Кореизский илларион. О крысах и свинках: Жаренные морские свинки. Посто. Митрополит Волоколамский Иларион: биография
С первой минуты общения в православном священнослужителе и богослове митрополите Иларионе привлекает внимание его пронзительный и очень глубокий взгляд. Поэтому нетрудно понять, что он человек непростого мышления, знающий что-то большее, истинное и сокровенное, и старающийся всячески донести свои знания и мысли до людей и этим сделать мир в их душе светлее и добрее.
Митрополит Иларион Алфеев (фото его представлены чуть ниже) – патролог и доктор философии Оксфордского университета и Богословского института в Париже. Он также является членом Синодальной комиссии Русской православной церкви, руководителем секретариата Московского Патриархата по межхристианским связям отдела внешних церковных сношений и автором музыкальных эпических ораторий и сюит для камерного исполнения. В этой статье мы проследим жизненный путь этого человека, познакомимся с его биографией, в которой много интересных фактов.
Митрополит Волоколамский Иларион: биография
В миру Алфеев Григорий Валериевич родился на свет 24 июня 1966 года. Ему была предназначена хорошая музыкальная карьера, так как он, окончив музыкальную школу Гнесиных, выучился затем и в Московской государственной консерватории. Потом он отслужил положенных два года в Советской армии, после чего сразу решил стать послушником Виленского Свято-Духова монастыря.
Семья
Будущий митрополит Иларион родился в столице России, в очень интеллигентной семье. Дата его рождения - 24 июля 1966 года. Его дед, Дашевский Григорий Маркович, был историком, который написал ряд книг об испанской Гражданской войне. К сожалению, он погиб в 1944 году на войне с фашистами. Отец митрополита, Дашевский Валерий Григорьевич, был доктором физико-математических наук и писал научные труды. Он автор монографий по органической химии. Но Валерий Григорьевич ушел из семьи и потом погиб от несчастного случая. Мать Григория была писательницей, которой и досталась та горькая доля - одной воспитывать сына. Его окрестили в 11 лет.
С 1973 по 1984 год Иларион обучался в Московской средней специальной музыкальной школе имени Гнесиных по классу скрипки и композиции. В 15 лет он поступил в храм Воскресения Словущего на Успенском Вражке (Москва) чтецом. По окончании школы, в 1984-м, поступил на композиторский факультет Московской государственной консерватории. В январе 1987 года оставил обучение и поступил послушником в Виленский Свято-Духов монастырь.
Священство
В 1990 году он становится настоятелем Благовещенского кафедрального собора в городе Каунасе (Литва). В 1989 году Иларион оканчивает Московскую духовную семинарию заочно, затем учится в Московской духовной академии, где получает степень кандидата богословия. Через время он становится преподавателем Свято-Тихоновского богословского института и университета св. апостола Иоанна Богослова.
В 1993 году он оканчивает аспирантуру Духовной академии, и его отправляют в Оксфордский университет, где в 1995 году он получает степень доктора философии. Потом шесть лет он работает в отделе внешних церковных связей. После становится священнослужителем при храме Св. Екатерины на Всполье в Москве.
В 1999 году православным Свято-Сергиевским институтом в Париже он был удостоен звания доктора богословия.
В 2002 году архимандрит Иларион становится епископом Керчинским. А в начале января 2002 года в Смоленском кафедральном соборе он принимает сан архимандрита и буквально через неделю хиротонисан во епископа в московском храме Христа Спасителя.
Работа за границей
В 2002 году его направляют служить в Сурожскую епархию, возглавляемую митрополитом Антонием (Блум, РПЦ Великобритании и Ирландии), но вскоре против него ополчился весь епископат во главе с епископом Василием (Осборном, которого в 2010 году лишат священного сана и монашества, потому что тот изъявит желание вступить в брак). Все это произошло потому, что Иларион несколько обличительно отзывался об этой епархии, и за это он получил критические замечания от архиерея Антония, в которых тот указывал, что они вряд ли сработаются вместе. Но Иларион - еще тот «крепкий орешек», он выступил с речью, где снимал с себя все обвинения и настаивал на правильности своего мнения.
В итоге его отозвали из этой епархии и назначили главным представителем РПЦ по работе с международными европейскими организациями. Митрополит всегда в своих выступлениях выступал за то, что толерантная для всех религий Европа не должна забывать свои христианские корни, так как это одна из важнейших духовных и нравственных составляющих, которая и определяет европейскую идентичность.
Музыка
С 2006 года он активно занимается музыкой и напишет немало музыкальных произведений: «Божественную литургию», «Всенощное бдение», «Страсти по Матфею», «Рождественскую ораторию» и т. д. Это его творчество было высоко оценено, и с благословения патриарха Алексия II произведения его исполнялись на многих концертах в Европе, Соединенных Штатах, Австралии и, конечно же, России. Публика стоя, овациями отмечала успешные эти выступления.
В 2011 году митрополит Иларион с Владимиром Спиваковым стали создателями и руководителями Рождественского фестиваля духовной музыки (Москва), проходящего в праздничные январские дни.
Служение по совести
В период с 2003 по 2009 год он уже епископ Венский и Австрийский. Затем его избирают епископом Волокаламским, постоянным членом Синода, викарием московского патриарха и настоятелем храма Божией Матери на Большой Ордынке в столице.
В это же время патриарх Кирилл за верное и усердное служение РПЦ возводит его в сан архиепископа. Через год он же возводит его в сан митрополита.
Митрополит Иларион: православие
Необходимо отметить то, что в разные годы он всегда представлял Русскую православную церковь. Иларион ревностно отстаивал ее интересы на различных межхристианских конференциях, международных форумах и комиссиях.
Проповеди Илариона
Проповеди митрополита Илариона Алфеева очень цельны и грамотно построены. Его очень интересно слушать и читать, ведь у него огромный опыт, который он передает нам в числе огромного количества богословских литературных трудов, которые необыкновенны в своем содержании. Они и продвигают нас к великим познаниям христианской веры ее последователей.
Книги по богословию
Одна из его книг - «Священная тайна Церкви. Введение». В ней читатель знакомится с мыслями некоторых отцов и учителей церкви о призывании имени Божия в практике молитвы Иисусовой и в Богослужении. Здесь речь идет об осмыслении церковного опыта и о правильном его выражении. За это автору в 2005 году была вручена Макариевская премия.
В своей книге «Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание» митрополит Иларион представил перевод своей докторской диссертации, защищенной в Оксфордском университете, на богословском факультете. В ней он исследует отношение богослова XI века преподобного Симеона к православному служению, Священному Писанию, аскетической и мистической богословской литературе и т. д.
Не обошел митрополит Иларион своим вниманием и Исаака Сирина и посвятил ему книгу «Духовный мир Исаака Сирина». Этот великий сирийский святой как никто смог передать дух евангельской любви и сострадания, поэтому он молился не только за людей, но и за животных, и демонов. По его учению даже ад - это любовь Божья, которая воспринимается грешниками как страдание и боль, потому что не принимают ее и имеют ненависть к этой любви.
Среди его книг есть и произведение «Жизнь и учение святителя Григория Богослова». Здесь он описывает жизнь великого отца и святителя и его учения, отчеканившие догмат о Пресвятой Троице.
Награды и титулы
Его деятельность не осталась незамеченной, и поэтому в арсенале у этого священника есть огромное количество наград - всевозможных грамот, медалей и званий, среди которых - орден Святого Иннокентия Московского II ст. (2009 г., Америка, РПЦ), орден Святого мученика Исидора Юрьевского II ст. (2010 г., Эстония, РПЦ МП), орден Святого воеводы Стефана Великого II ст. (2010 г., Молдова, РПЦ), золотая медаль Болонского университета (2010 г., Италия), орден Сербских Соколов (2011 г.) и другие награды.
Фильмы митрополита Иллариона
Митрополит Волоколамский Иларион Алфеев стал автором и ведущим следующих фильмов: «Человек перед Богом» - цикл из 10 серий (2011 г.), вводящий в мир православия, «Путь Пастыря», посвященный 65-летию патриарха Кирилла (2011 г.), «Церковь в истории» - истории христианства, «Византия и Крещение Руси» - сериал (2012 г.), «Единство верных» - фильм, посвященный пятилетию со дня единства московского патриарха и РПЦ за границей (2012 г.), «Путешествие на Афон» (2012 г.), «Православие в Китае» (2013 г.), «Паломничество на Святую Землю» (2013 г.), «С Патриархом на Афоне» (2014 г.), «Православие на Афоне» (2014 г.), «Православие в сербских землях» (2014 г.).
Представляют настоящую базу для тех, кто хочет узнать, как вести себя в церкви, что такое иконы, как понимать святые труды, фильмы, автором которых стал митрополит Иларион Алфеев. Православие в них предстает как мир, наполняющий жизнь человека глубиной. Его глазами мы увидим святые паломнические места и то, как проповедуется христианство в других чуждых для православных людей местах.
На телеканале «Спас» вышел шестнадцатый выпуск - авторской программы председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, главного редактора журнала «Фома» Владимира Легойды. Гостем программы стал митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. Представляем вашему вниманию полный текст и видео программы.
Здравствуйте уважаемые друзья! Мы продолжаем цикл программ «Парсуна». И сегодня наш гость - митрополит Волоколамский Иларион. Владыка, добрый вечер!
Здравствуйте, Владимир Романович!
Спасибо большое, что вы к нам пришли. Владыка, у нас 5 блоков в программе. Они связаны с молитвой Оптинских старцев. Мы взяли вера, надежда, терпение, прощение и любовь.
Вера
Первый блок - вера. Владыка, вы - митрополит, постоянный член Синода, вы автор многих книг и статей по богословию. Вы испытываете сомнения?
Сомнения какого рода?
Сомнения, связанные с верой.
Сомнений, связанные с верой я не испытываю.
А какого рода бывают сомнения?
У меня бывают сомнения, связанные с людьми. Я очень часто сомневаюсь в людях, и я очень часто разочаровываюсь в людях.
Как вы с этим справляетесь?
С трудом.
А сомневаетесь, вы имеете в виду, то есть разочаровываетесь в людях - понятно, а сомневаетесь, в смысле, что вы их оцениваете слишком положительно или?..
У меня есть какая-то природная склонность доверять людям. Если мне люди что-то говорят, я это, как правило, воспринимаю за чистую монету. Много лет работая в сфере церковной политики, я убедился в том, что совсем не всегда то, что люди говорят, соответствует тому, что они сами имеют в виду, или соответствует действительности. Очень часто какие-то вещи говорятся либо просто из вежливости, либо, наоборот, для того чтобы какую-то проблему замылить, или даже просто для того, чтобы обмануть человека. К сожалению, бывали в моей жизни такие случаи, когда я общался с высокопоставленными людьми церковными, из других Поместных Церквей, которые мне говорили какие-то вещи, а впоследствии оказывалось, что это все не соответствовало действительности. И вот это составляет предмет моих постоянных и разочарований, и какой-то внутренней боли. Потому что мне хочется людям доверять, но, к сожалению, не всегда это оказывается возможным.
Владыка, но все-таки отношения между Церквами, понятно, что это не межгосударственные отношения, но это все-таки не межличностные отношения, где, наверное, возможна полная искренность. А вот вы сами не бывали в ситуациях, когда вы понимаете, что вы не можете сказать все как есть, да? То есть я имею в виду ровно то, что вас расстраивает и разочаровывает, вот как вы справляетесь, когда вам приходится что-то такое говорить - или не говорить?
Вы знаете, мне никогда не приходилось кривить душой. И я даже не представляю, как бы я мог это сделать. Даже в каких-то церковно-политических целях. И вот у меня никогда не было случая, чтобы моя личная позиция расходилась с той позицией, которую я представляю собеседнику. Но, конечно, бывают такие случаи, когда позиция, которую ты представляешь собеседнику, для него неприятна или для него неприемлема. И тогда создается ситуация конфликта. И вот как вести себя в ситуации конфликта? Опять же, я могу сказать, что по природе я человек не конфликтный. И я всякие конфликты воспринимаю очень тяжело. И даже если ситуация требует каких-то резких слов или каких-то резких выражений, мне очень трудно такие слова произнести. Так же, как мне очень трудно выплескивать наружу какие-то эмоции. Это не значит, что у меня их нет. Но они где-то спрятаны и, как правило, наружу они не выплескиваются. Некоторые говорят, что это какой-то особый дипломатический дар. Но я думаю, что это просто свойство моего характера.
Владыка, а вы сказали, что у вас нет сомнений в вере. А вообще, вы считаете, что сомнения в вере у любого человека - это плохо, это данность, это нормально?
Я не считаю что это плохо. Но каждый человек очень по-разному себя позиционирует по отношению к Богу. И каждый человек по-разному Бога воспринимает. И у каждого человека вера проявляется по-разному и по-своему. Вот пример, который я часто привожу, - это Федор Михайлович Достоевский, глубоко верующий человек, человек, который говорил много замечательных мыслей и о Боге, и о Церкви, и о нравственности. Но который при этом, по-видимому, до конца дней сомневался. И вот эти сомнения, они присутствуют и в его романах, и в его дневниках. И, по-моему, даже где-то он говорит, что «наверное, я до конца дней и буду сомневаться». Я думаю, что сомнение - это вполне естественное свойство человека. Мы помним слова апостола Павла, что если Христос не воскрес, то тщетна ваша вера и тщетна наша проповедь. А ведь в воскресении Христа сомневались даже Его ближайшие ученики. Мы это видим по всем четырем Евангелиям. Каждый из евангелистов счел своим долгом сообщить нам о том, как ученики сомневались. Иоанн рассказывает о том, как Фома сказал: «Пока не увижу - не поверю». Матфей рассказывает о том, как в Галилее ученики встретили Спасителя воскресшего и одни поклонились, другие усомнились. Лука рассказывает о том, как не узнали двое учеников Спасителя и Он обращался к ним со словами: «О, несмысленные и косные сердцем». То есть в каждом из Евангелий это присутствует. Если даже ближайшие ученики Спасителя сомневались в том, что Он говорил, сомневались, может быть, в силе Его чудес и усомнились в самом главном совершенном Им чуде - в воскресении, то вполне естественно, что и другие люди сомневаются.
Владыка, а когда вы пишете книги, ваша вера, она как меняется? Она становится глубже, вы какие-то вещи для себя открываете? Вы же когда пишете, это не то что, так сказать, все ясно - вы сели, записали. Это тоже процесс какой-то - и какого-то взросления в вере, может быть, становления?
Я никогда не пишу книги для других людей. Я не пишу книги по принципу: вот, я для себя все уяснил, а теперь я другим расскажу. Сам процесс написания книги - для меня это всегда процесс узнавания. Вот когда я писал книги об Иисусе Христе, я фактически заново перечитал, переосмыслил, пережил всю евангельскую историю на какой-то совершенно новой глубине, чем до того момента, пока я взялся за эту книгу. Потом вот об апостоле Павле я писал. Опять же, до того я что-то, конечно, о нем знал, я читал его послания. Но только после того как я вник во всю эту историю, изучил контекст его жизни, заново перечитал - уже с разными комментариями - его послания, для меня он как-то по-новому открылся. И вот когда я эти книги пишу, то я для себя что-то все время открываю. Это помогает мне, конечно, мою веру глубже понять и глубже узнать. Но как бы уже побочным продуктом является сама книга, которую потом читают другие.
Владыка, я не могу вас не спросить, поскольку мне тоже очень близок, смею надеяться, и очень интересен апостол Павел: что нового вы в нем увидели, когда писали… то есть я понимаю, и книгу я читал, ну вот, если так резюмировать для наших зрителей, что для вас было самым важным в этом новом открытии апостола Павла?
Вы знаете, для меня самым важным было то, что, я думаю, именно апостол помог ранней христианской общине понять, что Иисус Христос создал новую религию. Ученикам Спасителя после Его воскресения это было непонятно. Они долгое время еще продолжали ходить в храм Иерусалимский, они продолжали по субботам ходить в синагоги. Да и сам Павел, он же свою проповедь в каждом городе начинал с синагоги. Он шел в синагогу, он проповедовал. Он дожидался того момента, пока его оттуда либо выгонят, либо палками побьют. То есть реакция всегда была отрицательной. Но, он всю жизнь надеялся. И он даже в своих посланиях эту надежду - мы, наверное о надежде будем говорить в следующем сегменте…
Да, да, будем говорить.
… я, может, забежал вперед. Вот у апостола Павла была надежда на то, что весь Израиль спасется. Он эту надежду в Послании к Римлянам очень ярко выражает. Но действительность была иной. То есть его проповедь среди иудеев не имела никакого успеха. А проповедь среди язычников, наоборот, имела успех. И вот апостол Павел был человеком, который в апостольскую общину вошел извне, не был ее частью. Наоборот, он был гонителем. Его долгое время не принимали, не верили в его искренность. И он постоянно в своих посланиях должен был доказывать, что он все-таки апостол, хотя он и не был призван Христом при жизни, но что Христос его призвал потом и что он даже более других апостолов потрудился. Но именно Павлу принадлежит вот эта заслуга, по сути дела, именно он показал ранним христианам, что христианство - это не какое-то ответвление иудейской традиции, а что это совершенно новая религия. И он создал богословский базис для этой религии. Вот если мы посмотрим, например, на наше богослужение. Всякий раз, когда я совершаю литургию Василия Великого и читаю эти поразительные, длинные молитвы-анафоры - ведь эти молитвы, они буквально сотканы из слов и выражений апостола Павла. 90 процентов этих молитв - это апостол Павел. То есть он сформировал наше богословие, он сформировал наше богослужение. И то, что апостолы своими глазами видели, и то, что евангелисты описали, - именно он осознал богословское значение этих событий, и он по сути дела создал все христианское богословие.
Надежда
Я хотел бы о молодежи у вас спросить вот что. У нас есть такой стереотип в молодежной среде, насколько я понимаю, среди той молодежи, которая не ходит в Церковь и боится, может быть, не хочет, вот им кажется, что, если они придут, им скажут: «Это не ешь, это не носи, такую музыку не слушай, там с тем не танцуй» и так далее. И есть такое представление, что Евангелие, Церковь - это про прошлое и про то, каким человек был или есть сейчас. Мне всегда в этом виделась такая большая ложь, потому что, мне кажется, что Евангелие не про то, каким человек был, каким я был или даже не какой я сейчас, а про то, каким я могу стать. Вот, во-первых, хотел спросить: согласны ли вы с этим? И во-вторых, если да, то почему мы на этом не делаем акцент? Если все Евангелие устремлено в будущее и человека устремляет в будущее, а представление такое, что это что-то такое outdated, так сказать.
Я согласен с вашим пониманием. И я всегда очень огорчаюсь, когда о Церкви говорят исключительно как о хранительнице традиций. Вот мы слышим, что роль Церкви в нашем обществе важна, потому что Церковь помогает сохранить традиции или Церковь помогает возродить забытые традиции. Так, как будто бы Церковь - это музей, куда складывают всякие древности. И вот чтобы эти древности там не запылились или чтоб их не украли, Церковь их бережно хранит. Церковь действительно является хранительницей традиций. Но она не для этого была создана. А она была создана, как вы говорите, для того, чтобы менять людей к лучшему. И вот в этом смысле Церковь, будучи глубоко укоренена в прошлом и в истории, она обращена не к прошлому, а к настоящему и будущему. Прежде всего, конечно, она обращена к настоящему, потому что она помогает понять человеку, кто он такой. Оно помогает человеку осознать себя таким, какой он есть, поставить себя перед Богом, осознать свои грехи. А затем начинается, когда это осознание происходит, начинается процесс внутреннего перерождения человека. И процесс этот происходит не потому, что он начинает себе в том или в другом, или в третьем отказывать, и не потому, что Церковь ему то или другое, или третье запрещает, а потому, что он сам начинает выходить на какой-то совершенно новый уровень самопонимания, понимания окружающей действительности и понимания той реальности, которую мы именуем Богом.
Владыка, вот в этой связи, как мне кажется, у меня еще вот такой вопрос. У нас уже не первый выпуск программы, и я получаю какую-то реакцию от зрителей. Причем нередко реакция такая: вот зачем вы позвали этого человека, а зачем вы позвали этого, он там такое сказал, это вот православный так говорить не может. И получается такая странная штука, что есть какой-то образ, какие-то рамки, то есть если православный, значит, он по набору вопросов должен говорить только определенные вещи. Как вы думаете, это проблема восприятия зрителей? Потому что я пытаюсь объяснить, что у нас же программа называется не «Икона», а «Парсуна», там люди разные, и люди, естественно, находятся в пути, они ошибаются, и мы не представляем гостя и все его слова как истину в последней инстанции. Вот все-таки это, скажем так, скорее, наша ошибка, нужно, так сказать, подбирать гостей безукоризненных или это что-то в восприятии избито, все есть какое-то такое, не вполне верное? Я не знаю, понятен ли, так сказать, мой вопрос.
Я думаю, что вы, как хозяин передачи, можете приглашать всех, кого вы хотите. Но тут надо понимать, конечно, что человек, каждый человек, особенно если это публичный человек, он себя тем или иным образом проявляет в публичном пространстве. И всякий раз, когда люди видят того или иного человека, за ним тянется шлейф того, что он сделал, того, что он сказал, того, что он спел. И конечно, люди не могут воспринимать этого человека в отрыве от его основной деятельности.
Мы сейчас говорили об апостоле Павле. Ну это же тоже, так сказать, живой человек. Вот представьте, - не в плане сравнения гостей с апостолом - приходит апостол Павел. Зрители смотрят и говорят: «Это тот, который гнал христиан? Как вы можете его звать в свою программу!»
А вот так именно и говорили. Так именно и говорили в апостольской общине: «Это тот, который гнал христиан? Как вы можете верить, что он теперь обратился». И ему не верили. Но ему пришлось потратить значительное время на то, чтобы доказать, причем доказать не просто на словах, а делами доказать, что он реально обратился, что он стал реальным последователем Христа. И только время убедило окружающих, что он действительно апостол. Причем, я думаю, что окончательно это произошло после его смерти и только после того как его послания стали распространяться, их стали читать в Церквах, и все осознали какое колоссальное значение он имеет для Церкви, и какую роль он сыграл в становлении христианской Церкви.
Владыка, мы говорим о надежде. Вот мне кажется, что антоним надежды - это уныние. А вам знакомо это чувство?
Я бы сказал, что чувство уныния в том виде, в каком его описывают авва Дорофей, Евагрий-монах и другие аскетические писатели, мне не знакомо. Может быть, это связано с тем, что я все время очень занят. Вот тот же Евагрий говорил, что монах должен всегда быть чем-то занят. Потому что если он ничем не занят, то к нему подкрадывается бес уныния.
Уныния.
Вот мой рабочий график такой, что в нем для беса уныния не остается совершенно никакого пространства.
Владыка, а вот как пастырь - вы видите эту проблему, среди пастырей, скажем, это серьезная тема, вообще, серьезная проблема для наших людей сегодня?
Я думаю, что это проблема серьезная. Но люди сейчас скорее мыслят эту проблему не в категориях уныния, а в категориях депрессии. И вот я думаю, что депрессия - это состояние, которое свойственно очень многим людям. Причем у нее есть разные градации. Есть клиническая депрессия, которая просто лечится медикаментами или требует врачебного вмешательства. А есть такие стадии и степени депрессии, которые человек, может быть, даже сам не сознает, что это проблема, но вот он живет в состоянии этой депрессии либо какими-то периодами, либо постоянно, и он не знает, как с этим бороться. И вот мы все чаще и чаще, к сожалению, слышим сейчас о самоубийствах, причем о подростковых самоубийствах. О том, что даже влюбленные пары кончают собой по каким-то соображениям, которые они, видимо, откуда-то почерпнули или откуда-то узнали. А может быть, потому что депрессия от одного переходит к другому, потому что она заразительна, как и многие другие болезни. И вот я думаю, что депрессия - это очень большая проблема современного человека и это очень большая пастырская проблема. Потому что не так легко с этой проблемой бороться.
Терпение
Владыка, я вас давно знаю, и я никогда не видел вас раздраженным. Вот никогда. И даже в каких-то ситуациях, когда я уже кипел эмоционально, вы сохраняли полное спокойствие. Это что - темперамент, это монашеское, это какой-то архиерейский секрет вы знаете? Как вам это удается? И действительно, вот вы сказали, что эмоции есть. Ну потому что впечатление такое, что их нет, потому что вы спокойны.
Я думаю, что здесь нет никакого специального секрета. Это не результат какой-то специальной тренировки. Просто, как я сказал, у меня такой характер. Я очень с трудом выплескиваю эмоции наружу. Но это не значит, что их нет. Они внутри, и некоторые даже говорят, что это вредно, что лучше выплеснуть эмоции, чем носить их внутри. Но тут я с этим ничего не могу сделать. А если говорить о терпении, то я должен признаться, что я очень нетерпеливый человек. Мне этого качества очень не хватает - и по отношению ко мне самому, и по отношению к окружающим меня людям, а особенно к моим подчиненным. Я всегда требую больше, чем люди могут дать. И я очень бываю недоволен и очень бываю раздражен, даже если этого, может быть, не видно, когда я ожидаю какого-то результата, а мне вместо того, чтобы доложить о результате, описывают процесс. Вот у меня есть такое свойство, как у руководителя разных подразделений, которые мне Церковью поручены, что, если я доволен результатом, я не вмешиваюсь в процесс. Если я вижу, что все идет как надо, я даю человеку, несущему за это ответственность, возможность довести дело до конца и представить мне результат. И ему так проще - никто над душой не стоит, и я получаю то, что нужно. Но вот если я результата не получаю, тогда мне приходится вмешиваться в процесс. А больше всего меня раздражает, а иногда даже и оскорбляет, когда вместо результата мне начинают описывать процесс. Вот я, допустим, поручаю, ну самый простой пример приведу: поручаю какую-то книгу кому-то передать. И все, и я считаю, что, раз я поручил, я должен об этом забыть. Потом…
А вам объясняют, почему этого не сделали.
…потом я встречаю этого человека, и он мне говорит, что вот, да, вы пообещали, но ничего не передали. Я начинаю выяснять, и оказывается: тот человек, которому я поручил, мне начинает говорить: «Да, вы знаете, вот я звонил, но телефон не отвечал». Ну какое мне дело, отвечал телефон или не отвечал? Ты или сделал, или не сделал. В данном случае - не сделал. Скорее всего, просто забыл, положил куда-то книгу, она где-то лежит и так далее. Вот такие вещи, они меня очень выводят из себя, даже если это, может быть, не видно со стороны.
Владыка, а вот у меня тогда следующий вопрос. Он тоже связан, скажем, с тем, что вам приходится руководить и что вы занимаете очень высокие посты в Церкви. Конечно, это же влияет на человека - то, чем мы занимаемся, наше положение. И я часто со знакомыми обсуждаю такую тему, что вот человек, ему никто ничего не может сказать. Недавно мне один мой друг, который близок одному архиерею, сказал, что раньше я владыке мог что-то сказать, а сейчас ему уже никто не может ничего сказать. Вот у вас, если можно, если вы мне позволите такой вопрос, есть люди в вашей жизни, которые могут вам сказать, что вы не правы, что вы что-то… мы не берем Святейшего Патриарха…
…вот помимо Святейшего Патриарха люди, которые могут сказать и от которых вы это примете и задумаетесь?
Есть такие люди. И таких людей очень много.
Много.
Святейший Патриарх, вы совершенно справедливо назвали, он не раз и не два мне говорил, что я не прав, и я всегда признавал его правоту. Может быть, не сразу. Но я понимал, что если речь идет о каком-то служебном поручении и он говорит, что моя точка зрения не совпадает с его точкой зрения, то его решение должно быть конечной инстанцией. Это, конечно, как бы само собой разумеется. Но есть немало людей, которым я очень доверяю. Моя мама, например. Она мне может в любой момент сказать, что я в чем-то не прав или что я в чем-то ошибаюсь. И как правило, она всегда оказывается права. Мои заместители, у них есть такое право. И я часто пользуюсь их советами. И даже я часто сам спрашиваю: как вот здесь лучше поступить, а как вы считаете, потому что предвижу какую-то реакцию. И собственно, для того и нужны заместители, для того нужны эксперты, чтобы ты мог с ними посоветоваться. То есть я думаю, что круг людей, которым я доверяю и от которых я с благодарностью принимаю критику, достаточно широкий.
Владыка, вот следующий вопрос, он такой, богословского, наверное, скорее, характера. Вот в этом окончании молитвы Оптинских старцев мне видится некая лестница, восхождение такое: молиться, верить, надеяться. И вот Оптинские старцы, они помещают терпение после надежды, да. А вот апостол Павел в Послании к Римлянам говорит: «От скорби терпение, от терпения опытность, от опытности надежда». То есть сначала терпение, потом надежда. Это я зря тут пытаюсь какие-то внутренние смыслы найти, это две разных логики, как вы думаете, - т связь терпения с надеждой?
Я думаю, что не зря, потому что, конечно, терпение с надеждой взаимосвязаны. И когда у человека есть надежда, тогда у него есть терпение. Когда он теряет надежду, он, как правило, теряет и терпение. Если обратиться опять же к примерам таким, чисто житейским, то если вы даете кому-то поручение и надеетесь, что оно будет выполнено, то вы терпите. А если вы потом понимаете, что оно не выполнено, то ваше терпение кончается. Но это относится не только к житейским ситуациям, это относится, конечно, и к духовной реальности. Потому что надежда - это то, что позволяет нам жить, то, что позволяет нам двигаться вперед, то, что позволяет нам развиваться. Если бы у человека не было надежды на будущее, надежды на то, что он достигнет своих целей, то я думаю, что как раз вот антонимом надежды тогда и была бы депрессия, как это часто, к сожалению, происходит.
Владыка, а вот вы говорили про общение в православной среде с представителями других Поместных Церквей. Вам также много приходится общаться и с государственными мужами. И несмотря на существующие стереотипы у некоторых людей в нашем обществе, я прекрасно понимаю и знаю, что это общение, оно далеко не всегда такое простое и комплиментарное. А бывали у вас ситуации, когда в этом общении что-то, скажем так, вас не устраивало, не в бытовом, конечно плане, а что-то такое серьезное, но приходилось терпеть, скажем так, ради блага Церкви? Вот это бывает, насколько эта дорога гладкая или сложная?
Ну конечно, такое бывает постоянно, потому что не всякое общение, которое требуется по служебной линии, доставляет удовольствие. И не всякое такое общение бывает продуктивным. Но в моем служении как председателя ОВЦС есть некий протокольный элемент. То есть бывает общение просто протокольного характера. Есть элемент, связанный как раз с разного рода сложностями. То есть бывает и такого общения очень много, когда обсуждаются сложные вопросы, обсуждаются какие-то непростые ситуации и приходится совместно искать решение этих вопросов. Общение, которое доставляет удовольствие, я бы сказал, что такого общения в моей жизни, наверное, не очень-то и много. Оно, конечно, есть, но менее всего оно, наверное, связано с моими прямыми служебными обязанностями. С другой стороны, могу вспомнить немало встреч с государственными мужами, которые меня интеллектуально и даже духовно обогащали.
Прощение
Вот обычно, когда мы говорим о прощении, скажем, мирянам это понятно: у тебя семья, дети, знакомые, друзья, кто-то может тебя обидеть, ты, может быть, кого-то задел. А вот архиерей - кто его может задеть? Кто может архиерея обидеть? Кого прощать? Вот это такое стереотипное представление, оно далеко от истины?
Оно далеко от истины, потому что архиерей, он же не на облаках живет. Он живет в том самом мире, в каком живут все остальные люди. Он точно так же встречается с людьми. Потом, ну что греха таить, между архиереями есть и конкуренция, иной раз зависть, иной раз и подлость можно встретить. И здесь могу сказать, что есть кого прощать. И в этом плане мы, архиереи, совершенно не обделены теми людьми, у которых и мы, наверное, должны просить прощения и которых мы должны внутренне прощать.
Владыка, а вот, собственно, это и есть мой следующий вопрос. Митрополиту тяжело просить прощения?
Я думаю, что митрополиту так же тяжело просить прощения, как каждому человеку. И просить прощения вообще тяжело. Особенно тогда, когда ты не чувствуешь себя виноватым. А ведь мы призываемся просить прощения не только тогда, когда наша вина для нас очевидна, а и тогда, когда она для нас не очевидна, но она очевидна для другого человека. И вот когда апостол Петр спрашивает Спасителя: «Сколько раз прощать? До семи ли раз?», и Господь ему говорит: «Не до семи, а до седьмижды семидесяти», то ведь здесь вообще не ставится вопрос о том, прощать ли, когда человек просит прощения, да? А просто говорится о том, сколько раз прощать. То есть прощать мы должны в том числе и тогда, когда у нас прощения не просят. Но и мы тоже сталкиваемся с такими ситуациями, когда мы просим прощения, а нас не прощают. Или как бы внешне прощают, формально прощают, а внутренне мы понимаем, что не простили. Это непростая очень сфера, но я думаю, что ни один человек - ни архиерей, ни митрополит - никаких здесь преимуществ не имеет перед другими людьми.
Владыка, а вот вы сказали, что, конечно, тут безусловно это точно очень, что, даже когда ты думаешь, что, может, тебе не за что просить прощения, а вот человек обижен или задет, ты должен попросить… Вот я помню, у меня в детстве всегда, потому что у меня младшая сестра и, соответственно, у нее было два железных таких аргумента, у родителей точнее: она младшая и она девочка. И соответственно, я должен был просить прощения в большинстве случаев. И я понимал, что… конечно, я тоже был хорош, и я понимал, что, когда я что-то натворил - само собой. Но вот когда несправедливо… И вот мне кажется (вроде бы я уже не маленький мальчик), но вот эта тема, когда тебе кажется, что есть справедливость и она говорит о другом, а есть вот эта вроде как необходимость просить, -это очень, очень сложно.
Но справедливость - это понятие очень субъективное. То, что кажется справедливым мне, может показаться совершенно несправедливым другому человеку. Я с этим сталкиваюсь постоянно. И самая большая ошибка вообще, как мне кажется, людей, которую чаще всего люди совершают, - это попытка что-то доказать другому человеку, если другой человек не хочет это слушать. Вот тебе кажется, что есть некие объективные факты, что если другой человек эти объективные факты узнает, то тогда он станет на твою сторону. А происходит это очень часто совсем не так. Чем больше этих объективных фактов ты ему называешь, тем больше он озлобляется и совсем не становится на твою сторону, а наоборот. Вот я постоянно с этим сталкиваюсь. И я думаю, что в этом причина очень многих семейных конфликтов, даже разводов, что в семье одна половина пытается изменить другую. Муж пытается изменить жену, или жена пытается изменить мужа, и каждый из них работает над другим, но не над самим собой. А ведь единственный человек, которого мы можем изменить, - это мы сами, да? И вот если бы каждый человек это осознал и сказал бы себе: а что я могу сделать для того, чтобы моя семья сохранилась, для того, чтобы в моей семье был мир и была любовь; что я могу сделать для того, чтобы принять другого человека таким, какой он есть. Вот мне кажется, если бы так мы подходили друг к другу, то и семьи были бы у нас крепкие, и разводов было бы меньше, и конфликтов было бы меньше.
Владыка, вот такой еще вопрос - из страшных, из карамазовских. А как прощать… ну вот, например, люди потеряли сейчас в Кемерове, в этом страшном, ужасном пожаре потеряли близких, детей, родственников, как это прощать? Как это можно простить?
Ну вот Святейший Патриарх об этом сказал, когда посещал Кемерово на 40-й день. Ведь, кажется, что можно сказать людям?
Вот подходит человек - он потерял жену, потерял двоих детей…
Детей.
…потерял родственников. Что можно сказать? Сослаться на милосердие Божие или сказать, что время пройдет, все забудется, - это же совершенно не то, что можно сказать человеку. И вот Святейший Патриарх сказал примерно следующее: что вы все пережили огромное горе, которое никогда, видимо, не забудется; но вот прошло 40 дней, и вам нужно прекратить жить только этими переживаниями, вы остались живы, вам нужно двигаться вперед. Я сейчас своими словами передаю то, что сказал Святейший. Но мне кажется, что это то, что люди очень хотели от него услышать. Потому что, помимо того что человек потерял своих близких, это огромная тяжесть, это потеря, которую возвратить невозможно, но есть у человека все-таки и какие-то внутренние силы, и внутренние ресурсы. Если он остался жив, значит, он для чего-то остался жив. Значит, у него есть какое-то будущее. И он не может только теперь концентрироваться на прошлом, только концентрироваться на утрате. И если вы говорите о прощении, то мне приходится сталкиваться с такими ситуациями, когда люди что-то не хотят простить Богу. Особенно это, конечно, касается утраты. Ну вот уходит близкий человек, причем уходит преждевременно, в расцвете сил. И человек говорит: «Ну раз Бог такое попустил, то я в такого Бога и верить не хочу. Потому что это значит, что Бог жестокий, значит, что Он несправедливый». И человек как бы Богу не прощает вот эту свою утрату. Это тоже серьезная пастырская проблема. И очень часто прямого ответа на это нет. Просто нужно дать человеку с этим жить, это пережить, и, может быть, Господь откроет человеку какое-то второе дыхание.
Любовь
В 2009 году в интервью в одном вы сказали: «Сам я никогда не планировал делать церковную карьеру. Когда принимал монашество в 1987 году, видел для себя два направления деятельности. Первое - служить алтарю. Второе - заниматься богословием. Для меня это были две большие любви». Вот поскольку сегодня бо льшая часть, большая и бо льшая вашего служения, она все-таки идет по третьей линии, я хотел спросить: во-первых, появилась ли у вас третья любовь, связанная с основным послушанием? И как удается то главное для вас, то, что вы назвали главным, насколько есть время на это, что ли, так если можно сказать?
Я считаю себя очень счастливым человеком в том плане, что в основном я занимаюсь тем, что мне нравится, что мне интересно, к чему я имею вкус. И конечно, моя самая главная любовь в Церкви - это то, что я обозначил как любовь к алтарю. Потому что источник вдохновения, источник сил - это Божий престол, перед которым я предстою, я черпаю оттуда силы. И вот как бы зарядившись за богослужением этой энергией, этими силами, я потом эти силы трачу на все остальное, чем я занимаюсь. Но это основная и главная любовь. И собственно я из-за этого пришел в Церковь в свое время. Вот в возрасте 15 лет я для себя понял, что хочу служить Церкви. А до того несколько лет я находился в раздумьях, потому что я учился музыке, как-то предполагалось, что я стану музыкантом. Сначала на скрипке меня учили, потом композиции. Вот я думал, что, может быть, как-то я буду это сочетать, буду церковным композитором или церковным регентом. Но в итоге в 15-летнем возрасте я себе сказал: вот это то, что я хочу делать, я хочу стоять у престола, я хочу служить Церкви. И прежде всего ради этого я пришел в Церковь. А все остальное, оно стало вокруг этого выстраиваться. Потому что я очень увлекся богословием еще в юношеском возрасте. Я читал святых отцов еще в самиздате, когда это все было недоступно, были какие-то ксерокопии, все это ходило по рукам, и вот я с жадностью проглатывал. Любой номер журнала Московской Патриархии, который мне попадался в руки, я прочитывал от корки до корки. Вот я до сих помню юношеские воспоминания: «Вклад Русской Православной Церкви в темы диптихи». Что это такое? Сейчас вот кому скажи, никто не поверит. Я пятнадцатилетним юношей все это проглатывал. Все некрологи, все богослужебные заметки. И конечно, эти две любви остались. Но я могу сказать, что то, чем я занимаюсь по своей основной должности, не могу сказать, что я от этого удовольствие получаю, но я имею к этому вкус. Мне это нравится, мне это интересно. И самое главное, что я понимаю пользу. Не я сам на себя возложил это послушание, но, когда оно на меня свалилось, я его воспринял с благодарностью Богу.
Владыка, часто очень журналисты спрашивают о проблемах церковной жизни. Обычно это какие-то либо совсем периферийные, либо выдуманные вещи. Но я, поскольку этот вопрос все время задают, я тоже его себе все время задаю, и мне лично кажется, что главная проблема, она в принципе, вообще, если посмотреть на историю Церкви, она вообще не менялась никогда. Вот согласитесь вы со мной или нет. Спаситель говорит: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собой». Вот мне кажется, главная проблема наша внутренняя заключается в том, что мы не имеем этой любви. Я не имею в виду, что вообще не имеем, конечно, это неправда, не хватает, скажем так, этой любви. А главное внешнее в том, что, поскольку нам не хватает, то извне смотрят и говорят: «Нет, они не Его ученики». И вот в этом смысле мало что изменилось как-то сверхпринципиально.
Вот меня тоже часто спрашивают о проблемах Церкви, потому что у меня и своя телевизионная передача есть. И в каких-то других контекстах спрашивают. И я нередко отвечаю так: что вообще главной проблемой Церкви является то, что она создана из людей. Вот если бы Бог хотел создать какую-то беспроблемную организацию, то, наверное, Он туда бы ангелов пригласил и создал бы Церковь из ангелов. Хотя мы знаем, что и у ангелов на каком-то этапе были проблемы.
Были проблемы.
И часть их отпала. То есть, наверное, полностью беспроблемным является только сам Бог. А вот все те, кого Бог создал, после грехопадения - а другого состояния мы не знаем, мы только можем о нем прочитать в Библии, - но после грехопадения все наше бытие связано с проблемами. Этих проблем может быть больше или меньше, но проблемы у Церкви точно такие же, как у окружающего мира, как у общества, в котором Церковь находится. Потому что Церковь состоит из тех же самых людей, из которых состоит окружающее общество. Да, вы совершенно правы в том, что к Церкви справедливо предъявляются повышенные требования. Потому что мы все время говорим о нравственности, мы все время говорим о каких-то высоких духовно-нравственных стандартах. И люди совершенно справедливо к нам обращаются: ну покажите нам эти стандарты, сами покажите, своей собственной жизнью покажите. И здесь, к сожалению, многие из нас оказываются не на высоте. И в том числе мы далеки от того, что говорил Христос, когда вот своим ученикам заповедовал: «Имейте любовь между собою» и «по тому узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою».
Владыка, в финале я хотел вас попросить поставить точку в одном предложении. Одна из тем, которая горячо всегда обсуждается в православной среде - это тема спасения и того, возможно ли спасение вне Церкви. И вот как должен православный человек относиться к этому. С одной стороны, мы понимаем, что Христос пострадал за всех. С другой стороны, мы понимаем, что истин не может быть много, она одна, и мы верим, и знаем наверное, что наша Церковь - хранитель этой истины, что она в православии, во Христе. Вот когда мы думаем о спасении тех, кто вне Православной Церкви, в предложении: «Допустить нельзя отказать» вы где поставите точку?
Ну, наверное, я бы поставил точку после «допустить». Но я должен сказать, что вопрос о спасении находящихся вне Церкви - это вопрос, на который в православном богословии до сих пор не дан окончательный ответ. Есть богословы, которые говорят о том, что спасение вне Церкви невозможно. И это тот взгляд, который основывается на учении самого Христа и учении святых отцов. Есть другие богословы, которые говорят, что мы не в праве восхищать Суд Божий, мы не можем за Бога решать, кого Ему спасать, а кого не спасать. И я думаю, что эти богословы тоже в чем-то правы. Вот если мы возьмем пример благоразумного разбойника. Этот человек не был членом Церкви. Этот человек, по-видимому, не сделал ничего доброго за свою жизнь. И единственное, за что он был спасен - это за то, что в последние часы своей жизни, уже будучи прикован ко кресту, он обратился к Господу Иисусу Христу со словами: «Помяни меня, когда придешь в Царство Твое». Вот только за эти слова он был спасен. Господь ему сказал: «Сегодня же ты будешь со Мной в раю». И многие другие евангельские истории, они как бы ниспровергают представление о том, что Бог может спасать только тех, которые находятся в определенных, четко очерченных здесь, на земле, рамках. Поэтому я думаю, что мы не должны Суд Божий восхищать. В тоже время, будучи христианином, я глубоко убежден в том, что Христос есть путь, истина и жизнь. В этом смысле истина действительно одна. И это не какая-то абстрактная истина, а это Сам Христос, это воплотившийся Бог. Точно так же, как я убежден в том, что справедливы слова Спасителя: жизнь вечная заключается в том, чтобы веровать в единого Бога и в посланного Им Иисуса Христа. То есть здесь есть две составляющих. Не просто веровать в единого Бога, а еще веровать в посланного Им Иисуса Христа. И веровать в Иисуса Христа не просто как учителя нравственности, как интересного человека, как человека, который сказал много полезного, а верить именно как в Бога, Спасителя и Искупителя. И я очень глубоко убежден, что именно в этом заключается истина и именно в этом заключается путь к спасению.
Спасибо большое, дорогой владыка! Очень, очень вам признателен. Спасибо! У нас в гостях был митрополит Волоколамский Илларион.
На заставке: фрагмент фото Владимира Ештокина
+ + +
Пять дней назад мне на глаза случайно(??) попалась ярко-цветастая фотография высокого качества одного высокопоставленного, и при этом весьма одиозного персонажа (см. ниже), которая при ближайшем рассмотрении меня буквально ПОТРЯСЛА.
Я два дня не мог успокоиться, в голове крутилась одна и та же мысль: «Ну как же так?.. как же так??.. КАК ЖЕ ТАК??!!!.. Ведь вот же, ВОТ ЖЕ — ОНО!!!» Сказать, что я был поражён буквально на глазах сбывающимися пророчествами Св. Отцов, это значит ничего не сказать…
И это к слову, в том числе — и моё личное отношение к прошедшей «Исторической встрече» ТМ папы с патриархом Московским в Гаванском аэропорту.
комбатант
Нет, многое про сего мегараскрученного (и раскручиваемого!) в последнее время (sic!) персонажа в нашей Русской Православной Церкви Московского Патриархата я до сего дня и так знал. Так впервые очень серьёзно задуматься над ролью сего священноначальни(ч)ка в нашей Матери-Церкви меня заставила вот эта чёрно-белая фотография невысокого качества в газете «Дух христианина», которую я тогда выписывал:
На то время «вашими интырнетами» я толком не владел, и как-где-чего-(да и зачем) искать в Сети, я себе не представлял от слова вообще.
Мало-помалу разбираясь в интырнетах, три года спустя громко бахнула ещё одна информационная бомба, последствия взрыва которой ныне с тех пор усиленно вычищаются в Сети. Оказалось, что митрополит Иларион (Алфеев) был рождён от отца-еврея и при рождении носил его фамилию — Дашевский . Об этом я тоже писал .
Мои настойчивые поиски принесли ещё один промежуточный результат — нашлась цветная фотография той восьмилетней давности виденной мной картинки:
На заре своей стремительной карьеры
К слову, судя по этому фото, вышибленный типа за борт протоиерей Всеволод Чаплин вполне мог бы раскрыть публике сумеречные вехи биографии вице-президента ЗАО «РПЦ» митрополита Илариона (Алфеева), вместо гневно-пафосного обличения держателей дензнаков в Панамских оффшорах. Но что-то мне подсказывает, что г-н Чаплин, ныне судорожно пытающийся прибиться к стану русских национал-патриотов — не приемлющих и оттого критикующих как курс г-на Гундяева, так и г-на Путина, — г-н Чаплин не станет этого делать под страхом смертной казни. Ибо ставки в Большой Игре на разложение Русского Православия очень высоки, а «легенду» агенту Дашевскому поддерживать надо во что бы то ни стало.
Митр. Иларион (Алфеев) на приеме у папы Римского. 29.09.2011
Но продолжу.
Эта, во всех смыслах КРАСНОРЕЧИВО обличающая — глубоко легендированного Агента влияния Ватикана (это как минимум), внедрённого в РПЦ МП униатского архиепископа-криптокатолика и усиленно продвигаемого наверх могущественными антирусскими и антиправославными силами, — фотография, на которой Иларион (Алфеев) сфотографирофан в выдающем его с головой облачении, была обнаружена мною здесь:
Знакомьтесь! Иларион Алфеев — Почётный прелат и тайный униатский кардинал-архиепископ для криптокатоликов византийского обряда в России
Почётный прелат Его Святейшества (лат. Praelatus Honorarius Sanctitatis Suae) — монсеньор Иларион Алфеев, собственной персоной!
Апостольский протонатарий de numero
(Higher Prelates of the Roman Curia and Protonotary Apostolic de numero)
«Сутана (фр. soutane , итал. sottana — юбка, ряса), верхняя длинная одежда католического духовенства, носимая вне богослужения. Цвет сутаны зависит от иерархического положения священнослужителя: у священника — черного, у епископа — фиолетового , у кардинала — пурпурного , у папы — белого цвета», (Католическая энциклопедия)
феррайоло (плащ)
«…самый высший из трех возможных для диоцезного духовенства почетных титулов — титул внештатного Апостольского протонотария , (…) следующий по рангу титул Почетный прелат Его Святейшества . Оба эти титула дают их обладателям право именоваться «монсиньорами» и использовать особые облачения — фиолетовую сутану с фиолетовым поясом и комжей и черную биретту с черным помпоном — для богослужений, черную сутану с красной окантовкой и фиолетовый пояс — в другое время. Внештатные Апостольские протонотарии (но не Почетные прелаты) могут также по желанию использовать фиолетовое феррайоло (плащ)». ()
Пурпурный цвет у католиков
Заседание 68-й Ассамблеи Итальянской епископской конференции (CEI)
Кто всё ещё по-прежнему считает, что это умелый фотошоп, предлагаю ознакомиться с оригинальным изображением максимального качества:
И таки да. Если снимок был сделан в октябре 2012, а ныне действующий папа Римский Франциск I был избран 13 марта 2013 года , следовательно, митрополит-кардинал (пусть и внештатный) Иларион вполне мог участвовать в выборах нынешнего главы Ватикана Франциска I:
Папа Франциск I целует ручки(!!!) жидам
И да. По поводу пруфов старательно вычищаемой биографии внука Григория Марковича Дашевского — в прошлом талантливого еврейского мальчика-скрипача, а ныне не менее талантливого ТАЙНОГО КАРДИНАЛА Илариона (Алфеева-Дашевского).
Повторюсь, подтверждающие ссылки (пруффлинки) исчезают из Сети исчезают просто «на раз». Вот уже и «кастрированная» (без года окончания), но всё ещё ссылка . И скриншот с неё:
Характерные еврейские ИМЯрек-Ф.И.О. по запросу в Википедии «Грушевский»:
Митрополит-кардинал Иларион с предыдущим Папой Римским Бенедиктом XVI
Митрополит-кардинал Иларион с ныне действующим папой Франциском I
«Братские» объятья со «святым» лобызанием…
Сколько католиков-кардиналов на фото?
Папа Франциск I и жиды
Папа Франциск I с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху с менорой
Митрополит-кардинал Иларион (Алфеев) с раввином Артуром Шнайером — председателем орг-ции «Религиозные сионисты Америки «, председателем американской секции Всемирного еврейского конгресса
См. «Раскрыт секрет золотого яблока, подаренного Патриарху Кириллу раввином Артуром Шнайером»
Митрополит Кирилл с раввинами. В центре раввин Артур Шнайер
Митрополит-кардинал Иларион, раввин Артур Шнайер и ещё один кардинал
Митрополит-кардинал Иларион (Алфеев) с вице-президентом США Джозефом Байденом (крайний справа)
У кого берут благословение сестры-монахини — у митрополита или кардинала?..
Старообрядческий митрополит Корнилий, митрополит-кардинал Иларион, Патриарх Кирилл
С Константинопольским Патриархом-экуменистом и масоном Варфоломеем
+ + +
Помнится, митрополит-кардинал Иларион (Алфеев) выступал с гневными обвинениями в провоцировании «раскола» в адрес епископа Чукотского и Анадырского Диомида , ранее заявившего прилюдно о том, что нынешний патриарх Московский и всея Руси Кирилл является тайным католическим кардиналом , а затем, по сути, стал одним из ярых инициаторов гонений на него. На воре шапка горит?
http://ruskline.ru/news_rl/2008/06/18/episkop_ilarion_prizyvaet_arhierejskij_sobor_dat_ocenkuЕпископ Иларион (Алфеев) призывает Архиерейский Собор дать оценку высказываниям епископа Диомида (Дзюбана)
+ + +Православный взгляд:
Так КТО ОН, неназванный и тайно назначенный в Ватикане католический кардинал. Уж не Алфеев ли???
http://lightsbeam.narod.ru/history/harare.html
Восьмая Генеральная Ассамблея «ВСЦ» в Хараре
3-14 декабря 1998 г. в Хараре (Зимбабве) состоялась 8-ая генеральная ассамблея «ВСЦ», которая отмечала 50-летие образования главного органа экуменического движения (1948-1998 гг.) Экуменисты от православия утверждают, что участвуют в подобных мероприятиях для свидетельства о Православии.15.01.2014
12 вопросов композитору, богослову, несколько раз «почетному» митрополиту Илариону
https://www.sedmitza.ru/text/324239.htmlКто был назначен Иоанном Павлом II «тайным кардиналом»?
http://www.3rm.info/index.php?newsid=61549ОТСТУПНИК «ПАТРИАРХ» КИРИЛЛ ЗАКЛЮЧИЛ УНИЮ С САТАНОЙ. Обращение Афонитов. (ВИДЕО, ФОТО), Москва — Третий Рим
† † †В защиту от «клеветы и нападок» митрополита-кардинала Илариона (Алфеева):
Дополнительно:
Ееретические заблуждения митрополита Илариона (Алфеева) одного из хозяев главы секты обновленцев Ассоциация православных экспертов Кирилла Фролова.
О некоторых теоретических концепциях митрополита Илариона (Алфеева)
Андрей Рогозянский, Русская народная линия
Проблемы церковной жизни / 13.11.2010
От редакции: Деятельность самого молодого митрополита Русской Православной Церкви, председателя Отдела внешних церковных связей владыки Илариона (Алфеева) привлекает пристальное внимание не только православной общественности, но и людей внешних Церкви. Но митрополит Иларион - не только один из самых деятельных представителей нашего Священноначалия, он активно выступает на поприще богословия и обоснования направлений современной церковной политики. Однако в последнее время обстоятельных публикаций, посвященных анализу богословских и церковно-политических идей владыки Илариона, появляется совсем не много. Поэтому, мы думаем, статья известного православного публициста Андрея Рогозянского заполнит эту лакуну и вызовет интерес читателей.
* * *
Немного предыстории. Нынешний руководитель ОВЦС митрополит Иларион (Алфеев) - человек разноплановых способностей - был известен Церкви первоначально в качестве богослова, переводчика, преподавателя и автора книг. Эти страницы деятельности в 1990-е и начало 2000-х, до епископской хиротонии дают необходимый объём в видении его современного положения и взглядов.
Печатью экстраординарности отмечены вехи биографии о. Илариона. Двадцати шести лет, только освоив заочно программу Московской Духовной Академии, он пишет свой вариант лекций по православному догматическому богословию (вошли в книгу «Таинство веры»). Из Оксфорда везёт обещающую прорыв по ряду богословских направлений, неизвестную науке и открытую профессором Себастьяном Броком книгу сочинений Исаака Сирина. Молниеносно приобретает репутацию маститого сиролога и мастера переводов. Неофициально оспаривает решения Вселенских Соборов и полуофициально призывает перестать считать еретическими некоторые несторианские церкви Востока.
В дальнейшем, новооткрытые тексты оказываются несторианским псевдоэпиграфом, лже-Исааком. Восторги - натяжкой и следствием увлеченности учёнейших оксфордских кафедр богословием экуменизма и всепрощения. Заявленный авторский перевод с сирийского на русский носит признаки двойного: древнесирийский - английский (С.Брок), английский - русский (о. Иларион). Тем не менее, основания положены. «Два года в Оксфорде были для меня очень важным временем... всё то время, когда я не спал, не ел и не молился, я проводил либо в библиотеке, либо за компьютером, либо в общении с интересными людьми - такими, например, как мой научный руководитель владыка Каллист (Уэр, ныне митрополит, член Синода Константинопольского патриархата - А.Р.) или профессор сирийского языка Себастиан Брок. Я думаю, что два года в Оксфорде дали мне в научном плане больше, чем вся предыдущая учеба, потому что там я получил не просто какую-то сумму знаний: я овладел, в доступной мне мере, научным методом, методом самостоятельного исследования. Мне кажется, в наших духовных школах студентам не объясняют, в чем заключается научный метод...»
В России богословское сообщество с сомнением смотрит на амбиции молодого собрата. Когда идеи о. Илариона оформляются в книгу «Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие» (1996), подымается буря. Категорическое неприятие книга вызывает у таких богословов, как прот. Валентин Асмус, свящ. Петр Андриевский и свящ. Даниил Сысоев, проф. А.Сидоров, Ю.Максимов. С одной стороны - академические интересы, с другой - стремление к свободным обобщениям и натягивание фактов. Стилистика, промежуточная между наукой и популяризаторством, точной констатацией и личным самовыражением. «В Оксфорде, как и в других западных университетах... от докторанта требуется... на основании собранного материала придти к каким-то своим выводам, что-либо доказать, внести вклад в развитие науки».
Обстоятельства для о. Илариона складываются неблагоприятно. Но он уже работает в ОВЦС, перетекает от науки к карьере, к организационной и практической деятельности, быстро набирает вес: ездит за рубеж, читает курсы лекций в разных местах, преподаёт в Смоленской семинарии, отвечает за межхристианские связи. В переиздания пререкаемой книги «Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие» вносятся технические правки, и, хотя её интенции мало меняются, полемика утихает. Московская профессура мало-помалу отвыкает видеть в иг. Иларионе своего, соперника по корпорации. Свою степень доктора богословия о. Иларион получает в Париже, в Свято-Сергиевском институте, и от российских духовных школ научных степеней, степени почётного доктора или профессорского звания до настоящего времени не имеет; возглавляет альтернативную структуру, имеющую название «Общецерковной аспирантуры ОВЦС». В последнее время, на неё брошены значительные силы и средства, с целью доказать превосходство усвоенного в Оксфорде метода. Сделать это будет несложно, учитывая теперешнее высокое положение владыки ректора ОА и обычное для семинарий и академий стеснённое положение.
Линия о. Илариона на новооткрытие православной догматики продолжается. В 1998 г. выходят три монографии по свв. Григорию Богослову, Симеону Новому Богослову и Исааку Сирину, и в них такими же яркими отблесками сияют осужденные Вселенскими Соборами в качестве еретических идеи Оригена; пропагандируются волнующие открытия профессора Брока. Одновременно публикуется и сам псевдо-Исаак, под названием «2-го тома сочинений преподобного Исаака Сирина. О божественных тайнах и о духовной жизни», в оригинальном переводе с сирийского. Переиздания всех книг не прекращаются. Критику о. Илариона как переводчика можно найти, например, здесь, здесь, здесь и здесь. Редкая по своей насыщенности творческая биография.
Начиная с 2002 г., в сане епископа Керченского, Подольского, Венского и Австрийского, вл. Иларион больше заметен на управленческом и дипломатическом поприщах. Первые самостоятельные шаги его как викарного в Англии обнаруживают новые экстраординарные способности руководителя и вызывают новую бурю. То, что давало повод к коллизиям в богословской среде, каким-то образом участвует также и здесь. Появляется текст открытого письма правящего архиерея, митр. Антония (Блума), к вл. Иллариону, имеющий характер общего завещания. В неофициальной передаче циркулирует множество подробностей, даже и до анекдотических.
Епископ Иларион вынужден оставить милую Англию, и с тех пор восхождение его по ступеням иерархии РПЦ не омрачается уже неприятными происшествиями. На посту главы Представительства Русской Православной Церкви при европейских международных организациях в Брюсселе, вл. Иларион перерастает масштаб епархиального преосвященного и в результате, лет пять назад становится тем, кем его знают теперь, - политической фигурой и совершенным умницей. Заявления владыки по широкому кругу вопросов транслируются церковными органами и приобретают статус официального голоса Церкви. Данная привилегия становится ещё более прочной с назначением вл. Илариона главой ОВЦС и возведением в сан митрополита. Если не считать обобщенной негативной реакции относительно экуменической деятельности ОВЦС, не существует примеров анализа и критики теоретических положений, принадлежащих автору, в это время.
Обстановка в интеллектуальном поле Церкви меняется. Строгость догматических подходов уступает место полифонии мнений по актуальным вопросам. За множеством оценок, разнообразного свойства и выражаемых священнослужителями публицистически иногда весьма резко, нюансы высказываний будущего митрополита становятся не столь заметны. Нивелированы, de facto, без объявлений, оказываются основания, на которых богословское сообщество строило свою профессиональную и исповедную позицию. В настоящий момент никого не удивит работа когдашнего критика вл. Илариона, профессора Свято-Тихоновского богословского университета, прот. Валентина Асмуса ведущим экспертом ОВЦС в комиссии по диалогу с Ватиканом. Консервативная экспертиза, теоретически, помогает улучшить качество подобной работы. Другое дело, что полемика против «нервического гуманизма», распространившегося в церковном мышлении значительно шире прежнего, вряд ли войдёт в содержание его выступлений. Аналогичным образом, остаётся не совсем ясно: так что со «2-м томом»? Он принят соборным сознанием за творение преподобного Исаака, отвергнут, терпеливо сносится, либо вопросы подобного рода в современном богословском сознании вовсе не ставятся.
Напомню, что первоначально оценки крайне серьезны: «Экуменический богослов иеромонах Иларион (Алфеев)... противоборствует Отцам Вселенских Соборов. Но защитнику ереси не следует забывать, что анафемы Святых Отцов III и V Вселенских Соборов, которые они произнесли на Нестория, Феодора Мопсуетского и других отцов несторианства, пребывают и на самом отце Иларионе... Все древние ересиархи находятся и будут находиться в этом вечном огне, и о. Иларион не только не в силах избавить их от огня своими ложными сочинениями, но и сам может последовать за ними в то место, где находятся его учителя» (свящ. Пётр Андриевский).
«Многие пассажи в ней (книге) звучат так, как будто о. Иларион ни в коем случае не хочет обидеть западных христиан, хочет сказать им приятное, даже жертвуя при этом истиной». «Еще нужно отметить в книге о. Илариона, что автор в духе экуменической идеологии, призывает отказаться от того отношения к еретикам, которого требует от нас вся Православная церковная традиция. Скажем, Святые Отцы запрещают молиться с еретиками, а для нас, мол, это не указ. И вообще, согласно о. Илариону, нельзя приравнивать еретиков древности к инославным». «Это мнение легко объясняется современным «нервическим гуманизмом», но оно не соответствует ни учению Священного Писания, ни святоотеческому Преданию». «В своих лекциях (о. Иларион в разные времена читал и сейчас читает лекции в разных учебных заведениях) о. Иларион высказывается более откровенно. Он говорит, что вообще V Вселенский Собор - это сомнительный Собор, потому что он проходил под сильным давлением императорской власти... о. Илариону просто неприятно учение V Вселенского Собора, кстати говоря, подтвержденное и последующими Вселенскими Соборами - Шестым и Седьмым». «В целом метод о. Илариона имеет изъяны, и это встречается довольно часто в книге - отсутствие четкости: сначала дается некий тезис, но потом делаются такие оговорки, которые этот тезис совершенно перечеркивают, хотя формально этот тезис не снимается». (прот. Валентин Асмус).
«Впрямую о. Иларион ничего не ответил на критический разбор, однако то, что в последующих апологиях аутентичности своего перевода (Исаака Сирина) он перестал прибегать к данному аргументу, может расцениваться как невольное признание его недоброкачественности». «Соборное осуждение того или иного богословского мнения как ереси - водораздел, после которого любое осознанное воспроизведение данного мнения как собственного означает подпадение под анафему - отделение от Церкви» (Юрий Максимов).
Поразительно, но сомнения, контрастные противоречия исчезают. И не похоже, чтоб истина при этом предпочиталась Платону. На «нечёткость метода», обилие оговорок, взаимоисключающих утверждений, уже не приходится специально указывать, они повсеместны. «Сначала дается некий тезис, но потом делаются такие оговорки, которые этот тезис совершенно перечеркивают, хотя формально этот тезис не снимается», - не правда ли, знакомая по множеству теперешних выступлений картина? Трудный вопрос: какую реакцию вызвал бы выход книги, похожей на «Таинство веры», сегодня? Даже крайние приступы «нервического», как отзывается о. В.Асмус, гуманизма или, по Ю.Максимову, «оптимистического богословия», у официальных представителей РПЦ включительно, как, например, этот или этот, перестали вызывать компетентную критику. «Коллективный Фоменко», на перспективу пришествия коего в 1990-х с некоторой иронией указывали противники идей о. Илариона, пришёл и давно находится здесь. Богословское экспериментирование с внесением личного вклада по оксфордскому методу выросло в, пожалуй, что типовое явление. «Контекстуальное прочтение» святых отцов, за которое ратует вл. Иларион, закономерно приходит к тому, что Святые Отцы оказываются «не в контексте». Consensus patrum со спокойной душой целуется и отправляется на полку. Если же анафемы Вселенских Соборов касаются чего-либо и кого-либо из известных, то тем хуже для Вселенских Соборов. Достаточно предпринять небольшую виртуальную прогулку, например, по подшивке номеров газеты «Радонеж», чтобы читатель сам убедился, как поменялись за десятилетие с небольшим интересы и ключевые интеллектуальные дискурсы.
На данной почве созревает то, что можно назвать административным богословием. У вольных импровизаций о. Г. Кочеткова или о. Г. Чистякова на темы парижской школы не было тех перспектив, какие открываются при богословствовании с официальных позиций. Административное богословие - ещё одно несомненное завоевание вл. Илариона (Алфеева), который на рубеже 1997-1998 гг., в серии выступлений в «Независимой» представил обоснования «нового экуменизма». Вселенские Соборы - о, чудо! - ничего не решали ни по поводу католиков, ни по поводу протестантов, а потому мы концептуально находимся в открытых рамках и можем начинать писать с чистого листа; критики же ОВЦС - это всего только аморальные личности, которые жаждут захватить в РПЦ власть и свергнуть Патриарха и Синод. На пике скандала по поводу кулуарного Баламандского соглашения тезисы иеромонаха Илариона не выглядели слишком убедительно. Но время идёт, всё меняется!.. Сегодня митр. Иларион уже с лёгкой душой говорит: «Пускай богословы занимаются богословием, пусть архиереи занимаются своим делом, а монахи пускай ведут монашескую жизнь», - и эти слова звучат современными veni, vidi, vici, объявлением о вступлении в эру постбогословия. Ибо принадлежность к организации абсолютно важна, а расходиться с ней маргинально и опасно, так что вопросов, превышающих это, фактически, не существует. Моралистическими спекуляциями на том, как хорошо и правильно слушаться официальных лиц, последовательно изымается почва для богословского самосознания. Святость догмата, Предания отступает перед идеей о святости организации, «императивности» административной субординации. Хор инспирированной поддержки, слепок с «ликующей гопоты» Г.Павловского, подогревает массовку. Обещания прорыва, скорых успехов оправдывают снижение общих критериев. Чем дальше, тем больше «административное богословие» ставит препятствия к осмыслению, нагоняет обстановку триумфализма и нетерпимости. Любое из замечаний расценивается как признак противления священноначалию и личного противоборства.
Мы не имеем намерений бороться с руководителем ОВЦС и членом Священного Синода и даже если бы захотели, не могли лично этого сделать. Попробуем обратиться к интеллектуальной стороне творчества автора. В продолжение данной статьи вл. Иларион (Алфеев) предстанет перед нами в роли теоретика-идеолога церковной политики.
Оговорюсь сразу, творчество вл. Илариона (Алфеева) вряд ли можно считать особенно интересным и ценным в интеллектуальном смысле. В библиографическом списке большинство составляют добротные, проходные тексты, дисциплинированные в корпоративном отношении и, как полагается дипломату, без особенного содержания и сильных движений. В синодальных органах и среди спикеров РПЦ найдутся люди с более содержательным философским и общекультурным восприятием.
Большинство выдвиженцев последних лет - смешанный тип, совмещающий умение держаться на публике с попаданием в конъюнктуру. В случае с председателем ОВЦС, митр. Иларионом (Алфеевым) к этому добавляется идеологическая составляющая. Оставаясь в целом в границах повестки, заданной патриаршими выступлениями, он, может быть, тоньше различает линии напряжения в окружающей обстановке и позволяет себе высказываться более определенно, действовать на опережение, экспериментировать, проявляя умеренную инициативу и располагая акценты на свое усмотрение.
Мало-помалу он выступает из тени Патриарха, продолжая считаться его человеком, но отнюдь уже не его alter ego. С течением времени всё более ясно обозначается ситуация, когда общественные дискуссии локализуются не где-нибудь, а вокруг тезисов председателя ОВЦС. Его собственные предпочтения при этом остаются за кадром. Внешняя ровность, бесстрастность, закрытость, контроль над эмоциями составляют, конечно, залог стремительного иерархического возвышения из одноименной среды. Такая бесстрастность случается, если человек нападает на интересующий след и устремляется по нему резко вперед. Суть аппаратного метода, запах власти были точно схвачены в своё время иеромонахом Иларионом. Но это же делает маловероятным вырастание в будущем митр. Илариона в публичного лидера, ибо здесь требуется всегда больше открытости, непосредственности, личной воодушевленности проповедуемыми идеями.
Непонятно, правильно или нет митр. Илариона сторонние наблюдатели относят к лагерю политических либералов и западников. Симпатии к литовскому националистическому «Саюдису» в начале 1990-х - единственный в своём роде пример политического выбора. Маловероятно, чтобы речь могла идти о прямой поддержке либеральной оппозиции, остатки которой сейчас пробуют митинговать на Триумфальной. Вряд ли в восторге вл. Иларион и от тезисов крайних социал-реформаторов, наподобие Юргенса, Чубайса и пр. Логичнее указать на антиавторитарный, свободолюбивый пафос и общую земность, ситуативность мышления с естественной для таких случаев ориентацией на realpolitik. Для realpolitik не имеет значения, что лучше и правильней, коли всё равно не видно другого пути для России, кроме западного.
Другое дело, realpolitik на церковной почве, где, кажется, нет непреодолимых препятствий и сильных противников. Реформы в РПЦ - почти идеальный подряд для молодого амбициозного деятеля без комплексов романтизма или правдоискательства, без своих сильных личных привязанностей к чему бы то ни было. Авантюрная жилка, которая обозначилась на этапе научной деятельности и переводов, по всей видимости, ещё даст знать о себе в новом качестве. Практически ничем не лимитированные аппаратные возможности горячат молодую кровь. Жесткость руки председателя ОВЦС уже явлена в работе Межсоборного присутствия, и остаётся гадать, как далеко простираются его концептуальные реформаторские замыслы. На каждом этапе анонсируется продвижение только к ближайшему пункту дорожной карты, за которым впоследствии обнаруживаются следующий и следующий. Подход, абсолютно разумный с точки зрения организации и управления, и, реформируй мы подобным образом какую-нибудь одномерную структуру - профсоюз железнодорожников или общество защиты природы - результат был бы прекрасным. В остальных случаях в силу вступает более сложная диалектика и требуются другие подходы. Если прагматика отторгается и вызывает непримиримый конфликт и деградацию в таких областях, как образование и армия, то внутри Церкви тем более.
