава района и ее заместитель строго-настрого запретили даже прикасаться к лесу.
«Мы же ихнее не отбираем, - говорит, стоя на гигантских кучах поваленных деревьев, Иван Мурачев. - Но они-то поставлены, чтобы народу помогать. Глава администрации ведь встает на должность ради людей. Зачем мы за нее голос отдаем, если она людям не помогает? Нам четко сказали: будем пилить заломник - дадут условный срок, а если спилим живое дерево - дадут реальный. И как нам тут жить? Мы же им доверили свои жизни, когда уехали из Боливии, а они нам только и делают, что палки в колеса вставляют. Это же просто невыносимо».
«МЫ ИМ ДОВЕРИЛИ СВОИ ЖИЗНИ, КОГДА УЕХАЛИ ИЗ БОЛИВИИ, А ОНИ НАМ ТОЛЬКО И ДЕЛАЮТ, ЧТО ПАЛКИ В КОЛЕСА ВСТАВЛЯЮТ»
«Мы жили в Боливии, ездили в Ла-Пас, спрашивали у директора национального парка. Он говорит: у них там есть закон, что если живешь внутри, то имеешь право срубить пять гектар леса для своего пользования, точно так же имеешь право на рыбу или мясо. А если повез продавать, то тебя накажут, потому, что это браконьерство.
Поначалу было как: мы заехали в Боливию - самую разрушенную страну. А теперь ситуация такая - там на западе мы развиты куда больше, чем здесь. А здесь кто занимается растениеводством или животноводством, его пытаются не поддержать, а уничтожить. Если мы пытаемся сдать что-то, что вырастили, - к нам сразу претензии. Пытаемся сдать молоко - сразу претензии, мол, мы рынок переполнили. Ветеринария начинает претензии выставлять. Это что - развитие или уничтожение?» - задается вопросом Ульян.
Проблем с местным населением у староверов достаточно. Местные не понимают и не принимают уклад жизни общины. Не понимают, как можно не работать во время религиозных праздников или молиться многие часы напролет, соблюдать посты, не пить и не курить, не кричать и не материться.
Но что раздражает местных больше всего, так это то, что община постоянно требует от государства выполнения полученных от него обещаний. То письма пишут, то жалобы строчат. «У нас мужики работают, а не просят помощи от государства, - говорит мне местный предприниматель в селе Рощине. - А староверы все время то к администрации, то в край, то в Москву обращаются».
«Слава Богу, - рассказывает Ульян, - мне мой крестный в Боливии посоветовал: «не езди просто так, поезжай по программе». Я его благодарю до сих пор. Если бы не по программе, мы бы вообще давно смотались обратно. Все-таки к нам есть хоть какое-то внимание. А без программы - никакого внимания мы не добились бы вообще».
На нападки местных Ульян отвечает с обидой и гордостью: «Мы когда приехали в Дерсу, тут всего несколько домов было жилых, и покажи, есть ли у кого-то из них свое хозяйство сейчас? А мы «бездельники» - и у всех свое хозяйство, скот. Все работаем, выживаем».
Переселенец из Боливии Иван Мурачев
Фото: Митя Алешковский для ТД 
Девочка сжигает мусор
Фото: Митя Алешковский для ТДНа сегодняшний день самое большое хозяйство у старосты села Ульяна и его сыновей - несколько десятков коров. Семья начала отвозить молочные продукты на местный рынок в 50 километрах от села. Но тут внезапная проверка от ветеринарных служб обнаружила, что все коровы Мурачевых больны вирусом лейкоза.
«Они взяли пробу у нас осенью, а приехали и сообщили об этом - весной. Я спрашиваю, - говорит сын Ульяна Ефрем: - «А где же вы были? почему сразу нам не сказали?» А они отвечают: «Всех коров надо убить». Ну, мы воспротивились, говорим, что надо заново проводить экспертизу. Провели - и оказалось, что вирус нашли только у нескольких коров. Что же это такое? Развитие или уничтожение? Получается, они хотели все наше стадо уничтожить».
Староверы не верят и в то, что оставшиеся коровы больны. По их словам, а также словам фермеров из соседних деревень, глава ветеринарной службы, сама производящая молочную продукцию, просто пытается убрать с рынка конкурентов по производству качественных молочных продуктов.
Проблемы Дальнего Востока решаются в Москве
По меткому выражению дальневосточной журналистки Виктории Микиши, основная проблема Дальнего Востока в том, что его проблемы решают не на месте, а в Москве. И это верно, но похоже, что размотать весь клубок проблем без вмешательства федерального центра и федеральных властей уже не получится.
В марте 2017 года митрополит Русской Православной Старообрядческой Церкви Корнилий встретился с президентом Путиным. На сайте президентской администрации содержание встречи описано кратко: «Обсуждались вопросы, связанные с жизнью старообрядческой церкви, ее деятельностью и перспективами развития». Однако жители Дерсу видят в этой встрече шанс на решение своих проблем.
Митрополит Корнилий давно отстаивает перед государством интересы жителей Дерсу и других старообрядческих общин Приморского края. Еще в 2016 году он на имя Вячеслава Володина, в котором перечислял все описанные в этой статье проблемы. Тогдашний первый заместитель руководителя президентской администрации разобраться в вопросе представителю президента в Дальневосточном федеральном округе Юрию Трутневу и губернатору Владимиру Миклушевскому.
Но проблемы жителей села не решились, невзирая на внимание высоких чиновников. На полученную бумагу была написана ответная, на этом все и успокоились.
Нам иной раз кажется, что Бог нас тут лучше слышит. А государство не слышит
Новые надежды у староверов вызывает заинтересованность Министерства по развитию Дальнего Востока и Агентства по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке. Одним из показателей успешности деятельности этих двух ведомств является демографический прирост населения в регионе. А кто, если не староверы с их огромными семьями, могут способствовать этому? И вот, в Москве на 25 апреля 2017 года назначено совещание под руководством министра по делам Дальнего Востока Александра Галушки с приглашением по видеосвязи староверов с Дальнего Востока и потенциальных переселенцев из стран Латинской Америки.
Моленна (моленный дом) во время пасхальной службы. Дерсу. 2017 год
Фото: Митя Алешковский для ТД«Чем заинтересовать староверов, чтобы оттуда приехали? - спрашивает Ульян Мурачев. - А это надо у государства спросить: те люди могут поверить, что они смогут тут благоустроить жизнь? Мы, переселенцы, всей душой стараемся как-то выжить в своей стране. Почему бы и другим староверам не славить Бога в нашей святой стране? Все бы они слезно этого хотели. Но как это возможно сделать, когда нас отсюда гонят в шею? Мы стараемся для государства сделать показания, чтобы им было легче зазвать [других переселенцев], но они для нас ни капли не стараются. У любого из нас спроси - никому не хочется обратно в Боливию уезжать. Нам иной раз кажется, что тут и Бог ближе, чем там. Нам даже кажется, что Бог нас тут лучше слышит.
А государство не слышит».
Спасибо, что дочитали до конца!
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов - и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей - это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь
В XIX в. российское правительство было заинтересовано в освоении дальневосточных земель. В числе первых переселенцев были старообрядцы различных согласий. На первом этапе большинство среди них составляли поповцы белокриницкой иерархии. Узнав о том, что на Дальнем Востоке можно найти свободные земли, к ним присоединились липоване, русские старообрядцы, вернувшиеся в Россию из Австрии и поселившиеся в Амурской области. Большие старообрядческие поселения имелись в Южно-Уссурийском крае. В 1911 г. была учреждена Иркутско-Амурская старообрядческая епархия, в состав которой вошли приходы Амурской, Приморской, Забайкальской, Якутской областей и Иркутской губернии.
Октябрьская революция и гражданская война внесли значительные изменения в старообрядческую жизнь. Окончание войны на Дальнем Востоке заставило старообрядцев, в основном "поповцев", покинуть родные места в Сибири, Приморском и Хабаровском краях. Через Алтай и Приморье они эмигрировали в Китай, где центром старообрядцев стал Харбин. Здесь в 1917 г. старообрядцы-поповцы основали общину в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла . Несколько общин старообрядцев-поповцев было образовано и в Трехречье. В начале 1921 г. в Харбин перенесли и кафедру епископа Амурско-Иркутского и всего Дальнего Востока, появились старообрядческие печатные издания .
Одним из инициаторов строительства старообрядческой Свято Петропавловской церкви в Харбине стал протоиерей отец Иоанн Кудрин . Он происходил из семьи старообрядцев часовенного согласия Пермской губернии. Его родители присоединились к старообрядцам-поповцам, то есть приемлющим священство, когда мальчику было семь лет. С восьми лет он прислуживал в церкви, а в 19 лет стал начетчиком. В 1906 г. в Москве его произвели в диаконы, затем он был настоятелем церкви в Уфимской губернии. Кудрин хотел получить образование и в 1913 г. стал слушателем сельскохозяйственных курсов в Москве. Работая в кооперации, он опубликовал статьи в журналах "Церковь" и "Старообрядческая мысль", являлся председателем Епархиального совета Пермско-Трбольской епархии. В гражданскую войну Кудрин был проповедником в 3-й армии правительства А. В. Колчака. В Китае Иоанн Кудрин проявил себя миссионером, который не боялся полемики с православными священниками. Другим деятелем старообрядчества был протоиерей Иоанн Шадрин, настоятель Древлеправославного храма во имя Успения Пресвятой богородицы в Харбине (с 1929 г.). Он жил в Трехречье, в пос. Верх-кули и считался весьма знающим священником .
Дальнейшие события в Советской России привели к значительному увеличению старообрядцев в Китае. К 1930 г. коллективизация докатилась и до Дальнего Востока, разрушив традиционный быт и культуру русских крестьян, для большинства которых скрепляющим нравственным началом была религия. По всем селам и деревням стало проходить раскулачивание, при этом закрывались все старообрядческие приходы, как поповцев, так и беспоповцев. Потерпев в 1931 - 1935 гг. поражение в сопротивлении новой власти, они переправились через пограничную реку Уссури около Хутоу, севернее озера Ханка, а также в других местах советско-китайской границы и поселились в Харбине, Трехречье, других селениях в глубине Маньчжурии, недалеко от России. Эмигранты предполагали вернуться на родину после падения советского строя. Старообрядцы постоянно поддерживали связь между собой.
Наиболее крупным и характерным поселением была деревня Романовка, основанная летом 1936 г. в небольшой долине в окрестностях Хэндаохэцзы, которую обнаружили братья Калугины. Первыми поселенцами стали Иван Селедков с двумя сыновьями и Павел Поносов. Сначала они жили в палатке, а в ноябре 1936 г. поставили избу из дерева, срубленного в окрестном лесу с разрешения властей. В ней они с большим трудом перезимовали, занимаясь охотой. В феврале следующего года к ним пришли из разных мест Маньчжурии еще 14 мужчин, в том числе и Иван Калугин, и привели лошадей. Проведя межевание пахотной земли и усадебных участков, мужчины начали строительство жилищ для своих семей. В марте в уже готовые избы приехали жены с детьми. Вскоре начались пахота и сев.
К концу 1937 г. в долине образовался целый поселок. В своем ходатайстве к властям старообрядцы отмечали: "У нас одна вера (мы все староверы), одна родина и занятие (крестьяне-охотники). Мы горячо желаем проживать вместе, служить народу, обществу и государству. Посему убедительно просим вас сдать в аренду участок земли, подходящей для земледелия и постройки поселка... Сейчас в нашей группе 25 семей, в том числе: мужчин - 33, женщин - 28, детей - 61. Имеющийся скот и инвентарь: лошади - 28, коровы - 23, плуги - 2, телеги - 2, бороны - 4" .
В центре Романовки стояла молельня, построенная в 1939 г., где находились старинные иконы и книги. Кроме того, каждый бережно хранил у себя святыни, вывезенные из России. Настоятелем был Ксенофонт Петрович Бодунов, изба которого располагалась напротив молельни. Старообрядцы были отличными плотниками и кузнецами: сами строили избы и изготавливали различную домашнюю утварь. Внешне избы были простыми и лишенными украшений, но конструктивная продуманность удовлетворяла всем требованиям рациональности и удобства. В частности, большим достоинством их жилищ была хорошая защита от мороза и ветров.
Хозяйство Романовки было преимущественно натуральным. Чем больше леса расчищалось под пашню, тем более земледелие преобладало над скотоводством и охотой. По данным на 1940 г., каждая семья имела по две десятины пашни. Выращивали пшеницу, гречиху, бобы, картофель, овес и ячмень (на корм скоту), кукурузу (для домашней птицы) и т.п. Из домашнего скота Романовцы держали лошадей, коров, коз, свиней, кур и т.д. Летом их пасли на пастбище, а зимой содержали в хлеву. В огороде сажали капусту, огурцы, тыкву, свеклу, помидоры, арбузы, дыни, редиску, редьку. Занимались и пчеловодством. Романовцы не обеспечивали себя полностью продовольствием и фуражом и были вынуждены покупать пшеницу, рис и лук у корейцев, живущих поблизости от их поселка.
Интерьер каждой избы был нарядно украшен: бросались в глаза расшитые цветами яркие занавески, иконы в красном углу, фотографии в рамках под стеклом, фикусы и герань в горшках, раскрашенные сундуки и т.д. Но электричества не было, и жилье освещалось свечами из пчелиного воска.
Хлеб пекли преимущественно пшеничный из дрожжевого или пресного теста. Мясо давали скот, домашняя птица или добыча охотников. Нередко на столе появлялась рыба: в речке около поселка ловилась форель (ленок). В будний день пили квас, а по праздникам из меда, ягод или дикого винограда варили брагу или медовуху. Из кишмиша, дикого винограда и калины варили варенье. Всех поражала красота праздничного наряда романовских женщин: на фоне пейзажа Маньчжурии их национальные костюмы казались необычными.
Романовцы жили необычайно сплоченно. Деньги от продажи пойманного зверя, например, тигра, распределяли между всеми семьями. Даже подарки посетителей не попадали кому-либо в исключительное владение. Селяне помогали друг другу не только рабочей силой, но и скотом, сельскохозяйственными орудиями.
В первой половине 1940-х гг. кроме Романовки в восточной Маньчжурии существовало еще несколько староверческих поселений: Коломбо, Силинхе, Ханьдаохэцзы, Мерген, Татицван, Чипигу (Масаловке) и Медяне. В Силинхе, образованном в 1932 г., жили братья Дмитрий и Логин Гостевские, Герасим Юрков, Сазон Бодунов. В селении Дацзицюань, в долине реки Танванхэ, в 12-и верстах от железнодорожной станции Вэлин, жили Игнатий Басаргин, его сын Ефим и его четыре двоюродных брата, сыновья Кондратия. Поселения староверов имелись в таких больших городах, как Харбин, Цицикар, Бухэду и Хайлар или около них.
Одним из наиболее популярных видов деятельности старообрядцев была охота, тем более, что маньчжурская тайга считалась очень богатой дичью. В районе трех линий КВЖД промышляли до трех тысяч русских охотников . Большинство предпочитали охоться на птицу или пушного зверя, и только небольшая часть охотилась на тигра. Особенно удачливым считался житель Ханьдаохэцзы Семен Калугин, который за зимний сезон 1936 г. добыл семь тигров. Другими известными охотниками-профессионалами были Лука Малахов, Федор Мартышев и Петр Калугин . По мнению китайских медиков, препарат из тигрового сердца дает человеку необычайное мужество и стойкость, а амулеты из тигровых когтей и усов возвращают утраченную любовь. Обычно туша тигра оценивалась от 900 до 1500 гоби , и один убитый тигр мог дать больше прибыли, чем самый удачный охотничий сезон . Охота регулировалась правилами правительства Маньчжу-диго и Харбинским обществом правильной охоты и рыболовства, которое затем было преобразовано в секцию охоты и рыболовства при БРЭМе (1936). Старообрядцы также занимались отловом живых тигров для продажи в зоопарки.
Популярной была и добыча пантов, которые использовались для приготовления лекарств традиционной китайской медицины. Панты в Китае стоили очень дорого: за пару пантов средней величины давали от 500 до 600 гоби, а за крупные можно было получить около 1000 гоби .
Охота на оленей-пантачей начиналась в Маньчжурии в начале лета и длилась почти до августа. Этот род охоты не таил в себе такой опасности для охотника, как охота на тигра, но требовал большого опыта, навыка и ловкости. Главная трудность заключалась в том, что в период роста пантов олень становится особенно нервным и чутким. В это время он уходит вглубь тайги, изредка выходя на водопой и кормежку. Охота на оленя основывалась на глубоком знании привычек зверя и навыков охотника. Выследив оленя, охотник целыми часами сидел в засаде. Журнал "Рубеж" писал: "Минувший сезон (1936) пантовой охоты прошел в общем, довольно удачно. Группе известных здесь охотников на крупного зверя, во главе с братьями Калугиными, Мартюшевыми и Назаренко, удалось добыть целую коллекцию пантов, принесшую им довольно солидный заработок" .
Если в начале освоения территории здесь было много зверя, то со временем его становилось все меньше и меньше. Уже в середине 1930-х гг. ставился вопрос о заповедниках. По сведению Н. А. Байкова, охотой в этих местах занимались до 40 тыс. человек, включая китайцев и представителей коренных народностей. Охотники добывали зверя и дичи на сумму около 20 млн. иен .
Самым тяжелым испытанием для староверов в первые годы жизни в Маньчжурии была борьба с хунхузами. Староверческие селенья находились в отдалении от других населенных пунктов, поэтому часто становились жертвами нападения. Осенью 1933 г. на пос. Силинхэ, который в то время состоял из тринадцати дворов, напала крупная банда. Несмотря на то, что бандитов было вдвое больше, старообрядцы смогли хитростью отбить нападение, уничтожив около пятидесяти бандитов . Зимой 1938 г. Елисей Калугин, младший сын Ивана, был убит в тайге во время охоты .
Во время жизни в Китае старообрядцы полностью сохранили свою культуру. В первую очередь этому способствовала жизнь в замкнутых общинах и поселениях, находившихся в глубине Маньчжурии, близких по природно-климатическим условиям к дальневосточному региону. Способы адаптации к местным природно-экологическим, социально-экономическим, демографическим и культурным условиям жизни были уже отработаны в России, где старообрядцам пришлось приноравливаться к жизни в новых условиях.
Степень открытости у старообрядцев-поповцев и беспоповцев была различной. Первые активно участвовали в социальной жизни эмиграции, не боясь открытой полемики с православием, что было невозможно в России. Беспоповцы, напротив, предпочитали находиться в стороне от этого, выбирая соответствующие поселения. И те, и другие занимались хлебопашеством и скотоводством, но у первых оно находилось на более коммерческом уровне, с вовлечением в хозяйственную деятельность региона и контактами с другими социальными слоями, а беспоповцы в основном вели хозяйство для собственных нужд.
В связи с этим иной была и степень сохранности традиционной русской культуры. Поповцы, понимая важность образования, отдавали детей в различные школы и гимназии, часто вдали от дома, что не способствовало сохранению не только традиций, но и самой веры. Различия в уровне традиционной культуры наблюдались и у разных поколений: у старшего и среднего поколений поповцев он был высоким, у младшего - весьма низким. Несмотря на особенности в укладе жизни поповцев и беспоповцы, они контактировали между собой: так, беспоповцы пользовались старообрядческой литературой, в частности календарями, покупая ее у поповцев в Харбине.
При переезде в Китай не произошло больших изменений в материальной культуре старообрядцев, в частности, ношении традиционной одежды и обуви в повседневные и праздничные дни, если не считать того, что в Китае они заимствовали некоторые предметы у китайцев, например, ткань. Одежда стала более нарядной, чем раньше, при жизни в России. Не было внесено и новых конструктивных особенностей в строительство жилья и его интерьер: сохранился "красный угол" с иконостасом, фотографии родственников по стенам, набивные рисунки на тканях, украшавших комнату. Не было различий и в еде. Набор пищевых продуктов, способы их заготовки, хранения, приготовления, кухонная утварь были традиционными.
Ничего не изменилось и в семейно-брачных отношениях. Во всем строго соблюдались традиции, особенно внимательно подходили к степени кровного и духовного родства. У беспоповцев почти не случалось выбора партнера из иной этнической среды, тем более что на данном этапе хватало женихов и невест. В сельской местности в брак вступали довольно рано: девочки в возрасте 14 - 16 лет, юноши - в 15 - 18 лет. В городской местности у старообрядцев-поповцев не редкими были браки с представителями иной веры, но возраст для замужества и женитьбы был выше, чем у беспоповцев.
Не наблюдалось больших изменений и в традиционном распределении производственного и домашнего труда на мужские, женские и детские работы. Мужчины обычно занимались охотой и работой в иных районах. Женщины были хранительницами очага, выполняли всю домашнюю работу и воспитывали детей. Старообрядческие семьи были большими. В них росли от 5 до 10 детей, а иногда и больше. Правда, наблюдалась высокая детская смертность, тем более, что у старообрядцев отсутствовала медицинская помощь.
Система образования у поповцев и беспоповцев в Китае различалась. У первых существовала начальная ступень в церковно-приходской школе, также имелся более высокий уровень образования, вплоть до высшего. У бесповцев образование ограничивалось первой ступенью: обучение чтению на древнерусском языке, что было необходимо для религиозной службы. В то же время были случаи, когда старообрядцы для обучения детей нанимали русских эмигрантов. Кроме того, невысокий уровень образования восполнялся общением с китайскими или японскими детьми и освоением их языков: старообрядцы знали их превосходно.
Конфессиональная общность и культурное самосознание определялись старшим поколением. Именно оно устанавливало нормы поведения, несущие ряд религиозных запретов, следило за соблюдением традиционных обычаев и обрядов. Старейшины определяли религиозно-культурные правила для членов своей общины, контролировали строгие еженедельные и более продолжительные посты, обязательные часы молений и прочее.
На взрослых лежала обязанность по приобщению своих детей к образу жизни общин, степени почитания родителей, кровного родства и родства по свойству, в создании иерархической структуры семейных обязанностей. Они же сохраняли традиционные календарные и семейные (родильно-крестильные, свадебные, похоронно-поминальные) обряды.
Японская оккупация Северной Маньчжурии почти не изменила жизнь старообрядцев. Японцы совершенно не обращали внимания на внутреннюю структуру и особенности старообрядческой общины. Как и все русские эмигранты на севере Китая, старообрядцы были обязаны встать на учет в Главном бюро по делам Российской эмиграции в Маньчжурии (БРЭМ), заполнив соответствующую анкету. Старообрядческие общины выбирали из своей среды представителя БРЭМа, на котором лежали обязанности по общению старообрядцев с властями.
Как и вся русская эмиграция, старообрядцы были обязаны участвовать в общественных работах, в том числе, выделять скот для строительства дорог или принимать участие в системе японской гражданской обороны. Япония строила планы по вторжению на территорию российского Дальнего Востока, и русские эмигранты должны были стать связующим звеном между русским населением и японцами. Старообрядцев привлекали и на военную службу: их готовили на роль проводников. В основном они проходили подготовку в формированиях Асана.
Старообрядческие общины имелись и в Синьцзяне, на северо-западе Китая, где поселились те, кто бежал из России через Алтайские горы - причем, не только старообрядцы, но и простые эмигранты, по религиозным или политическим причинам не приемлющие советскую власть. Здесь старообрядцы обосновались, главным образом, неподалеку от городов Кульджа и Урумчи, где нашли плодородные земли. Их жизнь не отличалась от жизни соотечественников в Маньчжурии. Особенных контактов между харбинцами и синьцзянцами не было. Они начались только по пути на американский континент, в Гонконге.
1945 г. поставил крест на отлаженной жизни старообрядцев. Советская армия захватила в Харбине архив БРЭМа и определилась с теми, кто в той или иной степени контактировал с японцами. Сразу же были арестованы и депортированы в СССР почти все старообрядцы-мужчины кроме нескольких стариков. Советские дипломаты стали проводить в Маньчжурии и Синьцзяне агитацию за возвращение семей на родину. Некоторое время семьи старообрядцев, оставшиеся в Китае, ждали возвращения мужчин, но с каждым годом надежда гасла. Русские баптисты и пятидесятники сумели уехать через Шанхай на Филиппины и в другие страны. Через них старообрядцы узнали о правилах эмиграции из Китая.
С середины 1950-х гг. из самых глубинных районов Китая, семья за семьей, оставив хозяйства, со скромными пожитками старообрядцы на попутных грузовиках и повозках добирались до ближайшей железнодорожной станции, а там на поездах, с документами и без них, отправлялись в Тяньцзинь и Шанхай. Уже оттуда на теплоходах они уезжали в Гонконг (1958- 1959). Китайские таможенники строго следили за тем, чтобы старообрядцы не вывозили из Китая никаких ценностей, включая золото и бумажные деньги.
Долгие месяцы, пока в кабинетах посольств и консульств решалась их дальнейшая судьба, сотни семей старообрядцев сидели в ожидании, чаще всего без работы, довольствуясь небольшим пособием. Устроиться и продержаться в Гонконге им помогали Международный Красный Крест и Объединенный Всемирный Совет Церквей. Отсюда они смогли разъехаться по разным странам. Протоиерей Иван Кудрин в 1958 г. уехал из Китая в Австралию. Его стараниями в пригороде Сиднея открыли храм, где отец Иоанн служил до своей смерти в 1960 году.
Старообрядцы из разных частей Китая встретились друг с другом только в Гонконге. Вначале они решили переселиться в Южную Америку, где, как им казалось, они могут найти условия для компактного проживания вдали от цивилизации, вредного влияния которой они всегда старались избегать. Но климатические условия Аргентины, Бразилии, Парагвая, Уругвая и Боливии сильно отличались от тех, в которых они жили в России и Китая. Еще по пути в Южную Америку во время краткой остановки в Лос-Анджелесе старообрядцы встретились с русскими молоканами . Через них они связались с молоканами в Вудборне, штат Орегон. В это время там требовались сезонные сельскохозяйственные рабочие. Вначале в США выехало всего несколько человек, а через некоторое время в Орегоне уже проживало несколько сотен старообрядцев, что демонстрирует высокую степень взаимной поддержки.
В первые годы в Орегоне старообрядцам приходилось трудно: денег и жилья не было, английского языка они не знали. Неожиданным наплывом дешевой рабочей силы воспользовались местные фермеры: старообрядцы целыми семьями, а они у них большие - по десять и более детей - трудились, не покладая рук, на полях по шестнадцать, а то и более часов. Многие мужчины шли на рубку леса. Некоторые работали на фабриках, соглашаясь на любую работу, лишь бы прокормить семью и расплатиться с долгами, связанными с переселением. Не всегда старообрядцев жаловали на американских предприятиях, что в первую очередь было связано с религиозными праздниками: хозяину не нравилось, что его рабочий устраивает себе незапланированные выходные. Выработанное годами умение адаптироваться к местным природно-экологическим, социально-экономическим, демографическим и культурным условиям позволило старообрядцам успешно обустроиться на новом месте. Со временем в США появились и крупные принадлежащие им фермы.
В Орегоне русские старообрядцы жили в окружении американцев, и подрастающее поколение стало активно контактировать с американской молодежью. По мнению старших, это могло повлечь в дальнейшем отход от веры. "В Орегоне нам стало трудно, - вспоминает Олимпиада Басаргина, - и для пользы детей мы стали думать о переезде на другое место. Мы послали людей на Аляску, чтобы они осмотрели местность" . Весной 1967 г. на Аляску отправились первые ходоки-старообрядцы П. Мартюшев и Г. Гостевский. По возвращении их в Орегон собрали собор, на котором те поделились впечатлениями. Сначала переселиться на Аляску желающих не нашлось: никто не хотел бросать хорошую работу и налаженный быт и начинать жизнь сначала. Но потом все же мнение склонилось в пользу переселения. Старообрядцы еще несколько раз ездили на Аляску, пока не нашли место, которое по всем параметрам подходило для их поселка. 22 июня 1967 г. было приобретено 640 акров земли на Кенайском полуострове. Первыми туда поехали Мартюшев и его семья (родители, дочери, женатые сыновья). Также пригласили А. и С. Калугиных, которые недавно приехали из Южной Америки .
В переезде на Аляску старообрядцам помог Толстовский фонд. Они смогли купить грузовик и гусеничный трактор. Семьи-переселенцы взяли в долг 20-тонный самосвал, погрузив на него трактор и прицепив грузовик. 13 мая 1968 г. они подъехали к горам и остановились у будущего соседа Билла Ребика. Его жена показала, где можно поставить палатки и брать свежую воду. "На другой день мужики сделали крышу и под нее поставили дровяную печку, которую нам дали американцы. Она стала кухней для всех. Американцы привозили рыбы, креветок, которые старообрядцы не ели. Некоторые привозили одежду. Больше всех приезжали алеуты" . Для алеутов желание помочь русским старообрядцам было естественным, так как они из поколения в поколение передавали рассказы о временах Русской Аляски, а некоторые хорошо знали русский язык, продолжали следовать русским обычаям, ходили в православные храмы Американской православной церкви. Именно алеуты научили старообрядцев рыбалке.
Одним из первых сооружений нового поселка стала баня: простая палатка с каменкой. Эту традицию старообрядцы постоянно поддерживали и в России, и в Китае, и в Южной Америке. До сих пор почти в каждом старообрядческом доме имеется своя баня.
Поселок назвали Николаевском в честь Святого Николы, одного из самых почитаемых у старообрядцев святых. Первая молельня была в трейлере П. Г. Матрюшева, который стал и первым настоятелем. После молитвы все собирались вместе и обсуждали планы. Избрали в поселке и волостной совет.
Постепенно благосостояние улучшалось. К первым переселенцам стали присоединяться и другие. Мужчины работали на консервной фабрике в Нинильчике. Через четыре года купили в Орегоне косилку. Старообрядцы не боялись ходить в лес, к которому привыкли еще в Китае: собирали грибы, варили варенье из дикоросов (голубики, морошки, брусники), охотились, даже женщины, на мелкую дичь.
"Все старообрядцы нашего поселения, - писал П. Г. Мартыненко, - носят исключительно национальные костюмы: вышитые рубашки, широкие цветные сарафаны. Также дети в школу ходят в своих костюмах. Благо, в Америке не наблюдается никакой формы. Учителя обоего пола приобрели наши костюмы и нередко приезжают на работу в них. Жизнь наша на Аляске стабилизируется с каждым годом. Развели молочный скот, кур, огороды, оранжереи. Главная доходная статья - рыбный промысел" .
Старообрядцы занялись рыбалкой около 1970 г., нанимаясь первое время к американцам. Тогда же русские устроились на строительство катеров для рыбной ловли. Через некоторое время они уже стали строить их сами, открыв несколько верфей. Своим катерам они давали русские имена "Амур", "Моряк", "Лебедь", "Радуга", "Руслан", Нива" и т.д. Американцы сразу обратили внимание не только на умелые руки старообрядцев, но и на их бесстрашие: русские выходили в море даже в штормовую погоду. Нередки были случаи гибели в море. При этом наблюдалась большая взаимовыручка. Сейчас старообрядцы-рыбаки в основном базируются в бухте Хомер.
В Николаевске в среде старообрядцев произошел первый крупный раскол. Если первые группы были почти все беспоповцы, то тут появилась инициативная группа, которая вновь обратилась к древним книгам и решила принять священство, то есть выбрать из своей среды священника. В начале января 1983 г. представители старообрядческой общины Николаевска отправились в Вашингтон с просьбой разрешить поездку в Румынию для. рукоположения в Белокриницкой митрополии. И вновь пришла помощь из Толстовского фонда: ее сотрудник князь Кирилл Владимирович Голицын помог оформить все документы на поездку. Так, в Николаевске появились храм Святого Николая и священник. Им стал К. С. Фефелов, выходец из Китая, бывший много лет наставником в этом селе.
Не все однозначно восприняли это решение. Отказались принять священство Басаргины, которые жили на хуторе Находка, примыкавшем к Николаевску, а также Ревтовы с хутора Ключевая. Они продолжали ходить в свой моленный дом. Семья Ревтовых основала поселение Качемак после раскола на берегу одноименного залива, прозванного за теплый климат Гавайями. Много старообрядцев-беспоповцев жили и в другом селе - Вознесенке.
Вера и семейный уклад - вот основа, на которой сегодня строится жизнь старообрядцев. В зарубежье, какие бы невзгоды ни выпадали на их долю, старообрядцы неукоснительно придерживались древней религии, русского языка и своих обычаев.
Особенно много для популяризации обычаев и культуры среди старообрядцев сделал заведующий школой Боб Мор, приехавший на Аляску из Теннеси в 1969 г. и до Николаевска работавший в Христианской школе в Хомере. Когда в сентябре 1970 г. он оказался в Николаевске, школа располагалась в простом трейлере. К 1974 г. жители Николаевска построили новую школу, которая участвовала в программе по выявлению истории строобрядцев. В связи с этим был получен федеральный грант на издание литературы на эту тему, и в школе организовали Николаевскую издательскую компанию (Nikolaevsk Publishing Company). Всего было опубликовано 23 истории. Издание прекратилось в 2007 году.
Историю жизни своей тетки С. Калугиной рассказала О. Басаргина, закончив ее такими словами: "Есть еще истории - столько, сколько есть людей, которые приехали сюда с надеждой, и с мечтой, и с желанием жить и воспитывать своих детей по своим убеждениям. Немногие из историй будут написаны и рассказаны теми же словами; но эти истории существуют, и будут существовать, пока будет жить один человек с воспоминаниями и другой с желанием слушать и учиться на прошлых событиях" .
Одной из самых больших проблем, с которой сталкиваются молодые старообрядцы, является поиск жениха или невесты. Здесь необходимо соблюсти все требования по возрасту, степени кровного и духовного родства. Например, браки по физическому и духовному родству категорически запрещены. В Китае, где имелось достаточное число русских, старообрядцы легко находили себе невест и женихов. В Америке подобрать пару стало труднее, поэтому родители вынуждены порой покупать своим подросшим детям билет на самолет, кто из Аляски в Вудборн, кто из Вудборна в Канаду, кто из Аргентины и Бразилии в Орегон или наоборот. Предлог всегда один: "пущай погостить съездит". Часто дети заведомо знают, что едут они "на смотрины", где в знакомых семьях у молодежи "ненароком" произойдет нужное знакомство.
Проблемой жениться или выйти замуж были озабочены и так называемые турчане. Они жили в Турции, где в районе Аксехира, основав деревню Казакуй, занимались сельским хозяйством и рыбной ловлей. Турчане - или некрасовцы, были потомками казаков-старообрядцев, которые во главе с атаманом И. Некрасовым покинули российские пределы после поражения крестьянского восстания 1707 - 1710 гг. под предводительством Кондратия Булавина. Некрасов увел тогда несколько тысяч семей на Кубань, бывшую в те годы в турецком владении. Следом за казаками потянулись и русские крестьяне. Большая группа некрасовцев (999 чел.) репатриировалась в СССР в 1962 году. Пока они плыли из Турции в Новороссийск на теплоходе "Грузия", родился тысячный некрасовец. Поселили их в Ставропольском крае.
Небольшая же группа старообрядцев-некрасовцев (244 чел.), не захотевших ехать в Советскую Россию, перебралась вскоре с помощью Толстовского фонда в США. Вначале они поселились в Нью-Джерси, неподалеку от Нью-Йорка, где некоторые прижились и живут поныне. Часть же, узнав о том, что в Орегоне есть старообрядцы, решили переехать к ним на западное побережье Америки. Одежда и говор турчан немного отличаются от харбинцев и синзянцев. Другое отличие в том, что они были вынуждены в Турции изменить свои фамилии на турецкий вариант. Так, например, Стекловы, сделав вольный перевод своей фамилии на турецкий язык, стали Кемами.
Браки американских старообрядцев с российскими почти не заключаются: дорого ездить и существуют трудности с получением американских виз. Еще реже встречаются союзы старообрядцев с американцами. Они означают, что сын или дочь ушли в мир, порвав с семьей и заветами предков. Исключение составляют случаи, когда американец или американка переходит в старообрядческую веру
Примечания
Статья выполнена при финансовой поддержке гранта Президиума РАН, код проекта 09-I-П25 - 01, а также Японского гранта - Grant in - Aid for Scientific research (212510)3)(A). Cultural Adaptation to the Natural and Social Environment in the Forest Areas in the Russian Far East (Roshia kyokuto shinrin chitai ni okeru bunka no kankyo tekio).
1. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК), ф. 831, оп. 2, д. 29, л. 36 - 38.
2. ТЮНИН М. Духовно-нравственные издания г. Харбина. - Хлеб Небесный. Харбин, 1940, N 11, с. 38.
3. КУДРИН И. Г. Жизнеописание священника и отца семейства. Барнаул. 2006.
4. ШАДРИН И. Отчего произошел раскол в православной церкви в XVII столетии. - Хлеб Небесный. 1941, N 9 - 10, с. 46 - 50; N 12, с. 4 - 11.
5. Старообрядецъ. 2005, N 34.
6. Рубеж. Харбин, 1936, N 14 (28 марта), с. 17; ЗУЕВ С, КОСИЦЫН Г. Охота в Северной Маньчжурии. - Политехник. Австралия. 1979, N 10, с. 250 - 257.
7. ГОМБОЕВ Н. Н. Маньчжурия глазами охотника. Б.м., Б.г., с. 22 - 29.
8. Рубеж. Харбин, 1936, N 14 (28 марта), с. 17; N 17 (18 апр.), с. 19.
9. Там же, 1937, N 4 (23 янв.), с. 17.
10. Там же, 1936, N 29 (11 июля), с. 18.
11. Там же, 1936, N 29 (11 июля), с. 19.
12. БАЙКОВ Н. А. Промысловые звери и проблема звероводства в Маньчжурии. - Вестник Маньчжурии. 1934, N 6, с. 94.
13. ГОМБОЕВ Н. Н. Ук. соч., с. 5 - 10.
14. Хунхузы: По рассказу Анны Басаргиной (6 ноября 1979, Николаевск) Guerillas: Old Believers life in China. Николаевск. 1980, с. 14.
15. Архив Музея Русской культуры в Сан-Франциско. Коллекция А. С. Лукашкина, папка: старообрядцы.
16. BASARGIN О. A story of Николаевск (Nikolaevsk): As told to О. Basargin by S. Kalugin. Alaska. 1984, p. 1.
17. МАРТЮШЕВ П. Николаевск-на-Аляске. - Родные дали. 1978, N 292 (июль), с. 28 - 30.
18. BASARGIN О. Op. cit., p. 3.
19. МАРТЫНЕНКО П. Г. Николаевск на Аляске. - Русская жизнь. 15.IV.1978.
20. BASARGIN О. Op. cit., 1984, р. 26..
Хисамутдинов А. А. Старообрядцы: из России в Америку через Китай // Вопросы истории, № 7, Июль 2011, C. 90-102.
Текст с сайта: http://www.amursu.ru/attachments/article/9529/N54_23.pdf
Статья посвящена одному из национальных меньшинств Китая, которое составляют представители второго и третьего поколений русских эмигрантов, поселившихся на данной территории в разное время. В статье рассматриваются основные этапы восточной русской эмиграции на территории Китая, география современного расселения потомков эмигрантов и уровень их лингвистической компетенции.Процессы переселения внутри и за пределы национальной территории, свойственные представителям многих народов, затронули и подданных Российской империи, осваивавших огромную территорию Дальневосточного региона. На протяжении XIX-XXI вв. Дальний Восток России является территорией интенсивных внутренних и внешних миграций. Именно на Дальнем Востоке проходит наиболее протяженная граница России с Китаем, что способствовало некоторому оттоку русскоязычного населения в Китай еще во времена заселения русскими Приамурья и Северного Приморья. «С середины XVII в. процессу внешних миграций способствовало отсутствие точной границы с цинским Китаем, а с середины XIX в. установление добрососедских отношений в результате подписания ряда договоров» На фоне мировых и внутрироссийских миграционных процессов передвижения части российских подданных на территорию Китая были незначительными и малозаметными, поэтому долгое время это явление не привлекало внимания исследователей. В последние годы в связи с активизацией интереса к истории российской эмиграции как в России, так и за рубежом проблемы внешних миграций, изучение форм, характера и причин перемещений населения в другие страны приобрели значительную актуальность.
Контакты между Россией и Китаем имеют длительную историю. Однако мнения исследователей по поводу хронологии начала эмиграционных процессов расходятся. По данным китайских историков, первые упоминания о русских встречаются в китайских письменных памятниках во времена правления династии Юань (1280-1367) Именно XIII в. - время первых контактов Китая и России - авторы считают точкой отсчета первой волны российской эмиграции на территории Китая, которая охватывает достаточно большой период времени - до конца XIX в., в то время как отечественные исследователи связывают начало российской эмиграции со строительством КВЖД (конец XIX в.). На вопрос о том, где и когда появились первые русские поселенцы, китайские историки дают разные ответы. Отмечается, что первые русские эмигранты появились в Китае еще в XVII в. Это связано с освоением Приамурья, территорией в то время малозаселенной, но входившей в сферу влияния Китая. Вынужденными переселенцами в Китае оказались казаки, плененные под Албазином в результате военных действий 1685-1686 гг.; их отправили в Пекин, где они и осели. После подписания Нерчинского договора (1689) на всем протяжении XVIII в. и вплоть до середины XIX в. контакты россиян и китайцев вдоль берегов Амура носили эпизодический характер. Известно, что с 1715 г. по 1860 г. в Пекин из России было направлено 13 священнослужителей. А в 1845 г. прибыла группа студентов, чтобы познакомиться с китайской религией и культурой.
Активное освоение дальневосточных окраин России - после подписания Айгуньского 1858 г. и Пекинского дополнительного договоров 1860 г. - это длительный и сложный этап во взаимоотношениях русских и китайцев. Согласно данным китайских авторов, после опиумной войны (1858-1860) в некоторых городах Китая осели русские коммерсанты. В Ханькоу в 1863, 1866, 1874 гг. они открыли банки; в Хунани, Хубэе, Цзянси, Аньхоэе и других провинциях вели торговлю . Таким образом, к первым русским поселенцам китайские исследователи относят купцов, миссионеров и студентов, сыгравших важную роль в развитии торговых и культурных связей между двумя странами. В провинции Хэйлунцзян (Маньчжурии) первые русские люди, по свидетельствам китайского историка Ши Фана, появились в 1882 г. у северного подножия Большого Хингана, возле реки Мохэ. Это были золотоискатели (казаки, торговцы, беглые каторжники), создавшие позднее так называемую Желтугинскую республику. В то время на добыче золота было занято около 9 тыс. человек. В отечественных исследования подтверждается, что во избежание религиозных гонений в ближнее зарубежье переселилось немало семей сектантов и старообрядцев. И с конца XVII в. на территории Барги, расположенной к юго-востоку от среднего и нижнего течения р. Аргуни, возле хребтов Большого Хингана, появились русские казачьи отряды, охотники и беглые в поисках свободной жизни, им принадлежит первенство в освоении Трехречья, расположенного по правому берегу Аргуни между реками Ган (Ганьхэ), Дербул (Дэрбуерхэ) и Хаул (Хаулхэ). . В царской России эмиграция была запрещена, а разрешался лишь временный выезд за границу, тем не менее, по свидетельству исторических источников, некоторая часть россиян переселялась в Цинскую империю на постоянное жительство.
В конце XIX - начале XX вв. огромное стимулирующее значение в заселении и освоении российского Дальнего Востока имел ввод в строй отдельных участков Транссибирской магистрали, в частности Китайско-Восточной (КВЖД) и Уссурийской железной дороги. Одновременно с сооружением этой уникальной дороги формировалось русское население на территории Северо-Восточного Китая, известного под названием Маньчжурия. Если в район Барги и Трехречья переселение шло стихийно и численность русских переселенцев была небольшой, то с конца XIX в., с началом строительства КВЖД по территории Северо-Восточного Китая, миграция россиян в эту часть страны приобретает контрактный характер. Одновременно с контрактными рабочими и служащими в зоне КВЖД появлялись и свободные переселенцы - представители мелкой буржуазии (торговцы, предприниматели, ремесленники, домашняя прислуга), заложившие основу развития многих отраслей промышленности. Среди переселенцев были и старообрядцы Сооружение КВЖД и процесс формирования русского населения в Северо-Восточном Китае китайские историки рассматривают как часть первой волны российской эмиграции. Русская эмиграция в китайской историографии делится на два этапа - дооктябрьский и послеоктябрьский . Если в первый период русские эмигранты не представляли собой организованной группы, объединенной общей целью, то послеоктябрьская эмиграция была связана с изменением политической власти в России и несла на себе оттенок вынужденности поиска нового места жительства. Компактные поселения русских появились в Харбине, Тяньцзине, Даляне, Пекине, Шанхае, Циндао, в районе Синьцзяна, провинции Цзилинь и других районах. По мнению исследователей, наибольший приток эмигрантов из России в Китай пришелся на 20-е гг. XX в.
В середине 20-х - 30-е гг. границу с Маньчжурией переходили жители приграничных районов, чтобы избежать насильственной коллективизации и репрессий. Кроме того, усилению интенсивности и массовости миграционных потоков из восточных районов России и центральноазиатских территорий способствовало начало Первой Мировой и Гражданской войн. Среди эмигрантов были старообрядцы Приамурья и Приморья, представители крестьянства, забайкальские казаки. Часть эмигрантов формировала поселения в приграничных районах (вдоль границы с провинцией Хэйлунцзян), другая отправлялась в глубь Китая. На приграничных территориях наиболее густо заселенным этническими русскими был район Барги (совр. Хулун-буйр), Трехречье. Происходило движение российского населения из Даурии (Забайкальского Приаргунья) на территорию китайского Приаргунья. Исследователи выделяют три основных центра восточной русской эмиграции в Китае -Маньчжурию, Северный Китай, Шанхай. Сложные исторические условия, в которых находилась русская эмиграция в Китае, определили два основных направления ее дальнейшего движения: репатриация и реэмиграция. С 1923 г. начался отток российских граждан из Китая в другие страны. Реэмиграция осуществлялась в Австралию, Южную и Северную Америку, в другие части света. Происходило движение эмигрантов и внутри страны, до окончательного исхода из Китая. Так, летом 1925 г., после передачи КВЖД в советско-китайское управление, началось движение русских эмигрантов в Шанхай. Конфликт на КВЖД в 1929 г. также привел к значительным потерям беженского населения приграничных районов и массовой миграции из зоны военных действий главным образом в Шанхай, в меньшей степени - в Северный Китай. В 1937 г. очередная волна миграции русского населения была вызвана расширением в Китае японской экспансии Первая массовая репатриация советских граждан произошла в 1935-1937 гг., после продажи КВЖД, когда остро встала проблема трудоустройства . Многие репатриировались в СССР в 1946 г., после разрешения получить советские паспорта. В связи с Великой Отечественной войной СССР на волне патриотических настроений в эмигрантской диаспоре переход в советское гражданство усилился.
В середине 50-х гг. подавляющее большинство эмигрантов покинуло Китай. Однако были и те, кто остался, не желая покидать обжитые места. Многих из них в 50-х - начале 60-х гг. вытеснили китайские власти . Среди оставшихся на территории Китая этнических русских были в основном те, кто пошел по пути метисации, т.е. вступил в смешанные браки с китайцами. В настоящее время они представляют русскую восточную эмиграцию во втором и третьем поколениях. Потомки русских эмигрантов, частично ассимилировавшись с китайцами, превратились в этнокультурную группу, являющуюся органичным элементом страны проживания. Уезд Сюнькэ провинции Хэйлунцзян, где до сих пор проживают этнические русские, а также потомки смешанных семей, - яркий тому пример. Вот что пишут о «русских» в китайской газете «Женьминь жибао»: «…У русской национальности имеется свой язык и письменность, но в общении русские говорят по-китайски и пишут на китайском языке. Соблюдение церемоний и вежливость являются одной из особенностей русской национальности. У русских женщина пользуется особым уважением, мужчины всегда оказывают ей знаки внимания и заботятся о женщинах русские гостеприимны, они всегда тепло и сердечно принимают своих гостей и угощают их всем, что только у них ест ь. большинство русских, проживающих в Китае, исповедует православие. Новый год, Рождество и Пасха - их главные праздники».
В настоящее время русские составляют одно из национальных меньшинств Китая и пользуются поддержкой государства. В начале XX в. первых русских эмигрантов называли «натурализованная национальность», а место их проживания - «поселение натурализованных жителей». После образования нового Китая национальность была переименована - русские. По данным различных источников, численность населения потомков русских эмигрантов, проживающих на территории КНР, в настоящее время составляет от 10 до 15 тыс. человек. Этнические русские расселены в городах Или, Дачэн, Алтай, Кульджа, Урумчи Синцзян-Уйгурского автономного района. Меньшее количество проживает в провинции Хэйлунцзян и в автономном районе Внутренняя Монголия (русская национальная волость Шивэй, пос. Лабдарин, город Эньхэ) . По имеющимся немногочисленным данным (упоминания в научных исследованиях, публикации в центральных и региональных СМИ), в провинции Хэйлунцзян потомки переселенцев из России проживают в районе Мохэ, городке Хума, в уезде Сюньке - селе Сяодинцзыцунь, переименованном не так давно в Русское Пограничное, в селе Хатаян и некоторых других.
Вот несколько примеров из средств массовой информации. «…настороженность женщины исчезает, и она роняет несколько слов: «Моя мать была русской. Я забыла русский, последний раз говорила десять, нет, двадцать лет назад, точно и не помню... Отец был китаец, но тоже говорил по-русски. Мы жили в другой деревне. После наводнения переселились сюда, сорок лет назад». Спрашиваю, как ее звала мать. «Лина, мое русское имя — Лина». Она помнит, что в начале весны все дарили друг другу крашеные яйца. У нее было много русских друзей, «но теперь все умерли, я последняя, кто говорит по-русски». Женщина уже не помнит, когда и по какой причине ее русские дед и бабушка поселились на берегах Амура. Может быть, их принесла в район Мохэ первая большая волна русской эмиграции — та, которую породила золотая лихорадка, случившаяся здесь в конце XIX века…»
«В округе Хэйхэ две деревни носят статус национального русского села, когда-то там жило несколько сотен русских, бежавших от судьбы и революции, скрывшихся за рекой от сталинских репрессий, и русских девок, вышедших за замуж за домовитых китайцев. Деревня Хатаян на полном серьезе называется русской, об этом говорит даже вывеска на безграмотном «великом и могучем» на самом въезде в село. Сегодня от русского духа осталось совсем немного, главное - статус национального села, который позволяет ежегодно получать из пекинской казны миллион юаней. Поэтому местная власть изо всех сил и поддерживает идею русской деревни» . Еще одна из этих двух деревень - Сяодинцзыцун», переименованная в 2003 г. в Русскую пограничную «…Внешность большинства жителей Сяодинзы типично славянская: длинный нос, глубоко посаженные светлые глаза. По одежде русских здесь не отличить от китайцев. Лишь пожилые женщины носят юбки, а голову повязывают платком. Жители деревни говорят на чистом северо-восточном диалекте. В деревне всего насчитывается 900 человек. Половина из них русской национальности».
Стабильной формой межэтнического взаимодействия в Дальневосточном регионе является смешанный русско-китайский брак, модель которого в подавляющем большинстве случаев соответствует схеме: муж - китаец, жена - русская. Исследование языковой компетенции членов таких семей, в которой проявляется персонологическая составляющая межъязыкового взаимодействия, представляет несомненный научный интерес. Языковая компетенция рассматривается нами как совокупность языков и их форм, находящихся в активном и пассивном запасе языковой личности. Под активным использованием языка мы понимаем его применение в различных коммуникативных ситуациях (говорение), пассивное использование предполагает понимание речи на языке при слабой или вовсе утраченной способности говорить. По данным публикаций, для потомков от смешанных браков русских и китайцев, проживающих на территории Китая, основным языком является китайский. Они обладают, как правило, минимальным уровнем языковой компетенции и показывают владение языком, совпадающим с языком страны проживания. Кратко охарактеризуем несколько языковых личностей, сформировавшихся в приграничном Китае в XX в.
Николай , 1940 г. рождения, проживает в китайском селе Хатаян на берегу Амура (метис в первом поколении). Отец - русский, в 1937 г. бежал из п. Поярково (Амурская область, Михайловский район) в Китай после расстрела двух его братьев. Мать «полукровка» - метиска, рожденная в русско-китайском браке. До 10 лет Николай говорил по-русски. В настоящее время говорит только по-китайски, русский язык не помнит. Имеет троих детей. Дети русского языка не знают (второе поколение метисов).
Мария, родилась в 20-х гг. XX в., проживает в китайском селе Хатаян на берегу Амура (метиска в первом поколении). Отец - китаец, мать - русская из села Коршуновка (Амурская область). По-русски Мария говорит, но плохо, китайский - основной язык, «сорок лет не говорила по-русски, с того дня, как мама умерла» . Николай, муж Марии, также рожден в смешанном браке, по-русски не говорит. У Марии и Николая семеро детей. Русского они не знают (второе поколение метисов).
Шан Жи (русское имя Тамара), 1944 г. р. - первое поколение метисов. Проживает в приграничном городе Хума. Мать - русская, привезла ее из Благовещенска в Хуму десятилетней девочкой. По-русски говорит с трудом. Муж Шан Жи - китаец, дома говорят только по-китайски. Жалеет, что не поддерживала знание русского языка: «Я как-то оказалась в Харбине, и там русские туристы принимали меня за свою, думали, я переводчица. Если бы я свободно говорила по-русски, могла бы отлично зарабатывать» .
Ли Юн , родилась в 1931 г., проживает в селе недалеко от г. Хума на берегу Амура (первое поколение метисов). Отец - китаец, мать и бабушка - русские из приграничной российской деревни, бежали в Китай в 20-х гг. XX в. Ли Юн хорошо понимает, но с трудом говорит по-русски: «Моя мать умерла 20 лет назад, и с тех пор разговаривать по-русски было не с кем. Мать объяснялась по-китайски с трудом, а бабушка китайский и вовсе не понимала. Ее звали Шура, она переселилась сюда из деревни в семидесяти километрах выше по течению Амура…». У Ли Юн есть сын Шань Ли, метис второго поколения, русского языка не знает. Даже эти немногочисленные примеры языковых личностей позволяют сделать некоторые выводы о языковой компетенции членов смешанных семей в китайском приграничье и ее эволюции. Точные данные о численности и языковой компетенции представителей национального меньшинства «русские» отсутствуют. Данная область восточной ветви русской эмиграции практически не исследовалась, требует научного изучения и включения в общую картину восточной ветви русского зарубежья. В перспективе разработки данной темы необходимо осуществить описание языковых личностей - представителей этой части восточной эмиграции, выявить уровень их языковой компетенции по данным анализа их владения фонетической, морфологической, синтаксической, лексической системами русского языка, а также определить обусловленность уровня их языковой компетенции собственно лингвистическими и экстралингвистическими факторами.
1. Василенко Н.А. История российской эмиграции в освещении современной китайской историографии. - Владивосток: ДВО РАН, 2003. - 220 с.
2. Василенко Н.А. О некоторых аспектах истории российской эмиграции в работах китайских авторов // Годы, люди, судьбы: История российской эмиграции в Китае: материалы конференции. - М., 1998.
3. Владимирова Д.А. Эволюция образа россиян в китайской историографии // Россия и АТР. - 2008. - № 4. - С. 91-103.
4. Ли Сингэн, Ли Жэньнянь. Фэнъюй фупин: Эго цяоминь цзай Чжунго (Ряска в непогоду: Русские эмигранты в Китае). - Пекин, 1997.
5. Дубинина Н.П., Цыпкин Ю.Н. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции (на материалах Харбинского комитета помощи русским беженцам) // Отечественная история. - 1996. - № 1. - С. 70-84.
6. Оглезнева Е.А. Русский язык в восточном зарубежье (на материале русской речи в Харбине). - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2009.
7. Василенко Н.А. Русское население в Маньчжурии (конец ХIХ - начало XX в.) // Дальний Восток России в контексте мировой истории от прошлого к будущему: материалы международной научной конференции 18-20.06.96. - Владивосток: Дальнаука, 1997. - 316 с.
8. Аблова Н.Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае. Международные и политические аспекты истории (первая половина XX века). - М.: НД ИД «Русская панорама», 2004. - 432 с.
9. Ли Дэбин, Ши Фан. Хэйлунцзян иминь гайяо (Иммигранты в районе Хэйлунцзян). - Харбин, 1987.
10. Аблажей Н.Н. Миграционный обмен России (СССР) и Китая: основные этапы и тенденции развития в XX веке // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. - 3. - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2002.
11. Аурилене Е.Е. Российская диаспора в Китае: Маньчжурия. Северный Китай. Шанхай (1920 - 50-е гг.): Монография. - Хабаровск: Хабаровский пограничный институт Федеральной службы безопасности Российской Федерации, 2003.
РОССИЯ - ВОСТОК
РУССКИЕ СТАРООБРЯДЦЫ В КИТАЕ
А.А. ХИСАМУТДИНОВ
Доктор исторических наук
Дальневосточный федеральный университет (Владивосток)
Ключевые слова: российская эмиграция в Китае, старообрядцы Маньчжурии, русский быт и хозяйство в Китае
После окончания Гражданской войны на Дальнем Востоке в 1922 г. более полумиллиона наших соотечественников оказались в Китае и других близлежащих странах, дожидаясь благоприятного момента для возвращения на Родину. Если потомки обычной, так называемой белой эмиграции ныне в основном ассимилировались с местным населением, потеряв связи с русским языком и культурой, то совсем другая ситуация у старообрядцев: благодаря традиционному укладу жизни они до сих пор сохраняют русские корни и после переселения в Северную и Южную Америку.
История этой диаспоры началась в начале 1930-х гг., когда в результате раскулачивания и религиозных гонений около 500 старообрядцев бежали из Приморья и Приамурья в Северо-Восточный Китай. Здесь старообрядцы добились успеха, обустраивали безлюдную
Маньчжурию и другие районы, примыкающие к советской границе. В то время землю им выделили китайские власти, или они ее покупали у местного населения. Не считая мелких конфлик-
* Хунхузы - члены организованных банд, действовавших в Маньчжурии (прим. ред.).
тов с хунхузами*, русские старообрядцы поддерживали весьма дружественные отношения с китайцами.
Японские власти, оккупировавшие в 1930-е гг. север Китая, заинтересовались русскими: они хотели использовать старообрядческий опыт хозяйствования для переселения сюда около одного миллиона японцев.
После прихода в августе 1945 г. советских войск в Маньчжурию многие мужчины-старообрядцы были высланы в Сибирь, а их хозяйства раскулачены. Старообрядцам пришлось рассеяться по всей Маньчжурии; некоторые вернулись на родину (проживают сейчас в Солнечном районе Хабаровского края). А после победы в Китае коммунистов в 1949 г. коллективизация в середине 1950-х гг. заставила остатки старообрядческих общин вновь отправиться в дорогу через Гонконг в Южную и Северную Америку.
Сейчас только в американских штатах Орегон и Аляска проживают более 5 тыс. старообрядцев, предки которых в свое время бежали с Дальнего Востока в Китай. В США современные старообрядцы, не отступая от религиозных традиций и не нарушая исконных устоев, также добились больших успехов в сельскохозяйственном производстве и рыболовстве.
И сегодня они бережно сохраняют в памяти жизнь в Китае. Их воспоминания являются ценнейшим источником сведений о жизни старообрядцев**.
ВЫНУЖДЕННОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
Драматические события вынужденного переселения в 1932 г.
** В основу статьи легли результаты полевых исследований автора в 2011 г. в Китае (Харбин) и в США (штаты Калифорния, Орегон и Аляска).
описала старообрядка Анна Басаргина, чьи родители до переселения в Китай зажиточно жили в с. Каменке Южно-Уссурийского края1.
Отец имел мельницу, мать занималась домашним хозяйством. При раскулачивании мельницу отобрали, а отец пустился в бега, только ночами приходя навестить семью. На мать Ксению выпала ответственность сохранить хотя бы часть хозяйства. При раскулачивании сначала забирали всякую живность, поэтому она с детьми переколола всех кур и гусей, засолила и спрятала под квашеной капустой. Затем дело дошло до «имения» - всякого нажитого имущества. Устроили аукцион, на котором распродали всё, что можно, даже только что скроенные рубашки.
Случались предательства, когда кто-то доносил милиции на односельчан. Поэтому настал момент, когда семья была вынуждена бросить всё, что удалось сохранить, и уйти из привычных мест. Брат отца, дядя Иосиф, предложил бежать в Китай.
Это было опасное путешествие. При переправе через реку опрокинулась лодка, и все оказались в воде. Теченьем детей и родителей отнесло в разные стороны, и когда сестрам Анне и Ани-сии, сумевшим удержаться около лодки, удалось ее перевернуть, оказалось, что, кроме них, продолжать путь некому. Отчаявшаяся 12-летняя Анна даже предложила сестре: «Давай соскочим обратно в речку и утонем. Что нам делать без родителей?»2. К счастью, позже родители нашлись, но трехлетний братишка при переправе погиб.
Семья поселилась на берегу речки Силинхэ в 10 верстах севернее г. Муданьцзян, на земле, которую бесплатно им выделил один китаец. Там также жили братья Дмитрий и Логин Гостев-ские, Герасим Юрков, Сазон Бодунов. Этот поселок, как и речка, назывался Силинхэ.
В селе Дацзицюань, в 12 верстах от железнодорожной станции Вэлин, поселились Игнатий Басаргин, его сын Ефим и его четыре двоюродных брата, сыновья Кондратия: Ефим, Анисим, Фе-дул и Степан.
КРУПНЕЙШЕЕ СТАРООБРЯДЧЕСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ МАНЬЧЖУРИИ
Наиболее крупным и характерным старообрядческим поселением в Маньчжурии была деревня Романовка. Она была основана летом 1936 г. в небольшой долине в окрестностях Хандао-хэцзы.
Первыми поселенцами стали Иван Селедков с двумя сыновьями и Павел Поносов. Сначала они жили в палатке, а в ноябре 1936 г. поставили одноклетную избу из дерева, срубленного в окрестном лесу с разрешения властей. В феврале следующего года из разных мест Маньчжурии к ним пришли еще 14 мужчин.
По утверждению японского исследователя Ё.Накамура, к лету 1945 г. Романовка насчитывала свыше 40 дворов и более 200 жителей. Помимо естественного прироста, по мнению исследователя, это было обусловлено значительным приливом товарищей-староверов из разных мест Маньчжурии, Приморского края Советского Союза и даже из Японии3.
Так, в 1940-е гг. из Верх-Кулей сюда переехала семья старообрядцев часовенного согласия* Валиховых. Сильвестр Федорович Валихов рассказывал: «Мы сначала жили в доме - «плетенуш-ка» называется. Такие вот забивают колья, потом рубят тальник или плетень, прутья такие, и вот между кольев этих заплетают: одну туды, другую с другой стороны, а потом с обеих сторон
* Русская Древнеправославная церковь, часовенное и белокриницкое согласия, по-повцы, беспоповцы - течения (толки) старообрядцев (прим. ред.).
глиной вымазывали. И вот эта изба была времянка...»4
В центре Романовки стояла молельня, построенная в 1939 г., со старинными иконами и книгами. Старообрядцы были отличными плотниками и кузнецами: сами строили избы и изготавливали различную домашнюю утварь. Большим достоинством их жилищ была хорошая защита от мороза и ветров. Интерьер каждой избы был нарядным: бросались в глаза расшитые цветами яркие занавески, иконы в красном углу, фотографии в рамках под стеклом, фикусы и герань в горшках, раскрашенные сундуки и т.д. Иногда в доме имелись стулья, но чаще всего их заменяли скамейки. Электричества не было, и жилье освещалось свечами из пчелиного воска.
Хозяйство Романовки было преимущественно натуральным. Чем больше леса расчищалось под пашню, тем более земледелие преобладало над скотоводством и охотой. По данным на 1940 г., каждая семья имела по две десятины пашни. Выращивали пшеницу, гречиху, бобы, картофель, овес и ячмень (на корм скоту), кукурузу (для домашней птицы) и т.п. Из домашнего скота рома-новцы держали лошадей, коров, коз, свиней, кур. Летом их пасли на пастбище, а зимой содержали в хлеву. В огороде сажали капусту, огурцы, тыкву, свеклу, помидоры, арбузы, дыни, редиску, редьку и др. Занимались и пчеловодством. Романовцы не обеспечивали себя полностью продовольствием и фуражом и были вынуждены покупать пшеницу, рис и лук у корейцев, живущих поблизости от их поселка.
В основном занимались охотой (охотились на кабанов, тигров)... Зимой мужиков нету дома - все в горах. Весной посевы начинаются - дома бываем. ...Сеяли немного, только для себя. Китайцы - хорошо было [китайцы хорошо относились к русским старообрядцам, пока не было японцев]. С японца-
ми [когда Маньчжурию оккупировали японцы] некоторые китайцы не соглашались, уходили в горы [китайские националисты]5.
Романовцы жили необычайно сплоченно. Деньги от продажи пойманного зверя, например, живого тигра, распределяли между всеми семьями. Помогали друг другу не только рабочей силой, но и рабочим скотом, сельскохозяйственными орудиями. Переезжая в другой поселок, русские не имели права продавать дома, и в них вселялись китайцы, поэтому мало-помалу бывшие русские поселки становились смешанными. По воспоминаниям С.Ф.Валихо-ва, старообрядцы жили дружно с новыми соседями. Дети играли вместе с китайскими ребятишками и очень быстро осваивали китайский язык6.
СРЕДИ КАЗАКОВ
Несколько общин старообряд-цев-поповцев было образовано в Трёхречье, районе на западе Маньчжурии. Административным и торговым центром считалась Драгоценка, где имелись электростанция, паровая вальцовая мельница, маслобойный, маслодельный, кожевенный и пимо-катный (сапогов из оленьей шкуры) заводы, шорные мастерские, почта и банк, а также представительства ряда русских и японских торговых фирм. Большинство старообрядцев жили в селах Верх-Кули, Усть-Кули и Покровка.
Так как основным населением Трёхречья было казачество, деревни назывались станицами, ими управляли выборные станичные атаманы. Православные казаки оказывали большое влияние на староверов Трёхречья, поэтому, по мнению ряда исследователей, они не так строго соблюдали свои заповеди7.
По сравнению со старообрядцами в Романовке, здешний устав был мягче. Старообрядческие священники и миряне дружили с
поселенцами, не принадлежащими к старообрядцам. Хотя старообрядцы не брились и не курили, отмечались случаи, когда они пили водку и танцевали на вечеринках по пятницам с другими жителями поселков. Дети в школах тоже учились все вместе. Бывали также смешанные браки, в том числе с китайцами. Тем не менее, старообрядцы имели отдельные места для захоронения усопших, не принимали пищу в присутствии посторонних, пользовались только собственной посудой. Если не-старообрядец использовал посуду старообрядческой семьи, ее потом выбрасывали. То же касалось и ясель для лошадей.
ЛИПИНСКАЯ ВИКТОРИЯ АНАТОЛЬЕВНА - 2014 г.
