Василий быков произведения о войне список. Быков В. Основные произведения
Шешина Г.Г.
I. Особый подход к теме войны В.Быкова.
В.Быков начал войну семнадцатилетним юношей. После окончания Саратовского пехотного училища он воевал командиром взвода. Приходилось и наступать, и отступать, и обороняться, окружать и выходить из окружения. В 1944г. Семья получила извещение, что командир взвода В. Быков погиб смертью храбрых в бою. Но взводный выжил и воевал дальше в Румынии, Венгрии, Австрии, был награжден. 19 июня 1945 года ему исполнился 21 год.
Спустя годы В. Быков снова вернулся на войну, чтобы увидеть её, как прежде – в упор: вокруг себя и в своем герое. Чтобы услышать тяжелое дыхание человека, бегущего рядом вверх по склону высоты в атаку, склониться над молодым лейтенантом, умирающим в одиночестве посреди голого поля, увидеть звезды в небе со дна окопа… . Он предпочел остаться на войне во имя тех, кого уже давно нет, но кто продолжает жить в памяти солдата, в памяти народа.
Среди произведений о войне книги Быкова занимают особое место. Свою точку зрения на этот вопрос он высказал в статье «Живая память поколений». В ней он писал: «Сороковые годы дали нашей литературе ряд замечательных образов героев: мы привыкли за много лет к мужественному неунывающему рядовому В. Теркину, к несгибаемому в своем священном стремлении стать в строй бойцов Мересьеву, к мужественным разведчикам Э. Казакевича.» Однако « правда о войне, о подвиге народа была высказана далеко не вся.» Эту неполноту можно было как-то понять, оправдать(писатели «шли по горячим следам событий», не имели ни времени, ни возможностей для осмысления всех проявлений войны), но согласиться, примириться с нею – значило бы для Быкова изменить своему опыту, памяти, совести. Все изменилось, когда вернулись с войны и получили образования ее рядовые участники. Среди них был и Василий Быков, будущий писатель.
В произведениях Быкова мало батальных сцен, эффектных исторических событий, но зато ему удалось с потрясающей глубиной передать ощущения рядового солдата на большой войне. Этот герой не содержал ни чего, что отделяло бы его от других, обозначало бы его превосходство. Он сознавал себя частицей защищающегося народа. Война представала тягчайшим бременем, общей бедой и несчастьем, страшным ударом по всему нормальному и человеческому, и этот удар нужно было отразить. Но сделать это очень трудно, и потому в повестях Быкова так велика тяжесть войны. И тем дороже выдвинутый этой прозой герой – человек, не убирающий плеча из-под общей ноши, не отворачивающий лица от правды, человек, выстаивающий до конца.
I I. Тема войны в повестях В.Быкова.
1. Трагическая судьба героев в первый год войны. (На примере произведения «Журавлиный крик».)
В повести «Журавлиный крик» шестеро солдат у железнодорожного переезда должны держать оборону в течение суток, обеспечивая отход батальона. Они вступили в неравный бой, не ища для себя спасенья. Первым за метил немецких мотоциклистов Фишер, он почувствовал: «пришло время, когда определяется весь смысл его жизни». Ему хотелось, чтобы старшина изменил о нем мнение. Очевидно в эту ночь «не мудреная мерка солдатских достоинств, принадлежащих старшине, в какой-то мере стало жизненным эталоном для Фишера». Его выстрелы предупредили старшину Карпенко и остальных, и он вправе был позаботиться о себе. Но Фишер не знал, что убежать или затаиться в его положении – вполне пристойно и честно. Ему представилось строгое скуластое лицо старшины, он почти наяву услышал презрительный окрик: « Эх ты, растяпа! » И тогда весь мир для него ограничился укоризненным взглядом сурового старшины и этой цепочкой мотоциклов. И он дождался переднего, выстрелил, попал, и тотчас очередь из автомата размозжила ему голову.
Мотив действительно безыскусен: интеллигент, близорукий книжник, боится упреков в нерасторопности и трусости больше, чем смертельной опасности, он хочет соответствовать меркам старшины, то есть общей мерки долга, тягот, риска. Он хочет быть вровень с другими, иначе ему – стыдно.
После Фишера, в самый разгар боя на переезде гибнут Карпенко и Свист. О себе Карпенко не очень тревожился: он сделает все, что от него потребуется. Это надежный служака, не избалованный жизнью. Его действия в бою предрешены. А смерть Свиста наступила вследствие неравного единоборства с немецким танком: он бросил одну за другой гранаты под гусеницы, но отбежать не успел.
Повесть заканчивается, когда Василий Глечик, самый юный из шестерых, еще жив, но, судя по всему, обречен. Мысль о том чтобы оставить позицию, спастись, была для него неприемлемой. Нельзя нарушить приказ комбата, его нужно выполнить любой ценой, и, конечно, присяга и долг перед родиной.
Писатель дал почувствовать, как горько, когда обрывается такая чистая и молодая, верующая в добро жизнь. До Глечика донеслись странные печальные звуки. Он увидел, как за исчезающей стаей летел отставший, видно, подбитый журавль; отчаянный крик птицы безудержной тоской захлестнул сердце юноши. Этот журавлиный крик – полная печали и мужества песня прощания с павшими и призывный клич, возвещающий о смертельной опасности, и этот мальчик потрясенно открыл для себя: ему скоро предстоит умереть и ничего изменить нельзя. Он схватил единственную гранату и занял свою последнюю позицию. Без приказа. Хорошо зная, что это конец. Не желая умирать и, не умея выживать любой ценой. Это была героическая позиция.
Герои повести «Журавлиный крик» при всем разнообразии своих характеров схожи в главном. Все они сражаются до конца, своей кровью, своей жизнью обеспечивая организованный отход батальона. Через их трагическую судьбу очень убедительно показывается трагедия первых военных лет и реалистически раскрывается неброское во внешних своих проявлениях мужество солдат, которые в конечном итоге обеспечили нашу победу.
2. Отношение героев к войне, народу, отечеству. (По повести «Третья ракета».)
В повести «Третья ракета» действия происходят намного позже, уже на заключительном этапе войны, когда ее огненный вал докатился до Румынии и Венгрии. Но в этой повести герои – все те же обыкновенные люди труда, которых время вынудило оставить привычные и очень естественные для них мирные занятия и взяться за оружие. Таков, к примеру, командир орудия старший сержант Желтых. «Обычный колхозный дядька», как говориться о нем в повести, он воюет с ясным пониманием того, что нужно выполнить свой воинский долг. Но больше всего он мечтает, чтобы эта война была последней, чтобы детям не довелось узнать такого лиха, которое забрало у Желтых и отца (погиб на первой мировой), и деда (убило во время русско-японской войны), а позже, под Халхин-Голом, и брата покалечило.
Черты обыкновенности отчетливо видны и в Лозняке, который, заглядывая себе в душу, уже твердо решив «биться изо всех сил», думает: «Я не герой, я очень обыкновенный, и сдается мне, даже боязливый парень», и в аккуратном потянутом наводчики Попове, и в Кривенко, и в Лукьянове, персонажах со сложной военной судьбой. Худющий, «как жердь», «тихий, слабосильный интеллигент», он какой-то надломленный, обиженный – это все о больном малярией Лукьянове, бывшем лейтенанте, разжалованным за трусость в рядовые. Но и он понял, что, «не победив в себе труса, не победить врага». И это понимание, и победа над самим собой дались Лукьянов очень не легко. Умирает он, при всех его слабостях, по-солдатски. Он отдает свою жизнь в борьбе с врагом, оплатив высокой ценой приобретённое, наконец-то, солдатское мужество.
Для Быкова всегда интересно, какой личный интерес движет человеком на войне: это рано или поздно проявится. И тогда, какими бы словами об общих целях ни прикрывался человек, становится ясным, кто он есть на самом деле и какого его отношение к войне, народу, отечеству.
Командир Желтых войну воспринимает, как необходимость защищать родину, он знает, что многие жизни, дальние и близкие, зависят от него, и им движет сильнейший личный интерес, совпадающий с историческим интересом. И это, может быть, объясняет, поему так естественен и самостоятелен его героизм.
Лёшка Задорожный в войне видит только парадную сторону: награды, чины и не понимает ежедневного будничного героизма солдат. В решающий момент боя он выгадывает, ловчит, любой ценой уклоняется от общей ноши, чтобы только сохранить свою драгоценную жизнь.
Усилия же Желтых его солдат удержать позицию – героические усилия; в пространстве фронта одна пушка, удерживающая свой рубеж, может быть затеряна, как иголка в стоге сена. Но рубеж удерживается ценой пяти человеческих жизней. Можно сказать, что эти люди стремятся действовать достойным образом, но достойные пути – самые опасные: их-то и спешит перекрыть смерть, по смыслу она может быть героической, но тожественности и величия в ней не прибывает. Теперь она увидена ещё ближе, глазами рассказчика Лозняка. Он видит, как бьёт кровь из горла и брызжет ему в лицо, обдаёт спину Задорожного, – это погибает Желтых. Героическое заканчивается и так; ничего нельзя изменить; от этого ещё нестерпимее боль за человека. Обилие обыдённо-героического и обыдённо-трагического у Быкова лишний раз напоминает, какая была война, и из каких бесконечно малых слагаемых побед и утрат складывалась историческая победа народа.
3. Оправдан ли риск на войне? (По повести «Круглянский мост».)
У Быкова война высвобождает, обостряет в человеке его лучшие, добрые силы. Низость же теряет своё прикрытие: рано или поздно настанет час, когда не за кого спрятаться, некого поставить под удар вместо себя, и становиться видно, каков человек на самом деле.
Командир Маслаков в повести «Круглянский мост» идёт на задание вместе с юным партизаном Стёпкой. Бритвин нашёл предлог, чтобы не участвовать в этом деле. Конечно, Маслаков мог бы использовать командирскую власть и заставить подчинённого идти к мосту, но командир – из тех, кто взваливает ношу на свои плечи. Ну, а Бритвин – из другой породы. Он толкует, что риск людьми на войне оправдан, но делает всё, чтобы не попасть в число рискующих людей, он предпочитает рисковать другими. Он не понимает, когда люди рискуют добровольно. Поэтому осуждает Преображенского, который сдаётся врагам, чтобы спасти семью, и Ляховича, не желающего спасти свою жизнь унижением.
Васи́ль (Васи́лий ) Влади́мирович Бы́ков (белор. Васіль Уладзіміравіч Быкаў ; 19 июня , дер. Бычки Ушачского района Витебской области - 22 июня , Боровляны) - советский и белорусский писатель, общественный деятель, участник Великой Отечественной войны . Герой Социалистического Труда. Лауреат Ленинской премии.
Большинство произведений - повести, действие которых происходит во время Великой Отечественной войны и в которых показан нравственный выбор человека в наиболее драматичные моменты жизни.
Биография
Родился 19 июня 1924 года в деревне Бычки Ушачского района Витебской области в крестьянской семье. С детства увлекался рисованием . Окончил 8 классов школы в деревне Кубличи, затем учился на скульптурном отделении Витебского художественного училища (1939-1940), которое оставил из-за отмены стипендий , и в школе ФЗО (до мая 1941 года). В июне 1941 года экстерном сдал экзамены за 10 класс.
Война застала его на Украине, где он участвовал в оборонных работах. Во время отступления в Белгороде он отстал от своей колонны и был арестован, Быкова чуть не расстреляли как немецкого шпиона . Воевал в составе армейского инженерного батальона. Зимой 1941-1942 годов жил на ст. Салтыковка и в городе Аткарске Саратовской области , учился в железнодорожной школе.
Призван в армию летом 1942 года, окончил Саратовское пехотное училище . Осенью 1943 года присвоено звание младшего лейтенанта. Участвовал в боях за Кривой Рог , Александрию , Знаменку . Во время Кировоградской операции ранен в ногу и живот (по ошибке был записан как погибший); события после ранения послужили основой повести «Мёртвым не больно ». В начале 1944 года три месяца находился в госпитале. Затем участвовал в Ясско-Кишинёвской операции , освобождении Румынии . С действующей армией прошёл по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии; старший лейтенант, командир взвода полковой, затем армейской артиллерии. О войне в книге воспоминаний «Долгая дорога домой» (2003) вспоминал так:
| Предчувствую сакраментальный вопрос про страх: боялся ли? Конечно, боялся, а, может, порой и трусил. Но страхов на войне много, и они все разные. Страх перед немцами - что могли взять в плен, застрелить; страх из-за огня, особенно артиллерийского или бомбежек. Если взрыв рядом, так, кажется, тело само, без участия разума, готово разорваться на куски от диких мук. Но был же и страх, который шел из-за спины - от начальства, всех тех карательных органов, которых в войну было не меньше, чем в мирное время. Даже больше . |
Возглавил оргкомитет митинга, прошедшего 24 марта 1996 года, накануне подписания первых интеграционных соглашений Беларуси и России . Митинг стал частью «Минской весны» . Партией-организатором митинга выступил Белорусский народный фронт .
С конца 1997 года жил за границей в политической эмиграции - вначале по приглашению ПЕН-центра Финляндии проживал в окрестностях Хельсинки , затем, получив приглашение ПЕН-центра ФРГ, переехал в Германию, а затем в Чехию . Вернулся на родину только за месяц до смерти. Неоднократно выступал с резкой критикой режима Александра Лукашенко ; считал, что для Белоруссии предпочтительнее союз не с Россией, а с Западом.
Умер 22 июня 2003 года в 20 часов 30 минут в реанимационном отделении онкологического госпиталя в Боровлянах , под Минском . Он был отпет в минском Доме литератора согласно обряду Грекокатолической церкви ; гроб писателя был накрыт бело-красно-белым флагом . Похоронен на Восточном кладбище в Минске.
Творчество
Известность Василю Быкову принесла повесть «Третья ракета» (). Также в 60-е годы опубликованы ставшие всемирно известными повести «Альпийская баллада», «Мёртвым не больно»; в 70-е - «Сотников », «Обелиск », «Дожить до рассвета », «Пойти и не вернуться».
Большинство своих произведений Василь Быков писал по-белорусски , многие из них сам дословно переводил на русский . Его литературные труды переведены на многие языки мира.
Произведения
Повести
Прочее
- На тропе жизни (белор. «На сцяжыне жыцця» , )
- Эстафета ()
- Полководец
- Ход конём (белор. «Ход канём» , ) - сборник
- Сваякі ()
- На крыжах () - сборник статей и интервью
- Крыжовы шлях () - сборник статей и интервью
- Пахаджане () - цикл рассказов
- Долгая дорога домой (белор. «Доўгая дарога дадому» , ) - книга воспоминаний
Экранизации и постановки
Кино- и телефильмы
Музыкальные произведения
- Балет «Альпийская баллада» ( , музыка Евгения Глебова)
- Опера «Тропою жизни» ( , музыка Генриха Вагнера, по «Волчьей стае»)
Награды
- Герой Социалистического Труда ()
- Орден Отечественной войны 1 степени (1985)
- Медали, в том числе:
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Премии и почётные звания
- Ленинская премия (за повесть «Знак беды»; )
- Государственная премия СССР (за повести «Дожить до рассвета» и «Обелиск»; )
- Государственная премия БССР имени Якуба Коласа (за повести «Волчья стая», «Его батальон»; )
- Литературная премия БССР имени Якуба Коласа (за повесть «Третья ракета»; )
- Народный писатель Беларуси ()
Память
Напишите отзыв о статье "Быков, Василь Владимирович"
Примечания
Литература
- Адамович А. Васіль Быкаў = Василь Быков. - Мінск: Беларусь , 1986.
- Бугаёў, Д. Я. Васіль Быкаў : Нарыс жыцця і творчасці / Д. Я. Бугаёў. - Мінск: Народная асвета, 1987. - 206 с.
- Буран В. Васіль Быкаў. Нарыс творчасці. - Мінск: Мастацкая литаратура, 1976.
- Гимпелевич Зина. Василь Быков: Книга и судьба. - М.: Новое литературное обозрение , 2011. - ISBN 978-5-86793-853-6
- Дедков И. Советский писатель, 1980 .
- Лазарев Л. Василь Быков. Очерк творчества. - М.: Художественная литература , 1979.
- Наш Быкаў: Кніга ўспамінаў / уклад. Г. Бураўкін. - Мінск: Кніга, 2004. - (ошибоч.)
- Шагалов А. Василь Быков. Повести о войне. - М.: Художественная литература, 1989. - ISBN 5-280-00721-8
- Шапран Сяргей. Васіль Быкаў. Гісторыя жыцця ў дакументах, публікацыях, успамінах, лістах. В 2-х тт. - Мінск: Гародня, 2009. - ISBN 978-83-61617-89-1 ; 978-83-61617-84-6
- Zina J. Gimpelevich. Vasil Bykau: His Life and Work. Montreal: McGill-Queen’s University Press 2005. ISBN 0-7735-2900-4
Ссылки
Сайт «Герои Страны ».
- // «Вопросы литературы » 2004, № 6.
- // «Дружба народов » 2003, № 1.
- // «Дружба народов » 2003, № 8.
Отрывок, характеризующий Быков, Василь Владимирович
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d"Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d"avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d"elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там. Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n"y a pas d"autre asile».
Книги Василя Быкова – белорусского советского писателя, народного писателя Белоруссии, участника Великой Отечественной войны, капитана.
По книгам Быкова поставлены: фильмы «Третья ракета» (1963), «Альпийская баллада» (1966), «Дожить до рассвета» (1975), «Волчья стая» (1976), «Обелиск» (1976), «Восхождение» (1977, по повести «Сотников»), «Знак беды» (1985), телефильм «Долгие версты войны» (1976, по повести «На рассвете»), телесериал «В западне» (1966), балет «Альпийская баллада» (1967) и опера «Тропою жизни» (1980, по «Волчьей стае»).
Родился 19 июня 1924 года в деревне Череновщина (по другим сведениям в деревне Бычки) Ушачского района Витебской области (Белоруссия) в бедной крестьянской семье. После окончания семилетней школы Быков поступил на скульптурное отделение Витебского художественного училища (1939-1940), однако вскоре вынужден был вернуться в деревню – отменили стипендии.
В 1942 году был призван в действующую армию, попал в инженерный батальон, строивший оборонные укрепления, участвовал в боях на Юго-Западном фронте, затем был направлен в пехотное училище в город Саратов. Окончив училище, воевал в должности командира стрелкового взвода, взвода автоматчиков и взвода противотанковой артиллерии в Украине, Румынии, Венгрии, Австрии до победы. Дважды был ранен. После войны начал работать в газете в городе Гродно, однако вскоре был снова призван в армию и до конца 1955 года служил в одном из дальних гарнизонов на Курильских островах.
Возвратившись после демобилизации в Гродно (затем он переехал в Минск), Быков отдается литературному творчеству. Одна за другой публикуются его повести: «Журавлиный крик» (1959), «Фронтовая страница» (1960), «Третья ракета» (1961). Последняя после перевода на русский язык поставила автора в первый ряд писателей фронтового поколения (тех, кто были на войне солдатами и офицерами переднего края) или, как писали тогда, «лейтенантской литературы», ставшей заметным явлением духовной жизни 1960-х годов., встреченной в штыки официальной критикой за «окопную правду», «дегероизацию», «абстрактный гуманизм».
Такого рода нападки в полной мере пришлось испытать Быкову – ему доставалось еще и за то, что большинство своих вещей он печатал в «Новом мире» А.Т.Твардовского, журнале, который был главным и постоянным объектом сокрушительных атак охранителей идеологической стерильности и ярых противников правды в литературе. Особенно жестоким нападкам подверглись повести Быкова «Мертвым не больно» (1966), «Атака с ходу» (1968) и «Круглянский мост» (1969) – по команде сверху в самых авторитетных органах печати были напечатаны разгромные с политическими обвинениями статьи, заушательские коллективные письма. В результате книжное издание повести «Круглянский мост» появилось после журнальной публикации через 11 лет, «Атаки с ходу» – через 18, «Мертвым не больно» – только через 23 года.
Начиная с повести «Дожить до рассвета» (1972) Быков сам переводит свои произведения на русский язык, но гораздо важнее то, что они стали органической и очень существенной частью и русской литературы, русского литературного процесса. Быковские притчеобразные, носящие нравственно-философский характер повести знаменовали в литературе новый этап художественного осмысления трагических событий войны.
В 1980 году ему было присвоено звание «Народный писатель Белоруссии».
После «Круглянского моста» почти всё, что писал Быков: повести «Сотников» (1970), «Обелиск» (1972; за эту повесть и повесть «Дожить до рассвета», 1972, Быков был удостоен Государственной премии СССР, 1973), «Волчья стая» (1974), «Пойти и не вернуться» (1978), «Знак беды» (1983; Ленинская премия, 1986), «Карьер» (1985), «В тумане» (1988), «Стужа» (1993) – посвящено партизанской войне в Белоруссии. Сам он объяснял это тем, что проблема выбора, к которой приковано его внимание, в партизанской войне стояла острее и беспощаднее, мотивированность человеческих поступков была усложненнее, судьба людей трагичнее, чем в регулярной армии, вообще трагическое проявилось здесь во всю свою страшную силу. Господствующими в русской литературе о войне с фашистской Германией были толстовские традиции, опирается на них и Быков, но не менее существенно для его творчества обращение к опыту Ф.М.Достоевского, прежде всего это проявляется в постановке главных вопросов человеческого бытия.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 июня 1984 года Быкову Василю Владимировичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
В 1986-1991 годах секретарь правления Союза писателей СССР.
С приходом к власти в Белоруссии А.Г.Лукашенко Быков, выступивший с резкой критикой установившегося в стране режима, подвергся преследованиям властей, повторяющим направленную против него в 1960-е годы кампанию: его почти перестали издавать, шельмовали в средствах массовой информации. Он вынужден был в 1998 году уехать из Минска, по приглашению пен-клуба Финляндии прожил полтора года в городе Хельсинки и плодотворно работал, в 2000 году переехал в Германию. В «эмиграции» написал несколько военных рассказов и притч, повесть «Волчья яма», посвященную последствиям, как всегда у Быкова прежде всего нравственным, чернобыльской катастрофы. В 1998 году закончил повесть «Стена». Из Германии перебрался в Прагу, где жил последние годы, за несколько недель до кончины вернулся на Родину.
Скончался 22 июня 2003 года, на 80-м году жизни. Похоронен на Восточном (Московском) кладбище в Минске.
Капитан (1944). Награжден советскими орденом Ленина (1984), орденом Отечественной войны 1-й степени (1985), орденом Трудового Красного Знамени (1974), орденом Красной Звезды (1944), российским орденом Дружбы (1994), медалями.
Лауреат Ленинской премии (1986), Государственной премии СССР (1974), Государственной премии Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1978).
В архиве:
Альпийская баллада
Апологетика интеграции
Афганец
Бедные люди
Блиндаж
Болото
В тумане
Волчья стая
Волчья яма
Довжик
Дожить до рассвета
Его батальон
Желтый песочек
Журавлиный крик
Западня
Зенитчица
Знак беды
Карьер
Катастрофа
Катюша
Колокола Хатыни
Короткая песня
Круглянский мост
Крутой берег реки
Маленький красный цветочек
Мертвым не больно
На болотной стежке
Народные мстители
Обелиск
Одна ночь
Очная ставка
Пасхальное яичко
Пойти и не вернуться
Политрук Коломиец
Полководец
Полюби меня, солдатик
Публицистика
Свояки
Сотников
Стужа
Третья ракета
Труба
Утро вечера мудренее
Фронтовая страница
Цена достоинства
Цена прошедших боев
Название:
Василь Быков в 46 произведениях
Василь Быков
Издательство:
Молодая гвардия, Детская литература, Эксмо и др.
Год издания:
1965-2011
Страниц:
8000
Язык:
русский
Формат:
fb2+rtf+txt
Васи́ль (Васи́лий) Влади́мирович Бы́ков (белор. Васіль Уладзіміравіч Быкаў; 19 июня 1924, дер. Бычки Ушачского района Витебской области - 22 июня 2003, Боровляны) - советский и белорусский писатель, общественный деятель, участник Великой Отечественной войны.
Большинство произведений - повести, действие которых происходит во время Великой Отечественной войны и в которых показан нравственный выбор человека в наиболее драматичные моменты жизни.
Биография
Родился 19 июня 1924 года в деревне Бычки Ушачского района Витебской области в крестьянской семье. С детства увлекался рисованием. Окончил 8 классов школы в деревне Кубличи, затем учился на скульптурном отделенииВитебского художественного училища (1939-1940), которое оставил из-за отмены стипендий, и в школе ФЗО (до мая1941 года). В июне 1941 года экстерном сдал экзамены за 10 класс.
Война застала его на Украине, где он участвовал в оборонных работах. Во время отступления в Белгороде он отстал от своей колонны и был арестован, Быкова чуть не расстреляли как немецкого шпиона. Воевал в составе армейского инженерного батальона. Зимой 1941-1942 годов жил на ст. Салтыковка и в городе Аткарске Саратовской области, учился в железнодорожной школе.
Призван в армию летом 1942 года, окончил Саратовское пехотное училище. Осенью 1943 года присвоено звание младшего лейтенанта. Участвовал в боях за Кривой Рог, Александрию, Знаменку. Во время Кировоградской операцииранен в ногу и живот (по ошибке был записан как погибший); события после ранения послужили основой повести «Мёртвым не больно». В начале 1944 года три месяца находился в госпитале. Затем участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, освобождении Румынии. С действующей армией прошёл по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии; старший лейтенант, командир взвода полковой, затем армейской артиллерии. О войне в книге воспоминаний «Долгая дорога домой» (2003) вспоминал так:
После демобилизации жил в Гродно (с 1947 года). Печатался с 1947 года, работал в мастерских, а также в редакции областной газеты «Гродненская правда» (до 1949 года). В период с 1949 по 1955 год снова служил в Советской армии, в1955 году окончательно демобилизовался в звании майора. С 1955 до 1972 года вновь работал в «Гродненской правде». С 1959 года член Союза писателей СССР. В1972-1978 годах - секретарь Гродненского отделения Союза писателей БССР. Имя Быкова фигурировало в списке подписавших Письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове, однако сам он позже отрицал своё участие в этом письме.
В 1978 году переехал в Минск. Избирался депутатом Верховного Совета БССР в 1978-1989 годах.
В 1988 году стал одним из учредителей Белорусского народного фронта. В 1989 году избран депутатом Съезда народных депутатов СССР, вошёл в Межрегиональную депутатскую группу. Был президентом белорусского ПЕН-центра. В 1990-1993 годах - президент Объединения белорусов мира «Бацькаўшчына» (рус. Отечество ). В октябре 1993 года подписал открытое «письмо сорока двух». На Президентских выборах 1994 года стал доверенным лицом Зенона Позняка.
С конца 1997 года жил за границей в политической эмиграции - вначале по приглашению ПЕН-центра Финляндии проживал в окрестностях Хельсинки, затем, получив приглашение ПЕН-центра ФРГ, переехал в Германию, а затем в Чехию. Вернулся на Родину только за месяц до смерти. Неоднократно выступал с резкой критикой режима Александра Лукашенко; считал, что для Белоруссии предпочтительнее союз не с Россией, а с Западом.
Умер 22 июня 2003 года в 20 часов 30 минут в реанимационном отделении онкологического госпиталя в Боровлянах, под Минском. Он был отпет в минском Доме литератора согласно обряду Грекокатолической церкви; гроб писателя был накрыт бело-красно-белым флагом. Похоронен на Восточном кладбище в Минске.
Творчество
Повесть «Облава» была опубликована в журнале «Новый мир» в 1990 году.Известность Василю Быкову принесла повесть «Третья ракета» (1961). Также в 60-е годы опубликованы ставшие всемирно известными повести «Альпийская баллада», «Мёртвым не больно»; в 70-е - «Сотников», «Обелиск», «Дожить до рассвета», «Пойти и не вернуться».
Большинство своих произведений Василь Быков писал по-белорусски, многие из них сам дословно переводил на русский, после текст литературно обрабатывали профессиональные переводчики [источник не указан 165 дней]. Его литературные труды переведены на многие языки мира.
Произведения
- Карьер (белор. «Кар"ер», 1986)
- Повести
- Последний боец (белор. «Апошні баец», 1957)
- Журавлиный крик (белор. «Жураўліны крык», 1959)
- Предательство (белор. «Здрада», 1960)
- Третья ракета (белор. «Трэцяя ракета», 1961)
- Западня (белор. «Пастка», 1962)
- Альпийская баллада (белор. «Альпійская балада», 1963)
- Мёртвым не больно (белор. «Мёртвым не баліць», 1965)
- Проклятая высота (белор. «Праклятая вышыня», 1968)
- Круглянский мост (белор. «Круглянскі мост», 1968)
- Стужа (белор. «Сцюжа», (1969/1991)
- Сотников (белор. «Сотнікаў», 1970)
- Обелиск (белор. «Абеліск», 1971)
- Дожить до рассвета, (белор. «Дажыць да світання», 1972)
- Крутой берег реки (белор. «Круты бераг ракі», 1972))
- Волчья стая (белор. «Воўчая зграя», 1975)
- Его батальон (белор. «Яго батальён», 1975)
- Пойти и не вернуться (белор. «Пайсці і не вярнуцца», 1978)
- Знак беды (белор. «Знак бяды», 1982)
- Блиндаж (белор. «Бліндаж», 1987)
- В тумане (белор. «У тумане», 1987))
- Облава (белор. «Аблава», 1988)
- Полюби меня, солдатик (белор. «Пакахай мяне, салдацік», 1996)
- Афганец (Время шакалов) (белор. «Афганец» («Час шакалаў»), 1998)
- Волчья яма (белор. «Ваўчыная яма», 1998)
- Болото (белор. «Балота», 2001)
- Прочее
- На тропе жизни (белор. «На сцяжыне жыцця», 1958)
- Эстафета (1959)
- Полководец
- Ход конём (белор. «Ход канём», 1960) - сборник
- Фронтовая страница (1960)
- Сваякі (1966)
- На крыжах (1992) - сборник статей и интервью
- Крыжовы шлях (1998) - сборник статей и интервью
- Пахаджане (1999) - цикл рассказов
- Долгая дорога домой (белор. «Доўгая дарога дадому», 2002) - книга воспоминаний
- Экранизации и постановки
- Кино- и телефильмы
- «Третья ракета» (1963) - по одноимённой повести
- «Альпийская баллада» (1966) - по одноимённой повести
- «Западня» (1966) - по одноимённой повести
- «Долгие вёрсты войны» (1975), 3 серии - «Журавлиный крик», «Атака с ходу», «На восходе солнца»
- «Дожить до рассвета», (1975) - по одноимённой повести
- «Волчья стая» (1975) - по одноимённой повести
- «Обелиск» (1976) - по одноимённой повести
- «Восхождение» (1976) - по повести «Сотников»
- «Фруза» (1981) - по рассказу «На тропе жизни»
- «Знак беды» (1985) - по одноимённой повести
- «Круглянский мост» (1989) - по одноимённой повести
- «Одна ночь» (1989) - по одноимённому рассказу
- «Его батальон» (1989), 2 серии - по одноимённой повести
- «Карьер» (1990) - по одноимённому роману
- «Пойти и не вернуться» (1992) - по одноимённой повести
- «На Чёрных Лядах» (1995) - по рассказам «На Чёрных Лядах», «Перед концом»
- «Обречённые на войну» (2008) - по повести «Пойти и не вернуться»
- «Блиндаж» (2011) - по неоконченной повести «Блиндаж»
- «В тумане» (2012) - по одноимённой повести
Музыкальные произведения
- Балет «Альпийская баллада» (1967, музыка Евгения Глебова)
- Опера «Тропою жизни» (1980, музыка Генриха Вагнера, по «Волчьей стае»)
- Награды
- Герой Социалистического Труда (1984)
- Орден Ленина (1984)
- Орден Отечественной войны 1 степени (1985)
- Орден Дружбы народов (1994)
- Орден Трудового Красного Знамени (1974)
- Орден Красной Звезды (1945)
- Медали, в том числе:
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Медаль Франциска Скорины (1994)
Премии и почётные звания
- Ленинская премия (за повесть «Знак беды»; 1986)
- Государственная премия СССР (за повести «Дожить до рассвета» и «Обелиск»; 1974)
- Государственная премия БССР имени Якуба Коласа (за повести «Волчья стая», «Его батальон»; 1978)
- Литературная премия БССР имени Якуба Коласа (за повесть «Третья ракета»; 1964)
- Народный писатель Беларуси (1980)
Память
- Имя писателя носят улицы в Гродно, Белостоке, Ждановичах, Смолевичах.
- На здании Витебской детской художественной школы № 1 (в этом здании с 1923 по 1941 год находилось Витебское художественное училище, где с 1939 по 1940 учился Василь Быков) установлена мемориальная доска.
- В 2014 году в дачном поселке Ждановичи-6 открылся Филиал Государственного музея истории белорусской литературы «Музей-дача Василя Быкова»..
(1924 - 2003) прошел от начала и до конца. Она застала его в Белгороде, где он участвовал в оборонных работах, затем был короткий перерыв на обучение в железнодорожной школе и возвращение на боевые позиции.
Вторая мировая стала лейтмотивом произведений всех авторов, участвовавших в ней, Василь Владимирович не был исключением: действие его повестей почти всегда происходит на фронте, а герои неизменно оказываются перед сложнейшим нравственным выбором.
Признание к писателю пришло после публикации повести «Третья ракета», позже появились «Альпийская баллада» , «Мертвым не больно», «Сотников» , «Обелиск» и «Дожить до рассвета» , которые принесли прозаику международную славу.
Мы выбрали 10 цитат из его книг:
|
Память о кровавых испытаниях в прошлой войне, есть лучший гарант мира и существования разных народов на нашей земле. «Дожить до рассвета» |
|
Но те, кто только и жаждет любой ценой выжить, заслуживают ли они хотя бы одной отданной за них жизни? «Сотников» |
|
Наверное, в одних условиях раскрывается одна часть характера, а в других - другая. Поэтому у каждого времени свои герои. «Обелиск» |
|
Все было. Старое ломали, перестраивали - нелегко это далось. С кровью. И все же нет ничего милее, чем Родина. Трудное все забывается, помниться больше хорошее. Кажется, и небо там другое - ласковое, и трава мягче, хоть и без этих букетов. И земля лучше пахнет. Я вот думаю: пусть бы опять все воротилось, как-нибудь сладили бы со своими бедами, справедливее стали бы. Главное, чтоб без войны. «Альпийская баллада» |
|
Зачем? Зачем весь этот стародавний обычай с памятниками, который, по существу, не более чем наивная попытка человека продлить свое присутствие на земле после смерти? Но разве это возможно? И зачем это надо? Нет, жизнь - вот единственная реальная ценность для всего сущего и для человека тоже. «Сотников» |
|
Сколько у нас героев? Скажешь, странный вопрос? Правильно, странный. Кто их считал. Но посмотри газеты: как они любят писать об одних и тех же. Особенно если этот герой войны и сегодня на видном месте. А если погиб? Ни биографии, ни фотографии. И сведения куцые, как заячий хвост. И не проверены. А то и путаные, противоречивые. «Обелиск» |
|
Нельзя надеяться на то, что не заслужено. «Сотников» |
|
Но ведь кому не известно, что в игре, которая называется жизнью, чаще с выигрышем оказывается тот, кто больше хитрит. Да и как иначе? «Сотников» |
|
Так пропади она пропадом, тщетная муравьиная суета ради призрачного ненасытного благополучия, если из-за него остается в стороне нечто куда более важное. «Сотников» |
|
За годы войны он совсем отвык от естественной человеческой потребности в счастье. Все его силы расходовались на то, чтобы как-нибудь выжить, не дать уничтожить себя. «Альпийская баллада» |
