Александр III не держал крышу. Крушение царского поезда
17 октября 1888 года Россию облетела тревожная новость: у железнодорожной станции Борки (в нескольких километрах южнее Харькова) произошло крушение императорского поезда, в котором царь Александр III возвращался с женой и детьми после отдыха в Крыму.
14:14
Катастрофа произошла днем, в 14 часов 14 минут, шел дождь, повсюду была слякоть. Состав спускался с уклона на значительной для того времени скорости 68 километров в час, и вдруг неожиданно сильный толчок сбросил людей с их мест, последовал страшный треск, и поезд сошел с рельс.
Это был специальный императорский состав из 10 вагонов, на котором Александр III с семьей и свитой ежегодно выезжали в крымское имение императрицы Марии Александровны - Ливадию. Состав: паровоз заграничной постройки, вагон-салон, вагон-кухня, вагон-опочивальня, вагон-столовая, служебный вагон и свитские вагоны (кстати, давшие престижную аббревиатуру СВ).
Царский вагон
Голубой вагон императора был длиною 25 м. 25 см. Золоченые двуглавые орлы украшали окна, расположенные на две стороны. Потолок был обтянут белым атласом, стены обиты стеганым штофом малинового цвета. Этот же материал применялся для обтяжки мебели, для чего пригласили французских декораторов из Лиона. На столах стояли бронзовые часы, интерьер украшали также вазы севрского фарфора и бронзовые канделябры. Двери мозаичной работы открывались и закрывались совершенно бесшумно, а свежий воздух доставлялся по бронзовым вентиляционным трубам, украшенным наверху флюгерами в виде орлов. Трубы отопления замаскировали бронзовыми решетками, служившими также эффектными деталями декора. Вагон императрицы представлял собой «три изящно убранные комнаты, с камином, с кухней, погребом и ледником».
Страшная катастрофа
Состав был сброшен на левую сторону насыпи и представлял ужасный вид: без колёс, со сплюснутыми и разрушенными стенами, вагоны полулежали на насыпи; крыша одного из них лежала частью на нижней раме. По свидетельству очевидцев, первым толчком повалило всех на пол, а когда после страшного треска и разрушения пол провалился, и осталась одна рама, то все оказались на насыпи, придавленные крышей.
Чудесное спасение
Часть вагонов разнесло буквально в щепки, погибло 20 человек, в основном из прислуги. В момент крушения поезда Александр III с женой и детьми находился в вагоне-столовой. Вагон, большой, тяжелый и длинный, был укреплен на колесных тележках, которые при крушении оторвались, покатились назад и нагромоздились друг на друга. Тем же ударом были выбиты поперечные стенки вагона, а боковые стены треснули, и крыша стала падать. Стоявшие в дверях камер-лакеи погибли, остальных бывших в вагоне спасло только то, что крыша при падении одним концом уперлась в пирамиду из тележек. Образовалось треугольное пространство, позволившее практически уже обреченным августейшим путешественникам выбраться из вагона - пораненными, перепачканными, но живыми.
Царь не подвёл
Александр III был не из робкого и слабого десятка. Говорили, что рослый и сильный император поддерживал крышу, пока из-под нее вылезали его близкие. Едва выбравшись из-под обломков, он занялся оказанием помощи пострадавшим.
Причины
Как установило следствие, причиной катастрофы стало значительное превышение скорости тяжелого царского состава и допущенные дефекты при строительстве железной дороги. Поездам такого объема тогда не разрешалось ехать быстрее 20 верст в час, а царский поезд по расписанию должен был делать 37 верст в час. На деле перед крушением он шел со скоростью под семьдесят.
Молебен о спасении
В Харькове, куда была доставлена императорская семья, отслужили торжественный молебен о ее спасении. Действительно, был какой-то высший промысел в происшедшем. На месте катастрофы был воздвигнут православный семиглавый храм: Царь, царица, пять детей. Впоследствии на протяжении многих лет император приезжал сюда во время пасхальных празднеств.
17 октября 1888 года российский телеграф разнес по миру срочное известие, что на 277-й версте от Курска произошло крушение императорского поезда, в котором царь Александр III с семьей возвращался из Крыма. Происшествие случилось у железнодорожной станции Борки Курско-Харьково-Азовской железной дороги в нескольких десятках километров южнее Харькова. В тот день лил дождь с изморозью, и кругом была страшная слякоть. В 2 часа 14 минут, когда состав спускался с уклона со значительной по тому времени скоростью 68 километров в час, неожиданно сильный толчок сбросил со своих мест всех ехавших в поезде людей. Затем последовал страшный треск и еще более сильный толчок, чем первый. Потом был еще тихий толчок, и поезд остановил свое движение...
1888 год. Разгар респектабельной викторианской эпохи. Обрамленный плюшевыми портьерами и громоздкими пуфиками мир кажется на редкость незыблемым, что бы там ни толковали социалисты. Медики проповедуют гигиену. Публика верит в технический прогресс, хотя он еще в новинку. Десяти лет не прошло, как изобретены телефон, фонограф и электрическая лампа накаливания. Промышленность Европы и Америки бурно развивается, движимая бумом железнодорожного строительства. Генрих Герц исследует электромагнитные волны и как раз в1888 году измеряет скорость света.
А семья императора Александра III отправилась на отдых в Крым. По железной дороге, в специальном царском поезде. На обратном пути 18 октября 1888года, не доезжая до Харькова , на перегоне Тарановка - Борки Курско-Харьковско-Азовской железной дороги поезд потерпел крушение. Часть вагонов разнесло буквально в щепки, погибло 20 человек, в основном из прислуги, знатные путешественники уцелели. Только великая княжна Ксения Александровна, тогда еще ребенок, после этой катастрофы стала горбатенькой. Пожалуй, за весь XIX век царская семья, да еще целиком, не бывала в столь непосредственной опасности. Да, была охота террористов-народовольцев на Александра II, в 1879 году они пытались взорвать и царский поезд, но подорвали состав со свитой, причем обошлось без жертв. И устроенный Степаном Халтуриным в 1880 году взрыв в Зимнем дворце унес жизни солдат в кордегардии, разрушил пол в царской столовой, но императорскую семью не тронул, застал на пороге зала.
В момент крушения поезда Александр III с женой и детьми находился в вагоне-столовой. Вагон, большой, тяжелый и длинный, был укреплен на колесных тележках, которые при крушении оторвались, покатились назад и нагромоздились друг на друга. Тем же ударом были выбиты поперечные стенки вагона, а боковые стены треснули, и крыша стала падать. Стоявшие в дверях камер-лакеи погибли, остальных бывших в вагоне спасло только то, что крыша при падении одним концом уперлась в пирамиду из тележек. Образовалось треугольное пространство, позволившее практически уже обреченным августейшим путешественникам выбраться из вагона - пораненными, перепачканными, но живыми. Говорили, что рослый и сильный император поддерживал крышу, пока из-под нее вылезали его близкие. Когда через шесть лет еще не старый и всегда казавшийся крепким царь занемог и скончался, молва увязывала причины его недуга с физическим и моральным потрясением, пережитым во время крушения.
В тот день Александр III показал себя замечательно. Едва выбравшись из-под обломков, он занялся оказанием помощи пострадавшим. В Харькове, куда была доставлена императорская семья, отслужили торжественный молебен о ее избавлении. Действительно, был какой-то высший промысел в происшедшем. В некотором роде 18 октября 1888 года для Романовых прозвучал этакий персональный звоночек - первый и последний перед годом 1917-м. Наследник Николай Александрович тоже ведь ехал в том поезде.
Началось, разумеется, следствие. Возглавить его было поручено славившемуся принципиальностью и честностью блестящему юристу Анатолию Федоровичу Кони (при дворе его недолюбливали из-за дела Веры Засулич: Кони был председателем на суде и допустил ее оправдание). Все, конечно, сразу подумали о террористах, народовольцы-то были совсем недавно. Однако очень быстро все эксперты пришли к решительному заключению, что никаких следов теракта нет, просто паровоз или его тендер сошел с рельсов. Зато стала всплывать масса великолепных обстоятельств.
Царский поезд имел статус «экстренного поезда чрезвычайной важности». Вообще все, что имело отношение к особе государя, окружалось необыкновенным пиететом. Состав вагонов поезда определялся министром путей сообщения по согласованию с министром двора и начальником охраны. На практике это означало, что министр двора подавал предложения (при этом он руководствовался своими соображениями, учитывал, к примеру, состав свиты), а министр путей сообщения их утверждал. Свита была многочисленная, всЅ важные персоны, все хотели ехать с удобством и считали себя вправе требовать отдельные купе, а то и вагон. В результате царский поезд становился все длиннее и длиннее. Перед крушением он состоял из 14 восьмиколесных и одного шестиколесного вагона, хотя правила о поездах высочайших особ (имелась такая инструкция) ограничивали размер состава в зимнее время (с 15 октября) 14 шестиколесными вагонами. Иначе говоря, предельным считался состав, имевший 42 вагонных оси, а реально царский поезд насчитывал их 64. Весил он до 30 тысяч пудов, растягивался на 300с лишним метров и более чем вдвое превосходил длину и тяжесть обычного пассажирского поезда, приближаясь по весу к товарному составу из 28 груженых вагонов. Но товарнякам тогда не разрешалось ехать быстрее 20 верст вчас, а царский поезд по расписанию должен был делать 37 верст в час. На деле перед крушением он шел со скоростью под семьдесят.
Такую махину один паровоз тащить не мог, подцепляли два. В обычных условиях так водили товарные составы, пассажирским это не разрешалось из соображений безопасности. Тем не менее к чрезвычайному поезду цепляли два паровоза. А два паровоза - это, во-первых, два машиниста, у которых не было связи ни между собой, ни с поездом. Царский поезд в принципе был оборудован телефоном, но тот после переделки действовал плохо, и бригада не любила им пользоваться. К паровозам же он вообще не был подведен. Чтобы что-то сообщить машинисту, надо было перелезть через тендер и помахать руками. Во-вторых, два паровоза при скорости свыше 40 верст в час создавали опасную дополнительную боковую качку, особенно если у них не совпадал диаметр колес. С царским поездом так и было - один паровоз прицепили пассажирский, а другой товарный.
Один из них был товарный Зигля Т-164, а второй - пассажирский Струве П-41. Сразу за паровозами располагался багажный вагон, в котором находилась небольшая электростанция для освещения состава, потом вагон-мастерская, за которым следовал вагон министра путей сообщения. Далее находились два кухонных вагона и вагон для обслуживающих кухню людей, вагон-столовая, великокняжеский вагон, потом вагон императорской четы, наследника престола и пять вагонов царской свиты. Длина поезда составляла 302 метра По мнению экспертов, крушение произошло как раз потому, что раскачавшийся паровоз порвал пути и сошел с рельсов.
Надо сказать, что в таком виде императорский поезд ездил лет десять. Имевшие к нему отношение железнодорожники, да и сам министр путей сообщения, знали, что это технически недопустимо и опасно, но не считали возможным вмешиваться в важные расклады придворного ведомства. Министр двора, естественно, не вникал в технические обстоятельства, а начальник царской охраны генералЧеревин - тем более, его дело было караул выставить. Имелись два специальных лица, отвечавших за техническую безопасность царской езды, - главный инспектор железных дорог инженер барон Шернваль и его помощник, технический инспектор движения императорских поездов инженер барон Таубе, но их должностная инструкция была составлена так бестолково, что ни тот, ни другой не знали, за что, собственно, отвечают. Вся эта неразбериха в сущности упиралась в министра путей сообщения адмирала Константина Николаевича Посьета, старика с былыми флотскими заслугами. Почему именно его в 1874 году Александр II назначил транспортным министром, вопрос темный: Посьет не только ничего не смыслил в железных дорогах, но и не скрывал этого и как-то даже полагал, что такие подробности его не касаются.
Анатолий Федорович Кони, допрашивавший Посьета, попытался выяснить, почему тот не вмешивался и не обращал внимания государя на неправильный состав поезда. Посьет оживился и сказал, что очень даже обращал, еще АлександраII. И рассказал, что лет десять назад присутствовал при встрече на вокзале германского императора. Быстро подлетевший к перрону немецкий поезд сразу же остановился. «Вот как это у них делается! - сказал Александр. - Амы замедляем ход и подползаем к станции». «Но ведь у них всего четыре вагона», - возразил Посьет. «Ну, и что дальше?» - спросил Кони. Оказалось, что дальше ничего. Вильгельм вышел из вагона, царь со свитой двинулись навстречу. Похоже, Александр так и не понял, что его августейшее внимание столь деликатным образом пытались обратить на проблему состава поезда.
Впрочем, железнодорожный персонал чрезвычайно заботился об удобстве и спокойствии государя и свиты. Положено было, например, самые тяжелые вагоны подцеплять в начало состава, за паровозом. Но там же дым, гарь, шум - и тяжелые царские вагоны ставили в середину. У всех пассажирских поездов полагалось после смены паровоза проверять тормоза: отъезжая от станции, поезд разгоняли и подтормаживали. Но венценосное семейство не осмеливались подвергать лишним толчкам и тряске, поэтому тормоза не проверяли.
Теоретически состав был оснащен и автоматическим, и ручным тормозом. Уручных тормозов в каждом вагоне должен был неотлучно дежурить кондуктор, чтобы успеть рвануть рукоятку по свистку машиниста. Но два самых тяжелых царских вагона ручного тормоза вообще не имели - опять же, чтобы не беспокоить пассажиров тряскою. Кондукторам было велено не торчать зря без дела, а помогать прислуге. Что же касается автоматического тормоза, то после смены паровоза на станции Тарановка его манометр не показал нужного для торможения давления, а кран тормоза на тендере засорился и отказал. Отправились без тормозов: не задерживать же из-за них российского самодержца! И машинисты в тот день ехали не давая свистков на уклонах, когда следовало бы подтормаживать.
Впрочем, как заключили эксперты, в картине крушения отсутствие тормозов никакой роли уже не играло. Играло роль скорее другое обстоятельство: в составе находился вагон с неисправной ходовой частью. Располагался он непосредственно перед царскими, и являлся... личным вагоном министра путей сообщения.
В России все-таки нашелся один человек, которого безопасность императорской семьи взволновала всерьез. Им был занимавший тогда сравнительно скромный пост управляющего Юго-Западными железными дорогами СергейЮльевич Витте. В сентябре 1888 года когда царский поезд ехал в Крым, его по должности сопровождали на своем участке пути Витте вместе с главным инженером Юго-Западных дорог Васильевым. Сидя в вагоне Посьета, они обратили внимание на симптоматичный стук под днищем. Причиной стука были не рельсы, а сам вагон, он заметно кренился влево. На остановке Витте вызвал механиков и указал им на неисправность. Механики сказали, что с этим вагоном часто такое бывает, что-то поковыряли и пообещали заняться ремонтом в Севастополе. На обратном пути механики заявили, что уж коли министерский вагон выдержал южные горные дороги, то теперь с ним тем более ничего не случится. Витте пытался воззвать к самому Посьету, но тот укладывался спать и через прислугу посоветовал Витте подать докладную в министерство. И Сергей Юльевич ее подал, описав неправильность формирования и обслуживания поезда особого назначения. Похоже, это сыграло роль в его дальнейшем взлете: Александр III запомнил, что один Витте побеспокоился о нем всерьез.
Потом, на следствии, Витте повторил свою основную рекомендацию: «Система движения императорских поездов должна стремиться не нарушать всех тех порядков и правил, которые обыкновенно действуют на дорогах». То есть не следует считать особой державной привилегией нарушение элементарных правил безопасности и полагать, что самодержцу и законы Ньютона не писаны. Сам Александр III, будучи вполне разумным человеком, не пытался оспаривать законы природы. Но он слишком полагался на свое окружение.
Утром того дня в Тарановку царский поезд пришел с полуторачасовым отставанием от расписания. Уже на предыдущем перегоне машинисты, пытаясь наверстать, гнали вовсю, доводя скорость почти до 70 верст в час. Во время остановки в Тарановке генерал Черевин, прогуливаясь по перрону вместе с Посьетом, посетовал на опоздание. У Черевина были свои основания для беспокойства: в Харькове все жандармские меры по обеспечению безопасности императорской семьи были рассчитаны и подогнаны точно под расписание движения царского поезда (не могут же секретные агенты часами топтаться на улицах).
Потом, на дознании, Черевин уверял, что не имел представления о том, какую опасность представляет ускорение поезда, и что если бы хоть кто-то сказал ему об этом, он бы первый просил ехать со всей возможной осмотрительностью. Но, по его словам, Посьет в тот момент «считал галок на крыше», а технический инспектор барон Таубе благодарил бригаду поезда за скорую езду и обещал отблагодарить. При этом присутствовали управляющий Курско-Харьковско-Азовской железной дорогой Кованько и инспектор дороги Кронеберг, и уж они-то должны были знать, в каком состоянии находятся пути на следующем перегоне.
Строили дорогу по концессии. Принадлежала она акционерам и была сдана вэксплуатацию раньше запланированных сроков, поскольку правлению это было выгодно. Еще в конце 1870-х годов вокруг нее было столько злоупотреблений, что ее инспектировало несколько правительственных комиссий. Они порекомендовали правительству выкупить дорогу в казну. Предполагалось, что акционеры будут шестьдесят лет получать плату, соответствующую средней годичной прибыли дороги за самые доходные пять лет из последних семи перед выкупом. Понятно, что правление стремилось всячески завысить доходность и делало это, разумеется, за счет урезания расходов на эксплуатацию и ремонт. В 1885 году на дорогу был прислан правительственный инспектор - упомянутый Кронеберг. Поначалу он попытался бороться со злоупотреблениями, временами его отношения с правлением дороги обострялись настолько, что на заседания он ходил с револьвером. Но министерство путей сообщения его почти не поддерживало, и Кронеберг сдался.
Правление дороги нещадно эксплуатировало персонал, экономило на ремонте подвижного состава, мошенничало с закупками угля (те же лица, что входили в правление дороги, образовали угольную компанию - сами себе продавали бросовый уголь по завышенным ценам, а убыток покрывали казенной дотацией) и, конечно же, закупало бракованные материалы.
Участок пути Тарановка - Борки, на котором потерпел крушение царский поезд, еще летом того же 1888 года был признан аварийным, и машинистам рекомендовали тихую езду. Этот отрезок пути был введен в эксплуатацию всего за два года до крушения, но он изначально был уложен с превышением допустимого угла наклона, балласта насыпали меньше нормы, и насыпь постоянно оседала и размывалась дождями. Строили торопливо, шпалы клали бракованные, слабые, как следует держать рельсы они не могли, а за два года кое-где и вовсе прогнили и рассыпались. Правда, перед проходом чрезвычайного поезда балласт подсыпали, а шпалы заменили, но не новыми, а снятыми с другого участка по причине их негодности.
Обычные поезда дорога худо-бедно выдерживала, хотя некрупные аварии случались часто. Но тяжеленный царский поезд на скорости в 60 верст в час и ссильно раскачивавшимся первым паровозом создавал ненормально сильное боковое давление на рельсы. Будь шпалы качественные, все бы, может, обошлось- проездил же этот состав десяток лет. Но шпалы были слабые и порвались. Паровоз сошел с рельсов, массивные царские вагоны раздавили находившиеся перед ними вагоны полегче, довершил картину развалившийся министерский вагон Посьета. Шпалы оказались разрезаны вплоть до вагона наследника-цесаревича, стоявшего в составе десятым.
На разрушенный вагон-столовую должны были наехать следующие за ним вагоны, но два ближних к нему развернулись на стальных рельсах поперек, образовав баррикаду Однако последовавший удар был столь силен, что проломило вагонную стенку и в пролом выбросило на откос земляной насыпи малолетнюю великую княжну Ольгу. Девочка осталась невредимой. Она закричала: "Папа, папа, я жива!" Малолетний великий князь Михаил был вынут из-под вагонных обломков солдатом при помощи императора. Из членов царской семьи больше всех пострадала старшая дочь Ксения, которая на всю жизнь осталась горбатой. Во всем поезде уцелело только пять вагонов. Страшно пострадал вагон, в котором ехали придворные служащие и буфетная прислуга. В нем оказалось большинство жертв. А всего при крушении поезда погиб 21 человек и 37 были ранены. Только вечером того дня, когда были собраны все трупы и не осталось на трагическом месте ни одного раненого, царское семейство пересело в прибывший свитский поезд и было переправлено на станцию Лозовая. И только под утро следующего дня, то есть 18 октября, поезд отбыл в Харьков.
19 октября 1888 года поздно вечером императорский поезд подошел со стороны Белгорода к станции "Курск-1". Вся царская семья вышла на перрон. Преосвященный Иустин произнес краткое приветствие императору и благословил его иконой. Александр III принял доклад от губернатора П.П. Косаговского и военных начальников. Потом царь с женой приняли хлеб-соль от депутаций дворянства, земства, города и обществ пригородных слобод. Через некоторое время императорский поезд отправился в Петербург.
На плане города Курска, составленном землемером Д.М. Антоновым и изданном книжным магазином К.И. Ивановой в 1904 году, в самом начале Шоссейной улицы (ныне ул. Интернациональная), у железнодорожного вокзала "Курск-1 " крестиком отмечена часовня. Она была сооружена в 1890 году Ямским обществом в память избавления императора Александра III и его семьи от гибели при трагическом крушении железнодорожного поезда близ станции Борки 17 октября 1888 года.
Проведя тщательное расследование дела, Анатолий Федорович Кони пришел кзаключению о «преступном неисполнении всеми своего долга» (современный уголовный кодекс квалифицировал бы это как «преступную халатность»). Он решил, что привлечь к суду непосредственных виновников крушения - машинистов, Кронеберга и Кованько (не вмешавшихся и не ограничивших скорость на аварийном участке) - было бы несправедливо. Кони замахнулся на высших лиц- Таубе, Шернваля, Черевина и, конечно же, Посьета. Кроме того, он считал необходимым отдать под суд и членов правления Курско-Харьковско-Азовской железной дороги - за хищения и за то, что довели дорогу до опасного состояния.
Привлечь к суду персон такого ранга в тогдашней России было делом беспрецедентным. В железнодорожном ведомстве прочно укоренилась идея, согласно которой любую ответственность за аварии несли железнодорожные служащие, но никак не собственники дорог, какие бы злоупотребления за ними ни водились. А что касается ответственности министров и прочих высоких сановников, так об этом прежде и речи не заходило. Но и случай был из ряда вон выходящий, ведь под угрозой оказались государь и наследник.
Александр III живо интересовался ходом следствия (еще бы!), выслушал подробный доклад Кони и согласился, что судить следует главных виновников - министров и правление. До царя не так часто доходила объективная информация о реальном положении дел, и рассказ о железнодорожных злоупотреблениях его впечатлил (Кони, между прочим, сообщил, что до открытия железной дороги вХарьковской губернии было 60 тысяч десятин леса, а на тот момент осталось меньше 6 десятин, остальное истребили на шпалы и топливо, пользуясь вынужденно низкими ценами и отсутствием правительственного контроля). Российским законодательством не была предусмотрена процедура привлечения министров к суду, и Александр III отдал распоряжение министру юстиции разработать и провести через Государственный совет соответствующий законопроект.
Тем временем в обществе (и в печати) начали ходить самые причудливые слухи насчет крушения. И про террористов, и про некоего мальчика, принесшего в царский вагон бомбу под видом мороженого. Говорили также, что приказ об опасном ускорении поезда отдал сам царь (когда Кони сообщил ему об этом, Александр III засмеялся, сказал, что ничего подобного не говорил, и попросил уж его-то под суд не отдавать). Все ужасались катастрофе и радовались чудесному спасению августейшей фамилии. Но, как только речь зашла об ответственности высокопоставленных лиц, у них нашлась масса защитников. Посьет через месяц после крушения был смещен с министерского поста, но назначен в Государственный совет с приличной пенсией. Его супруга рассказывала в великосветских петербургских салонах, сколь сильно он удручен происшедшим. Посьета жалели. Все сходились во мнении, что бесчеловечно было бы публично объявить его виновным. В харьковских гостиных очень сочувствовали членам железнодорожного правления - некоторые из них были очень видными фигурами в свете, у них были такие очаровательные жены... Про Кони стали говорить, что он социалист, «красный», возбуждает рабочий вопрос. Даже политические доносы на него писали. Как-то все очень быстро забыли, что вообще-то речь шла о царской семье.
Новый закон был принят. По нему вопрос о предании министров суду сперва должен был идти на рассмотрение царю, а затем, «удостоясь высочайшего уважения», поступать в Государственный совет. Решался он в два этапа, сначала в особом присутствии при Государственном совете (это вроде чрезвычайного совещания), затем выносился в департамент гражданских и духовных дел. Там уже окончательно голосовали за отдачу под суд, прекращение дела или наложение взыскания без суда. И вот в феврале 1889 года дело о крушении слушалось в Государственном совете. Члены его, понятно, оказались в сложном положении: достаточно ясно и недвусмысленно высказанная высочайшая воля требовала осуждения Посьета и прочих, а корпоративные интересы были направлены на то, чтобы этого не допустить и не создать опасного для бюрократической верхушки прецедента.
Особое присутствие состояло из председателей департаментов и заинтересованных министров. Оно выслушало доклад следствия и приступило к прениям. Присутствовавшие великие князья Михаил Николаевич и Владимир Александрович придерживались мнения, что тут «нечего долго обсуждать», и потребовали отдать Посьета под суд с излишней даже, по мнению Кони, безжалостностью. Часть присутствовавших с этим согласилась. Но затем возникли новые повороты сюжета. Умный и хитрый бывший министр финансов Абаза высказался в том духе, что Посьет, несомненно, виноват и «привлечение его к суду является делом элементарной справедливости», но ведь его вина была очевидна сразу после крушения, тем не менее он еще месяц пробыл министром, а, получив отставку, был назначен в Государственный совет. Следовательно, заключил Абаза, верховная власть простила Посьета, и со стороны особого присутствия карать его было бы неуместно. Министр внутренних дел граф Толстой убеждал, что отдача министра под суд означала бы падение престижа власти в глазах общества. Председатель департамента законов Государственного совета барон Николаи описал душевные страдания несчастного Посьета («представьте себе, что должен выстрадать теперь почтенный Константин Николаевич!»), призвал подумать, сколь они усугубятся от рассмотрения дела в суде, сделал вывод, что это будет «ненужной жестокостью», и в заключение прослезился. Но голосование все-таки решило дело впользу отдачи Посьета и Шернваля под суд.
Последовал ряд заседаний департамента гражданских и духовных дел. Они были вялыми, шли вразброд, параллельно члены департаментов выслушивали всевозможные уговоры и просьбы и колебались все более и более. В итоге они провалили вопрос о суде и проголосовали за вынесение Посьету и Шернвалю выговоров даже без занесения в формуляр.
Александр III не мог себе позволить оказать более явное давление на чиновников, тем более будучи заинтересованным лицом в этой истории. Русский самодержавный произвол на самом деле жестко регламентировался нормами неписаных обычаев, бюрократических либо сословных. Император не был царем из сказок, он не мог поступать по принципу «что хочу, то и ворочу» и довольно часто был вынужден идти на поводу у своего окружения, даже в мелочах. Жившие во дворце фрейлины, например, отмечали, что царскую семью довольно скверно кормили придворные повара (те ведь тоже играли в дворцовые игры, до кастрюль ли им было). И императорское семейство покорно это сносило.
Вот и в деле с крушением царю оставалось только проглотить решение Государственного cовета. Единственное, что он себе позволил, - своей волей прекратил все дело о крушении целиком. За такой исход дела боролся и Анатолий Федорович Кони: уж очень несправедливо было бы судить невысокопоставленных виновников. Император издал милостивый манифест, тем дело о крушении почти и кончилось.
«Почти», потому что было небольшое продолжение. Александр распорядился опубликовать выводы следствия и поручил Кони написать статью. Но, как читатель, наверное, догадывается, в печать она не попала.
День 17 октября стал всенародным праздником, а на месте крушения поезда в память об этом событии по проекту академика архитектуры Марфельда были воздвигнуты храм Христа Спасителя и часовня Нерукотворного Спаса. Часовню воздвигли на том месте, где находился вагон-столовая, из-под обломков которого вышли невредимыми члены царской семьи. Состояла она из двух ярусов - наверху четырехгранная башня с золотой главой и крестом, внизу уходящее в глубь железнодорожной насыпи помещение для совершения обрядов. Кстати, Спасов скит соорудила Святогорская обитель.
Позже храм и часовня были переданы в ведение министерства путей сообщения. Было создано особое попечительство, призванное заботиться о состоянии храма. На средства железнодорожных обществ, за счет пожертвования служащих и частных лиц были построены больница и дом для престарелых железнодорожников, открыты церковноприходская школа, народная бесплатная библиотека имени императора Александра III. Впоследствии на протяжении многих лет император приезжал сюда во время пасхальных празднеств. Во время Великой Отечественной войны храм был взорван, а часовня повреждена. Без купола это уникальное архитектурное сооружение простояло более 50 лет.
Ко мне на прием пришли две жительницы Первомайского, - вспоминает недавнее прошлое начальник Южной железной дороги Виктор Остапчук, - попросили помочь как-то укрепить часовню, чтобы она совсем не разрушилась. Начали поднимать архивы, дабы выяснить, кому же она принадлежит, и убедились, что она находится на балансе железной дороги. Магистраль тянется много сотен километров, вдоль нее много церквей, мы помогали строить или восстанавливать некоторые из них. Но ни одна из них не находится непосредственно в такой близости. Можно сказать, сам Бог велел, чтобы мы ее реставрировали. К тому же наша работа - это знак признательности людям, которые создали своими руками это чудо человеческой мысли, зодчества и мастерства. Это наше прошлое, наша история. Общеизвестно, что без прошлого нет будущего. Во имя этого будущего, для воспитания высокой духовности и нравственности мы и восстановили часовню Нерукотворного Спаса. Мы также восстановили платформу, тоже являющуюся частью этого исторического места. Надеемся, что эта часовня будет не только напоминать пассажирам о событии, происшедшем 115 лет назад, но и оберегать всех людей, приходящих сюда, проезжающих мимо этого святого места.
Много десятилетий остановочная платформа железной дороги между станциями Тарановка и Борки носила название Первомайская (как и находящийся рядом поселок) и была малоизвестна кому-либо кроме местных жителей. Недавно ей вернули изначальное название «Спасов скит» - в честь события, происшедшего здесь более 100 лет назад.
Использованый материал:
1. Ольга Эдельман, "Крушение царского поезда", Отечественные записки, 2002, №2
2. www.old.kurskcity.ru
3. http://gortransport.kharkov.ua
17 октября 1888 года императорская семья на поезде возвращалась из крымского имения в Ливадии. Император Александр III с супругой и детьми был на завтраке в вагоне-столовой, когда внезапно мощный толчок сбросил всех в поезде со своих мест и поезд сошел с рельсов.
10 вагонов императорского поезда сошли с рельсов в 14 часов 14 минут на 295 километре линии Курск - Харьков - Азов у станции Борки под Харьковом. Первый сильный толчок сбросил людей с их мест. Люди услышали страшный треск, затем произошел второй толчок, более мощный, по сравнению с первым. Третий толчок был слабым, после него поезд остановился.
Картина, представшая глазам очевидцев, была ужасающей: 10 из 15 вагонов поезда были сброшены на левую сторону высокой насыпи. Все бросились на поиски императорской семьи и нашли их уцелевшими. Александр III с императрицей Марией Федоровной, детьми и свитой были во время катастрофы находились в вагоне-столовой, который теперь был полностью разрушен. После первого толчка пол в вагоне провалился, осталась одна рама, все пассажиры оказались на насыпи. Вагон полулежал, его крыша обвалилась и лежала частью на нижней раме. Император, обладавший недюжинной силой, проявил мужество и держал на своих плечах крышу, пока его родные и слуги спасались из-под обломков.
Из искореженного вагона-столовой, без колес и со сплюснутыми стенами, благополучно выбрались император с супругой, цесаревич Николай, великий князь Георгий Александрович, великая княжна Ксения Александровна, свита, приглашенная к завтраку. Многие отделались царапинами и ушибами, только флигель-адъютанту Владимиру Шереметеву раздробило палец руки. Великая княжна Ольга Александровна в момент катастрофы была с няней в вагоне царских детей. Их выбросило на насыпь, а маленького великого князя Михаила Александровича из-под обломков извлек солдат при помощи государя.
Только пять вагонов и оба локомотива уцелели благодаря сработавшим автоматическим тормозам. Вагон с придворными и буфетной прислугой был полностью разрушен, а все его пассажиры погибли. 13 изуродованных тел были извлечены из-под обломков на насыпь.
Весть о крушении быстро разлетелась и помощь поспешила со всех сторон. Императорская семья активно участвовала в ликвидации последствий. Государь лично руководил извлечением жертв и пострадавших из-под обломков поезда, а императрица с медперсоналом обходила раненых и оказывала им помощь. Всего в катастрофе пострадало 68 человек, 21 из них погибло, в том числе личный охранник императрицы Марии Федоровны Тихон Сидоров. Только после того, как все жертвы были опознаны, а помощь раненым была оказана, уже в сумерках императорская семья села в свитский поезд, прибывший следом, и отправилась на станцию Лозовую. Там по случаю чудесного спасения венценосной семьи был отслужен благодарственный молебен.
Делом о крушении в Борках занялся прокурор Анатолий Кони. Основной версией катастрофы стали превышение поездом скорости и плохое состояние железной дороги. На момент аварии вагоны были в прекрасном состоянии и 10 лет исправно служили без происшествий. Поезд состоял из 15 вагонов, которые тянули два локомотива. В нарушение всех правил, по которым в пассажирском поезде было допустимо только 42 оси, в императорском составе их было 64. Кроме того, с таким весом состав должен был следовать со скоростью не более 40 км/ч, но в действительности скорость составила 68 км/ч. К следствию привлекли управляющего обществом Юго-Западных железных дорог Сергея Витте.
Вопреки государственным чиновникам, утверждавшим, что причиной аварии стало плохое состояние путей, Витте настаивал, что дело было в превышении скорости и недостатках компоновки поезда, о которых он предупреждал правительство. Каждая из сторон пыталась снять с себя ответственность. В итоге, император решил потихоньку закрыть дело о крушении. Результатом расследования стала отставка министра путей сообщения и нескольких других крупных чиновников и назначение Витте начальником императорских железных дорог.
Примечательно, что несмотря на официальную позицию, совершенно другая версия крушения была изложена в воспоминаниях русского генерала Владимира Сухомлинова. Он утверждал, что крушение произошло из-за взрыва бомбы, подложенной в состав революционером, который устроился на поезд помощником императорского поезда.
«Крушение поезда приписывалось неисправности железнодорожного пути, и министру путей сообщения пришлось покинуть пост; впоследствии же, значительно позднее, выяснилось, что это было делом революционных организаций. <…>…при разборе переписки и документов, нашли фотографии с пометками на обратной стороне тех сведений, которые собирал об этих лицах покойный. Между ними признали и одного, который поступил на придворную кухню поваренком и исчез на станции, предшествовавшей катастрофе у Борок. Поставив адскую машину над осью вагона рядом со столовой, он покинул поезд, что и выяснилось после крушения, когда стали проверять, все ли на месте и нет ли кого-нибудь под вагонами».
На месте катастрофы был вскоре установлен скит, названный Спасо-Святогорским. Там же был сооружен храм во имя Христа Спасителя Преславного Преображения и часовня. Во время Великой Отечественной войны храм был взорван, а часовня повреждена. Более 50 лет сооружение простояло без купола, пока в 2000-х оно не было отреставрировано.
В мемуарах господина министра Сергея Витте немало интересного. Помните мой пост , в котором упоминалось о железнодорожной катастрофе в октябре 1888 года, в которую попал Александр III с семьей. Сергей Витте описал в своих мемуарах причины аварии.
Царский вагон
Тогда Витте служил управляющим Обществом Юго-Западных железных дорог. Узнав, что железнодорожники при помощи двух паровозов желают разогнать царский поезд до максимально возможной скорости, Витте сделал свои расчеты и пришел к выводу, что железные дороги не предусмотрены для подобных экспериментов. "Быстрое движение, при двух товарных паровозах, с таким тяжелым поездом, так расшатывает путь, что поезд может вышибить рельсы, вследствие чего может потерпеть крушение" - писал Витте в докладе. Тогда министр путей сообщения выполнил рекомендации.
На следующий день перед отправлением поезда Витте встретил Александра III на перроне, который в своей привычной прямой манере выразил свое недовольство. "Я на других дорогах езжу, и никто мне не уменьшает скорость, а на Вашей дорог нельзя ехать, просто потому что Ваша дорога жидовская" - возмущался царь, намекая что подрядчиками при строительстве Юго-Западных дорог были польские евреи.
С царем Витте спорить не стал. В разговор включился министр путей сообщения, который заявил "А на других дорогах ездим же мы с такою скоростью, и никто никогда не осмелился требовать, чтобы Государя везли в меньшею скоростью".
Витте ответил ему резко "Знаете, Ваше Высокопревосходительство, пускай делают другие, как хотят, а я Государю голову ломать не хочу, потому что кончится это тем, что Вы таким образом Государю голову сломаете".
Молодой Сергей Витте
"Император Александр III слышал это мое замечание, конечно, был очень недоволен моей дерзостью, но ничего не сказал, потому что Он был благодушный, спокойный и благородный человек" - писал Витте. Тогда удалось убедить царя не увеличивать скорость движения поезда.
Император с семьей
Путешествие прошло в напряжении. Беспокойство вызывал багажный вагон, который накренился на левую сторону.
"Я опять поместился в вагоне министра путей сообщения, причем заметил, что с того времени, как я последний раз видел этот вагон; он значительно наклонился на левую сторону. Я посмотрел, отчего это происходит. Оказалось, что произошло это потому, что у министра путей сообщения адмирала Посьета была страсть к различным, можно сказать, железнодорожным игрушкам. Так, например, к печам различного отопления и к различным инструментам для измерения скоростей; все это ставилось и прикреплялось на левую сторону вагона. Таким образом тяжесть левой стороны вагона значительно увеличилась, а потому вагон накренился на левую сторону.
На первой же станции я остановил поезд; вагон осмотрели специалисты по вагоностроению, которые нашли, что следить за вагоном надо, но что никакой опасности нет, и следует продолжать движение. Все спали. Я поехал далее. Так как при каждом вагоне находится, так сказать, формулярный список данного вагона, в который записываются все неисправности его, то я в этом вагон и написал, что предупреждаю: вагон наклонился на левую сторону; и произошло это потому, что всё инструменты и проч. прикрепляются на левую сторону; что я не остановил поезда, так как поезд был осмотрен специалистами, которые пришли к заключению, что он может пройти - те 600-700 верст, которые ему осталось сделать по моей дороге.
Затем я написал, что, если вагон будет в хвосте, в конце поезда, то, я думаю, что он может пройти благополучно до места назначения, но что там необходимо его тщательно пересмотреть, все аппараты снять, лучше всего их совсем выбросить или перенести на другую сторону. Во всяком случае вагон этот не ставить во главе поезда, а поместить его в хвосте".
Тогда все завершилось благополучно. В Петербург император решил вернуться другой дорогой, а Витте только рад был "избавиться от царских поездок", которые причиняли немало беспокойства.
Печально, но на обратном пути с царским поездом случилась катастрофа, о которой предупреждал Витте.
Крушение поезда произошло в районе Харьковской области
"Оказалось, что императорский поезд ехал из Ялты в Москву, причем дали такую большую скорость, которую требовали и на Юго-Западных железных дорогах. Ни у кого из управляющих дорог не доставало твердости сказать, что это невозможно. Ехали также двумя паровозами, причем вагон министра путей сообщения, хотя и был несколько облегчен снятием некоторых аппаратов с левой стороны, но никакого серьезного ремонта во время стоянки поезда в Севастополе сделано не было; кроме того его поставили во главе поезда.
Таким образом поезд шел с несоответствующей скоростью, двумя товарными паровозами, да еще с не вполне исправным вагоном министра путей сообщения во главе. Произошло то, что я предсказал: поезд вследствие качания товарного паровоза от большой скорости, несвойственной для товарного паровоза, выбил рельс. Товарные паровозы конструируются без расчета на большую скорость и поэтому, когда товарный паровоз идет с несоответствующей ему скоростью, он качается; от этого качания был выбит рельс и поезд потерпел крушение.
Весь поезд упал под насыпь и несколько человек было искалечено".
Александр III спас свою семью от несчастья. Также Витте отмечает, что царь сумел пресечь панику среди попутчиков и позаботился об оказании первой помощи раненым.
"Во время крушения Государь со своей семьею находился в столовом вагоне; вся крыша столового вагона упала на Императора, и он, только благодаря своей гигантской силе, удержал эту крышу на своей спине и она никого не задавила. Затем, со свойственным ему спокойствием и незлобивостью, Государь вышел из вагона, всех успокоил раненым оказал помощь и только благодаря его спокойствию, твердости и незлобливости- вся эта катастрофа не сопровождалась какими-нибудь драматическими приключениями".
Новость о крушении в венгерской газете. За картинку спасибо
Российский император Александр III Миротворец (1845-1894) вступил на престол 2 марта 1881 года после смерти своего отца Александра II . Тот был убит в результате террористического акта, совершённого в центре Санкт-Петербурга. Придя к власти, новый государь начал осуществлять совсем иную политику, прямо противоположную той, которую проводил его отец.
Деятельность предыдущего самодержца была оценена негативно, а проводимые им реформы названы "преступными". До воцарения Александра II в стране царили покой и порядок. Население жило зажиточно и спокойно. Однако всеобщая либерализация и бездумно проведенная реформа по отмене крепостного права ввергли страну в хаос. Появилось огромное число нищих, стало процветать пьянство, начали выражать резкое недовольство дворяне, а крестьяне взялись за вилы и топоры.
Портрет Александра III
Ситуацию усугубил массовый террор. Почувствовавшая безнаказанность радикально настроенная интеллигенция создала множество революционных кружков, в которых кровавые террористические акции стали нормой поведения. Но во время совершения преступных актов гибли не только те, кого хотели убить, но и абсолютно посторонние люди, случайно оказавшиеся на месте трагедии. Со всем этим ничем неприкрытым цинизмом нужно было решительно бороться.
Новый император собрал вокруг себя чрезвычайно умных и волевых людей. Чего стоит только Сергей Юльевич Витте (1849-1915). Он был ярым противником либеральной экономики, породившей развал промышленности и коррупцию. Жёсткую и безжалостную политику по отношению к терроризму занял обер-прокурор Правительствующего Синода Константин Петрович Победоносцев (1827-1907).
Он являлся автором "Манифеста о незыблемости самодержавия". Тот увидел свет 30 апреля 1881 года и вызвал всеобщее ликование в стране. При непосредственном участии Победоносцева террористам, убившим предыдущего императора, был вынесен смертный приговор, хотя многие либерально настроенные господа требовали заменить смертную казнь тюремным заключением. В стране были приняты дополнительные меры по борьбе с революционной смутой.
Всё это дало свои плоды. К середине 80-х годов XIX века террористическая деятельность революционных элементов практически сошла на нет. За всё время правления Александра III народовольцы совершили всего одну успешную кровавую акцию. В 1882 году в центре Одессы был убит прокурор Стрельников Василий Степанович.
Исполнители террористического акта Желваков и Халтурин были арестованы. Преступление они совершили 18 марта, а уже 22 марта по высочайшему повелению их повесили. В связи с этим преступлением была позднее арестована и Вера Николаевна Фигнер (1852-1942). Её также приговорили к смертной казни, которую впоследствии заменили пожизненной каторгой.
Все эти жёсткие бескомпромиссные меры, естественно, испугали террористов. И всё же в 1887 году они совершили попытку покушения на нового императора. Но смерть Александра III наступила гораздо позже, а 1887 год можно считать последним годом XIX века, когда революционеры пытались осуществить в стране кровавую акцию.
Покушение на Александра III
Покушение организовали члены "Террористической фракции". Создана она была в декабре 1886 года в Санкт-Петербурге и формально входила в партию "Народной воли". Её организаторами стали Пётр Шевырёв (1863-1887) и Александр Ульянов (1866-1887). Они и задумали убить государя в годовщину гибели его отца. То есть решили приурочить убийство к 1 марта.
Но следует заметить, что террористы стали уже не те. Они не знали элементарных основ конспирации. Рассказывали своим знакомым о планируемом террористическом акте. К тому же многие из них находились под надзором полиции как неблагонадёжные. И всё же молодым людям удалось изготовить бомбы, а вот чёткого плана покушения они так и не составили.
Главный организатор террористического акта Пётр Шевырёв уже в феврале месяце испугался задуманного. Он срочно покинул столицу и уехал в Крым, сообщив сообщникам, что у него туберкулёз, и необходимо срочное лечение. После этого функции руководителя взял на себя Александр Ульянов. Он наметил место покушения на Невском проспекте недалеко от Адмиралтейства.
С 26 по 28 февраля заговорщики, обвесив себя бомбами, ходили туда толпой и ждали государя. Но тот так и не появился. Все эти хождения вызвали пристальный интерес у полиции. Один из заговорщиков Андреюшкин подробно изложил план покушения своему товарищу в письме. А этот товарищ не имел никакого отношения к организации.
Закончилось всё самым печальным образом для членов "Террористической фракции". 1 марта 1887 года, когда террористы опять появились на Невском проспекте, их арестовали, а Шевырёва задержали в Крыму 7 марта. Всего по делу проходило 15 человек. Из них 5 человек были приговорены к смертной казни, а 8-м дали каторгу с последующей ссылкой.
Суд над заговорщиками начался 15 апреля 1887 года и длился 5 дней. Приговор был зачитан 19 апреля, а уже 8 мая Шевырёва, Ульянова, Андреюшкина, Осипанова и Генералова повесили в Шлиссельбургской крепости.
Смерть Александра III
Смерти Александра III предшествовало крушение императорского поезда 17 октября 1888 года. Следует заметить, что государь имел атлетическое телосложение и обладал огромной силой. При этом его рост составлял 1 метр 90 см. То есть этот человек был настоящим русским богатырём с волевым сильным характером.
В указанную дату царская семья возвращалась из Крыма в столицу империи. Не доезжая Харькова, вблизи станции Борки, рядом с селом Червонный Велетень случилась трагедия. Вагоны тащили 2 паровоза, и состав мчался со скоростью почти 70 км/ч. На насыпи, высота которой достигала 10 метров, произошёл сход вагонов. На момент трагедии в поезде находилось 290 человек. Из них 21 человек погиб, а 68 получили ранения.
Крушение императорского поезда
В момент крушения государь и его семья сидели в столовой, так как время было обеденное - 14 часов 15 минут. Их вагон сбросило на левую сторону насыпи. Стены разрушились, пол провалился, и все, кто был в вагоне, оказались на шпалах. Ситуацию усугубила крыша, рухнувшая вниз. Но людей от травм спас могучий император. Он подставил плечи и держал на них крышу до тех пор, пока все пострадавшие не выбрались наружу.
Таким образом спаслись императрица Мария Фёдоровна, цесаревич Николай Александрович, третий сын государя Георгий Александрович, дочь Ксения Александровна, а также представители царского двора, обедавшие вместе с венценосным семейством. Все они отделались синяками, ссадинами и царапинами. Но если бы император не удержал крышу, то люди получили бы гораздо более серьёзные травмы.
Состав состоял из 15 вагонов. Но только 5 из них остались на железнодорожном полотне. Все остальные перевернулись. Больше всего досталось вагону, в котором ехал обслуживающий персонал. Там всё превратилось в месиво. Из под обломков достали жутко изуродованные трупы.
В столовой не было младшей дочери Ольги Александровны и 4-го сына Михаила Александровича. Они находились в царском вагоне. При крушении их выбросило на насыпь и присыпало обломками. Но никаких серьёзных травм 10-летний мальчик и 6-летняя девочка не получили.
После аварии было проведено следствие. Оно заключило, что причиной трагедии стало некачественное состояние пути, а также высокая скорость, с которой ехал поезд.
Однако существовала ещё одна версия. Её сторонники утверждали, что катастрофа произошла в результате террористического акта. Якобы в царской обслуге находился человек, связанный с революционерами. Он заложил бомбу, оборудованную часовым механизмом, а сам покинул состав на последней станции перед взрывом. Однако никаких фактов, подтверждающих достоверность данной версии, предоставлено не было.
Александр III с женой и детьми
Кончина императора
Случившаяся железнодорожная катастрофа стала для императора роковой. Огромное физическое и нервное напряжение спровоцировало болезнь почек. Заболевание начало прогрессировать. Вскоре это отразилось на здоровье государя самым плачевным образом. Он стал плохо есть, появились проблемы с сердцем. В 1894 году самодержцу стало совсем плохо, так как началось острое воспаление почек.
Врачи настоятельно порекомендовали ехать на юг. В сентябре того же года царское семейство приехало в свою южную резиденцию Ливадийский дворец на берегу Чёрного моря. Но здоровый ялтинский климат не спас императора. С каждым днём ему становилось всё хуже и хуже. Он сильно похудел, практически ничего не ел. 20 октября 1894 года в 14 часов 15 минут всероссийский самодержец скончался от хронического нефрита, давшего осложнение на сердце и сосуды.
Смерть Александра III вызвала в стране всенародное уныние. 27 октября гроб с телом был доставлен в Севастополь, а оттуда по железной дороге отправлен в Санкт-Петербург. 1 ноября останки монарха были выставлены для прощания в Петропавловском соборе, а 7 ноября прошли заупокойная литургия и отпевание. Так закончился жизненный путь 13-го императора и самодержца всероссийского.
