Послесловие. Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в ее тайную жизнь и воспел ее красоту. Н и НН в суффиксах слов, образованных от глаголов. Полные формы. Я беру книгу Пришвина, открываю ее наугад и читаю
Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то,что он проник в ее тайную жизнь и воспел ее красоту,то прежде всего эта благодарность выпала бы на долю писателя Михаила Михалойвича Пришвина.
Михаил Михайлович- это было имя для города.А в тех местах,где Пришвин был "у себя дома",-в сторожках объездчиков,в затянутых туманом речных поймах,под тучами и звездами полевого русского неба-звали его просто "Михалычем".И,очевидно,огорчались,ко гда этот удивительный,запоминавшийся с первого взгляда человек исчезал в городах,где только ласточки,гнездясь под железными крышами,напоминали ему о просторах "журавлиной родины".
Жизнь Пришвина-доказательство того,что человек должен всегда стремиться жить по призванию,"по велению своего сердца".В таком образе жизни заключается величайший здравый смысл,потому что человек,живущий по своему сердцу и в полном согласии со своим внутренним миром,-всегда созидатель,обогатитель и художник.
Неизвестно,что создал бы Пришвин,если бы остался агрономом. Во ввсяком случае он вряд ли открыл бы миллионам людей русскую природу как мир тончайшей и светлой поэзии.Просто на это у него не хватило бы времени. Природа требует пристального глаза и напряженной внутренней работы по созданию в душе писателя как бы "второго мира" природы,обогащающего нас мыслями и облагораживающего нас увиденной художником красотой.
...
Биография Пришвина резко делится надвое.Начало жизни шло по проторенной дороге-купеческая семья,купеческий быт,гимназия,служба агрономом в Клину и Луге,первая агрономическая книга "Картофель" в полевой и огородной культуре".
Казалось бы,что все идет в житейском смысле гладко и закономерно,по так называемой "служебной стезе".И вдруг- резкий перелом.Пришвин бросает службу и уходит пешком на север,в Карелию,с котомкой,охотничьим ружьем и записной книжкой.
Жизнь поставлена на карту.Что будет с ним дальше,Пришвин не знает.Он повинуется только голосу сердца непобедимому влечению быть среди народа и с народом,слушать удивительный его язык,записывать сказки,поверья,приметы.
...
Можно много писать о каждом писателе,стараясь в меру сил высказать все те мысли и ощущения,что возникают у нас при чтении его книг.Но о Пришвине писать трудно,почти невозможно.Его нужно выписывать для себя в заветные тетради,перечитывать время от времени,открывая все новые драгоценности в каждой строке его прозы-поэзии,уходя в его книги,как мы уходим по едва заметным тропинкам в дремучий лес с его разговором родников,трепетом листьев,благоуханием трав,-погружаясь в разнообразные мысли и состояния,свойственные этому чистому разумом и сердцем человеку.
Пришвин думал о себе как о поэте,"распятом на кресте прозы".Но он ошибался.Его проза гораздо больше наполнена чистейшим соком поэзии,чем иные стихи и поэмы.
Книга Пришвина,говоря его же словами,-это "бесконечная радость постоянных открытий".
Несколько раз я слышал от людей,только что отложивших прочитанную пришвинскую книгу,одни и те же слова:"Это-настоящее колдовство!".
...
В чем его тайна?В чем секрет этих книг?Слова "колдовство","волшебство" относятся обыкновенно к сказкам.Но ведь Пришвин не сказочник.Он человек земли,"матери сырой земли",участник и свидетель всего,что совершается вокруг него в мире.
Секрет пришвинского обаяния,секрет его колдовства-в его зоркости.
Это та зоркость,что в каждой малости открывает интересное и значительное,что под прискучившим иной раз покровом окружающих нас явлений видит глубокое содержание земной жизни.Самый ничтожный листок осины живет своей разумной жизнью.
...
Щедрость-высокое писательское свойство,и этой щедростью отличался Пришвин.
Дни и ночи сменяются на земле и уходят,полные своей мимолетной прелести,дни и ночи осени и зимы,весна и лета.Среди забот и трудов,радостей и огорчений мы забываем вереницы этих дней,то синих и глубоких,как небо,то притихших под серым пологом туч,то теплых и туманных,то заполненных шорохом первого снега.
Мы забываем об утренних зорях,о том,как блещет кристаллической каплей воды хозяин ночей Юпитер.
Мы забываем о многом,о чем нельзя забывать.И Пришвин в своих книгах как бы перелистывает назад календарь природы и возвращает нас к содержанию каждого прожитого и позабытого дня.
...
Народность Пришвина-цельная,резко выраженная и ничем не замутненная.
В его взгляде на землю,людей и на все земное есть почти детская ясность зрения.Большой поэт почти всегда видит мир глазами ребенка,как будто он видит его действительно в первый раз.Иначе огромные пласты жизни были бы наглухо закрыты от него состоянием взрослого человека-много знающего и ко всему привыкшего.
Видеть в привычном непривычное и в непривычном привычное-таково свойство настоящих художников.Этим свойством Пришвин владел целиком,и владел непосредственно.
...
К.Паустовский.
Предисловие к книге М.Пришвина "Кладовая солнца".
Я всем советую ее прочитать,кто не читал.А кто читал-перечитать еще раз.
Я не знаю,но я нахожу в ней и в описании личности Пришвина себя.Мне очень близки его идеи,взгляд на мир.
Укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) пишется НН.
Жизнь Пришвина – пример того, как человек отрешился от всего наносного, что навяза(1)о ему средой, и начал жить только по велению сердца, в согласии со своим внутре(2)им миром. Книги Пришвина – это бесконечная радость постоя(3)ых открытий, его проза наполне(4)а поэзией.
Пояснение (см. также Правило ниже).
Приведём верное написание:
1. навязаНо - краткое причастие, Н;
2. внутреННим- от сущ. нутр при помощи ЕНН;
3. постояННых - исторически суффиксальное производное от постояти "продолжаться, удерживаться".;
4. наполнеНа - краткое причастие, Н.
Ответ: 2, 3.
Ответ: 23|32
Актуальность: Используется с 2015 года
Сложность: повышенная
Правило: Написание Н и НН в словах разных частей речи. Задание 15.
ПРАВОПИСАНИЕ -Н-/-НН- В РАЗЛИЧНЫХ ЧАСТЯХ РЕЧИ.
Традиционно является самой сложной темой для учащихся, так как обоснованное написание Н или НН возможно лишь при знании морфологических и словообразовательных законов. Материал "Справки" обобщает и систематизирует все правила темы Н и НН из школьных учебников и даёт дополнительную информацию из справочников В.В. Лопатина и Д.Э Розенталя в том объеме, что необходим для выполнения заданий ЕГЭ.
14.1 Н и НН в отыменных прилагательных (образованных от имён существительных).
14.1.1 Две НН в суффиксах
В суффиксах прилагательных пишется НН, если:
1) прилагательное образовано от существительного с основой на Н при помощи суффикса Н: тумаН+ Н → тумаННый; кармаН+Н → кармаННый, картоН+Н → картоННый
старинный (от стариНа+Н), картинный (от картиНа+Н), глубинный (от глубиНа+Н), диковинный (от диковиНа+Н), недюжинный (от дюжиНа+Н), истинный (от истиНа+Н), барщинный (от барщиНа+Н), общинный (от общиНа+Н), длинный (от длиНа+Н)
Обратите внимание : слово «странный» с точки зрения современного языка не имеет в своём составе суффикса Н и не является родственным к слову «страна». Но исторически объяснить НН можно: человека из чужой страны считали инакомыслящим, чужим, посторонним.
Этимологически объяснить можно и написание слова «подлинный» : подлинной в Древней Руси называлась та правда, которую подсудимый говорил «под длинниками» - особыми длинными палками или кнутами.
2) прилагательное образовано от имени существительного путём добавлением суффикса -ЕНН-, -ОНН: клюквЕННый (клюква), революциОННый (революция), торжествЕННый (торжество).
Исключение: ветрЕНый (но: безветрЕННый).
Обратите внимание:
Встречаются слова-имена прилагательные, в которых Н является частью корня. Эти слова надо запомнить.Они не образовывались от имён существительных:
багряный, зелёный, пряный, пьяный, свиной, рдяный, румяный, юный.
14.1.2. В суффиксах прилагательных пишется Н
В суффиксах прилагательных пишется Н , если:
1) прилагательное имеет суффикс -ИН- (голубИНый, мышИНый, соловьИНый, тигрИНый ). Слов с этим суффиксом зачастую имеет значение «чей»: голубя, мыши, соловья, тигра.
2) прилагательное имеет суффиксы -АН-, -ЯН- (песчАный, кожАНый, овсЯНый, землЯНой ). Слова с этим суффиксом часто имеет значение «сделан из чего»: из песка, из кожи, из овса, из земли.
Исключения: стеклЯННый, оловЯННый, деревЯННый.
14.2. Н и НН в суффиксах слов, образованных от глаголов. Полные формы.
Как известно, от глаголов могут быть образованы и причастия, и имена прилагательные (=отглагольные прилагательные). Правила написания Н и НН в этих словах различны.
14.2.1 НН в суффиксах полных причастий и отглагольных прилагательных
В суффиксах полных причастий и отглагольных прилагательных пишется НН, если соблюдается ХОТЯ БЫ ОДНО из условий:
1) слово образовано от глагола совершенного вида , С ПРИСТАВКОЙ ИЛИ БЕЗ, например:
от глаголов купить, выкупить (что сделать?, совершенный вид): куплЕННый, выкуплЕННый ;
от глаголов бросить, забросить (что сделать?, совершенный вид): брошЕННый-заброшЕННый .
Приставка НЕ не меняет вид причастия и не влияет на написание суффикса. Любая другая приставка делает придаёт слову совершенный вид
2) в слове есть суффиксы -ОВА-, -ЕВА- даже в словах несовершенного вида (маринОВАННый, асфальтирОВАННый, автоматизирОВАННый ).
3) при слове, образованном от глагола, есть зависимое слово, то есть оно образует причастный оборот, например: морожЕННое в холодильнике, варЕННые в бульоне ).
ПРИМЕЧАНИЕ : В случаях, когда полное причастие переходит в конкретном предложении в имя прилагательное, написание не меняется. Например: ВзволноваННый этим сообщением, отец говорил громко и не сдерживал эмоций. Выделенное слово - причастие в причастном обороте, взволнованный чем? этим сообщением . Меняем предложение: Его лицо было взволноваННым , и уже нет причастия, нет оборота, ибо лицо нельзя «взволновать», и это - имя прилагательное. В таких случаях говорят о переходе причастий в прилагательные, но на написание НН данный факт никак не влияет.
Ещё примеры: Девушка была очень организоваННой и воспитаННой . Здесь оба слова - имена прилагательные. Девушку не «образовывали», да и воспитанная она всегда, это постоянные признаки. Изменим предложения: Мы спешили на встречу, организоваННую партнёрами. Мама, воспитаННая в строгости, и нас воспитывала так же строго . А теперь выделенные слова - причастия.
В таких случаях в пояснении к заданию мы пишем: прилагательное, образованное от причастия или прилагательное, перешедшее из причастия.
Исключения: нежданный, негаданный, невиданный, неслыханный, нечаянный, медленный, отчаянный, священный, желанный. .
Обратите внимание на то, что из ряда исключений ушли слова считаНые (минуты), делаНое (равнодушие) . Эти слова пишутся по общему правилу.
Добавляем сюда ещё слова:
кованый, клёваный, жёваный ева/ова входят в состав корня, это не суффиксы, чтобы писать НН. Но при появлении приставок пишутся по общему правилу: изжёваННый, подковаННый, исклёваННый.
раненый пишется одна Н. Сравните: ранЕННый в бою (две Н, потому что появилось зависимое слово); изранЕННый , вид совершенный, есть приставка).
смышлёный определить вид слова сложно.
14.2. 2 Одна Н в отглагольных прилагательных
В суффиксах отглагольных прилагательных пишется Н, если:
слово образовано от глагола несовершенного вида , то есть отвечает на вопрос что с предметом делали? и при слове в предложении нет зависимых слов .
тушЕНое (его тушили) мясо,
стрижЕНые (их стригли) волосы,
варЕНый (его варили) картофель,
ломаНая (её ломали) линия,
морЁНый (его морили) дуб (тёмный в результате специальной обработки),
НО: как только у этих слов- прилагательных появляется зависимое слово, они тут же переходят в разряд причастий и пишутся с двумя Н.
тушЕННое в духовке (его тушили) мясо,
стрижЕННые недавно (их стригли) волосы,
варЕННый на пару (его варили) картофель.
РАЗЛИЧАЙТЕ: у причастий (справа) и у прилагательных (слева) разные значения! Большими буквами выделены ударные гласные.
назвАный брат, назвАная сестра - человек, не состоящий в биологическом родстве с данным человеком, но согласившийся на братские (сестринские) отношения добровольно.- нАзванный мною адрес;
посажЁный отец (исполняющий роль родителя жениха или невесты при свадебном обряде). - посАженный за стол;
придАное (имущество, даваемое невесте её семьёй для жизни в замужестве) - прИданный шикарный вид;
сУженый (так называют жениха, от слова судьба) - сУженная юбка, от слова сУзить, сделать узкой)
ПрощЁное воскресенье (религиозный праздник)- прощЁнный мною;
пИсаная красавица (эпитет, фразеологизм)- пИсанная маслом картина.
14.2.3. Написание Н и НН в сложных прилагательных
В составе сложного слова написание отглагольного прилагательного не меняется :
а) первая часть образована от глаголов несовершенного вида, значит, пишем Н : гладкокрашЕНый (красить), горячекатаНый, домоткаНый, пестроткаНый, златоткаНый (ткать); цельнокроЕНый кроить), златоковаНый (ковать), малоезжЕНый (ездить), малохожЕНый (ходить), малоношЕНый (носить), малосолЁНый (солить), мелкодроблЁНый (дробить), свежегашЁНый (гасить), свежеморожЕНый (морозить) и другие.
б) вторая часть сложного слова образована от приставочного глагола совершенного вида, значит, пишем НН : гладкоо крашЕННый (о красить), свежеза морожЕННый (за морозить) и др.).
Во второй части сложных образований пишется Н, хотя есть приставка ПЕРЕ-: глажеНые-переглажеНые, латаНые-перелатаНые, ношеНый-переношеНый, стираНое-перестираНое, стреляНый-перестреляНый, штопаНое-перештопаНое.
Таким образом, выполнять задания можно по алгоритму:
14.3. Н и НН в кратких прилагательных и кратких причастиях
И причастия, и прилагательные имеют не только полные, но и краткие формы.
Правило: В кратких причастиях всегда пишется одна Н.
Правило: В кратких прилагательных пишется столько же Н, сколько в полной форме.
Но, чтобы применить правила, нужно различать прилагательные и причастия.
РАЗЛИЧАЙТЕ краткие прилагательные и причастия:
1) по вопросу : краткие прилагательные - каков? какова? каковы? каково? каковы?, краткие причастие - что сделан? что сделана? что сделано? что сделаны?
2) по значению (краткое причастие имеет отношение к действию, можно заменить глаголом; краткое прилагательное даёт характеристику определяемому слову, о действии не сообщает);
3) по наличию зависимого слова (краткие прилагательные не имеют и не могут иметь, краткие причастия имеют).
| Краткие причастия | Краткие прилагательные |
|---|---|
| написан (рассказ) м. род; что сделан? кем? | мальчик образован (каков?) -от полной формы образованный (какой?) |
| написана (книга) ж.род; что сделана? кем? | девочка образованна (какова?)-от полной формы образованная (какая?) |
| написано (сочинение) ср.род; что сделано?кем? | дитя образованно (каково?) -от полной формы образованное (какое?) |
| работы написаны, мн. число; что сделаны? кем? | дети образованны (каковы?) -от полной формы образованные (какие?) |
14.4. Одна или две Н могут писаться и в наречиях.
В наречиях на -О/-Е пишется столько же Н, сколько их в исходном слове , например: спокойно с одной Н, так как в прилагательном спокойНый суфффикс Н; медленно с НН, так как в прилагательном медлЕННый НН; увлечённо с НН, так как в причастии увлечЁННый НН.
При кажущейся несложности этого правила существует проблема разграничения наречий, кратких причастий и кратких прилагательных. К примеру, в слове сосредоточе(Н, НН)о невозможно выбрать то или иное написание БЕЗ знания того, чем это слово является в предложении или словосочетании.
РАЗЛИЧАЙТЕ краткие прилагательные, краткие причастия и наречия.
1) по вопросу : краткие прилагательные - каков? какова? каковы? каково? каковы?, краткие причастие - что сделан? что сделана? что сделано? что сделаны? наречия: как?
2) по значению (краткое причастие имеет отношение к действию, можно заменить глаголом; краткое прилагательное даёт характеристику определяемому слову, о действии не сообщает); наречие обозначает признак действия, как оно происходит)
3) по роли в предложении: (краткие прилагательные и краткие причастия зачастую являются сказуемыми, наречие же
относится к глаголу и является обстоятельством)
14.5. Н и НН в именах существительных
1.В существительных (как и в кратких прилагательных и наречиях) пишется столько же Н, сколько в прилагательных (причастиях), от которых они образованы:
| НН | Н |
|---|---|
| пленник (пленный) | нефтяник (нефтяной) |
| образованность (образованный) | гостиница (гостиный) |
| изгнанник (изгнанный) | ветреник (ветреный) |
| лиственница (лиственный) | путаница (путаный) |
| воспитанник (воспитанный) | пряность (пряный) |
| гуманность (гуманный) | песчаник (песчаный) |
| возвышенность (возвышенный) | копчёность (копчёный) |
| уравновешенность (уравновешенный) | вкусное мороженое (мороженый) |
| преданность (преданный) | торфяник (торфяной) |
От имён прилагательных образованы и слова
родственн/ик от родственный, сторонн/ик от сторонний, единомышленн/ик от единомышленный, (злоумышленн/ик, соумышленн/ик),ставленн/ик от ставленный, утопленн/ик от утопленный, численн/ик от численный, соотечественн/ик от соотечественный) и многие другие.
2. Существительные могут также образовываться от глаголов и других имён существительных.
| Пишется НН, одна Н входит в корень, а другая в суффикс. | Н* |
|---|---|
| мошен/ник (от мошна, что значило сумка, кошелёк) | труж/еник (от трудиться) |
| дружин/ник (от дружина) | муч/еник (от мучить) |
| малин/ник (малина) | пудр/еница (от пудрить) |
| именин/ник (именины) | рож/еница (родить) |
| измен/ник (измена) | своя́ч/е/ниц/а |
| племян/ник | вар/еник (варить) |
| беспридан/ница | НО: приданое (от придать) |
| бессон/ница | уч/е/ник |
| осин/ник | бессребр/еник |
| звон/ница | сребре/ник |
Примечание к таблице : *Слова, которые пишутся с Н и при этом не образованы от прилагательных (причастий) в русском языке единичны.Их нужно выучить наизусть.
Пишется НН и в словах путешеств/енник (от путешествовать), предшеств/енник (предшествовать)
Михаил Михайлович Пришвин
Михаил Михайлович Пришвин
Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в ее тайную жизнь и воспел ее красоту, то прежде всего эта благодарность выпала бы на долю писателя Михаила Михайловича Пришвина.
Михаил Михайлович - это было имя для города. А в тех местах, где Пришвин был «у себя дома» - в сторожках объездчиков, в затянутых туманом речных поймах, под тучами и звездами полевого русского неба - звали его просто «Михалычем». И, очевидно огорчались, когда этот удивительный, запоминавшийся с первого взгляда человек исчезал в городах, где только ласточки гнездясь под железными крышами напоминали ему о просторах его журавлиной родины.
Жизнь Пришвина - доказательство того, что человек должен всегда стремиться жить по призванию: «По велению своего сердца». В таком образе жизни заключается величайший здравый смысл, потому что человек живущий по своему сердцу и в полном согласии со своим внутренним миром - всегда созидатель, обогатитель и художник.
Неизвестно, что создал бы Пришвин, если бы остался агрономом (это была его первая профессия). Во всяком случае он вряд ли открыл бы миллионам людей русскую природу как мир тончайшей и светлой поэзии. Просто на это у него не хватило бы времени. Природа требует пристального глаза и напряженной внутренней работы по созданию в душе писателя как бы «второго мира» природы, обогащающего нас мыслями и облагораживающего нас увиденной художником красотой.
Если мы внимательно прочтем все написанное Пришвиным то убедимся, что он не успел рассказать нам даже сотой доли того, что так превосходно видел и знал.
Для таких мастеров, как Пришвин, мало одной жизни, - для мастеров, что могут написать целую поэму о каждом слетающем с дерева листе. А этих листьев падает неисчислимое множество.
Пришвин происходил из старинного русского города Ельца. Из этих же мест вышел и Бунин, точно так же как и Пришвин, умевший воспринимать природу в органической связи с человеческими думами и настроениями.
Чем это объяснить? Очевидно тем, что природа восточной части Орловщины, природа вокруг Ельца - очень русская, очень простая и по существу небогатая. И вот в этой ее простоте и даже некоторой суровости лежит разгадка писательской зоркости Пришвина. На простоте яснее выступают все прекрасные качества земли, острее делается человеческий взгляд.
Простота, конечно, ближе сердцу, чем пышный блеск красок, бенгальский огонь закатов, кипение звезд и лакированная растительность тропиков, напоминающая мощные водопады, целые Ниагары листьев и цветов.
Биография Пришвина резко делится надвое. Начало жизни шло по проторенной дороге - купеческая семья, крепкий быт, гимназия, служба агрономом в Клину и Луге, первая агрономическая книга «Картофель в полевой и огородной культуре».
Казалось бы, что все идет в житейском смысле гладко и закономерно, по так называемой «служебной стезе». И вдруг - резкий перелом. Пришвин бросает службу и уходит пешком на север, в Карелию, с котомкой, охотничьим ружьем и записной книжкой.
Жизнь поставлена на карту. Что будет с ним дальше, Пришвин не знает. Он повинуется только голосу сердца, непобедимому влечению быть среди народа и с народом, слушать удивительный его язык, записывать сказки, поверья, приметы.
По существу жизнь Пришвина так резко изменилась из-за его любви к русскому языку. Он вышел на поиски сокровищ этого языка, как герои его «Корабельной чащи» шли на поиски далекой, почти сказочной корабельной рощи.
После севера Пришвин написал первую свою книгу «В краю непуганых птиц». С тех пор он стал писателем.
Все дальнейшее творчество Пришвина как бы рождалось в скитаниях по родной стране. Пришвин исходил и изъездил всю Среднюю Россию, Север, Казахстан и Дальний Восток. После каждой поездки появлялись то новый рассказ, то повесть, то просто короткая запись в дневнике. Но все эти работы Пришвина были значительны и своеобразны, от драгоценной пылинки - записи в дневнике, до сверкающего алмазными гранями крупного камня - повести или рассказа.
Можно много писать о каждом писателе, стараясь в меру сил высказать все те мысли и ощущения, что возникают у нас при чтении его книг. Но о Пришвине писать трудно, почти невозможно. Его нужно выписывать для себя в заветные тетради, перечитывать время от времени, открывая все новые драгоценности в каждой строке его прозы-поэзии, уходя в его книги, как мы уходим по едва заметным тропинкам в дремучий лес с его разговором родников, трепетом листьев, благоуханием трав, - погружаясь в разнообразные мысли и состояния, свойственные этому чистому разумом и сердцем человеку.
Пришвин думал о себе как о поэте, «распятом на кресте прозы». Но он ошибался. Его проза гораздо больше наполнена чистейшим соком поэзии, чем иные стихи и поэмы.
Книги Пришвина, говоря его же словами, - это «бесконечная радость постоянных открытий».
Несколько раз я слышал от людей, только что отложивших прочитанную пришвинскую книгу, одни и те же слова: «Это - настоящее колдовство!»
Из дальнейшего разговора выяснялось, что под этими словами люди понимали трудно объяснимое, но явное, присущее только Пришвину, очарование его прозы.
В чем его тайна? В чем секрет этих книг? Слова «колдовство», «волшебность» относятся обыкновенно к сказкам. Но ведь Пришвин не сказочник. Он человек земли, «матери сырой земли», участник и свидетель всего, что совершается вокруг него в мире.
Секрет пришвинского обаяния, секрет его колдовства - в его зоркости.
Это та зоркость, что в каждой малости открывает интересное и значительное, что под прискучившим иной раз покровом окружающих нас явлений видит глубокое содержание земной жизни. Самый ничтожный листок осины живет своей разумной жизнью.
Я беру книгу Пришвина, открываю ее наугад и читаю:
«Ночь прошла под большой чистой луной, и к утру лег первый мороз. Все было седое, но лужи не замерзали. Когда явилось солнце и разогрело, то деревья и травы обдались такой сильной росой, такими светящимися узорами глянули из темного леса ветки елей, что на эту отделку не хватило бы алмазов всей нашей земли».
В этом поистине алмазном кусочке прозы все просто, точно и все полно неумирающей поэзии.
Присмотритесь к словам в этом отрывке, и вы согласитесь с Горьким, когда он говорил, что Пришвин обладал совершенным умением придавать путем гибкого сочетания простых слов почти физическую ощутимость всему, что он изображал.
Но этого мало Язык Пришвина - язык народный, точный и образный в одно и то же время, язык, который мог сложиться лишь в тесном общении русского человека с природой, в труде, в великой простоте, мудрости и спокойствии народного характера.
Несколько слов: «Ночь прошла под большой чистой луной» - совершенно точно передают молчаливое и величавое течение ночи над спящей огромной страной. И «лег мороз» и «деревья обдались сильной росой» - все это народное, живое и никак не подслушанное или взятое из записной книжки. Это - собственное, свое. Потому что Пришвин был человеком народа, а не только наблюдателем народа, как это, к
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
«XII»
Нам теперь остается уже немного досказать о всех событиях этого большого дня в Блудовом болоте. День, как ни долог был, еще не совсем кончился, когда Митраша выбрался из елани с помощью Травки. После бурной радости от встречи с Антипычем деловая Травка сейчас же вспомнила свой первый гон по зайцу. И понятно: Травка – гончая собака, и дело ее – гонять для себя, но для хозяина-Антипыча поймать зайца – это все ее счастье. Узнав теперь в Митраше Антипыча, она продолжала свой прерванный круг и вскоре попала на выходной след русака и по этому свежему следу сразу пошла с голосом. Голодный Митраша, еле живой, сразу понял, что все спасение его будет в этом зайце, что если он убьет зайца, то огонь добудет выстрелом и, как не раз бывало при отце, испечет зайца в горячей золе. Осмотрев ружье, переменив подмокшие патроны, он вышел на круг и притаился в кусту можжевельника.
Еще хорошо можно было видеть на ружье мушку, когда Травка завернула зайца от Лежачего камня на большую Настину тропу, выгнала на палестинку, направила его отсюда на куст можжевельника, где таился охотник. Но тут случилось, что Серый, услыхав возобновленный гон собаки, выбрал себе как раз тот самый куст можжевельника, где таился охотник, и два охотника, человек и злейший враг его, встретились. Увидев серую морду от себя в пяти каких-то шагах, Митраша забыл о зайце и выстрелил почти в упор.
Серый помещик окончил жизнь свою без всяких мучений.
Гон был, конечно, сбит этим выстрелом, но Травка дело свое продолжала. Самое же главное, самое счастливое был не заяц, не волк, а что Настя, услыхав близкий выстрел, закричала. Митраша узнал ее голос, ответил, и она вмиг к нему прибежала. После того вскоре и Травка принесла русака своему новому, молодому Антипычу, и друзья стали греться у костра, готовить себе еду и ночлег.
«x x x»
Настя и Митраша жили от нас через дом, и когда утром заревела у них на дворе голодная скотина, мы первые пришли посмотреть, не случилось ли какой беды у детей. Мы сразу поняли, что дети дома не ночевали и, скорее всего, заблудились в болоте. Собрались мало-помалу и другие соседи, стали думать, как нам выручить детей, если они еще только живы. И только собрались было рассыпаться по болоту во все стороны, – глядим: а охотники за сладкой клюквой идут из лесу гуськом, на плечах у них шест с тяжелой корзиной, и рядом с ними Травка, собака Антипыча.
Они рассказали нам во всех подробностях обо всем, что с ними случилось в Блудовом болоте. И всему у нас поверили: неслыханный сбор клюквы был налицо. Но не все могли поверить, что мальчик на одиннадцатом году жизни мог убить старого хитрого волка. Однако несколько человек из них, кто поверил, с веревкой и большими санками отправились на указанное место и вскоре привезли мертвого Серого помещика. Тогда все в селе на время бросили свои дела и собрались, и далее не только из своего села, а даже из соседних деревень. Сколько тут было разговоров! И трудно сказать, на кого больше глядели, – на волка или на охотника в картузе с двойным козырьком. Когда переводили глаза с волка, говорили:
– А вот смеялись, дразнили «Мужичок в мешочке»!
И тогда незаметно для всех прежний «Мужичок в мешочке», правда, стал переменяться и за следующие два года войны вытянулся, и какой из него парень вышел – высокий, стройный. И стать бы ему непременно героем Отечественной войны, да вот только война-то кончилась.
А Золотая Курочка тоже всех удивила в селе. Никто ее в жадности, как мы, не упрекал, напротив, все одобряли и что она благоразумно звала брата на торную тропу и что так много набрала клюквы. Но когда из детдома эвакуированных ленинградских детей обратились в село за посильной помощью больным детям, Настя отдала им всю свою целебную ягоду. Тут-то вот мы, войдя в доверие девочки, узнали от нее, как мучилась она про себя за свою жадность.
Нам остается теперь сказать еще несколько слов о себе: кто мы такие и зачем попали в Блудово болото. Мы – разведчики болотных богатств. Еще с первых дней Отечественной войны работали над подготовкой болота для добывания в нем горючего – торфа. И мы дознались, что торфа в этом болоте хватит для работы большой фабрики лет на сто. Вот какие богатства скрыты в наших болотах!
Послесловие
Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в ее тайную жизнь и воспел ее красоту, то прежде всего эта благодарность выпала бы на долю писателя Михаила Михайловича Пришвина.
Михаил Михайлович – это было имя для города. А в тех местах, где Пришвин был «у себя дома» – в сторожках объездчиков, в затянутых туманом речных поймах, под тучами и звездами полевого русского неба – звали его просто «Михалычем». И, очевидно огорчались, когда этот удивительный, запоминавшийся с первого взгляда человек исчезал в городах, где только ласточки гнездясь под железными крышами напоминали ему о просторах его журавлиной родины.
Жизнь Пришвина – доказательство того, что человек должен всегда стремиться жить по призванию: «По велению своего сердца». В таком образе жизни заключается величайший здравый смысл, потому что человек живущий по своему сердцу и в полном согласии со своим внутренним миром – всегда созидатель, обогатитель и художник.
Неизвестно, что создал бы Пришвин, если бы остался агрономом (это была его первая профессия). Во всяком случае он вряд ли открыл бы миллионам людей русскую природу как мир тончайшей и светлой поэзии. Просто на это у него не хватило бы времени. Природа требует пристального глаза и напряженной внутренней работы по созданию в душе писателя как бы «второго мира» природы, обогащающего нас мыслями и облагораживающего нас увиденной художником красотой.
Если мы внимательно прочтем все написанное Пришвиным то убедимся, что он не успел рассказать нам даже сотой доли того, что так превосходно видел и знал.
Для таких мастеров, как Пришвин, мало одной жизни, – для мастеров, что могут написать целую поэму о каждом слетающем с дерева листе. А этих листьев падает неисчислимое множество.
Пришвин происходил из старинного русского города Ельца. Из этих же мест вышел и Бунин, точно так же как и Пришвин, умевший воспринимать природу в органической связи с человеческими думами и настроениями.
Чем это объяснить? Очевидно тем, что природа восточной части Орловщины, природа вокруг Ельца – очень русская, очень простая и по существу небогатая. И вот в этой ее простоте и даже некоторой суровости лежит разгадка писательской зоркости Пришвина. На простоте яснее выступают все прекрасные качества земли, острее делается человеческий взгляд.
Простота, конечно, ближе сердцу, чем пышный блеск красок, бенгальский огонь закатов, кипение звезд и лакированная растительность тропиков, напоминающая мощные водопады, целые Ниагары листьев и цветов.
Биография Пришвина резко делится надвое. Начало жизни шло по проторенной дороге – купеческая семья, крепкий быт, гимназия, служба агрономом в Клину и Луге, первая агрономическая книга «Картофель в полевой и огородной культуре».
Казалось бы, что все идет в житейском смысле гладко и закономерно, по так называемой «служебной стезе». И вдруг – резкий перелом. Пришвин бросает службу и уходит пешком на север, в Карелию, с котомкой, охотничьим ружьем и записной книжкой.
Жизнь поставлена на карту. Что будет с ним дальше, Пришвин не знает. Он повинуется только голосу сердца, непобедимому влечению быть среди народа и с народом, слушать удивительный его язык, записывать сказки, поверья, приметы.
По существу жизнь Пришвина так резко изменилась из-за его любви к русскому языку. Он вышел на поиски сокровищ этого языка, как герои его «Корабельной чащи» шли на поиски далекой, почти сказочной корабельной рощи.
После севера Пришвин написал первую свою книгу «В краю непуганых птиц». С тех пор он стал писателем.
Все дальнейшее творчество Пришвина как бы рождалось в скитаниях по родной стране. Пришвин исходил и изъездил всю Среднюю Россию, Север, Казахстан и Дальний Восток. После каждой поездки появлялись то новый рассказ, то повесть, то просто короткая запись в дневнике. Но все эти работы Пришвина были значительны и своеобразны, от драгоценной пылинки – записи в дневнике, до сверкающего алмазными гранями крупного камня – повести или рассказа.
Можно много писать о каждом писателе, стараясь в меру сил высказать все те мысли и ощущения, что возникают у нас при чтении его книг. Но о Пришвине писать трудно, почти невозможно. Его нужно выписывать для себя в заветные тетради, перечитывать время от времени, открывая все новые драгоценности в каждой строке его прозы-поэзии, уходя в его книги, как мы уходим по едва заметным тропинкам в дремучий лес с его разговором родников, трепетом листьев, благоуханием трав, – погружаясь в разнообразные мысли и состояния, свойственные этому чистому разумом и сердцем человеку.
Пришвин думал о себе как о поэте, «распятом на кресте прозы». Но он ошибался. Его проза гораздо больше наполнена чистейшим соком поэзии, чем иные стихи и поэмы.
Книги Пришвина, говоря его же словами, – это «бесконечная радость постоянных открытий».
Несколько раз я слышал от людей, только что отложивших прочитанную пришвинскую книгу, одни и те же слова: «Это – настоящее колдовство!»
Из дальнейшего разговора выяснялось, что под этими словами люди понимали трудно объяснимое, но явное, присущее только Пришвину, очарование его прозы.
В чем его тайна? В чем секрет этих книг? Слова «колдовство», «волшебность» относятся обыкновенно к сказкам. Но ведь Пришвин не сказочник. Он человек земли, «матери сырой земли», участник и свидетель всего, что совершается вокруг него в мире.
Секрет пришвинского обаяния, секрет его колдовства – в его зоркости.
Это та зоркость, что в каждой малости открывает интересное и значительное, что под прискучившим иной раз покровом окружающих нас явлений видит глубокое содержание земной жизни. Самый ничтожный листок осины живет своей разумной жизнью.
Я беру книгу Пришвина, открываю ее наугад и читаю:
«Ночь прошла под большой чистой луной, и к утру лег первый мороз. Все было седое, но лужи не замерзали. Когда явилось солнце и разогрело, то деревья и травы обдались такой сильной росой, такими светящимися узорами глянули из темного леса ветки елей, что на эту отделку не хватило бы алмазов всей нашей земли».
В этом поистине алмазном кусочке прозы все просто, точно и все полно неумирающей поэзии.
Присмотритесь к словам в этом отрывке, и вы согласитесь с Горьким, когда он говорил, что Пришвин обладал совершенным умением придавать путем гибкого сочетания простых слов почти физическую ощутимость всему, что он изображал.
Но этого мало Язык Пришвина – язык народный, точный и образный в одно и то же время, язык, который мог сложиться лишь в тесном общении русского человека с природой, в труде, в великой простоте, мудрости и спокойствии народного характера.
Несколько слов: «Ночь прошла под большой чистой луной» – совершенно точно передают молчаливое и величавое течение ночи над спящей огромной страной. И «лег мороз» и «деревья обдались сильной росой» – все это народное, живое и никак не подслушанное или взятое из записной книжки. Это – собственное, свое. Потому что Пришвин был человеком народа, а не только наблюдателем народа, как это, к сожалению, часто бывает с некоторыми нашими писателями.
Земля нам дана для жизни. Как же мы можем не быть благодарными тому человеку, который открыл нам до дна всю простую красоту этой земли, тогда как до него мы знали об этом неясно, разрозненно, урывками.
Среди многих лозунгов, выдвинутых нашим временем, возможно, имеет право на существование и такой лозунг, такой призыв, обращенный к писателям:
«Обогащайте людей! Отдавайте до конца все, чем обладаете, и никогда не тянитесь за возвратом, за наградой. Все сердца открываются этим ключом».
Щедрость – высокое писательское свойство, и этой щедростью отличался Пришвин.
Дни и ночи сменяются на земле и уходят, полные своей мимолетной прелести, дни и ночи осени и зимы, весны и лета. Среди забот и трудов, радостей и огорчений мы забываем вереницы этих дней, то синих и глубоких, как небо, то притихших под серым пологом туч, то теплых и туманных, то заполненных шорохом первого снега.
Мы забываем об утренних зорях, о том, как блещет кристаллической каплей воды хозяин ночей Юпитер.
Мы забываем о многом, о чем нельзя забывать. И Пришвин в своих книгах как бы перелистывает назад календарь природы и возвращает нас к содержанию каждого прожитого и позабытого дня.
Пришвин – один из своеобразнейших писателей. Он ни на кого не похож – ни у нас, ни в мировой литературе. Может быть, поэтому существует мнение, что у Пришвина нет учителей и предшественников. Это неверно. Учитель у Пришвина есть. Тот единственный учитель, которому обязана своей силой, глубиной и задушевностью русская литература. Этот учитель – русский народ.
Понимание жизни накапливается писателем медленно, годами, от юности до зрелых лет в тесном общении с народом. И накапливается еще и тот огромный мир поэзии, которым повседневно живет простой русский человек.
Народность Пришвина – цельная, резко выраженная и ничем не замутненная.
В его взгляде на землю, на людей и на все земное есть почти детская ясность зрения. Большой поэт почти всегда видит мир глазами ребенка, как будто он видит его действительно в первый раз. Иначе огромные пласты жизни были бы наглухо закрыты от него состоянием взрослого человека – много знающего и ко всему привыкшего.
Видеть в привычном непривычное и в непривычном привычное – таково свойство настоящих художников. Этим свойством Пришвин владел целиком, и владел непосредственно.
Невдалеке от Москвы протекает река Дубна. Она обжита человеком в течение тысячелетий, хорошо известна и нанесена на сотни карт.
Она спокойно течет среди подмосковных рощ, заросших хмелем, среди взгорий и полей, мимо старинных городов и сел – Дмитрова, Вербилок, Талдома. Тысячи и тысячи людей перебывали на этой реке. Были среди этих людей и писатели, художники, поэты. И никто не заметил в Дубне ничего особенного, только ей свойственного, достойного изучения и описания.
Никому не пришло в голову пройти по ее берегам, как по берегам еще не открытой реки. Сделал это один только Пришвин. И скромная Дубна засверкала под его пером среди туманов и тлеющих закатов, как драгоценная географическая находка, как открытие, как одна из интереснейших рек страны, – со своей особой жизнью, растительностью, единственным, свойственным только ей, ландшафтом, бытом приречных жителей, историей, экономикой и красотой.
Жизнь Пришвина была жизнью человека пытливого, деятельного и простого. Недаром он сказал, что «величайшее счастье не считать себя особенным, а быть, как все люди».
В этом «быть, как все» и заключается, очевидно, сила Пришвина. «Быть, как все» для писателя означает стремление быть собирателем и выразителем всего лучшего, чем живут эти «все», иными словами – чем живет его народ, его сверстники, его страна.
У Пришвина был учитель – народ и были предшественники. Он стал только полным выразителем того течения в нашей науке и литературе, которое вскрывает глубочайшую поэзию познания.
В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии. Многим поэтам давно бы надо это понять.
Насколько более действенной и величественной стала бы любимая поэтами тема звездного неба, если бы они хорошо знали астрономию!
Одно дело – ночь над лесами, с безликим и потому невыразительным небом, и совсем другое дело – та же ночь, когда поэт знает законы движения звездной сферы и когда в черной воде осенних озер отражается не какое-то созвездие вообще, а блистательный и печальный Орион.
Примеров того, как самое незначительное знание открывает для нас новые области поэзии, можно привести много. У каждого в этом отношении свой опыт.
Но сейчас я хочу рассказать об одном случае, когда одна строчка Пришвина объяснила мне то явление природы, что до тех пор казалось мне случайным. И не только объяснила, но и напомнила его ясной и, я бы сказал, закономерной красотой.
Я давно заметил в обширных заливных лугах на Оке, что цветы местами как бы собраны в отдельные пышные куртины, а местами среди обычных трав вдруг тянется извилистая лента сплошных одинаковых цветов. Особенно хорошо это можно увидеть с маленького самолета «У-2», который прилетает в луга опылять от комарья озера, мочажины и болотца.
Я годами наблюдал высокие и душистые ленты цветов, восхищался ими, но не знал, чем объяснить это явление.
И вот у Пришвина во «Временах года» я, наконец, нашел объяснение в изумительной по ясности и прелести строке, в крошечном отрывке под названием «Реки цветов»:
«Там, где мчались весенние потоки, теперь везде потоки цветов».
Я прочел это и сразу понял, что богатые полосы цветов вырастали именно там, где весной проносилась полая вода, оставляя после себя плодородный ил. Это была как бы цветочная карта весенних потоков.
У нас были и есть великолепные ученые-поэты, такие, как Тимирязев, Ключевский, Кайгородов, Ферсман, Обручев, Пржевальский, Арсеньев, Мензбир. И у нас были и есть писатели, сумевшие ввести науку в свои повести и романы как необходимейшее и живописное качество прозы, – Мельников-Печерский, Аксаков, Горький. Но Пришвин занимает среди этих писателей особое место. Его обширные познания в области этнографии, фенологии, ботаники, зоологии, агрономии, метеорологии, истории, фольклора, орнитологии, географии, краеведения и других наук органически вошли в книги.
Они не лежали мертвым грузом. Они жили в нем, непрерывно развиваясь, обогащаясь его опытом, его наблюдательностью, его счастливым свойством видеть научные явления в самом их живописном выражении, на малых и больших, но одинаково неожиданных примерах.
В этом деле Пришвин – мастер и вольный хозяин, и вряд ли найдутся равные ему писатели во всей мировой литературе.
Познание существует для Пришвина как радость, как необходимое качество труда и того творчества современности, в котором Пришвин участвует по-своему, по-пришвински, как некий поводырь, ведущий нас за руку по всем удивительным углам России и заражающий нас любовью к этой замечательной стране.
Мне кажутся совершенно праздными и мертвыми возникающие время от времени разговоры о праве писателя живописать природу. Вернее, о каких-то размерах этого права, о дозах природы и пейзажа в тех или иных книгах.
По мнению некоторых критиков, большая доза природы является смертным грехом, чуть ли не уходом писателя в природу от действительности.
Все это в лучшем случае – схоластика, а в худшем – мракобесие. Даже ребенку ясно, что чувство природы – одна из основ патриотизма.
Алексей Максимович Горький призывал писателей учиться у Пришвина русскому языку.
Язык Пришвина точен, прост и вместе с тем очень живописен в своей разговорности. Он многоцветен и тонок.
Пришвин любит народные термины, самым своим звучанием хорошо передающие тот предмет, к какому они относятся. Стоит внимательно прочесть хотя бы «Северный лес», чтобы убедиться в этом.
У ботаников есть термин «разнотравье». Он обычно относится к цветущим лугам. Разнотравье – это сплетение сотен разнообразных и веселых цветов, раскинувшихся сплошными коврами по поймам рек. Это заросли гвоздики, подмаренника, медуницы, генцианы, приточной травы, ромашки, мальвы, подорожника, волчьего лыка, дремы, зверобоя, цикория и множества других цветов.
Прозу Пришвина можно с полным правом назвать «разнотравьем русского языка». Слова у Пришвина цветут, сверкают. Они полны свежести и света. Они то шелестят, как листья, то бормочут, как родники, то пересвистываются, как птицы, то позванивают, как хрупкий первый ледок, то, наконец, ложатся в нашей памяти медлительным строем, подобно движению звезд над лесным краем.
Тургенев недаром говорил о волшебном богатстве русского языка. Но он, пожалуй, не думал, что этих волшебных возможностей – еще непочатый край, что каждый новый настоящий писатель будет все сильнее вскрывать эту волшебность нашего языка.
В повестях, рассказах и географических очерках Пришвина все объединено человеком – неспокойным думающим человеком с открытой и смелой душой.
Великая любовь Пришвина к природе родилась из его любви к человеку. Все его книги полны родственным вниманием к человеку и к той земле, где живет и трудится этот человек. Поэтому и культуру Пришвин определяет как родственную связь между людьми.
Пришвин пишет о человеке, как бы чуть прищурившись от своей проницательности. Его не интересует наносное. Его занимает суть человека, та мечта, которая живет у каждого в сердце, будь он лесоруб, сапожник, охотник или знаменитый ученый.
Вытащить из человека наружу его сокровенную мечту – вот в чем задача! А сделать это трудно. Ничто человек так глубоко не прячет, как свою мечту. Может быть, потому, что она не выносит самого малого осмеяния и уж, конечно, не выносит прикосновения равнодушных рук.
Только единомышленнику можно поверить свою мечту. Таким единомышленником безвестных наших мечтателей и был Пришвин. Вспомните хотя бы его рассказ «Башмаки» о сапожниках волчках из Марьиной Рощи, задумавших сделать самую изящную и легкую в мире обувь для женщины коммунистического общества.
Все созданное Пришвиным и первые его вещи – «В краю непуганых птиц» и «Колобок» и последующие – «Календарь природы», «Кладовая солнца», многочисленные его рассказы и, наконец, тончайший как бы сотканный из утреннего света ключевой воды и тихо говорящих листьев «Жень-шень» – все это полно прекрасной сущностью жизни.
Пришвин утверждает ее каждодневно. В этом его великая заслуга перед своим временем, перед своим народом и перед нашим будущим.
В прозе Михаила Михайловича заключено много размышлений о творчестве и писательском мастерстве. В этом деле он был так же проницателен, как и в своем отношении к природе.
Мне кажется образцовым по верности мысли рассказ Пришвина о классической простоте прозы. Называется он «Сочинитель». В рассказе идет разговор писателя с мальчишкой-подпаском о литературе.
Вот этот разговор. Подпасок говорит Пришвину:
– Если бы ты по правде писал, а то ведь наверное все выдумал.
– Не все, – ответил я, – но есть немного.
– Вот я бы – так написал!
– Все бы по правде?
– Все. Вот взял бы и про ночь написал, как ночь на болоте проходит.
– Ну как же?
– А вот как! Ночь. Куст большой-большой у бочага. Я сижу под кустом, а утята – свись, свись, свись.
Остановился. Я подумал – он ищет слов или дожидается образов. Но он вынул жалейку и стал просверливать в ней дырочку.
– А я же и представил, – ответил он, – все по правде. Куст большой-большой! Я сижу под ним, а утята всю ночь – свись, свись, свись.
– Очень уж коротко.
– Что ты коротко! – удивился подпасок. – Всю-то ночь напролет свись, свись, свись.
Соображая этот рассказ я сказал:
– Как хорошо!
– Неуж плохо? – ответил он.
Мы глубоко благодарны Пришвину. Благодарны за радость каждого нового дня, что синеет рассветом и заставляет молодо биться сердце. Мы верим Михаилу Михайловичу и вместе с ним знаем, что впереди еще много встреч и дум и великолепного труда и, то ясных, то туманных дней, когда слетает в затишливые воды желтый ивовый лист пахнущий горечью и холодком. Мы знаем, что солнечный луч обязательно прорвется сквозь туман и этот чист сказочно загорится под ним легким чистым золотом, как загораются для нас рассказы Пришвина – такие же легкие простые и прекрасные как этот лист.
В своем писательском деле Пришвин был победителем. Невольно вспоминаются его слова: «Если даже дикие болота одни были свидетелями твоей победы, то и они процветут необычайной красотой – и весна останется в тебе навсегда».
Да, весна пришвинской прозы останется навсегда в сердцах наших людей и в жизни нашей советской литературы.
К. Паустовский
