Обширный анализ образа Катерины из пьесы «Гроза» с подробным планом. (ЕГЭ по русскому). Глубокий смысл монологов Катерины, главной героине пьесы А. Н. Островского "Гроза" Анализ монолога катерины гроза действие 5
Основные источники языка Катерины - народное просторечие, народная устная поэзия и церковно-житейская литература.
Глубокая связь её языка с народным просторечием сказывается и в лексике, и в образности, и в синтаксисе.
Её речь пестрит словесными выражениями, идиомами народного просторечия: «Чтоб не видеть мне ни отца, ни матери»; «души не чаяла»; «успокой ты мою душу»; «долго ли в беду попасть»; «быть греху», в смысле несчастья. Но эти и подобные им фразеологизмы - общепонятны, общеупотребительны, ясны. Лишь в виде исключения в ее речи встречаются морфологически неправильные образования: «не знаешь ты моего характеру»; «после этого разговору-то».
Образность ее языка проявляется в обилии словесно-изобразительных средств, в частности сравнений. Так, в ее речи более двадцати сравнений, а у всех остальных действующих лиц пьесы, вместе взятых, немного более этого количества. При этом ее сравнения носят широкий распространённый, народный характер: «точно голубит меня», «точно голубь воркует», «точно гора с плеч свалилась», «руки-то жжет, точно уголь».
В речи Катерины часто звучат слова и обороты, мотивы и отголоски народной поэзии.
Обращаясь к Варваре, Катерина говорит: «Отчего люди не летают так, как птицы?..» - и т.д.
Тоскуя о Борисе, Катерина в предпоследнем монологе говорит: «Для чего мне теперь жить, ну для чего? Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет божий не мил!».
Здесь налицо фразеологические обороты народно-просторечного и народно-песенного характера. Так, например, в собрании народных песен, изданных Соболевским, читаем:
Никак, никак невозможно без милого дружка жить…
Вспомню, вспомню про любезного, не мил девке белый свет,
Не мил, не мил белый свет… Пойду с горы в тёмный лес…
речевой фразеологический гроза островский
Выйдя на свидание к Борису, Катерина восклицает: «Зачем ты пришел, погубитель мой?». В народном свадебном обряде невеста встречает жениха словами: «Вот идёт погубитель мой».
В заключительном монологе Катерина говорит: «В могиле лучше… Под деревцом могилушка…как хорошо… Солнышко ее греет, дождиком ее мочит … весной на ней травка вырастает, мягкая такая… птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут, цветочки расцветут: желтенькие, красненькие, голубенькие…».
Здесь всё от народной поэзии: уменьшительно-суффиксальная лексика, фразеологические обороты, образы.
Для этой части монолога в устной поэзии находятся в изобилии и прямые текстильные соответствия. Например:
…Дубовой доской накроют
Да в могилушку опустят
И сырой землёй засыплют.
Зарастай, моя могила,
Ты травою муравой,
Ещё алыми цветами!
Наряду с народным просторечием и устрой народной поэзией на язык Катерины, как уже отмечено, большое влияние оказывала церковно-житийная литература.
«У нас, - рассказывает она, - полон дом был странниц да богомолок. А придём из церкви, сядем за какую-нибудь работу… а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют» (д. 1, явл. 7).
Владея сравнительно богатым словарём, Катерина говорит свободно, привлекая разнообразные и психологически весьма глубокие сравнения. Её речь льётся. Так, её не чужды такие слова и обороты литературного языка, как: мечта, помыслы, разумеется, точно все это в одну секунду было, что-то во мне такое необыкновенное.
В первом монологе Катерина рассказывает о своих снах: «А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья, будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся»
Эти сны и по содержанию, и по форме словесного выражения навеяны, несомненно, и духовными стихами.
Речь Катерины своеобразна не только лексико-фразеологическими, но и синтаксически. Она состоит главным образом из простых и сложносочиненных предложений, с постановкой сказуемых в конце фразы: «Так до обеда время и пройдёт. Тут старухи уснут лягут, а я по саду гуляю… Таково хорошо было» (д. 1, явл. 7).
Чаще всего, как это характерно для синтаксиса народной речи, Катерина связывает предложения посредством союзов а и да. «А придём из церкви… а странницы станут рассказывать… А то будто я летаю… А какие сны мне снились».
Плавучая речь Катерины иногда приобретает характер народного причитания: «Ах, беда моя, беда! (Плачет) Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться?».
Речь Катерины глубоко эмоциональна, лирически задушевна, поэтична. Для придания ее речи эмоционально-поэтической выразительности служат и уменьшительные суффиксы, так присуще народной речи (ключок, водицы, деток, могилушка, дождичком, травка), и усилительные частицы («Как он жалел-то меня? Какие слова-то говорил?»), и междометия («Ах, как мне по нем скучно!»).
Лирическую задушевность, поэтичность речи Катерины придают эпитеты, идущие после определяемых слов (храмы золотые, сады необыкновенные, помыслами лукавыми), и повторения, так свойственные устной поэзии народа.
Островский раскрывает в речи Катерины не только её страстную, нежно-поэтическую натуру, но и волевую силу. Волевая сила, решительность Катерины оттеняются синтаксическими конструкциями резко утверждающего или отрицательного характера.
[email protected] в категроии , вопрос открыт 16.09.2017 в 02:40
ТЕКСТ
Катерина (одна, держа ключ в руках). Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право, сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь.(Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание.) А горька неволя, ох как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу - маюсь, просвету себе не вижу! Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня.(Задумывается.) Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня... от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны. (Задумчиво смотрит на ключ.) Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он это ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою. (Прислушивается.)Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет!.. Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала... Ну, уж, знать, там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда! А как же я мужу-то!.. Да ведь он сам не захотел. Да может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться. Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь... Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!..
Монолог Катерины (Действие 2, явление 10) – одна из ключевых сцен драмы А.Н. Островского «Гроза». Правда, очень часто эта сцена остаётся за рамками школьного изучения. Чаще анализируют сцену признания Катерины, сцену её смерти и т.д. И всё-таки, думается, что именно такие моменты, как монолог с ключом, должны привлекать внимание при анализе произведений классики, поскольку именно сцены, приподнимающие завесу тайны над поступками и психологией человека могут воздействовать на наших юных читателей, возбуждая их интерес не столько к историческому контексту произведений, сколько к тому вечному, личностному, что заложено в каждом серьёзном художественном творении.
Преподавание литературы в школе не должно сводиться к выработке готовых рецептов решения проблем, к формулированию набора готовых «правильных» ответов – это аксиома. Именно поэтому в каждом произведении, как мне кажется, учитель, прежде всего, должен увидеть воспитательные возможности, и вслед за этим постараться предложить учащимся такой вариант работы, при котором воспитательный момент будет реализован с наибольшим эффектом.
Многим кажется, что изучение драмы А.Н.Островского «Гроза» – анахронизм: давно ушёл в прошлое купеческий быт, нет и в помине ориентации на домостроевские порядки, можно в соответствии со своими представлениями трактовать понятие свободы. И всё-таки всмотримся пристальнее в один из лучших с точки зрения психологии монологов Женщины, заглянем в её мир, постараемся понять мотивы её поступков, ибо человеческая сущность не зависит ни от сословной принадлежности, ни от времени пребывания в мире.
Как часто в жизни мы сталкиваемся с досужими суждениями о том, что отношения в какой-то семье разрушены, а виной всему – новое увлечение жены или мужа. Ситуация в драме «Гроза» кажется узнаваемой, но одновременно и интригующей, ибо разрушить узы брака в сложившейся ситуации невозможно, во-первых, потому что брак Катерины и Тихона освящён церковью, во-вторых, потому что и по законам светским Катерина не может думать об освобождении от брачных уз. («Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена», – говорит Варвара, напоминая Катерине о законе). В то же время именно Варвара понимает, что Катерина не вольна в своих чувствах, что любовь, неожиданно нагрянувшая, страшащая саму Катерину, может оказаться разрушительной силой, потому что это первое в жизни Катерины чувство. Именно Варвара, жалея Катерину, пытается объяснить ей причины её страданий и дать совет, как лучше всего устроить жизнь: «Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось: вот у тебя сердце-то и не уходилось еще».
Постараемся предложить пятнадцати–шестнадцатилетним подросткам вдуматься в ситуацию, рассмотреть её с точки зрения житейской: Катерина не по своей воле вышла замуж, не она выбирала себе суженого; выбирали её, да и Тихон женился не по любви. Задумаемся вместе с нашими учениками, насколько серьёзным шагом должен быть выбор спутника жизни в условиях сегодняшней нашей свободы, какой трагедией для самого человека может обернуться поспешное решение создать семью. Поразмышляем и о том, что человек, принимающий решения, берёт на себя ответственность не только за самого себя, но и за тех, кто будет рядом.
Слова Варвары о науке обмана не устраивают Катерину. Искренний и чистый человек, она реагирует однозначно: «Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю!»
И все-таки план, мгновенно созревший в голове Варвары, реализуется. Почему же вопреки собственным представлениям о жизни, собственным установкам Катерина идёт на встречу с Борисом?
Ответ на этот вопрос мы и находим в сцене с ключом.
По форме эта работа, как подсказывает практика, должна быть максимально наглядной: можно дать текст на экране, на интерактивной доске и предложить проследить, как изменяются чувства и переживания Катерины. Если нет возможности работать с техникой, можно поработать карандашом на полях книги, а затем упорядочить записи в тетради, выписав только ключевые фразы и коротенькие комментарии к ним.
В сильном классе можно дать предварительное домашнее задание: проанализировать монолог Катерины, а затем систематизировать данные анализа; в классе с недостаточным уровнем аналитических умений лучше провести эту работу как коллективный поиск.
ТЕКСТЧУВСТВА И ПЕРЕЖИВАНИЯ КАТЕРИНЫ
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Катерина (одна, держа ключ в руках). Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то.
1. Страх, стыд перед самой собой.
В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется.
2. Стремление освободиться от оков, ощущение тяжести неволи, ощущение «своего страдальческого состояния» (Н.Добролюбов).
А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется . (Молчание.) А горька неволя, ох, как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюсь, просвету себе не вижу. Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже.
3. Рассудительность, жалость по отношению к себе и к другим женщинам.
А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.)
4. Сомнение в правильности собственных мыслей.
Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня... от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны, (Задумчиво смотрит на ключ.)
5. Ощущение безысходности; первая попытка найти «виновного».
Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою. (Прислушивается.) Ах, кто-то идет.
6. Диктат рассудка над чувствами.
Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет!.. Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала... Ну, уж, знать, там ему и быть!
7. Бессознательное движение говорит о том, что человек живёт и действует согласно внутренним законам, внутренним побуждениям.
Видно, сама судьба того хочет ! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда!
8. Попытка самооправдания.
А как же я мужу-то!.. Да ведь он сам не захотел. Да, может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться.
9. Подсознательный поиск «виновного».
Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!..
10. Осознание собственного «Я», собственных желаний, стремление до конца быть честной перед самой собой; искренность, сила воли; умение быть ответственной за свои решения.
(?)
Ах, кабы ночь поскорее!..
11. Уверенность в собственной правоте.
Выделив ключевые фразы и осознав, какие чувства и переживания за ними скрываются, постараемся понять подтекст этого, на первый взгляд, «понятного» монолога героини. Катерина представлена здесь и как человек мыслящий, и как человек глубоко чувствующий.
Анализируемое явление можно считать кульминационным в развитии линии внутреннего конфликта Катерины: конфликта между разумными представлениями о жизни и велением сердца, требованием чувства.
Действительно, до монолога с ключом мы знали героиню как человека свободолюбивых устремлений (воспоминания о детстве и о жизни в родительском доме), как человека решительного (Катерина . Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь! Д. 2, явл. 2), как человека волевого (Катерина . Уж я лучше буду терпеть, пока терпится. Д. 2, явл. 2).
Монолог с ключом открывает перед читателем (зрителем) и другие стороны личности героини. Прежде всего, обращаем внимание на то, что драматург передаёт действия Катерины: от полного отрицания предложенного Варварой способа жизни до безоговорочного утверждения правильности собственного выбора. В монологе Катерины представлена целая гамма переживаний: от стыда и беспокойства, от сомнений в собственной правоте, через отказ от мысли о том, что любовь – это грех, через попытки найти виновного в том, что человеческие желания и чувства приходят в несоответствие с общественными установками – к пониманию того, что главное для человека – быть честным с самим собой и уметь слушать собственное сердце.
Остановим свой взгляд на авторских ремарках – на этом универсальном инструменте «помощи» читателю. В первой части монолога (до логического вывода: «Разумеется, надо бросить. ») множество ремарок сходного содержания:
Подумав
Молчание
Задумывается.
Задумчиво смотрит на ключ.
Ремарки постоянно напоминают читателю о том, что перед нами человек мыслящий, человек, стремящийся жить в соответствии с теми установками, которые идут от разума, от сознания, от понимания человеческих законов существования.
Всё изменяется в тот момент, когда Катерина «Прислушивается» . Резонно задать себе вопрос: к чему или к кому прислушивается она ? По сюжету – «Ах, кто-то идёт! Так сердце и упало», фактически ремарка «Прислушивается» может означать и другое: героиня впервые прислушивается не к голосу разума, а голосу собственного сердца, к зову так неожиданно зазвучавшего чувства. Кажется, и драматург, не против такого толкования, ведь именно здесь впервые появляется слово «сердце» (адо этого момента многократно звучало другое слово: «Мало ли что в голову -то придёт», другая и рада: так очертя голову и кинется», «А как же это можно, не подумавши , не рассудивши-то ! Долго ли в беду попасть!»)
Внутреннее освобождение Катерины связано именно с тем, что она учится прислушиваться не только к голосу разума, но и к голосу собственной души. Так на наших глазах рождается личность, рождается Человек в высоком смысле этого слова. Для такого Человека основой жизни является свобода мысли и чувства , ничего общего не имеющая ни с самодурством (неограниченная свобода выражения собственных эмоций) Дикого, ни с ханжеством Кабанихи.
Всё, что мешает свободе, всё, что сковывает её, выступает как сила античеловеческая. Вот почему Катерина не приемлет принципа лжи («Делай, что хочешь, только бы шито да крыто было»). Вот почему с гордостью, с чувством собственного достоинства говорит она: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?»
Монолог с ключом завершается полной победой человеческого в человеке: гармонией разумного и эмоционального начал .
В пользу этого вывода говорит и удивительная фраза: «Он мой теперь…» К кому или к чему обращены эти слова? Контекст не подскажет нам единственного верного решения: с одной стороны, эта фраза завершает размышления о ключе, с другой – воплощает в слове страстный зов чувства. «Он мой» может быть с одинаковым успехом отнесено и к ключу, и к Борису. Так сам драматург соединяет разумное и эмоциональное начала в неразрывное целое.
Почему бы не поговорить с ребятами о том, что именно в такие моменты самораскрытия героя читатели, не искушённые в житейских проблемах, могут найти для себя ответы на многие волнующие вопросы.
Не секрет, что сегодняшние проблемы в семейных отношениях, в отношениях полов вообще связаны с превратным пониманием места и роли женщины в мире, Кто-то считает, что эта роль ограничена выполнением обязанностей жены и матери, кто-то убеждён в том, что женщина должна находиться в свободном полёте, повинуясь только зову чувства. Истина же, вероятно, может высветиться совершенно неожиданно в выводах, которые диктует нам монолог Катерины: любой человек достигает понимания самого себя только тогда, когда он слушает и понимает и голос собственного разума, и зов сердца . В противном случае неизбежны ошибки в определении своих возможностей, своего пути, самоидентификации, в формулировании Я-концепции. Роль женщины и место её в мире человеческих отношений определено самой природой как роль человека, дающего жизнь не только физически, но и духовно. (Стоит ли удивляться тому, что финал пьесы звучит как гимн освобождению души от оков существования в мире несвободы. Стоит ли удивляться тому, что Кулигин открыто объявляет об освобождении души Катерины, что Тихон «прозревает» и обретает голос).
Для многих подростков такие выводы из «скучной» классики становятся откровением, потому что в учебниках звучат совершенно иные мысли, правильные, справедливые, основанные на мнениях маститых учёных, но оторванные от жизни.
Я не сторонник упрощенческого подхода к произведениям классики, не думаю, что произведения мастеров слова надо низводить до бытового уровня, но, мне кажется, нельзя оставлять незамеченными явные воспитательные возможности тех книг, которые многие наши ученики читают потому что «обязаны». Хотелось бы, чтобы после школьного изучения классика стала добрым спутником в жизни, советчиком, другом. А это возможно только при таком прочтении, которое позволит молодому человеку пропустить художественное творение сквозь призму личностных переживаний, пополнить свой небогатый пока жизненный опыт опытом предшествующих поколений.
